Текст книги "Платье для смерти (ЛП)"

Автор книги: Кристин ДеМайо-Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Нет.

– Знаешь, как трудно получить приглашение на этот благотворительный вечер?

– Знаешь, сколько ночей с Джереми я пропустила, включая ночь перед поездкой в Китай из – за этой неразберихи? А сколько международных звонков?

– Очень похоже на твои проблемы.

Выражение лица сестры Лоре нисколько не понравилось. Это был взгляд, который подразумевал, что ничего из этого ее не тронуло.

– Если это платье исчезнет, то Джереми заплатит штраф, а если ты забыла, то давай напомню: он наш инвестор, и его финансовое состояние влияет на финансовое состояние нашей маленькой компании. Мы не будем приносить ему прибыли еще пару сезонов. Так что поверьте мне, если ему придется освободиться от нас, чтобы спасти свою задницу, он это сделает, и я все равно буду спать с ним после этого, потому что это бизнес. И, в отличие от всего остального в моей жизни прямо сейчас, меня не смущает как это выглядит. Понятно?

Руби обдумывала это на секунду, прежде чем сказать:

– Ты рулишь.

– Ты идешь или нет?

– Лучше бы это была самая потрясающая ночь из всех, что я когда – либо видела.

– Ничего не обещаю. Не думаю, что эти ребята лучшие тусовщики.

***

Первым на повестке дня стоял пункт «Быть кем – то замеченным». Но не абы кем, а тем, кто немедленно твитнет, опубликует в Facebook и разместит в блоге фотографии, во многом из – за того, что они не знали, как папа получает информацию. Сальвадоре, было совершенно ясно, что если она когда – нибудь захочет снова увидеть это платье, случится все именно сегодня вечером или же никогда.

– Значит, нужно в «Ланаи», – сказала Лора. Руби, согласилась.

Посольство погрузилось в два лимузина, и отправилось в центр города, в модное полинезийское заведение. Кэтрин осталась в «Ирокезах», что казалось разумным, учитывая, что Лора намеревалась сиять, как рождественская елка, и не хотела случайно обидеть беременную женщину, надев туфли покойной жены ее мужа.

Гектор и Артуро сели в лимузин поменьше, а Лора, Руби, Сосо и Сальвадоре, сели на заднее сиденья лимузина побольше. Сиденья были обращены друг к другу, и у Лоры открывался прекрасный вид на Сосо, вытянувшего ноги в черных кожаных штанах.

– Итак, – сказала Лора, – теперь, когда я застряла с тобой в машине, может, расскажешь мне, что ты ждал от Филомены? Она не могла родить для вас наследника, а на Брунико нет наследника, который мог бы занять ваше место. Какой был план? Хотели раскрыть ее как мужчину и передать ей титул в случае вашей смерти?

Сосо бросил беглый взгляд на принца, который смотрел только на Лору.

– Так и есть, – ответила Лора, а затем сказала Сосо, – и ты об этом знал.

– Конечно, но мы говорили об этом только с самыми приближенными.

– Это мы выяснили на собственном горьком опыте, – пробормотала Руби.

– Моя первая жена была женщиной там, где это было важно, в ее сердце. – Сальвадор ударил себя кулаком в грудь. – Бруниканский народ никогда бы не принял как кого – то другого.

– Может, они примут женщину на престоле?

Он вздохнул, качая головой.

– Любые изменения в конституции подписываются верховным принцем.

– А ты на такое никогда не пойдешь.

– Никогда.

– Что, если ваша новая жена носит дочь?

– Нет. – Он сказал это с такой уверенностью, что Лора поняла о проведенных тестах по определению пола ребенка.

Возникал логичный вопрос: «Поджег твоих рук дело?», и сразу возникает другой вопрос: «Как вы до этого додумались?». Однако ни тот, ни другой Лора задавать не стала. Это было бы грубо. Да и ответа она знать не хотела, не после того, как узнала, что была зачата от мужчины, которому ее мать даже не нравилась.

– Значит, вы не могли развестись с Филоменой, потому что тогда бы ваши подданные изгнали вас. Очевидно, вы убили ее, чтобы остаться единственным наследником. – Только когда Лора это произнесла, до нее дошло что все было не так, но отступать было поздно. Нужно отступить, прежде чем снова вернуться к расспросам.

– Это твой отец устроил пожар. Это случилось через несколько дней после его освобождения. Как вы думаете, почему я его ищу, юная леди?

Лора пристально посмотрела на него. Он считал, что папа убил Филомену, и в этом была логика. Он вышел из себя и обратил гнев на людей, сделавших его заложником такой сложной политической ситуации, заставивших его построить государство, которое он ненавидел. Но сначала он приобрел платье и отправил его сестре Варнавы. И для чего? Из – за страховых? Возможно, учитывая, что папа оставил принца без гроша в кармане и свалил.

– Вам, американцам, кажется, что ваш путь – единственно правильный, – сказал Сальвадор. – Брунико был таким, какой он есть, пока им правят. Мы проявляем стойкость, за исключением одного инцидента. А наши тюрьмы почти пусты.

– За исключением моего отца, который, вероятно, построил тюрьму до того, как вы его туда посадили.

– Серьезно? – Руби, отвела взгляд от окна и саркастически усмехнулась.

– Можем мы перейти к той части, где ты скажешь мне, что он сам напросился, прежде чем я умру от неизвестности?

Сальвадор улыбнулся. Наблюдая за разговором между ним и, Руби, Лаура увидела не свою надоедливую сестру, а чью – то дочь, дочь человека, насолившего высокопоставленному принцу и ставшего жертвой его гнева. Потому что, если бы папа не застрял на Брунико двадцать лет, он бы вернулся домой к своим детям. Да, было бы неудобно, и он бы постоянно уезжал в долгие поездки, но он бы был. И красивая, капризная девушка, сидящая напротив Лоры, не стала бы жертвой чувства собственного достоинства Сальвадора, а стала бы тем, кем бы она должна была, стать не будь в ее жизни постоянных драк и борьбы.

– Да, Сальвадор, – сказала Лора, – вы украли у нас отца на целых двадцать лет.

– Это серьезное обвинение.

– Слишком сильно сказано, – сказала, Руби, заставив Лору на полсекунды замолчать.

Верховный принц был королевской особой, и к тому же старше их, и все же он был полным тупицей.

– Для ясности, – сказала Лора, – мы сказали, что поедем с вами, но не сказали, что будем паиньками. Можете и дальше шантажировать меня платьем, но факт в том, что даже у вас его нет. Если бы оно у вас было, то находилось бы в грузовике, но у вас был только манекен для транспортировки. Оно у моего отца, и вас это действительно тревожит, потому что он может использовать его, чтобы разоблачить вас.

Они остановились перед «Ланаи», позади лимузина, в котором находилось остальное сопровождение. Принц больше не захочет находиться в закрытом пространстве с двумя сестрами наедине, решила Лора. Это было к лучшему. Ей не нравился ни он, ни его шрам, ни то, что он ожидал от них раболепства. Ей не нравилось, что он никак не отреагировал на обвинения в аресте отца, ее не заботило его благоговение перед отсталыми законами, которые касались только двенадцати сотен бруниканцев.

Дионн Фрескан стояла снаружи, подпрыгивая в своем шарфе из искусственного меха и обычной матово – черной куртке – бомбер. Одной рукой она держала сигарету, а другой стучала по телефону, сдерживая ухмылку своим язвительным ртом и легким смехом.

– Можете выбрать эту, – пробормотала Руби, увидев Дионну. – Вам идут знаменитости С – класса.

– Итак, ваше высочество, – сказала Лора. – Видите, эту леди. Убедитесь, что она вас заметит, и дайте ей секунду, чтобы написать об этом.

Принц положил руку Лоре на спину, и ей захотелось его придушить, ведь их неизменно ловил чей – то фотоаппарат. Джереми либо посмеялся бы над этим, либо пошутил, но остальная часть швейного квартала обязательно перемыла, косточки хихикая. За пятнадцать минут она из мелкого коньюктурщика превратится в известнейшую шлюху. Она напомнила себе, что ей легко с Джереми и его поддразниваниями. Были мужчины, которые в отношении меньшего вели бы себя хуже.

Их немедленно усадили за барную стойку, обещая, что подготовка дополнительного стола займет всего несколько секунд. Лицо Сальвадора не раз показывали по телевизору, и его присутствие на «Ланаи» должно было сделать ресторан знаменитейшим за считанные минуты. Было бы обидно, если бы принц не сел до того, как об этом сообщил бы ТМZ.

Руби села рядом с Лорой и заказала напитки, как будто ее не волновал счет, которого хватило бы для выплаты студенческой ссуды, если уж преувеличить. Бутылки были спрятаны за ширмой из какой – то оптоволоконной сетки, которая отображала красивые природные пейзажи. Когда бармен касался экрана, выскакивал поисковик, а когда он вводил название определенного ликера, экран открывался точно в том месте. Все это не могло быть проще и быстрее, чем работать в баре для дайвинга, где можно было взять семнадцатилетнюю бутылку «Чинар», не открывая экран и не мучаясь с написанием. Футуристические экраны вкупе с состаренным деревом и темно – синим дамасским текстилем делали это место настолько дорогим, что бармены могли компенсировать разницу во времени своими дополнительными чаевыми.

Через два стакана джина и полчаса времени, Лора сидела за застекленной ширмой, забрав у какого – то хорошего парня или девушки место, зарезервированное месяц назад. Сальвадор сел по одну сторону от нее, а Гектор – по другую. На столе стояла еда и вино. Сосо принес молоко, которое было доставлено с кухни. Португальский смешивался с английским, и Руби с Лора пришлось хорошенько притворится, что бы сделать вид, что разбирают хоть какие – то слова. Но человек, для которого они устраивали спектакль, шел через комнату в матово – черной куртке – бомбере.

Лора дернула принца за лацкан.

– Вы сказали остальным людям, почему нас нет?

– Нет.

– Почему нет?

Сальвадор только ухмыльнулся. Сволочь. У Лоры не было ни секунды, чтобы возненавидеть его, потому что к ним подошла Дионна Фрескан с широкой пластиковой улыбкой из – под больших пластиковых очков.

– О, мой Бог! – воскликнула она. – Как поживаете, дорогие?

Идеально. Лора толкнула Гектора, и он подвинулся, чтобы она смогла выбраться из ширмы. Руби, уже выбралась, и рассадка пошла к черту, когда двое друзей Дионны начали болтать с теми членами свиты, что сидели ближе всего. Посыпались воздушные поцелуи, вспыхивали широкие улыбки. Лора в очередной раз напомнила себе, чему учил ее Джереми. Она улыбалась сквозь фальшь и неприязнь всего этого, ни отражая на лице ничего, кроме внимания и наслаждения общением.

Это отрезвило ее. Казаться счастливой при виде Дионн требовало слишком большой концентрации для опьянения.

– Вы пришли с наследным принцем Брунико? – спросила Дионна. – Выходите на мировой рынок.

– Он – верховный принц, – сказала Лора. – И мы пошли просто выпить, дурочка.

Будто почувствовав, что Лора переигрывает, в разговор вклинилась, Руби.

– О боже, Дионн. Видела твою статью о нас. Я задолжала тебе выпивку.

Должно быть, статья вышла в «W». В суматохе Лора ее пропустила и была этому рада. Сосо посмотрел на нее и протянул в ее сторону свой бокал. Она натянуто улыбнулась. Оглянулась на Сальваторе, он кивал одному из друзей Дионны, тараторящему со скоростью милю в минуту. Он выглядел несчастным и смущенным, его глаза метались по сторонам, вероятно, в поисках папы. Лора решила, что лучший способ разозлить его – это завязать разговор, которого он не услышит.

Она протиснулась мимо Дионны, одновременно что – то печатающую на телефоне и хихикающую с Руби, и подошла к Сосо Осей.

– Какой у него план? – спросила она Сосо на ухо.

– Хорошо провести время.

– А у тебя?

– Пойти туда, где больше воздуха.

– Есть что – нибудь на примете?

– На самом деле, я полагаю, что здесь есть крыша?

– Прекрасно.

По обеспокоенному лицу Сосо, несмотря на то, что он не знал, что задумал принц, Лора догадалась, что ему в этом спектакле роль не отведена. Лоре было нужно узнать обо всем, что задумал Сальватор. Ведь узнав его планы и помешав им, она сможет придумать как спасти платье и, возможно, придурка – отца, которого она еще не встретила.

Сосо извинился, и они двинулись в путь.

Руби догнала их на лестничной клетке.

– Куда ты направляешься?

– Там становится тесно, и нахождение рядом с Дионну меня сыпь высыпает.

– Пожалуйста, никто не поднимается по лестнице, кроме туристов. – Она провела Сосо и Лору обратно через ресторан, где они подобрали остальных из свиты, как пух. Лора не на это надеялась, но этот стол ей уже надоел.

Судя по всему, любой, кто был кем – либо, поднимался на крышу только нелегальным путем, по пожарной лестнице. На полсекунды Сальвадора действительно сбило с толку, когда они вышли на улицу, спустились по подъездной дорожке между зданиями и поднялись по пожарной лестнице на крышу. Это было долгое путешествие: участники вечеринки спускались, когда поднимались наверх, несли очки в стиле «Ланаи», которые выглядели сколами от глыбы льда, и курили сигареты, как преступники. Четыре этажа спустя сделав, круг вокруг металлической лестницы Лора вышла на террасу на крыше. Это было едва ли законное строение с деревянным навесом, обвитым неподстриженным виноградом с одной стороны, и полуэтажом с барной стойкой и ванными комнатами. Диджей кружился, глядя на набережную Нью – Джерси за его спиной, его пальцы были видны сквозь прорези на кожаных перчатках. Это был глоток свежего воздуха с закусками, которые подавали вечно улыбчивые актеры, на подработке. За ней шла свита: Сальвадор, Руби, Сосо, Гектор и Артуро. На мгновение они, казалось, потеряли Дионну, и Лора решила воспользоваться моментом, чтобы поговорить с Руби.

– Туалет.

Руби пошла охотно, но Лоре все же пришлось ее немного протащить.

Ванная на крыше была лишь немного хуже, чем та, что внизу. Не было санитара с духами, косметикой и чистыми полотенцами, только немного мрамора и зеркал на каждой вертикальной поверхности, на случай, если вам понадобится разглядывать себя со всех сторон.

– Господи, – сказала Руби. – Какого черта мы ждем? Мне никогда в жизни не было так скучно.

– Скука тебя не убьет. Видела папу? Кого – нибудь похожего на него?

– Как думаешь на сколько быстро сможет до сюда добраться? Может быть он в Квинсе. Дай ему время.

– Сосо рассказал ему, я чувствую.

В кабинке за ними спустили воду в туалете, оттуда вышла женщина и бочком протиснулась к раковине.

Лора узнала ее сразу:

– Джобет?

Джобет внимательно взглянула на Лору:

– О, привет!

– Что ты здесь делаешь?

– Ужинаем. Решили побывать на крыше.

Туфли Лоры внезапно показались ей очень тяжелыми.

– Я ходила на квартиру, чтобы снова с тобой встретится. И я… ну, я логически подумала. Тогда, это действительно казалось разумным. Но прямо сейчас, как бы вам объяснить, это больше похоже на воровство.

Лора посмотрела себе на ноги, и Джобет проследила за ее взглядом:

– О, – воскликнула Джобет. – Туфли!

– Я точно готова пойти домой босиком. – Лора посмотрела на Джобет в зеркало.

– У меня было ощущение, что ты вернешься, – сказала Джобет. Она улыбнулась Лоре через зеркало, рядом с ней стояла Руби, красивая, как картинка. Джобет не предпринял никаких шагов, чтобы объяснить, почему она оставила туфли, а также что она делает в «Ланаи» или свое исчезновение из бруниканской квартиры в «Ирокезах». Может быть, она ждала прямого вопроса, а может быть, она чувствовала, что ей не нужно объяснять свои поступки кому – то, кого она видела лишь раз.

У Лоры было слишком много вопросов и, возможно, десять секунд, чтобы их задать, но ее разум не позволял ей что – либо выразить словами, потому что, когда женщина стояла рядом с Руби, Лора краем глаза уловила форму щеки и подбородка, линию век и ахнула. Она никогда не могла разглядеть в лице Джобет то, что было так ясно в тот момент.

– Папа?

Глава 20

Тишину, повисшую в уборной, можно было резать топором. Отец откашлялся, и в голосе послышались мужские нотки.

– Ах, ты… – Руби остановила себя от ругательств. На лице сестры застыло такое же выражение то ли заботы, то ли усталости, какое возникло, когда кто – то обозвал Лору дешевкой.

– Руби, не..

Но Руби уже занесла руку, и было невозможно остановить самую изысканную девушку в этом заведении. Она могла стать моделью, если бы захотела. Ей даже ретушь не понадобилась бы. Руби ударила отца кулаком так сильно, что он отлетел на Лору, которая сломала диспенсер для полотенец, задев его при падении. Катушка дорогой мягкой бумаги покатилась к ногам Руби, обутым в ботинки на платформе.

– Ой, – все, что успел сказать папа, прежде чем Руби бросилась на него и оседлала, чтобы он не мог двинуться с места. Ей удалось ударить его еще дважды, прежде чем Лора смогла подняться и оттащила Руби назад.

– Отпусти меня! – крикнула Руби. – Я его убью.

– Ради всего святого, Руби! Нас выгонят.

– Мне все равно!

– Да плюнь, потому что принц все равно убьет его. – Лора повернулась к отцу, который, казалось, не воспринял эту драку серьезно. Руби испортила только часть макияжа на его лице, размазав вечерние тени и помаду. – А ты.

– Привет, Лала. – Он стер немного макияжа. Его голос был непривычно мужественным.

– Лучше держи это дерьмо на лице, если хочешь выбраться отсюда в целости и сохранности. Я не знаю, о чем ты, черт возьми, думал, когда это делал.

– Я должен был тебя увидеть. Нужно было извиниться. Я просто… – Отец выпрямился и привел в порядок грудь. – Я уезжаю сегодня вечером. Навсегда. Хотел сказать тебе, что всегда любил вас, обоих.

– Чушь собачья, – сказала Лора. – К чему эти переодевания? К чему тупые записки без штемпеля и возврата? Почему шафрановое платье? Говори, или я спущу Руби.

Ответить ему не дали. Дверь в ванную открылась, и послышались звуки музыки. В дверях стояли две девушки, хихикая. Лора посмотрела на все их глазами: на полу женщина лет шестидесяти, а две молодые зависли над ней и замахиваются кулаками. За девушками стоял парень в набивной рубашке, которого, вероятно, послали искать сестер Карнеги.

– Кто знает? – спросила Лора у папы.

– Никто. Хотя, есть один человек. Вы ее не знаете.

Хихикающие девушки неуверенными шагами отошли в сторону.

Лора протянула руку, чтобы помочь папе.

– Мы должны вытащить тебя отсюда. Сальвадор пытается избавиться от тебя, потому что думает, что ты украл шафрановое платье и двадцать лет назад трахал его жену. – Лора подняла руку. – Не начинай. Я знаю половину истории. Другая половина не имеет смысла.

В голове у Лоры было пусто. Она держала отца за руку. Было бы глупо говорить, что она думала, что этот день никогда не наступит, потому что это означало, что она думала, что день действительно наступит, но не смела на это надеется. Находиться в одной комнате с ним было все равно, что стоять рядом с мертвецом.

– Руби, придумай что – нибудь.

– Ей стало дурно и мы решили вывести ее на улицу, чтобы подышать. – сказала Руби.

– Лучше ей будет на крыше.

– А еще у нее слабоумие, и мы возьмем ей такси? – казалось, Руби так же сбита с толку, как и Лора.

– Если бы у нее было слабоумие, мы бы вызвали полицию или скорую помощь.

Папа поднял идеально ухоженную руку и сказал голосом Джобет.

– Я учитель четвертого класса. Я бы купила тебе выпить, но мой столик внизу.

– Ты умеешь лгать, – сказала Лора. – Посмотрите на эту улыбку.

Папа снова превратился Джобет, бросил взгляд на свое отражение в зеркале и улыбнулся. Папа пытался успокоить Лору, но все, чего она хотела, – это ударить его по лицу.

За десять минут, что они были в ванной, на крыше собралась толпа. Лора подумала, что может, стоит, попытаться познакомить Джобет с Сальвадором, но отказалась от этой идеи. Это стоит использовать только в крайнем случае. Она не знала, что помнит Сальвадор о Джозефе, особенно учитывая, что Лора узнала его по однажды увиденной фотографии двадцатилетней давности.

Гектор все еще ждал их за дверью. Они втроем улыбнулись ему. Лора показала, что идет к бару, а затем, когда бруниканец уже был в пути, дернула папу за руку в другом направлении. Руби нацепила рабочую мину на лицо, и стало не понятно, она улыбается случайному прохожему, поднимающемуся по лестнице или бруниканскому принцу с крошечным пунктиком на насилие. Улыбки и комплименты, комфорт и тепло… это была Руби, пока ее не разозлить.

Руби, с врожденной способностью к ориентированию, легко нашла настоящую лестницу. Она шла впереди, опираясь на перила и расталкивая всех, кого они встречали на пути, папа шел между ними, как пленник. Народу на лестнице было много, гораздо больше всех противопожарных норма, и поток людей был подобен приливу в широкой лестничной клетке. Папа шел, цепляясь за перила и по возможности отвенувшись лицом к стене, но когда они спустились с третьего этажа на второй, свернув на площадку, он остановился.

– Он здесь, – произнес отец, забыв свой о голосе Джобет. – Я чувствую его запах.

Лора и Руби посмотрели друг на друга, не зная, что делать с тем, кто вдруг что – то учуял в этом водовороте людей. Идти было некуда, кроме как вниз. Они пошли как можно быстрее, опустив головы, чтобы было, их лица было, труднее различить. Лора сняла розовую шляпу, и Руби заколола волосы единственным взмахом руки. Взгляд в пол означал, что если кто – то и следил за ними, то остался не замеченным, поэтому, когда их вытолкнули на Риверсайд – драйв, они не знали, удалось ли им увести отца от Сальвадора или нет.

– Так что мы сейчас делаем? – спросила Руби.

Ответа у Лоры не нашлось. Как будто присутствие отца отключало ее мозг, вытесняя любые рациональные мысли перед лицом гнева, любви, замешательства и боли. Она посмотрела на него, на человека, которого она думала, что никогда не встретит, который был мертв для нее; мужчина с дурацкой стрижкой и выцветшим макияжем. Он взглянул на пожарную лестницу, и Лора проследила за ним взглядом. Сосо и Сальвадоре прислонились к перилам второго этажа и смотрели на них сверху.

– Сюда, – сказал отец своим нормальным голосом, к которому она никогда не сможет привыкнуть.

Руби посмотрела на Лору и пожала плечами.

– Как далеко ты сможешь идти на этих каблуках?

– По большому счету, – сказала Лора, – им лучше отвезти меня в Джерси.

Папа был уже на полпути через Риверсайд, и девушкам пришлось поторопиться, чтобы его догнать.

– Куда он, черт возьми, идет? – спросила Руби.

Бежать ему было не куда. Залив был в квартале отсюда. Если он не собирался просто прыгнуть в воду и вплавь добраться до безопасного места, ему нужно было пройти полтора квартала из переплетенных дорог, улиц и эстакад, через несколько парков, прежде чем они попадут в доки.

– Яхт – клуб, – сказала Лора, когда они догнали его на другой стороне Риверсайда. – Ты идешь в яхт – клуб. Что там?

Папа оказался в тени дуба со стволом шириной с дом и, тяжело дыша, остановился за ним. Было темно, и трава под их ногами превратилась в мягкий суглинок, в котором утопали ее каблуки. Хотя улица находилась в ярдах от них, а шоссе проходило над ними, в нескольких шагах к западу, она слышала сверчков и птиц на этом небольшом участке природы.

– Просто вернитесь, – сказал папа. – Отсюда я доберусь. Мне жаль, что больше вас не увижу.

– Где платье? – спросила Лора. – Я знаю, что оно у тебя есть. Ты отправил его в Метрополитен, ты украл его и заменил тем бруниканским дерьмом, которое у них сейчас. Все время это был ты. Ты украл это платье, а затем присвоил себе деньги по страховке? Ты убил принцессу?

– Нет!

– Тогда кто убил ее? – потребовала ответа Лора.

Руби, внимательно следившая за происходящим, подняла руку, призывая к тишине:

– Они идут.

Лора и папа огляделись вокруг дерева. Сальвадоре и Сосо действительно шли через улицу и шли быстро.

– Мне очень жаль, Лала, – сказал папа. – Я понятия не имел, что ты в этом замешана. Когда мы передавали это платье, тебя не было на фотографии.

– Мы?

– Они нас найдут, если не уберемся от сюда. – вмешалась Руби. – Он прав. Мы должны оставаться среди деревьев.

Лора посмотрела в темноту. Старые дубы густо заросли на клочьях травы, изрезанных асфальтовыми полосами. Ничто из этого не предлагало особого прикрытия, и в какой – то момент им пришлось бы пересечь бульвар Генри Гудзона. Это означало либо подняться на холм и пересечь шоссе, что сравнимо с самоубийством, либо пройти под полным людей и хорошо освещенным переходом, где их легко можно увидеть и потенциально пристрелить, как рождественскую хрюшку.

Конечно, Лора могла бы пойти на юг, на Риверсайд, и покончить со всем этим, но она не собиралась оставлять его так, как оставил ее он, даже если ее верность будет с оттенками злобы.

Лора поняла, что Руби и папа ждут, пока она решит, что делать дальше.

– Пошли, – сказала она. – Я не попадаю в пробки дважды за сутки. Она бросилась к следующему дереву, пока Сальвадор и Сосо были слишком далеко, чтобы их заметить. Перебежка заняла меньше минуты, после которой, Лора положив руки на талию, спросила отца: «Где платье?»

– Мне очень жаль, Лора. Тебе придется о нем забыть.

– Черта с два, я это сделаю.

– Ты всегда идешь на первом месте. Всегда. – Он гордо улыбнулся, и стало понятно, откуда он так много о ней знает – из газет.

Маленькие заметки по бокам газет, в дни скучных развлекательных новостей, когда какой – нибудь актер не разбивал свой Бентли или шикарная светская львица не выходила в очередной раз, принадлежали таким людям, как она и Джереми. Эти заметки были сделаны настолько похотливыми и уродливыми, насколько это возможно с одной целью: привлекать внимание к историям, которые читателям совершенно не интересны. И она была охотницей, скребницей, пользователем и гарпией, жадной до денег. Конечно, он думал, что это с одной стороны, и что она переживет все, что он бросит в нее, с другой.

– Разве этот парень охотится на мелких животных в качестве хобби? – спросила Руби. – Потому что мне кажется, он нас заметил.

Действительно, двое мужчин ускорили темп. Лора, Руби и папа были в десяти шагах от подземного перехода, где они оказались бы как на ладони. Он был около полквартала в длину, хорошо освещен и мокрый от земли до потолка. Им нужно было оторваться от преследователей, и нет лучшего момента, чтобы броситься к переходу, чем прямо сейчас, не было.

Лора повернулась к папе.

– Почему ты ушел?

– Вы не знаете? – По дальнему правому переулку проехала машина и залила их водой, окатив отца с головы до пят, еще больше заляпав лицо и волосы Джобет.

– Откуда нам знать? – вмешалась Руби. – Лора, нам действительно нужно бежать.

– Почему, папа?

Руби схватила его за руку, чтобы вытащить из – за дерева к подземному переходу, но Лора схватила с другой стороны, оставив их все еще скрытыми за деревом на южной стороне, когда Сосо и Сальвадоре приближались по северной стороне улицы.

– Почему?

– Ради Бога, Лора! – прошипела Руби.

Но Лора не двинулась с места.

– Этот парень может поймать нас, и он поймает, и тогда я не знаю, что будет дальше. Я не собираюсь оставлять это без ответа. Ты говоришь, что любил нас, но ты нас бросил. Ни письма. Ни карты. Ничего.

– Ты хотела получать открытки из тюрьмы на острове? Серьезно, Лала.

– Да. Мне нужна была открытка, и я бы приехала за тобой, когда бы стала достаточно взрослой.

– Я не хотел этого.

С его лица стекала косметика, а волосы были растрепаны от уличной воды, папа выглядел больше мужчиной в этот отчаянно честный момент, чем в джинсах и с бородой.

– Мне очень жаль, Лала, – сказал он. – Есть вещи, которые я начал, и я должен их закончить. Сегодня ночью.

– Вы не на свидании! – воскликнула Руби, перекрикивая грохот проезжающего автобуса. – Может, мы пойдем?

Лора подумала, что этот момент больше никогда не наступит. Это был ее единственный шанс спросить его, что, черт возьми, он делал, даже сейчас, что было важнее, чем его семья. Она хотела знать, была ли она такой нежелательной, или он был настолько полон ненависти к себе, что думал, что ей будет лучше без него. Она хотела знать, был ли он так единодушен в течение последних двадцати лет, что даже не вспоминал о трех женщинах, «оставленных позади», пока не вернулся в Нью – Йорк?

Руби, которую это не так сильно интересовало, затащила отца на тротуар на южной стороне эстакады, пока они оказались прикрыты автобусом.

– Мы должны повернуть назад в другую сторону, – сказала Лора. – Они ожидают, что мы выйдем с другой стороны.

Папу, однако, это, похоже, не волновало. Что бы ему не нужно было доделать, находилось на запанной стороне. Когда автобус тронулся с места, он бросился к нему.

– Не такую встречу я себе представляла, – сказала Лора. Она не дала Руби ни секунды на ответ, а помчалась вслед за ним в своих туфлях от Хосе Инуего. Автобус остановился у выхода, затем пошел направо, открыв их двум преследователям, которые стояли впереди на противоположной стороне 79–й улицы.

– Дерьмо, – пробормотала Лора.

Круглый островок находился в центре двух полосной дороги с круговым движением против часовой стрелки, расположенной на двадцать футов ниже уровня улицы. В теплые месяцы там работало кафе, к которому можно было попасть с пристани или с травянистых холмов реки Гудзон – Ривер – Гринвей. Между Днем Благодарения и ранней весной оно было закрыт. В ту ночь кафе – островок представляло собой ров двадцати футов глубиной и пятидесяти футов в диаметре с четырехфутовой каменной стеной. И мешало добраться до доков. Его нужно было обойти, так или иначе, и пройти мимо двух мужчин– экспертов по охоте на мелкую живность из арбалетов.

Папа шел с прямой спиной и был очень высок, но шел как женщина. Он вышел из подземного перехода налево и пошел по тропинке, ведущей через парк к докам. Лора подумала, что ему это сойдет с рук, если представится подходящая возможность. Вопрос был в том, готова ли она просто позволить ему уйти.

– Ты его отпускаешь? – спросила Руби. – Помнишь про рождественскую хрюшку.

– Думала тебе все равно.

– Я выпустила свой гнев. Теперь мне немного жаль.

– Тогда давай поиграем. Они не знают, что он переодет.

– Ничего не приходит в голову.

Лора подняла руки к Сальвадору и Сосо и перепрыгнула через невысокую каменную стену, чтобы выбраться на улицу.

– Сюда! – Она побежала. Руби прямо за ней. – Я видела его! Он похож на Руби.

– Только не это!

– Где он? – спросил Сальвадор, засунув руки в карманы, как будто он что – то там ища. Лора была уверена, что это было что – то металлическое и острое, но подтверждать свои догадки не хотелось.

– Он был в автобусе! – сказала она, чувствуя, как вязкая ложь срывается с губ.

Взгляд Сальвадора следил за автобусом, который ехал, по кругу возвращаясь к ним. Наверное, худшая ложь, которую она когда – либо рассказывала, а лгала она не мало. Автобус проезжал мимо них, и они могли просто сесть на него.

Сосо склонил голову, наблюдая, как выражение ее лица сменилось испугом.

– Она врет.

– Нет!

– Совершенно верно, – сказала Руби, затем обратила внимание на Сосо. – Она не хочет, чтобы ты причинил ему вред, но мне плевать. Я хочу уйти. Он прошел через те деревья вон там. – Она указала на северную тропу, ведущую на нижний уровень парка. Это вело к докам, зеркальное отображение пути, по которому на самом деле пошел папа.