Текст книги "Розы миссис Черингтон"

Автор книги: Крэйг Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Мамуся! – простонала Дина. – Твой маникюр!

Мать взглянула на дочку, и лицо ее вытянулось.

– Совсем забыла, – прошептала она.

Несколько пар глаз уставилось на ее ногти. Трехдолларового маникюра словно никогда и не бывало.

ГЛАВА 25

– Счастье, что Эстелла уговорила мамусю купить запасную бутылочку лака, – сурово выговаривала Эйприл матери. – Честное слово, чтобы женщина в этом возрасте…

– Видно, я еще достаточно молода, чтобы совершать ошибки, – оправдывалась мать. – Прошу прощения и обещаю, что больше никогда ничего такого не сделаю.

– Не вертись! – фыркнула Эйприл, приглядываясь сбоку к делу своих рук. – Ну, что ж, выглядит, как новый!

– Ты просто ангел, сумела так освежить маникюр! А Дина – второй ангел, выручила меня, повесив одеяла сушиться. Честное слово, я просто забыла о маникюре. Погода была такая хорошая…

Понятно. Это погода вдохновила мамусю устроить стирку одеял. Слава Богу, что не "пришло в голову покрасить полы или сделать еще что-нибудь в этом роде. Такого непрактичного существа свет еще не видывал.

Скажи откровенно, Эйприл. Любили бы вы меня больше, если бы я была практичной? Ведь я стараюсь, правда!

Эйприл закончила обрабатывать последний ноготь.

– Мы не могли бы любить тебя сильнее, чем любим, в раздумье проговорила Эйприл, – даже если б ты была воплощением всех добродетелей. А теперь посиди спокойно и ничего не касайся, пока не высохнет лак.

– Слушаюсь, уважаемая госпожа, – покорно ответила мать, растопырив пальцы и боясь шелохнуться.

– Избегай желания постирать как минимум неделю, добавила Эйприл, принимаясь за при ческу и вынимая из волос шпильки.

– Буду избегать, уважаемая госпожа, – послушно обещала Мариан.

– И не верти головой, когда я укладываю волосы. Иначе рассержусь– Эйприл намотала на палец прядь волос. – В виде наказания наденешь сегодня к обеду самое красивое платье. То пастельное розовое с кружевным воротником…

Ну, как сказать матери о том, что на обед придет Билл Смит?

– Самое красивое платье? – усомнилась Мариан. – На кухне так легко посадить пятно!

– С кухней ты сегодня покончила, – объявила Эйприл. – Мясо в духовке, соус в кастрюле, салат заправлен, суп сварен, картофель очищен, Арчи накрывает стол.

Воткнув последнюю шпильку, она отступила на шаг, оценивая общий результат своего художественного творчества. Даже в розовом фланелевом халатике, с растопыренными пальцами и блестящим от крема лицом мать выглядела "классно".

– Ах, мамуся! – восхищенно вздохнула Эйприл.

– В чем дело?

– Не двигайся, ногти еще не высохли! – предупредила Эйприл. – А если не накрасишься как следует и как того заслуживают эта прическа, платье, маникюр и мясной рулет с соусом, обещаю, что твои детки сбегут из дому. Запомни!

Мариан засмеялась, а за ней и Эйприл, вспомнившая кое-что из недалекого прошлого. Когда-то страшно разозленный Арчи решил убежать из дому. Мать же вознамерилась во что бы то ни стало помочь ему в этом. Связав все его манатки в один большой узел, она нацепила узел на палку, которую Арчи предстояло нести на плече. Увидев эти приготовления, Арчи заподозрил, что его хотят провести, и еще больше утвердился в своем намерении. В конце концов они убежали из дому вдвоем, мать с сыном, и объявились в кинотеатре, репертуар которого в тот день состоял из трех вестернов. После девяти, к громадному облегчению Дины и Эйприл, они, веселые и сытые, вернулись домой.

– Не беспокойся, мамуся, если убежим, возьмем тебя с собой. Но не забудь сделать глаза и вообще! А я сейчас помогу Дине управиться с одеялами.

От двери она еще раз взглянула на мать. На сердце у нее вдруг стало тепло-тепло, словно перед слезами. Была бы их мать довольна, узнав, что затеяли дети? Будет ли она счастлива, выйдя замуж за этого красивого лейтенанта?

– Что с тобой, деточка? – поинтересовалась мать.

– Ничего. Брови, ресницы – ни о чем не забывай. А ногти, когда высохнут, подержи 'недолго под струей холодной воды, чтобы лак держался подольше.

Она сбежала вниз и проверила, все ли сделано как следует. Арчи накрыл стол, как заправский официант. В центре великолепно смотрелись прекраснейшие розы из воскресного букета. Сияли начищенные подсвечники, в которых желтели новые сверчи. Место для Билла было выбрано напротив Мариан, чтобы он видел ее сквозь цветы.

В кухне все шло как надо. Дина поливала маслом мясо, Арчи, громко протестуя, мыл редиску.

– Ты уже сказала матери?

– Еще нет, но скажу. Потерпи немного, Дина. А сейчас стоило бы переодеться.

Коротко обсудили, кто что наденет. Дине нравились розовый свитер и клетчатая юбка, но Эйп-рил забраковала это предложение. Наконец ее осенило:

– Знаю, уже знаю! Белые платья со швейцарской вышивкой, голубые ленты и банты в волосах.

– Ты что, ошалела? – возмутилась Дина. – В этих платьях мы как младенцы.

– Вот именно! Нунедудотутепупа! Ты же не хочешь, чтобы Билл Смит увидел мамусю в окружении почти взрослых детей?

– Но… – начала Дина. – Хорошо, согласна, только на один-единственный вечер.

– А ты, – обернулась Эйприл к брату, – умойся, грязнуля!

Она медленно поднималась на второй этаж, размышляя, как удобнее всего сообщить матери, что на обед приглашен Билл Смит. Накануне вечером она рассталась с Биллом не самым дружеским образом, и это осложняло задачу

Признаться во всем, изложив истинные мотивы? Нет, тогда трудно рассчитывать на естественное поведение матери.

Сказать, что пригласили для себя, так как он им нравится? Это наверняка вызовет у нее раздражение. Сказать, что Билл Смит напросился сам? Нет, это произвело бы пагубное впечатление. Пять минут простояла Эйприл под дверью у матери, прежде чем набрела на подходящую мысль.

Мать снимала с вешалки розовое платье. Хвастливым жестом она вытянула руки, демонстрируя Эйприл свои ногти:

– Видишь? Сухотинькие, ни пятнышка!

– Смотришься чудесно! – восхищенно шепнула Эйприл. – Да, что же это я хотела тебе сказать? – Она тянула время, понимая, что играет с огнем. – Этот полицейский… Билл Смит… Он должен провести весь вечер где-то по соседству. А так как поблизости нет ни бара, ни ресторана, я подумала, не дать ли ему на кухне какой-нибудь бутерброд?

– Эйприл! – укоряюще воскликнула мать. Платье выпало у нее из рук. Эйприл ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала материнский голос: – Бутерброд на кухне? Это же смешно! Просто пригласи его на обед.

– Как скажет мама… – Эйприл выбежала в холл и спустилась вниз по лестнице. Едва она ступила на первый этаж, как сверху из приоткрывшейся двери прозвучало вдогонку:

– Эйприл, вынь кружевную скатерть и поставь цветы.

– Слушаю и повинуюсь, – ответила Эйприл.

Кружевная скатерть давно лежала на столе, а по редине стояли цветущие розы

Когда девочки переодевались у себя в комнате Эйприл, лучив подходящий момент, чуть-чуть приоткрыла дверь в материнскую спальню и заглянула в щелк> Сидя перед зеркалом, мать с не обыкновенной тщательностью разглаживала брови На губах ее блуждала улыбка, цветок в волосах хорошо сочетался с розовым платьем Эйприл тихонько прикрыла дверь и занялась собственным туалетом

Жаль, что я не кошка, объявила она Ди не с сияющей улыбкой Я бы тогда мурлыкала от удовольствия

Все протекало по плану Когда мать спустилась вниз, обед был полностью готов, и в тот же момент у входных дверей позвонил Билл Смит На нем был новехонький костюм, волосы аккуратно под стрижены и причесаны Под мышкой он держал огромную коробку, которую вручил хозяйке дома

Шоколадки восхищенно прошептал Арчи наблюдательного пункта у дверей столовой

Пока мать не успела напомнить гостю о бутерброде на кухне, Билл Смит поблагодарить хозяйка за приглашение на обед, Арчи впустил в гостиную Кляксика, Апсика, Хендерсона и Дженкинса. Когда же миновало радостное замешательство, вы званное их появлением, и вновь возникла реальная опасность разговора на нежелательную тему Дина пригласила всех к столу

Троица заранее определила содержание беседы за обеденным столом и распределила роли между собой Когда все уже сидели над полными тарелками и передавали по кругу блюдо с гренка ми, Дина восхищенно вздохнула

Ах, мамуся, никто не может приготовить такой вкусный мясной рулет, как ты!

– Действительно, рулет превосходный, – подтвердил Билл Смит.

– А если бы, сэр, вы когда-нибудь попробовали мамусины бифштексы! – немедленно развивает Арчи начатую тему.

– Эти гренки замечательные! Просто чудо! – подключилась чуть позже Эйприл.

– В жизни не ел лучших, – засвидетельствовал Билл Смит, намазывая маслом третий подряд гренок.

– А какие прекрасные пончики печет мамуся! – снова вступила Дина.

Пока мать беседовала с Биллом о политике, литературе и фильмах, троица деликатно помалкивала. Но едва лишь беседа затихала хоть ненадолго, Эйприл подавала сигнал, и Арчи немедленно брал слово:

– Эй, можно мне еще немного соуса? Не соус, а объедение!

– Может быть, вам тоже, сэр? – спрашивала Эйприл, придвигая соусницу ближе к Биллу. – Мамуся делает такой великолепный соус!

– Например, к котлетам, – уточняет Дина. – Вы должны как-нибудь обязательно попробовать ее соус к бараньим котлетам. Это просто шедевр!

Очень беспокоило мать во время обеда показное благонравие детей. Если не считать громких хвалебных отзывов о ее кулинарном искусстве, они вели себя тихо и чересчур вежливо. Не слышно было обычных выкриков Арчи, вечно вопрошающего: "Знаешь что?", и Дина ни разу не забыла сказать "пожалуйста" и "спасибо", обращаясь с просьбой передать очередной гренок.

Но настоящее подозрение закралось в душу Мариан, когда Эйприл прощебетала:

– Мамуся, ты сама готовила этот фантастический салат?

А Дина, не дав Мариан ответить, молниеносно отозвалась:

– Конечно! Мамуся всегда готовит салаты сама.

И Мариан, и ее дочери прекрасно знаешь, что салат приготовила Дина. К тому же Мариан заметила, как Эйприл толкнула в бок Арчи, который немедленно пропищал:

– Мамуся умеет еще взбивать майонез так, что пальчики оближешь!

Когда в завершение пиршества в столовую торжественно внесли лимонный крем, Мариан Кэрстейрс почти полностью уверилась в том, что пала жертвой заговора. Если и сейчас кто-нибудь из детей похвалит крем…

Но в этот раз ее выручил Билл Смит, провозгласивший:

– Никто, кроме вашей мамуси, не в состоянии приготовить такой вкусный лимонный крем!

Их взгляды встретились поверх букета роз, и Мариан заметила, как весело блеснули его глаза. Подавив желание рассмеяться, она с серьезным видом сказала:

– Ах, вы должны как-нибудь попробовать мои пряники!

Ошеломленные дети с недоумением взглянули на лейтенанта, затем на мать. Они пришли в себя, лишь когда с блюда исчезли остатки крема (Билл Смит просил добавки три раза).

– Кофе в гостиной, – известила Эйприл.

Она зажгла на камине свечи, а Дина принесла поднос с кофейным сервизом. Чудесно! Аромат кофе, полумрак и мать в очаровательном розовом платье.

В столовой девочки приступили к уборке. Им хотелось спровадить брата на кухню, но он бурно этому воспротивился:

– Ой-ей! Я тоже хочу подслушивать!

Сняв скатерть, Дина обмела стол щеточкой.

– Не удалось вставить фразу, которую я приготовила: "Вам, должно быть, очень одиноко обедать каждый вечер в гостинице", – с сожалением сказала она.

– Не страшно. Все идет как по маслу! – успокоила ее Эйприл.

Приложив к губам палец, она подошла к дверям гостиной. Дина и Арчи на цыпочках последовали за ней. Все трое прислушались. До них долетел тихий приятный смех и голос матери:

– Правда, Билл…

А потом голос лейтенанта:

– Я серьезно, Мариан, мне уже хочется… Но тут раздался дверной звонок.

– Я открою! – крикнула Эйприл, пробегая через гостиную в холл. – Вероятно, принесли газету!

Но это был очень озабоченный сержант О'Хара. Он тяжело дышал, круглое лицо его раскраснелось.

– Добрый вечер, девочка… Не у вас ли… – сержант запнулся, заметив Билла Смита. – О, ты здесь!

Еще до появления сержанта Эйприл успела полюбоваться идиллической картиной: на голубом диванчике мать, прехорошенькая в своем розовом платье, в большом удобном кресле Билл Смит, сосредоточенный и серьезный. Мысленно Эйприл наделила сержанта сотней разных эпитетов, среди которых не нашлось ни одного лестного.

– Нашли Уоллеса Сэнфорда, – доложил О'Хара, с трудом переводя дыхание. – В кустах, недалеко от въездных ворот его собственной виллы. Лежит, видимо, недолго. Оставил около него Флэйнагана для охраны.

– Убит? – Билл Смит сорвался с места, едва не опрокинув чашку с кофе.

– Вряд ли. Огнестрельная рана. Пожалуй, будет жить. Нужно вызвать "скорую" и доложить в управление.

– У нас есть телефон, – подсказала Мариан, поднимаясь с диванчика.

Эйприл выскочила в кухню, бросив на ходу: "Идем!" – и выбежала на задний двор. Дина и Арчи, разумеется, кинулись за ней. По пути к въездной аллее Сэнфордов Эйприл объяснила ситуацию брату и сестре. Внезапно она остановилась.

– Там несет охрану полицейский. Арчи, сумеешь выманить его оттуда? И побыстрее!

– Будет сделано, – пообещал Арчи, исчезая в кустах.

Пробежав сначала напрямик по газону Сэнфордов, сестры затем медленно и осторожно приблизились к воротам. Около них стоял полицейский, у ног которого недвижимо застыла укрытая одеялом фигура.

Вдруг из-за кустов живой изгороди донесся жуткий душераздирающий вопль. Полицейский вздрогнул и, повернувшись на каблуках, понесся в сторону, откуда доносились звуки. Эйприл и Дина подбежали к лежавшему на земле телу.

Открыв глаза, Уоллес Сэнфорд увидел склонившиеся над ним девичьи лица. Он был очень бледен.

– Вас не убили, сэр, – успокаивала его Эйприл. – Сержант О'Хара говорит, что вы будете жить. Вы только ранены. Не волнуйтесь.

– Все будет хорошо, – шепнула Дина. Уоллес попытался что-то сказать, но безуспешно. Он закрыл, но тут же снова открыл глаза.

– Не надо мучиться, – уговаривала Дина.

– Слушайте, – простонал Уоллес, – слушайте. Я уже знаю… Человек, убивший Флору… – Он устало сомкнул глаза.

– Да? – шепнул Эйприл. – Да?

Веки раненого слегка приоткрылись, образовав узкую, едва различимую щель.

– …тот самый, что внес выкуп… это ее… Веки снова закрылись, и на этот раз основательно.

– Жив, – подтвердила Дина, наклонившись над раненым. – Только потерял сознание. В кустах зашелестело.

– Возвращается полицейский. Бежим! – скомандовала Эйприл, и они помчались по аллее. У ворот собственного сада наткнулись на выглядывавшего из-за дерева Арчи. Где-то рядом прозвучала трель полицейского свистка. Когда троица добралась до кухонного крыльца, Билл Смит, О'Хара и Мариан выбегали из входных дверей дома.

Дина перевела дыхание.

– Еще немного, и мы попались бы, – заметила она, машинально переставляя тарелки.

– Как вам понравился мой крик? – горделиво осведомился Арчи.

– Превосходный! – похвалила Дина.

– Вы еще не слышали, как я умею ругаться! Слушай, Эйприл…

Но Эйприл не слушала. Она сидела за кухонным столом, подперев кулаками голову. На лице ее отражались удивление и грусть…

– Эйприл! – окликнула Дина.

– Тихо, дети! Не мешайте мне. Я должна подумать.

ГЛАВА 26

– Флэйнаган, наверно, услышал крик серой совы, – высказал догадку сержант О'Хара. Мариан улыбнулась ему и лейтенанту.

– Все-таки у вас в руках сейчас Уоллес Сэнфорд, которого вы разыскивали. Может быть, выпьете горячего кофе? За минуту сварю вам свежего.

– Кофе уже готов! – крикнула из кухни Дина. – Уже несу!

Она вошла в гостиную с подносом в руках. За ней Эйприл несла сахарницу, а Арчи кувшинчик со сливками. Все трое жаждали объяснений новому повороту дела. Прическа у матери была в некотором беспорядке, роза в волосах торчала как-то криво, зато щеки ее разрумянились, а глаза блестели. Билл Смит выглядел удивленным и обеспокоенным, зато сержант О'Хара невозмутимо спокойным. Он непринужденно улыбнулся троице, одобрительно оглядел надетые девочками фартуки.

– Помогаете матери, да? Очень хорошо, очень! – С просиявшим лицом он обернулся к Мариан. – Вот так и нужно воспитывать детей. Я это знаю, так как…

– Так как сами, по-видимому, вырастили девятерых, – перебила Мариан, пытаясь поправить волосы и окончательно приводя прическу в негодность.

– Либо ты ясновидящая, либо уже разговаривала когда-то с О'Хара! – рассмеялся Билл Смит, но тут же принял серьезный вид. – Я должен немедленно идти… Проглочу лишь этот кофе.

Только сейчас, осмотревшись, сержант О'Хара заметил свечи на камине, розовое платье хозяйки и свежую прическу лейтенанта.

– Оставь это, Билл, – обратился он к лейтенанту. – Сэнфорд может смело подождать до утра. Ранение у него не тяжелое, и ночной сон ему не повредит. Раз уж мы его схватили, можешь отдохнуть и отпраздновать этот успех.

– Однако… – нахмурился Билл Смит.

– Уоллес Сэнфорд не убивал своей жены, – прервала его Дина. – Ибо кто тогда стрелял бы в него?

– Кто-то же пытался вынудить полицейского оставить раненого без охраны? – заметила Мариан.

– Этот крик был совсем не похож на крик серой совы, потому что я хорошо знаю, как она кричит, – объявил Арчи с понятной гордостью.

– А впрочем, ведь это мы слышали выстрелы, – вмешалась Эйприл. – Я как раз пошла взглянуть на часы, не пора ли ставить картошку.

Билл Смит буркнул себе под нос одно-единственное словечко. К счастью, никто из троицы не разобрал, что он пробормотал.

– Хватит этого на сегодня! – заключила Мариан. – Сержант О'Хара прав, Билл. Вероятно, ты больше узнаешь от Уоллеса Сэнфорда завтра утром, когда бедняга выспится. Выпей сейчас кофе, хорошо? Куда же подевались эти шоколадки? А вы, сержант, не съели бы немного крема? Кажется, еще осталось что-то с обеда…

Арчи принес порцию крема. Эйприл разлила кофе по чашкам. Дина угостила всех шоколадками. В конце концов троица живописно расположилась на диване, посадив в середину Арчи.

Сержант О'Хара не переставая нахваливал крем, который, по его мнению, не уступал лучшим кулинарным достижениям миссис О'Хара.

– Но, – добавил сержант, – хотелось бы, чтобы вы попробовали ее сдобные булочки с изюмом!

Троица не потеряла спокойствия. Мариан и Билл Смит явно старались не смотреть друг другу в глаза, только румянец на щеках Мариан мгновенно потемнел. Сержант поднялся, чтобы попрощаться. Окинув взглядом гостиную, освещенную в полсвета, белые платья и голубые банты девочек, розовое облако, окружавшее их мать, и глубоко вздохнув, сержант обратился к Биллу:

– Жаль мне тебя, дружище! Нет у тебя ни жены, ни детей. А как пусто, должно быть, вечером в гостиничном номере!.. Ну, доброй вам ночи всем!

Дина, Эйприл и Арчи, обрадованные до глубины души неожиданной поддержкой, посылали вслед сержанту свои благословенья.

Билл Смит отодвинул чашку.

– Мариан… – начал он.

– Идем, Эйприл, – заторопилась Дина, – нам нужно еще перемыть всю посуду!

Удаляясь, они слышали голос Билла:

– Марион, я хочу сказать тебе…

Неожиданно зазвонил телефон. Дина и Эйприл бросились к аппарату. Чей-то испуганный голос, звучавший так, словно говоривший был в полусознании, взывал к миссис Кэрстейрс. Мариан взяла трубку.

– Я… Что вы говорите! Мне очень жаль… да, приду немедленно. – И после недолгого молчания: – Лейтенант Смит? Он случайно у нас. Хорошо. Будем через минуту.

Она положила трубку. Ее тут же окружили дети, к которым присоединился лейтенант.

– У мистера Черингтона снова сердечный приступ. Около него лишь она сама. Не знаю почему, но мистер Черингтон хочет говорить с тобой, Билл.

– Ох, нет! – вскричала, побледнев, Эйприл. – Разумеется, это правда, но я ни за что не хотела, чтобы так получилось!

– Эйприл! – шепнула пораженная Дина. Отстранив сестру, Эйприл повернулась к матери:

– Мамуся, ты когда-то писала репортажи о похищении Бетти Ле Мо. Скажи, как ее звали?

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась Мариан. – Ее звали Роза… Фамилии не помню.

– Значит, моя догадка верна! – сокрушалась Эйприл. – Выкуп составил пятнадцать тысяч долларов. Именно столько он и растратил… У него, как у офицера, был, конечно, армейский револьвер сорок пятого калибра. Впрочем, глаза у миссис Черингтон не голубые, а черные…

– Деточка! – перебила ее встревоженная мать, потрогав ладонью лоб дочери. – У тебя, наверно, лихорадка. Может быть, горло болит?

– Не болит у меня горло, и нет у меня лихорадки, – возразила Эйприл. – Но настоящая фамилия мистера Черингтона – Чандлер, он был армейским офицером. Его дочка Роза стала актрисой, избравшей псевдоним Бетти Ле Мо. Ее похитили гангстеры, и он украл пятнадцать тысяч долларов, чтобы внести выкуп. Но они ее все равно убили, а его выгнали из армии и посадили в тюрьму. Он решил найти похитителей, поэтому перебрался сюда, снял этот домик и…

– Говори помедленнее, – попросила Дина.

– Все это, – продолжала Эйприл, – связано с освобождением Фрэнка Райли, который был участником похищения. Но она загребла себе весь выкуп. Иначе Райли после похищения не пытался бы ограбить банк и не попал бы в тюрьму. Выйдя на свободу, Райли примчался сюда. Это послужило доказательством для мистера Черингтона, то есть для полковника Чандлера, который только и ждал этого. Он застрелил Флору Сэнфорд, потому что она убила его дочь и разбила ему жизнь. А потом застрелил Райли… по тем же причинам. У него хватило сил перенести труп Райли в заброшенный бассейн… Он ведь еще не старый, ему едва за пятьдесят. Потом он выслеживал Уоллеса Сэнфорда и сегодня вечером пытался его застрелить, но, к счастью, не убил, и хорошо, потому что Уолли ни в чем не виноват. И от всего этого у него случился сердечный приступ, и теперь он хочет все рассказать…

Эйприл разрыдалась.

– Деточка, милая! – мать обняла ее за. плечи.

– Фотография в холле… – всхлипывала Эйприл, – очень похожа на миссис Черингтон, но глаза на фотографии черные. Подписана именем Роза. То самое лицо, что и на фотографии Бетти Ле Мо.

Дина и Арчи смотрели на Эйприл, вытаращив глаза. Мать ласково гладила ее по голове, успокаивая:

– Не плачь, доченька, не плачь. У него уже давно тяжелая болезнь сердца…

– Мариан! – отозвался Билл Смит внезапно охрипшим голосом. – Ты что, знала об этом?

– Догадывалась, – ответила Мариан. – Я тоже видела ту фотографию. А теперь иди поговори с мистером Черингтоном.

Подняв голову, Эйприл поймала взгляд, которым обменялись Мариан с лейтенантом.

– Этот ребенок прав, – заявил Билл Смит.

– Этот ребенок прав во всем, – подтвердила мать, целуя Эйприл.