Текст книги "Загадочный мужчина (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 30
Слишком много информации

Была середина дня, когда я очень глубоко вздохнула, раскрыла телефон, зашла в список контактов, прокрутила его вниз и нажала кнопку вызова.

– Говорите, – раздался голос Хока, и я начала говорить и тут услышала звуковой сигнал, оказывается со мной говорил автоответчик Хока.

Весь день я боролась с подкатывающей истерикой. Столкнувшись со своей собственной стервозностью в лице мужчины, которого я хотела, чтобы он был моим мужчиной, готового оставить свое трагическое прошлое и двигаться со мной дальше, единственная причина, почему я не съела все четыре порции печенья, потому что у меня закончилось масло.

И его автоответчик отправил меня к очередной грани.

Это было неуместно, учитывая его последние слова, которые, на самом деле, подразумевали «до свидания», но я ничего не могла с собой поделать, поэтому захихикала.

И сквозь смех, я попыталась выдавить из себя:

– Малыш, твои слова «Говорите», – внезапно мой смех угас, и я прошептала:

– Это настолько твое. – Я зажмурила глаза, потому что именно это мне нравилось в нем больше всего, и закончила:

– Пожалуйста, позвони мне, чтобы я могла сама сказать тебе, что сожалею.

Потом я отключилась и положила телефон на кухонную столешницу, прижав ладони к моим щекам. Я закрыла глаза и попросила Вселенную, чтобы Кейб Дельгадо вернулся ко мне.

Я схватила мою сумку и телефон, пакет и направилась на выход к своей машине, которая все еще была припаркована на обочине с того момента, когда мимо проезжающая машина обстреляла мой дом. Она простояла всю неделю. Я уже на половину спустилась по ступенькам, когда детектив Митч Лоусон вдруг остановился в своей машине позади моей Hyundai.

Я пялилась на него в машине.

Почему?

Почему я?

Его присутствие у моего дома могло означать только одно – во-первых, что-то случилось с Джинджер и/или мне опять угрожала какая-то опасность или, во-вторых, он услышал, что с Хоком покончено, я не согласилась на предложение Тэка, и он решил попытаться сделать свой ход.

Почему... я?

Я запихнула подальше свои опасения и подошла к нему, всеми фибрами души желая, чтобы он не был так чертовски горяч.

– Привет, Митч, – произнесла я.

– Гвендолин, – улыбнулся он.

Я засмотрелась на его улыбку.

Поэтому, повторюсь, почему я?

– Целую неделю меня не похищали и не подстреливали, – с воодушевлением произнесла я.

– Это не плохо, – он все также продолжал улыбаться.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты приехал ко мне не для того, чтобы сообщить, что я зря радуюсь и мне грядет что-то очень страшное.

Он отрицательно покачал головой.

– Конечно, нет, дорогая.

Я наклонила голову в сторону.

– Тогда зачем ты приехал?

– Потому что Лео сообщил мне этим утром, выдав как-бы приглашение-сюрприз на девичник с Cosmo.

Я смотрела на него во все глаза.

Я просто убью Кэм.

– Митч, – прошептала я.

– Дорогая, я сказала «нет», – мягко ответил он.

Я почувствовала облегчение и какую-то потерю, но облегчение я почувствовала больше, нежели потерю, но все равно чувствовала потерю, хотя бы потому, что он был очень сексуальным, горячим, также относился ко мне с какой-то особой нежностью, а еще и потому, что мне очень нравились его глаза.

Он приблизился, и я едва устояла на ногах, когда его нежный взгляд соединился с моим.

Потом он произнес:

– У меня имеются инстинкты, которые мне говорят, что я обязан защищать тебя не только от того, что происходит с твоей сестрой, но также от двух мужчин, которые я уверен, не совсем хороши для тебя.

Я закусила нижнюю губы и, на самом деле, ее прикусила, больно.

– В то же время, – продолжил он, – я чувствую, что тебе необходимо личное пространство, чтобы во всем разобраться.

Я отпустила свою губу и кивнула.

– Тем не менее, я был бы полным глупцом, если бы не высказал тебе свою точку зрения.

Опаньки.

– Я совсем другой мужчина, нежели они, я не буду колебаться и доставлять тебе головную боль.

В этот момент я почувствовала, что мне стоит ответить.

– Хок... ну, Хок, – запинаясь произнесла я, защищая его. – И Тэк предоставляют мне личное пространство.

– Заперев тебя в своих собственных домах, это не личное пространство, дорогая.

Ну, на самом деле, это была полуправда.

– Но…

– Они сами устанавливают правила игры, – твердо произнес Лоусон.

– Да, – согласилась я, чтобы уверить его, что он был другим мужчиной, поскольку я не совсем была уверена… что он был другим. – Но теперь я у себя дома.

– Да, – согласился Лоусон. – В доме, каждый раз, когда ты будешь из него выходить или заходить в гостиную, ты будешь вспоминать о Тэке.

Мда. Это тоже была правда. Хотя я так глубоко не задумывалась об этом.

Но Тэк все равно был очень хорошим.

– Мич…

Он перебил меня.

– Помнишь, что я сказал тебе, Гвендолин. Иди с поднятой головой, держи глаза открытыми, и я закончил – будь счастлива. А теперь я хочу сказать, что не говорил тебе, ты можешь предоставить мне шанс, потому что я смогу сделать тебя счастливой, для этого ты меня и позовешь.

Вау.

– Митч, – повторила я, и он поднял руку к моему подбородку, поэтому я ляпнула:

– Пожалуйста, не целуй меня. Мне нравится целоваться, если ты хорошо целуешься, это создаст окончательную путаницу у меня в голове. Я не шучу. И, клянусь Богом, мне этого совсем не нужно на данный момент.

Он наклонился к моим губам, я уже приготовилась, но его лицо остановилось в дюйме от моего.

– Хорошо, дорогая, – прошептал он, – я не буду целовать тебя, но просто для информации, еще никто не жаловался.

Я была полностью уверена, что на его поцелуи никто не жаловался.

– Отлично, – пробормотала я. – Мне просто интересно.

Он ухмыльнулся, его палец вычерчивал дорожку по моей щеке.

– Когда ты захочешь развеять свое любопытство, найди меня. Хорошо?

– Ты еще больше вносишь сумбур в моей голове, – предупредила я.

Его ухмылка стала шире, и я поняла, что он понял, что я все поняла, поэтому вся его речь была, своего рода старой игрой.

– Твои глаза говорят, что ты душевный человек, но, на самом деле, опасный, – прошептала я.

– Мужчина одновременно может быть и тем, и тем, – ответил он, и его пальцы заскользили по моим волосам, он наклонил голову, поцеловал мои волосы у лба, я подняла на него глаза, он подмигнул мне и ушел.

Я видела, как он отъезжает, а потом вспомнила о камерах Хока, стала переживать, что он видел или увидит в записи, села в машину и проверила свой телефон.

Ничего.

Я собиралась заехать в супермаркет, но учитывая все несчастья за последнее время, которые обрушились на меня, я стала очень внимательной и осторожной, поэтому, стоило мне отъехать, блестящий черный внедорожник тут же последовал за мной в сторону магазина, и на водительском месте сидел Мо.

Вот дерьмо. Даже, если камеры и не заметили меня, Мо обязательно все доложит Хоку.

Дерьмо!

Но по крайней мере у меня появился проблеск надежды по поводу Хока, который послал Мо прикрыть мою спину, а это означало «не прощай навеки» с его стороны, несмотря на то, что я была бездумной, эгоистичной коровой.

Но он так и не сказал мне, что простил меня.

* * * 

– Я глупая, эгоистичная корова, – объявила я Кэм, Трейси и, убейте меня, Эльвире.

После этого я наклонилась вперед и ударилась головой о кухонный стол Кэм.

– Я думаю, это означает, что все окончательно закончено, – пробормотала Эльвира.

Я выпила уже четыре Cosmo, я пила без перерыва, во-первых, потому что Хок не перезвонил, во-вторых, потому что я провела весь день, раздумывая о том, почему он мне не звонит, может стоит мне оставить ему еще одно сообщение, и, в-третьих, потому что Эльвира пришла на девичник.

К счастью, устроив мне нагоняй, что я не отвечала на ее звонки, Эльвира все же была как всегда Эльвирой. Она не заинтересовалась моими отношениями с Хоком, она не давила, не задавала любопытствующих вопросов, она просто «вгрызлась» в потрясающее блюдо из острых красных бобов и риса, которое приготовила Кэм (ну, на самом деле, рецепт не Кэм, а ее прабабки, и я пыталась заполучить у нее этот рецепт, но она сказала, что он передается по наследству в ее семье, и вопрос передавать ли тем, кто прибывает в семью рассматривается особо, поэтому она не может мне его рассказать, я мола съела и посчитала, что мне повезло), поэтому продолжала потягивать свой Cosmo, поскольку была одержима тем, что Хок до сих пор мне не позвонил. Я едва участвовала в нашем общем женском разговоре, пока не совершила свое безумное заявление.

– Я действительно удивлена, что до сих пор не случилось никакой катастрофы, – заметила Кэм.

– Кэм! – запричитала Трейси.

– О, черт, женщина негодует, – пробормотал Лео, и я подняла глаза на него, вероятно он пришел за пивом.

Не самое удачное время.

– Я снова переспала прошлой ночью с Хоком, – сказала я Лео, избегая открыто говорить об этом Кэм, Трейси или Эльвире.

Глаза Лео стали огромными, и он издал какой-то странный звук.

– Ты что? – завизжала Кэм.

– Ну, хорошо, – заявила Эльвира.

– Господи, – пробормотала Трейси.

– Переспала, – сказала я Лео, который напоминал мне оленя, ослепленного фарами машин. – Он пришел ко мне домой в середине ночи, и…

Руки Лео взметнулись вверх.

– Стой, дорогуша, – прервал он меня. – Последний раз, когда я смотрел на себя, у меня все еще был член.

– Лео! – Кэм зыркнула на него, и взгляд Лео прошелся по ее телу.

– И в последний раз, когда ты смотрела на меня, мой член был на месте.

– Мы все знаем, что у тебя есть член, Лео, – произнесла Кэм.

– Я говорю, что у меня есть член и пришел за пивом, это значит, что я для вашего обсуждения просто невидимка. Ясно? – Он достал свое пиво и вышел.

– Простите моего мужчину, – вежливо произнесла Кэм Эльвире.

– Я не парюсь на этот счет, подруга. А – он горячий, B – у него есть член и С ни одной частью своего тела он не хочет участвовать в девичьих разговорах, потому что знает, как использовать эту часть тела по назначению. Сейчас, – ее глаза перешли на меня, – вернемся к нашей отпадной новости. Ты же сказала, что все закончено?

– Ну, было все закончено, потом оказалось не совсем, а сейчас я думаю, что снова уже совсем все кончено.

– Э... что? – спросила Эльвира, ее брови соединились.

Я опять сделала глоточек Cosmo и рассказала им все. Кэм и Трейси знали уже первую часть, поэтому я не стала ее пересказывать, а рассказала только то, что произошло прошлой ночью и этим утром.

– А теперь я думаю, что он думает, что я глупая, эгоистичная корова, – завершила я свой рассказ.

Наступила гнетущая тишина, они все молча смотрели на меня, а потом, как водится, первой заговорила Кэм.

– Ненавижу тебе это говорить, – она прямиком обратилась ко мне, но как бы осторожно, – но, детка, похоже, даже для меня это слишком.

Здорово. Просто чертовски здорово.

– Боже мой, я понятия не имела, – заявила Эльвира, и голос у нее был немного ошарашенный, Трейси кивнула в ответ.

– На самом деле, всю эту неделю я думала о том, что он тебе сказал, и пришла к выводу, что все это было высосано из пальца, но я поняла, почему он это сделал – из-за трагедии, которую он ранее пережил, – добавила Трейси.

– Ты поняла? – спросила я ее.

– Да, Гвенни, но ты хотела заполучить свое личное пространство, поэтому я не могла тебе этого сообщить.

Я уставилась на нее, а потом опять ударилась головой об стол.

– Гвен, успокойся, если он в тебя влюблен, а это очевидно, он переживет и это, – сказала Камилла.

Я подняла голову.

– Я звонила ему в час тридцать.

– Может, он был занят, – предположила Трейси.

– Он занят, – подтвердила Эльвира. – Мне не разрешается соединяться с ним, когда он работает, особенно совершенно секретно, он забрал с собой своих лучших бойцов и был в течение всего дня вне доступа сети.

У меня появился луч надежды.

– Я думала, что он переадресовал свои звонки на тебя, – произнесла я.

– Не сегодня, он был полностью в офф-лайне, – ответила мне Эльвира.

– Почему он не переадресовал на тебя свои звонки? – поинтересовалась я.

– А почему земля вращается вокруг Солнца? Потому что он Хок, Ястреб. Хоку не задают вопросов. Он делает то, что считает нужным и как считает нужным, и ты просто принимаешь это, – ответила Эльвира.

– Эта операция настолько серьезная, что он не может перезвонить? – продолжала я выспрашивать.

– Не знаю, дорогая, прости, – ответила Эльвира и мне показалось, что она действительно не знает.

– Может мне стоит еще раз ему позвонить? – спросила я. – Может он проверит автоответчик?

– Конечно, если я не сообщу ему, что у него есть сообщения, – ответила Эльвира.

Мой луч надежды умер.

Я бы сказала, что мне жаль. Я не большое представление имею о том, чем он занимается, но мне кажется можно найти время за целый день, чтобы проверить свою голосовую почту и услышать мои слова, что я сожалею. Если бы мне кто-то был не безразличен, и я бы услышала, что мне выразили сожаление по голосовой почте, я бы обязательно перезвонила, чтобы человек не мучился. Прошло уже семь часов, а он так ничего и не сделал, чтобы я перестала страдать.

А может, его еще больше разозлило мое хихиканье.

Я снова опустила голову на стол.

– Гвен, – нежно произнесла Кэм.

– Я влюбилась в него, – произнесла я чуть ли не в свои колени и услышала три быстрых женских вдоха. – Очень сильно, – закончила я шепотом, потом подняла голову, – и я так облажалась.

– Он занят, детка, не спеши с выводами, – тут же заявила Кэм.

– Каждый раз, когда я его вижу, каждый раз, когда он прикасается ко мне, во мне начинают порхать бабочки, – прошептала я.

– Господи, – пробормотала Эльвира.

– Скотт даже не вызывал во мне таких чувств, – поделилась я.

– Кто такой Скотт? – тут же спросила Эльвира.

– Ее бывший муж и Покровитель Денвера Членом вместо Головы, – пояснила Трейси.

– Ах, – произнесла Эльвира, и в этом слове было сосредоточено все ее понимание.

– Ты не говорила мне про бабочек, – прошептала Кэм.

– Я старалась не обращать на них внимания, – также прошептала я в ответ. – Они боятся меня.

Лицо Кэм стало спокойным.

– О, детка.

– Да, он властный, настырный и навязчивый, живет своей ограниченной жизнью и при этом требует эмоциональной близости, и для меня по-прежнему загадка, но эта последняя часть относится к тому, что он потерял свою жену и маленькую дочь, – произнесла я, рассказывая дальше. – Она была очень симпатичной. Он показывал мне фотку. На ней было розовое платье. Она была на него похожа и не могла отвести от него глаз. Она взяла лучшее от них обеих, – Кэм, Эльвира и Трейси смотрели на меня чуть ли не со слезами на глазах, а я продолжала:

– Но он думает, что я смешная, папа и Мередит его просто обожают, мы иногда спорим и мне это нравится. Наши отношения веселые и безопасные, хотя тогда я не знала об этом, и когда мы спим, он берет меня в кольцо своих рук и офигительно целуется, а в постели он вообще самый лучший. Он может предоставить мне четыре оргазма за тридцать минут, я даже не могла предположить раньше, что такое вообще возможно.

– Четыре оргазма за тридцать минут? – выдохнула Эльвира.

– Четыре оргазма за тридцать минут, – подтвердила я.

Эльвира положила руку на стол и начала раскачиваться, постоянно бормоча:

– Господи.

– Может, ей дать нюхательной соли? – спросила Трейси, тревожно наблюдая за Эльвирой.

– Детка, у меня нет нюхательной соли, – ответила ей Кэм.

– Мне нужно выйти, – вдруг объявила Эльвира. – Мне стоит написать заявление об уходе. Я не могу работать с мужчиной, зная о его способности предоставить четыре оргазма. Я хочу сказать, что я могу работать с мужчиной, представляя, что он может подарить такое удовольствие, но не зная об этом наверняка. Но сейчас я просто в ауте. Я никогда не понимала, что есть такого в разговорах по душам. На мой взгляд, сколько бы ты не узнала – это ничто, не может ничего такого слишком сильно повлиять на тебя, но сегодня… я попала именно в эту ситуацию – это для меня перебор. И я оказалась в этом месте в это время.

– Ты не можешь от него уйти из-за меня! – зашипела я. – Я просто чувствую, что Хок во многом зависит от тебя. Это также, как если бы у тебя был кто-то, кого бы ты не хотела потерять. Он не может лишиться тебя только лишь из-за того, что я сообщила тебе, что он может предоставить мне множественные оргазмы!

– В этих четырех оргазмах были еще? – спросила Эльвира.

– Нет, они были не связаны. Он может удовлетворить три раза и каждый раз по-разному, – ответила я.

– Святое дерьмо, – выдохнула Трейси.

– Ты серьезно? – спросила Кэм.

Эльвира встала, поэтому я схватила ее за руку, пытаясь остановить, чтобы она, на самом деле, не надумала написать заявление об уходе и посмотрела на Кэм. – Почему ты думаешь, я позволила ему приходить по ночам? Я говорила, что он хороший, но он не хороший, он просто офигительный.

– Замолчи, – прошептала Эльвира. – Где шейкер с мартини? Мне нужна перезагрузка.

Кэм встала и побрела к столешнице.

Потом меня словно осенило.

– Боже мой, а если он не простит меня, я же буду потеряна для всех остальных мужчин.

– Гвенни, дорогая, не волнуйся. День еще не закончился, – успокаивающе произнесла Трейси.

Кэм налила водку в шейкер и провозгласила:

– Все нормально, видно для тебя все серьезно, очевидно же, что у него имелись причины, чтобы быть *баным мудаком, которым на самом деле, он никогда и не был. Поэтому ты позвонила, оставила сообщение и извинилась. Теперь жди. Если он не перезвонит в час тридцать завтра, ты снова ему позвонишь. Голосовые сообщения могут затеряться. Если он сам возьмет трубку, ты опять объяснишься и еще раз извинишься. Если он опять отправит тебя на автоответчик и не перезвонит, скажем, в течение двух дней, ты же знаешь, где он живет, поэтому делаешь тесто для печенья, звонишь нам, и мы все приезжаем и съедаем его.

Слава Богу у меня появился план.

План – это именно то, что мне было необходимо.

Я сделала глубокий вдох, посмотрела на Эльвиру, убедилась, что она уже не собиралась писать заявление об уходе, видно ее отпустило и взглянула на Кэм.

– Спасибо, детка.

Камилла кивнула и добавила в шейкер клюквенный сок.

– Он позвонит, – прошептала Трейси, и мои глаза метнулись к ней. Она улыбалась своей оптимистической улыбкой.

Я улыбнулась ей в ответ, хотя и неуверенно.

Глава 31
Она моя сестра

Я лежала на боку, свернувшись калачиком, подтянув колени к груди, в гостевой спальне Лео, перевернулась на другой бок, открыла свой телефон, зашла в контакты, прокрутила вниз и нажала кнопку.

Я тут же услышала голос Хока: «Говорите».

– Привет, – прошептала я. – Не знаю, получил ли ты мои другие сообщения на автоответчике, но я хотела, чтобы ты знал, что я у Кэм и Лео, немного перебрала Cosmo, поэтому вести машину не безопасно, я собираюсь провести ночь у них, – я помолчала. – Я просто... хотела, чтобы ты знал, где я нахожусь. – Потом я снова помолчала и прошептала:

– Надеюсь, даже после того, что случилось этим утром, твой день удался, малыш.

Я замолчала и отключилась, уставившись на пустой экран.

Боже, я выглядела полной идиоткой.

Сначала я приложила телефон ко лбу, а потом положила его на тумбочку.

Уже было поздно. Я бы сказала, уже перевалило за десять вечера.

Дерьмо.

Я засунула руки под щеку и закрыла глаза, задумавшись, может мне стоило написать ему.

Потом я услышала, как кто-то скребется в окно.

Я тут же распахнула глаза, приподнялась на постели, упираясь на локоть. Я уставилась на не зашторенное окно, сердце сжалось.

В окне я увидела очертание Джинджер, частично освещенное уличными фонарями, вся ее левая сторона лица распухла, виднелись синяки, кровоподтеки и порезы.

– Гвенни, – услышала я ее страдальческий шепот.

Не задумываясь, я отбросила одеяло и вылетела из комнаты в сексуальной, атласной ночной рубашке, которую заставила бы Мередит исходить слюной, потому что у нее были разрезы с каждой стороны практически до бедра, и эти полотны путались у меня под ногами. Я бегом прямиком рванула к входной двери, открыла замок, распахнула и побежала к окну. Я завернула за угол дома и тут же врезалась головой во что-то большое, каменное и твердое.

Я подняла голову и уставилась в лицо Хока.

– Гвен, – тихо произнес он, – вернись в дом.

– Джинджер, – с беспокойством прошептала я, обойдя его, побежала вперед, в какой-то момент остановившись, как вкопанная.

Джинджер сидела на свой заднице, под окном гостевой спальни. На колени опустив подбородок.

Я подбежала к ней, приподняла свою ночную рубашку и опустилась рядом с ней на колени.

– Милая, посмотри на меня, – прошептала я, но она не подняла головы, а всего лишь как-то странно дышала. – Джинджер, дорогая, пожалуйста, – умоляюще произнесла я, протянув к ней руку, чтобы аккуратно приподнять ее подбородок.

Когда я увидела ее лицо, у меня перехватило дыхание. Она выглядела ужасно. Слишком ужасно.

Хок тоже присел на корточки рядом с ней, аккуратно взял ее подбородок из моей руки, повернув ее лицо к себе. Он держал телефон у уха и говорил, пока разглядывал лицо моей сестры.

– Мне нужно, чтобы Гвен забрали от Фрименов, и с ней оставались мои ребята, пока я не вернусь домой. Мы оказались правы, Джинджер пришла к ней, и она сейчас здесь. Позвони доку, пусть выезжает, ей досталось немало. В безопасное место. Позвони Лоусону, пусть приедет. – Он замолчал на минуту, потом сказал:

– Отбой.

Он отключился и засунул телефон в свои штаны карго.

– Тебе тяжело дышать? – спросил он Джинджер.

– Ребра, – ответила она.

– Черт, – пробормотал Хок. – Ты выдержишь, если я отнесу тебя в дом?

Джинджер проигнорировала его вопрос.

– Никаких копов.

– Твоя игра не сработала, Джинджер, теперь ты будешь играть по моим правилам.

– Никаких копов, – повторила она, и я схватила ее за руку, причем крепко.

– Ты любишь свою сестру? – вдруг спросил ее Хок, и Джинджер убрала свой подбородок из его руки, всхлипнув. – Я задал тебе вопрос, – подталкивал он ее.

– Она моя сестра, – ответила Джинджер, и у меня на глазах появились слезы, на этот раз без предупреждения, она была тому причиной, и они готовы были выплеснуться наружу.

И слезы появились потому, что ее ответ означал «да».

Я еще приблизилась и еще крепче сжала ее руку.

– Тогда доверься мне ради нее, – произнес Хок, четко считав ее ответ.

– Ты не сможешь уже ничего исправить, – ответила ему Джинджер.

– Уверен, бл*дь, что смогу попробовать, – ввернул Хок и посмотрел на меня. – Отпусти ее, я должен занести ее в дом.

Я отпустила ее руку, и Хок поднял ее на руки. Она не за хныкала, а скорее застонала. Я побежала вперед, открыла входную дверь, чтобы он смог войти, включила свет в комнате. Хок вошел и положил Джинджер на диван, я выбежала в коридор. Лео показался из спальни, и я бросилась к нему.

– Мне очень жаль, она нашла меня, Джинджер здесь, – спокойно сообщила я ему.

– Черт, – пробормотал он и взглянул на Кэм.

– Джинджер здесь, – пояснила я ей.

– Вот черт, – пробормотала она.

Я помчалась в комнату, Лео и Кэм последовали за мной. Джинджер лежала на диване, Хока нигде не было.

Это меня насторожило, но я сразу же подошла к сестре и встала на колени возле дивана. Я снова взяла ее за руку, она отвернулась.

– Мы разберемся со всем, дорогая, обещаю, – прошептала я.

– Не приплетай сюда маму и папу, Гвен, – произнесла она, отвернувшись к спинке дивана.

– Сейчас я больше переживаю за тебя, Джинджер.

Она повернулась ко мне лицом.

– Не говори маме и папе.

– Не буду, – пообещала я.

– Обещай по-настоящему, а не как тогда, когда я ночью улизнула, чтобы встретиться с Дарреном Петри, а потом ты узнала, что у него был триппер и накапала на меня родителям. По обещай по-настоящему, а не как тогда.

Господи. Даррен Петри был давным-давно.

– Джинжер, ты спала с ним, а он был болен триппером, – напомнила я ей.

– Он был милым, – напомнила она мне.

Она была права. Он, на самом деле, был очень милым. Но… он был, черт побери, заражен триппером, а она сказала мне, что они не предохранялись. Что мне оставалось тогда делать?

Вдруг рядом со мной появился Хок, склонившись над Джинджер.

– Гвен, вы встретитесь позднее, если повезет. Иди собирай свое барахло, – приказал он, и положил кухонное полотенце со льдом на опухшее лицо Джинджер.

Я увидела, как она медленно закрыла глаза, как только полотенце осторожно коснулось ее лица, и я поняла, что ей немного стало лучше.

– Я останусь с Джинджер.

– Иди собери свое барахло, – повторил Хок, и я перевела на него взгляд.

– Малыш, мне просто необходимо остаться с сестрой, – прошептала я.

– Нет, Гвен, ты должна доверить ее мне и отправиться собирать свое барахло, – заявил он немного пугающе. – Мои ребята будут здесь через пять минут, чтобы отвезти тебя ко мне домой, я же позабочусь о ней. Я выследил ее, и кое-кто другой также может выследить меня. Она должна уехать, чтобы твоим друзьям ничего не угрожало, а тем более тебе. Понятно?

Ой мать твою. Он вернулся ко мне.

– Ты спрячешь ее, и она будет в безопасности? – спросила я.

Хок посмотрел на меня таким взглядом, я поняла, что моей сестре не будет ничего угрожать.

Не знаю на каком этапе находились наши отношения, но я обхватила его за шею, наклонив его голову к себе, чтобы прикоснуться к его губам, в знак благодарности.

– Мать твою, меня сейчас стошнит, – застонала моя сестра, и я оставила губы Хока, убрала свою руку с его шеи и перевела взгляд на Джинджер.

– Тебе принести ведро? – спросила я, сжимая ее руку, которую все еще держала.

– Нет, Гвен, бл*ть, от тебя, – ей не опухший глаз и не покрытый полотенцем со льдом скользнул к Хоку. – Она всегда была такой сентиментальной. До тошнотиков. Даже плакала над какой-то глупостью, смотря телевизор, свернувшись калачиком рядом со мной. Мать твою.

Хок ничего не ответил.

– Мне казалось, ты любишь обнимашки, – вставила я.

– Да, когда мне было пять лет, – ответила она, я глубоко вздохнула и приготовилась что-то возразить.

– Гвен, – низким голосом произнес Хок, и я посмотрела на него.

– Точно, – прошептала я, повернулась к Джинджер и притянула ее руку к своим губам. – Чтобы ни случилось, дорогая, давай все оставим позади, я люблю тебя и всегда буду любить. Веришь ты мне или нет. Меня это совсем не волнует. Я должна была это тебе сказать. Ты выбирай – доверяешь мне или нет.

И поцеловала костяшки ее пальцев, а потом промчалась мимо Кэм и Лео в комнату для гостей.