Текст книги "Розы миссис Черингтон"

Автор книги: Крэйг Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 15

Сквозь лаз в живой изгороди был виден сержант О'Хара, сидевший на лавочке в саду Сэнфордов. Он не спал, не читал, а просто сидел.

– Может, мне лучше вернуться домой? – произнес Гуни. – Кажется, меня зовет мать.

– Гуни, – упрекнул Арчи. – Ты же знаешь, что никто тебя не зовет. Но если боишься идти вместе со мной и Флэшлайтом, то возвращайся домой к мамочке.

– Кто это боится? – вызывающе бросил Гуни.

– Если кто и боится, то не Гуни, – поддержал его Флэшлайт. Присмотревшись к сержанту О'Хара, он добавил: – Даже не шевельнется.

– Он выслеживает убийцу, – пояснил Арчи. – . Его совсем не интересует, что ты выпустил кур миссис Джонсон на клубный газон. Если не хотите идти, возьму с собой Адмирала. Уормли тоже охотно пойдет.

– Да чего еще! – обиделся Флэшлайт. – Идем с тобой.

– Ну, так пошли. Помните, в случае чего – держать язык за зубами. Я сам скажу, что требуется.

– Можешь говорить, – обронил Гуни. – Я с фараонами не разговариваю.

– Никто тебя об этом и не просит. Ты только делай, как я тебе говорил. Ну, поехали! – И Арчи устремился вперед через лаз в изгороди. Флэшлайт и Гуни последовали за ним. Вдруг Арчи остановился, взглянул на сержанта О'Хара, словно только что его заметил, махнул приветливо рукой и закричал:

– Эй, господин сержант!

– Эй, эй! – отвечал сержант, видимо, обрадованный встречей.

Он уже с полчаса торчал на садовой лавочке в слегка удрученном состоянии. Билл Смит, не менее его ошеломленный видом цветка герани, выросшего внезапно на портрете в вилле Сэнфордов, высмеял теорию сержанта, что убийство совершил сумасшедший. Лейтенанта не убедило даже предупреждение, выведенное красной краской на лезвии ножа. Когда же выяснилось, что вместо краски использована губная помада и О'Хара пришел к выводу, что убийство совершил не сумасшедший, а сумасшедшая, лейтенант издевательски рассмеялся и приказал сержанту сесть на страже перед виллой, чтобы не допустить очередных вторжений безумцев, а сам подался в лабораторию исследовать отпечатки пальцев. Именно поэтому удрученный сержант сидел на лавочке перед виллой.

– Идите сюда! – пригласил он мальчиков, появившихся на краю газона.

– А это вовсе не фараон, – установил Гуни. – На нем же нет мундира.

– Это детектив, – раздраженно объяснил Арчи. – Полицейский сыщик, как Дик Трейси note 2Note2
  Дик Трейси – полицейский сыщик в американской серии комиксов и кинофильмов.


[Закрыть]. Конечно же, он не носит форму.

– Он совсем не похож на Дика Трейси, – объявил Флэшлайт.

– Не похож. Потому что он не Дик Трейси, а только сержант О'Хара, – втолковывал Арчи. – Как-то за один раз поймал сразу девять грабителей, а даже не имел револьвера. – Арчи повысил голос. – Правда, что у вас не было револьвера?

– А? – вопрошающе произнес сержант, не понимая, о чем идет речь.

– Это когда вы схватили девять грабителей, – подсказал Арчи.

– Ах, да! – вспомнил сержант. – Нет, револьвера не было. Схватил их голыми руками. Восемь грабителей.

– Девять, – поправил Арчи.

– Правда, девять. Но один едва не ушел от меня, пока я управлялся с этими восемью. Он был вооружен ножом, револьвером и автоматическим пистолетом. Но в последний момент я схватил и его.

– О Господи! – простонал Флэшлайт.

– Как известно, это было в тот самый вечер, когда из зоопарка убежала разъяренная горилла… – начал оживившийся сержант и затем на протяжении десяти минут рассказывал историю о разъяренной горилле, чтобы завершить ее захватывающим дух описанием поимки зверя в пустой шахте лифта на тридцать пятом этаже.

– Вот это да! – восхищенно вздохнул Гуни.

Арчи слегка лягнул Гуни, напоминая тому о его обязанностях. Гуни подскочил и в полном соответствии с планом задал вопрос:

– А если вы полицейский, то почему у вас нет ни нашивок, ни револьвера?

– У меня есть значок, – ответил сержант, отвернув лацкан пиджака. – И револьвер тоже. Видишь? – Он вытащил револьвер из кобуры, укрытой под пиджаком, и положил его на колени.

– Смотрите, смотрите! – Флэшлайт восхищенно уставился на револьвер. – А можно его потрогать? Только одним пальцем!

– Пожалуйста, – вежливо согласился сержант.

– Знаете что? – отозвался Арчи. – Я читал в одной книжке о полицейском, который с одного взгляда мог определить, из какого револьвера выстрелили пулю. Это не враки?

– Нет, – ответил сержант. – В этом нет ничего особенного.

Арчи триумфально взглянул на своих товарищей:

– Ну, что? Я вам говорил!

– Э, да чепуха это. Не верю! – пробурчал Флэшлайт.

– Покажи эту пулю, – настаивал Арчи. – Сам убедишься…

Флэшлайт покопался в кармане и, вытащив сначала горсть самых разных предметов, выловил наконец пулю. Она была облеплена изжеванной жвачкой и вдобавок покрыта слоем грязи и хлебных крошек.

– Надо, пожалуй, ее немного очистить, – стыдливо признался Флэшлайт и, найдя в другом кармане относительно чистый носовой платок, принялся за работу.

– Поплюй на нее чуть-чуть, – посоветовал Гуни.

– Потри ее песком, – подсказал Арчи. – Иначе жвачка не слезет.

Более или менее чистую пулю вручили наконец сержанту.

– Спорю, что не удастся определить, из какого револьвера, – объявил недоверчивый Гуни.

– Спорю, что удастся, – откликнулся Арчи. – Увидишь, что господин сержант отгадает. Это мировой детектив. – И, умоляюще глядя в лицо сержанту, спросил: – Правда, вы скажете, из какого револьвера выстрелили эту пулю?

Сержант О'Хара не оставил мольбу без внимания и, взяв пулю двумя пальцами, произнес:

– Это пуля от револьвера тридцать второго калибра.

– А что? Не говорил вам? – торжествовал Арчи.

– Спорю, что он просто угадал, – упорствовал Гуни.

– Спорю, что не угадал, а точно знает, – защищал Арчи сержанта.

– Откуда он может знать? – усомнился Флэшлайт.

Сержант О'Хара посмотрел на мальчугана.

– Если бы здесь была линейка, ты убедился бы сам, а так должен поверить мне на слово. Тридцать второй калибр означает, что диаметр пули равен тридцати двум сотым дюйма. Я уж столько пуль в своей жизни видел, что и без линейки знаю: это пуля тридцать второго калибра.

– Вот это да! – восторженно ахнул Гуни. – Спорю, что вы видели в жизни тысячу пуль!

– Миллион! – скромно поправил сержант О'Хара. – Как-нибудь при случае расскажу вам о сумасшедшем фокуснике, в которого стреляли девяносто раз, и только девяностая пуля его прикончила. Есть такая наука – баллистика…

– Расскажите об этом фокуснике" сейчас, – попросил Арчи.

– Ну, ладно, – уступил О'Хара. – Дело было так…

Мальчики слушали его, затаив дыхание, широко раскрыв глаза. История, правда, подозрительно напоминала рассказ в картинках из последней книжки комиксов, но ребята, ничем не выдавая своего разочарования, удивленно восклицали, задавали вопросы, где надо, хлопали в ладоши.

– Видите, – закончил сержант, – было девяносто четыре пули, и для каждой из них мы установили, из какого оружия она была выпущена. Это очень просто, если знаешь, что и как делать. – Он повернул к слушателям раскрасневшееся лицо, раздумывая, поверили ли они во все эти сказки. Но после рассказа о фокуснике их уже ничто не могло удивить. Сержант задумчиво приглядывался к пуле, лежавшей у него на ладони. – Но, скажите-ка, где вы ее нашли?

Арчи подтолкнул Флэшлайта, который тотчас же с готовностью пояснил:

– В клумбе за тиром их целые горы. – И, получив еще один дружеский толчок, добавил: – Верните, пожалуйста, мне эту пулю. Она у меня только одна.

Сержант О'Хара отдал пулю мальчику.

– Никогда не забуду тот день, – начал он снова, словно не в силах противиться нахлынувшим воспоминаниям, – когда взбесившийся тигр убежал из цирка, гастролировавшего в нашем городе…

– А знаете что? – поспешил вмешаться Арчи. – Спорю с кем угодно, что вы разбираетесь в пулях и револьверах лучше всех на свете.

– Ну что ты! – нерешительно запротестовал сержант.

– Ну, почти лучше всех, – сделал небольшую уступку Арчи. – Например, знаете вы, какая пуля самая большая, а какая самая маленькая? Какая самая опасная и какая не очень?

Приступая к ответу, сержант глубоко вздох-

.– Тут, видите ли, такое дело… – И он на целую четверть часа пустился в рассуждения о баллистике, начав с понятия о траектории пули, кратко упомянув об огнестрельных ранениях, подробно осветив вопросы идентификации пуль и закончив рассказом об убийстве полицейского из Бруклина, убийцу которого нашли благодаря баллистической экспертизе.

– Это парень что надо! – оценил сержанта Флэшлайт.

– Я же тебе говорил! – торжествовал Арчи.

– Фактически знает все, – дополнил Гуни.

– Полицейский должен знать все, – с прежней скромностью подтвердил сержант. – Могут пригодиться любые сведения. Вот, к примеру, один дикарь с Борнео, который привез с собой лук и отравленные стрелы…

– Господин сержант, простите, пожалуйста, – прервал его Арчи. Зная историю дикаря и отравленных стрел, он опасался, что все это уже надоело его коллегам. А на них можно полагаться лишь до тех пор, пока им не становится скучно.

– Ну, что там еще? – спросил сержант, неохотно отрываясь от приключений дикаря, любимейшего номера в его репертуаре.

– Не скажете ли вы, от какого револьвера была пуля, которая убила миссис Сэнфорд? – Арчи кивнул головой в сторону виллы и выжидательно уставился на сержанта.

– Это была сорокапятка, армейский револьвер. Надежная штука.

– Такой же, как у вас? – продолжал Арчи, и после утвердительного кивка сержанта добавил: – Покажите его еще раз.

– Пожалуйста, – милостиво согласился сержант, вынул револьвер и, держа его на ладони, показал мальчикам.

– Вот это револьвер! – восхитился Арчи. – Из такого настоящего револьвера нельзя выстрелить такой маленькой глупой пулькой, как у Флэшлайта, правда?

– Конечно, нельзя. – Сержант засунул револьвер в кобуру. – Вижу, что ты пока немного понял из того, что я говорил о калибре оружия. Тут нужно иметь в виду…

И сержант вновь вернулся к вопросам баллистики, а трое мальчишек внимательно его слушали. Но когда он дошел до слов: "В стволе есть резьба, угол которой можно вычислить…", Гуни поднял голову и крикнул:

– Эй!

Где-то ниже, на дороге, раздался пронзительный свисток. В полном соответствии с выданными заранее указаниями сигнал этот повторялся каждые пятнадцать минут с момента появления трех приятелей на газоне Сэнфордов, но до сих пор никто из них не обращал на него внимания.

– Это свистит Дидпен, – оправдывался прервавший сержанта Гуни. – Значит, я должен идти. Мамуся меня ищет. До свидания, господин сержант.

Гуни исчез в гуще кустарника.

– До свидания! – крикнул вслед ему сержант. Откашлявшись, он продолжил прерванный доклад: – Внимательно исследуя пулю и резьбу ствола…

– Ой-ой! – вскричал Флэшлайт. – Если Гуни ищут, значит, пора ужинать. Мне нужно домой. До свидания, господин сержант! – И, махнув рукой на прощание, Флэшлайт пустился бегом вниз по тропинке.

Помахав ему в ответ, сержант продолжал:

– Таким образом, зная калибр пули, а также число и наклон канавок в стволе…

– Простите, господин сержант, но меня зовет Дина, – извинился Арчи. – Я должен накрыть на стол.

– Ну, раз так, то иди, парень. Очень хорошо, что помогаешь сестрам. А если захочешь узнать еще что-нибудь об огнестрельном оружии…

– То я буду знать, у кого об этом спросить, – докончил за сержанта Арчи. – Вы очень умный. Я тоже, когда вырасту, стану полицейским. До свидания, коллега!

Арчи юркнул под свод беседки, а О'Хара, наблюдая за ним, вздохнул. Он жалел, что не успел рассказать историю о девяти грабителях. Правда, малыш Кэрстейрс ее уже слышал, но можно было бы добавить новые подробности и варианты. К примеру, рентгеновский аппарат, позволяющий заглянуть через стену в подвалы банка…

– Когда мы направили на него револьверы, он подскочил к ручному пулемету. Мы видели его через стену так же ясно, как через стекло, – импровизировал сержант.

Неожиданно за его спиной раздался усталый, почти сердитый голос Билла Смита:

– Что ты там бормочешь себе под нос? С кем разговариваешь?

Сержант открыл было рот, чтобы рассказать лейтенанту об изобретении нового рентгеновского аппарата, но вовремя спохватился.

– Расспросил тут нескольких ребятишек, у которых могла быть важная информация, – деловито сообщил он. – Иногда дети очень наблюдательны. Своих девятерых вырастил…

– Я уже по горло сыт твоей девятерней, – оборвал его Билл Смит. – Слушай. Эксперты лаборатории не нашли отпечатков пальцев ни на картине, ни на ноже.

Чуть поодаль в кустах Арчи выплачивал гонорар двум соучастникам: каждому по пять центов, по бутылке кока-колы и по номеру "Новых комиксов".

– В следующий раз я не стану выслушивать такие небылицы меньше, чем за десять центов наличными, – бурчал Флэшлайт. – Ты мне должен жвачку, потому что свою пришлось испортить на пулю.

– Да ведь ты ее уже всю изжевал! – возмутился Арчи.

– Изжевал или нет, это не твое дело, – возразил Флэшлайт. – Она еще вполне годилась, потому я ее и сберег. – Он вызывающе посмотрел на Арчи. – А не то я оставлю себе эту пулю!

– Отдай пулю немедленно! – набросился на него Арчи. – А если не отдашь… – Он умолк. Не время ссориться! Выудил из кармана порядочно исковерканную жвачку и вручил своему коллеге.

Флэшлайт внимательно оглядел жвачку со всех сторон и без особого энтузиазма произнес:

– Ну, пусть будет так. Беру.

Он отдал взамен пулю. Какое-то время еще длилась дискуссия по вопросу о том, должны ли они будут принести Арчи пустые бутылки из-под кока-колы либо могут сразу заплатить ему за них по два цента. Спор завершился компромиссом: кока-колу выпили на месте, и Арчи смог забрать пустые бутылки. Но когда Гуни и Флэшлайт направились к улице, между ними разгорелся новый конфликт.

– Правда, что ты облепил пулю жвачкой, – признавал Гуни, – но эту жвачку у Льюка под столом нашел я, да еще и жевал ты ее дольше меня…

Но это уже не интересовало Арчи, который неторопливо шагал к дому, подсчитывая в уме расходы: "Две кока-колы, одна жвачка…"

Дина мыла морковку, Эйприл варила молочный кисель, но когда Арчи появился в дверях кухни, обе бросили работу и вопрошающе уставились на брата.

– Ну, что? – обеспокоенно спросила Дина.

– По пять центов на брата, – подсчитывал Арчи, – две кока-колы – это десять центов, номер "Новых комиксов" – еще десять центов, плюс жвачка… Значит, тридцать один цент.

– Что ты плетешь, Арчи? – Лицо Эйприл выражало недоумение.

– Всего вы должны мне три доллара и шестнадцать центов, – подытожил Арчи.

– Отдадим, не бойся, – заверила Дина. – Скажи лучше, что с пулей?

– Хорошо, – великодушно согласился Арчи, – сначала о пуле. – Он вынул пулю и положил ее на стол. – Ее немножко испачкали.

– Арчи, говори быстрее или…

– Порядок! – небрежно бросил Арчи, старательно изображая невозмутимость. – Это пуля тридцать второго калибра, то есть выпущена из револьвера калибра тридцать два. А миссис Сэнфорд убита пулей сорок пятого калибра, выпущенной из армейского револьвера. Если интересуетесь наукой, которая называется баллистика, то могу…

– Мы интересуемся только тем, относятся ли к одному и тому же оружию эта пуля и пуля, которой убита миссис Сэнфорд, – холодно известила Дина.

– И уже знаем это без тебя, – горделиво добавила Эйприл.

– Это как? – вскричал в отчаянии Арчи. – Я столько мучился, чтобы вытянуть из сержанта О'Хара информацию о пулях и револьверах, и вообще, а вы мне говорите сейчас, что вам это и не нужно?

Дина быстро взглянула на впавшего в отчаяние брата.

– Эйприл пошутила, – заметила она. – Нам это очень нужно, мы не могли дождаться твоего возвращения.

– Дина шутит, – подхватила Эйприл. – Ты в самом деле отважился спросить сержанта? Что он сказал?

– Множество разных вещей. Эта пуля… – Арчи успокоился и обстоятельно, со многими подробностями все рассказал, опустив все же историю сумасшедшего фокусника, разъяренного тигра и убитого в Бруклине полицейского. – Так что, видите, научно установлено: либо один убийца имел два разных револьвера, либо их было двое, каждый со своим револьвером.

– Арчи, ты гений! – Эйприл поцеловала брата в нос.

– Не облизывай меня! – простонал Арчи. – И не забудь: три доллара шестнадцать центов.

– Не беспокойся. Ты и сам не позволишь об этом забыть. – Эйприл разложила кисель по блюдечкам. – Так, нападавших было, конечно, двое. Впрочем, мы еще раньше догадались об этом. Стреляли оба. Но в кого? В миссис Сэнфорд или друг в друга? – Она расставила блюдечки на кухонном столе и принялась было вылизывать кастрюльку, но вдруг отставила ее в сторону: – В этой истории есть еще третий револьвер!

У Дины морковка выскользнула из рук. Воспользовавшись случаем, Арчи завладел кастрюлькой и потянулся за ложкой.

– Первый револьвер – тот, из которого застрелили миссис Сэнфорд. Сорокапятка. Второй тот, пуля из которого попала в портрет. Калибр тридцать два. И третий – револьвер мистера Черингтона. Как он говорил, двадцать второго калибра, дамская игрушка. – Тут Эйприл заметила, наконец проделку Арчи. – Отдай немедленно кастрюлю! Это я варила кисель, и мне полагается… – Она заглянула в кастрюлю и с гневом докончила – Чтоб ты лопнул, Арчибальд Кэрстейрс!

– Не жалей, – Арчи тщательно облизал ложку. – По крайней мере, не придется мыть кастрюлю.

Поставив вариться морковь, Дина обернулась к Эйприл:

– Знаешь, я все думаю, из какого револьвера застрелили Фрэнка Райли?

Эйприл вмиг забыла о киселе.

– Я тоже думала об этом. Если из того самого…

– Оставьте это мне, – самонадеянно заявил Арчи. – Спорю на девять миллионов долларов, что завтра я это узнаю.

– Спорю на то же самое, что не узнаешь! Арчи недоверчиво посмотрел на Эйприл:

– А на сколько споришь взаправду?

– На двадцать пять центов, – не задумываясь выпалила Эйприл.

– Сказки! – насмешливо произнес Арчи. – Ничего не выйдет. Когда выиграю пари, придется одолжить тебе, чтобы ты могла со мной расплатиться, потому что у тебя нет ни цента. Нет, на деньги я с тобой спорить не буду.

– А на что тогда? – вздохнула Эйприл.

– Если завтра узнаю, из какого револьвера убит Райли… – Арчи на мгновенье задумался, – то целую неделю не буду выносить мусорное ведро!

– Четыре дня, – пыталась уговорить его Эйприл.

– И говорить не о чем. Неделя, ни днем меньше.

– Ну, ладно. Пусть будет так.

– Если вы кончили развлекаться, детки, – вмешалась Дина строгим тоном, – то послушайте меня.

– Слушаем, ваша светлость, – низко склонилась Эйприл.

– Припадаем к вашим стопам, – добавил Арчи.

Но Дина словно не замечала их шутовского поведения.

– Мы уже знаем, какие бумаги, компрометирующие 'своего мужа, хранила Флора Сэнфорд. Знаем, почему Уолли Сэнфорд сбежал после смерти жены и почему держался вблизи дома. У нас в руках то, что он хотел найти.

– Может быть, сходим к нему, – предложила Эйприл, – и скажем, что эти бумаги будут находиться у нас в безопасном месте, пока полиция не найдет настоящего преступника. Только тогда мы сожжем документы либо отдадим их заинтересованным лицам. Узнав об этом, Уолли Сэнфорд вздохнет спокойно.

Дина снисходительно посмотрела на сестру.

– Может быть, стоит еще спросить, что ему известно о похищении Бетти Ле Мо. Кто знает, не найдем ли мы какой-нибудь след?

– Очень умно! – Эйприл восхищенно смотрела на сестру.

– А если мистер Сэнфорд не захочет ничего рассказывать? – поинтересовался Арчи.

– Мы уговорим его. Все-таки эти документы у нас в руках.

– А если он нам наврет? – упорствовал Арчи.

– Арчи, слишком много болтаешь! – Дина сурово посмотрела на брата. – Мумолулчучи, а то не возьмем тебя с собой.

С кухонного крыльца они внимательно осмотрелись, не следит ли кто за ними. Потом крадучись перебежали к шалашу. И только когда они вынырнули из зарослей, Дина остановилась как вкопанная.

– Ох! – горестно вскрикнула она.

Шалаш был пуст. На раскладушке лежало тщательно собранное постельное белье. Посуда в полном порядке располагалась на столе возле аккуратно уложенной стопки журналов. На самом верху красовалась утренняя газета, с первой полосы которой были вырезаны фотография Фрэнка Райли и заметка о его смерти. Сам же Уолли Сэнфорд бесследно исчез.

ГЛАВА 16

Арчи начал постукивать в дверь к сестрам, едва рассвело.

– Эй, вставайте! – будил он их громким шепотом. – Вставайте! Сегодня – День Матери!

– Входи! – послышался в ответ заспанный голос Эйприл.

Дверь приоткрылась, и Арчи на цыпочках осторожно вступил в комнату. Он уже успел умыться и одеться. Дина уселась на кровати, зевнула, протерла глаза.

– Если он явился в полицию, то сегодня об этом напечатают в газете. Если не явился…

– У меня есть кое-какие соображения, – позевывая, сообщила Эйприл. – Я никак не могла заснуть и долго об этом думала. Допустим, что у Бетти Ле Мо был парень…

– Известно, что был, – перебила Дина, потянувшись за халатиком. – Это мистер Сэнфорд, точнее, Уильям Сэндерсон, как он тогда назывался.

– Нет, я имела в виду другого, настоящего парня, безумно в нее влюбленного. Ну, как Пит влюблен в тебя.

– Хи, хи, хи, – пропищал Арчи, – А почему Пит вчера не пришел?

– Потому, что должен был сопровождать в кино свою бабушку, – холодно, но очень вежливо пояснила Дина. – Продолжай, Эйприл!

– Значит, тот юноша был влюблен в нее до безумия, – продолжала фантазировать Эйприл. – Наверно, хотел на ней жениться. А ее вдруг похитили и убили. Полиция не сумела найти преступников… Но этот человек остаток своей жизни посвятил разгадыванию тайны и отмщению любимой.

– Всю эту историю, Эйприл, ты вычитала в какой-то мамусиной книжке. Кларк Камерон двадцать пять лет искал убийцу своего друга и, наконец…

– А я и не отрицаю, что вычитала в книжке. Зато все идеально подходит к нашему случаю. Молодой человек в конце концов напал на след миссис Сэнфорд и убедился, что она была замешана в этом деле. Поэтому и убил ее. Потом на горизонте появился Фрэнк Райли. Парень убивает и его. А сам знает, что Уильям Сэндерсон это и есть Уолли Сэнфорд. Видишь…

– Надеюсь, мистер Сэнфорд явился в полицейский участок. – Дина внимательно всматривалась в лицо сестры. – Тогда бы он был в безопасности. Арчи, слетай за газетой.

– Ой-ей! – захныкал Арчи. – Всегда все я! Я хочу есть!

– Сбегай, Арчи, – попросила Дина. – А я тем временем приготовлю на завтрак вафли.

– Ура! – утешившийся Арчи быстро выбежал из дома.

– Узнай у мамуси, Эйприл, сойдет ли она вниз или хочет, чтобы завтрак ей подали наверх. – распоряжаясь, Дина наскоро умылась. – А я пока разделаю тесто на вафли.

Пятью минутами позже девочки хлопотали на кухне. Мать обещала сойти на завтрак вниз и по случаю торжества надеть голубой халатик. Дина разбивала яйца, Эйприл включила электроплитку, запыхавшийся Арчи влетел на кухню с воскресной газетой в руках.

– Чур, я первый читаю комиксы! – торопливо объявил он.

– После завтрака, – категорически возразила Дина. – Ты еще должен сходить за букетом, помнишь?

– Всегда все я! Ох, змеи! – Арчи бросился бегом по дорожке в сторону домика Черингтонов.

Дина развернула газету. Уолли Сэнфорд не отдался в руки полиции. В газете упоминалось, что полиция продолжает его розыск.

– Ох! – выдохнула Эйприл, невольно опускаясь на стул.

– Будем надеяться, что ему не грозит опасность, – вымолвила Дина дрожащими губами. – Будем надеяться…

– Только бы он не оказался на дне какого-нибудь заброшенного бассейна, – в ужасе прошептала Эйприл. – Ох, Дина, а вдруг с ним случилось что-то плохое и, может быть, по нашей вине!

– Мы же не могли заставить его сидеть в тайнике и не высовываться!

– Но если бы рассказали о нем в полиции, он был бы сейчас в тюрьме, и убийца не мог бы до него добраться.

– Слушай, Эйприл! Мы не знаем, что с ним случилось на самом деле. Может быть, он в полной безопасности. Не стоит беспокоиться раньше времени. Пока нужно заняться завтраком.

Эйприл хмуро кивнула и, поднявшись со стула, принялась накрывать на стол. Лицо ее все еще было бледным.

– Никак не могу догадаться, кто может быть этим влюбленным, – задумчиво протянула Дина, открывая жестяную банку с мукой.

Эйприл вздрогнула.

– О ком это ты?

– О том самом поклоннике Бетти Ле Мо, – пояснила Дина. – Остался только один человек, чья роль нам пока неясна. Руперт ван Дэсен.

Эйприл промолчала. Она давно уже терзалась этим подозрением.

– Надо узнать о нем немного побольше, – продолжала Дина, тщательно отмеряя муку. – Это сейчас первоочередное дело.

– Не знаем, где живет. Не знаем о нем ничего! – заметила Эйприл, добавив про себя: "Не знаем, как его настоящее имя!"

– Как-нибудь сумеем его отыскать. – В голосе Дины звучала неколебимая уверенность в собственных силах.

– Слушай, Дина, – отозвалась Эйприл. – Я должна тебе что-то рассказать…

– Минутку, – прервала ее Дина. – Телефон звонит. Присмотри за сковородой.

Эйприл сняла сковороду с электроплитки и пошла вслед за сестрой.

– Алло! – произнесла Дина в телефонную трубку. – Алло!

В трубке раздался приглушенный, но чем-то знакомый голос:

– Мисс Кэрстейрс?

– У телефона Дина Кэрстейрс, – ответила удивленная Дина. – Кто…

– Друг! – прозвучало в трубке. – Мне жаль, что мое исчезновение доставило вам беспокойство. Поэтому сообщаю, что я жив и здоров.

– О! Это вы, мистер… – Дина прикусила язык. – Где вы сейчас? Почему вы это сделали?

– Я в безопасном месте. Здесь меня никто не найдет. Убрался оттуда, потому что… Кажется, я уже знаю, как все было. Не беспокойтесь обо мне.

– Подождите немного, не кладите трубку! – горячилась Дина. – Хотим предостеречь вас. Мы тоже, кажется, знаем все. Это была месть. Он, вероятно, будет искать и вас. Вы ведь были в том замешаны… Вы понимаете, что я имею в виду… Он… этот парень, что любил ту девушку…

]В трубке на время установилась тишина, которую затем нарушил удивленный голос:

– О чем вы, черт возьми, говорите?

– Пожалуйста, – пыталась объясниться Дина, – мы нашли те бумаги, которые миссис… вы знаете, кто… которые она прятала. Сейчас они укрыты в надежном месте. Но сначала мы их прочитали. Знаем все. Видели фотоснимок, на котором вы около театра вместе с… вы знаете, с кем… Читали газетные вырезки.

– Прошу вас, поверьте мне! – донесся из трубки взволнованный голос. – Догадываюсь, в чем вы меня подозреваете. Но все было иначе. Дети, дорогие! Не хочу, чтобы вы так плохо обо мне думали! Поверьте! Я абсолютно невиновен. Ни о чем не подозревал. И только потом сообразил, для чего меня использовали. Но было уже поздно. Умоляю вас, верьте мне!

– Мы вам верим, – быстро ответила Дина. – Но тот, другой… Вы знаете, о ком я говорю… Тот человек не знает, что вы невиновны. И, может быть, не захочет в это поверить. Может быть, не Даст вам ни возможности, ни времени для оправданий. Остерегайтесь! Он так долго ждал случая отомстить!

Снова наступило молчание. Потом голос в Рубке спросил:

– О ком вы говорите?

– О парне, который был в нее влюблен…

– О Боже! – судя по голосу, говоривший, видимо, едва удержался от смеха. – Только один парень был влюблен в Бетти – это я!

– Минуточку! – вскричала Дина, но напрасно ждала продолжения: трубка молчала. Она попробовала постучать по рычажку телефонного аппарата, но наконец сдалась. – Его уже нет! Положил трубку!

– Во всяком случае мы знаем, что он в безопасности, – облегченно вздохнула Эйприл. – По крайней' мере, в настоящий момент… Что он сказал?

Дина повторила слова мистера Сэнфорда. Сестры ошеломленно глядели друг на друга.

– Я ничего уже не понимаю, – призналась Эйприл.

– Я тоже, – подтвердила Дина. – По-прежнему считаю, однако, что надо ближе присмотреться к Руперту ван Дэсену. Но ты хотела что-то сказать, когда зазвонил телефон.

– Ничего важного, – шепнула Эйприл. Она собиралась открыть Дине свой секрет, но момент показался ей неподходящим. Захотелось сначала подробней разузнать о Руперте ван Дэсене. – Мамуся может появиться в любой момент, а у нас еще масса дел на кухне.

Дина побежала в кухню.

– Сегодня накроем стол на веранде, это большой праздник. А когда Арчи вернется с букетом…

В кухне и на веранде закипела работа. Вернулся Арчи, с трудом затащив в дом одну большую коробку и другую поменьше.

– Жаль, что у меня не было с собой грузовика, – объявил он, водрузив коробки на стол. Эйприл открыла большую коробку.

– Дина, смотри! Какие прекрасные розы! Целая охапка!

– Изумительные! – засвидетельствовала Дина. Она принесла для них самую большую вазу, какую только смогла найти. Эйприл тем временем открыла другую коробку.

– Ах, какие красивые! – восхитилась Дина.

Эйприл вынула букетик, вставляемый в петличку: маленькие алые бутоны, перевязанные светло-синей ленточкой и украшенные тончайшим кружевом папоротника.

– Боже милостивый, только не плачь! – взмолилась Дина.

– Я вовсе не плачу, – всхлипывала Эйприл. – Мамусе это точно понравится. Дина, она не способна на убийство!

– Кто? Мамуся?! – обомлела Дина.

– Миссис Черингтон.

– Да что с тобой? Разве я это говорила?

– Моя сестричка свалилась с луны, – насмешливо ввернул Арчи.

– Тихо, братишка-дурачишка, – мгновенно отреагировала Эйприл. – Накрывай на стол!

Когда Мариан Кэрстейрс спустилась по лестнице вниз, в центре стола возвышался огромный букет прекраснейших роз. Вафельница уже разогрелась, а готовое тесто для вафель находилось в кувшинчике. От накрытого крышкой металлического блюда исходил аппетитный запах жареной грудинки, обещающе побулькивала кофеварка. На материнской тарелке покоился букетик алых бутонов. И никого из детей!

– Ах! – непроизвольно вырвалось у" Мариан. Она остановилась, оглядываясь. Вокруг не было ни души, только что-то прошелестело за занавеской, послышалось чье-то хихиканье, кто-то тихонечко шикнул. Мариан громко заговорила, расхваливая своих самых лучших во всем мире детей, восхищаясь цветами, аппетитным завтраком, наслаждаясь собственным счастьем.

Наконец троица выскочила из засады и с восторженными воплями бросилась к матери, грозя задушить ее в объятиях. Потом Эйприл прикрепила алый букетик к материнскому халату, Арчи еще раз чмокнул ее в нос, а Дина принялась готовить вафли.

Когда было использовано все тесто до последней капли и была съедена последняя крошка самой последней вафли, а Арчи вылизал остатки сиропа в баночке, Дина шепнула Эйприл: "Иди ты!" Эйприл покачала головой: "Нет, лучше ты!" Тогда Дина решила: – Хорошо. Идем вместе!

Сбегав в гостиную, они подняли одну из диванных подушек, вытащив из-под нее красиво упакованный сверток. С торжественными улыбками они поставили сверток на стол перед матерью.

– Это мне? – удивилась Мариан.

– Разве в доме есть еще какая-нибудь мать? – возразила Эйприл.

– Какая красивая поздравительная открытка! Кто ее рисовал?

– Цветы рисовала Эйприл, а буквы я. Но, мамуся, разверни, пожалуйста, пакет.

Улыбаясь, дети смотрели, как их мать медленно – по их мнению, даже слишком медленно – отворачивает один за другим листы тонкой оберточной бумаги. Сияющими глазами они всматривались в лицо матери, когда, сняв, наконец, последний лист упаковки, она положила на стол книгу. Книга доктора философских наук Элси Смит-сон Парсонс называлась "Как вести себя с детьми. Очерк по психологии ребенка. Пособие для родителей".