Текст книги "Мы обсудим позже (ЛП)"

Автор книги: Кортни Кейзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4

Лэйси

Я бы хотела быть такой женщиной, которая, когда симпатичный парень с прессом Ченнинга Татума флиртует с тобой всё время, пока ты стоишь в очереди, скажет: "Эй, что ты сейчас делаешь? Не хочешь перекусить крендельками на фудкорте или, может быть, пиццей «Сбарро»11? Кусок достаточно большой для двоих". Но я не была такой смелой с тех пор, как три месяца назад из меня выбили дух. Я удивлена, что мне удалось добиться приличного флирта. Я думала, его тоже выбили из меня. Но разговаривая с симпатичным парнем в очереди, я почти снова почувствовала себя прежней, уверенной в себе. Почти. Тот факт, что я согласилась бы на «Pretzelmaker»12 вместо настоящего свидания, показывает, над каким эмоциональным уровнем я сейчас работаю. Я стала женщиной, которая говорит: "Ну, было приятно с тобой поговорить", и заканчивает разговор. С такими темпами я останусь одинокой на вечность. И даже не на обычную вечность, а вечность из фильма «Площадка»13 – ВЕЧ-НО-СТЬ.

Да, именно столько я буду одинока.

Возможно, всё было бы по-другому, если бы я закончила оплачивать покупки одновременно с ним, и мы могли бы выйти вместе. Но, конечно, он был очень быстр, а я очень медлительна. Моя кредитная карта выбрала именно это время, чтобы не сработала магнитная полоса. Все пятнадцать цифр на моей карте пришлось вводить вручную… дважды, так как в первый раз это сделал ребёнок, который всё испортил.

Я поспешно выхожу из магазина одежды, оглядываясь по сторонам, но мужчины уже нет. Мои плечи опускаются, и я разочарованно выдыхаю. Я бы хотела, чтобы он попросил мой номер телефона или предложил сходить куда-нибудь, но он этого не сделал. Так что я думаю, что всё и так ясно – я съедаю всю пиццу «Сбарро» в одиночку.

Я сжимаю ручки своих пакетов с покупками и иду к эскалатору. Думаю, «Bath and Body Works» находится на нижнем уровне торгового центра. Лосьон – вполне подходящий подарок для моей мамы. Или даже гигантская бомбочка для ванны. Я даже не уверена, что она принимает ванну, но, может быть, бомбочка сможет поплавать по кругу в душе.

Я ступаю на эскалатор, сканируя глазами толпу внизу. В этот момент дыхание в моих лёгких застывает в ледяную глыбу.

Это он. С ней.

Они идут рука об руку к эскалаторам.

Моё сердце переворачивается от гнева, ненависти и смущения. Он вызывает всё это.

Николас Лоуренс, человек, который подорвал мою уверенность в себе, разрушил мою репутацию и убил мою карьеру.

Три месяца.

Прошло три месяца с тех пор, как он сказал, что я недостаточно хороша для него, и уволил меня. С тех пор он обручился с другой женщиной. Это должно быть каким-то рекордом Гиннеса. Наверняка в его кабинете висит сертификат дополнительного рекордсмена рядом со всеми другими академическими наградами, которые он получил.

Я опускаю взгляд на свои спортивные штаны и вспоминаю, что не мыла волосы уже четыре дня – вот для чего нужен сухой шампунь (спасибо тому химику, который придумал этот гениальный продукт). Я должна бежать и прятаться, как будто за мной гонится стая восьмилетних детей с охапками снежков. Но я снеговик Фрости, застывший на месте.

Взрослые не прячутся. Они встречают сложные ситуации зрело. Но сегодня мне не хочется быть зрелой взрослой или разговаривать с Николасом Лоуренсом. Я разворачиваюсь и поднимаюсь по эскалатору вниз, заставляя людей отходить в сторону, пока я иду. Это тренировка для бёдер, поскольку это один из тех длинных двухэтажных эскалаторов, но мне это удается. Я добираюсь до верха и собираюсь сойти, но моя нога застряла. Я смотрю вниз и вижу, что мой развязавшийся шнурок зацепился за приспособление. Я дёргаю ногу вверх, но шнурок не поддаётся. Теперь я прыгаю на месте, пытаясь удержаться на вершине эскалатора, пока из него выходят новые ступеньки.

Я оглядываюсь через плечо. Николас и Наталья находятся в двадцати футах от нижней части эскалатора. Я никак не могу выбраться из этой ситуации.

Я бессильна. Это иронично, правда. Я в ловушке, бегу, чтобы не отстать от движущейся лестницы так же, как я делала, когда у меня были отношения с Николасом. Но что бы я ни делала, я не могу восполнить разницу. Между мной и движущейся целью всегда есть дисбаланс.

Парк

Я слежу за девушкой из примерочной.

Я должен.

Я приклеил компьютерный чип к ценнику её фиолетового шарфа. Остатки клея на обратной стороне микрочипа очень пригодились.

Когда я увидел двух мужчин у магазина, я понял, что чип будет в большей безопасности у кого-то другого. Поэтому я установил его девушке. Она мой курьер. Я рассчитываю, что она вынесет его из торгового центра в целости и сохранности, не вызвав подозрений.

Но теперь, когда я вижу, как она поднимается по эскалатору, я начинаю думать, не ошибся ли я с выбором.

Я бросаюсь к ней, но она смотрит через плечо на что-то на нижнем уровне, пока одной ногой подпрыгивает на ступеньках. Тогда я вижу, что её шнурок застрял в платформе. Наверное, он застрял в моторе или шестерёнках. Я наклоняюсь и выдёргиваю шнурок. Она спотыкается, и мои руки обхватывают её за талию и спину, чтобы она не упала.

Её безумные голубые глаза обращены ко мне.

– Ты в порядке?

Она смотрит вниз, потом снова вверх. В её взгляде неподдельный страх. Возможно, она думала, что эскалатор съест её заживо.

– Что бы ни случилось в следующие тридцать секунд, просто смирись с этим. Хорошо? – Затем она хватает воротник моей куртки и притягивает меня к себе, прижимаясь своими губами к моим.

Первые две секунды я ошеломлён и неподвижен. Я даже приоткрываю глаза, чтобы проверить, действительно ли это то, что она хотела сделать. На другом эскалаторе, рядом с нашим, происходит движение. Один из оперативников поднимается вверх, и через несколько секунд мы пройдём мимо друг друга. Я поворачиваю тело женщины так, чтобы оказаться спиной к другому парню. В этот момент она усиливает страсть поцелуя. Её тело наклоняется, и она прижимается своей грудью к моей. Её пальцы скользят вдоль основания моей шеи, играя с кончиками моих волос. Должно быть, она восприняла моё изменение нашей позиции как то, что я повышаю ставки в поцелуе.

Ну, если она собирается играть так. То у меня свои правила – я отвечаю, прижимаясь к её телу, притягивая её ещё ближе. Кто сказал, что нельзя смешивать бизнес с удовольствием? Кроме того, сейчас для моего бизнеса будет лучше, если я буду не один.

Она снова усиливает страсть, выводя поцелуй на новый уровень. Мы находимся на уровне рождественского волшебства, звёзды сверкают в небе, снежинки падают на землю.

И я здесь ради этого.

Всего этого.

Она – Рудольф, а я – Санта-Клаус – она направляет эти сани.

Как долго едет этот эскалатор? Наверное, это самый медленный эскалатор, на котором я когда-либо ездил. Но я не жалуюсь. Если бы существовал техник эскалатора, которого я мог бы подкупить, чтобы он проехал ещё дольше, я бы так и сделал, потому что этот поцелуй согревает меня больше, чем горячее какао в холодный морозный день. На секунду – кого я обманываю? Прошло уже много секунд, я потерял себя в поцелуе, даже не думая о мужчинах, пытающихся меня убить, а это уже о чём-то говорит. Оперативники, которые теряют концентрацию на работе, обычно становятся теми, кого убивают.

Мои ноги упираются в нижнюю платформу, и наши тела, спотыкаясь, сходят с эскалатора вместе, но каким-то образом наши губы остаются сомкнутыми, как будто ни один из нас не хочет расставаться.

– Лэйси? – Кто-то прочищает горло.

Этот человек говорит с нами?

– Лэйси? – Голос повторяется громче.

Она отстраняется, оставляя мои губы покалывать электричеством. Её голубые глаза снова смотрят на меня. Я не могу расшифровать их выражение – буквально миллион вещей, о которых она могла бы сейчас думать, но я надеюсь, что хотя бы одна мысль была о том, каким потрясающим был этот поцелуй.

– Лэйси? Я так и думал, что это ты.

Я быстро обвел всех взглядом. Мужчины, искавшие меня, исчезают из виду на верхней террасе, поэтому я перевожу взгляд на того, кто прервал поцелуй. Перед нами стоит мужчина в коричневом пиджаке. Ему около сорока лет. Рядом с ним худая женщина с длинными тёмными волосами – вероятно, ей около тридцати, на её пальце сверкает огромное бриллиантовое кольцо огранки «Принцесса».

Лэйси (забавно знать её имя) театрально улыбается ему. – Николас? Я тебя даже не заметила.

Да, потому что ты подарила мне один из лучших поцелуев в моей жизни.

– Да, я вижу, ты была занята. – Его взгляд переходит на меня, потом снова на неё.

– О, прости. – Она делает жест между нами. – Ты же знаешь меня. Праздники просто поднимают мне …

– Настроение. – Я закончил предложение за неё.

Её глаза расширяются, а на губах появляется забавная улыбка. – Я хотела сказать: "Рождественский дух".

– И это тоже. – Я ухмыляюсь ей.

Она наклоняет голову в сторону мужчины. – Как приятно тебя видеть.

Её улыбка не озаряет её глаза так, как несколько секунд назад, говоря мне, что видеть этого человека не так уж и приятно. И вдруг я понимаю причину вынужденного поцелуя.

– Прошло много времени. Я не видел тебя с тех пор, как… – Его слова обрываются, и выражение его лица приобретает выражение превосходства. – Ну, с последнего разговора, который у нас был три месяца назад.

Кусочки складываются в единое целое. Он причина трёх последних тяжёлых месяцев для Лэйси. Ей, вероятно, разбил сердце этот придурок в модном пиджаке. Должен сказать, что я никогда бы не принял Лэйси за женщину, которая влюбляется в мужчину постарше. Он должен быть старше её лет на пятнадцать.

– Неужели мы так давно не виделись? – Она смотрит на меня, разражаясь фальшивым смехом, потом снова бросает взгляд на Николаса. – Я даже не могу вспомнить.

Я аплодирую её попытке скрыть свою обиду.

Он жестом указывает на женщину рядом с ним. – Ты помнишь Наталью.

– Да, конечно. – Фальшивая улыбка Лэйси ослабевает, и я чувствую, как напрягается её тело рядом с моим. – Доктор Фуллмер, как приятно видеть вас снова.

– Взаимно. – Губы женщины растянулись в улыбке.

– Уверен, ты слышала, но в прошлом месяце я сделал предложение Наталье. – Он поворачивается лицом к женщине, заглядывая ей в глаза так, как это делают пошлые влюблённые. – Мы собираемся пожениться следующим летом.

– Возможно, я что-то слышала об этом. – Лэйси смотрит вверх, словно пытаясь вспомнить. – Просто всё было так напряженно. Я действительно не могу вспомнить.

Я обучен распознавать, когда кто-то лжёт, и это самая большая чушь, которую я когда-либо слышал.

– И кто же это? – Николас наклоняет голову ко мне.

– Э-э… – Лэйси смотрит на меня. – Это мой парень.

– Парень? – Брови Николаса поднимаются в недоумении. – Это разумно?

Простите?

– Это заставляет тебя казаться отчаявшейся. Как будто ты не можешь быть без мужчины.

– Прошло уже три месяца. – Её голос кажется напряженным, но в её улыбке достаточно непринуждённости, чтобы только я мог сказать, что она борется за то, чтобы держать себя в руках.

Мои тренировки научили меня многому, как читать людей, но мне не нужно ничего из этого, чтобы сказать, что этот Николас – придурок. Я терпеть не могу, что он разговаривает с Лэйси так, будто он её отец. Именно поэтому я собственнически обнимаю её за плечи.

Моё выражение лица переполнено самодовольством. – Ну, после своего последнего парня Лэйси была в отчаянии… отчаянно хотела узнать, каково это – быть с настоящим мужчиной.

Челюсть Николаса сжалась, и он неловко переместил свой вес.

Моя ухмылка растягивается. – Полагаю, она встречалась с каким-то старым парнем на начальной стадии облысения.

Лэйси сдерживает улыбку, но я не упускаю благодарности, светящейся в её глазах.

– Простите. Я не запомнил ваше имя. – Пристальный взгляд Николаса сужается.

– Парсон Браун. Приятно познакомиться. – Я протягиваю ему руку.

Он хмурится, как будто пытается вспомнить, где он уже слышал это имя. Если бы он обращал внимание на рождественскую музыку, играющую в верхних колонках торгового центра, он бы понял. Мой взгляд переходит на Лэйси и её весёлые голубые глаза. Думаю, она знает, что я взял это имя прямо из песни «Walking in a Winter Wonderland».

– Да, Парсон, – Лэйси жестом показала между нами, – познакомься с доктором Николасом Лоуренсом.

– О, вы доктор? – Я выгляжу впечатлённым. – Какой? Проктолог?

Лэйси издаёт смешок, но быстро скрывает его за кашлем. – У меня была простуда, – объясняет она им двоим. – Много мокроты и заложенности. – Судя по венам, пульсирующим на шее Старого Святого Ника, я бы сказал, что он не купился на её оправдание.

– Вообще-то, – хмыкнул Николас, – я всемирно известный химик. У меня несколько частных лабораторий по всей территории США. – Его взгляд останавливается на Лэйси. – На самом деле, Лэйси работала на меня в той, что в Бостоне.

– А, понятно. – Я киваю. – Значит, на самом деле вы вовсе не врач.

Его острый подбородок выпячивается, явный признак того, что я задел его за живое.

– В любом случае, – я притягиваю Лэйси ближе и целую её в лоб, – нам пора идти. Нам нужно сделать много покупок, а потом мы пойдём домой и продолжим тот поцелуй, который вы прервали, наедине. – Я наклоняюсь к Николасу, понижая голос так, чтобы слышал только он. – Никто не целуется лучше, чем Лэйси. – Я пихаю его локтем и подмигиваю, но думаю, что мой удар был слишком сильным, судя по тому, как он согнулся, схватившись за бок.

– Было приятно повидаться с тобой, Николас. – Лэйси машет рукой, пока мы уходим прочь.

Я жду, пока мы отойдём на безопасное расстояние, и тяну её за витрину мастерской Санты. Там эльф на перерыве сидит на огромном подарке и листает свой телефон. Она смотрит на нас, а затем снова опускает взгляд на свой телефон.

Лэйси прикусила губу, глядя на меня сквозь ресницы. – Мне жаль, что я навязалась тебе.

– Я не сожалею об этом. – Я ухмыляюсь, прислоняясь к гигантской карамельной трости.

Мягкий смех срывается с её губ. – Да, похоже, ты не сильно сожалеешь. Ты просто позволяешь мне поступать с тобой по-своему.

– Ну, – я пожимаю плечами, придавая этому кокетливое звучание, – ты сказала, что, что бы ни случилось, просто смирись с этим. Я был послушным. Кроме того, этот Николас – тот ещё кадр.

– Он и есть кадр, и я просто хотела показать ему, что он меня не сломал. И тогда… ну, ты знаешь… – Она спотыкается на своих словах, как будто признаться в том, что она целовалась с совершенно незнакомым человеком, стыдно.

Я решаю избавить её от страданий. – Я рад, что смог помочь. – Мои губы приподнимаются вверх. – И я в твоём распоряжении, если тебе снова понадобится навязаться мне.

На этот раз она смеётся сильнее. – Как галантно с твоей стороны.

– Я делаю то, что могу. – Краем глаза я замечаю движение. Один из оперативников обходит вокруг, направляясь через торговый ряд к нам. Я выпрямляюсь. – Серьёзно, даже не беспокойся о поцелуе. Но мы должны оставить это только между нами двумя.

Я не хочу, чтобы кто-то мог выйти на неё через меня.

– Оставить это между нами? – Выражение её лица искажается от замешательства, а затем становится грозным. – Ты женат, не так ли? – Её голова опускается на руки. – Я целовалась с женатым мужчиной!

Вот как она соединяет точки? Она думает, что я женат? – Нет. – Мужчина подходит ближе. – Я не женат, но мне нужно идти. Мне нужно позаботиться ещё об одном деле.

– О. – Она переместила свой вес. – Конечно. Я уже и так достаточно забрала твоего времени.

Я надеялся забрать у неё компьютерный чип, но на данный момент Лэйси – самый надёжный способ вынести его из торгового центра и не дать ему попасть в чужие руки. Так что мне придётся забрать его у неё позже.

– Может быть, мы ещё столкнёмся. – Я улыбаюсь. – Как говорится? Третий раз – это судьба?

Её улыбка становится ярче. – Я надеюсь на это.

– Счастливого Рождества. – Я отдаю ей честь, потому что именно так она вышла из моей примерочной, и это было совершенно очаровательно.

Я удивлён тем, как сильно мне хочется, чтобы мне не приходилось идти, и мне неловко уходить так внезапно, но это единственный выход. Я иду в противоположном направлении, надеясь, что оперативник идёт за мной, а не за ней.

Через тридцать минут я спешу на северную парковку торгового центра. Я не очень-то рассчитываю найти здесь Лэйси. Знаю только, что она пришла сюда, пока я разбирался с двумя последними оперативниками. Скажем так, чтобы найти их тела, понадобится уборщик.

Но теперь у меня нет компьютерного чипа. А у Лэйси есть. Она была моим неосознанным наркокурьером… только без наркотиков. Она сделала свою работу и благополучно вынесла чип из торгового центра.

Теперь я просто должен вернуть его обратно.

Глава 5

Сиенна Прайм

Итак, это Парк Брэдшоу.

Как его оперативный сотрудник, я работала с ним в течение последних шести лет, но никогда не видела его лично до сегодняшнего дня. Я наблюдала, как он следовал за человеком, несущим компьютерный чип в уборную. Я подождала, пока он выйдет, потом проследила за ним по всему торговому центру, и всё это время он ни о чём не догадывался.

Я всегда знала, что Парк будет симпатичным – такие вещи можно определить по сильному голосу и уверенной манере говорить. Кроме того, я слышала истории о его боевых навыках и видела, как он чётко выполняет свои задания. Всё это говорит о привлекательности. Но должна сказать, что я была удивлена тем, насколько он красив. Если бы обстоятельства сложились иначе, я бы хотела, чтобы мы были не просто коллегами.

Но обстоятельства не изменились.

Последние два года я провела на задании, пытаясь найти его.

Конечно, я не знала, что он тот, кого я искала, но две недели назад Тодд Аллен затащил меня в свой кабинет и дал мне фотографию Парка и моё новое задание.

И теперь я лгунья.

Я лгу.

Парк думает, что я в беде, но на самом деле это он в беде.

Он – мишень.

Неважно, что за последние шесть лет виртуального сотрудничества с Парком у меня сложились дружеские отношения с ним и я всегда ценила наши разговоры, когда мы вместе выполняли работу. Я должна придерживаться плана, несмотря ни на что. Вся моя карьера и всё, ради чего я работала, зависят от того, выполню ли я это задание. Это мой первый опыт работы в полевых условиях в качестве настоящего офицера ЦРУ. Я не могу всё испортить.

Я всё это знаю, так почему же я чувствовала себя виноватой, когда Парк попал прямо в ловушку?

Глава 6

Лэйси

Я электрохимик.

Конечно, я могу завернуть подарок и придать ему приличный вид.

Я складываю стороны обёрточной бумаги в один конец коробки, создавая два маленьких треугольника. Затем я прижимаю оставшуюся часть бумаги, свисающую над коробкой, пока всё не скрепится. Это некрасиво. Это не симметрично, но я устала от попыток придать этим подаркам идеальный вид. Я беру длинный кусок скотча и наклеиваю его поперёк шва, скрепляя всё вместе. Затем я пинаю подарок, отправляя его в полет по ковру, пока он не врезается в остальные подарки для моей семьи, сидящие в куче под ёлкой.

– Ну вот, – говорю я никому, кроме себя. – Всё готово.

Я сажусь прямо, разминая спину. Это был марафон по упаковке. Обычно я откладываю упаковку подарков на потом, но мне ещё нужно собрать вещи для перелёта ночным рейсом. Так что упаковать нужно было сейчас.

Я собираю все бумажки, комкаю их в шар и отправляю через всю комнату в мусорное ведро. Затем я беру ленту и ножницы и убираю их. Когда всё убрано, я стою перед ёлкой, положив руки на бёдра, и смотрю на мерцающие огоньки.

В следующий раз, когда я буду стоять перед этой ёлкой, Рождество закончится, и настанет время всё убрать. Это, конечно, удручающая мысль, но не настолько удручающая, как провести Рождество в одиночестве. Праздничная депрессия – это худший вид депрессии, как по мне. Поэтому я еду домой в Ливенворт, штат Вашингтон, чтобы встретить Рождество с родителями и двумя сёстрами.

Ливенворт – столица баварских деревень США. Ну, одна из них. По всей территории США есть восемь или более маленьких городков, которые могут похвастаться типично немецкими традициями. Но если вы спросите местных жителей из Ливенворта, они скажут, что в нашем городке больше всего баварского шарма, особенно на Рождество. Люди со всего мира прилетают сюда в праздничный сезон, чтобы отпраздновать Рождество с частичкой немецкой культуры. Это самое популярное место для отдыха. Но я еду не домой в Уишек, Северная Дакота, где не происходит ничего интересного. Я еду туда, где каждое здание похоже на пряничный домик.

Так что мне должно быть легко ехать домой с позитивным настроем, даже если я не чувствую себя очень радостно в последнее время, но я могу притворяться, пока у меня не получится. У меня это хорошо получается. Вот почему я сейчас слушаю рождественские песни на полную катушку. У меня есть неделя, чтобы поднять себе настроение как можно выше. Сегодня вечером я мчусь по снегу. Не в санях, запряжённых одной лошадью. Скорее на «Боинге-777», но это всё равно одно и то же.

Я не всегда была такой жалкой. Три месяца назад у меня была карьера, которая занимала всё моё время, и мои коллеги уважали меня. Но всё это рухнуло в тот момент, когда Николас бросил меня и уволил из своей лаборатории. Не поймите меня неправильно. Есть несколько плюсов в том, чтобы быть отшельником, у которого нет ни работы, ни людей, с которыми можно проводить время. Например, последние три месяца я не брею ноги. Это экономит время, а густая шерсть на ногах согревает меня в холодные зимние месяцы. Видите? Не всё так плохо.

Но сегодня у меня произошёл серьёзный прорыв.

Я действительно хотела бы быть не неряхой с волосатыми ногами. Я хотела бы быть сексуальной девушкой, способной вскружить голову очаровательному мужчине. И я говорю не о Николасе. Я говорю о Парсоне Брауне… хотя это явно не его настоящее имя.

Я действительно была решилась на это с этим поцелуем.

В тот момент я даже не узнала себя. Лэйси Уоррен не подходит к незнакомцам и не целует их. Но что-то щёлкнуло внутри меня, когда я увидела Николаса. Я просто хотела доказать ему, что я сильная. Я уверена, что есть лучшие способы доказать это – некоторые из них незаконны – хотя Кэрри Андервуд предлагает порезать шины и разбить бейсбольной битой его машину. Но вместо этого я выбрала поцелуй.

Очевидно, что я не на сто процентов забыла о том, что произошло с Николасом. Чтобы избавиться от обиды, потребуется некоторое время и многое переосмыслить, но мои отношения с Николасом не были настоящими. Я не любила его. Я использовала его для работы, но мне всё равно было больно, когда он порвал со мной.

Так что я поцеловала Парсона Брауна, и я не жалею об этом. То есть, я жалею о том, что он сбежал сразу после этого. Но, думаю, я не могу его винить. С того момента, как я встретила его, я была ходячей катастрофой.

Но это не значит, что я не могу фантазировать о нём или о поцелуе, который мы разделили. Я закрываю глаза и на несколько секунд погружаюсь в воспоминания. Я не знаю, зачем. Не похоже, что мы когда-нибудь поцелуемся снова. Но девушка может помечтать.

Я удовлетворённо вздыхаю и открываю глаза.

Наконец-то у меня появилось настроение побрить ноги.