Текст книги "Оружие особого рода"

Автор книги: Константин Крайнюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 45 страниц)

Основная масса войск и боевой техники сосредоточилась на лютежском плацдарме. Требовалось непременно к началу операции, к 2 ноября, обеспечить войска материально. Чрезвычайно трудно было это сделать за такой короткий срок. Пришлось мобилизовать все средства для Доставки в войска всего необходимого.

38-я армия, составившая общевойсковую основу ударной группировки фронта, усиливалась 23-м стрелковым корпусом, переданным из 47-й армии, а также управлением 21-го стрелкового корпуса. В распоряжение командарма поступили также 7-й артиллерийский корпус прорыва, 3-я гвардейская минометная дивизия, 21-я зенитно-артиллерийская дивизия, 9-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, 83-й гвардейский минометный полк и другие части.

Незадолго до наступления произошли изменения в руководстве 38-й армии. В командование ее войсками вступил генерал-полковник К. С. Москаленко, а членом Военного совета был назначен генерал-майор А. А. Епишев. Их обоих я хорошо знал по совместной боевой работе в 40-й армии.

Сослуживцы с глубоким уважением относились к командарму, ценили его мужество, волю, умение руководить операциями. К. С. Москаленко часто бывал там, где создавалась наиболее напряженная обстановка. За год совместной боевой работы я хорошо узнал Кирилла Семеновича. Он был несколько горяч, но вместе с тем не кичлив, прямодушен. Признаюсь, эта прямота нравилась мне. Не приукрашивая действительности, он всегда говорил подчиненным и старшим начальникам суровую, нелицеприятную правду. Когда генерал К. С. Москаленко был глубоко убежден в целесообразности тех или других решений, он смело их отстаивал перед вышестоящими начальниками.

Приведу такой пример. В конце 1942 года, когда советские войска под Сталинградом успешно окружили и громили крупнейшую группировку врага, 40-я армия вела оборонительные бои на Дону в районе Воронежа. Мы все радовались великим победам Красной Армии на Волге, но одновременно и тяготились пассивным характером боев на нашем участке фронта. Воины прямо-таки рвались в наступление. Но, пожалуй, более других был охвачен этим порывом сам командарм, человек активного действия. Кирилл Семенович Москаленко всесторонне обдумывал план наступательной операции на Дону со сторожевского плацдарма.

Когда командарм ознакомил меня со своим замыслом, я ответил, что план очень интересный. Генерал К. С. Москаленко решил послать его на рассмотрение командующему Воронежским фронтом. В порядке исключения он позвонил Верховному Главнокомандующему и доложил о замысле наступательной операции. Сталин выслушал командарма и кратко ответил:

– Ваши предложения будут изучены и учтены.

Позднее выяснилось, что руководство Воронежского фронта и Генштаб в то время разрабатывали план наступательной операции по разгрому противостоящей нам вражеской группировки силами правофланговых армий фронта.

21 декабря 1942 года Ставка дала указание командующему Воронежским фронтом генерал-лейтенанту Ф. И. Голикову о разработке плана Острогожско-Россошанской наступательной операции. Затем соответствующее распоряжение поступило из штаба фронта в 40-ю армию, которой отводилась важная роль в наступлении. В целях оказания практической помощи и проверки готовности операции 40-ю армию посетил начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский.

В результате совместных творческих усилий Ставки, Генштаба, фронта и армии была детально разработана и в январе 1943 года осуществлена Острогожско-Россошанская операция, отличавшаяся смелым и оригинальным замыслом, рассчитанным на окружение и уничтожение крупной группировки противника. Затем последовали Воронежско-Касторненская и Харьковская наступательные операции, в которых 40-я армия, руководимая генералом К. С. Москаленко, принимала самое деятельное участие.

Военачальник ярко выраженного наступательного направления, К. С. Москаленко вместе с тем был осмотрителен, учитывал реально сложившуюся боевую обстановку. Предложения, которые он вносил командованию фронта, отличались точным расчетом и смелостью оперативного мышления. Генерал армии Н. Ф. Ватутин высоко ценил эти замечательные качества Кирилла Семеновича. И вот теперь, когда на повестку дня встал вопрос об освобождении столицы Советской Украины, Государственный Комитет Обороны по предложению Военного совета фронта назначил генерал-полковника К. С. Москаленко командующим 38-й армией, которой в предстоящей наступательной операции отводилась весьма ответственная роль.

Разрабатывая операцию, наши военачальники неизменно руководствовались мудрым ленинским положением о том, что законом военных успехов является наличие подавляющего перевеса сил в решающий момент в решающем пункте. Надо заметить, что в то время 1-й Украинский фронт имел незначительное превосходство над противником. По самолетам силы оказались примерно равными, по артиллерии наше превосходство было всего лишь в 1,2 раза, а по танкам и самоходным артиллерийским установкам (САУ) – в 1,7 раза.

В результате перегруппировки войск и ослабления второстепенных участков наше командование обеспечило на лютежском плацдарме значительный перевес в силах и средствах. На 6-километровом участке прорыва было сосредоточено более 2 тысяч орудий и минометов калибра 76 мм и выше и до 500 установок реактивной артиллерии. Это обеспечило плотность, равную 344 орудиям и минометам на километр фронта прорыва. Наступление с лютежского плацдарма нашей главной ударной группировки должна была поддерживать всей своей боевой мощью 2-я воздушная армия, которой командовал генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский.

Особенность Киевской операции заключалась в том, что усилиями одного фронта решалась стратегическая задача по разгрому крупной, почти равной нам вражеской группировки и овладению важным политическим, административным и экономическим центром Советской Украины – Киевом. Сущность замысла Киевской наступательной операции заключалась в том, чтобы ударом с севера разгромить киевскую группировку противника, обходным маневром освободить столицу УССР и в дальнейшем выйти в тыл немецкой группе армий «Юг», создав благоприятные условия для освобождения всей Правобережной Украины.

38-й армии, сосредоточенной на лютежском плацдарме, предстояло совместно с 5-м гвардейским танковым корпусом и 7-м артиллерийским корпусом прорыва нанести главный удар в южном направлении, имея задачу овладеть городом Киев. На второй день операции планировалось в полосе 38-й армии ввести в прорыв подвижные войска фронта: 3-ю гвардейскую танковую армию и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Севернее лютежского плацдарма должна была наступать 60-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского, обеспечивая с запада действия нашей главной ударной группировки.

Крепла партийная сила

Занимаясь подготовкой Киевской наступательной операции, Военный совет и политуправление 1-го Украинского фронта особое внимание уделяли усилению активности партийно-политической работы в войсках как действенного оружия партии, обеспечивающего боевые успехи. Мы всегда помнили, какое огромное значение политработе придавали ЦК партии и лично В. И. Ленин. Еще в годы гражданской войны Владимир Ильич обязывал реввоенсоветы следить за политработой, не ослаблять ее, требовал сообщать ему о том, «какие меры приняты… для улучшения политической работы, для внесения бодрости и сознательности в подкрепления»{9}.

Во время Великой Отечественной войны с особой силой звучали слова В. И. Ленина: "…где тверже всего дисциплина, где наиболее заботливо проводится политработа в войсках… там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед"{10}.

Командиры и политорганы успешно осуществляли ленинский принцип единства идеологической и организаторской работы. Коммунистическая партия, взрастившая военачальников нового типа, научила наших командиров сочетать в себе черты военных и политических руководителей, быть мастерами не только вождения войск, но и воспитания людей, формирования у них высоких морально-боевых качеств.

Командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин, как я убедился, прекрасно сочетал в себе эти важнейшие качества. Чем ближе я узнавал Николая Федоровича, тем больше раскрывался передо мной духовный мир этого скромного, работящего человека. Он был глубоко партийным, нравственно цельным и требовательным к себе военачальником. Командующий и на фронте находил время, порой урывая его у сна, для совершенствования политических и военных знаний и требовал того же от командармов и командиров всех степеней.

Как-то мы с Н. Ф. Ватутиным собирались в поездку на лютежский плацдарм. Николай Федорович положил в портфель рабочую тетрадь, необходимые документы, а затем выдвинул из-под походной кровати чемоданчик и достал книгу М. В. Фрунзе "Статьи и речи".

– Люблю читать труды Фрунзе, – сказал он.

По пути следования к днепровской переправе командующий продолжил начатый разговор о Фрунзе. Когда в 1921 году Ватутин учился в Полтавской пехотной школе, Михаил Васильевич приезжал туда и выступал перед курсантами. Из рук выдающегося пролетарского полководца Николай Ватутин получил удостоверение краскома. М. В. Фрунзе напутствовал молодых командиров Красной Армии, вступавших в большую военную жизнь.

– Мне хорошо запомнились выступления и беседы Фрунзе с курсантами, рассказывал Н. Ф. Ватутин. – Михаил Васильевич убедительно и доходчиво разъяснял, как после победоносного окончания гражданской войны будет строиться первое в мире государство рабочих и крестьян. Он подчеркивал, что для защиты молодой Советской республики и мирного социалистического строительства необходима сильная и могучая Красная Армия. Я тоже поделился воспоминаниями о пролетарском полководце. Как и Николаю Федоровичу, мне впервые довелось увидеть М. В. Фрунзе в 1921 году, когда наш бронепоезд № 61 отправлялся на уничтожение банд Махно. Перед выходом на боевую операцию к нам приехал Михаил Васильевич и произнес перед красноармейцами и командирами яркую напутственную речь. Несколько позднее я слушал его доклад на партийном активе в Виннице, а также его выступление на окружной партийной конференции.

– Фрунзе – выдающийся военный теоретик, испытанный боец ленинской гвардии, – заключил Николай Федорович. – В совершенстве владея марксистско-ленинским методом, он четко и с исчерпывающей полнотой определил сущность советской военной доктрины. А как высоко он оценивал роль политработы, являющейся тем особым видом оружия, которое в известной обстановке будет иметь решающее значение! Фрунзе образно и ярко характеризовал деятельность политорганов в гражданской войне.

И Николай Федорович почти дословно привел известное высказывание М. В. Фрунзе о политических органах. Они вносили элементы порядка и дисциплины в ряды молодых красных полков, налаживали тыл армии, укрепляли там Советскую власть, обеспечивая тем самым быстрое и успешное продвижение наших армий вперед, настойчивой и упорной работой разлагали вражеские войска, расстраивали неприятельские тылы.

– Так было в годы гражданской войны, – продолжал Н. Ф. Ватутин, – когда коммунистов в полках насчитывалось не больше, чем сейчас мы имеем в ротах и батареях. Теперь политорганы могут и должны работать еще лучше, ибо в войсках сосредоточена могучая партийная сила, способная творить чудеса.

Перед началом Киевской наступательной операции в партийных организациях 1-го Украинского фронта насчитывалось свыше 135 тысяч членов и кандидатов в члены партии. Эта армия коммунистов проводила большую работу по сплочению воинов под лозунгами Коммунистической партии. Призывы ЦК ВКП(б) к 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, опубликованные перед началом Киевской операции, словно набат, будоражили солдатские сердца, воодушевляли на разгром врага. "Доблестные воины Красной Армии! – говорилось в Призывах Центрального Комитета партии. – Вас ждут как освободителей миллионы советских людей, изнывающих под немецко-фашистским игом. Крепче бейте врага, истребляйте немецких захватчиков. Вперед, на запад, за полное освобождение советской земли!"

Завершая подготовку к наступлению, Военный совет конкретизировал и боевые лозунги фронта. Теперь они звучали так: "Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!", "Выполним приказ Родины – вызволим Киев из фашистской неволи!"

Подготовка к наступлению совпала со знаменательной датой – 25-летием Ленинского комсомола. Поздравив комсомольцев и молодежь фронта со славным юбилеем, Военный совет и политическое управление призвали молодых патриотов ознаменовать годовщину ВЛКСМ героическими делами. В канун юбилея была издана листовка о подвиге первых героев Днепра комсомольцев 3-й гвардейской танковой армии В. Н. Иванова, Н. Е. Петухова, И. Д. Семенова, В. А. Сысолятина. Она открывалась приветствием Военного совета фронта. Листовки о героях и подвигах массовым тиражом выпускали и политотделы армий.

Большой популярностью у бойцов и командиров пользовались многокрасочные "Окна ТАСС", готовившиеся при политуправлении фронта. "Вперед, за родной Киев!" – так назывался первый агитплакат, созданный художником В. Брискиным и поэтом А. Безыменским. Хорошо отзывались солдаты об "Окнах сатиры". Словом, все формы политической работы использовались для воспитания у воинов наступательного порыва, стойкости, мужества, уверенности в победе.

В конце октября 1943 года на экраны страны вышел документальный фильм Александра Довженко "Битва за нашу Советскую Украину". Известный кинорежиссер, прошедший с войсками фронта большой боевой путь, создал вместе с режиссером Юлией Солнцевой и группой операторов документальную кинокартину, которая содержала немало эпизодов, повествовавших о боевых делах нашего фронта. Здесь и знаменитое танковое сражение у Прохоровки, и бои за Харьков и другие города и села Украины. Рассказывалось о подвигах партизан, о мужестве, стойкости и непоколебимой воле советского народа, поднявшегося под руководством ленинской партии на Отечественную войну. Заключительные кадры картины запечатлели плавно бегущие волны Днепра и советских воинов-освободителей, пришедших на его берега. Мы зачислили этот фильм в арсенал действенных политических средств.

Перед Киевской операцией наши части и соединения пополнялись молодыми бойцами. Призывники из освобожденных районов Украины шли в армию с большой охотой и горели желанием в бою рассчитаться с ненавистными фашистами, принесшими советскому народу муки, горе и страдания.

Но среди новичков были такие, которые страдали танко – и самолетобоязнью. Надо было помочь им побороть эту боязнь, укрепить их морально-боевые качества, подготовить к суровым испытаниям войны. Ветераны делились опытом борьбы с танками и самолетами врага, знакомили молодых солдат с новыми образцами оружия, рассказывали о боевых традициях и главнейших требованиях военной присяги.

В массово-политической работе мы учитывали, что отдельные новобранцы испытали ужасы немецкой оккупации, что их сознание два года отравлялось ядовитой фашистской пропагандой. Командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы рассказывали им об огромных переменах, происшедших за два года в Советской стране, о героях фронта и тыла, о важнейших решениях партии и правительства.

Новички внимательно прислушивались к авторитетному слову бывалых воинов и стремились брать с них пример. Ветераны были хорошими агитаторами, опорой командиров. Об одном из них – участнике трех войн коммунисте В. Ульянкине хочется рассказать подробнее. Ему было уже под пятьдесят, когда он добровольно вступил в боевой строй. В беседе с молодежью он вспоминал:

– Приехали мы на фронт. Привели нас к присяге. Читал я вслух ее слова, расписывался под ее текстом и думал: "Ты, Ульянкин, член партии, старый русский солдат, отец двух сыновей-фронтовиков. Смотри не осрамись, не отстань от молодых!" В первом же бою мне пришлось вспомнить это свое размышление. Приняли мы бой, помнится, возле Кривой рощи. Хлещет дождь, рычат фашистские танки… Кое-кому, вижу, не по себе стало. И только стихнет канонада на пару минут, я напоминаю ребятам, как в шестнадцатом году в Карпатах мы действовали под шрапнелью, как в гражданской войне пуль не боялись. Слушают они, и вроде от сердца у них отлегает. А ты шутку бросишь, сделаешь вид, будто не заметил, как молодой солдат от разрыва вздрогнул, кинешься помочь тому, кто замешкался, – глядишь, помогает. Когда бой кончился, всем расчетам объявили, что батарея наша три танка сожгла и пятнадцать автомашин превратила в щепы. И уже в других боях наша молодежь увереннее держалась. Молодые солдаты настоящими пушкарями сделались.

Воспитательной работой с пополнением занимались командиры и политработники, огромная армия наших агитаторов. Мне тоже не раз приходилось выступать перед призывниками.

Однажды я повстречал маршевое подразделение молодых солдат, направлявшихся в 1-й гвардейский кавалерийский корпус, которым командовал гвардии генерал-лейтенант В. К. Баранов. С призывниками у меня завязался продолжительный разговор. В первые месяцы войны я был комиссаром этого соединения, называвшегося тогда 2-м кавкорпусом. Мне довелось быть очевидцем подвигов конников 22 июня 1941 года, отразивших на границе вероломный удар превосходящих сил врага. В Отечественной войне конники своими героическими делами в числе первых заслужили гвардейское звание.

Рассказав о боевых традициях и славной истории 1-го гвардейского кавкорпуса, я направился с колонной в ближайшее село, где временно были расквартированы конники. Там встретил боевых друзей, заслуженных ветеранов. Мне хорошо был знаком командир корпуса Виктор Кириллович Баранов. Перед войной он командовал 5-й кавдивизией имени Блинова, входившей в наш корпус. В боях с немецко-фашистскими захватчиками Виктор Кириллович зарекомендовал себя смелым и решительным командиром.

В июле 1941 года 5-я кавдивизия под командованием В. К. Баранова вела очень тяжелый бой в районе Котовска. Силы были явно неравными. Фашистские танки непрерывно атаковали боевые порядки конников, стремились окружить и уничтожить наши части. Когда один из командиров полков доложил, что не может устоять и вынужден начать отход подразделений, комдив В. К. Баранов ответил: "Держите рубеж до последнего. Я к вам сейчас прибуду!"

Когда Виктор Кириллович появился в боевых порядках конников, воины встретили его восторженными возгласами. По цепи передавалось: "Пришла подмога. К нам сам комдив Баранов прибыл!" Появление любимого храброго командира вселило в подчиненных бодрость, стойкость, уверенность в своих силах. Отразив атаки врага под Котовском, кавалеристы В. К. Баранова разгромили под Балтой штаб 198-й немецкой дивизии и нанесли гитлеровцам большой урон.

Командир-коммунист, умевший найти путь к сердцу солдата, широко поощрял мужественных воинов. После одного из боев В. К. Баранов собрал отличившийся эскадрон и объявил о представлении храбрецов к правительственным наградам.

Сам он за мужество, проявленное в приграничном сражении 1941 года, был награжден орденом и впоследствии стал Героем Советского Союза.

В. К. Баранов участвовал в защите Москвы, в легендарном рейде конников генерала П. А. Белова по тылам врага. Потом он принял от Павла Алексеевича Белова командование 1-м гвардейским кавалерийским корпусом. И вот теперь это прославленное соединение готовилось принять участие в Киевской наступательной операции и пополняло свои ряды молодыми солдатами.

Учитывая, что личный состав войск фронта обновился, командиры и политорганы усилили пропаганду присяги, разъясняя молодежи, только что призванной в армию, сущность воинского долга, главнейшие требования Родины, предъявляемые к ее защитникам. "Верность присяге – вот что наполняет собой жизнь наших воинов, – за несколько дней до наступления писала фронтовая газета "За честь Родины". – Верностью присяге мы побеждали от Волги до Днепра. Верность присяге – вот глубочайший корень массового героизма на Днепре. Верностью присяге каждого воина – бывалого и молодого, старшего и рядового – мы выиграем Киевскую битву, добьем ненавистных фашистских оккупантов".

Во время боев на днепровских плацдармах редакция фронтовой газеты "За честь Родины" направила воинам письма, обратившись к ним с вопросом: "Как ты выполняешь присягу?" К письму был приложен конверт с напечатанным на нем адресом редакции и чистым листом бумаги. Бойцы, командиры и политработники очень активно откликнулись на запрос редакции.

Полюбившуюся фронтовикам газету "За честь Родины" редактировал с октября 1943 года и до победных дней полковник С. И. Жуков, сменивший на этом посту полковника Л. И. Троскунова.

В связи с тем что на нашем фронте было особенно много воинов-украинцев и войска пополнялись главным образом за счет населения освобождаемых районов УССР, Главное политическое управление Красной Армии разрешило нам издавать ежедневную фронтовую газету на украинском языке "За честь Батькiвщини" (ответственный редактор Т. Р. Одудько). Кроме того, редакцией "За честь Родины" еженедельно выпускались газеты на узбекском, казахском и татарском языках.

Пропагандируя идеи партии, ее важнейшие решения, фронтовая печать гибко и оперативно откликалась на самые злободневные вопросы боевой жизни. Призывы ЦК ВКП(б), напечатанные в газетах, быстро становились достоянием войск. Газета "За честь Родины" по праву считалась боевым другом и наставником солдат, сержантов и офицеров.

Фронтовая печать постоянно пропагандировала героические подвиги. Героизм – важнейшая сторона победы. Наша славная партия, взрастившая за годы мирного строительства могучую когорту героев труда, так же заботливо и любовно растила героев боев. Было немало специальных решений, направленных на воспитание в армии и народе военной гордости и ратной доблести. Большое значение имели салюты Москвы, прославлявшие победы Красной Армии, благодарности Верховного Главнокомандующего частям и соединениям, массовое награждение отличившихся в боях, учреждение советской гвардии. Это в свою очередь вызвало к жизни немало новых форм партийно-политической работы по воспитанию воинов в духе советского патриотизма, преданности Родине и народу, великим идеалам коммунизма.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года 136 солдатам, сержантам, офицерам и генералам 40-й армии, проявившим отвагу при форсировании Днепра, было присвоено звание Героя Советского Союза. В почетном списке встретились имена знакомых мне людей – командиров соединений генералов Е. В. Бедина, Д. Ф. Дремина, Г. П. Исакова, командиров полков подполковников И. Е. Давыдова, В. Н. Федотова, командиров подразделений старших лейтенантов С. А. Толстого и А. В. Шафарова, сержанта Н. А. Черных, младшего сержанта А. В. Ларина, рядовых С. И. Козлова, Б. Д. Ларионова и многих других. Золотой Звездой Героя Отчизна отметила и командующего 40-й армией генерал-полковника К. С. Москаленко.

Почти одновременно появились указы о присвоении звания Героя Советского Союза большому числу отличившихся воинов 13, 60, 38-й армий, 3-й гвардейской танковой армии и других частей и соединений, входивших в состав 1-го Украинского фронта.

Высокие награды Родины за успешное форсирование крупных водных преград и закрепление на плацдармах способствовали укреплению морального духа солдат, сержантов и офицеров, повышению боевой активности и наступательного порыва советских войск.

Поднимая на щит славы героев Днепра, командиры и политработники, партийные и комсомольские организации, наша фронтовая печать, пропагандисты и агитаторы распространяли их передовой опыт и на высоких примерах учили молодых солдат ратному умению, воспитывали в них мужество, стойкость, выносливость.

В годы войны ярко проявилось мудрое предвидение В. И. Ленина, пророчески предсказавшего, что Россия способна давать не только героев-одиночек – она сможет выдвинуть сотни, тысячи героев.

Перед началом наступления политотдел 38-й армии, возглавляемый полковником П. А. Усовым, созвал совещание начальников политотделов корпусов и дивизий, а также заместителей командиров отдельных бригад и полков по политчасти. На совещании обсуждались вопросы о приведении соединений и частей в полную боевую готовность, о повышении бдительности и моральной подготовке войск к наступательной операции. Совещанием руководил член Военного совета 38-й армии генерал А. А. Епишев.

Присутствующие были предупреждены, что в канун наступления в каждую дивизию поступят листовки с текстом обращения Военного совета к войскам фронта и что его надобно довести до каждого бойца.

Кстати об обращении. Начальник политуправления фронта генерал-майор С. С. Шатилов представил Военному совету первоначальный проект этого документа. Прочитав его, генерал армии Н. Ф. Ватутин отметил, что обращение написано суховато и текст желательно переделать, привлечь к этой работе писателей и журналистов. Он порекомендовал в проекте обращения ярче и доходчивее сказать о том, что киевляне и все население Правобережной Украины стонут под сапогом гитлеровских оккупантов и с нетерпением ждут Красную Армию-освободительницу, что фашистские варвары предают огню и уничтожают древний Киев, истребляют мирное население.

– Этот важный политический документ надо так написать, – заключил командующий, – чтобы каждое слово вдохновляло солдата, звало его на бой, будоражило душу воина, чтобы он был готов немедленно ринуться на врага.

При подготовке окончательного текста документа мы обратились к трудам В. И. Ленина, к руководящим указаниям партии. В основу обращения Военного совета, подчеркивавшего особенности и специфику Киевской операции, были положены призывы ЦК ВКП(б) к 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, выражавшие главные задачи и требования военного времени.

Надо заметить, что ни одна фронтовая или армейская операция не проходила без обращения Военного совета и командиров к войскам, и это являлось одной из непременных и действенных форм политработы. Государственный Комитет Обороны еще в начале войны в постановлении от 10 июля 1941 года указывал: "Обязать главкомов почаще обращаться к войскам своего направления с призывом держаться стойко и самоотверженно защищать нашу землю от немецких грабителей и поработителей"{11}.

Сейчас в Центральном архиве Министерства обороны СССР бережно хранятся многие обращения военных советов фронтов и армий, командиров соединений и частей к войскам перед началом операции, решающего боя, сражения. Эти яркие документы и теперь нельзя читать без волнения. Они передают горячее дыхание героического времени, учат беззаветно любить мать-Родину и самоотверженно защищать ее.

Наши командиры и политорганы, партийные организации стремились донести до сознания каждого воина великие идеи, призывы, указания партии, боевые задачи и требования командования, глубокий смысл обращений военных советов и других руководящих документов. Всеми формами политработы они стремились поднять моральный дух войск, воспитать и укрепить в солдатах волю, мужество, уверенность в победе.

Так было и на этот раз. Листовки с обращением Военного совета 1-го Украинского фронта поступили в войска в канун наступления. Но час «Ч», дата наступления не для всех войск были одинаковыми. Наша букринская группировка, расположенная южнее Киева, перешла в наступление 1 ноября 1943 года. После 40-минутной артиллерийской подготовки войска 40-й армии под командованием генерал-лейтенанта Ф. Ф. Жмаченко и 27-й армии, которой командовал генерал-лейтенант С. Г. Трофименко, атаковали вражеские позиции, но успеха не имели. Лишь на отдельных участках они продвинулись до полутора километров. Прорвать глубоко эшелонированную оборону противника им так и не удалось. Несмотря на незначительный территориальный успех, наступление южнее Киева сыграло свою роль. Не имея никакого превосходства в силах и средствах, наша букринская группировка своими наступательными действиями сковала резервы противника, задержав их переброску в район севернее Киева.

А тем временем на лютежском плацдарме наша ударная группировка готовилась к решающему наступлению. В войсках нарастал боевой подъем.

Совсем недалеко от переднего края противника, в районе села Ново-Петровцы, наши саперы оборудовали наблюдательный пункт фронта. Отсюда хорошо просматривалась местность на направлении главного удара.

Перед наступлением Военный совет фронта собрал накоротке командиров войсковых соединений, сосредоточенных на лютежском плацдарме. Генерал армии Н. Ф. Ватутин уточнил боевую задачу ударной группировки и отдал последние распоряжения.

В войска направились заместитель командующего фронтом генерал-полковник А. А. Гречко, член Военного совета по тылу генерал-майор Н. Т. Кальченко, начальник политуправления генерал-майор С. С. Шатилов и другие руководящие работники. Я выехал в 60-ю армию. На окраине колхоза «Приднепровский» я разыскал командующего 60-й армией генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского. Вместе с ним находились член Военного совета генерал-майор В. М. Оленин, начальник штаба генерал-майор Г. А. Тер-Гаспарян и начальник политотдела армии генерал-майор К. П. Исаев.

Об Иване Даниловиче Черняховском как о талантливом и растущем военачальнике я слышал раньше, но видеть его довелось впервые. Иван Данилович был свежевыбрит, подтянут, ладно сидело на нем обмундирование. Подчиненные стремились ему подражать. Всюду чувствовалась войсковая четкость. Генерал Черняховский протянул мне руку и поздоровался, будто с давним знакомым.

– В обиде я на вас, фронтовые товарищи, – блеснув темно-карими глазами, заявил Черняховский. – Так и передайте Николаю Федоровичу. Он знает, как настойчиво я рвался на 1-й Украинский фронт, надеясь, что с 60-й армией буду непосредственно участвовать в освобождении Киева. А нас подальше от города отодвинули. – Иван Данилович помолчал, размеренно постукивая ладонью по карте, и, вздохнув, произнес: – Ведь с Киевом связаны лучшие годы моей жизни. Вся моя молодость там прошла.

Потом я узнал, что тринадцати лет И. Д. Черняховский остался сиротой. Советская власть воспитала его. Иван Данилович учился в Киеве, окончил там артиллерийскую школу, а затем получил академическое образование. И. Д. Черняховский был человеком обаятельным, и встреча с ним произвела на меня большое впечатление.

Добрым словом хочется вспомнить члена Военного совета 60-й армии генерал-майора Василия Максимовича Оленина. Кадровый политработник, воспитанник Военно-политической академии имени В. И. Ленина, он с 1929 года находился в рядах Красной Армии. Будучи военкомом 4-го воздушно-десантного корпуса, он в начале 1942 года принимал участие в десантной операции под Вязьмой и в труднейших условиях действовал во вражеском тылу, сражаясь с превосходящими силами гитлеровцев. В июле 1943 года Василий Максимович был назначен членом Военного совета 60-й армии. Он хорошо проявил себя в Курской битве и при форсировании Днепра. Опытный политработник, В. М. Оленин умел находить ключ к солдатской душе, и фронтовики любили его.