Текст книги "Мы обсудим позже (ЛП)"

Автор книги: Кортни Кейзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 24

Парк

Моя нога сильно нажимает на педаль газа, и я вливаюсь в медленный поток машин и выезжаю из него. Черная машина делает то же самое. Мои шины буксуют на снегу, и внезапно мы несёмся сразу по двум полосам шоссе, кружа вокруг да около. Тело Лэйси падает набок, и я морщусь, когда её голова ударяется о моё плечо.

Я возвращаю контроль над машиной, но теперь мы поворачиваем не в ту сторону, и внедорожник мчится прямо на нас. Его шины вращаются по мокрому снегу, двигаясь взад-вперёд. Я переключаюсь на заднюю передачу и начинаю движение назад, пока наши передние бамперы не столкнулись.

Я кладу руку на подголовник сиденья Лэйси, оглядываясь через плечо, чтобы смотреть через заднее окно, куда я еду, но из-за такого положения её голова, которая раньше прислонялась к моему плечу, падает мне на колени. Её лоб приземляется на мою верхнюю часть бедра, и я закатываю глаза.

Да ладно!

Разве ремень безопасности не должен удерживать её? Но тут я замечаю, что она не пристёгнута. Должно быть, она забыла пристегнуться, когда мы убегали из ресторана.

Так дело не пойдёт.

– Извини за это, Лэйси. Это не намеренно.

Я отвожу взгляд от дороги и отталкиваю её тело рукой, которая не ведёт машину. Но она просто падает обратно на меня. Я борюсь с мёртвым весом её спящего тела, пока машина переходит с полосы на полосу задним ходом.

Я украдкой бросаю взгляд на чёрную машину. Мужчина на пассажирском сиденье высовывает пистолет из окна и начинает стрелять.

Ох, чёрт.

Первый ряд пуль пролетает мимо нас, вероятно, потому что машина виляет туда-сюда, пока я пытаюсь сбросить с себя Лэйси.

Я надавливаю на её плечо, пытаясь удержать её на своих коленях, когда пуля пробивает переднее стекло и попадает в её подголовник.

– Если подумать, может, тебе будет всё равно, что твоя голова лежит у меня на коленях, если это поможет сохранить тебе жизнь.

Я забываю о том, что нужно снять её тело с себя, и переключаю машину на «Драйв», резко поворачивая руль. Мы вращаемся и тело Лэйси откидывается обратно на её сиденье.

Теперь машина вернулась в нормальное положение. Слева от меня – эстакада. Я резко поворачиваю руль, направляя машину к двум опорам, поддерживающим мост. Будет тесновато, но если какая машина и может это сделать, то только крошечная арендованная машина.

Человек в чёрной машине выпускает в нас ещё одну серию выстрелов, когда мы проезжаем через две колонны. С обеих сторон нет лишнего сантиметра. Шины пробиваются сквозь толстый слой снега, подбрасывая машину вверх, когда мы переезжаем на другую сторону шоссе. Оба наших тела подлетают в воздух, и я хватаю Лэйси за руку, чтобы она не ударилась о переднюю панель. Мы плюхаемся на сиденья, когда машина снова приземляется на дорогу.

Я оборачиваюсь через плечо, наблюдая, как чёрная машина пытается проехать через те же колонны, что и мы. Я задерживаю дыхание, надеясь, что внедорожник слишком широкий. Автомобиль останавливается, когда его передняя часть врезается в опоры. Из двигателя вырывается дым, и срабатывают подушки безопасности.

Я нажимаю на педаль газа и уезжаю, оставляя позади разбитый внедорожник и его пассажиров.

Лэйси идеально помещается в колыбели моих рук. Она выглядела бы очаровательно, если бы не её широко открытый рот и слюни, стекающие по подбородку. Я киваю паре, проходя мимо них на лестничной площадке мотеля. Они смотрят на Лэйси, потерявшую сознание у меня на руках, и бросают на меня неодобрительный взгляд.

– Она немного перебрала с алкоголем, – объясняю я. – Она всегда была легковесом, когда дело касалось спиртного.

Мужчина усмехается. – Уже проходили. Утром у неё будет сильно болеть голова. Будьте готовы.

– О, не волнуйтесь. Я готов. – Я приподнимаю локоть, демонстрируя пакет с продуктами, висящий на моей руке. – Спокойной ночи.

Я иду по коридору, пока не дохожу до нашего номера. Я придерживаю коленом тело Лэйси, чтобы я мог достать ключ-карту из заднего кармана и открыть дверь. Я вхожу внутрь, пиная дверь носком ботинка. Темно, но света от луны достаточно, чтобы я мог легко добраться до кровати и положить её. Она даже не вздрагивает. Похоже, она будет в отключке ещё пару часов. А когда она проснётся, то будет в ярости на меня за то, что я накачал её наркотиками. Но в свою защиту скажу, что я не мог допустить, чтобы она выпрыгнула из машины во время скоростной погони.

Я бросаю сумки на кровать и запираю дверь изнутри. Я заглядываю за шторы, чтобы убедиться, что снаружи нет ничего странного, а затем задёргиваю их. Мои пальцы касаются стены, пока не натыкаются на выключатель. Две лампы мерцают, освещая маленький номер мотеля.

Мы должны быть в безопасности здесь сегодня. Я проехал через Вашингтон в Айдахо, и никто нас не преследовал. Но вопрос в том, как они вообще нашли меня в Ливенворте? Никто, кроме Сиенны, не знает, что я работаю над этим делом. Я несколько раз связывался с Дереком, но он не знал ничего конкретного, а даже если бы и знал, он один из нас. Он бы не выдал меня.

Я сажусь на край кровати и лезу в свою сумку, доставая подарок для Джины Уоррен. Когда Лэйси не смотрела, я положил его в сумку в багажник моей арендованной машины, как только вышел из дома Уорренов. Но всё произошло так быстро этим утром. У меня ещё не было возможности открыть его. Я срываю упаковку и открываю коробку. Фиолетовый шарф аккуратно сложен внутри. Когда я поднимаю его, из-под ткани высовывается ценник, а к нему приклеен маленький компьютерный чип, который, кажется, все хотят получить. Я вздыхаю с облегчением.

– Рад тебя видеть, – говорю я, отклеивая его от бирки.

Хотелось бы мне вставить его в компьютер и посмотреть, из-за чего Сиенна попала в такую беду, но я не могу. Микрочип работает только тогда, когда обе части подогнаны друг к другу, как пазл. А сейчас у меня есть только одна часть головоломки. Вторая половина у Сиенны. Но я знаю, что она найдёт меня. Она единственная, кто может вытащить нас из этой передряги.

Я кладу компьютерный чип в карман, затем встаю и беру пакет с покупками. Я просматриваю вещи, купленные в местном, круглосуточном магазине. Ничего впечатляющего, но это лучшее, что я мог сделать так поздно ночью. Я беру в руки фланелевую пижаму и кладу её на кровать рядом с Лэйси. Затем я отступаю назад, скрещивая одну руку на груди, а другой потирая подбородок.

Мой взгляд переходит с её тела на пижаму. Думаю, мне не нужно переодевать её во что-то более удобное. Она может спать в своей обычной одежде. Вот только тогда я не смогу постирать её одежду, а я специально нашёл отель с удобствами, где это возможно будет сделать. Кто знает, сколько дней мы будем в бегах?

Я качаю головой.

Это просто смешно.

Я устанавливал множество бомб по комнате, пока уклонялся от лазерных лучей, а затем полз по канализационным трубам в безопасное место, и всё это за тридцать секунд до взрыва. Конечно, я могу переодеть женщину, не нарушая её личного пространства.

Я делаю шаг к кровати, а потом колеблюсь.

По какой-то причине мысль о том, что я увижу полуголую Лэйси, нервирует меня больше, чем бомбы и лазерные лучи вместе взятые.

Давай же! – подбадриваю я себя. – Я мужчина за тридцать. Это всё часть работы.

Да, переодеть Лэйси в пижаму – не такая уж большая проблема. Никого не волнует, что врач или медсестра переодевают тебя в больничный халат, потому что они профессионалы. Я тоже профессионал, так что это совершенно нормально.

Я снимаю с неё сапоги и куртку и кладу их на комод. Затем я наклоняюсь над ней, приближая своё лицо прямо к её лицу.

– Лэйси? – Я нежно глажу её по щеке. – Лэйси, ты уже проснулась?

Она не двигается. Я не думал, что она это сделает, но в таких ситуациях никогда не помешает дополнительная осторожность.

Мои пальцы хватают подол её рубашки.

Всё в порядке. Она спокойно отреагирует на это.

Я отворачиваю голову, поднимая её рубашку над головой. Может, я и убийца, но я ещё и джентльмен. Может ли убийца быть джентльменом? Я не знаю, но с Лэйси я хочу быть джентльменом. Парнем, которому она полностью доверяет, несмотря ни на что. Парнем, который, как она знает, никогда не сделает ничего, чтобы причинить ей боль. Вот почему я поднимаю глаза вверх, обращая внимание на текстуру потолка, когда расстёгиваю пуговицы на фланелевой пижаме. Это и тот факт, что в следующий раз, когда меня снова пригласят в дом её родителей, я хочу иметь возможность посмотреть в глаза её отцу.

Я глубоко втягиваю воздух, затем подталкиваю её плечо, переворачивая на бок, чтобы я мог положить верхнюю часть пижамы на кровать. В этот момент я замечаю чёрные кружевные бретельки на её бюстгальтере.

– Чёрный и кружевной? Да ладно! – Я отворачиваюсь, позволяя её телу снова перекатиться на спину. – Почему она не могла надеть бежевый бюстгальтер с дополнительной поддержкой? Что-то, что носила бы бабушка?

Мои пальцы подрагивают, когда я продеваю каждую руку в пройму, а затем, когда я убеждаюсь, что она прикрыта, я опускаю взгляд и начинаю застёгивать пуговицы на пижаме. Я подумываю оставить её в таком виде, но сейчас я предан работе.

Я вытираю пот со лба и настраиваюсь на переодевание нижней части. На выполнение этой части задания у меня уходит почти десять минут, но я с гордостью могу сказать, что выбрался живым, а Лэйси прошла это с некоторой благопристойностью.

Я кладу подушку ей под голову и прячу её ноги под одеяло. Затем я сажусь на край рядом с ней и убираю волосы с её лица. Она никогда не выглядела такой спокойной и красивой. Я тут же чувствую себя виноватым за то, что впутал её во всё это. Когда я помещал компьютерный чип на её шарф в торговом центре, я не предполагал, что всё будет так сложно. Я думал, что прослежу за ней до парковки, инсценирую случайную встречу и заберу у неё компьютерный чип.

А потом я больше никогда её не увижу.

Я никогда не думал, что поеду с Лэйси в Ливенворт и окажусь в центре праздничного романа. Но Лэйси их тех женщин, которых легко полюбить и трудно забыть – опасное сочетание для моего сердца. Теперь всё, о чём я могу думать, – это обеспечить её безопасность. Я уверен в своих силах, но её присутствие здесь придаёт заданию дополнительную остроту.

Вернуть Лэйси домой к Рождеству стало не менее важно, чем найти Сиенну и второй компьютерный чип.

Глава 25

Лэйси

22 декабря

Мрачная туча нависла над моим мозгом. Ничто не имеет смысла.

Где я нахожусь?

Почему у меня болит голова с похмелья?

Что это за тяжёлое дыхание?

На мне фланелевая пижама?

Мой мозг даёт команду открыть глаза, но действие происходит не сразу. Это происходит с пятисекундной задержкой, как в прямом эфире. Виноват ли в моей пятисекундной задержке также сбой в гардеробе Джанет Джексон? Это прекрасный пример бессмыслицы. Я даже не знаю Джанет Джексон.

Снова тяжёлый вздох – почти как храп.

Я приоткрываю один глаз, и меня тут же ослепляет солнечный свет. Я зажмуриваю глаз, набираясь смелости, чтобы попробовать ещё раз. Я поднимаю брови высоко на лоб, как будто они каким-то образом прикреплены к векам, как ниточки у марионетки. Затем я медленно открываю каждое веко. Я быстро моргаю, пока моё зрение не привыкает к сиянию солнечного света. Мой взгляд медленно путешествует по комнате. Здесь есть прикроватная тумбочка с лампой, комод под телевизор и дверь в ванную. Я опускаю взгляд, и мой подбородок задевает фланелевый воротник пижамы на пуговицах. Я хмурюсь, пытаясь разобрать узор на ткани. Выглядит так, как будто кто-то кого-то вырвало на неё Рождеством.

Раздаётся ещё один звук, и я поворачиваю голову в сторону. Парк спит рядом со мной. И тут я вспоминаю всё – драку в ресторане, трупы, погоню на машине и ручку, которой он меня ткнул. Я подрываюсь с кровати. От этого движения у меня кружится голова. Комната кружится, но я всё ещё вижу, как Парк тоже вскакивает с кровати. Он встаёт в оборонительную позицию с пистолетом, направленным сначала на входную дверь, затем на ванную и, наконец, на меня.

– Ты с ума сошёл? – Я пригибаюсь. – Ты спал с пистолетом под матрасом?

– Нет, под подушкой. – Он опускает руку и кладёт пистолет на тумбочку. – Извини. Я не хотел направлять его на тебя.

Я медленно выпрямляюсь, осматривая обстановку. Парк одет только в трусы, как и в первый раз, когда я столкнулась с ним в примерочной в торговом центре, и мне легко вспомнить, какое у него невероятное телосложение. Это подарок, который не перестаёт радовать.

С Рождеством меня.

– Ты проснулась. – Парк улыбается. Улыбается так, как будто всё в порядке. – Как ты себя чувствуешь?

Моё выражение лица становится свирепым, и я поднимаю свою подушку, бросая её в него. – Как я себя чувствую? Ты подсунул мне флунитразепам32?

– Нет, это было просто лёгкое снотворное. – Он отбивает подушку одним лёгким движением, но это не останавливает мою атаку.

– Лёгкое снотворное! – Я хватаю ещё одну подушку и с разбегу прыгаю на кровать, снова и снова ударяя его подушкой по голове и спине. – Забудь о наркотике! Из-за тебя меня чуть не убили! А теперь ты похитил меня и наставил на меня пистолет!

– Стоп, стоп! – Он поднимает руки вверх, отступая от моих ударов. – Я не похищал тебя. Ты добровольно пошла со мной.

– Это потому, что в меня стреляли! Куда мне ещё было идти? – Я сердито смотрю на него, бросая подушку в Парка. Он пригибается, уклоняясь от летящей кучи перьев.

Я стою на кровати, моя грудь вздымается и опускается от гневных вдохов. В этот момент я вижу себя в зеркале во весь рост, висящем на стене. Часть моей чёлки торчит прямо вверх. На голове, там, где моя чёлка, – крысиное гнездо. Под глазами размазаны остатки чёрной туши. Из уголка рта по подбородку стекает засохшая слюна. На губах белая фигня, как будто я решила сбросить все омертвевшие клетки кожи во время сна. И если этого недостаточно, то на мне надета безразмерная пижама со снеговиком Фрости.

Я никогда в жизни не выглядела так непривлекательно.

И вот я здесь – рядом с главным претендентом на звание самого сексуального мужчины на свете. И что ещё хуже, он убийца. Самый сексуальный мужчина на свете – это убийца в чёрных трусах с отфотошопленным прессом. Меня привлекают убийцы.

Я сужаю глаза, глядя на Парка, вытягивая подол рубашки. – Пижама со снеговиком Фрости, правда? Больше ничего не было?

– Ты серьёзно критикуешь мой выбор пижамы для тебя?

– Да. Мне обидно, что ты увидел пижаму со снеговиком Фрости и подумал: "Это похоже на то, что могла бы надеть Лэйси. Давай оденем её в пижаму, в которой она будет выглядеть как шестилетний ребёнок".

– Во-первых, я думал, что ты расстроишься из-за того, что я переодел тебя в эту пижаму. Именно этого я и ждал.

Мои брови сошлись, и я переместила свой вес.

Чёрт возьми.

Он переодел меня – видел меня в трусах и лифчике, когда я была без сознания. Его взгляд мог задержаться так долго, как он хотел. Именно с этого я и должна была начать, но по какой-то причине я начала со старомодной пижамы. Я виню в этой оплошности свою сильную головную боль, вызванную приёмом наркотиков.

Я и не предполагала, что это придёт мне в голову.

– Извращенец! – Я спрыгиваю с кровати, приземляясь на спину Парка. Я обхватываю его тело руками и ногами, как коала, висящая на ветке дерева. – Лучше бы ты не наслаждался ни секундой того, как меня переодевал! – Я крепко обхватываю шею Парка, как будто хочу его задушить, но ему каким-то образом удаётся просунуть руку под мою, отводя угрозу.

– Это были буквально самые напряженные десять минут за всю мою жизнь. – Его свободная рука тянется к моим ногам, пытаясь развести их в стороны, но я держу их в смертельной хватке.

– Десять минут! – Я забываю о попытке задушить его и бью кулаком по его спине. – Ты накачал меня наркотиками, снял с меня одежду и переспал со мной!

Как будто кто-то нажал на паузу происходящее в комнате. Мы оба замерли, обдумывая то, что я только что сказала.

– Не переспал. – Я выпрямляюсь у него за спиной, понижая голос до нормального. – Ты знаешь, что я имела в виду.

– Я знаю, что ты имела в виду. Я понял. – Парк поворачивает нас, заваливаясь на кровать, так что его тело оказывается поверх моего. Мы боремся взад и вперёд в течение нескольких секунд, пока он не отцепляет мои руки и ноги от своего тела и не поднимается на ноги.

– Может, ты успокоишься? – Его руки вытянуты перед собой, ладонями вверх. – Я же не дал тебе наркотик, чтобы изнасиловать на свидании. Кроме того, ничего не произошло. Я снял с тебя штаны, – мои глаза сужаются, и я начинаю пинать его ногами, – чтобы надеть твою пижаму! – Он быстро заканчивает. – Я снял с тебя штаны, чтобы надеть пижаму. Вот и всё. Клянусь, я ничего не видел. И ничего, кроме сна, в кровати не было.

Я приподнимаюсь, опираясь на локти, и смахиваю с лица свои растрёпанные волосы.

Поняв мою реакцию, Парк немного расслабляется. – Ты когда-нибудь пробовала переодевать кого-то, когда не смотришь на него? Это трудно. Поэтому я думаю, что десять минут – это впечатляющий рекорд Гиннеса.

– Ладно. – Я поднимаю подбородок. – Но в следующий раз давай попробуем сократить это время до трёх минут.

Тёмные брови Парка сходятся вместе.

В следующий раз давай попробуем сократить это время до трёх минут?

Почему я сказала такую глупость? Следующего раза быть не должно.

Он делает шаг вперёд и наклоняется так, что его руки оказываются по обе стороны от меня на матрасе. Его твёрдая грудь нависает надо мной, и внезапно я понимаю, что не могу дышать. Несмотря на то, что между нами десять сантиметров воздуха, близость тела Парка сдавливает мои лёгкие. Его растрёпанные волосы и тёмная щетина придают ему суровый вид, который невозможно игнорировать. И когда я говорю "невозможно игнорировать", я имею в виду, что не хочу отрывать от него глаз.

– И для протокола, – его голос низкий и грохочущий, как раскаты грома по небу, – я выбрал пижаму со снеговиком Фрости, потому что пытался сделать тебя менее привлекательной. У меня есть работа. Я должен сохранить нам жизнь, и мне не нужны отвлекающие факторы. Но почему-то мой план провалился.

Провалился?

Значит ли это, что Парк считает, что я хорошо выгляжу в пижаме со снеговиком Фрости?

Неважно, думает ли он, что я хорошо выгляжу или нет.

Я смотрю на его лицо. Его широкие плечи тоже находятся в поле моего зрения. Как я могу их не видеть? – Тебе нужно многое объяснить.

– Я знаю. Я расскажу тебе всё, что смогу.

Он окидывает меня взглядом, и пламя влечения согревает мою грудь. Я чувствую, что моё сердце играет в игру "горячо-холодно", и я близка к цели. Всё моё тело кричит: "Ты становишься горячее. Горячее. Ты горишь! Пылаешь! Обжигаешь!" Я не могу справиться с жаром, особенно сейчас. Эта ситуация меняет всё между нами. Мне нужно отвернуться и остудить эту игру и своё сердце.

Я отвожу глаза в сторону, прерывая момент. – Не мог бы ты надеть штаны? Парк без штанов уже устарел.

Или отвлекает.

Думайте, что хотите.

Я улавливаю его наглую ухмылку. Он явно не верит, что Парк без штанов уже устарел.

Я отвожу взгляд, и тут он падает на мамин фиолетовый шарф. Я перевожу взгляд обратно на него.

– Ты забрал подарок для моей мамы? Ты – убийца, укравший Рождество! Убийца рождественского духа!

– Я могу объяснить.

– Мне не нужны твои объяснения. – Прилив адреналина проносится через меня, и я бью его коленом в пах. Хотелось бы сильнее, но учитывая недостаток пространства, с которым я имею дело, это лучшее, что я могу сделать. Парк стонет, сгибаясь от боли. Правда, его тело просто горбится над моим – я не продумала всё до конца. Я надавливаю на его грудь, сдвигая его с места, чтобы я могла выбраться из-под его идеально вылепленных грудных мышц.

Я поворачиваюсь к нему лицом, складывая руки. Он слегка вздрагивает, когда выпрямляется, и его голубые глаза смотрят на меня. – Я не знал, что у тебя такой сильный удар.

Что я могу сказать? Я знаю кое-что о самообороне.

Но даже я могу признать, что, ударив Парка коленом в пах, возможно, я зашла слишком далеко. У меня сейчас всё наперекосяк. В одну секунду я зла, в другую – увлечена Парком, в третью – растеряна и агрессивна. Я не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Сейчас я испытываю всю гамму эмоций.

Парк вздыхает и берёт свои штаны с комода. По крайней мере, он одевается. Это должно помочь физическому аспекту моих безумных реакций.

Я стою, положив руки на бёдра. – Ты собираешься объяснить, что здесь происходит?

– Я расскажу тебе всё, но сначала нам нужно убраться отсюда.

– Нет, расскажи мне всё сейчас.

– Для нас неразумно оставаться на одном месте в течение длительного времени. Если ты не заметила вчера, мы вроде как в бегах. Давай оденемся и будем выдвигаться в путь. Я расскажу тебе, что знаю, в машине.

Выражение лица Парка серьёзнее, чем обычно, и я знаю, что он прав насчёт необходимости не оставаться на одном месте, поэтому я соглашаюсь подождать, чтобы услышать, что он скажет.

– Хорошо. – Я киваю. – Как только мы сядем в машину.