Текст книги "Стриптиз-клуб «Аллигатор»"

Автор книги: Крис Хаслэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Почему?

– Потому что третий месяц со дня поставки на исходе, а денег все нет и нет. Брэд стоял на своем. Он отвез все деньги на ферму к своему папаше и заявил, что выплату они получат только после праздника сбора урожая. Началась свара. И вот однажды Руфус стучится ко мне в дверь, я открываю, и он говорит, что Брэд засыпался, и просит, чтобы я на суде дала показания против Брэда. Я, конечно, отказываюсь, и тогда Руфус говорит, что Брэд совсем не тот, за кого себя выдает, и протягивает мне фотку, на которой Брэд в обнимку с пятнадцатилетней мексиканской девочкой по имени Гуадалупе. Ну и имечко! И, мол, она приходится племянницей продавцу травки в Санта-Кларе. Представляешь, оказывается, Брэд собирался рвануть в Мексику без меня! Короче, Руфус все это мне выкладывает… – Шерри-Ли вздохнула. – У тебя сигареты есть?

Мы сидели и курили. Пляж, море, плеск волн вступали в резкий контраст с отнюдь не радужными воспоминаниями Шерри-Ли. Воспоминаниями или измышлениями? Мне хотелось ей верить, но в наши дни трудно кому-либо доверять.

– Вот и все! – подвела она итог. – Никакой свадьбы, никакого объяснения со стороны Брэда. Паршиво, не правда ли?

– Ты навещала его в тюрьме?

– Навещала, несмотря на то что Руфус просил меня не делать этого. Я думала, у него есть какое-то оправдание, пусть даже самое неправдоподобное. Думала, пусть хотя бы попытается…

– Что он сказал?

– Ничего он мне не сказал, – усмехнулась Шерри-Ли, бросив окурок на песок. – Отказался от свидания, и я сразу все поняла.

Зато я ничего не понял.

– Ты выяснила, кто сдал Брэда?

– Его шеф. Руфус навел справки у одного из своих приятелей-копов. – Шерри-Ли помолчала, потом спросила: – Ну как, достаточно? Или мне продолжать?

– А сама ты как думаешь?

– Думаю, пусть ты знаешь все, хотя, возможно, изменишь свое мнение обо мне.

– Мое мнение о тебе никогда не изменится, – заверил я ее.

– Еще как изменится, дорогой! – засмеялась она, положив руку мне на колено. – Ты ведь ничего не знаешь.

– Расскажешь – буду знать, – улыбнулся я ей.

– В общем, хочешь – верь, хочешь – не верь, но мы с Руфусом начали встречаться. Он казался таким милым, заботливым, заходил почти каждый вечер справиться, как я, и не успела я оглянуться, как он уже пригласил меня на ужин в ресторан «Дары моря». За ужином мы пили хорошее вино, и он сказал, что положил на меня глаз, как только увидел меня, но помалкивал, так как они с Брэдом были деловыми партнерами. Хотя его коробило от того, как Брэд со мной обращался. Вот, мол, связался с малолеткой в Мексике, а теперь, когда загремел в тюрягу, показав свою истинную натуру, он решил, что пришла пора открыть мне свои чувства. Наверное, я тогда вела себя как настоящая дура – развесила уши и ловила каждое его слово. Руфус сказал, что, если он не унесет ноги до того, как Брэд расколется, ему светит срок от десяти до пятнадцати лет. Но он не намерен сидеть и ждать, когда за ним придут. Я спросила, какие у него планы на этот счет, он ответил, что оставляет магазин брату, а сам двинется в Мексику. Больше он тогда ничего не сказал.

– А на следующий день он, надо думать, позвонил тебе и спросил, не хочешь ли ты поехать с ним?

– Откуда ты знаешь? – Шерри-Ли вскинула брови.

– После укуса змеи я ведь стал провидцем, забыла?

– Ну тогда скажи, что я ему ответила?

– Ты согласилась, хотя понимала, что совершаешь глупость.

– А что случилось потом?

– Точно не знаю, но могу предположить. Ты была нужна Руфусу как подружка Брэда, чтобы забрать денежки с фермы его папаши.

– Умница! Ты умнее меня. Руфус уверял, что возьмет только свою долю, но папаша Брэда ни за что не отдал бы ему эту долю, если бы он приехал один. Мы отправились на ферму в субботу, и я сказала папаше, что деньги нужны для того, чтобы заплатить адвокату Брэда и, если его сына согласятся выпустить, внести залог. Папаша Брэда, ни слова не говоря, протягивает нам ключ от амбара. Там Руфус отсчитывает семьдесят пять тысяч долларов, оставляет папаше Брэда пять тысяч, а мне отдает половину того, что осталось. Нормально?

– По крайней мере, по-честному, – кивнул я. – Но ведь в Мексику ты так и не попала?

– Руфус, между прочим, тоже, – усмехнулась она. – Слушай, что было дальше. Мы возвращаемся в Сент-Луис, катим по федеральной трассе, и вдруг Руфус останавливается на площадке для отдыха. Я в недоумении, а он насыпает две дорожки кокаина и говорит, мол, хочет отметить удачное завершение поездки к папаше Брэда, потом расстегивает ширинку и велит сделать ему минет. Я, разумеется, отказываюсь, а он настаивает, говорит, мол, Брэду делала, а он что, рыжий? Я говорю, дескать, это не его собачье дело, и тогда он хватает меня за шею и начинает нагибать. Я кричу, отбиваюсь, но кругом ни души, только я и он… А потом он бьет меня кулаком в губы, а я коленом ему по яйцам, затем нажимаю кнопку замка и выбегаю из машины на шоссе. И вдруг я слышу выстрел и останавливаюсь. «Я ведь нарочно промахнулся, – орет он, – лучше возвращайся, сука, не то снесу твою блядскую башку на хрен!» – Шерри-Ли говорила очень тихо, губы у нее дрожали, и она, чтобы унять дрожь, грызла костяшки пальцев. – Мартин, я еще никому не рассказывала о том, что тогда было, понятия не имею, почему я рассказываю тебе об этом.

– Потому, что я твой Иисус! – Я показал ей ладони со шрамами. – Продолжай!

– В общем, я вернулась в его внедорожник, и он меня изнасиловал. Сначала ударил, а потом изнасиловал. Затем заржал и спросил, куда меня подбросить. Представляешь, какой кошмар! – Голос у нее дрогнул.

– Перестань, успокойся! Руфус – ублюдок, и тут уже ничего не поделаешь…

– Это еще как сказать! – усмехнулась Шерри-Ли. – Знаешь, что я сделала? Я схватила его «смит-вессон» и велела ему убираться из машины. Он заржал, сказал, что револьвер на предохранителе, а я взяла и выстрелила ему в промежность. Он вывалился из машины. Сначала пытался идти, но потом упал, а кровь из него хлестала, как из недорезанной свиньи. Он визжал, поливал меня площадным матом, а потом сказал: «Забирай мою долю и сматывайся!» Я велела ему перевернуться на живот и ползти к деревьям, а он сказал: «Ладно, Шерри-Ли, ладно, ползу…» И действительно пополз. За ним тянулся кровавый след. Не успела я сообразить, что делаю, как еще два раза выстрелила ему в затылок… – Она помолчала. – Этого я никогда не забуду. И как только я его пристрелила, зазвонил его мобильник. – Она пожала печами. – Я не стала отвечать. Забрала деньги, на его внедорожнике вернулась в Сент-Луис, бросила «смит-вессон» в реку Миссури, а салон машины вытерла влажными бумажными салфетками и оставила внедорожник на стоянке у его машины. Да, еще я прихватила «глок», который лежал в бардачке, а затем на своем стареньком «камаро» домчалась без остановок до Окичоби. Вот такое черно-белое кино!..

6

У моего трейлера мы тормознули ровно в пять.

– Я загляну к тебе после работы, – улыбнулась Шерри-Ли. – Принесу что-нибудь на ужин.

– Ты работаешь в ресторане? – спросил я.

Меня всегда тянуло к официанткам.

– Вроде того. Ну, до скорого!

Я ждал ее, но она не пришла.

В начале третьего ночи я увидел, как в окнах ее трейлера зажегся свет, и начал спешно наводить у себя порядок. В три часа я обнаружил, что из-за занавесок в ее спальне пробивается голубоватый свет экрана телевизора. Возможно, мне бы следовало просто лечь спать, но мне не улыбалось одиночество, поэтому я прихватил текилу, травку, пачку сигарет и отправился в гости.

Шерри-Ли встретила меня на верхней ступеньке. Скрестив руки на груди, она сказала, что очень устала и зайдет ко мне завтра. Я кивнул, хотя моментально скис, чувствуя себя полным идиотом. Тем не менее мне удалось выдавить подобие улыбки.

Она в ответ послала мне воздушный поцелуй и попросила не волноваться.

До сих пор мне и в голову не приходило волноваться!..

Весь следующий день я занимался обзвоном знакомых нумизматов по списку, канцелярской работой и прочими делами, за которые мне не платили. Три раза в дверь звонили представители почтовой службы США и я расписывался за получение заказных бандеролей со старинными золотыми монетами. Кроме того, обычный почтальон доставил шесть чеков за проданные мною инвестиционные монеты. Джин целых три дня учил меня контролировать денежные потоки, но его система учета казалась мне слишком сложной, поэтому я придумал собственную. Насколько я помнил, я потратил чуть более двадцати пяти тысяч, а получил около пятнадцати, таким образом, в остатке оставалось тысяч десять. Джин позвонил в четверть шестого, требуя отчета, а в половине шестого я, как говорится, закрыл лавочку и включил телевизор.

Переключая каналы, я сидел и предавался размышлениям. Спустя какое-то время я казался сам себе кораблем без руля и ветрил, дрейфующим в море голосов, картинок и ненужной информации. Я не мог поверить как тому, что услышал на пляже, так и тому, что она, все мне рассказав, в ту же ночь меня кинула. Правда, не верил я и в то, что после укуса змеи у меня изменилась группа крови. Но похоже, именно это и случилось! Ни с того ни с сего меня стал бить колотун, будто я только что зашел в дом с мороза.

Может быть, ей просто хотелось побыть одной, наедине со своими воспоминаниями, может, у нее просто выдалась тяжелая рабочая смена, может, она думала, что, излив мне душу, поступила нечестно? А возможно, разговоры о Брэде отразились на ее отношении ко мне, напомнив ей, чего она лишилась?

Однако не все так плохо, пришел я к выводу. У меня был пакет мексиканской травки, текила «Сауза», пять банок холодного пива и трейлер. Я своевременно покупал монеты, и бабки поступали регулярно.

Было раннее утро пятницы, а женщина, в которую я втюрился, обещала навестить меня.

Учитывая, что я приземлился здесь меньше месяца назад с двадцатью с чем-то баксами и дамской сумочкой, Америка обошлась со мной сравнительно гуманно. Мне следовало радоваться жизни, но у меня, как и у Бесноватого Джека, было дурное предчувствие. Может, мой разум все еще отравлен змеиным ядом? Я произвел осмотр руки. Отек спадал, но не прошел. Пальцы напоминали спелые баклажаны, которые рекомендуется хранить в холодильнике. Я не знал, следует ли прикладывать к пальцам лед, но решил, что прогулка до торгового автомата в любом случае мне не повредит.

В «Привале» наступил «час жаворонков». Когда я шагал по нашей пыльной улице с пластмассовым ведерком в здоровой руке, жирдяи в шортах и майках приветствовали меня. Одни сидели развалясь в шезлонгах, другие возились с барбекю, раздувая огонь.

Восход солнца во Флориде сопровождался запахом дымка сигарет «Мальборо», кубинских сигар, мексиканской марихуаны, автомобильных выхлопов и двухтактных газонокосилок. Но все эти запахи перебивал аромат Мексиканского залива. Пахло мескитовым деревом, деревом гикори, рыбой, птицей, а мясо, шипевшее на решетках грилей под розовеющим небом, лишь добавляло аромата. Я впитывал все эти запахи и постепенно успокаивался. Подумалось, что змеиный яд все же сделал меня ясновидящим, и я уверился, что ничего плохого не случится.

Однако у Брэда на этот счет были другие соображения.

Три полицейские машины, на двух из которых не было проблесковых маячков, взметая пыль, направились к трейлеру все еще отсутствующего Соломона Бендера. Я наблюдал, как выруливают по-наглому эти стражи порядка, когда рядом со мной тормознул огромный, вишневого цвета «шевроле-импала».

– Ё-мое, Марвин! – гаркнул Брэд. – Какого черта ты здесь делаешь?

Я уставился на свое отражение в его темных очках, пытаясь наскоро сочинить какое-либо объяснение.

Брэд сам подал мне идею, когда Клинтон зашелся в лае, высказывая таким образом свое ко мне отношение.

– Ты тут что, сортиры чистишь? Клинтон, мать твою, пес паршивый, заткни пасть!

Я проследил за взглядом Брэда. Он смотрел на пластмассовое ведерко у меня в руке.

– Вроде того, – ухмыльнулся я. – Надо же мне было с чего-то начинать в вашей великой стране.

– Значит, ты тут работаешь?

– Да, работаю. То здесь, то там.

– Что у тебя с рукой?

– Возился с барбекю и обжегся.

Клинтон презрительно прищурился, я ответил псу таким же взглядом.

– И тебя все равно заставляют работать?

– Ничего не поделаешь! – пожал я плечами. – Бабки мне нужны, так как без бабла в вашей Америке сдохнуть можно.

Брэд покачал головой:

– С Шерри-Ли сталкивался?

– Не доводилось, – соврал я не моргнув глазом.

– Давай по пивку за встречу! Не возражаешь?

– Можно, – кивнул я.

– А где? Может, в одном из твоих сортиров?

– Ну уж нет! Поехали в нормальный бар, Брэд!

– А тебя с работы не попрут?

– Да пошли они! – хохотнул я, залезая к нему в машину.

Часть вторая

7

– Странно, что ты не столкнулся с моей бывшей невестой, – задумчиво произнес Брэд, когда мы влились в плотный поток машин, направлявшихся на побережье. – Судя по моим данным, она где-то здесь разгуливает.

– А мне разгуливать некогда, – пожал я плечами. – Днем работаю, вечером бухаю. Курнуть хочешь?

– А то! Всю дорогу от Сент-Луиса торчу на амфетамине. К вечеру мне, думаю, не помешает немножко расслабиться.

Я начал одной рукой свертывать самокрутку. Ну и козел же я! Снова куда-то еду с Брэдом, хотя понимаю, что ничего хорошего это мне не сулит. А он по-прежнему выглядит так, будто одевается на помойке, хотя наверняка считает, что только так и должен выглядеть настоящий мужик. Цепь у него на шее показалась мне еще толще, чем прежде.

– Где ты так долго пропадал? – поинтересовался я.

– Скребаный полицейский надзиратель по условно-досрочному освобождению вменил мне в обязанность отмечаться каждые двое суток. Пару недель назад я не явился к нему, и он накатал на меня телегу. Так что все мои планы рухнули. Но я не терял времени даром, натаскивал Клинтона на кабанов.

– Пригодится, – кивнул я. – А что это у тебя, новая золотая цепь?

– Ага, новая! – расплылся он в улыбке. – Якорное плетение, девятнадцать кусков, четырнадцать карат, полметра длиной, сто пятьдесят граммов. Класс! – Он помолчал. – Кто понимает, конечно! Ты, похоже, в этом плане фишку не сечешь.

Ага, не секу… Тоже мне знаток нашелся!

– Ты при оружии? – покосился я на него.

– Спрашиваешь. Как всегда, «хеклер-и-кох», модель, дающая возможность использовать патроны четырех разных калибров, а также австрийский пистолет-пулемет под патрон девятимиллиметрового калибра.

– «Глок», что ли?

– Точно, «глок». Ну, Марвин, ты даешь! Неужели выучил это на курсах для получения гражданства?

– Меня зовут Мартин, – напомнил я, запаливая косячок. – А «марвин» – это марка пистолета.

– Ну ты даешь, Мартин! – покачал он головой. – А вот где мне искать свою бывшую невесту на этой Ривьере для лохов?

– А я знаю? С чего ты взял, что она работает на побережье?

– Видишь, сколько повсюду огней? Она точно в каком-то баре, и нас с тобой ждет та еще развлекуха, пока мы будем ее искать.

Мы остановились на бесплатной стоянке, где песок был усеян пивными банками, окурками и использованными презервативами. Брэд задом въехал на отведенное место, убедился, что рядом никого нет, столкнул собаку на пол и положил на сиденье между нами два вороненых ствола.

– Что предпочитаешь? «Хеклер-и-кох» или «глок»? С чем шляются местные лохи?

– Охолони! – отмахнулся я. – Здесь никто не таскает при себе ствол. Люди приезжают сюда развлекаться.

– Ясненько! – усмехнулся он.

– Брэд, если ты возьмешь с собой любую из этих пушек, я с тобой не пойду.

– Ладно, уговорил. Слушай, англичане все такие чистоплюи или ты один? Да, и вот еще что! Не мексиканскую ли травку мы курили?

– Откуда мне знать. На пляже купил. А что?

– Да так, ничего. Просто интересуюсь. – Спрятав ключ зажигания под пикапом, он хлопнул меня по спине. – Пошли расслабимся. Клинтон, стереги машину!

Был ранний вечер, и на променаде было полно беззаботных отпускников, фланирующих от одного киоска с изделиями народных промыслов к другому.

Мы сели в баре под открытым небом и сразу клюнули на заманчивое предложение «два коктейля „Закат“ по цене одного». Брэд поинтересовался у официантки:

– Что такое «Калузахатчинская плакса», мисс?

Барменша задорно подмигнула:

– Водка, текила, светлый ром, джин, ликер и капелька вермута. От такого коктейля кого хочешь слеза прошибет!

Мы выпили каждый по две порции, но «Плакса» лишь ввергла нас в задумчивость.

– Шерри-Ли мы не найдем, – пришел к выводу Брэд, когда мы зашагали по улице. – Здесь дешево, но низкопробного пошиба. Но не переживай, так как кто ищет, тот находит! Смотри-ка, кувшин разливного пива по три бакса! – оживился он.

Когда я входил в бар, все повернулись в мою сторону и долго не отводили взгляда. Когда вошел Брэд, все лишь мельком взглянули на него. Именно на такой эффект я и рассчитывал, поскольку сегодня я должен был привлекать внимание, а не он. Было важно, чтобы Шерри-Ли первой заметила меня, и еще важнее – чтобы Брэд по-прежнему считал, будто я понятия не имею, где она. Последнее условие выполнить было легко, потому что я и правда не знал, где она, что превращало ее поиски в опасную азартную игру. Я решил уточнить, стоит ли эта игра свеч.

– Брэд, что ты станешь делать, если найдешь ее?

– Убью, наверное, – буркнул он, глядя в пивную кружку.

– А смысл? – покачал я головой, закуривая «Кэмел».

– Я ведь тебе уже объяснял! Добавлю лишь, что ничего не изменилось.

Изменилось много чего, но я не мог сказать ему что и почему.

– Ладно, – кивнул я. – Убивай, а пока попей пивка. – Я налил ему еще пива. – И как ты собираешься это осуществить?

– А ну, потише, парень! – Он поднес палец к небритой губе. – Чего орешь? – Он рыгнул. – Сделаю это легко. – Он щелкнул пальцами. – Так будет лучше для заинтересованных сторон. В кино перед тем, как пустить пулю, устраивают целое представление с прологом, произносят длинные речи, но, по-моему, в этом нет никакого резона. Спускаешь курок – вот и весь спектакль! Какой смысл устраивать представление и пытаться произвести впечатление на человека, который спустя мгновение перестанет существовать? И потом, известно, что горбатого только могила исправит. Поэтому всякое там краснобайство, толковище, обсуждалово, если угодно, играет на руку другой стороне, и рисковать ради этого не стоит. Согласен?

Я даже не подозревал, что Брэд столь основательно обмозговал проблему, и потому промолчал.

– Марти, – он нагнулся ко мне, – если я когда-нибудь соберусь убить тебя, ты вряд ли догадаешься о моем намерении. Будешь чистить женский туалет в своем трейлерном поселке, а через минуту… раз, и все!

– Ты хоть понимаешь, чего я говорю-то? Впрочем, можно отомстить и не убивая. Пусть вражнина живет и страдает… Ты бы наверняка сохранил жизнь, не так ли? Держал бы впроголодь в какой-нибудь лачуге в лесу, со связанными руками и ногами и измывался… Нет, лучше прикончить сразу, так будет гуманней. А вообще-то всякая психотерапия не для меня.

– Но ведь когда убивают, совершают акт мести! – возразил я. – Убивают, чтобы расквитаться.

Брэд зыркнул направо, налево, потом склонился над кувшином, высыпал в пиво амфетамин из пакетика и размешал порошок пальцем, черным от машинного масла.

– Повысим крепость, – ухмыльнулся он. – Нет, убивают не для того, чтобы расквитаться, а за преступления, а если точнее – за убийство, воровство и предательство. Вообще-то за это приговаривают к смертной казни.

– За воровство не приговаривают.

– Ты мне тут не указ! – Он глянул на меня с прищуром. – Ну как, хлебнешь крепкого? – Он разлил пиво по стаканам и закурил. – Убивая, я, можно сказать, помогаю федеральным властям. Короче, отрабатываю свои налоги, хотя и несу дополнительные расходы, покупая бензин, патроны и так далее, а всякие там судьи и политики, на мой взгляд, вообще мышей не ловят…

Брэд, похоже, обсосал проблему со всех сторон, и ему было что сказать.

– Сколько человек пристрелили в прошлом году в Великобритании? Не знаешь? Девяносто семь… А во Франции сколько, по-твоему?

– Откуда мне знать?

– Сорок четыре. В Японии – девяносто два. А у нас в Штатах знаешь сколько?

– Тысячи полторы, наверное…

– Двадцать восемь тысяч восемьсот семьдесят четыре человека! Почти тридцать тысяч американцев пристрелили в нашей великой стране в прошлом году, а в позапрошлом и того больше! – Он украдкой обвел взглядом переполненный бар, будто собирался наверстать упущенное в прошлом году, и допил остатки своего пива. – Пошли отсюда, ассенизатор. Повышаю тебя в звании, назначаю своим помощником, нам с тобой надо произвести задержание. Ну, потопали!

Мы топали недолго, так как вскоре набрели на кабак под названием «Харлей-Дэвидсон – для продвинутых». Если сюда и забредали туристы, то, похоже, только байкеры с длинными сальными патлами. Мы прошли через нестройные ряды припаркованных мотоциклов, поднялись по деревянным ступенькам и оказались в заведении, которое смело можно было отнести к категории «отстой».

Байкеры-ветераны в банданах опрокидывали рюмки за барной стойкой, а те, что помоложе, с усами и со стрижками «рыбий хвост», отплясывали с крутобедрыми любительницами валиума и время от времени потягивали холодное светлое пиво из одноразовых стаканов.

Местные оркестранты, наяривавшие во всю мощь, исключали возможность всякого общения.

Короче, несмотря на то, что завсегдатаям, похоже, здесь нравилось, я сразу понял, что в этом баре, объявившем себя последним прибежищем всего, что осталось от Америки, многое позволено. По моим наблюдениям, здесь купить травку было проще, чем заказать пиво. Я сосредоточился на том, чтобы произвести на клиентов бара хорошее впечатление, а Брэд добивался прямо противоположного.

Я заметил его отсутствие только после того, как оркестр, вразброд и фальшиво исполнявший «Кого ты любишь?», умолк, а тягостную атмосферу в баре разрядила разборка, что вовсе не редкость в барах для конкретных пацанов.

Взвыл микрофон, на пол полетели стулья и столики, девицы выдали площадную брань, а крепко сбитые байкеры активно вмешались в частное толковище между Брэдом и каким-то громилой по кличке Колун. Мне хотелось нахезать на все это, допить пиво и свалить отсюда, но я понимал, что смогу тормознуть Брэда, помешать ему отыскать Шерри-Ли, только если буду при нем.

Я допил «Бадвайзер», покачал головой и вышел на улицу.

Брэда выволокли на парковку и бросили в заросли сорняков за крайним мотоциклом в ряду. Он лежал на спине и хохотал. Из носа у него шла кровь, была рассечена бровь. Я воспрянул духом: нет худа без добра! О Шерри-Ли пока можно не беспокоиться. Я свернул косячок и протянул Брэду.

– Золотая цепь-то еще у меня, – подмигнул он, когда словил кайф. – Ну, как я выгляжу?

– Скажем, теперь ни у одного из нас нет преимущества.

Мы купили упаковку пива в круглосуточном магазине и выпили две бутылки из шести на обратном пути на стоянку. Пока Брэд, спотыкаясь, огибал машину, пытаясь вспомнить, где оставил ключи, Клинтон бесновался на переднем сиденье. От его яростного лая запотели стекла.

– Я нашел ключи, – заявил Брэд, применив метод исключения, когда мы наконец открыли дверцу пикапа. – Я найду мою бывшую невесту, применив этот метод. Успокойся, Клинтон, я тебя тоже люблю. Ну, как тебе мой метод исключения, Марти?

– Нормальный метод, но вот только тебя неслабо приложили!

Брэд посмотрелся в зеркало заднего вида и сунул за щеку плитку прессованного табака.

– Нормалек! – хохотнул он. – Наклею пластырь, переоденусь, и все. – Он окинул меня взглядом с ног до головы и покачал головой. – Жаль, что того же самого нельзя сказать про тебя!

Приведя себя в порядок, Брэд надел футболку с надписью «Оружие вне закона», линялые джинсы и стал выглядеть на удивление клево.

Он катил по улицам Форт-Майерс-Бич со скоростью тридцать километров в час, пропуская пешеходов и подмигивая проходящим мимо девицам. Пистолеты лежали внизу, рядом с его подкованными каблуками. Когда мы поравнялись с припаркованной у обочины патрульной машиной, я ощутил выброс адреналина, мгновенно прочистившего мне мозги.

– Эй, мужики! – крикнул Брэд. – Где здесь бар с сисястыми девками?

Копы пили газировку из литровых стаканов и, как оказалось, знали несколько таких заведений в непосредственной близости от нас. Самое лучшее, заявили они, на Сорок первом шоссе южнее Кэликоу-роуд. И хотя, предупредили они, тамошние стриптизерши снимают только лифчики, зато там пиво хорошее. Брэд поблагодарил их и, притронувшись к козырьку своей бейсболки, пожелал им приятного вечера и газанул.

Я курил и размышлял о всяком-разном, наслаждаясь вечерним теплом. Как поступить, что предпринять? Расскажи я Брэду все, что я знаю теперь о его дружке Руфусе Купере Третьем, я спасу жизнь Шерри-Ли, но ее потеряю. А если промолчу, отрекусь от нее в пользу Брэда, она будет потеряна для нас обоих. Можно, конечно, попытаться прикончить Брэда, но это у меня вряд ли получится.

Я покосился на него. Он барабанил пальцами по рулевому колесу, подпевая группе «Металлика».

– «Там, в стране, откуда нет возврата, – ревел он, – я был бы барабанщиком».

– Это уж точно! – заметил я.

Мы провели целый час, наблюдая за стремными стриптизершами с остекленевшими глазами, силиконовыми сиськами и мощными бедрами, которые крутились на подиуме вокруг сверкающих хромом шестов. В стриптиз-баре под названием «Жеребец» было полно вопящих ботанов в футболках и шортах. Оглушительный рок исключал любые разговоры. Охранники с бритыми головами слонялись между баром и подиумом, сводя контакты с девицами на подиуме к чисто денежным отношениям, а потные бармены то и дело наполняли кружки пенным напитком.

Брэд сунул вышибале двадцатку, но тот в ответ на его вопрос лишь головой покачал.

Я выпил большую кружку разбавленного водой темного пива и поволок Брэда к выходу.

– Взгляни-ка! – кивнул я на фотки работающих здесь девиц. Они были сняты поляроидом, поэтому у всех были красные глаза. – Ее среди них нет.

Брэд покачал головой и сунул за щеку очередной квадратик жевательного табака.

– Мне дали наводку, – сообщил он. – Клуб, где в баре стриптизерши крутятся вокруг шестов голехонькие и где нет пива, называется «Аллигатор».

Не доезжая до моста, мы свернули вправо и поехали по грунтовой дороге, идущей вдоль темных болот, на фоне которых ярко освещенный клуб был виден издалека. При ближайшем рассмотрении «Аллигатор» оказался приземистым, одноэтажным строением из дерева и фанеры. На парковке стояли ржавые развалюхи, сверкающие пикапы и видавшие виды малолитражки. Короче, тачки посетителей «Аллигатора» как бы представляли собой визитные карточки представителей американского общества. Брэд остановился у дороги, спрятал ключи и повел меня ко входу, где вышибала, которому с трудом удавалось сохранять угрожающий вид, базарил с какими-то молокососами. Те рвались в клуб, а он их не пускал. Зато с нами у него проблем не возникло.

– Мне надо отлить, – сказал Брэд, как только мы вошли. – Иди займи нам места у стойки.

Еще со стоянки я услышал знакомый мотивчик. И точно! Элис Купер исполнял свой «Яд», и под звуки этой музыки на тускло освещенном подиуме вокруг массивного шеста крутилась, извиваясь, стриптизерша. Ее намазанная маслом кожа лоснилась и блестела, ее темные волосы и серьги в ушах в виде колокольчиков взметывались в такт музыке. Она была совершенно голехонькая, не считая кольца в пупке и ковбойских сапог. Я оцепенел. В этот момент прозвучал заключительный аккорд музыкальной композиции, и тогда Шерри-Ли – это была она! – одарила присутствующих сияющей улыбкой и с кошачьей грацией скрылась за шторой.

Рванув к выходу, я столкнулся с Брэдом.

– Ты куда? – посторонился он. – Стриптизерши в своих артистических уборных, скоро выползут…

– Мне тоже надо отлить. Дай мне немножко твоего амфетамина.

Считается, что амфетамин отнюдь не повышает интеллект, но я решил вдунуть две дорожки, потому что мне требовалось соображать как можно быстрее. Шерри-Ли стриптизерша! Что делать, как поступить? Необходимо найти ее, сказать, чтобы она немедленно убиралась из «Аллигатора». Если не получится, надо как можно скорее уводить отсюда Брэда.

Я задержал дыхание, ожидая, когда амфетамин начнет действовать. Затем сделал глубокий вдох, оторвал туалетную бумагу, спустил воду, закурил и вышел из мужского туалета. Итак, прежде всего нужно выяснить, где здесь артистические уборные! Я двинулся по коридору к запасному выходу. Из бара доносился энергичный, зверски ритмичный рок. Это меня порадовало. Под такую музычку вокруг шеста не повертишься! Черт возьми, когда у нее следующий выход? Я шел по коридору, открывая по пути все двери. Минут через пять я вышел во двор. «Мазду» Шерри-Ли я увидел сразу. Стояло еще штук пятнадцать машин, принадлежавших, как я решил, служащим «Аллигатора». Из окна кухни валил пар. Увидев оранжевый огонек сигары, я понял, что меня засекли.

– Что вы тут ищете? – окликнул меня чернокожий верзила в замызганном поварском комбинезоне.

– Артистическую, – ответил я. – Это не то, что вы думаете. У меня срочное дело. Нужно кое-что сообщить одной из ваших танцовщиц.

– Почему не спросить в баре?

– Не могу, – объяснил я. – Я принадлежу к Церкви Небесных Знамений Иисуса Христа, и мы верим, что тот, кто увидит обнаженную плоть, будет проклят. Иногда нам приходится совсем непросто!

– Это уж точно! – покачал он головой. – Что вы хотите ей сообщить? Я передам.

– А может, вы лучше скажете, где мне ее найти?

– Не получится, приятель! Лучше я ей передам ваше сообщение. Как ее зовут?

– Шерри-Ли…

– У нас нет никакой Шерри-Ли.

– Как же так? Я только что ее видел.

Повар задумался.

Я спохватился и постарался исправить свою оплошность:

– Я хочу сказать, я только что видел ее машину, вон ту «мазду».

– Это машина Дарлин. Что вам от нее нужно?

Дарлин? У Шерри-Ли прямо-таки талант в выборе имен!

– Скажите ей, что здесь Мартин и у него… срочное дело.

– Правда срочное?

Я выпростал из повязки свою раздутую руку и сунул ему в нос пальцы-баклажаны.

– Срочнее некуда! Когда я сегодня славил Господа, меня укусила змея.

Повар ахнул и поморщился.

– Приятель, в следующее воскресенье загляните в мою церковь. Мы тоже все попадем в рай, но мы всего лишь бьем в бубны. Ждите меня здесь!

Шерри-Ли вышла на крыльцо в серебристом бикини. Она явно не обрадовалась, увидев меня.

– Мартин! Что ты здесь делаешь?

– Шерри-Ли, я бы не пришел, честное слово, меня Брэд затащил сюда.

Вскинув голову, она подбоченилась:

– Мартин, хватит приплетать Брэда. Если хочешь посмотреть на мой голый зад, иди в бар и плати, как все. Будь мужчиной, Мартин, перестань рыться в отбросах…

– Ему нельзя смотреть на твой голый зад, Дарлин, – прервал ее повар. – Это против его веры.

– Брутус Десото, иди и занимайся своим делом, готовь гамбургеры, – оборвала она повара. – Не лезь не в свое дело!