Текст книги "Оружие особого рода"

Автор книги: Константин Крайнюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

Часть вторая. Освобождение правобережной Украины

Житомирско-Бердичевская операция

Приближался день начала наступления. К утру 24 декабря 1943 года части и соединения заняли исходное положение для решительного броска вперед. Как и другие члены Военного совета фронта, я заблаговременно выехал в войска и начало операции встретил в 18-й армии, действовавшей на направлении главного удара.

На армейском наблюдательном пункте царило такое приподнятое настроение, какое обычно предшествует наступательным операциям. Командующий 18-й армией генерал-полковник Константин Николаевич Леселидзе, вскинув руку с часами-хронометром, неотрывно следил за ходом секундной стрелки.

– Ну, бог войны, тебе первому слово, – тихо произнес он.

И в ту же секунду командующий артиллерией армии дал сигнал, продублированный радистами, телефонистами и ракетчиками. Мощный залп сотен батарей потряс округу. Небо расчертили огненные молнии реактивных снарядов знаменитых «катюш».

– Хороша боевая музыка! – восторженно воскликнул Леселидзе. – Двести стволов на километр фронта прорыва!

– Такая музыка вдохновляет солдат перед атакой, – согласился я. – Но под Киевом артиллерийский концерт был мощнее. Там пришлось выставить почти триста пятьдесят орудий и минометов на километр.

– Да, о таком сосредоточении артиллерии в начале войны мы и мечтать не могли, – произнес генерал К. Н. Леселидзе.

Константин Николаевич находился на фронтах Отечественной войны с июня 1941 года. Он отличился в боях под Минском и Тулой, в историческом сражении под Москвой. Видный военачальник умножил свою боевую славу и в дни обороны родного Кавказа. Под его руководством советские воины на перевалах Главного Кавказского хребта наголову разбили альпийский корпус врага, а затем участвовали в освобождении Таманского полуострова и форсировании Керченского пролива.

Находясь в 18-й армии, я познакомился и с членом Военного совета армии генерал-майором С. Е. Колониным. Сосредоточенный, неулыбчивый и на первый взгляд сухой в обращении человек, Семен Ефимович говорил скупо, но его лаконичные суждения отличались четкостью, точностью, емкостью. Потом нам приходилось встречаться довольно часто, многократно беседовать и решать вопросы, связанные с боевой деятельностью войск армии. Беседовать с генералом Колониным было небезынтересно. Он умел метко охарактеризовать человека, высказать полезные советы и предложения по улучшению политработы. Член партии с 1918 года, он в том же году добровольно вступил в ряды Красной Армии и с 1920 года непрерывно находился на политработе. Перед войной С. Е. Колонии был начальником политического управления округа, а на фронтах Отечественной войны являлся членом Военного совета 21, 11, 9 и затем 18-й армий. Боевую жизнь он знал превосходно и значительную часть времени находился в войсках.

Мне рассказывали, что генерал С. Е. Колонии на своем «виллисе» как-то заехал в цепь пехоты и, пыхнув трубкой, указал ею на неприятельские позиции, призывая бойцов вперед. Я напомнил Семену Ефимовичу этот эпизод и шутя заметил:

– Оказывается, о вас слагают легенды!

– Личность моя самая обыкновенная и отнюдь не легендарная, – сухо ответил Колонии. – На машине в пехотную цепь не въезжал, а оставил ее возле командного пункта комбата и далее пешком двинулся вместе с бойцами. Что же касается трубки, табачного дыма и прочего, то все это присочинили. Тогда было не до курева…

В канун наступления мне довелось побывать в одном из стрелковых полков 18-й армии и присутствовать на митинге. Объявив приказ о переходе полка в наступление, командир батальона зачитал обращение Военного совета к войскам 1-го Украинского фронта. "Боевые друзья! – говорилось в обращении. – В битвах за Днепр, за Киев, за Советскую Украину вы проявили величайшее мужество, отвагу и героизм. Вы разбили немецкие дивизии на Дону и на Северском Донце и, отразив летнее наступление немцев, разгромили врага под Белгородом и Обоянью. Сокрушая и преследуя гитлеровцев, вы героически форсировали Днепр и освободили от немецких оккупантов украинскую столицу Киев.

Сорок дней стойко и мужественно, не щадя своей крови и жизни, отражали вы яростные атаки врага в районах Фастова и Василькова, Брусилова и Коростеня, Малина и Радомышля. Враг бросил на этот участок фронта десятки лучших танковых и пехотных дивизий. Взбешенный военными неудачами, Гитлер хотел любой ценой прорвать нашу оборону, выйти к берегам Днепра и снова захватить Киев.

Не вышло! Коварные замыслы врага сорваны. Он захлебнулся от вашего мощного огня в своей же собственной крови. Вы измотали и обескровили врага. Наши силы утроились. Настал момент для полного разгрома этой группировки"{18}.

Военный совет 1-го Украинского фронта призывал красноармейцев, сержантов, офицеров и генералов смело и решительно взламывать немецкую оборону, днем и ночью преследовать противника, не давая ему закрепляться на промежуточных рубежах, дерзкими и умелыми маневрами перерезать коммуникации врага, окружать и дробить его войска, уничтожать и захватывать живую силу и технику.

Обращение заканчивалось призывом: "За нашу священную советскую землю, за Украину, вперед, на полный разгром врага!"

На митинге выступали воины самых различных национальностей – русский Петров, украинец Чумак, грузин Жанешвили, армянин Манукян и другие. Перед лицом своих товарищей они поклялись с честью выполнить наказ партии и народа, боевой приказ командования.

Находясь под впечатлением только что закончившегося в Харькове судебного процесса над фашистскими палачами и их прихвостнями, советские воины клялись отомстить извергам за чудовищные злодеяния, совершенные в различных городах и селах страны.

Делясь на НП армии впечатлениями о митингах в различных частях, мы разговорились о настроении и поведении солдат перед атакой. Генерал С. Е. Колонии, прекрасно знавший душу бойца, рассказывал:

– Перед началом атаки люди ведут себя по-разному. Одни не в меру возбуждены, суетливы, другие задумчивы, молчаливы, но в душе каждый думает об одном: как обернется для него этот бой? В такие минуты солдату очень нужны товарищеские советы, бодрое напутственное слово. Это как раз и есть самая сильная и действенная форма политработы.

Однажды, обходя войска, я заметил хмурого, сосредоточенного солдата, державшегося как-то особняком. Над головой просвистел вражеский снаряд и неподалеку разорвался. Заметив, что боец инстинктивно вобрал голову в плечи и что у него подрагивают пальцы, я спросил:

– Что, брат, боязно? Первый раз в атаку пойдешь?

– Конечно, страшновато, товарищ генерал. Я ведь новичок, только что призван в армию.

– Да, в первый раз всем боязно, – согласился я. – Вначале кажется, что все пули, снаряды и мины летят именно в тебя.

Участвовавшие в разговоре бойцы заулыбались.

– Мой совет всем вам, и прежде всего тебе, дорогой товарищ, думайте не о смерти, а о том, как победить врага и живым остаться. Для этого надо броском миновать открытое поле и держаться ближе к разрывам наших снарядов, расчищающих путь пехоте. Фашисты и опомниться не успеют, как вы захватите их первую траншею. А если медлить будете, то могут и покосить из пулемета. Делайте, как требует командир, как поступают бывалые солдаты, правильно совершайте перебежки, прицельно обстреливайте противника, и он не сумеет вас поразить. Недаром в песне поется: "Смелого пуля боится, смелого штык не берет!"

Вернемся, однако, к началу наступления. Артиллерия перенесла огонь в глубину. В воздух взлетели сигнальные ракеты, и прокатилась команда, повторенная многими голосами:

– В атаку, вперед!

С командно-наблюдательного пункта хорошо было видно, как дружно поднялись солдаты одного из полков, как стремительно движется по полю лавина стрелков, как в глубине вражеской обороны кружат над позициями неприятеля наши «илы», нанося штурмовые удары.

Артиллерийская и авиационная подготовка сокрушила оборону противника. Вот что впоследствии говорил один из военнопленных о силе этого огневого воздействия: "Артиллерийский огонь был страшен. У многих из ушей и горла шла кровь от сильных разрывов снарядов. Огонь приближался к нашим окопам постепенно. Когда он перешел через нас, то мы увидели, что красноармейцы бегут вслед за огневым валом в 60-100 метрах. Нам ничего не оставалось делать, как поднять руки"{19}.

Наступление войск 1-го-Украинского фронта, начатое 24 декабря, явилось полной неожиданностью для противника. Пленные офицеры показали, что фашистское командование никак не предполагало, что мы сумеем за короткий срок оправиться от ударов немецких танковых дивизий и предпринять наступление. Не предвидя ничего угрожающего, командующий группой немецких армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн лично пожаловал под Житомир и намеревался в резервной дивизии безмятежно провести рождественские праздники. Но после того как загрохотала наша артиллерия, возвестившая о наступлении советских войск, Манштейн поспешно ретировался в Винницу, в свой штаб. Но и там его вскоре потревожили прорвавшиеся к Южному Бугу советские танкисты.

При мощном и хорошо организованном артиллерийском сопровождении пехотинцы довольно быстро овладели первыми траншеями противника и продолжали продвигаться в глубину вражеской обороны. Но вот на подступах к одному из населенных пунктов наши стрелковые подразделения залегли. Гитлеровцы превратили село в сильный узел сопротивления: деревянные и каменные дома были приспособлены под огневые точки, колодцы оборудованы под дзоты. Пехоту выручили орудия сопровождения, которые прямой наводкой уничтожили и подавили огневые точки врага. Стрелковые подразделения ворвались в село.

Политработа не ослабевала и в напряженных боях. Во взятом нашими войсками населенном пункте мне передали маленькую листовку, которую прочитали многие бойцы. Ее составил и пустил по цепи заместитель командира батальона по политчасти капитан Синица. "Товарищи! – гласила листовка. – 8-я и 9-я стрелковые роты отличились в бою. Они первыми под огнем врага ворвались в село и решили судьбу боя. Не отстанем от них и мы, завершим освобождение Украины от гитлеровских душегубов. Вперед, товарищи!"

Атаку стрелковых рот возглавили коммунисты. Парторг 9-й роты Ласавелидзе поднялся первым и с возгласом "Вперед за освобождение братской Украины!" увлек за собой всех бойцов. Коммунисты этой роты Алакаев и Проходин уничтожили в уличном бою несколько гитлеровцев.

Сопротивление врага возрастало. Противник предпринял несколько сильных контратак. В эти напряженные минуты коммунисты умело влияли на ход боевых действий. Парторг роты Филонов фланговым огнем из станкового пулемета метко косил фашистов и парализовывал их контратаки. Так же стойко сражались и другие коммунисты.

К 14 часам стрелковые подразделения взломали оборону противника на глубину до 4–5 километров. Но гитлеровцы норовили закрыть брешь, бросая в контратаки «тигры» и «фердинанды», оказывая сильное огневое сопротивление. И тогда для завершения прорыва в сражение вступили передовые части 3-й гвардейской танковой армии под командованием генерала П. С. Рыбалко.

С помощью танкистов пехотинцы относительно быстро преодолели вражеские укрепления и прорвали тактическую зону обороны противника. Затем в прорыв хлынули главные силы армии П. С. Рыбалко. За танками на машинах следовали подвижные отряды мотострелков.

Прежде чем возвратиться в штаб фронта, я решил посмотреть на результаты работы нашей артиллерии и авиации и на вездеходе отправился по дорогам наступления. На обочине шоссе догорал немецкий танк. Неподалеку от него сидел раненый солдат. Я подошел к нему и спросил:

– Что делаешь и давно тут сидишь? Давай подвезу в ближайший госпиталь.

– Мне уже первую помощь оказали, – ответил раненый. – Скоро подойдет машина из нашего медсанбата и заберет меня. А в госпиталь я не желаю попадать. Оттуда врачи переправят в глубокий тыл, а потом на пересыльный пункт. Тогда уже не попадешь в свою часть.

Любовь к родному соединению, армии и фронту – это замечательная традиция, получившая широкое распространение во время Отечественной войны. В ратной славе полка, дивизии, армии слит воедино героизм многих тысяч солдат, сержантов и офицеров, спаянных благородным чувством войскового братства.

Вот об этом и говорил со мной раненый солдат, не пожелавший расставаться с родной частью. Затем он показал на подбитый и опаленный вражеский танк и с гордостью сказал:

– Моя работа! Смотрю и сам удивляюсь: неужели я уничтожил его? Когда это чудовище надвигалось на меня, то, признаться, струхнул. Бью из противотанкового ружья вроде точно, целюсь в уязвимые места, а танк все ползет и ползет, из пушки стреляет и пулеметным огнем сечет. Ноги так и просятся из окопа. Хочется убежать от опасности. Но все же сообразил, что, если покину окоп и побегу, танк непременно раздавит меня или же скосит огнем. Я поборол робость и, тщательно прицелившись, еще два раза выстрелил из бронебойки. И вдруг танк зачадил, а фрицы, пораскрывав люки, кинулись врассыпную. Тут их наши автоматчики уложили наповал.

Вскоре подошла санитарная машина и забрала раненого героя. Я до сих пор сожалею, что запамятовал фамилию отважного воина. Но хорошо помню, что это был солдат из мотострелковой бригады 3-й гвардейской танковой армии.

В штаб фронта я прибыл в тот поздний час, когда для Ставки Верховного Главнокомандования было уже подготовлено боевое донесение о результатах первого дня наступления войск 1-го Украинского фронта. Боевые итоги гласили, что 1-я гвардейская, 18-я и 38-я армии прорвали оборону врага на всю тактическую глубину, а войска 1-й и 3-й гвардейской танковых армий, вошедшие в прорыв, устремились вперед.

На второй день операции погода ухудшилась. Начал моросить дождь, все кругом затянулось туманом, и боевые действия авиации крайне осложнились. Войска 38-й армии под командованием генерал-полковника К. С. Москаленко, используя огневую поддержку артиллерии, овладели мощным опорным пунктом обороны противника городом Брусилов. Ломая ожесточенное сопротивление врага, они продолжали продвигаться в заданном направлении.

Операция развивалась по намеченному плану. 25 декабря перешла в наступление своим правым флангом 40-я армия, в составе которой успешно решала боевые задачи 1-я отдельная чехословацкая бригада под командованием генерала Л. Свободы. 26 декабря началось наступление и войск 60-й армии.

Танковые армии, вошедшие в прорыв, перерезали важные коммуникации врага, продолжая развивать наступление. Крупных успехов достиг во встречном бою 8-й гвардейский механизированный корпус 1-й танковой армии. В ходе наступления это соединение возглавил генерал-майор танковых войск И. Ф. Дремов, сменив генерала С. М. Кривошеина. В напряженном и продолжительном встречном бою гвардейцы окружили и уничтожили главные силы 20-й моторизованной дивизии гитлеровцев.

А тем временем, не ввязываясь в затяжной бой с окруженными силами врага, части второго эшелона гвардейского мехкорпуса нанесли стремительный и внезапный удар в направлении на Казатин.

Танкам маневрировать было трудно, всюду торфяные болота, овраги, перелески. Большак прикрывался многочисленными противотанковыми артиллерийскими засадами и заслонами врага. Но советские воины перехитрили гитлеровцев. Командир 69-го гвардейского танкового полка подполковник И. Н. Бойко принял дерзкое решение пустить машины по железнодорожному полотну. В слякотную ночь, когда мокрый снег застилал все вокруг, механики-водители чуть ли не вслепую вели танки с потушенными фарами по железнодорожной колее. Высокое мастерство и отвага принесли победу.

Танкисты подполковника И. Н Бойко совершили искусный обходный маневр и с тыла ворвались в Казатин, подняв в стане врага панику. Город и железнодорожный узел были захвачены с малыми потерями. На станции стояло множество немецких эшелонов, улицы города были запружены грузовиками.

Герой боев за Казатин подполковник Иван Никифорович Бойко воевал, можно сказать, в родных местах. Позднее в ходе наступления танкисты достигли села Жорнище, Ильинецкого района, Винницкой области, где жили родители И. Н. Бойко. Первыми в это село проникли разведчики и передали одному из крестьян записку: "Отец и мать! Если вы живы, сообщите. Я недалеко от вас. Иван".

Вскоре вся родня и односельчане сердечно встречали прославленного танкиста, представленного за бои под Казатином к званию Героя Советского Союза. Увидев младшего брата, подполковник И. Н. Бойко радостно воскликнул:

– Роман! Да какой же ты большой вымахал! Добрый вояка будешь.

– А что слышно о старшем? – спросил отец.

– Танковой бригадой наш Герасим командовал, полковником был, – глухо произнес Иван Никифорович. – На Волге мы его потеряли…

Побледнел отец, схватился за сердце. Всю ночь проплакала мать. А утром родители подвели к подполковнику И. Н. Бойко младшего сына и сказали:

– Теперь ты, Иван, самый старший среди братьев. Бери в свою солдатскую семью Романа. Пусть заменит погибшего Герасима…

Попросились добровольцами в танковую часть и двоюродные братья Ивана Никифоровича Бойко – Василий Бурмистренко и Кирилл Трофименко. Отыскался на дорогах войны и еще один родной брат – Василий Бойко, служивший в 4-м гвардейском Кантемировском танковом корпусе. Он был переведен в часть, которой командовал подполковник И. Н. Бойко.

– Хороший танковый экипаж подбирается, – одобрительно заметил Иван Никифорович.

– Ты уж береги их, Ванюша, – напутствовала мать.

– Беречь буду, как всякого солдата, – сказал Иван Никифорович и, испытующе поглядев на братьев, выразительно погрозил им пальцем: – А с вас буду спрашивать вдвойне. Поблажки не ждите…

Когда-то Иван Бойко хотел стать хирургом, а Василий – инженером. Но настал грозный для Отечества час, и все сыновья старого колхозника Никифора Бойко стали воинами, защитниками Советской Родины.

Прорыв наших танковых соединений поставил под угрозу основные коммуникации врага на юге. Немецко-фашистское командование всполошилось и приняло экстренные меры. Уже 29 декабря более сотни вражеских танков и крупные силы пехоты нанесли контрудар по войскам 38-й и 1-й танковой армий под Бердичевом. Участились довольно сильные контратаки гитлеровских войск и на других участках фронта, особенно под Житомиром.

Командующий и Военный совет 1-го Украинского фронта особенно пристально следили за житомирским направлением. 30 декабря я вновь выехал на этот участок, чтобы на месте разобраться в сложившейся обстановке и проследить за ходом боевых действий.

– Пусть командующие армиями учтут горький опыт ноябрьских боев, когда нам пришлось временно оставить Житомир, и будут настойчивы в своих решениях, бдительны на всех этапах операции, – сказал мне генерал Н. Ф. Ватутин. Командармы имеют в своем распоряжении достаточно сил и средств, чтобы овладеть Житомиром и разгромить группировку врага.

Побывав в войсках, которые вели бои за Житомир, я передал командующим и военным советам армий рекомендации Н. Ф. Ватутина и напомнил, что Родина ждет от 1-го Украинского фронта новогоднего боевого подарка.

30 декабря бои велись уже на ближних подступах к Житомиру. Соединения 3-й гвардейской танковой и 18-й армий, охватывая областной центр с юго-востока, перерезали все коммуникации, связывавшие житомирскую и бердичевскую группировки противника. Тем временем 60-я армия обошла город с северо-запада. Еще глубже охватывал житомирскую группировку врага 25-й танковый корпус под командованием генерал-майора танковых войск Ф. Г. Аникушкина, действовавший в полосе 13-й армии. Он приближался непосредственно к Новоград-Волынскому – крупному железнодорожному узлу и важному опорному пункту обороны гитлеровцев.

Побывав в военных советах, штабах и политотделах армий, я выехал в войска, наступавшие непосредственно на Житомир. На окраине города встретил связистов, тянувших телефонный провод, и вместе с ними добрался до комбата.

Из показаний пленных выяснилось, что немецко-фашистское командование, почувствовав серьезную угрозу окружения, фактически уже начало отвод из Житомира всех штабов и тыловых учреждений; отходили на новые позиции и некоторые дивизии врага.

В этих условиях требовалось усилить нажим на противника и сломить его сопротивление. Так и было сделано. 31 декабря войска 1-й гвардейской и 18-й армий стремительной атакой овладели Житомиром.

Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин в. своей новогодней речи проникновенно сказал и о боевых делах 1-го Украинского фронта.

К исходу 31 декабря наши войска, расширив прорыв до 300 километров и углубившись на 100 километров, освободили более тысячи населенных пунктов, в том числе города Житомир, Казатин, Коростень, Радомышль, Черняхов, Корнин, Брусилов и другие.

С первых дней 1944 года в стране с новой силой развернулось патриотическое движение по сбору средств в фонд Красной Армии. Коллектив киевского завода «Большевик» собрал сотни тысяч рублей на постройку танковой колонны «Киев». В Житомире и области так же активно шел сбор средств на строительство танковой колонны. Город залечивал свои раны, восстанавливал предприятия, оказывал посильную помощь фронту. Даже когда наши войска продвинулись вперед, трудящиеся Житомирской области продолжали поддерживать тесную связь с нашими воинами. На 1-м Украинском фронте сражалась с врагом и танковая колонна "Житомирский колхозник".

Танки, самолеты и орудия, приобретенные на народные рубли, торжественно вручались в присутствии делегации трудящихся. Вот как, например, в 3-й гвардейской танковой армии проходило вручение боевой машины, приобретенной четырьмя колхозницами-патриотками из Житомирской области. На сельской площади в окружении гвардейцев и местных жителей, вышедших с красными флагами, стоял новенький танк. На его борту надпись: "Гвардейцам освободителям с. Сингуры от колхозниц А. И. Маевской, А. А. Боровик, С. И. Прилипко и Л. М. Кашкаревой".

На митинге была оглашена телеграмма Верховного Главнокомандующего, адресованная этим четырем патриоткам. В ней говорилось: "Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Анна Ивановна, Лидия Михайловна, Анна Александровна и Серафима Ивановна, за вашу заботу о бронетанковых силах армии. Ваше желание о передаче танка в 54-ю гвардейскую танковую бригаду будет исполнено".

Перед собравшимися выступила инициатор приобретения боевого танка для Красной Армии молодая колхозница А. И. Маевская. Передав воинам горячий комсомольский привет от молодежи села Сингури, славная патриотка сказала:

– Сердечное спасибо вам, танкисты-гвардейцы, за то, что вы вернули нам свободу. На всю жизнь нам запомнился тот радостный день, когда в село вошли краснозвездные танки. Несите свободу и дальше, на запад, приближайте желанный час полной победы!

– Вы, товарищи гвардейцы, – взволнованно говорила выступившая затем колхозница А. А. Боровик, – избавили нас от издевательств и мук, от постоянно висевшей над нами угрозы смерти. Низкий вам поклон! Примите наш боевой подарок и на этом могучем танке беспощадно громите проклятых захватчиков, освобождайте родную землю!

По приказанию командира части экипаж гвардии младшего лейтенанта Громова занял места в боевой машине. С брони танка командир экипажа произнес пламенную речь, заверив колхозниц, что их грозную тридцатьчетверку принимают умелые воины, которые без пощады будут бить фашистских захватчиков.

Везде и всюду советский народ помогал своей армии. В ходе декабрьского наступления, когда наши войска освободили под Брусиловом село Болячев, колхозники передали в армейский госпиталь несколько спасенных ими раненых воинов.

Дело было так. В середине ноября 1943 года, когда под Брусиловом немецко-фашистские войска предприняли сильный контрудар и потеснили наши части, колхозница Евдокия Ефимовна Ляшенко подобрала на поле боя пятерых раненых красноармейцев и укрыла их в хате колхозника Петра Денисовича Евгиенко.

Командование эсэсовской дивизии объявило, что укрывательство красноармейцев карается смертью. Но и эта угроза не устрашила патриотов. Узнав, что фашистские палачи расстреляли за селом захваченных раненых советских бойцов и что из груды тел доносится чей-то слабый стон, Евдокия Ляшенко ночью пробралась мимо немецких часовых и патрулей и из-под трупов извлекла тяжело раненного красноармейца Василия Роя.

Престарелый колхозник Евгиенко и отважная женщина постоянно дежурили возле раненых, подбадривали их:

– Мы вас, родные сынки, сбережем и вылечим.

Добрым словом фронтовики вспоминали и жителей села Чернятинцы. Когда в дни наступления войск 1-го Украинского фронта передовой отряд танкистов глубоко прорвался в тыл врага, один наш танк оказался подбитым и окруженным. Экипаж, покинувший горящую машину, ночью сумел выбраться из вражеского кольца. После скитаний по тылам противника танкисты попали в село Чернятинцы, где их укрыли местные жители.

– Чувствуйте себя как дома, – сказали танкистам в селе. – Фашисты хоть и наезжают сюда, да не задерживаются, жмутся к большим дорогам и крупным гарнизонам! Так что порядки в селе нашенские, советские!

Члены экипажа подбитого танка Ф. Шангин, Г. Дуркин и В. Иващенко оказались в Чернятинцах далеко не первыми, роме них в селе находились еще одиннадцать советских бойцов, спасенных местными жителями. Здесь укрывались раненые в схватке с карателями парашютист-десантник Дмитрий Еськин, разведчик Александр Ламаев и другие воины, выполнявшие задания в тылу врага.

Все село знало, что в хатах Марии Вознюк, Прасковьи Отропович, Екатерины Глущук, Екатерины Дробицкой, Федота, Семена и Петра Сенчуков, а также Степаниды Ремиз, Надии Червинской и других находятся советские воины, но их никто не выдал фашистским властям. Немало хлопцев из Чернятинцев сражалось с врагом в партизанских отрядах. Когда наши наступающие войска стали приближаться к селу, все мужчины, владеющие оружием, под руководством танкиста Филиппа Шангина заняли круговую оборону и держали ее вплоть до подхода Красной Армии. "Село патриотов" – так назвала Чернятинцы газета «Правда».

И таких замечательных сел, деревень и хуторов очень много встречалось на нашем боевом пути. Украина была охвачена огнем всенародной борьбы против иноземного нашествия. Люди, от мала до велика, боролись с ненавистным врагом, помогали Красной Армии.

9 января 1944 года штаб и управление фронта перебазировались в районный центр Житомирской области – село Андрушевка. Всякий раз, когда случалось мне проходить или проезжать по мосту возле мельницы, я добрым словом вспоминал патриота, спасшего этот мост и оказавшего помощь наступавшим войскам.

На подступах к Андрушевке батальон майора П. И. Орехова из 1-й танковой армии встретил сильное сопротивление врага. С опушки леса, опоясанной глубоким рвом, по нашим танкам открыли огонь немецкие пушки. Головная походная застава завязала огневой бой. Тем временем танковая рота совершила обходный маневр и ударила с тыла. Гитлеровцы дрогнули. Воспользовавшись замешательством противника, наши танки помчались к речке Гуйва, чтобы захватить мост и не дать гитлеровцам взорвать его.

Стреляя из пушек и пулеметов по метавшимся на берегу реки фашистским саперам, головные машины приближались к мосту. Не обращая внимания на перестрелку, наперерез танку выбежал коренастый дед.

– У моста мины, – сообщил он танкистам. – Подорваться недолго. Фашисты мост хотели разрушить. Они уже и тол заложили, заряды подготовили. Но мы с соседом не дремали, секирой перерубили запальные шнуры. А насчет мин не беспокойтесь. Я вам покажу, где их заложили.

– Спасибо, отец, – поблагодарил майор Орехов. – А как же тебя величать?

– Манила Никитович Магола, – ответил дед. – А хата моя туточки. Заходите, дорогими гостями будете.

– Спасибо, Манила Никитович, – поблагодарил комбат. – У нас еще дел много, бой продолжается.

Обезвредив минное поле и достав из-под моста взрывчатку, танкисты ворвались в Андрушевку.

В начале 1944 года наше командование наградило медалью "За боевые заслуги" семидесятишестилетнего патриота из села Головчино Родиона Корду. За свою жизнь дед Родион прошел вдоль и поперек все Полесье. Когда наши разведчики обратились к нему за помощью, Корда молодцевато подтянулся и заявил:

– С вами, красные бойцы, хоть куда пойду! Только вот коня дайте быстрого, а то мою кобыленку фрицы забрали, да седло, да саблю. Я, может быть, и в гвардию к вам запишусь.

И Родион Корда повел наш кавалерийский разведывательный отряд по глухим местам Полесья. Когда требовалось, Корда оставлял коня и проникал в село, занятое гитлеровцами. Потом возвращался и докладывал командиру, что видел.

В ходе Житомирско-Бердичевской операции войска 1-го Украинского фронта добились значительных успехов. Ломая ожесточенное сопротивление крупных сил врага, наши войска в первых числах января 1944 года освободили Бердичев, Новоград-Волынский, Белую Церковь, Ржищев и Сарны.

При штурме города Белая Церковь вместе с частями 40-й армии вновь отличилась 1-я отдельная чехословацкая ордена Суворова бригада. На этот раз она была награждена орденом Богдана Хмельницкого I степени. В приветственной телеграмме Военного совета 1-го Украинского фронта, посланной братьям по оружию, говорилось, что эта вторая награда правительства СССР является признанием геройства, храбрости и отваги лучших сынов чехословацкого народа, которые с оружием в руках в жестоких боях с врагом завоевывают свободу и независимость своей родины. "Пусть ваши героические подвиги, – писал Военный совет, – войдут в историю чехословацкого народа как лучшая ее страница".

Вечером 10 января 1944 года Военный совет фронта, получив текст Указа Президиума Верховного Совета СССР по телеграфу, сердечно поздравил с высокими правительственными наградами командующих армиями генералов А. А. Гречко, Ф. Ф. Жмаченко, М. Е. Катукова, С. А. Красовского, К. С. Москаленко, Н. П. Пухова и И. Д. Черняховского. Они стали одними из первых кавалеров вновь учрежденного полководческого ордена Богдана Хмельницкого I степени.

Одновременно Президиум Верховного Совета СССР издал указ о присвоении звания Героя Советского Союза большой группе воинов фронта, отличившихся в битве за Киев и Правобережную Украину. Высшей боевой почести были удостоены гвардии старший сержант Иван Антонов, первым ворвавшийся на танке в Святошино, младший сержант Алимкай Абдершин, который в течение восьми дней удерживал важный рубеж, отбивая превосходящие силы врага, красноармеец Матай Баисов, заменивший выбывших из строя командира расчета и наводчика, гвардии лейтенант Иван Бутенко, таранивший фашистский танк, и многие другие отважные воины.