Текст книги "Мы обсудим позже (ЛП)"

Автор книги: Кортни Кейзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Лэйси

– Мне понравилась твоя мама, – говорю я Парку, когда мы идём по тротуару к крыльцу дома моих родителей.

Он поджимает губы. – Мне она тоже понравилась.

– О, хорошо, – поддразниваю я. – Тогда, может быть, тебе стоит оставить её себе.

– Может, и оставлю.

– Странно, что она продолжала называть тебя Питером.

Он качает головой. – Деменция. – Он сжимает мою руку. – Но мне нужно обсудить с тобой несколько вопросов.

– Что? – Я поворачиваю голову в его сторону.

– Трое детей? Две собаки? И четыре кошки? У нас что, зоопарк?

Я смеюсь, прислонившись головой к его плечу. – Я импровизировала, и поэтому домашние животные и дети только прибавлялись.

– А откуда у меня навыки в водном поло?

– О, ну знаешь. – Я машу рукой перед собой. – Ты научился этому, когда жил в Европе.

– Понятно. И если я тренирую десятилетних, это значит, что тебе было восемнадцать, когда ты стала мамой.

– Эй, такое уже случалось.

– Да, в «Дочки-матери» на MTV.

– Ты меня раскусил. – Я смеюсь. – В следующий раз я постараюсь, чтобы моя ложь звучала более правдоподобно. – Когда мы поднимаемся по ступенькам, я поворачиваюсь к нему лицом. – Итак, если не считать моего безумного информационного вброса твоей маме, у тебя был хороший день?

– Это был один из лучших дней, которые я могу вспомнить.

– Сегодняшний день превратил тебя в любителя Рождества?

– Это было определенно хорошее начало.

– Это было больше, чем просто хорошее начало, – возразила я. – Я спланировала идеальный день. Моя миссия выполнена.

– Ну, не совсем. – Губы Парка подрагивают, что свидетельствует о том, что он переходит в режим обаяния. Он подходит ко мне и кладёт руки на мои бёдра. – Есть одна вещь, которую мы так и не сделали.

– Правда? – Я обхватываю его руками. – И что же это?

Он лезет в карман и достаёт маленькую омелу, размахивая ею передо мной.

Мои брови поднимаются. – Где ты это взял?

– В магазине «Крис Крингл».

– И что ты планируешь с ней делать?

– О, у меня большие планы. – Эта нахальная улыбка на его лице только что принесла Парку первое место в списке самых сексуальных выражений лица мужчины, которые я когда-либо видела. Он притягивает меня ближе. Мои бедра и грудь прижимаются к нему, заставляя моё сердце биться быстрее.

– Но мы уже целовались сегодня на оленьей ферме. – Мои губы растягиваются в кокетливой улыбке, полной фальшивой жалости. – Ты, вероятно, не обратил на это внимания, потому что твоё исполнение было оценено только на шесть баллов, и твоё эго было уязвлено.

– Поцелуи – это работа для двоих. Так что, если ты ставишь мне шесть, ты ставишь шесть и себе.

Я смеюсь. – Нет, у меня всегда десять.

– О, значит, проблема во мне? – Он притягивает меня ближе, добавляя ухмылку. – Ну, я слышал, что это не Рождество, если вы не целовались пол омелой. Это правда?

– Это звучит как некий научный факт, а я всегда за науку.

– Так что скажешь? – Парк ухмыляется, держа омелу над нами. – Может, поцелуемся ещё раз для того, чтобы узнать, смогу ли я приблизиться к этой десятке.

– Если мы должны.

Он отбрасывает омелу в сторону, и мы оба улыбаемся, сокращая расстояние. Наши рты встречаются на середине, но именно Парк начинает нежный поцелуй. Мгновенно в моей груди загораются искры, пробегая по всему телу, как будто его прикосновение – это что-то вроде кремня, используемого для разжигания огня. Я приподнимаюсь на носочки, чтобы почувствовать тепло его тела. Я скольжу руками по его спине, зарываясь пальцами в его волосы.

И в этот момент поцелуй становится химическим.

Я достигла своей энергии активации.

Каждый атом, молекула и клетка работают вместе в моём теле, создавая интенсивность в моей груди, захватывающую и электризующую. Я – реактив в объятиях Парка, преобразующийся под воздействием тепла его поцелуя. До этого поцелуя была просто Лэйси, а теперь новая версия меня, которая представляет собой совершенно другой состав.

Поцелуй становится горячее, и моё тело тоже. Мы прижимаемся друг к другу, шатаясь, пока моя спина не оказывается прижатой к входной двери. Я просовываю свои холодные руки под его куртку и рубашку, прослеживая тёплую кожу на его спине. Я сгораю – высвобождаю энергию в виде тепла, несмотря на холодный воздух снаружи. Это элементарный химический принцип, но чувствовать, как это происходит в моей груди, доставляет огромное удовольствие.

Парк заканчивает поцелуй первым и прижимается своим лбом к моему, наше тяжёлое дыхание сливается воедино.

– Как бы ты оценила этот поцелуй? – шепчет он.

Десять.

Ошеломляющие десять!

Толпа людей внутри моего сердца аплодирует нам стоя, сопровождая овациями и медленными хлопками.

Я улыбаюсь. – Может быть, семь.

– То же самое. – Его губы расплываются в сексуальной ухмылке. – Рад, что мы на одной волне.

– Я тоже.

Он отстраняется, засовывая руки в карманы, так непринуждённо, как будто не он только что подарил мне потрясающий поцелуй. – Спасибо за отличный день, Лэйси. – Он поворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его.

– Парк, ты хочешь завтра снова праздновать Рождество? – Я улыбаюсь. – Со мной?

– С удовольствием.

Как и я.

Парк

Я оставил дверь на кухню в доме Мэри незапертой, чтобы не пришлось снова лезть через окно. Я включил свет и бросил на стойку ключи от арендованной машины и пакет с конфетами Джины, который она мне дала. Теперь, когда я немного знаю Мэри, я не чувствую себя таким уж незваным гостем в её доме. Я представляю, как она шаркает по кухне, варит суп или сидит в кресле, смотря телевизор.

Если бы я был сыном Мэри, я бы обязательно навестил её по-настоящему.

Я тянусь в задний карман и беру свой телефон, а другой рукой выдвигаю стул у обеденного стола. Я опускаюсь на сиденье, уставившись на фотографию номера отслеживания. Эти двадцать две цифры предсказывают конец света. По крайней мере, конец моего притворного мира. Потому что, как только придёт посылка с компьютерным чипом, эта праздничная интрижка закончится. Но какая-то часть меня всё ещё надеется, что компьютерный чип прибудет не скоро. Например, может быть, Лэйси отправила подарки по почте первого класса29. Не слишком ли многого я хочу, чтобы доставка осуществлялась в течение пяти рабочих дней? Или было так много рождественских посылок, что почта задерживается? Это даст мне больше времени для общения с Лэйси.

Я ввожу номер отслеживания на сайте в своём телефоне и затаив дыхание жду, когда появится информация.

Посылка была доставлена сегодня. Компьютерный чип, скорее всего, сейчас под ёлкой Уорренов.

Чёртова экспресс-почта!

Похоже, эта миссия закончится раньше, чем я хотел.

Глава 21

Сиенна Прайм

Я никогда бы не подумала, что Парк Брэдшоу из тех парней, которые ходят по Ливенворту, штат Вашингтон, на романтические рождественские свидания, когда есть более важная работа. Он всегда казался настолько сосредоточенным на работе, что я не могу смириться с тем, что это тот же парень, которого я знала и с которым работала над сложными, опасными заданиями.

Я имею в виду, что сегодня его завалил оленёнок.

Как он может быть одним из лучших оперативников ЦРУ в нашей стране?

Видимо, симпатичной рыжей девушки с голубыми глазами достаточно, чтобы превратить его в полного дурака.

Честно говоря, я удивлена. Но в последнее время меня многое удивляет в Парке. Например, то, что он проводит время в доме престарелых, маскируясь под сына пациентки с деменцией.

Я этого не ожидала.

Но самый большой сюрприз, который я никак не могу забыть, это то, что он двойной агент в ЦРУ, работающий на обе стороны.

Похоже, я знаю его не так хорошо, как думала.

А может, и знаю. Может быть, вся информация, которую мне скармливают, неверна. Трудно определить, кто говорит правду, когда даже я этого не делаю. То есть, на самом деле я не в опасности.

Как бы мне хотелось просто подойти к Парку и спросить его. – Привет, это я, Сиенна. Ты и правда двойной агент? Потому что, если нет, нам нужно очистить твоё имя. А если да, то я убью тебя голыми руками. – Я не знаю, что сказать. Нужно что-то более изящное или более красноречивое, чем это, но всё же доносящее ту же самую мысль.

Проблема в том, что я не могу просто подойти к Парку и разоблачить себя. Я должна сидеть и наблюдать, пока не пойму, кому верить.

Но одно я знаю точно: мне надоело ждать и гадать, говорит ли Парк правду, пока он играет в игры с оленями. И кроме того, Тодд Аллен преследует меня, требуя новостей. Я не уверена, как долго ещё смогу скрывать местонахождение Парка.

Глава 22

Парк

21 декабря

На следующее утро я стучусь в дверь Уорренов. Мы с Лэйси планировали потусоваться сегодня, но сначала о делах. Я должен найти компьютерный чип.

– Привет, Парк, – говорит Брюс, открывая дверь. – Ты здесь, чтобы делать с нами пряничные домики?

– Может быть. – Я пожимаю плечами. – Лэйси сказала зайти около 11 часов.

Время удачно совпало, так как я поехал в дом престарелых и позавтракал с Мэри. Мы запланировали это вчера вечером, и я был удивлён тем, как сильно я этого ждал.

– Ну, заходи. – Брюс пошире распахнул дверь. – Мы рады тебя видеть.

Я вхожу внутрь, и мой взгляд сразу же устремляется на ёлку в гостиной и стопку подарков у её основания.

– Все здесь. – Брюс жестом указывает на кухню.

– Парк! – зовёт Лэйси. – Ты как раз успел на конкурс пряничных домиков.

Вся семья Уорренов сидит за кухонным столом. Стопки пряников разложены, рядом с ними – тюбики с глазурью, и, наверное, двадцать различных мисок с разноцветными конфетами.

– Это выглядит серьёзно, – говорю я, подходя к столу.

– Это серьёзно. – Выражение лица Лэйси суровое. – Мы не шутим, когда дело доходит до изготовления пряничных домиков.

– И тот, кто сделает лучший домик, – вклинивается Касси, – откроет подарок в канун Рождества.

Я киваю. – Высокие ставки.

– Высочайшие. – Лэйси улыбается, отодвигая стул рядом с собой. – Давай. Ты тоже должен сделать один.

– Они выглядят так, будто сделаны профессионалами. – Я медленно опускаюсь на своё место, обводя взглядом стол и рассматривая начальные стадии каждого из их домиков. – Я не уверен, что смогу за всеми вами угнаться.

– Ерунда! – Джина хмурится. – Это просто для развлечения.

– И возможность открыть подарок раньше всех. – Эрика даже не смотрит на меня, когда говорит. Она сосредоточена на нанесении черепицы на крышу.

Я никогда раньше не делал пряничные домики – ещё одно шокирующее откровение из рождественской душещипательной истории Парка Брэдшоу.

– Я попробую. – Я пожимаю плечами, собирая материалы. – Насколько это может быть сложно?

Сложно.

Делать пряничный домик, который не разваливается, и с глазурью, которая не капает отовсюду, стало моей собственной невыполнимой миссией.

– У меня уже мозоли на пальцах от того, что я держу стены вместе, а они всё ещё не скрепляются. – Я наклоняюсь, чтобы заглянуть в дом Касси.

– Эй, эй! – Она отталкивает меня своим предплечьем. – Не подсматривай у других.

– Я не подсматриваю. Я просто не знал, что для этого занятия мне нужна степень инженера. – Я вожусь с куском пряника, который не устойчив. – Я не могу сделать так, чтобы несущие стены держали мою крышу.

Лэйси, сгорбившись, приклеивает полосочку жвачки «Big Red» на дымоход. – В создании шедевра есть своя форма искусства, и очевидно, что я обладаю соответствующими навыками.

– Я собираюсь начать называть тебя «Big Red», – говорю я, когда она клеит ещё одну полоску жвачки на дымоход.

– Мне нравится. – Брюс засовывает конфету в рот вместо того, чтобы использовать её для украшения дома.

Мои пальцы пытаются поместить красную жвачку на внешнюю сторону моего дома, но она крутится и вертится, окрашивая мою кожу в красный цвет. Я даже не представлял, насколько сложно работать с крошечными конфетами.

Три часа спустя я поставил свой готовый проект на кухонный стол, рядом с остальными.

Лэйси наклонила голову, изучая мой кривой дом. – И это всё, что ты смог сделать?

Я пожимаю плечами. – Я старался изо всех сил.

– Ну, твои старания – отстой. – Эрика складывает руки, стоя рядом с нами.

– Да ладно. – Я насмехаюсь. – Всё не так уж плохо.

– Это тоже не очень хорошо. – Лэйси выпрямляет мой почтовый ящик, сделанный из жевательных резинок.

Мой дом высотой всего в один этаж. Конфеты, которые я приклеил к нему, сползли со своих мест и выглядят неровно. Одна сторона моей крыши треснула и обвалилась. А моя дымоход похож на наклонившуюся Пизанскую башню.

– Ну, не все могут так хорошо делать пряничные домики, как ты. – Мой взгляд переключается на пряничный шедевр Лэйси. Это даже не дом. Это улица с двухэтажными пряничными кондоминиумами.

– Что я могу сказать? – Она засовывает руку в карман. – Я немного конкурентоспособна.

– Ладно, пришло время выбрать победителя. – Джина наклоняется вперёд, фотографируя все дома. Она поворачивается ко мне с тёплой улыбкой. – Парк, это не должно быть сюрпризом, но ты занял последнее место. – Она надевает мне на шею ожерелье из конфет, на котором висит бумажная медаль с надписью «Ты провалился».

– Спасибо вам за это. – Я покачиваю ожерельем в воздухе. – Я буду дорожить им вечно.

– Даже у моего отца лучше, чем у тебя. – Касси улыбается мне.

– Да, спасибо, что пришёл, Парк. – Брюс похлопывает меня по спине. – Приятно, что в этом году не я занял последнее место.

– В любое время. – Я киваю ему в ответ.

– Брюс, ты занял четвёртое место. – Джина надевает ему на шею ожерелье из конфет. – Касси, ты на третьем месте.

Касси закатывает глаза. – Я никогда не выигрываю. У меня не хватает терпения на такие вещи.

Джина целует её в щёку, надевая ожерелье на шею дочери. Затем она поворачивается к Эрике и Лэйси. – А второе место занимает…, – она делает драматическую паузу, – Эрика!

– О, да ладно! – Эрика вскидывает руки вверх. – Ты выбрала Лэйси только потому, что Парк здесь.

– Ты слышишь это? – Лэйси подносит руку к уху, и медленная улыбка расплывается на её губах. – Это звук победы.

Она пускается в пляс, в основном покачивая бёдрами и двигая локтями, но это восхитительно. Особенно то, как она сжимает свои розовые губы во время танца.

Мама надевает ей на шею самодельную медаль за первое место с надписью «Ты справилась» Лэйси берет её и целует, и в такие моменты я думаю, что всё, чего я хочу на Рождество – это Лэйси Уоррен.

Лэйси вытирает последнюю пиалу и отставляет её сушиться. Её семья ушла тридцать минут назад за рождественскими покупками, так что мы наконец-то одни.

– Это было мило с твоей стороны, что ты предложила убрать все последствия после изготовления пряничных домиков. – Я прислонился к кухонной стойке. – Полагаю, победитель обычно этого не делает.

Она вытирает руки о кухонное полотенце. – Ну, Эрика выглядела расстроенной из-за проигрыша, и я знала, что ты поможешь мне убраться, если я предложу, так что это не было большой проблемой.

Пришло время поговорить о рождественских подарках, которые она отправила по почте, прежде чем мы перейдём к следующему занятию. – Так как моя мама не может вспомнить о своей любимой группе, я думаю, что виниловая пластинка, которую я купил ей на Рождество, не закончится большим успехом, в конце концов.

Лэйси качает головой. – Да, я так не думаю.

– Надо было купить ей шарф, как ты.

– Если я правильно помню, ты сказал, что шарф, который я купила для мамы – отстойный подарок.

– Такого я точно не говорил.

– Говорил. – Она ухмыляется.

– Не думаю, что я использовал слово "отстой" в таком контексте с класса пятого.

Из неё вырывается небольшой смешок. – Ладно, может быть, ты не так это сказал, но ты подразумевал, что это не было продуманно.

– Ну, теперь я хочу обменяться с тобой. Мою виниловую пластинку на твой фиолетовый шарф. – Я отталкиваюсь от столешницы и направляюсь к рождественской ёлке. – Подарок уже пришёл по почте?

Лэйси следует за мной. – Да, он пришёл вчера.

Я приседаю возле завёрнутых подарков. – Какой из них?

– Ты не можешь взять подарок для моей мамы. – Она опускается на колени рядом со мной. – Сам купи шарф.

– Да ладно! – Я перебираю коробки, пока не нахожу бирку с надписью: "Для: Мамы, От: Лэйси". Это довольно маленький подарок, размером примерно с книгу. – Ну вот.

Как только я беру подарок, Лэйси тянется за ним. – Как я и сказала, купи шарф сам.

Я отвожу руку назад. – Я обменяюсь с тобой прямо сейчас. Альбом на фиолетовый шарф.

– Нет. – Она качает головой. – Кроме того, твоя мама находится в доме престарелых. Когда она будет носить шарф? Она даже не выходит на улицу. – Она снова тянется к коробке, но я быстро перекладываю её в другую руку.

– Как она будет слушать виниловую пластинку? У неё там нет проигрывателя.

– Ну, это на твоей совести. Это ты выбрал дурацкий подарок.

Губы Лэйси приподнимаются в одной из её фирменных озорных улыбок. Обе её руки тянутся к моей груди, и она сильно толкает меня, выводя из равновесия. Я падаю назад, приземляясь на задницу. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, Лэйси оказывается сверху на мне и борется со мной за подарок.

Это лучшая форма борьбы, которой я когда-либо занимался. Здесь так много телесного контакта. Как будто я умер и попал в рыжий рай.

Я переворачиваю наши тела и прижимаю её спиной к полу. Моё тело лежит поверх её, и наши лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга.

Мой рот искривляется в наглой ухмылке. – Ты действительно думала, что сможешь победить меня в борьбе?

Она дерзко вздёргивает подбородок. – Я позволила тебе победить.

Блеск в её голубых глазах говорит о том, что она действительно в это верит. Вы полюбите её личность. Нет ничего лучше уверенной в себе женщины.

– Хорошо. – Я убираю прядь волос с её щеки. – Ты можешь оставить шарф, если, – моя улыбка увеличивается, – ты позволишь мне пригласить тебя на поздний обед.

– Прямо сейчас? – Её брови вскидываются вверх.

– У тебя есть дела поважнее?

Она качает головой. – Ничего лучшего на ум не приходит.

– Тогда мы договорились?

– Мы договорились, только если я смогу выбрать место. – Ещё одна пленительная улыбка расплывается по её губам. Такая улыбка заставляет моё сердце биться, а грудь гореть от притяжения и возбуждения.

Что эта женщина делает со мной?

За всю свою жизнь я никогда не был так рассеян. Мои мысли постоянно возвращаются к Лэйси. Я зависим от её личности, её остроумия, её ума и её шампуня с запахом кокоса.

Я хочу наклониться, поцеловать её и никогда не останавливаться – перевести эту борьбу на новый уровень, но я не делаю этого. Лэйси значит для меня больше, чем легкомысленный секс.

Я встаю, протягиваю руку, чтобы подтянуть её к себе. Наши руки не разъединяются, как будто ни один из нас не хочет прерывать физический контакт. – Тогда пойдём.

– Мне только нужно взять обувь и сумочку.

Я так и думал, что она это скажет.

Она идёт в сторону прихожей, держа меня за пальцы, пока не отходит слишком далеко, и мы вынуждены расстаться. Тогда она поворачивается и исчезает. – Только не вздумай взять с собой подарок моей мамы, – зовёт она.

Вообще-то, именно это я и собирался сделать.

Я засовываю подарок в заднюю часть брюк и натягиваю на него рубашку.

Я верну его, как только сниму компьютерный чип с бирки.

Глава 23

Лэйси

– Что мы только что заказали? – Парк уставился на стоящие перед ним баварские деликатесы.

Я отвела его в малоизвестный немецкий ресторан на другом конце города. Это заведение тускло освещено, оформлено в темных тонах и безлюдно. Весь бар в нашем распоряжении.

– Это просто блюдо с баварскими образцами на пробу. – Я смеюсь. – Там шницель, маринованная селёдка и немного гуляша.

– Никто никогда не должен есть то, что называется "гуляш". Неужели все аппетитные названия уже заняты?

– Это вкусно. Я обещаю.

– Хорошо. – Он берет свою вилку. – Давай попробуем это. – Он сначала погружает её в гуляш и подносит большую порцию ко рту. Я наклоняюсь вперёд, наблюдая за ним с предвкушением. Он кивает, когда проглатывает. – На самом деле это довольно вкусно.

– Разве ты ещё не научился доверять мне? – Я улыбаюсь. – Я никогда не собью тебя с пути.

Дверь открывается, и двое мужчин входят внутрь. Оба они одеты в тёмную одежду с серьёзным выражением лица. Они стоят у входа, смотрят на нас, затем медленно направляются к столику в противоположной части ресторана у музыкального автомата.

Тело Парка застывает, когда он смотрит, как двое мужчин входят в бар. Затем внутрь заходит третий мужчина. Странно, но он одет так же. Но этот парень направляется к стойке и садится на барный стул.

– Лэйси? – Парк хватает меня за руки, заставляя посмотреть на него. В его голубых глазах серьёзный взгляд, которого я раньше не замечала. Его голос понижается так, что слышу его только я. – Что бы ни случилось в следующие тридцать секунд, просто смирись с этим. Хорошо?

То же самое я сказала ему на эскалаторе несколько дней назад, прямо перед тем, как поцеловать его.

– Что произойдёт в следующие тридцать секунд?

– Я собираюсь драться с этими людьми.

Моё выражение лица не меняется, пока я обдумываю его слова.

Драться с этими людьми?

Медленная улыбка расплывается по моим губам, и я разражаюсь смехом.

Он хмурится. – Странная реакция, но я приму её.

Я всё ещё смеюсь, когда Парк встаёт. Мои глаза следят за ним, пока он идёт к музыкальному автомату, будто хочет выбрать песню. И вдруг один из мужчин за столом набрасывается на Парка, и начинается драка. Мой смех обрывается, когда я понимаю, что нахожусь в центре какой-то барной драки. Только это не обычная барная драка. Это драка на стероидах, со сложными приёмами и ударами в стиле ниндзя.

Вот это удар!

В одну минуту я была в своей собственной версии рождественского фильма «Холмарк», а теперь мы переключились на канал «Лайфтайм»30 или, может быть, даже «Нетфликс» с таким-то уровнем насилия. Я больше не на детском канале.

Парень за стойкой поднимает барный стул и бьёт им Парка по плечам.

Я ахаю – а может, это был крик, когда Парк, пошатываясь, попятился назад.

– Не… волнуйся… Лэйс. – Его слова трескаются, вероятно, как и его спина. – Я справлюсь.

Не похоже, что он справится. Он в огромном меньшинстве и, возможно, ранен, но каким-то образом Парк находит в себе силы вернуться в бой. Он бьёт первого парня ногой в живот, второго – локтем в нос, а третьего – в челюсть. В этот момент первый парень достаёт пистолет и направляет его на него.

Что за джингл белл происходит? (прим. пер.: в ориг. это перед. фраза «what the hell is going on?» – что, чёрт возьми, происходит?; в которую добавили слово jingle(звон), а hell(ад), заменили на bell(колокольчик))

Они мечутся взад и вперёд, когда Парк пытается отвести от себя дуло пистолета. Потасовка проходит через весь бар, задевая столы. Двое других мужчин отбегают за них. И вдруг пистолет выстреливает, попадая одному из них в грудь.

– О, Боже! Ты подстрелил его, – кричу я.

Парк поворачивает голову ко мне. – Это была не моя вина. – Он больше не теряет времени даром. Он выполняет ряд боевых приёмов на двух оставшихся мужчинах, но при этом каким-то образом умудряется вести разговор со мной. – Мой палец не нажимал на курок.

– Ты уверен? – Я кручусь на своём месте, следя за ними, пока они снуют по бару.

Он смотрит на меня, не отрываясь. – Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, что это я застрелил того парня.

В это время раздаются новые выстрелы. Я застыла на своём месте в кабинке. Большинство людей закричали бы, испугались или спрятались под стол, закрыв голову руками, как будто они на бейсбольном матче и кто-то только что крикнул "Берегись!". Но когда дело доходит до пуль, я не думаю, что щит из предплечий может кого-то спасти, поэтому я не беспокоюсь.

Наверное, мне стоит позвонить в 911. Вы звоните в 911 в подобных ситуациях? Что я вообще должна сказать? Моя рождественская интрижка случайно подралась с тремя незнакомцами, и теперь здесь мёртвый парень. Это кажется сложным, поэтому я решила ничего не делать. Кроме того, разве это не задача бармена – звонить в 911 в таких случаях? Где, чёрт возьми, бармен? Он пропал без вести!

Один из мужчин ударяет Парка сзади по коленям, и он падает на пол, приземляясь на живот.

– Как дела, Лэйси? – Прижатый щекой к полу и с мужчиной, бьющим его по рёбрам, Парк каким-то образом умудряется добавить улыбку к своему вопросу. – Ты в порядке?

– Бывало и лучше.

– Всё почти закончилось, – говорит Парк, когда один из них поднимает его на ноги.

Раздаётся ещё один выстрел, и на этот раз я прячусь за виниловым сиденьем, пока они стреляют. Через несколько секунд Парк наклоняется ко мне.

– Нам надо уходить!

Я оглядываюсь назад и вижу, что двое других мужчин, с которыми он сражался, лежат на земле. – Ты убил их?

– Формально, это они пытались убить меня. – Он тянет меня за собой, прикрывая меня, затем распахивает дверь ресторана. Снаружи, с парковки, летит шквал пуль. Одна из них попадает в окно бара, разбивая стекло рядом с нами.

– Почему в нас стреляют ещё больше людей?

Парк бросает мне уверенную улыбку. – Не волнуйся. Их всего четыре или пять.

– Четыре или пять! Это кошмар перед Рождеством!

Парк всё ещё сосредоточен на людях снаружи, когда один из раненых возвращается к жизни и бросается на нас с ножом в руке. Инстинкт берет верх, и я бью его по руке, выбивая нож из его рук. Моя нога поднимается в прыжке и наносит прямой удар, попадая в челюсть мужчины. Он отшатывается назад и падает на землю, потеряв сознание.

Парк повернул голову ко мне. – Что это было?

– Думаю, он был не совсем мёртв.

– И ты просто завалила его? – Неверие в его глазах довольно сильное.

– Это был рефлекс. – Я смотрю вниз на тело на полу. – Я… я занималась карате, помнишь?

– Верно. – Он улыбается, когда очередная серия выстрелов летит в стены.

Почему Парк так часто улыбается, когда в нас стреляют? Кажется, это противоположная реакция, которая должна быть у него.

– Ты молодец. – Он кивает на меня. – Теперь мы просто побежим к машине. Парк просовывает голову в проём двери, и тут же в него стреляют из пистолетов. Он вытаскивает оружие и стреляет в ответ.

– У тебя есть пистолет? – Мои глаза расширяются. Где, чёрт возьми, он прятался каждый раз, когда наши тела прижимались друг к другу?

Он прислоняется к стене, упираясь в неё спиной. – Ты бы предпочла, чтобы у меня его не было?

– Я не знаю, что бы я предпочла.

– Очень естественная реакция. Сделай несколько глубоких вдохов, чтобы оставаться спокойной. Когда я скажу "иди", мы побежим к машине. Иди!

– Что, прямо сейчас? – кричу я.

Парк толкает дверь, стреляя на ходу. Я наблюдаю за ним замершей в панике. Он открывает пассажирскую дверь и оборачивается назад, чтобы помочь мне сесть, но меня там нет. Он прячется за дверью машины и поворачивает голову ко мне. Но я всё ещё нахожусь в трёх метрах от него внутри ресторана.

– Я сказал, иди!

– Я не была готова! Я всё ещё делаю глубокие вдохи.

– Но я сказал "иди".

– Я думала, ты скажешь мне один, два, три. Даже пять, шесть, семь, восемь сказали бы мне, что я должна идти.

– Разве "иди", не сказало тебе идти?

– Нет.

– Тогда ладно. – Он вздыхает. – Один, два, три, ИДИ!

Я колеблюсь, и Парк в отчаянии закатывает глаза.

– Ладно. – Я ползу по тротуару, напевая: "Я умру. Я умру". Я забираюсь в машину, принимая позу эмбриона, как будто это как-то спасёт меня от пуль. Парк захлопывает мою дверь и стреляет из своего пистолета по стрелкам, оббегая машину к водительской стороне. Я даже не знаю, где находятся стрелявшие. Там просто стрельба… повсюду. Удивительно, что ни в кого из нас не попали.

Он забирается внутрь и заводит машину. Шины буксуют, когда он выезжает с парковки на дорогу.

– Что происходит? – Я хватаюсь за "о, чёрт" ручку31, крепко сжимая её. Если и было время использовать эту ручку, то только сейчас. – Мы только что скрылись с места преступления. Мы точно попадём в тюрьму.

– Ты думаешь? – Парк широко ухмыляется, и мне хочется ударить его, но я держусь за жизнь, пока машина мчится по дороге.

– Эта улыбка должна заставить меня чувствовать себя лучше? – Моя грудь вздымается и опускается, впуская и выпуская воздух из лёгких.

– Это работает?

– Нет! – Я сжимаю губы. – Мне кажется, меня сейчас стошнит.

– Если тебя тошнит, попробуй проблеваться в окно. Это маленькая машина, и я не думаю, что кто-то из нас хочет иметь дело с этим запахом прямо сейчас. К тому же рвота может нарушить договор аренды машины.

– А дырки от пуль – нет? – Я закрываю глаза, пытаясь справиться с тошнотой в желудке.

– Да, ты права. Я получу штраф за них. – Парк включает радио. Теперь звучит «Carol of the Bells», усиливая стук моего сердца. – Сядь и расслабься. Всё под контролем.

Но я никогда в жизни не чувствовала себя настолько неконтролируемой.

– Останови машину! – кричу я.

– Лэйси. Не знаю, заметила ли ты, но за нами сейчас погоня. Остановить машину – не вариант.

Я смотрю в боковое зеркало и вижу черный внедорожник, несущийся по шоссе в нашу сторону. – Кто эти люди?

– Я обещаю, что всё объясню. – Он объезжает машину, чуть не врезаясь во встречный автомобиль. – Только, наверное, не сейчас.

– Я даже не знаю, кто ты! – Мои руки тянутся к голове. – Вот что я получаю за поцелуй с совершенно незнакомым человеком.

– Оставь поцелуй в покое. – Он снова сворачивает в сторону, объезжая очередную медленную машину. – Поцелуй тут ни при чём.

– Я хочу выйти из этой машины! – Я дёргаю за ручку двери, но она заперта. Мои пальцы нащупывают кнопку, которая всё отпирает.

– Лэйси, мне нужно, чтобы ты успокоилась. – Пуля попадает в заднее стекло машины, разбивая его, и я стараюсь быстрее открыть дверь. – Хорошо, хорошо! Я понял, что мне нужно сделать.

Уголком глаза я вижу, как Пак поднимает руку, и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, он приставляет кончик ручки к моему бедру и щёлкает по кнопке. Я чувствую небольшой укол.

– Что ты делаешь? – Моя нога тут же немеет.

– Я накачал тебя наркотиками. Прости, но ты бы никак не успокоилась. – Парк возвращает руку на руль.

– Ты… должно… быть… шутишь… надо мной. – Я произношу слова невнятно, и мои глаза застилает сонливость, когда я упираюсь в боковую стенку машины.