Текст книги "Оружие особого рода"

Автор книги: Константин Крайнюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 45 страниц)

28 апреля 1813 г. смерть оборвала победный путь Михаила Илларионовича Кутузова в г. Бунцлау".

В ознаменование светлой памяти фельдмаршала Кутузова, выдающегося полководца земли русской, командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев приказом по войскам обязал военного коменданта города Бунцлау (ныне Болеславца) учредить почетный караул у памятника фельдмаршалу М. И. Кутузову.

Всем войсковым частям фронта и отдельным военнослужащим при прохождении мимо памятника М. И. Кутузову надлежало отдавать воинские почести.

Военный совет фронта во главе с командующим И. С. Коневым посетил дом, где скончался великий русский полководец.

Одними из первых воздали воинские почести фельдмаршалу М. И. Кутузову командующий 3-й гвардейской танковой армией генерал П. С. Рыбалко, дважды Герой Советского Союза И. И. Якубовский, командиры бригад, участвовавших в освобождении Бунцлау, дважды Герои Советского Союза Д. А. Драгунский, 3. К. Слюсаренко, В. С. Архипов, А. А. Головачев и многие другие.

Из 13-й армии в Бунцлау прибыла делегация в составе пятидесяти лучших воинов, героев боев во главе с начальником поарма генералом Н. Ф. Вороновым. Митинг завершился возложением венка к памятнику полководца и артиллерийским залпом дальнобойных орудий по врагу.

В доме, где скончался выдающийся военачальник земли российской, работники политуправления фронта оперативно развернули небольшую музейную экспозицию о полководческой деятельности М. И. Кутузова! В одной из комнат исторического здания были представлены фотографии, картины, документы и другие экспонаты, рассказывающие о том, как доблестная Красная Армия умножает героические традиции великого русского народа и громит гитлеровских захватчиков, спасая народы Европы от фашистского ига. Здесь имелись материалы о взятии нашими войсками Бунцлау и боях на реке Бобер, о подвиге наших воинов-разведчиков, спасших исторические памятники города от разрушения.

Впоследствии в музей был передан автомат Героя Советского Союза старшего сержанта Павла Зайцева. Освобождая польскую землю, отважный воин повторил легендарный подвиг Александра Матросова.

Здесь экспонировалась и фотография рядового Башкирцева, который в числе первых ворвался в Бунцлау (Болеславец) и возле обелиска М. И. Кутузова уничтожил более двадцати фашистов.

Дом-музей М. И. Кутузова, открытый сразу же после освобождения нашими войсками Бунцлау, посещало много воинов. Только за время со 2 по 25 марта 1945 года там побывало более ста групп военнослужащих общей численностью около 10 500 солдат, сержантов, офицеров и генералов{95}. Мы просили Главное политическое управление узаконить существование в Бунцлау Дома-музея М. И. Кутузова на правах филиала Центрального музея Красной Армии, утвердить его штат и командировать нам для консультации двух научных работников.

Нас поддержали, оказали помощь. Дом-музей М. И. Кутузова пополнился новыми экспонатами. Воины с волнением читали приказ фельдмаршала М. И. Кутузова по войскам вверенной ему русской армии: "Заслужим благодарность иноземных народов и заставим Европу с удивлением воскликнуть: непобедимо воинство русское в боях и неподражаемо в великодушии и добродетелях мирных! Вот благородная цель, достойная воинов, будем же стремиться к ней, храбрые русские солдаты…"

Как злободневно и современно звучали эти слова в 1945 году, когда советские воины под руководством Коммунистической партии за рубежами нашей социалистической Родины с честью и славой выполняли свой интернациональный долг, громили фашистских тиранов и несли по Европе великое знамя свободы.

Вот первые записи в книге отзывов Дома-музея. "В 16 часов 20 минут 18 марта 1945 года, – писал гвардии полковник Пензин, – у памятника провели митинг по случаю награждения части орденом Кутузова. Бойцы отдали воинские почести полководцу".

Воины-комсомольцы 9-й гвардейской истребительной авиадивизии, посетившие музей, написали: "Образ великого полководца вдохновляет нас на еще большие подвиги".

Открытие в Бунцлау Дома-музея М. И. Кутузова способствовало развертыванию в войсках пропаганды героического прошлого нашей Родины, воспитанию воинов на боевых традициях Советских Вооруженных Сил. Нам, советским людям, очень хорошо известна сила традиций. Они не только история, не только священные реликвии прошлого, напоминающие воинам о чести и славе героического народа и патриотическом долге защитников Отчизны. Революционные, трудовые и боевые традиции Коммунистической партии, народов многонационального Советского Союза, Вооруженных Сил СССР, впитавшие в себя все передовое, прогрессивное из героического прошлого нашей Родины, являлись и ныне являются мощным средством формирования человека благородной и возвышенной коммунистической морали, советского патриота и интернационалиста.

Почти весь январь и февраль 1945 года войска 1-го Украинского фронта наступали в сложной, быстро меняющейся обстановке. Они с ходу форсировали реки, окружали и уничтожали большие и малые группировки противника, захватывали множество населенных пунктов. Блокировав крупные гарнизоны гитлеровцев в крепостях Бреслау (Вроцлав) и Глогау (Глогув), войска фронта к концу февраля прошли с боями до 500, а местами до 700 километров.

Боевые успехи свидетельствовали о зрелости командных и политических кадров, об их умении учитывать оперативную обстановку, тактически грамотно организовывать бой, продуманно строить партийно-политическую работу в войсках. Длительная война фундаментально обогатила кадры знаниями и опытом.

Перед началом Нижне-Силезской наступательной операции я побывал и в 52-й армии, входившей в состав ударной группировки фронта. В беседе с командармом и членами Военного совета выяснил вопросы, связанные с подготовкой к операции, а в заключение поинтересовался, как работает новый начальник политотдела полковник Панкрат Никитич Михайлов.

– Толковый политработник, хорошо нам помогает, – сказал командарм Константин Аполлонович Коротеев.

– Быстро вошел в коллектив, дело свое знает, – добавил член Военного совета Александр Федорович Бобров.

– Глубоко во все вникает, – сообщил начальник штаба армии Александр Николаевич Коломинов. – Заходит к нам для оперативного ориентирования, неплохо разбирается в военных вопросах.

Начальника поарма полковника П. Н. Михайлова я застал в его служебном кабинете склонившимся над картой. Дружески поздоровавшись с однокашником по Военно-политической академии, я шутливо спросил Панкрата Никитича:

– Над чем размышляешь, стратег?

– Изучаю междуречье Одер – Нейсе, где воевать будем, вношу последние коррективы в план партийно-политической работы. В прошлой операции мы основательно занимались форсированием рек, а теперь приходится больше внимания уделять уличным боям, блокированию и уничтожению дотов и другим особенностям новой наступательной операции. Прикидываю, как лучше распределить силы политработников.

Полковник П. Н. Михайлов пришел на 1-й Украинский фронт с небольшим боевым опытом. Мы с начальником политуправления фронта генералом Ф. В. Яшечкиным стремились помочь ему обрести уверенность в работе, умение ориентироваться в сложной боевой обстановке.

За проявленную отвагу в Висло-Одерской операции, инициативную и плодотворную деятельность на посту начальника поарма Военный совет 52-й армии и начальник политуправления фронта представили полковника П. Н. Михайлова к ордену Красного Знамени.

Мы с Панкратом Никитичем допоздна говорили о политработе во фронтовой обстановке. Я расспрашивал Михайлова о его впечатлениях и наших общих недостатках, которые ему, как новому человеку, могли быстрее броситься в глаза.

Начальник поарма Михайлов сообщил, что свою деятельность он начал с решительной борьбы против текучки, захлестнувшей некоторые политорганы. Дело дошло до того, что в одном подиве вообще перестали составлять планы работы, мотивируя невозможностью предусмотреть все случаи жизни в условиях стремительного наступления и быстро меняющейся обстановки. Свое серьезное упущение работники политотдела дивизии возвели даже в некую доблесть, поскольку, дескать, добились "оперативного реагирования".

Полковник Михайлов доложил мне, как поарм спланировал партийно-политическую работу на период подготовки войск к прорыву вражеской обороны. Я убедился, что тщательно продуманный план представляет собой оперативный, конкретный и, я бы сказал, жизненно необходимый документ, правильно определяющий содержание и формы политработы в различных условиях боевой обстановки. Поарм, как обычно, составлял план работы на 15 дней, охватывая различные этапы операции.

Политорганы проявляли особую заботу о сохранении и организационном укреплении ротных партийных организаций – опоры командиров и политорганов, о восполнении во время наступательных боев кадров парторгов. В январе феврале 1945 года, когда непрерывно велись наступательные бои, на 1-м Украинском фронте имелось 19 186 парторгов первичных и ротных парторганизаций. Это были подлинные партийные вожаки.

Политотделы назначали на эти ответственные посты политически подготовленных коммунистов, обладающих большим мужеством, стойкостью и организаторскими качествами. Они не щадили себя в бою, и среди них, естественно, были немалые потери. Так, например, в 52-й армии за время январско-февральского наступления выбыло по четырем соединениям 115 парторгов рот. Политотдел направил из резерва на укрепление ротных и равных им парторганизаций более 100 коммунистов. В стрелковые роты первого эшелона переводились и коммунисты тыловых подразделений. Однако главным источником сохранения парторганизаций являлся рост рядов ВКП(б). Он свидетельствовал о Том, как сильна у наших воинов вера в Коммунистическую партию, в непобедимость знамени ленинской партии.

Бой – самый лучший способ проверки моральных и других качеств человека, его стойкости и преданности делу партии. Принимая на себя высокое звание коммуниста, воин-фронтовик тем самым добровольно изъявлял готовность выполнять самые трудные и самые опасные боевые задания, не щадить ни крови своей, ни жизни в борьбе за святое и правое дело партии и народа, за великие идеалы коммунизма.

Находясь в 52-й армии, я обстоятельно ознакомился с ростом партийных рядов. Начальник поарма полковник П. Н. Михайлов доложил, что за время январско-февральского наступления в партийных организациях 52-й армии принято кандидатами в члены ВКП(б) 1450 воинов л в члены партии – 1104 человека. Он отметил возросшую оперативность парторганизаций и парткомиссий в рассмотрении заявлений и выдаче партийных документов. Начальник политотдела армии сообщил, что заявления о приеме в партию, как правило, рассматриваются на собраниях коммунистов роты и равных ей подразделений. В боевой обстановке такие собрания проводились в перерывах между боями, ночью, на больших привалах во время марша. Впрочем, в этом я сам еще и еще раз убедился, когда побывал на плацдарме за Одером, где сосредоточивались войска 52-й армии. Вслед за колонной пехотинцев, совершавших марш, двигалось несколько конных повозок. На одной из них красовалась табличка с надписью: "Здесь заседает партбюро". Это, естественно, меня заинтересовало, и я подошел к повозке. Лошадь медленно двигалась к переправе, а на телеге, используя пред вставившуюся возможность, заседало партийное бюро. Солдат-фронтовик, решивший вступить кандидатом в члены ВКП(б), рассказывал о своем пока еще коротком, но ярком жизненном пути; один из членов бюро добросовестно записывал его слова в протокол. Потом задавали вопросы, высказывались, а в заключение парторг отметил, что кроме трех рекомендаций коммунистов имеются две боевые характеристики. Одна из них скреплена командирской подписью и печатью, а вторая хотя и без печати, но тоже убедительно характеризует человека, И парторг показал на белый марлевый бинт, видневшийся из-под шапки-ушанки солдата, на которой еще остались темные пятна крови.

– Солдат был ранен, но не покинул передовую, показал себя стойким и храбрым бойцом. Он ратными делами доказал, что достоин стать большевиком.

В 52-й армии перед началом Нижне-Силезской наступательной операции вместе с десятками и сотнями других заслуженных фронтовиков кандидатом в члены ВКП(б) был принят наводчик противотанкового ружья Александр Васильевич Игнатьев. Он отважно и умело сражался с врагом еще во время боев на Висле и Одере.

На подступах к железнодорожному мосту, путь подразделению преградил губительный огонь дзота. Искусно применяясь к местности, под свинцовым ливнем рядовой А. В. Игнатьев выдвинулся вперед и, заняв выгодную позицию, меткими выстрелами из бронебойки уничтожил пулеметную точку противника.

Воспользовавшись тем, что неприятельский пулемет смолк, рядовой Александр Игнатьев первым вскочил и бросился к мосту. Вслед за ним поднялось все подразделение. Отважный солдат уничтожил пятерых фашистских саперов и спас железнодорожный мост от взрыва. Храброго бойца коммунисты подразделения единодушно приняли кандидатом в члены партии.

В беседе с политработниками Александр Игнатьев сказал:

– Еще тогда, когда я готовился вступать в ряды ВКП(б), парторг вовлек меня в партийную жизнь. Он разъяснял мне программные положения и главные задачи партии, обязанности и права члена ВКП(б), часто давал мне газеты и советовал, какие статьи прочитать самому, а какие – всем товарищам. Когда в часть прибыло пополнение, парторг поручил провести с новичками беседу на тему: "Смелого пуля боится, смелого штык не берет". Он рекомендовал почаще приводить примеры из жизни подразделения и собственного боевого опыта. Парторг не раз повторял: "Каждый коммунист должен научиться работать в массах и вести солдат за собой".

Рядового Александра Игнатьева принимали в ряды ВКП(б) на партийном собрании, проходившем на переднем крае перед началом наступления. Воин глубоко осознал и прочувствовал, что принадлежность к героической ленинской партии обязывает его быть воплощением отваги и стойкости, дисциплинированности, нравственной чистоты и самоотверженности.

Партийные собрания и поручения являлись действенным средством воспитания коммунистов. Поручения охватывали самые разнообразные стороны боевой и политической деятельности, менялись в зависимости от боевой обстановки. По заданию парторга коммунист Сысоев первым поднялся в атаку и с возгласом "За Родину!" увлек за собой все подразделение. Атака была дружной, стремительной и завершилась успехом. Подразделение образцово выполнило боевую задачу.

Призывное слово коммунистов звучало особенно авторитетно потому, что оно подкреплялось делом, бесстрашием героических сынов партии, их личным примером. Кандидат в члены ВКП(б) Таничканов по заданию бюро провел с пополнением беседы: "Как бороться с вражескими танками", "Уязвимые места «тигра» и «пантеры». Во время наступления рота подверглась контратаке вражеских танков. Опытный и храбрый бронебойщик Таничканов подбил фашистский танк «пантера». Когда враг, понесший большие потери, отступил, кандидат в члены ВКП(б) Таничканов с разрешения командира прямо на поле боя показал солдатам на дымящемся вражеском танке его уязвимые места. Это была интересная, впечатляющая и очень результативная беседа молодого коммуниста.

Выполняя поручения бюро, коммунисты читали воинам газеты, проводили индивидуальные и коллективные беседы, выпускали боевые листки и листовки-молнии "Передай по цепи", доводили до сведения личного состава принятые по радио сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего, рассказывали об успехах армии и фронта, соединения и части.

Активно участвуя в партийно-политической работе, молодые коммунисты росли и мужали идейно, приобретали уверенность и опыт, помогали командирам и политработникам воспитывать личный состав, обеспечивая успешное выполнение боевых задач. Именно они, коммунисты и комсомольцы, явились инициаторами освоения и применения трофейного оружия, особенно фаустпатронов. У советских войск, разумеется, имелось в достатке отечественной техники. Труженики героического тыла в возрастающих количествах ковали оружие победы. Но пренебрегать трофеями тоже не следовало, поскольку это еще более увеличивало ударную мощь наших частей и подразделений.

Особо следует сказать о фаустпатронах, которые гитлеровцы на завершающем этапе войны применяли в большом количестве. Ими вооружалась вся немецкая пехота, в том числе и отряды фольксштурма. Это было сильное и опасное противотанковое оружие. Начальники политотделов танковых армий генерал А. Д. Капник и полковник Н. Т. Кладовой докладывали, что части несут большие потери от фаустников. Такие же тревожные сигналы поступали от командиров и политорганов отдельных корпусов.

По поручению Военного совета командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал Н. А. Новиков изучил на местах этот вопрос, обобщил предложения командиров боевых машин и членов экипажей. Было рекомендовано широко применять экранировку танков и самоходно-артиллерийских установок. Фаустпатроны, пробивая навесные экраны из листового железа, встречали затем пустоту и, потеряв убойную силу, не наносили особого ущерба боевой машине. В большинстве они рикошетировали по броне. Одним из действенных средств борьбы с вражескими фаустниками являлось четкое и непрерывное взаимодействие пехотинцев с танкистами, товарищеская выручка в бою.

Фронтовая газета "За честь Родины" печатала статьи "Фаустпатроны и борьба с ними", "Как обезвреживать вражеских фаустников" и другие.

Военный совет фронта, поддержав инициативу коммунистов и комсомольцев, выдвинул лозунг: "Истребляйте гитлеровцев их же оружием!" Политуправление совместно со штабом выпустило листовку: "Применение фаустпатронов в бою". В другой листовке обобщался опыт использования трофейного оружия в роте лейтенанта Урядова.

Политотделы армий также выпускали и распространяли плакаты и листовки с фотографиями, рисунками и чертежами фаустпатрона, с описанием его устройства и боевого применения. В каждом подразделении были созданы группы воинов, которые эффективно использовали трофейное оружие в наступательных боях.

Во время Нижне-Силезской наступательной операции 1-го Украинского фронта наши политорганы широко пропагандировали два важных политических документа: приказ Верховного Главнокомандующего, посвященный 27-й годовщине Красной Армии, и материалы Крымской конференции трех держав.

В призывах Центрального Комитета Коммунистической партии к 27-й годовщине Красной Армии подводился итог боевым действиям Советских Вооруженных Сил, намечалась программа нашей дальнейшей борьбы за окончательную победу. Особенно сильное впечатление на воинов произвел призыв, адресованный непосредственно войскам фронта: "Слава советским воинам, сокрушившим немецкую оборону в Силезии и развивающим наступление за рекой Одер!"{96}. В приказе Верховного Главнокомандующего № 5 от 23 февраля 1945 года тоже отмечались боевые достижения войск 1-го Украинского фронта, которые продвинулись с сандомирского плацдарма в глубь Силезии на 480 километров. "Гитлеровцы кичились, – говорилось в праздничном приказе, – что более сотни лет ни одного неприятельского солдата не было в пределах Германии и что немецкая армия воевала и будет воевать только на чужих землях. Теперь этому немецкому бахвальству положен конец"{97}.

Партия предупреждала, что победа не придет сама, что она добывается в тяжелых боях и в упорном труде. Обреченный враг напрягает последние силы, отчаянно сопротивляется, чтобы избежать сурового возмездия. Он хватается и будет хвататься за самые крайние и подлые средства борьбы. Партия призывала помнить, что, чем ближе победа, тем выше должна быть наша бдительность, тем сильнее должны быть удары по врагу.

Эти важнейшие требования легли в основу партийно-политической работы в войсках. В печатной и устной пропаганде мы напоминали солдатам, сержантам и офицерам, что война вступила в свою заключительную фазу и для того, чтобы окончательно разгромить фашизм, потребуется наивысшее напряжение всех физических и моральных сил каждого воина, непреклонная готовность с честью и до конца выполнить освободительную миссию и избавить человечество от гитлеровской чумы.

На Крымской конференции трех великих держав за столом переговоров незримо присутствовал и советский солдат, который не только перешагнул через Вислу и Одер, но уже стремительно продвигался к Нейсе, к жизненно важным центрам Германии, и прежде всего к Берлину. Это значительно усилило позицию советской делегации в сложных переговорах с союзниками и нанесло сокрушительный удар подлым планам гитлеровцев, намеревавшихся сговориться с реакционными кругами западных держав о сепаратном мире.

Крупные боевые успехи войск 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов, равно как и всей Красной Армии, в освобождении польских земель, несомненно, помогли благоприятно решить очень сложный для того времени "польский вопрос". Премьер-министр Великобритании У. Черчилль и другие реакционеры Запада усиленно настаивали на том, чтобы правительство Польши было создано на базе эмигрантского лондонского «правительства». Но напрасно господа империалисты носились с господином Миколайчиком и другими обанкротившимися эмигрантами как с писаной торбой. В канун 1945 года на базе ПКНО было создано законное Временное правительство Польской республики, продолжавшее социальные преобразования и с кипучей энергией занимавшееся возрождением разрушенного оккупантами народного хозяйства. Внешняя политика подлинно народного правительства была основана на братском союзе с СССР. В стране предпринимались первые шаги по освоению западных земель, освобожденных во время нашего наступления от Вислы к Одеру и Нейсе. Таким образом, Красная Армия не только спасла польский народ от фашистской оккупации, но и перечеркнула подлые замыслы международного империализма, помешав экспорту контрреволюции и возврату довоенного реакционного режима.

Теперь хорошо известно, какую длительную и острую политическую борьбу пришлось выдержать руководителям Коммунистической партии и Советского государства, отстаивавшим существование новой, демократической, независимой и сильной Польши. Небезызвестный Уинстон Черчилль вынужден был на Крымской конференции подписать декларацию, в которой говорилось: "Мы вновь подтвердили наше общее желание видеть установленной сильную, свободную и демократическую Польшу… Новое положение создалось в Польше в результате полного освобождения ее Красной Армией…" И что он мог возразить против этого, когда боевые успехи Красной Армии были внушительными и неоспоримыми.

Отмечая выдающиеся заслуги советских войск в деле освобождения от немецко-фашистских захватчиков польских земель, президиум Крайовой Рады Народовой в феврале 1945 года наградил высшим орденом Польской республики Большим крестом Виртути Милитари первого класса со звездой командующих фронтами Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова, И. С. Конева, К. К. Рокоссовского. В постановлении указывалось, что эти награды являются выражением благодарности польского народа своим освободителям.

Вскоре братская республика прислала нам боевое подкрепление. Весной 1945 года на 1-й Украинский фронт стягивались части и соединения только что сформированной 2-й армии Войска Польского. В ее состав входили 5, 7, 9 и 10-я пехотные дивизии, а также приданный ей 1-й отдельный танковый корпус Войска Польского и другие армейские части.

В конце марта 1945 года, если мне память не изменяет, к нам прибыли высшие офицеры Войска Польского во главе с командующим 2-й армией генералом К. Сверчевским.

Представившись маршалу Коневу и получив от него конкретные распоряжения, генерал Кароль Сверчевский пришел ко мне. Я был обрадован встречей с давним товарищем по совместной армейской службе.

Повесив шинель и положив на тумбочку квадратную польскую конфедератку, Кароль Сверчевский вытер платком гладко выбритую голову, резко очерченный подбородок и вскинул на меня веселые голубые глаза.

– Давненько, брат, мы не встречались, – произнес генерал Сверчевский. За это время много воды утекло из твоей Волги и моей Вислы.

С Каролем Сверчевским мы вместе служили в 7-м кавалерийском полку 2-й кавдивизии еще в 1927 году. В то время я был секретарем полкового партийного бюро, а Кароль, окончивший Военную академию имени М. В. Фрунзе, прибыл к нам на должность начальника штаба.

К. Сверчевский родился в 1897 году в Варшаве. Рано начал трудовую жизнь, работал токарем. Во время первой мировой войны его вместе с семьей эвакуировали в Казань. Активный участник Великой Октябрьской социалистической революции, он сражался на фронтах гражданской войны в качестве командира батальона и полка. В 1921 году его назначают начальником Польской школы красных коммунаров. Потом – учеба в академии, служба в упомянутом мною 7-м кавполку и работа в штабе Белорусского военного округа. В начале тридцатых годов К. Сверчевский некоторое время работал в Генеральном штабе РККА.

В 1936–1937 годах, когда взоры всего прогрессивного человечества были прикованы к республиканской Испании, где трудящиеся многострадальной страны и пришедшие на помощь интернациональные бригады героически сражались против объединенных черных сил фашизма, гремело имя легендарного героя боев на Эбро генерала Вальтера. Позднее стало известно, что это был коммунист Кароль Сверчевский, командовавший бригадой, а затем дивизией.

Из Испании он вновь вернулся в Советский Союз, ибо в Польше находились у власти профашистские буржуазные правители, и дорога туда была ему закрыта. Сверчевский занимал различные строевые должности в Красной Армии, командовал стрелковой дивизией, возглавлял Киевское пехотное училище, которое в начале Великой Отечественной войны было эвакуировано в Сибирь. В 1943 году Кароль Сверчевский вступил в Войско Польское, был заместителем командира 1-го армейского корпуса.

Выход наших войск на Вислу и освобождение братской страны создало условия для создания единого Войска Польского и слияния партизанских отрядов с регулярной армией. Кроме 1-й польской армии, действовавшей на люблинском направлении и принявшей участие в освобождении Варшавы, была затем сформирована 2-я польская армия, которую возглавил боевой генерал Сверчевский.

– Я счастливый человек, – сказал мне Кароль и задумчиво повторил: Очень счастливый человек! Сражаясь в Испании с полчищами Гитлера, Муссолини и Франко, мы были твердо уверены, что сокрушим фашизм. Но, когда это случится, никто не знал. И я даже не предполагал, что доживу до этого великого часа. Но, как видишь, дожил…

Генерал Сверчевский протянул руку к лежавшей на столе коробке «Казбека», закурил и поморщился:

– Слабенькие у тебя, Константин Васильевич, папиросы.

Окликнув сидевшего в соседней комнате порученца, Кароль Сверчевский сказал ему по-польски:

– Сынок, принеси из машины мой любимый табачок.

Я не без удивления посмотрел на «сынка», которому было за сорок, потом на генерала. Поймав мой недоуменный взгляд, Сверчевский пояснил:

– По привычке, по старой памяти зову его сынком. Он еще в Испании был у меня вестовым.

"Любимый табачок" оказался довольно вонючей смесью махорки-самосада с трубочным табаком. Сверчевский привычно и сноровисто свернул самокрутку и, закашлявшись от едкого дыма, с удовлетворением произнес:

– Хорошо продирает! После такой штуковины ночью сонливость исчезает и приобретается рабочее настроение. В боевой обстановке – незаменимое средство.

Мы вспомнили далекие времена нашей совместной службы, друзей-кавалеристов, Староконстантинов времен 1927 года, когда там стоял наш кавполк, и времен 1944 года, когда его освободили войска 1-го Украинского фронта. И все-таки о далеком прошлом говорили мало. Нас обоих, и тем более командарма Войска Польского, интересовал вопрос: как быстро и скрытно сосредоточить выгружавшиеся в районе Вислы польские части на дрезденском направлении и подготовить их к завершающим наступательным боям? Генерал был буквально поглощен мыслями о том, как лучше выполнить приказ командующего 1-м Украинским фронтом, в оперативное подчинение которого поступала 2-я армия Войска Польского.

– Трудно утаить от противника появление польских частей. Армия – не иголка! – вздохнул Кароль Сверчевский и, показав на свои серебряные генеральские галуны, произнес: – Да и форма у нас приметная, броская. Пястовский орел на шапках-ушанках и конфедератки, наверное, за версту видны. Но вместе с тем это поднимает боевой дух Войска Польского и возвышает национальное достоинство поляков, которых так унижали гитлеровские оккупанты.

Как только зашла речь о гитлеровцах, Сверчевский-Вальтер встал и зашагал по комнате, нервно дергая плечом. Когда он был взволнован, давала себя знать полученная им в боях контузия. – Эти проклятые наци, холера им в бок, – гневно воскликнул генерал и крепко выругался, использовав возможности как польского, так и русского языка. – Мои сынки, польские жолнежи, люто ненавидят фашистских палачей и с нетерпением ждут того часа, когда можно будет расплатиться с нацистами за трагедию сентября тридцать девятого года, за руины Варшавы, за Майданек и Освенцим…

Командарм рассказал мне, как офицеры по политпросветработе готовили польских воинов к выступлению на фронт и к боевым испытаниям. Здесь стало традицией приводить к присяге на верность польской земле и польскому народу в годовщину битвы под Грюнвальдом, что символизировало многовековую дружбу и нерушимый боевой союз русского и польского народов.

Генерал рассказал мне, что перед отправкой на фронт он напомнил своим солдатам, что поляки будут сражаться плечом к плечу с легендарными героями Сталинградской и Курской битв, с героями Днепра и Вислы, что в едином строю с советскими братьями они победят смерть и фашизм на вечные времена!

У Кароля Сверчевского, проработавшего много лет на штабных должностях, бумага никогда не заслоняла человека. На первом плане у него всегда был воин. Я знал это по совместной работе в 7-м кавполку. Хорошая черта коммуниста-воспитателя, как я убедился, в нем еще более развилась. Волевого, решительного и требовательного командарма К. Сверчевского, обладавшего общительным характером, живым и острым умом, любили в Войске Польском и в Советской Армии. Польские жолнежи готовы были идти за своим командармом в огонь и в воду!

После беседы с Каролем Сверчевским я порекомендовал начальнику политуправления фронта генералу Ф. В. Яшечкину усилить в наших войсках, и особенно в 5-й гвардейской и 52-й армиях, которые должны были соседствовать с вновь прибывшей братской армией, пропаганду боевой дружбы советских воинов с польскими жолнежами.