Текст книги "Другой Мир (СИ)"

Автор книги: Кристина Кулиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Простившись с Элеей, Джулиан немедля направился в конюшни. Конюх подвел к нему оседланного жеребца и он, вскочив в седло, галопом помчался в порт, огибая главную улицу, где народа обычно всегда было больше, чем достаточно. И не то чтобы за его поступком скрывалось нечто тайное, не доступное для общего обозрения, просто он считал, что им вовсе не обязательно было знать о его отлучке, чтобы потом не возникло ненужных вопросов, да различных домыслов.

С изменениями, постигшими Анарию благодаря магии Алана, многим арийцам и в том числе самому Джулиану пришлось столкнуться с одной важной проблемой – каким образом добираться до убежищ в случае необходимости? И решение нашлось довольно быстро, а главное всем пришлось по душе. И теперь миновать море и добраться на противоположный берег можно было с помощью парома. Несколько раз в неделю после полудня небольшое судно, нагруженное различными припасами для содержащихся в убежищах гарнизонов, отплывало вниз по течению, делая остановку в порту Андриана, где груз разгружали и доставляли по месту назначения уже с помощью караванов.

Этим же способом намеривался воспользоваться и Джулиан.

Достигнув порта, он быстро переговорил с капитаном корабля о своем намеренье и уже через несколько минут стоял на просторной палубе корабля. А еще через несколько минут корабль отчалил.

Как только они оказались на достаточном расстоянии от берега, капитан велел вставить в уключины весла. И они вышли в открытое море; затем был поставлен парус, что тут же наполнился попутным ветром, и судно сперва неторопливо, а затем все быстрее и быстрее, двинулось вперед, оставляя за собой белокаменную столицу, сверкающую в лучах полуденного солнца.

Волны, вздымающиеся вокруг судна, высоко поднимали корабль. Он-то взлетал на увенчанный шапкой из белоснежной пены гребень, замирая на мгновение, то наклонялся и бросался вниз, взметая целую тучу брызг.

Вскоре и ущелье пробитое рекой осталось позади, а бескрайнее море сменилось более спокойным течением сбегающей вниз реки Ирии. Заслоненное упирающимися в синеву неба неровными зубцами отвесных скал солнце вновь заплясало, отражаясь от поверхности воды, слепя глаза и заставляя щуриться. Песчаные дюны исчезли за бортом корабля, сменившись дикими склонами поросшими мохом, зарослями ежевики и плюща. На болотистых берегах играли солнечные блики и росли белые кувшинки и прямые, как стрелы камыши. Вдали виднелись неровные пики гор, поросшие деревьями и теряющиеся в густом тумане.

Джулиан стоял на слегка раскачивающейся палубе и смотрел в морскую даль. Мерное покачивание корабля навевало безмятежность и покой, погружая в полудрему. А он, запрокинув голову, смотрел в небо умиротворенный его чистотой и глубиной, а затем он опустил глаза и стал смотреть на воду, казавшеюся зеленоватой, которую рассекало движущееся вперед судно. Тут и там мелькали белые гребешки вздымающихся волн. Соленый ветер трепал его волосы и заставлял обнаженные по локоть руки покрываться мурашками. И лишь пение носящихся над головой птиц, да мелькавшие среди замшелых стволов то тут, то там лесные жители скрашивали монотонное покачивание корабля, не давая заснуть совсем. Иногда до слуха Джулиана даже доносилось кваканье лягушек в неприметных на глаз заводях.

И лишь с наступлением ночи дикие леса сменились величием многолетних раскидистых деревьев Тилиана, его почти не проходимыми тропами, проложенными лесными обитателями и царившим под сенью зеленых крон полумраком.

А это означало, что с рассветом они достигнут конечной цели своего пути – Андриана.

И расчеты не подвели его. Едва забрезжили первые лучи восходящего солнца, золотя верхушки деревьев, судно быстро приближалось к широкому проходу меж двумя полосками леса и едва виднеющимися вдали белыми шапками гор, и уже через пару часов перед ними открылся вид на просторную расположенную полукругом котловину, вдали тонущую в голубой дымке. На гладкой поверхности воды играли золотистые лучи; над головой раскинулось бескрайнее небо, с набежавшими редкими облачками, сливавшимися с линией горизонта. А по обоим краям котловины были возведены огромные каменные статуи. Статуи короля Джулиана и его супруги Элеи, освободивших Арию от гнета Марона, вселивших надежду в сердца арийцев и подаривших мир и процветание королевству. А меж статуями в небольшой бухточке был возведен небольшой причал надежно укрытый среди отполированных временем камней.

Туда-то и направился их корабль, скользя по реке.

Песок и галька заскрипели под днищем, когда ритмичные удары волн вынесли корабль на берег. В тот же миг были спущены паруса и сброшены сходни.

Началась подготовка к разгрузке.

От возвышающихся и над своенравным морским простором, и над бескрайним старым лесом, статуй был проложен прямой, точно стрела, тракт, ведущий прямо к затерявшемуся среди бесчисленных деревьев Дейнору.

Едва ступив на берег Джулиан, не медля, вскочил в седло и продолжил свой путь среди раскинувшихся над головой бесчисленных зеленеющих крон. И спустя час быстрой езды, он, наконец, был на месте. Спешился король лишь перед самым входом в подземную крепость. Уже подходя к водному занавесу, Джулиан волей случая наткнулся на смятую записку. Написана она была от его руки, но это только на первый взгляд. Если присмотреться более детально, то можно было обнаружить существенные различия с подчерком самого Джулиана. В ней говорилось о тайной встрече точь-точь в слово, как и в его записке. Только подписана она была – «Джулиан».

Джулиан почувствовал, как что-то в его груди оборвалось. Он поспешно полез в карман, куда в спешке сунул записку от Каина. Его теперь мучили сомнения, что эта записка вообще могла быть написана его братом. И если это было действительно так, то целью этого неизвестного было заманить их обоих в ловушку. И она вот-вот захлопнется.

И тут откуда-то из глубины убежища раздался крик, многократно усиленный каменными стенами. Самые страшные опасения Джулиана стремительно оправдывались. Каин, где бы он ни был, прибыл в убежище раньше него и попал прямо в эту самую ловушку.

Джулиан засунул записки обратно в карман. Ведь времени изучать их сейчас уже не было. Не медля больше, он бросился на крик.

Огромный зал – центр убежища – был совершенно пуст. Вокруг царила странная, навевающая тревогу, тишина. Лишь свет, от магических светильников отражаясь, плясал на стенах и полу. Он замер в нерешительности: куда же теперь? И впервые попытался мысленно связаться с братом, но Каин ему не отвечал. А затем на него обрушился жуткий грохот, эхом прокатившийся по всему Дейнору.

А затем мощный взрыв расколол воздух на части. Огромная плита в полу приподнялась и, взлетев высоко вверх, рухнула на полированные плиты пола, рассыпавшись на сотни острых осколков. Джулиана, отступившего назад, осыпало каменной пылью, лишив зрения на пару минут. А затем…

Перед глазами возникла фигура с ног до головы окутанная сгустками теней завихряясь кружившими вокруг нее, словно живая мантия. Джулиан хотел выхватить меч из ножен, но ощутил непривычную пустоту на поясе. В спешке он совершенно позабыл об оружии, да ему и в голову не приходило, что здесь его может поджидать опасность. Кляня себя за такую беспечность, он принялся оглядывать зал в поисках хоть чего-то способного заменить ему оружие. Но ничего подходящего под рукой не было.

-Вот черт! – выругался Джулиан, осторожно отступая к выходу.

Фигура пошевелилась, и послушные ее воле тени отступили, открывая ей обзор. Пятившийся Джулиан едва не споткнулся в своем изумлении. На него смотрел Каин, облаченный в длинную бесформенную мантию, глазами, напоминающими бездонные черные дыры. С зажатого в руке кинжала тонкой струйкой капала кровь.

…Такое слабое ощущение… Ощущение чего-то знакомого…

Губы его растянулись в довольной усмешке. Уже в обычных, карих, глазах, багровыми огоньками вспыхивала безумная ненависть.

-Каин… – осторожно позвал Джулиан.

В ответ ему раздался безумный хохот.

А затем Джулиан почувствовал, как в сознание его кто-то вторгается, явно намереваясь захватить власть над ним, несмотря на все его попытки сопротивляться…

Мрак вокруг Каина завихрился и атаковал Джулиана. Тот мысленно отражая попытки проникновения в его сознание, едва успел уклониться от волны клубящегося мрака. Кольцо Света на его пальце запульсировало. Мрак столкнулся со светом и был отброшен вспышкой слепящего света, окружившей Джулиана. А когда она погасла, эльфийский король был вооружен мечом и щитом, целиком состоящими казалось из сплетений тонких лучей.

В тот же миг острая боль пронзила, казалось само его естество. Сознание Джулиана помутилось, но он стоически отражал все атаки извне. А Каин прямо-таки бесился от раздражения и негодования, продолжая усиливать свой мысленный напор…

Броня Джулиана треснула, но еще держалась. Оружие исчезло.

-Чувствуешь, как начинаешь подчиняться мне, верно? – произнес тот, кто был Каином, голосом, так и сочившимся магической силой – Это мой голос начинает порабощать тебя. Ты ведь должен понимать… Скоро ты уже не сможешь не подчиняться моим приказам, Джулиан. Скоро это станет смыслом твоей жизни. Служить мне…

Джулиан застыл в недоумении. Этот голос…! Словно отголосок из давно забытого прошлого… Реальность или же чувство дежа-вю…?

Полы мантии всколыхнулись. Он действовал молниеносно, вложив в этот удар все свое напряжение, скопившиеся за время ожидания. Прилагая немыслимые усилия к сопротивлению, Джулиан поднял руку, чтобы отвести его удар в сторону. Но в душе, он уже понимал, что опоздал…

-Сейчас ты будешь покорен. Ты станешь всего лишь моей марионеткой. Ты даже не сможешь пальцы сжать на моем запястье, чтобы остановить этот удар…

Безумный хохот обрушился на Джулиана, оглушая, словно усиленный в тысячи раз, рев водопада. А потом красная пелена затуманила его глаза. Король почувствовал, как его ладонь ударила Каина по выброшенной вперед для удара руке. И в тот же миг ледяная сталь коснулась его живота и вонзилась в него, легко вспоров плоть. Воздух тут же исчез из легких. Сознание заполнила бесконечная вспышка обжигающей почти ослепляющей боли. Джулиан сложился пополам. Он уже не мог думать, но еще на какое-то мгновение оставался в сознании.

-Кто ты…? – выдохнул Джулиан из последних сил.

-Ты и сам знаешь – было, ему ответом.

Когда мрак окружал Джулиана со всех сторон, Кольцо Света на его указательном пальце засветилось, пульсируя в такт с биением его сердца. Но обессиленный король уже упал на спину, не имея, ни малейшей возможности пошевелиться…

Алая кровь вытекала из его раны на полированные плиты пола, а Каин стоял над распростершимся у его ног Джулианом и заливался хохотом…

Глава 12.

Избавление.

Водоворот событий и ощущений не отпускал его. И погруженный в этот бессвязный поток воспоминаний он уже перестал понимать, кто же он такой и где находится. Кто же он: человек или эльф, простой смертный или же отпрыск королевской семьи, ученик или мудрец, защитник или защищающийся, воин или слабак? Какая из реальностей его: мир волшебства – Ария или же мир смертных – Ливо? Где та грань между его прошлым и настоящим? Он был слишком слаб, истощен, чтобы самому освободиться от этих оков из бесчисленных воспоминаний и беспросветной тьмы застилающей его память.

Все смешалось в этом безумном водовороте…

И, наконец, в этой тьме забрезжил свет. Слабый, едва пробивающийся, но столь манящий. И он потянулся к нему, потянулся так, как никогда, словно от этого зависела вся его жизнь, само существование в этом мире. И едва коснувшись этого света, он в тот же миг вернул себе понимание собственной сущности, своей жизни, своей роли в этом мире. Этот свет озарил его теплом, предал сил. И он стал сопротивляться – сперва слабо, потом все сильнее и сильнее. Он блуждал в лабиринте собственной памяти, нашептывая слова на древнем языке эльфов, и понимал, что магия этих слов помогает ему, придает сил, решимости, чтобы развеять, наконец, эту черноту застилающую его память. Поворот за поворотом, виток за витком, воспоминание за воспоминанием…

И хоть он все еще был слишком слаб, и мысли его очистились не полностью, но в голове уже достаточно прояснилось, той всеобъемляющей черноты больше не было, теперь он все вспомнил, все, что приключилось с ним до этого момента. Теперь он знал, кто он такой и что сделал, что пережил, что потерял и что обрел. Теперь он знал.… Он – Джулиан, сын Джошуа и Киары, потомок королевской семьи, наследник земель арийских от столицы эльфийского королевства – Анарии и до Звездных островов Моэра, третий наследник королевских трона и короны, предводитель свободного воинства Арии, витязь, владеющий заново откованным мечом своего отца – Эвандиэлем, а так же символом законности своей власти – Кольцом Света. Он муж Элеи, Зимней Розы, дочери Эдвина и Лии, старший брат Каина, и отец четверых детей – Эрика, Джины, Доминика и Эвивы.

И тут в его голове отчетливо прозвучал мягкий теплый голос, голос полный понимания и желания помочь. И он звал его:

«Иди сюда.… Иди на мой голос...»

Эльф вздрогнул от столь тесного соприкосновения с этим сознанием – одновременно таким близким и далеким, невероятно знакомым и столь же чуждым, и настолько величественным и могущественным, что он просто не мог вообразить, кому же оно могло бы принадлежать.

В конце концов, Джулиан не выдержал и спросил:

«Кто ты?»

«Тот, кто хочет тебе помочь» – было ему ответом.

И в то же мгновение, словно по волшебству остатки той черноты рассеялись и, освободившись от них Джулиан раздвинул границы своего сознания навстречу этому существу, словно призрачная вуаль, взметнувшись отлетела в сторону, уступив место ослепительному свету. И из света этого к нему вышел молочно-белый единорог с головой увенчанной витиеватым золотым рогом. И он снова заговорил:

«Много усилий я потратил, чтобы найти тебя, много сил, чтобы дотянуться до твоего сознания. Я помогал, защищал тебя, как мог, но ты так далеко от меня. И там, где я сейчас, я лишь в состоянии сдерживать обуревавшие тебя чувства, чтобы они не свели тебя с ума.»

«Спасибо тебе Великий Единорог. Ты поистине достоин своего имени.»

«Тебе не за что благодарить меня, Джулиан. Я лишь сделал то, что должен был. Но, увы, это все, что я могу для тебя сделать…»

И от глаз Джулиана не могла не скрыться та печаль, что сквозила в его голосе.

«Ты еще юн, ты учишься и набираешься жизненного опыта, – прибавил он – но настанет время, и ты сам станешь умудренным жизнью мудрецом, и тогда ты поймешь, что я вовсе не столь достоин тех восхищения и преклонения, что присуще всем арийцам по отношению ко мне. Я так же слаб и уязвим, как и любой из вас, и так же подвержен ошибкам, и даже ответственность, что лежит на моих плечах не освобождает меня от этого, просто последствия зачастую имеют куда более серьезный характер…»

Он вздохнул, и, помолчав с минуту, продолжил:

«Впрочем, это совершенно не то, о чем тебе сейчас стоит беспокоиться. Сейчас тебе следует отдохнуть, восстановить свои силы, как душевные, так и телесные. А теперь спи, Джулиан…»

А затем свет за его стеной стал медленно гаснуть, увлекая за собой и фигуру единорога. А Джулиан, уже находясь на тонкой грани между сном и явью вдруг подумал:

«Наверное, отец бы мог мною гордиться…»

Несколько часов спустя он все же неохотно очнулся из мягких уютных объятий сна и скорее по ощущениям, чем визуально, обнаружил, что лежит в постели, укрытый мягким одеялом. Он лежал на правом боку, одной рукой держась за живот. И был весь мокрый от пота, и чувствовал как время от времени что-то влажное и липкое, стекало по складкам живота. Слева, чуть выше пояса, он напоминал себе сейчас небрежно вскрытый конверт с разорванными ножом краями. Таковы были его первые ощущения, когда сознание вновь возвратилось к нему, далеко не милосердно кинув в реальность.

Джулиан осторожно открыл глаза готовясь увидеть все, что угодно. Но едва приоткрыв один глаз, он на мгновение ослеп от бархатного пламени свечей, освещающих небольшое помещение. И судя по этой реакции, без сознания он находился довольно долго. Едва зрение вновь вернулось к нему, он принялся осматриваться. В комнате, а это была именно она, никого не было. Только он лежащий на кровати в луже собственной крови. Сама же комната была бы вполне уютной, если бы не толстый слой скопившейся вокруг пыли. Даже сам воздух вокруг был насквозь пропитан затхлостью и удушающей пылью. С высокого потолка свисала хрустальная люстра, на стенах обтянутых шелком висели позолоченные подсвечники. Всюду свисали хлопья узорчатой невесомой паутины. Высокое окно было затянуто длинными бархатными шторами. В одном углу стоял таз и кувшин для умывания, в другом – письменный стол с чернильницей, перьями и пожелтевшими листами в окружении дивана и нескольких книжных шкафов. На полу лежал ковер. Кровать, на которой лежал Джулиан, была двуспальной с тяжелым пологом на четырех столбцах. Напротив кровати была дверь из темного дерева.

Но произошло что-то странное, и он никак не мог сообразить что именно…

Джулиан устало закрыл глаза и уронил голову на подушку. Он восстанавливал в памяти события предшествующие его малоприятному прихождению в себя в этой «чудесной» комнате. И вроде бы все было ясно и четко, но с другой стороны – что-то явно было не так, что-то было не понятно, и даже странно…

Каин предатель. А он, Джулиан, серьезно ранен. Сомнительно чтобы он смог бы забраться на кровать без посторонней помощи. К тому же эту комнату он видел впервые в своей жизни. Однако сначала пырнуть кинжалом, а потом помочь улечься в постель – что за бред? Разве что, будучи без сознания он был захвачен в плен и теперь решается его судьба.

Джулиан сжал отяжелевшие веки и даже скрипнул зубами. Кровь скапливалась внутри, а затем алыми сгустками вытекала, покидая свое законное убежище. Его сознание сейчас напоминало ему хрустальный бокал полный мутной воды. И все же он попытался заставить себя мыслить быстро, ясно и четко. И это было далеко не самое легкое дело. Тело боролось с его указаниями, требуя должного ухода и отдыха. Но Джулиан продолжал настаивать на своем, борясь с самим собой…

Он заставил себя опустить правую руку и опереться на нее, приподнявшись на подушках. Сделав еще одно усилие, он приподнялся еще немного. Огромных усилий ему стоило заставить себя перекинуть ватные ноги через край кровати и соскользнуть на пол. А затем резкая боль, пронзившая рану, распространилась по всему телу, наполнив собой каждую клеточку. Было невыносимо больно, но он не закричал и не застонал, он просто лежал, бессильно скорчившись на полу и ждал когда же эта вспышка угаснет.

И хотя ему пока еще не угрожали дальнейшими покушениями на жизнь, он знал, что это лишь временно. Когда настанет время, Каин вернется и тогда он уже не сможет просто отлеживаться. А еще он знал, что для сохранения жизни мало просто чувствовать себя во временной безопасности. Ему была необходима помощь, а он сам был не в состоянии себе помочь. Но где же взять эту помощь? Ведь Джулиан даже понятия не имел, где сейчас находится и как долго хватит его сил, чтобы не терять сознания. Впрочем, это ничуть не помешало ему составить примерный план действий…

Правой рукой он подтащил поближе к себе подушку и кое-как стащил с нее наволочку, и вывернул наизнанку. Джулиан попробовал сложить ее, но после нескольких неудачных попыток плюнул на это дело, скомкал, и сунул под окрасившуюся красным рубашку, прижав к ране. И хотя кровотечение это было не способно остановить, на душе сразу стало как-то легче. Посидев еще несколько минут в полной неподвижности, он кое-как собрался с силами. Ведь все эти действия потребовали от него огромных, просто неимоверных усилий. И держался он лишь благодаря собственной силе воли. Рана не давала ему даже возможности набрать грудь полную воздуха; глубокие вздохи тут же причиняли острую боль.

Не ускользнуло от его внимания и Кольцо Света, что по-прежнему было надето на его указательный палец. Оно продолжало тускло светиться, мигая, в такт биению его сердца. Видимо, это оно и спасло ему жизнь, поддерживая, совей магической силой, пока, по крайней мере. Когда Каин нанес ему удар, Кольцо помогло Джулиану выиграть мгновение, которого вполне хватило, чтобы выбросить руку вперед и отклонить удар, направленный в сердце. Может быть, это оно и перенесло его сюда? Впрочем, сейчас размышлять об этом вряд ли имело смысл. Где бы он сейчас не находился, ему просто необходимо было выбраться и вернуться в замок.

Опираясь дрожащей рукой о край кровати, Джулиан попробовал встать. Пустой номер! Слишком больно, да и голова кружится, рисуя перед глазами замысловатый узор из цветных линий. С трудом сохраняя остатки сознания, он вновь опустился на пол. А затем последовала очередная вспышка боли и наволочка, вновь пропиталась кровью. Джулиан почувствовал, что снова падает во мрак пустоты…

***

Едва сознание вернулось к нему, первой мыслью было: «Нужно немедленно вскочить на ноги и бежать отсюда, и даже сражаться если потребуется!» Однако голова раскалывалась от тупой, пульсирующей боли, а тело налилось свинцовой тяжестью. С трудом открыв отяжелевшие веки, Джулиан попробовал приподняться.… Но обнаружил, что не только не может сесть, но и пошевелить ни рукой, ни ногой. Повернув голову, он увидел, что руки и ноги его были перевиты мягкими, но прочными путами. Он попробовал вырваться, но толстые ремни держали крепко.

На мгновение им завладела слепая паника. И хоть он вполне ожидал нечто подобное, но это все же, оказалось неожиданностью. И причем совсем неприятной. И все же Джулиан заставил себя отбросить все панические мысли и взять себя в руки. Единственное, что он мог сделать в сложившейся ситуации – это суметь держать себя в руках, и не терять контроль над собой, не дать завладеть сознаем сомнениям, страхам, а так же сожалениям. Ведь пока он владеет собственными мыслями и чувствами, трезво оценивает ситуацию, он отнюдь не беспомощен. Ведь даже находясь в подобной ситуации у него, еще оставалось одно незаконченное дело – он должен изо всех сил сопротивляться тем, кто будет его допрашивать. И для этого ему нужно было полностью владеть собой. Иначе ему просто не выстоять.

И тут, посреди комнаты, засверкало алое пламя сопровождаемое треском и искрами. Из пламени этого вышел эльф, одетый в черную развивающуюся мантию колдуна.

-Добро пожаловать в мое скромное убежище, братец – поприветствовал его довольный происходящим Каин – В первый раз мне приходится принимать здесь столь знатных гостей. И хотя у меня немало сейчас и других дел, требующих моего непосредственного внимания и почти всех моих сил, но клянусь, с этого момента я, ни в коем случае, не стану более пренебрегать своими обязанностями, как гостеприимного хозяина – и в последних его словах прозвучала явная угроза, хотя и умело завуалированная.

-Право же, мог бы и не беспокоиться обо мне, – ядовито бросил в ответ Джулиан – особенно если у тебя имеются дела и поважнее. Все-таки жилище же ты не потрудился привести в порядок, должным образом подготовив к приему такого гостя, как я.

Каин пропустил его слова мимо ушей. Шелестящей походкой он вплотную подошел к Джулиану. И коснувшись его раны холодными, точно смерть, пальцами, усмехнувшись, поинтересовался:

-Ну, и как мы себя чувствуем король Джулиан? Наверное, болит?

-Бывало и получше – с кривой усмешкой ответил тот.

-Ну, ничего, недолго тебе еще осталось терпеть эти неудобства – ответил Каин, проводя пальцами по ране – Скоро все закончится, будь спокоен...

В комнату вошли трое в белых одеждах. Тот, что был посередине, маленький щуплый человечек с позвякивающей сумкой в руках сразу же направился к кровати, на которой лежал Джулиан. Двое других застыли чуть в отдалении. Целитель, а это был именно он, сел рядом с ним и принялся изучать состояние его раны, поцокивая языком. А затем, отвернувшись от него, он принялся раздавать приказы своим помощникам, а так же настоял на том, чтобы Каин покинул помещение. С помощью чар его подчиненные моментально превратили комнату из затхлой и запыленной в стерильное помещение. И тут же бросились выполнять новые поручения целителя. Один из них незамедлительно принялся наполнять таз водой и кипятить бинты, другой – толочь травы и коренья и готовить из них лечебную мазь.

Когда указания целителя были в точности выполнены, он принялся промывать рану. Джулиана тут же обожгло волной боли. Да так, что он даже зашипел, не сдержавшись. Врач достал из сумки сундучок с инструментами для операций. Разложив их на тумбочке, он принялся тщательно обрабатывать спиртом тонкий серебристый скальпель, а затем повернулся к Джулиану. Он собирался немного расширить и вычистить рану, а так же срезать рваные, не ровные края, чтобы тот не истек кровью до смерти. Тонкое лезвие скальпеля распороло кожу, точно кухонный нож разрезал масло. А затем боль для Джулиана стала раз в десять сильнее. Он взревел в голос, но стало только хуже. Сердце лихорадочно билось в груди. Ему хотелось вырваться, но оковы держали крепко. На глазах выступили слезы. А он все кричал и кричал. А затем все неожиданно прекратилось. Целитель чуть отвернулся, чтобы наложить тугую повязку на смазанный кашицей из толченых трав и кореньев шов. Боль перестала быть такой острой, после прикосновения прохладной мази, но все-таки еще здорово чувствовалась, причиняя неудобство.

Но теперь все было позади, и смерть от потери крови Джулиану более не грозила...

***

В следующий раз Каин пришел к Джулиану лишь неделю спустя, дождавшись пока тот полностью пошел на поправку, и за состояние его раны можно было бы не волноваться.

-Скажи же мне, Джулиан, ты помнишь, кто ты? – поинтересовался он после короткого приветствия оставшегося без ответа.

-Да – откликнулся прикованный Джулиан – и на твою беду даже слишком хорошо.

-Что ж, это хорошо, – отозвался тот – даже отлично. Видимо рассудок твой не помутился и провалами в памяти ты не страдаешь. Тогда поведай же мне, братишка, как ты думаешь, почему ты находишься здесь?

-Ну, это совсем просто. Судя по всему тебе мало быть просто королевским советником и моей правой рукой, и младший братец решил добраться до власти.

-Ну... – протянул он – отчасти это так. Конечно же, я предпочел бы просто попросить у тебя королевский трон, но ты, конечно же, не отдал бы мне его по доброй воле. И тогда я пошел по другому пути. И так уж вышло, что ты стал моим пленником. И вот я столкнулся с вопросом: что же мне с тобой делать? Убить тебя или же сотрудничать...? А что ты сам думаешь по этому поводу?

-Я никогда не скажу тебе ничего из того, что бы ты хотел узнать! – ядовито бросил Джулиан – И тем более никогда не буду служить тебе!

-Но я доставил тебя сюда вовсе не для того, чтобы извлекать из тебя какие-либо сведенья. Ведь ты все равно не сможешь сообщить мне ничего такого, что уже не было бы мне известно.

-Но зачем тогда? – стараясь, чтобы голос звучал безразлично, спросил Джулиан.

-Потому что ты обладаешь даром. Даром повелевать людьми. Даже будучи юным и без опытным ты умел повлиять на сердца своего народа. У тебя не просто талант, это потенциал. Ты свиреп, упорен, умен и честолюбив – все это слишком ценные качества, чтобы разбрасываться ими. Ты можешь добровольно принести мне клятву верности, склонить свою голову предо мной и служить мне как новому арийскому королю. Ты мог бы стать моим советником, генералом моей армии, моей правой рукой и даже помочь мне управлять королевством. Скоро под моим руководством в Арии установится новый порядок. Королевство шагнет в новую, доселе невиданную, эру и я очень хотел бы, чтобы ты стал частью этого порядка, так сказать его сердцем.

Необъятный ужас наполнил душу Джулиана, ведь то, что предлагал Каин, было даже хуже, чем он мог себе представить.

-Подумай об этом. Ведь находясь у меня на службе, ты сможешь стать частью этого нового мира, новых правил и устоев, нового порядка, что воцарится в Арии с моим приходом к власти. Оставшись со мной, тебя ждет жизнь намного лучше, чем была у тебя до этого.

-Я ни за что не буду служить тебе! – прорычал в ответ Джулиан.

-Что ж, посмотрим. Ведь ни одна из твоих замечательных черт характера не поможет тебе сейчас. У всего есть предел и вопрос лишь в том: когда ты достигнешь своего. А ты его обязательно достигнешь. Ведь даже для тебя это будет весьма болезненное испытание. Вероятнее всего тебе придется вынести невероятные муки. Тебе придется переделать себя, заставить свою гордость смериться, принять меня душой... Но в конечном итоге ты все равно мне подчинишься.

-Слишком многого захотел! – откликнулся Джулиан.

В комнату неслышно вошел слуга, одетый во все серое: плотные штаны, колет, лицо скрывала маска с прорезями для глаз. Он, молча, прошел мимо Каина, неся большую бронзовую жаровню полную чернеющих углей. На углях лежали два железных прута. Установив жаровню напротив Джулиана и повернувшись к нему спиной, он принялся разжигать огонь.

Сердце Джулиана подпрыгнуло в груди. Значит тот момент, которого он страшился, наконец, настал.

Каин, довольно улыбнувшись, отошел в сторону, и, устроившись поудобнее, откинувшись на спинку дивана, принялся сверлить Джулиана взглядом.

Несколько минут слуга в сером возился в углями; дым тонкой струйкой поднимался к потолку, искры весело вспыхнув, прекращались в языки потрескивающего пламени. Угли сверкали и переливались, точно россыпь драгоценных каменьев. Вскоре и от самих прутов тоже стало исходить слабое не яркое красноватое свечение.

А Джулиан все наблюдал за этим зрелищем не в силах оторваться…

-Ну что, братишка, могу я рассчитывать на твое добровольное сотрудничество или же это сделают пытки? – усмехнулся Каин.

Джулиан молчал. Он смотрел на спину, замершего на месте человека, с безразличием на лице, помешивающего одним из прутов багровые угли.

-Молчишь? Прекрасно. Как тебе будет угодно…

Слуга резким движением выхватил из жаровни раскаленный до бела прут. Мерцающие искры так и сыпались во все стороны. Конец железки ярко светился, но вскоре это свечение сменилось более тусклым, оранжевым светом. Слуга медленно направился к нему.

Джулиан напрягся и вновь попытался вырваться. Но оковы не поддались.

-Что ж, вот сейчас мы и проверим, из какого материала ты сделан. И так ли ты мужественен и храбр, каким всегда стремишься быть – ответил Каин – Прошу вас…

Ему не чего было зажать зубами, чтобы сдержать рвущиеся наружу пронзительные крики переполненные болью. Он кричал так громко и так сильно. Боль переполняла каждую клеточку его тела, каждый сантиметр его кожи. Он забился, но вырваться и прекратить эту пытку был не в силах. Прикосновение каленого железа несло за собой острую, ослепляющую боль. Слезы катились по его щекам. А комната плясала перед глазами в бешеном танце, попадая в такт с его криками, разрывающими эту безумную реальность. И кошмар этот как ему показалось, длился дольше, чем вечность. А затем всепоглощающая тьма окутала его со всех сторон, опустив на него свой черный непроницаемый плащ.