Текст книги "Оружие особого рода"

Автор книги: Константин Крайнюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 45 страниц)

Сандомирский плацдарм

Бои на Висле приняли особенно ожесточенный характер. Сосредоточив в районе Мелец, Тарнобжег несколько пехотных и танковых дивизий, немецко-фашистское командование 1 августа 1944 года предприняло контрудар вдоль восточного берега, намереваясь захватить наши переправы и отрезать сосредоточенные на плацдарме советские войска.

Были и моменты критические. Гитлеровцам удалось захватить несколько населенных пунктов и к вечеру 2 августа 1944 года почти вплотную подойти к фронтовой баранувской переправе. Положение осложнялось тем, что все наши боевые части действовали на западном берегу реки, а на восточном оставались главным образом тыловые подразделения.

Начальник инженерных войск фронта генерал И. П. Галицкий поднял по тревоге понтонные и инженерные части и организовал оборону переправ. Их боевые действия надежно прикрыла огнем 1-я гвардейская артиллерийская дивизия РГК гвардии полковника В. Б. Хусида, расположенная в пяти километрах восточнее Баранува. Это оказалось как нельзя кстати, так как саперы были вооружены автоматами и небольшим количеством ручных пулеметов.

3 августа из района Мелец около двух пехотных дивизий врага, поддержанных ста танками, вновь ринулись к баранувской переправе. Встреченный массированным артиллерийским огнем, неприятель понес большие потери, но продолжал усиленно рваться к реке, стремясь во что бы то ни стало ликвидировать нашу главную переправу.

К вечеру гитлеровцам удалось приблизиться к дамбе. Понтонеры и воины других специальных частей самоотверженно сражались с пехотой и танками врага. Но под покровом ночной темноты фашистским автоматчикам, поддержанным танками, удалось прорваться в тыл понтонно-мостовому батальону, которым командовал подполковник И. Ф. Чабунин. Получив ранение, командир батальона продолжал руководить боем. Когда подошло подкрепление, понтонеры решительной контратакой отбросили противника.

Генерал И. П. Галицкий доложил Военному совету о тревожном положении в районе баранувской переправы, и командующий фронтом приказал двинуть на помощь 33-й стрелковый корпус 5-й гвардейской армии и некоторые части 3-й гвардейской танковой армии. Наши войска отбросили врага за реку Вислока и овладели населенным пунктом Мелец. Положение на этом участке было восстановлено.

Однако немецко-фашистское командование не отказалось от намерения ликвидировать наш плацдарм за Вислой. Довольно мощная группировка гитлеровцев, сосредоточившаяся севернее и западнее Сандомира, нанесла сильный контрудар.

Фашистская авиация неистовствовала, подвергая бомбовым ударам наши позиции и места переправ. На одном из участков плацдарма за Вислой гитлеровцам удалось немного потеснить измотанные многодневными боями и поредевшие части 13-й армии.

Узнав об этом, И. С. Конев резко упрекнул генерала Н. П. Пухова.

Конев мог под горячую руку прочитать суровую нотацию, но в то же время умел ценить людей. Вспылив, он быстро отходил, успокаивался.

– Крепко вы обидели Пухова, – сказал я потом Коневу.

– Армия – не институт благородных девиц, – насупился Иван Степанович. Я не намерен рассыпаться в любезностях, когда ставится под удар судьба плацдарма.

Конев в возбуждении прошелся по комнате и продолжал:

– Нам никак нельзя ослаблять своей воли, своих усилий. Враг без боя не сдастся. Надо вырывать у него победу, понимаешь, вырывать! А это достигается умением и настойчивостью командиров, стойкостью и решительностью воинов.

– У генерала Пухова умение есть, а воли тоже достаточно, – заметил я. Только она не показная, а внутренне осознанная, выстраданная на войне, закаленная в боях. Тем и ценнее она.

Иван Степанович усмехнулся и махнул рукой:

– Ну, пошел философствовать – "внутренне осознанная"…

– Кстати, – продолжал я, – под Курском, в районе Понырей, главный удар танковых полчищ врага приняла 13-я армия под командованием генерала Пухова. Выстояла и не дрогнула! Она же одной из первых форсировала Днепр. О Висле и говорить не буду…

Маршал Конев и без меня прекрасно знал, что на нашем фронте одной из первых форсировала Вислу армия Пухова. Командарм и Военный совет сделали все возможное для удержания захваченного плацдарма. И. С. Конев по достоинству оценил это. Впоследствии он дал генералу Н. П. Пухову следующую характеристику: "Пухов проявил себя в боях грамотным, энергичным, смелым и решительным генералом… Войска 13-й армии отличаются стойкостью и умелой организацией боя". Это была объективная и очень точная характеристика одного из замечательных военачальников времен Великой Отечественной войны.

Когда на Висле создалась кризисная обстановка, командующий фронтом И. С. Конев ввел в сражение находившуюся в резерве 5-ю гвардейскую армию генерал-лейтенанта А. С. Жадова. 4 августа ее войска решительно атаковали мелецкую группировку противника, обезопасив наши тылы и переправы. Разгромив гитлеровцев на восточном берегу реки, гвардейская армия быстро и организованно перешла на западный берег, своевременно оказав помощь сражавшимся на плацдарме войскам. Сосредоточение за Вислой 32, 33 и 34-го гвардейских корпусов армии Жадова, состоявших из девяти полнокровных дивизий, парализовало наступательные действия гитлеровцев и позволило не только удержать важнейший плацдарм, но и значительно расширить его.

Вспоминаю, как Конев оберегал резерв. В ходе наступления на Львов не раз создавались трудные положения и находилось немало советчиков, которые уговаривали маршала ввести в бой 5-ю гвардейскую армию. Признаюсь, и мне не раз казалось, что это пора сделать. Однажды я заметил ему, что генерал Жадов настойчиво рвется в бой.

– Пусть не горячится, – ответил маршал. – Настанет время, и он получит боевой приказ. Испытаний хватит и на его долю.

Командующий фронтом не раз говорил, что надобно на время забыть о существовании 5-й гвардейской армии, которая крепко пригодится на заключительном этапе операции. Так оно и произошло. Объективно оценивая обстановку того периода, приходишь к выводу, что если бы 5-ю гвардейскую армию ввели в сражение на первом этапе операции, еще до подхода к Висле, то поредевшим и уставшим войскам было бы очень трудно расширить и удержать плацдарм при нараставших контрударах противника.

11 августа на долю защитников сандомирского плацдарма выпали, пожалуй, самые серьезные испытания. В этот день четыре танковые, одна моторизованная и несколько пехотных дивизий врага нанесли западнее и севернее Стопницы сильнейший контрудар, поддержанный массированными налетами авиации. Гитлеровцы стремились во что бы то ни стало разорвать нашу оборону, опрокинуть советские войска в реку и ликвидировать плацдарм.

Однако немецко-фашистскому командованию не удалось застать наши войска врасплох, ибо о намерениях противника мы узнали из показаний пленных. Танковая лавина врага натолкнулась на мощную артиллерийскую группировку, сосредоточенную в полосе ожидаемого контрудара. Свою роль сыграл и подвижной противотанковый резерв.

Храбро сражались с превосходящими силами противника войска 5-й гвардейской армии. Политотдел, возглавляемый гвардии генерал-майором Ф. А. Катковым, многое сделал для пропаганды героизма и распространения опыта истребителей танков, морально подготовив войска к активной борьбе с «тиграми», к боям на западном берегу Вислы. Снова вступил в действие боевой лозунг: "Стойко защищай плацдарм! Ни шагу назад!" В траншеях агитаторы передавали по солдатской цепи рукописные листовки с пламенным призывом: "Стоять насмерть!"

На плацдарме мне показывали плакат, выпущенный политотделом 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Он был посвящен героям первых боев на Висле и завершался стихотворной строфой:

Как Днепр и Буг,

Как Днестр и Волгу,

Так Вислы не видать врагу!

Эти слова звучали как нерушимая клятва гвардейцев.

Я не буду перечислять все формы и методы политического воздействия на массы. За годы войны наши командиры и политработники научились мастерски владеть идейным оружием, повышающим боевую силу войск.

Своеобразная идеологическая подготовка к битве за Вислу проводилась и в гитлеровском вермахте. Германское министерство пропаганды, возглавлявшееся Геббельсом, выпускало много газет, журналов, книг и плакатов, широко использовало кино, радио и другие средства психологической обработки немецкого народа и армии.

Офицеры по национал-социалистскому воспитанию разглагольствовали о немецкой расе господ, которой якобы угрожает "нашествие азиатов", а также о "коварных планах Кремля" и "русских варварах", замысливших стереть с лица земли арийскую расу. Гитлеровские генералы и офицеры изо всех сил стремились подбодрить солдат, поднять падающий моральный дух армии. С этой целью они всячески расхваливали самолеты-снаряды Фау, новые типы немецких танков и другую боевую технику, усиленно муссировали слухи о том, что в германском рейхе куется невиданное по своей разрушительной силе оружие, которое сокрушит русские армии, повергнет весь мир.

В населенных пунктах Польши, освобожденных советскими войсками, мы видели немало расклеенных по стенам домов плакатов. "Немецкий солдат! взывали они. – Закрой сердце Германии своим сердцем". Наши разведчики ознакомили Военный совет с содержанием обращения командующего группой немецких армий "Северная Украина" генерал-полковника Гарпе. Адресуясь к немецким солдатам, оборонявшимся на Висле, нацистский генерал напыщенно восклицал: "Наш лозунг: "Стой! Здесь сражается группа армий "Северная Украина".

Но громкие и пышные слова, которыми жонглировали гитлеровцы, не могли спасти их от поражения.

Весь август прошел в ожесточенных боях. Противник усиливал свою группировку все новыми и новыми соединениями. На плацдарме наращивало силы и наше командование.

11 августа 1944 года, когда противник предпринял контрудар, командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев решил подкрепить нашу группировку на плацдарме 4-й танковой армией. Обстановка вынудила взять у 38-й и 60-й армий несколько артиллерийских и минометных частей и тоже перебросить их на плацдарм. Решено было создать мощный и неодолимый артиллерийский заслон, способный наглухо закрыть путь танковым дивизиям врага.

Переправы работали с предельной нагрузкой. На фронтовой переправе в районе Баранува политуправление фронта развернуло агитпункт. Остальные переправы обслуживались агитпунктами политотделов армий.

Войскам, направлявшимся на плацдармы, раздавались листовки о героях, текст военной присяги и памятки. Работники агитпунктов снабжали воинов газетами, проводили с ними беседы, знакомили со сводками Совинформбюро, принятыми по радио. На подступах к баранувской фронтовой переправе стоял привлекавший всеобщее внимание огромный щит с картой, на которой была нанесена обстановка на сандомирском участке фронта. На правой стороне щита было написано: "Что вчера произошло на плацдарме". Короткая сводка гласила: "Вчера наши войска отбили семь контратак противника. Враг подтягивает резервы и пытается сбросить нас в реку. Но тому не бывать! Спешите переправиться через Вислу, наращивайте удары по врагу, стойко удерживайте плацдарм!"

Поставив перед собой цель ликвидировать плацдарм, немецко-фашистское командование в районе Вислы впервые применило новейшие для того времени тяжелые танки Т-VIБ, так называемые "королевские тигры". Они имели более мощную броню, чем их предшественники. Если на тяжелых немецких танках типа «тигр» лобовая броня башни была толщиной 100 мм, то на "королевском тигре" она достигала уже 190 мм. Но борта башни и корпуса оставались такими же, как у обычного «тигра», и равнялись 80 мм. Словом, борта были наиболее уязвимыми. «Пантера» весила 44,8 тонны, «тигр» – 54 тонны, а "королевский тигр" – 68 тонн. На новом тяжелом танке был установлен двигатель в 600 лошадиных сил. Его экипаж состоял из 5 человек. На "королевском тигре" имелись 88-мм пушка с боекомплектом в 72 снаряда и 2 пулемета.

Сведения о появлении на нашем участке сверхтяжелых немецких танков очень насторожили всех нас. Из опыта войны мы знали, что появление на поле боя нового оружия, неизвестной доселе боевой техники в какой-то мере действует на психику и моральный дух войск, вызывает у солдат нервозность, а у отдельных воинов даже чувство страха.

Командиры и политработники много сделали для того, чтобы ликвидировать «тигробоязнь», укрепить веру в мощь нашего оружия, научить воинов способам борьбы с "королевскими тиграми". Гвардии полковник И. И. Якубовский – в то время заместитель командира 6-го гвардейского танкового корпуса предупредил своих танкистов, что им придется встретиться с "королевскими тиграми". После обмена мнениями танкисты пришли к единодушному заключению: борта нового тяжелого немецкого танка, несомненно, менее защищены броней, чем лобовая часть. Стало быть, надо вести огонь из засад и укрытий, делающих наш танк или орудие неуязвимыми для врага. А стрелять, конечно, следует в борта или корму "королевского тигра".

Предположение о том, что фашистское командование постарается применить свою новинку как можно эффективнее, чтобы оказать психическое воздействие на наши войска, вскоре полностью подтвердилось. 11 августа северо-западнее Стопницы противник предпринял, как я уже отмечал, сильнейший контрудар. Фашистская авиация засыпала наши боевые порядки бомбами.

В этот момент гитлеровцы бросили в бой "королевские тигры", полагая, что они прорвут советскую оборону и проложат немецкой пехоте путь к Висле, способствуя ликвидации плацдарма.

Но враг просчитался. Внезапного удара у него не получилось. Наша разведка установила, что на окраине населенного пункта Оглендув сосредоточено большое количество немецких танков, в том числе и новых, сверхтяжелых. Командир 53-й гвардейской танковой бригады гвардии полковник В. С. Архипов привел подразделения в боевую готовность. Экипажу гвардии младшего лейтенанта Александра Оськина было приказано под покровом темноты встать в засаду на танкоопасном направлении. Чтобы гитлеровцы не обнаружили советский танк по гулу двигателей и лязгу гусениц, артиллеристы открыли орудийный огонь, заглушив рокот машины.

Скрытно выдвинувшись на подступы к Оглендуву, гвардейцы укрыли танк снопами, искусно замаскировали его под копну. Рядом расположились автоматчики из танкового десанта.

Так было во всех частях. На танкоопасных направлениях стояли в засадах боевые машины, орудия. Саперы произвели дополнительное минирование местности. Войска приготовились дать отпор врагу.

Ночь прошла в ожидании. Но вот небо стало светлеть, послышался нарастающий гул неприятельских танков. Гвардейский экипаж Оськина изготовился к бою. Однако в рассветном молочном тумане, окутавшем все поле, ничего не было видно. Лишь огненные трассы пулеметных очередей, которыми ощетинилась танковая колонна, выдавали противника.

Александр Оськин впоследствии рассказывал о подробностях боя. Сквозь завесу тумана вскоре стали просматриваться неясные очертания стальных громадин. Гитлеровские танки двинулись по бугру, обходя овраг и подставляя под удар свои борта.

Все явственнее выделялся головной "королевский тигр". Земля сотрясалась под его тяжестью. До вражеского танка оставалось триста метров, двести, сто пятьдесят…

– Огонь! – скомандовал гвардии младший лейтенант Оськин.

Первый же снаряд угодил точно в борт танка. Советские танкисты для верности послали еще три снаряда, и "королевский тигр" запылал.

С фашистских танков, двигавшихся колонной по дороге, посыпались десантники. Укрытые в засаде автоматчики из мотострелкового подразделения защитили тридцатьчетверку, встретив солдат противника уничтожающим огнем.

А дуэль экипажа Оськина с "королевскими тиграми" продолжалась. Когда головной танк противника вспыхнул, следовавшая за ним машина угрожающе развернула башню в сторону советской тридцатьчетверки. Как потом выяснилось, гитлеровцы даже дослали снаряд в ствол, но выстрелить так и не успели. Слаженно работавший гвардейский экипаж Оськина на какое-то мгновение упредил противника и первым же снарядом пробил борт второго "королевского тигра". Такая же участь постигла и третий тяжелый танк врага.

Увидев, как поспешно пятятся, удирают уцелевшие "королевские тигры", Оськин взглянул на часы и поразился: всего несколько минут длился поединок. Миф о неуязвимости "королевских тигров" был развенчан.

Президиум Верховного Совета СССР присвоил младшему лейтенанту А. Оськину звание Героя Советского Союза. Правительственными наградами были отмечены и другие члены гвардейского экипажа.

Появление "королевских тигров" носило, скорее всего разведывательный характер. Позднее гитлеровцы провели интенсивную артиллерийскую и авиационную подготовку и на различных участках плацдарма нанесли мощный контрудар, массированно применив танки. И хотя натиск врага был невероятно силен, наши войска отстояли рубежи.

Буквально через несколько дней после первого боя с "королевскими тиграми" Военный совет 1-го Украинского фронта обсудил вопрос о способах борьбы с этими тяжелыми танками и разослал в войска необходимые рекомендации.

Практика показала, что даже наиболее прочная лобовая броня "королевского тигра" не выдерживала ударов подкалиберных и кумулятивных снарядов тяжелых советских танков ИС и самоходок СУ-100. Экипажам средних танков Т-34 и других машин, а также расчетам артиллерийских орудий рекомендовалось чаще практиковать засады, подпускать "королевские тигры" на ближние дистанции и открывать по ним огонь с 300–400 метров, стреляя в борта, корму и ходовую часть. Эти и другие наиболее уязвимые места танка Т-VIБ поражались даже снарядами 57– и 76-мм пушек. Лобовая же броня "королевских тигров" была доступна лишь снарядам 122– и 152-мм орудий. Поэтому танковым ротам, укомплектованным тридцатьчетверками, а также стрелковым подразделениям было решено придавать 122– и 152-мм орудия. Широко применялось и минирование танкоопасных направлений и участков. По сосредоточениям танков врага советская авиация наносила бомбовые и штурмовые удары и причиняла противнику ощутимый урон.

На сандомирском плацдарме гитлеровцы несли большие потери. Только с 11 по 15 августа советские войска уничтожили здесь 214 фашистских танков. Нам удалось захватить и несколько исправных танков Т-У1Б. Один "королевский тигр" впоследствии экспонировался на выставке трофейного оружия в Москве в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького.

В войсках фронта было организовано несколько учебных центров, где имелись подбитые или захваченные "королевские тигры" и другие трофейные машины. Герои Советского Союза Г. Черный, К. Джамангараев, Г. Варава и С. Беликов, бывалые воины М. Бабаджанов и В. Лехницкий объясняли молодым бойцам, как бороться с танками врага. Проводились и показные боевые стрельбы по "королевским тиграм".

Словом, новая боевая техника, на которую так рассчитывало немецкое командование, не оказала психического воздействия на советских воинов и не вызвала паники в наших рядах. Гитлеровцы снова, в который уже раз, жестоко просчитались.

В то время как наша главная ударная группировка вела бои на сандомирском плацдарме, войска левого крыла фронта, вышедшие в предгорья Карпат, продолжали борьбу за овладение дрогобычским нефтеносным районом. Таким образом, боевые действия войск фронта имели два самостоятельных, удаленных друг от друга операционных направления.

Создавшаяся обстановка необычайно усложнила управление войсками. Учитывая это и другие обстоятельства, Ставка Верховного Главнокомандования 30 июля 1944 года образовала новый, 4-й Украинский фронт под командованием генерала армии И. Е. Петрова. В состав этого фронта вошли войска нашего левого крыла: 1-я гвардейская и 18-я армии, а также 8-я воздушная армия из резерва Ставки.

Я побывал в уходивших от нас войсках, попрощался с боевыми товарищами, повидался с командующим 18-й армией генерал-лейтенантом Е. П. Журавлевым, членом Военного совета генерал-майором С. Е. Колониным и начальником политотдела полковником Л. И. Брежневым.

Затем направился в 1-ю гвардейскую армию. В беседе с командармом генерал-полковником А. А. Гречко, членом Военного совета генерал-майором И. В. Васильевым и начальником политотдела полковником В. Г. Сорокиным я поделился впечатлениями о поездке в столицу, беседах в ГКО и сообщил о последних указаниях Центрального Комитета партии и Главного политического управления Красной Армии в связи с выходом войск за пределы нашей Родины.

Не думал я тогда, что вижу Ивана Васильевича Васильева в последний раз, что через несколько дней мы получим известие о его героической гибели. Участник гражданской войны, член партии с 1920 года, И. В. Васильев вступил в битву с немецко-фашистскими захватчиками в самом начале Отечественной войны. В дни боев на Волге он был начальником политотдела 62-й армии. Иван Васильевич неутомимо занимался организаторской и партийно-политической работой в солдатских массах, укрепляя моральный дух и стойкость защитников города-героя. Его хорошо знали в войсках и 1-й гвардейской армии, любили и уважали за общительный, уравновешенный и твердый характер и, конечно, за мужество.

Иван Васильевич Васильев погиб 11 августа 1944 года и похоронен с почестями в Дрогобыче. Ему, как видному политработнику, чья жизнь была подвигом, посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Членом Военного совета 1-й гвардейской армии был назначен генерал-майор К. П. Исаев, являвшийся ранее начальником политотдела 60-й армии.

На сандомирском, главном для нас операционном направлении наши войска вели тяжелые бои с противником, наносившим контрудары. 17 августа части прославленной 13-й гвардейской стрелковой дивизии, возглавляемой генерал-майором Г. В. Баклановым, ставшим вскоре командиром 34-го гвардейского стрелкового корпуса, стойко встретили атаки ста немецких танков и крупных сил пехоты. Усиливался натиск врага и на других участках обороны, занимаемой 5-й гвардейской армией генерала А. С. Жадова. Гвардейскую пехоту подкрепили своей мощью переправившиеся через Вислу части 4-й танковой армии генерала Д. Д. Лелюшенко. Храбро сражались с превосходящими силами противника войска 3-й гвардейской и 13-й армий, 1-й. и 3-й гвардейских танковых армий.

После многочисленных ожесточенных боев танковая группировка врага, потерявшая много людей и боевой техники, прекратила атаки. И тогда, не дав противнику опомниться, перешли в наступление советские войска.

Первыми ворвались в Сандомир стрелковые батальоны офицеров И. Г. Черткова и А. Г. Богазова. Завязались ожесточенные уличные бои. В районе этого важного опорного пункта обороны врага на левом берегу Вислы были окружены части четырех гитлеровских дивизий 42-го армейского корпуса.

18 августа войска 1-го Украинского фронта штурмом овладели Сандомиром. В освобожденном древнем польском городе мы увидели следы чудовищных злодеяний, совершенных немецко-фашистскими оккупантами, замыслившими истребить польскую нацию.

Бургомистр Сандомира сообщил нам:

– Гитлеровцы часто учиняли в городе кровавые расправы. Однажды днем около магистрата они собрали группу людей, поставили их на колени и расстреляли. Трупы расстрелянных долго лежали на центральной площади.

В одном только этом городе фашисты истребили 3 тысячи польских граждан. При отступлении они подожгли костел святого Якова, основанный еще в 1241 году. Жители и красноармейцы спасли этот драгоценный исторический памятник архитектуры.

При овладении городом Сандомир отличилась 350-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Г. И. Вехин, начальник политотдела гвардии подполковник В. П. Якушкин). Это было то самое соединение, которое первым форсировало Вислу. Командиру 1180-го стрелкового полка этой дивизии подполковнику Василию Федоровичу Скопенко, удостоенному высокого звания Героя Советского Союза, трудящиеся Сандомира (по-польски Сандомеж) вручили приветственный адрес. "Вы спасли наш город, спасли наши жизни, – говорилось в письме. – Мы всегда будем благодарны вам за это".

Василий Федорович Скопенко, ставший вскоре после этого события полковником, погиб смертью храбрых, освобождая польскую землю от немецко-фашистских захватчиков.

Есть трогательный документ, датированный 2 февраля 1945 года. Он гласит: "Городской народный совет, собравшись сегодня на заседание, склоняет голову перед памятью Героя Советского Союза Василия Федоровича Скопенко, освободителя города Сандомежа от немецкой неволи, и, желая выразить ему свою сердечную благодарность и уважение к его памяти, единогласно постановляет:

нынешнюю улицу Опатовскую города Сандомежа назвать улицей полковника Скопенко; похоронить прах полковника Скопенко в городе Сандомеже; установить на его могиле памятник".

Как сына родного, оплакивали поляки и погибшего в районе села Руда командира 23-го артполка капитана Никонова. Он был погребен в центре Лежайска.

Во время похорон собралось много местных жителей. Стихийно возник митинг. Первым слово попросил поляк, бывший артиллерист польской армии. В своем выступлении он заявил:

– Наш дорогой Никонов, капитан освободительной Красной Армии, погиб в борьбе с немецкими оккупантами за освобождение Польши. Я прошу советское командование взять меня в вашу часть, чтобы я мог отомстить фашистам за смерть советского офицера.

Поляки украсили могилу Никонова цветами и дали клятву вечно чтить память погибшего героя.

После войны мне пришлось возглавить поезд дружбы участников боев за освобождение Польши. И мы снова убедились, с какой теплотой относится польское население к памяти наших погибших воинов.

В одном из населенных пунктов нас сердечно встретили все местные жители. Затем школьники повели нас на кладбище, где похоронены советские воины. Ко мне подошла девочка и, старательно подбирая слова, тихо сказала на русском языке:

– Это могила, за которой я ухаживаю. Советский герой спас наше село, отдал жизнь за нашу свободу…

Но вернемся к боевым событиям августа 1944 года. Напряжение боев в районе Сандомира не уменьшалось. Вместе с другими соединениями 5-й гвардейской армии на плацдарме стойко и отважно сражались части 15-й гвардейской стрелковой дивизии (командир гвардии генерал-майор П. М. Чирков, начальник политотдела подполковник Д. Г. Муратов). В один из августовских дней 60 вражеских танков, сопровождаемых пехотой и поддерживаемых артиллерией и авиацией, обрушились на наш гвардейский полк. Воины не дрогнули и выстояли. Гитлеровцы, понесшие потери в живой силе и технике, откатились на исходные позиции.

– Молодцы мои однополчане! – не без гордости сказал И. С. Конев, прочитав оперативное донесение. – По-нашенски, по-боевому гвардейцы готовятся отметить юбилей соединения.

Иван Степанович намеревался навестить 15-ю гвардейскую стрелковую дивизию, но экстренные дела, связанные с подготовкой операции в Карпатах, не позволили ему побывать у сослуживцев. А слова привета, которые он написал гвардейцам, были пронизаны душевной теплотой и сердечностью. "Дивизия прошла героический боевой путь и покрыла себя неувядаемой славой в боях с врагами нашего Отечества, – говорилось в поздравительной телеграмме командующего войсками 1-го Украинского фронта Маршала Советского Союза И. С. Конева. Ваша дивизия сформировалась из 50-го Краснознаменного имени Ворошилова стрелкового полка. Кадры дивизии в двух войнах – с финнами и немецкими захватчиками – показали стойкость и мужество, умение и выучку, что обеспечило боевые успехи дивизии.

Лично я, бывший командир 50-го Краснознаменного имени Ворошилова стрелкового полка, горжусь вашими успехами и подвигами, шлю искренний привет своим сослуживцам и ветеранам дивизии.

Убежден, что в боях за окончательный разгром немецко-фашистской армии гвардейцы покажут новые образцы воинской доблести, умения и прославят себя новыми боевыми делами.

Слава воинам трижды орденоносной дивизии!

Ваш Конев".

Это соединение было хорошо знакомо и мне. Когда зашла речь о нем, невольно вспомнилась тревожная осень 1941 года и подернутая инеем донецкая степь. 136-я стрелковая дивизия (тогда она так именовалась) после форсированного марша поспешно заняла позиции в районе Дьяково, чтобы прикрыть подступы к Ростову-на-Дону и преградить путь танковой армии генерала фон Клейста.

С наблюдательного пункта командира дивизии отчетливо было видно, как немецкие танки устремились на позиции 733-го стрелкового полка. От прямых попаданий снарядов нашей артиллерии несколько вражеских машин загорелось. Но противник усиливал натиск. Фашистские танки ворвались на рубеж, обороняемый советскими воинами. Казалось, что полк не выдержит и оставит позиции. Я заметил, как подполковник Е. И. Василенко, командовавший в то время дивизией, тревожно переглянулся с комиссаром соединения И. Ф. Абаулиным.

Полковой комиссар Абаулин двинулся к выходу, доложив мне, что направляется в боевые порядки, ибо обстановка требует быть там.

– Правильно, – одобрил я. – Пошли вместе.

Где скорым шагом, а где и перебежками мы пробрались к оборонительному рубежу, на котором сосредоточивался переброшенный из резерва отряд истребителей танков. Противник предпринял атаку.

Наша артиллерия усилила огонь. Строй атакующих нарушился. Но несколько вражеских танков все же прорвались сквозь зону обстрела и приблизились к первой траншее. И тут в танки полетели связки гранат и бутылки с горючей смесью. Почти одновременно вспыхнули четыре неприятельские машины. В течение короткого времени враг потерял двадцать танков и отступил.

Бессмертный подвиг в бою под Дьяково совершил младший политрук Хусен Андрухаев. Окруженный озверевшими эсэсовцами дивизии «Викинг», он отстреливался до тех пор, пока не кончились боеприпасы. Но вот у советского воина не осталось ни одного патрона. Гитлеровцы с криками "Рус, сдавайся!" ринулись к нему, намереваясь захватить раненого политрука в плен. Но напрасно враги торжествовали. Грозен и страшен был в своем гневе советский воин, схвативший в руки гранаты. Коммунист Андрухаев предпочел смерть плену. Он подорвал себя и окруживших его эсэсовцев. Младшему политруку Хусену Бережевичу Андрухаеву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

И вот три года спустя после того памятного боя под Дьяково я вновь встретился с воинами 15-й гвардейской стрелковой дивизии и убедился, что здесь свято чтут память героев и традиции хранить умеют. В соединении была учреждена снайперская винтовка имени Героя Советского Союза X. Андрухаева. Приняв почетное оружие как боевую эстафету, гвардии старшина Николай Ильин уничтожил 494 фашиста и подготовил целое подразделение снайперов, наводивших ужас на врага.