Текст книги "Другой Мир (СИ)"

Автор книги: Кристина Кулиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Другой Мир.

Описание:

«…Ария – это мир магии и волшебных существ. Ария дышала глубокой мудростью и красотой. В этом мире царила тишина одновременно завораживающая и пугающая. В этом не доступном для обычных людей мире имелось великое множество тайн. Одни, из которых были прекрасны, а другие же опасные. В этом мире сочетались снега и пески, ручьи и поля, леса и реки. Время над всеми чудесами Арии было не властно.

Многими часами можно было бы воспевать красоту и великолепие Арии, но и устами самых искуснейших бардов невозможно было передать все великолепие этого мира…»

Что же связало обычного ничем не отличающегося от других людей двадцати летнего юношу с миром волшебства? Как и зачем он оказался в Арии? А так же чем закончатся его приключения в мире магии и волшебных существ?

Если вам интересно узнать ответы на эти и многие другие, вопросы, тогда читайте о приключениях Джулиана в книге «Другой Мир»!

Пролог.

Немного об Арии.

Ария – это мир, связанный между собой со многими существующими Отражениями Древней Связью. Ария – это мир магии и волшебных существ. Покровителем этого мира является Единорог. Столица Арии – замок Анария.

Ария дышала глубокой мудростью и красотой. В этом мире царила тишина одновременно завораживающая и пугающая. В этом не доступном для обычных людей мире имелось великое множество тайн. Одни, из которых были прекрасны, а другие же опасные. В этом мире сочетались снега и пески, ручьи и поля, леса и реки. Время над всеми чудесами Арии было не властно.

В Арии имелось множество знатоков кузничного дела. Поэтому не один мастер не может тягаться с мастерством эльфийских мастеров. Эльфы-садоводы с помощью своих волшебных песен за считанные минуты выращивали густые тенистые леса и богатые урожаи. А в строительстве замков эльфам не было равных во всех Отражениях – теней настоящего мира – Арии.

Такой была и Анария прекрасная столица, воздвигнутая не человеческими руками. Белый камень и черная мраморная крошка… великолепные висячие сады и розовые кусты… высокие остроконечные башенки и шпили… маленькие бойницы… мраморные статуи, освещенные волшебным светом… изящные витые колоны.

Многими часами можно было бы воспевать красоту и великолепие Арии, но и устами самых искуснейших бардов невозможно было передать все великолепие этого мира…

Глава 1.

Из чердака в Арию.

Желтое такси затормозило перед особняком или по старому стилю поместьем раскинувшемся на холме и возвышающимся над обычными домами стоявшими ниже.

Особняк был из серебристо-серого кирпича с черепичной крышей и окруженный колоннадами на входе внутрь, а так же богато украшенный полукруглыми балконами, башенками и стрелами-щелями, являл собой просторный трехэтажный дом. Великолепная веранда с каменными арками и тяжелыми двойными дверьми вела прямиком в вестибюль поместья, где через простирающиеся от потолка до пола французские окна открывался вид на террасу и декоративный сад. Что был поделен на две зоны, разделяемые друг от друга раскинувшимся точно посередине фонтаном и бегущими от него гравийными дорожками. В первой зоне была целая серия миниатюрных каскадных прудов, а во второй – восьмиугольная беседка из кирпича под соломенной крышей.

Из машины вышел высокий стройный парень двадцати лет на вид. Тонкое, с аристократическими чертами лицо, обрамляли вьющиеся золотые волосы, отпущенные до плеч. Его карие глаза нахмуренно смотрели из-под тонко очерченных бровей на безмолвный особняк, встречавший его зияющими провалами окон, словно глазами слепца. Его тонкие губы были плотно сжаты. На его лице металась целая масса самых разнообразных чувств, так что понять, о чем именно сейчас думает этот юноша, было довольно сложно.

Джулиан медлил нерешительно стоя перед крыльцом отчего дома. Улетая, он никак не мог представить себе, что вернется сюда меньше чем через год, однако обстоятельства тоже не собирались считаться с желаниями самого юноши. Все это походило на очень плохую шутку. Ведь, в конце концов, именно его стремление вырваться отсюда и вернуло его обратно.

Взъерошив волосы на голове, Джулиан, вздохнув, подхватил свою сумку и поднялся, наконец, вверх по ступеням. Нашарив запасной ключ, он вставил его в замочную скважину и повернул. Дверь, тихо скрипнув, отворилась, встретив его дуновением прохлады и родным запахом знакомым с детства. Он вошел в расчерченную на квадраты полосками света прихожую и закрыл за собой дверь. Здесь ничего не изменилось, все так и находилось на своих местах, разве что пыли заметно прибавилось.

Жизнь странная штука порой. Иногда похожая на сбывшуюся мечту, а иногда на скверную шутку. Но все же это жизнь. И с ней приходится, так или иначе, считаться…

Еще сутки назад он находился в Нью-Йорке, куда улетел, чтобы поступить в университет на языковеда, когда в кармане джинсов раздался все изменивший звонок. Семейный адвокат со скорбью в голосе сообщил ему, что менее пары часов назад его мать скончалась, оставив его единственным и полноправным наследником семейного особняка и небогатого содержимого банковского сейфа. А еще пару часов спустя он уже сидел в самолете, который должен был отвезти его обратно в Лондон. И вот он уже и вернулся в дом, где прошло все его детство, ходит из комнаты в комнату и придается не прошеным воспоминаниям о том, как все было когда-то…

***

Он проснулся посреди ночи терзаемый ощущением, что он вовсе не один в этом огромном доме. Небо за окном было чернильно-черного цвета освещаемое лишь заревом вспыхивающих то тут, то там молний. Однако разбудили его не гром и хлестанье дождя по звенящим стеклам. Среди этого шума он явственно услышал скрип половиц под чей-то осторожно ступавшей ногой.

Джулиан сел на диване и напряженно прислушался. И до его внезапно обострившегося слуха вновь донесся уже знакомый скрип, и едва различимый шорох одежд.

Джулиан осторожно поднялся на ноги с целью выяснить кто же сумел забраться к нему под покровом ночи. Свет он включать не рискнул, чтобы не спугнуть предполагаемого грабителя и, стараясь не шуметь, вышел в прихожую из гостиной. Там никого не оказалось, в проходе ведущим на кухню тоже никого не было видно. Тогда он направился к лестнице, ведущей на второй этаж к спальням. Осторожно, стараясь не скрипнуть не единой половицей, он медленно поднялся на второй этаж. Все двери, ведущие в спальни, были плотно закрыты; коридор тоже был пуст. И тут в очередной вспышке молнии он увидел какую-то фигуру, стремительно исчезнувшую за дальней дверью ведущей прямиком на чердак.

Джулиан так и замер на месте; сердце бешено стучало в груди, тело сковало предательской дрожью. Однако он все же сумел совладать со своим проснувшимся страхом. С замиранием сердца он двинулся по направлению к чердаку. Он с двойной осторожностью поднялся вверх по ступеням и оказался на чердаке…

Его взору предстала красивая хрупкая, но властная женщина в красивом бледно-голубом бархатном платье в пол. Ее тонкую талию обхватывал переплетающийся поясок, с которого свисал усыпанный бледно сверкавший драгоценными камнями кинжал в кожаных ножнах уже достаточно потертых. В обманчивом полумраке она отчего-то так напоминала Джулиану призрак.

Женщина на мгновение подняла на него взгляд своих миндалевидных золотисто-карих глаз и Джулиана пронзила ледяная дрожь. Затем комнату озарила новая вспышка молнии, и прежде чем парень сумел что-либо предпринять, женщина исчезла, испарилась, в ее бледном свете, будто ее и не было.

Джулиан бессильно опустился на пол прямо там, где стоял, и ошалело оглядывался по сторонам. Но этот призрак бесследно исчез. Так он и просидел, собираясь с силами и не в состоянии поверить в реальность происходящего. Может, он все еще спит? И он дрожащей рукой коснулся лица и ущипнул себя. Боль подсказала ему, что он вовсе не спит. А значит все, что произошло несколько мгновений назад все же реальность. Осознав это, юноша кое-как поднялся на ноги и поспешил вернуться обратно в гостиную. Хотя глаз этой ночью он больше не смог сомкнуть.

Джулиан сидел на диване, согреваясь горячим чаем, и невидящими глазами смотрел в экран телевизора. Но мысли его снова и снова крутились вокруг необъяснимых ночных событий. За окном забрезжили первые лучи солнца, ночная непогода отступила, оставив лишь лужи, свежесть и прохладу. И теперь при утреннем свете думать о ночном призраке было вовсе не страшно. Было даже смешно, смешно, что взрослый парень двадцати лет отроду испугался, словно маленький мальчишка.

Вздохнув, он хотел поставить опустевшую кружку на чайный столик, когда тишину, царившую в старинном особняке, нарушил уже до рези в ушах знакомый скрип. Юноша замер, так и не донеся кружку до столика; та упав на пол, разбилась. Джулиан мгновенно вскочил на ноги и бросился на второй этаж. В коридоре было совершенно пусто. Парень огляделся по стонам и, удостоверившись, что все в порядке уже собирался спуститься обратно. И тут дверь за спиной, скрипнув, медленно отворилась.… Джулиан так же медленно обернулся, ожидая чего угодно. И его ожидания оправдались. Эта дверь, призывно открывшись, вела на чердак…

Он, сглотнув подступивший к горлу комок, заставил себя отправиться на чердак. Одно не могло не радовать – при дневном свете идти туда было не так страшно. Однако поднявшись, он никого не обнаружил. Комната была пуста. Все было на своих местах. За исключением, пожалуй, одного предмета, спокойно лежавшего на столике у окна…

Это была книга. Джулиан осторожно взял ее в руки. Она была толстой и обтянута обложкой из темно-зеленой кожи. На лицевой стороне украшенной витиеватыми узорами красно-золотые буквы складывались в слова начертанные рунами. Однако что означали эти руны, он не знал. Джулиан мягко провел ладонью по гладкой коже, размышляя, откуда здесь могла взяться эта книга. Поглощенный раздумьями он открыл ее и на пол упал исписанный листок бумаги сложенный вдвое.

Джулиан поднял листок с пола и принялся рассматривать написанное. Пробежавшись глазами вплоть до последней строчки, он так и не обнаружил ни единого слова на английском. Лист был покрыт ровными строчками рун, такими же, как на обложке книги. Он вновь пробежался глазами по написанному, но и здесь его ждал провал. Среди начертанных на бумаге строк он так и не сумел отыскать ни единой руны, значение которой было бы ему известно. Однако пробежавшись вдоль строк еще несколько раз, он вдруг осознал, что начинает улавливать смысл отдельных символов. Джулиан вгляделся в написанное еще раз и обнаружил на этот раз, что понимает все до последнего слова, значение каждой руны, каждого символа. Юноша вновь прочитал написанное, но строки больше смахивали на нелепицу. Тогда он вновь перечитал написанное, но на этот раз медленно, с расстановкой и вслух, как он делал это по обыкновению, когда старался разобраться в чем-то непонятном, ускользающем.

-Это мир не твой,

Это время не твое,

Здесь все тускло

И нет чести, нет и славы.

А ты вспомни древний миф,

В приключенья погрузись,

И друзей себе найдешь,

На врага войной пойдешь,

Ну, а после будешь пировать,

Отдыхать и вспоминать.

А сейчас пусть в этот миф

И сквозь время и пространство

Позовут тебя герои

В новый мир – сквозь явь и сон!

И в то же мгновение едва он произнес последнее слово, как почувствовал, будто тело его исчезает, хотя сознание при этом и оставалось абсолютно не затуманенным. Все окружающее его пространство тонуло в серой дымке. Когда же эта завеса отдернулась, он обнаружил, что стоит посреди леса.

Деревья здесь были необычайно высокими, что, даже запрокинув голову, не удавалось как следует разглядеть раскидистую шапку из ветвей и листьев. Над головой тесно переплетались их ветви, порой заслоняя узкую синюю полоску неба целиком. Деревья имели темную, кое-где потрескавшуюся кору, а их узловатые корни повсюду торчали из-под земли. Земля повсюду была устлана мхом и плотным ковром из хвои, сосновых иголочек, веточек, а так же шишками, перепачканными чернеющей смолой. В вершинах деревьев перекликались, наполняя лес веселой какофонией звуков, его обитатели. Высоко, в небе, кое-где виднелись густые серые облака, неспешно плывущие в небе.

Немного успокоившись, Джулиан даже рискнул немного углубиться в лес. Однако же не пройдя и нескольких десятков шагов, он наткнулся на троих приближающихся всадников на белоснежных жеребцах. Издали они ничем не отличались от обычных людей, но стоило им приблизиться на расстояние брошенного копья, и он увидел, что всадники эти были куда красивее и изящнее. Их черты лица были благороднее и величественнее человеческих. На Джулиана смотрели три пары раскосых с кошачьими зрачками глаз. А приглядевшись, он увидел, что уши их были слегка заострены кверху. Двое из них были златовласыми, как и он сам. Третий же был черноволос. Одеты они были в костюмы для верховой езды, вооружены – луками и стрелами, торчавшими из-за плеч, с поясов свисали мечи в кожаных ножнах. Поскольку Джулиан много читал про них в детстве, то без труда понял, что перед ним пришпорив коней, замерли трое эльфов, словно сойдя со страниц любимой книжки в стиле фэнтези сделав реальностью сказку.

Оглядев Джулиана с головы до ног, черноволосый эльф произнес:

-Ты отправишься с нами к королю.

Джулиан ответил ему тем же настороженно-изучающим взглядом. Хотя в манерах его так и сквозили нахальство и высокомерие.

-С какой это стати я должен идти с вами? Сначала вы ответите на мои вопросы и в зависимости от ваших ответов, я решу идти мне с вами или же остаться здесь.

Эльф нахмурился, но голос его прозвучал ровно:

-Свои вопросы пока можешь оставить при себе. Ибо я не тот, кто должен рассказывать тебе об истоках. Раз ты оказался здесь, значит ты один из нас. А отправившись с нами, сможешь узнать больше. Впрочем, если ты станешь сопротивляться – нам придется отвести тебя силой.

Джулиан несколько мгновений сверлил его недоверчивым взглядом, затем все же согласно кивнул. Любопытство все-таки пересилило в нем осторожность. Впрочем, явной угрозы от этих всадников тоже не исходило. Так что он решил рискнуть.

Эльфы спешились и, ведя коней под уздцы, обступили Джулиана со всех сторон. Так они и повели его к своему королю. А путь их пролегал через бесконечные стволы деревьев, под раскинувшимися над головами ветвями закрывающими небо, сквозь зеленеющий бархатный полумрак и густой подлесок. И чем дальше они углублялись в сердце леса, тем гуще становились ветви деревьев, и тем толще становились их стволы.

А лес все никак не кончался, становясь лишь гуще и темнее, создавая впечатление, будто средь бела дня наступили сумерки. Тропы теперь попадались все реже и реже, и в основном были проложены четырехногими обитателями; а густой подлесок замедлял движение – их плащи то и дело цеплялись за колючие заросли ежевики. Во мху виднелись заросли земляники, а кое-где из земли наружу, к свету, пробивались разноцветные шляпки грибов. Повсюду виднелись кучи валежника. Над влажной землей стелился липкий туман, наполняя воздух сыростью.

Когда юноше уже стало казаться, что они безнадежно заблудились, лес наконец-то несколько поредел.

Их маленький отряд, наконец, миновал последние переплетающиеся деревья, и они вышли к виднеющейся ниже по склону долине уютно прятавшейся среди отрогов, теряющихся в сером тумане, гор. Посреди большого зеленого поля и находилось здание-крепость, построенное из цельного гранита. Сам город представлял собой одно каменное здание высотой в пять этажей ступеньками поднимающееся вверх. По бокам основного здания нависали две башенки-бойницы, где всегда несли свою вахту дозорные лучники-фавны (полулюди с козлиными копытцами), а так же лепились внешние пристройки конюшен. Обзор с этих башен открывался далеко вперед в любом из трех направлений, огражденный лишь вспарывающими небо горами на севере. Вход в город-крепость отмечали растрескавшиеся колоны, образовывающие некое подобие полукруга.

Эльфы дали Джулиану минутную передышку, чтобы восхититься внешним убранством города-крепости и повели его дальше, легко ступая по зеленеющей изумрудной траве усыпанной цветами, точно драгоценными самоцветами, чей дивный аромат привлекал жужжащих шмелей и пчел, а так же разноцветных бесплотных бабочек. На деревьях распускались нежные листочки. А они приближались к убежищу.

Эльфы передали поводья какому-то подскочившему мальчишке и предстали перед сбегающим с выложенных над входом камней прозрачным водным занавесом. На тихо журчавшей водной глади плясали солнечные лучи, а брызги создавали десятки маленьких разноцветных радуг.

Они прошли под водопадом и остановились перед широкой двухстворчатой дверью обитой железом. Черноволосый эльф прошептал что-то, и дверь повернулась на невидимых петлях, отворившись, явив их взору широкий туннель, уходивший далеко вглубь, в таинственные глубины самих гор. Эльфы вошли внутрь, ведя Джулиана, и створки так же беззвучно сомкнулись за их спинами, отрезав от солнечного света. Итак, Джулиан оказался заперт в чреве горы, терзаемый неизвестностью.

Стены, пол и потолок – все было сделано с неким суровым изяществом. Вырубленный из камня с поистине удивительным мастерством тоннель мог быть творением только лишь гномьих рук, ведь никто другой просто не смог бы так обработать обычный камень. Высокий потолок поддерживали толстые колоны из белого, голубого и зеленого мрамора. Туннель же был освещен светильниками изящных форм, внутри которых плясало не обжигающее магическое пламя, отбрасывая мягкие разноцветные отблески на серый камень гладких стен. Каблуки эльфийских сапог звонко стучали по каменному полу, и по туннелю далеко вперед разносилось гулкое эхо, отражающееся от поверхности стен.

На протяжении всего пути им так никто и не встретился, хотя в гладких стенах то и дело попадались вырубленные арочные проходы, но все двери были закрыты. Джулиан уже начал было сомневаться в своих догадках, ругая себя за поспешность выводов, когда впереди забрезжил слабый свет. Несколько шагов и вскоре уже можно было разглядеть украшенные горящими, словно горсть угольев, самоцветами мраморные колоны поддерживающие потолок и стройными рядами протянувшиеся вдоль стен. Между ними обильными гроздьями свисали магические светильники. Основания колон были украшены прихотливыми узорами и рунической письменностью.

Они поравнялись с первыми рядами колон и Джулиан, наконец, смог увидеть обитателей этого города-крепости. Здесь были и эльфы, и гномы, были здесь и полулюди и еще какие-то существа невесомые, словно души. В полумраке шныряли проворные дети, в грязных рубашонках что-то гомоня, были здесь и суровые мужи с загрубелыми испещренными шрамами руками, были и женщины одетые кто в домотканые платья, а кто и вовсе на мужской манер. Все эти эльфы как один сменили беззаботность и веселость на суровое волевое выражение лица. Каждый из них был вооружен, многие и вовсе не расставались с полным боевым облачением. Женщины держались ничуть не хуже мужчин, гордо и с немалым достоинством, хотя в облике их и чувствовалась давняя усталость. Даже некоторые дети и те были вооружены луками или короткими кинжалами. Гномы – коренастые, широкоплечие, ростом чуть выше пояса обыкновенному человеку, с длинными бородами, заплетенными в косы (а у некоторых и вовсе аккуратно заправленные за пояс) – предпочитали держаться кучками. И тоже были одеты в кольчужные рубашки с коротким рукавом, из которых торчали мускулистые руки. На поясах висели их боевые топоры, а у других и вовсе были заткнуты за пояс секиры. Головы их были защищены колпаками обитыми железом. И у всех на лицах застыло одно и то же напряженное выражение, какое бывает только у жертвы загнанной в угол и вынужденной либо защищать свою жизнь из последних сил, либо же сдавшись умереть.

Джулиан отвел взгляд и увидел огромный округлый зал, ступенями поднимающийся вверх и высотой не менее чем этажей на пять и постепенно сужающийся, теряясь во мраке. Стены этого зала были испещрены многочисленными арочными проходами, за которыми едва виднелись уходящие далеко вглубь горы узенькие тоннели. В проходах меж этими арками деловито сновали многочисленные обитатели города-горы. На полированный пол падали отсветы разноцветных огней. Помещение также делилось на три части уходящими в разные стороны тремя одинаковыми, словно близнецы, туннелями, включая и тот, по которому они сюда пришли.

Джулиан изумленно оглядывался по сторонам – к подобному зрелищу он был совершенно не готов – ведь этот подземный город превосходил все, что он когда-либо видел в привычном для него мире. Эта крепость упорно создавала впечатление чуда созданного никак не смертными существами и являлась поистине превосходным образцом высочайшего могущества, великолепного тончайшего искусства и поистине упорного труда гномов.

Эльфы провели его по залу, а затем свернули в один из боковых коридоров, затем несколько раз повернув, они, оказались в коридоре поменьше и остановились перед массивной дверью из кедрового дерева.

Они зашли и увидели просторную элегантно обставленную комнату с высоким потолком. Большую часть этой комнаты занимали полки, сплошь заставленные различными книгами. Вокруг было множество светильников так, что свет падал на все рабочие поверхности, позволяя трудиться в любом уголке кабинета. На второй этаж к небольшому вырубленному в стене балкончику вела винтовая лестница. Для удобства и отдыха там располагались небольшой столик и два кресла. У дальней стены стоял большой рабочий стол заваленный бумагами. Перед ним так же стояли два кресла. На полу, напротив камина лежал ковер искусной работы. За столом сидел эльф в расшитом золотым шитьем камзоле. На плечах его лежали длинные собранные черные с едва уловимой проседью волосы. Лицо его по-прежнему оставалось гладким и молодым, единственное, что выдавало его истинный возраст – это были глаза, полные знаний о не одном прожитом столетии, огромного опыта, а так же сострадания и какой-то затаенной в самой их глубине печали. На голове его холодным сиянием блестела корона. В своих тонких пальцах он держал свиток и внимательно изучал его содержимое, оторвавшись лишь, когда они вплотную приблизились к столу.

Король поднялся из-за стола, и слегка склонив голову, поприветствовал сопровождавших Джулиана эльфов:

-С возвращением же вас Люкас, Семиум и Тимиум. И спасибо вам за столь скорое исполнение приказа.

Эльфы поклонились ему в знак почтения и покинули кабинет.

Темные глаза эльфийского короля задумчиво изучали юношу стоявшего перед ним. Затем, все же удовлетворив свое любопытство, он обратился к самому Джулиану:

-Добро же пожаловать в Дейнор – убежище повстанцев – тави – Джулиан, сын Джошуа и Киары! – торжественно произнес он, склонив голову в подобии поклона – Мое имя Эдвин. И я рад наконец-то встретиться с тобой. Столько времени прошло с тех пор и вот влияниями судьбы ты снова здесь.

Король указал на стоявшее напротив стола кресло.

-Прости же, прошу тебя, за мою неучтивость. Садись поскорее, и мы немедленно продолжим наш разговор.

Глава 2.

Пески времени.

Джулиан, молча сел напротив короля Эдвина и с нетерпением ждал его рассказа. И видимо его нетерпение отразилось на его лице, ибо следующие слова короля говорили именно об этом.

-Твое удивление вполне мне понятно – дружески улыбнулся король – Однако, право же, не стоит так терзаться вопросами.

На лице Джулиана отразилось сомнение, даже недоверие.

-Поверь, в свое время ты все непременно узнаешь – пообещал Эдвин – ведь именно здесь и хранятся ответы на твои вопросы. Но пока тебе придется умерить свою вопросительность. Ибо терпение – это ключ ко всему. Впрочем, кое-что я просто обязан тебе рассказать…

Король вздохнул, собираясь с мыслями. Джулиан же приготовился слушать. Тем более что это были первые объяснения по его прибытию в этот волшебный край.

-Вернувшись в Арию, ты оказался в очень непростом положении. И теперь, ты и сам уже должен понимать это, все привычное для тебя утратит всякий смысл. Ведь ты оказался в мире волшебства и теперь тебе придется привыкать к жизни по новым правилам. К тому же вернувшись сюда, ты оказался между молотом и наковальней. Между двумя действующими силами. Между нами, тави, и воинством общего врага. И теперь каждая из сторон будет ждать твоего решения.… А решение это отнюдь непростое.

Эльф сделал паузу и заглянул Джулиану прямо в глаза, а затем продолжил:

-Нам, эльфам, известно многое. Известно чего хотим мы. Известно чего хочет враг. Известно нам и твое предназначение, из-за которого ты и вернулся.… Однако сам ты все еще остаешься загадкой. Ведь не смотря на предвиденное, никто из нас не сможет предсказать твой следующий шаг и чем обернется это твое решение. Так же, как нам неизвестно, что ты предпримешь, узнав о своем предназначении. И никто не способен найти ответ к этой загадке кроме тебя самого. Это и делает тебя опасным не только для твоих врагов, но и для нас – союзников.

-Значит, вы меня боитесь? – спросил Джулиан, стараясь произнести эти слова как можно спокойнее.

-Отнюдь нет. Мы на тебя надеемся. Однако это вовсе не мешает нам опасаться твоего следующего шага.

И король Эдвин вовсе не шутил, так же как и не преувеличивал. Это была правда.

-И чего же, собственно говоря, вы ждете от моего появления? – так же серьезно спросил Джулиан, не сводя глаз с короля.

-И что же конкретно ты имеешь в виду этими словами?

-Я не совсем понимаю, чего же все-таки вы ожидаете от меня. Вы весьма прозрачно намекнули мне, что у вас имеются определенные планы в отношении меня, так же как и у моих возможных врагов. Я не буду настаивать, похоже, что это совершенно бесполезно. И все же совершенно естественно, что я хочу это узнать. Вдруг мне самому ваши планы придутся не по душе? Мне очень хочется узнать, что же за планы у вас относительно меня и решить для себя соглашаться ли мне с ними или же все-таки не стоит.

Король искоса на него глянул и медленно процедил сквозь зубы, хоть на лице его и не отразилась ни единая эмоция:

-Будь на твоем месте кто-то другой, то, скорее всего он был бы уже мертв из-за столь наглых речей. Позволь узнать, с чего ты вообразил себе, будто я тут же раскрою тебе все свои планы по первому же твоему требованию? Хоть, надо заметить, ты и прав в некотором смысле: ведь твое положение действительно дает тебе кое-какие привилегии. Однако вынужден предупредить – ты слишком много себе возомнил. Запомни, здесь никому не стоит перегибать палку, даже тебе!

Джулиану стало неловко за свои столь дерзкие речи ведомые горячностью и несдержанностью. С его стороны это было в высшей степени ребячеством. И все же взор свой он не потупил.

-В таком случае… Вы так и не сказали, что же мне здесь делать?

-Пока ничего. Можешь отдыхать, приходить в себя.… Однако же, как только Следопыты вернуться мы, наконец, сможем приступить к финальной части нашего плана и готовиться к грядущему. И тогда же я призову тебя для того, чтобы рассказать о тех путях, которые ты сможешь выбрать в дальнейшем. А ты, наконец, сможешь принять соответствующее решение.

Сказав это, король поднялся на ноги, говоря тем самым, что аудиенция окончена, а он уже сказал ему, Джулиану, все, что хотел. Однако вместо того, чтобы просто отпустить его, эльф мягко улыбнулся и прибавил, подмигнув при этом кому-то за спиной Джулиана:

-А сейчас, я думаю, тебе следует оставить меня. Ведь есть кто-то кто очень хочет поговорить с тобой. Кто-то кто больше всех других ждал твоего возвращения.

Джулиан обернулся. За его спиной стояла женщина, одетая в длинное белое платье со шнуровкой и перламутровым пояском вокруг талии, с которого свисал поблескивающий камнями кинжал в кожаных ножнах. Ее золотые локоны были убраны в сложную прическу и открывали взору Джулиана заостренные уши и молочно-белую гладкую кожу. Итак, ночной призрак оказалась прекрасной эльфийкой. И она улыбалась ему светлой улыбкой сквозь прозрачные слезы, застилавшие кошачьи золотисто-карие глаза.

Джулиан медленно поднялся на ноги и осторожно приблизился к женщине, будто бы опасаясь, что она вновь исчезнет словно мираж. Протянув руку, он медленно коснулся ее лица. И она не исчезла, она продолжала стоять посреди королевского кабинета. Соленые слезы тут же пропитали кожу на кончиках пальцев. Эльфийка не отступила. Она, по-прежнему улыбаясь ему, мягко коснулась его ладони своими прохладными пальцами. Джулиан долго всматривался в ее миндалевидные очи не в силах что-либо произнести. Эльфийка заговорила сама:

-Я рада вновь видеть тебя на землях твоей родины, Джулиан.

-И откуда только все знают мое имя? – задался он вопросом, но не мысленно, а вслух. Почему-то он чувствовал, что этой женщине известны ответы на все его вопросы.

-Подумай хорошенько… – улыбнулась эльфийка – кому как не мне знать твое имя… Я Киара, твоя настоящая мать.

-Но это же неправда! – изумленный воскликнул Джулиан – Этого просто не может быть! Моя мать мертва…

Эльфийка доверительно улыбнулась ему.

-Дай мне свои руки, Джулиан – попросила она.

И Джулиан повиновался, сам не понимая, чем же вызвано подобное, слепое, доверие к ней.

Киара коснулась его рук своими, и в то же мгновение поток образов и ощущений подобно водопаду обрушился на сознание Джулиана. И в этот же миг он осознал, что чувствует мать, вынашивая свое дитя под сердцем. Какую боль чувствует, когда это столь долгожданное дитя появляется на свет. Какие радость и счастье она испытывает впервые увидев новорожденного, слышит его первый крик. А так же он узнал, что приходится испытать матери если судьбой ей уготована разлука со своим ребенком. И ни один бард не смог бы подобрать нужных слов, чтобы хотя бы близко описать все те чувства, что испытала в те мгновения эта хрупкая телом, но столь сильная сердцем и душой эльфийка, что сейчас стояла перед ним со слезами счастья и глубокой печали на глазах.

Когда она отпустила его руки, у Джулиана не осталось ни каких сомнений в том, что эта женщина перед ним приходится ему биологической матерью.

-Но почему же ты столько лет не давала о себе знать? – в уголках его глаз предательски защипало – Почему же ты покинула меня?

Киара грустно покачала головой. Затем коснувшись его щеки, тихо, но твердо сказала:

-Прежде чем я смогу, наконец, ответить на твои вопросы, ты должен пойти со мной.

И Джулиан с готовностью кивнул. А Киара легкой походкой вышла из кабинета, увлекая его за собой. Юноша, молча, шел за ней по коридорам города-горы хоть в голове у него, и вертелись тысячи вопросов вспыхивающих один ярче другого подобно фейерверкам.

Тем временем Киара привела его в свои элегантно убранные покои. Пока Джулиан поудобнее устраивался на диванчике возле камина эльфийка приготовила им чай из трав приятно согревающий тело и освещающий мысли. А затем устроившись возле него, она, наконец, начала свой рассказ.