Текст книги "Мы обсудим позже (ЛП)"

Автор книги: Кортни Кейзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

Лэйси

Я вернулась, детка!

Уверенная в себе, напористая Лэйси наконец-то снова обрела себя. Может быть, дело в моих гладко выбритых ногах, а может быть, в Парке Брэдшоу. В любом случае, я начинаю забывать о проблемах с работой, Николасе Лоуренсе и последних двух годах.

Всё дело в маленьких шагах, например, в том, что когда Парк упомянул имя Николаса, меня это даже не смутило. У меня не было пятисекундного погружения в унижение от того, как всё закончилось. Впервые за три месяца я просто спокойно отнеслась к этому. Есть что-то в Парке, что возвращает мне уверенность в себе и заставляет забыть о том, какой несчастной и смущённой я была.

Так что, как я уже сказала, я вернулась.

И часть моего возвращения – это организация весёлой рождественской интрижки между мной и Парком. Это не то, чтобы я проснулась сегодня утром и сказала, что на Рождество у меня должен быть приятель без обязательств. Просто так получилось. После вчерашней встречи с Парком я чувствую себя лучше, чем за последние несколько недель. Почему бы не поддерживать это чувство?

Я не ищу ничего чего-то долгосрочного. Возможно, было бы забавно притвориться, что у нас с Парком может быть реальное будущее, но правда в том, что у нас ничего не получится. Я не в том положении, когда что-то подобное возможно. Но это не значит, что мы не можем наслаждаться обществом друг друга на этой неделе. Я просто ищу способ разнообразить праздники. Это как есть мексиканскую еду двадцать третьего декабря. Вы знаете, что у вас впереди много дней и обедов с рождественской ветчиной и индейкой, поэтому вы едите мексиканскую кухню, чтобы сбалансировать всё это. Парк – это моя рождественская Чимичанга20, а правила отношений – это антациды21, которые защищают моё сердце от ожогов.

– Вот тут. – Я указываю на дом моих родителей, когда Парк съезжает на их переулок. Шины вращаются, пытаясь найти сцепление с разровнённым снегом – их гравийная дорожка не позволяет расчистить снег.

Он пригибается, глядя через лобовое стекло на дом моих родителей. – Это сруб?

– Искусственный сруб. Это как обшивка. Мой папа хотел, чтобы дом выглядел по-старинному, но мама не хотела, чтобы стены внутри дома были из дерева. Так что они нашли компромисс.

Я окидываю взглядом весь дом, и чувство ностальгии наполняет меня, когда я вижу тёмно-зелёную входную дверь с такими же зелёными окнами. Над дверью висит та же гирлянда, которой мама украшала дом ещё до моего рождения. На крыльце стоит пластмассовый Санта-Клаус с табличкой «Санта, остановись здесь!», что никогда не имело смысла, потому что зачем Санте держать табличку с указанием остановиться у определенного дома? Остальная часть крыльца украшена огромными пластиковыми конфетами – красными и белыми конфетами с мятой, зелёными леденцами и карамельными тростями в полоску. Это любимые украшения моих родителей, потому что они владеют конфетной лавкой.

Приятно быть дома на Рождество. Находясь здесь после стольких лет, я думаю, что, возможно, мои родители правы. Может, быть с теми, кого ты любишь, во время праздников важнее всего остального.

Машина останавливается перед гаражом, и я смотрю на Парка. – Ты прошёл тест на дружбу, так что, если хочешь, можешь зайти и познакомиться с моей семьёй.

Он улыбается мне. – Я надеялся, что ты это скажешь.

Мы выходим из машины, и он берет мой чемодан и несёт его на крыльцо. Я дважды стучу в дверь, затем поворачиваю ручку. – Привет? – говорю я, открывая дверь. – Есть кто-нибудь дома?

Я выглядываю из-за стены. Мои мама и папа стоят у плиты, оба в рождественских фартуках, а две мои сестры сидят на барных стульях за островком.

– Она здесь! – Мама вытирает руки о подол и бежит ко мне. Её короткие каштановые волосы вздымаются и опускаются при каждом шаге, пока она не обнимает меня, раскачивая наши тела взад-вперёд. – И она привела мужчину! – Она отстраняется, переводя взгляд с меня на Парка и обратно. На её губах заиграла взволнованная улыбка. – Кто это?

Я поворачиваюсь к нему лицом. – Это Парк Брэдшоу. Моя бронь на аренду машины была отменена, и он был достаточно любезен, чтобы отвезти меня в Ливенворт.

– Ох. – Разочарование пробежало по глазам моей матери. Она явно надеялась, что я привела его домой в качестве своего кавалера. В каком-то смысле я так и сделала, но мою маму не интересуют праздничные интрижки. Она хочет для меня полный пакет "долго и счастливо".

– Это моя мама, Джина Уоррен.

Парк протягивает ей руку. – Очень приятно с вами познакомиться.

Я жестом показываю на остальных членов моей семьи, которые собрались вокруг нас. – А это мой папа, Брюс.

Мой папа делает шаг вперёд и пожимает руку Парку. – Спасибо, что подвёз нашу малышку домой. – Затем он опускает руку мне на плечо, притягивая меня в объятия. Моё тело врезается в его мягкий живот, и отчётливый карамельный запах наполняет воздух вокруг меня.

– Это совсем не проблема. Я, по сути, прославленный водитель «Убер». – Парк улыбается мне. – Но мне очень понравилось восторженное исполнение Лэйси песни «Go Tell it on the Mountain».

– Не может быть? – Моя сестра Эрика бросает на меня пристальный взгляд.

Я выпрямляюсь. – Да, понравилось. Ты знаешь, как эта песня меня заводит.

– Я прошу прощения за пение моей сестры, – говорит Эрика, протягивая руку Парку. – Кстати, я Эрика. Средняя сестра.

– Ты не такая странная, какой тебя выставила Лэйси, – шутит Парк.

Эрика поворачивается ко мне, её глаза расширены от обиды. – Что ты сказала?

– Ничего! – Я пихаю Парка. – Ты не можешь доверять ничему, что говорит этот парень.

– Нет, ты сказала, что она странно выглядит.

– Ты мелкий засранец! – Теперь мои глаза расширились. – Я такого не говорила! – Я поворачиваюсь к Эрике, качая головой. – Не верь ни единому его слову. Мне нравится, что ты сделала со своими волосами. – Я быстро дёргаю её недавно окрашенные в рыжий цвет пряди. – Ты явно пытаешься копировать мои рыжие волосы.

– Или мои, – говорит Касси, откидывая свою длинную косу за плечо.

– Это моя младшая сестра, Касси, – говорю я Парку.

– А ты та сестра, которая похудела? – Выражение лица Парка совершенно серьёзное.

– Что? – Касси ахает, поворачиваясь ко мне.

– О, чёрт возьми! – Я снова пихаю Парка. – Может, хватит? Или я больше никогда не приглашу тебя в свой дом.

– Я просто шучу. Лэйси ничего такого не говорила. – Он смеётся, пошатываясь от моего пинка. – Очень приятно познакомиться со всеми вами. – Он указывает на нас троих. – И как совершенно беспристрастному гостю, мне нравятся все ваши варианты рыжих волос. Окрашенные или настоящие.

Касси подталкивает меня. – Теперь, когда я точно знаю, что он пошутил, он мне нравится.

– Ты думаешь? – Я смотрю на Парка с ухмылкой. – Я всё ещё пытаюсь решить, сможет ли он идти со мной в ногу.

– Никто не может идти с тобой в ногу. – Отец похлопывает меня по спине. – А теперь давайте не будем стоять здесь и болтать. У меня ириски на плите.

Все возвращаются на кухню, а мы с Парком идём следом.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо. – Я знаю, что могу идти с тобой в ногу. Вопрос должен быть в том, сможешь ли ты идти в ногу со мной? – Он одаривает меня наглой улыбкой через плечо, прежде чем присоединиться к моим сёстрам на барных стульях.

Парк не знает, но я более чем готова принять вызов.

Парк

У меня такое ощущение, что я только что попал на съёмочную площадку рождественского фильма «Холмарк»22. Дом Уорренов выглядит так, будто эльф выблевал на него праздничное настроение. В углу стоит крупная рождественская ёлка, обвитая разноцветными огнями и несочетаемыми украшениями. На камине висят самодельные рождественские носки с вышитыми вручную именами. В центре камина стоит пирамида из маленьких стеклянных баночек, склеенных между собой в форме ёлки, через задние стенки которой пробиваются нити лампочек. Санта и миссис Клаус сидят на полках. Гирлянда обвивает перила, а на стене висит рождественский календарь.

Я выдвигаю барный стул и сажусь рядом с сёстрами Лэйси. – Ваши ириски пахнут потрясающе.

– Это секретный семейный рецепт. – Джина окунает деревянную ложку в смесь и вертит её в руках. – Лучшие в Ливенворте.

– Верю, судя по аромату

– Итак, Парк, что привело тебя в Ливенворт? – Брюс накрывает стойку пергаментной бумагой. – Просто традиционная рождественская поездка?

– Нет, вообще-то, я здесь, чтобы навестить свою мать.

– Кто твоя мама? – спрашивает Джина. – Может быть, я её знаю.

– Мэри Брэдшоу. – Я думаю, это имя, которое я сказал Лэйси. Иногда всё путается. Я погуглил давнюю учительницу Лэйси по экономике в Ливенворте, чтобы установить с ней связь и вызвать доверие, но теперь имя её учительницы и имя моей фальшивой мамы смешались в моем мозгу.

– О, Мэри! – Джина кивает. – Да, я знаю её.

Мои брови опускаются. – Правда?

– Прекрасная женщина.

– Мэри Брэдшоу? – Я подчёркиваю фамилию, потому что как в Ливенворте может быть кто-то с таким выдуманным именем – в городе с населением всего 2300 человек?

– Да. – Джина нахмурилась. – Мне жаль слышать, что её деменция прогрессирует.

Деменция?

Выражение лица Лэйси наполняется беспокойством. – Мне тоже жаль.

– Спасибо, – бормочу я.

– Мэри Брэдшоу. Это она переехала сюда пять или шесть лет назад? – спрашивает Брюс, снимая кастрюлю с плиты.

– Да. – Джина бросается к нему и кладёт на стойку подставку, чтобы он мог поставить на неё горячую кастрюлю.

Слава богу, эта цыпочка Мэри не так долго живёт в Ливенворте, иначе моё прикрытие было бы раскрыто.

Брюс поворачивается ко мне. – Она актриса, верно?

Актриса?

Я киваю в ответ Брюсу. В таких ситуациях лучше просто плыть по течению.

– Наверняка ей трудно приспособиться к жизни в доме престарелых, – говорит он.

Дом престарелых?

Всё становится только хуже. Я использовал имя Мэри, потому что это очень рождественское имя. В следующий раз, когда я буду выбирать случайное имя для своей фальшивой мамы, я обязательно выберу что-нибудь непонятное, например, Агна или Минта.

– Да, такая печальная история, – отвечает за меня Джина, с жалостью качая головой. – Я уверена, что твоё присутствие на Рождество будет много значить для неё.

Я потираю затылок. – Да, я уверен, что это так.

– Твоя мама уже старая, – говорит Эрика рядом со мной. – Ей должно быть около восьмидесяти с чем-то. Сколько ей было лет, когда она родила тебя?

– Эм… – Я быстро подсчитываю в голове, исходя из своего возраста, и понимаю, что моей фальшивой маме было бы пятьдесят с небольшим, когда она родила меня. Это вообще возможно? Мне лучше не рисковать. – Меня усыновили.

Эрика кивает, так что, думаю, мой ответ удовлетворил её беспокойство.

Касси наклоняется вперёд. – Где ты остановился? Ты не сможешь остаться в доме престарелых с мамой.

– Я ещё не забронировал отель.

Брюс присвистнул. – Это проблема. Тебе будет трудно найти отель в это время.

Я не думал об этом. Изначально я не собирался оставаться в Ливенворте. Я должен был достать компьютерный чип из чемодана Лэйси, пока она была в туалете в самолёте. Но теперь, когда мне придётся остаться здесь и ждать, пока посылка придёт по почте, все мои планы изменились. Что я делаю? План С? По крайней мере, этот план включает в себя поцелуйство (прим. пер.: игра слов – kissmas – kiss (поцелуй) + Christmas (Рождество)) с Лэйси – мне нравится эта шутка, несмотря на то, что она говорит.

– Или ты можешь остаться в доме своей мамы, – предлагает Джина. – Ты ведь ещё не продал его, да?

Чёрт, если бы я знал.

– Не беспокойтесь обо мне. Я всё улажу. Хотя, наверное, мне пора идти, если я собираюсь найти комнату. – Я встаю, смотрю на Лэйси. – Тебе помочь донести сумку до комнаты?

Это мой пассивный способ попытаться остаться с ней наедине.

– Конечно. – Она улыбается, уловив мою мысль. – Это прямо по коридору.

– Обязательно посмотри на все детские фотографии Лэйси, которые висят на стене, – зовёт нас Эрика. – Она была самым неуклюжим подростком, которого я когда-либо видела.

– Я не была неуклюжей, – защищается Лэйси. – Я была нелепой.

– Разве это не одно и то же? – Я беру её чемодан и иду за ней в спальню.

– Нет, "нелепая" означает, что у меня были длинные ноги, как у супермодели.

– То есть ты хочешь сказать, что в средней школе ты была супермоделью?

– Именно это я и говорю.

Она останавливается перед своей закрытой дверью, оборачивается через плечо, чтобы посмотреть на меня. Наши лица находятся на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга, и мне нравится, что её улыбка подрагивает от игривости. Это лучше, чем всё, что я когда-либо видел.

Лэйси поворачивает ручку и открывает дверь, заходя в свою комнату. Она размахивает руками, как будто участвует в большом спектакле. – Тада!

Верхнюю половину стен покрывают обои с цветочным рисунком. В центре – белая панель, а внизу – обои в сине-белую полоску. Её спальня как будто вышла прямо из 1996 года, но мне это нравится.

Я представляю, как Джина и Брюс часами макали обои в воду, а потом клеили их на стены – столько любви за каждым листом обоев. Было время в моей жизни, когда я отдал бы всё, чтобы испытать такую родительскую любовь. Но по мере того, как я взрослел, менялось и то, чего я хотел от жизни.

Я медленно обхожу квадратное пространство, наклоняясь, чтобы рассмотреть фотографии четырнадцатилетней Лэйси. На её рыжих волосах была повязка, огромный пояс, цветные леггинсы и сапоги с бахромой. Как у любого подростка, у неё были брекеты, и она слишком много красилась, но она не была неуклюжей. Она была милой.

– Видишь? – Она наклонилась ко мне через плечо. – Прямо супермодель.

– Я как раз думал о том же. – Я улыбаюсь ей, продолжая двигаться по комнате. На стене висит ряд медалей за боевые искусства. – Здесь много побед за первое место. – Я указываю на медали и пояс по карате, висящий над ними. – И коричневый пояс23? – Мои брови поднимаются.

– Что? – Она улыбается мне в ответ.

– Ничего. Я просто удивлён. Со всей твоей энергией я представлял тебя чирлидершей.

– Что я могу сказать? Я скорее пну кого-нибудь в живот, чем буду задирать ногу вверх.

Я смеюсь, всё ещё перемещаясь по её комнате. Два весла стоят в углу, рядом с ними на гвозде висит снаряжение.

– Что это всё такое?

Она подходит ко мне и встаёт рядом. – Раньше я была инструктором по рафтингу. Каждое лето сюда приезжают туристы и хотят сплавиться по реке, и я была одной из тех, кто их возил.

– А снаряжение?

Она пожимает плечами. – Я люблю лазить по скалам.

– Должен сказать, что ты самый авантюрный химик, которого я когда-либо встречал.

– Много ли ты встречал химиков?

Мои губы поджаты. – Не думаю, что встречал.

– А что насчёт тебя? – Она поворачивается, отступая назад, чтобы сесть на кровать. – Ты знаешь обо мне все эти вещи? Но я почти ничего не знаю о тебе.

Возможно, это потому, что обо мне почти нечего знать. Или, на самом деле, я мало что могу рассказать людям о себе.

– Я люблю суши.

– И? – настаивает она.

– Я тоже люблю лазить по скалам.

По постройкам, то есть. Я никогда раньше не занимался скалолазанием, но уверен, что это очень похоже.

– Хорошо, что ещё?

– Ещё мне нравится бить всякое.

Лэйси смеётся. – Например?

Людей.

– Мячи (прим. пер.: balls – это мячи, а также яйца), – говорю я с ухмылкой. – Футбольные мячи.

Её губы растягиваются в улыбку. – Я рада, что ты это уточнил.

– И я никогда не был в Ливенворте, штат Вашингтон, в Рождество.

– Тебе понравится.

– Я не очень люблю Рождество. Я никогда не проникался духом этого сезона.

– Почему?

Потому что у меня никогда не было семьи. Потому что Рождество – это быть с теми, кого ты любишь, а я никого не люблю.

Я выбираю более простой ответ. – Потому что я очень занят.

– Консультациями?

– Именно так.

– Много ли компаний хотят консультироваться во время праздников?

– Ты удивишься. – Я улыбаюсь, мне нравится, как она оспаривает всю ту чушь, которую я говорю.

– Ну, тогда хорошо, что ты меня встретил. – Она встаёт со своего места на кровати. – Я собираюсь подарить тебе незабываемые рождественские впечатления.

Моя улыбка становится лукавой. – Ты имеешь в виду интрижку между нами или город?

Она подходит очень близко, намеренно удерживая мой взгляд. Моё дыхание становится прерывистым с каждой медленной секундой. – Город, – шепчет она, как будто это секрет только для нас двоих. В её голосе слышится хрипотца, от которой моё сердце начинает биться быстрее. – Я буду твоим гидом.

Я сохраняю озорную улыбку на губах. – Я надеялся, что ты имеешь в виду праздничную интрижку.

– Ещё бы. – Она смеётся, делая шаг назад к двери. – Как насчёт того, чтобы встретиться в конфетной лавке моих родителей завтра в десять утра, и мы могли бы начать наше свидание?

– О, это утреннее свидание?

– Нет. – Она покачала головой. – Это свидание на весь день.

– Ты уверена, что хочешь провести со мной так много времени?

– Я думаю, что мы можем дотянуть до полудня, а там я уже буду смотреть по ситуации. Если дела пойдут не очень хорошо, я могу бросить тебя после обеда.

– Ты ведь серьёзно говорила о том, что в любви и войне всё справедливо?

– Абсолютно серьёзно. – Что-то, чему я не могу дать названия, промелькнуло в её глазах, но тут же исчезло, как только я это увидел. – Если, конечно, у тебя не было планов провести этот день с мамой.

– Нет. – Я качаю головой. – Я навещу её сегодня днём, так что завтра весь день свободен.

– Отлично. – Лэйси улыбается. – Это свидание.

Нет, на самом деле, это работа.

Но я никогда не ждал работы с таким нетерпением, как завтра.

Глава 14

Парк

Брюс был прав. Во всём Ливенворте нет ни одного свободного номера в отеле.

Поэтому я сделал лучшее, что мог придумать. Я вломился в дом Мэри Брэдшоу. В конце концов, я её фальшивый сын.

Я включил свет на кухне и огляделся. Здесь отчётливо пахнет старым человеком вперемешку с мочой, поэтому я решаю оставить окно, через которое я пролез, открытым, чтобы немного проветрить помещение.

Я медленно обхожу дом, рассматривая фотографии моей "мамы". Она милая старушка – и это ключевое слово. По фотографиям я понял, что у неё есть сын и трое внуков. Надеюсь, они не живут в Ливенворте, иначе все сойдут с ума, когда узнают о давно потерянном сыне Мэри, которого она якобы усыновила в свои пятьдесят лет.

На её камине висит фотография, на которой она изображена с мужчиной в военной форме. Я предполагаю, что это был её муж, но поскольку фотография устарела, а других снимков нет, он, вероятно, умер около тридцати лет назад. На других фотографиях она изображена в шикарных платьях, с наградами в руках. На одной из них она указывает на своё имя на афише театра. Наверное, она действительно была актрисой.

В углу аккуратно сложена стопка старых журналов. На подносе с едой рядом с креслом лежит зип-пакетик, наполненный игральными костями, и карта для ведения счёта игры, а также пульт и пара очков.

Если я хочу, чтобы она была мне как настоящая мама, мне нужно больше информации о реальной Мэри Брэдшоу, чтобы подтвердить свою историю.

Я достаю телефон и набираю личный номер Дерека. Дерек Шамвей – лучший сотрудник ЦРУ. Именно благодаря ему я смог отменить бронь на аренду машины Лэйси сегодня утром. Он может уничтожить весь мир, одним щелчком пальцев, если захочет.

– Что тебе нужно на этот раз? – Дерек отвечает на звонок.

Мои губы поджимаются. – Это не очень хороший способ поприветствовать своего друга.

– Разве мы друзья? Потому что ты звонишь мне только тогда, когда тебе что-то нужно.

– Может, нам стоит обменяться рождественскими открытками, чтобы закрепить нашу дружбу. Я могу дать тебе свой адрес.

– Парк, я могу найти твой адрес, если очень захочу.

– И то верно. – Я прислонился к кухонному столу так, что наполовину сижу, наполовину стою. – Значит ли это, что в этом году мне стоит ждать от тебя рождественскую открытку?

– Я знаю, что ты хочешь чего-то от меня. Давай выкладывай.

– Ладно, хорошо. Мне нужно, чтобы ты прислал мне полную информацию о некой Мэри Брэдшоу, проживающей в Ливенворте, штат Вашингтон.

Я подумываю о том, чтобы Дерек прислал мне и полную информацию о Лэйси Уоррен – просто ради интереса, но решаю, что в этом нет необходимости. Мы просто два человека, случайно целующихся во время праздников. Кроме того, всё, что я хочу знать, я могу просто спросить у неё.

– У тебя есть допуск к этой информации? – спрашивает Дерек.

– Ну… – Я перемещаю свой вес, почёсывая затылок.

– Я буду считать это как "нет". – На заднем плане раздаётся звук щелчков клавиатуры. – Точно так же, как у тебя не было доступа к системе безопасности, чтобы отменить аренду машины сегодня утром.

– Я обещаю, что это всё ради благой цели.

– Неважно, ради какой цели. После утечки ядерных кодов в прошлом году ты не можешь позволить себе совершить ещё одну ошибку, иначе ты навсегда останешься на посту, сидя рядом со мной. Ты полевой офицер, Парк. Ты бы возненавидел сидеть за столом целый день.

Дерек не ошибается. Последние несколько месяцев мелких заданий были тяжёлыми. Не могу представить, как я буду недоволен, если меня навсегда оставят на скамье запасных. Но это не значит, что я забыл о третьей стороне, которая сорвала мою миссию. Я всё ещё планирую докопаться до правды.

– Слушай, я помогаю другу. – Я переместил телефон к другому уху. – Это важно.

– Ты уверен, что ты не просто влезаешь в чужое задание, потому что тебе скучно?

Мне скучно.

Возможно, именно поэтому я не раздумывал, когда Сиенна попросила меня помочь ей, хотя из-за этого я мог потерять работу.

– Всё, что я хочу сказать, это то, что тебе нужно быть осторожным. В последнее время Тодд дышит всем в затылок.

– В этом нет ничего нового. – Директор ЦРУ всегда дышит всем в затылок, особенно мне после того, как я позволил украсть ядерные коды. Но для ясности. Я не позволял украсть коды. Я пытался получить их, когда неожиданно появилась команда из пятнадцати человек и сорвала мою вечеринку. Я был в один и не был готов к их засаде. Я никак не мог получить файл и выбраться оттуда невредимым. Поэтому мне пришлось прервать миссию. Коды были взяты третьей стороной и проданы независимому торговцу оружием в России, и Тодд винит в этом меня.

С тех пор всё, что я хотел сделать, это очистить своё имя. Я был одержим идеей выяснить, кто была эта третья сторона и откуда они узнали, что ядерные коды находятся там. Но Тодд сказал, что я был слишком близок к проекту и потерял своё преимущество. Поэтому он отстранил меня от миссии, поручив мне несущественные дела.

– Нет, серьёзно. – Голос Дерека становится ниже, как будто он не хочет, чтобы кто-то услышал, что он говорит. – Я думаю, что происходит что-то серьёзное. Я не знаю, что это, но все находятся на повышенной готовности.

Это связано с Сиенной и компьютерными чипами? Я задавался вопросом, почему она обратилась за помощью ко мне, а не сообщила напрямую Тодду. Возможно, у неё больше проблем, чем я предполагал. И, возможно, этот компьютерный чип более ценный, чем я думал.

– Просто будь осторожен, ладно? – говорит Дерек.

Я улыбаюсь. – Если ты говоришь мне быть осторожным, то мы должны быть друзьями.

Он игнорирует меня. – Я только что отправил тебе досье Мэри Брэдшоу.

Мой телефон вибрирует, предупреждая меня.

– Спасибо, Дерек. Ты просто спаситель. Я буду с нетерпением ждать твою рождественскую открытку по почте.

– Этого не произойдёт, – говорит он, а потом телефон замолкает.

Я поднимаю чемодан и иду по коридору дома, заглядывая в каждую комнату. Я размещаю свои вещи в свободной спальне. Мне не хочется спать в комнате Мэри. Я знаю, что я вторгся в дом, но мне нравится думать о себе как о незваном госте, уважающем личное пространство и вещи людей.

Я умываюсь и разогреваю куриный суп с вермишелью, который Джина Уоррен передала мне домой. Она сказала, что я никогда не могу уйти от неё с пустыми руками. Я ем, пока читаю досье Мэри Брэдшоу. Это увлекательное чтение – женщина была большой бродвейской актрисой в течение тридцати лет. И у неё есть сын Питер. Но, к сожалению, Питер умер от рака восемь лет назад.

После того, как я просмотрел все данные по Мэри, я решил, что сегодня вечером уже мало что можно сделать. Следующие несколько дней я в бездействии, пока жду момента, когда смогу забрать компьютерный чип. Когда он будет у меня, я смогу сосредоточиться на выяснении задания, над которым работала Сиенна. Я вспоминаю, когда я работал с ней в последний раз. Два года назад. В Амстердаме. Мне было поручено получить сведения о скрывающихся там террористах, и Сиенна была моим виртуальным коллегой по сбору информации. Но потом её перевели на другое задание, и я начал работать с Тоддом над утечкой списка ядерных кодов. Я ничего не слышал о Сиенне до тех пор, пока несколько дней назад она не прислала мне ту посылку.

Я иду в спальню и открываю свой чемодан, чтобы найти упаковку «Амазон Прайм», которую она мне прислала. Я ещё раз осматриваю конверт и наклейку с адресом, всё ещё замечая неправильный номер дома. Я вытаскиваю из чемодана книгу про свиней и пролистываю её в поисках новых подсказок, но ничего нет. Сиенна хотела, чтобы я знал только то, что она сказала мне в своём аудиосообщении. Всё, что я могу сейчас сделать, это забрать компьютерный чип и ждать, пока она найдёт меня.

До тех пор я могу наслаждаться Ливенвортом и здешней компанией. Мои мысли блуждают вокруг Лэйси и наших планов на завтра, и я невольно улыбаюсь.

Чем больше времени я провожу с ней, тем больше я заинтригован. Она гораздо большее, чем я ожидал, и это меня завораживает. Я не могу точно определить, что именно в ней меня так привлекает. Возможно, меня привлекает в ней всё – её внешность, её открытость, энергия, весёлый характер и интеллект – всё это просто действует на меня.

Она кажется мне знакомой, как возвращение домой после долгих лет отсутствия, но в то же время она застаёт меня врасплох. Я никогда не знаю, чего ожидать. Она держит меня начеку, как и люди, за которыми я охочусь, или миссии, на которые я отправляюсь. Это тот же вид острых ощущений.

Только Лэйси не пытается меня убить.