Текст книги "Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ)"

Автор книги: Константин Риндевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Почему вы вообще мне всё рассказываете? И сейчас, и раньше? Отвечаете подробно на все вопросы?

– Всё просто, Гарри, – печально усмехнулся древний алхимик. – Как я уже говорил, ты первый избранный, которого я встретил до исполнения пророчества. Ты единственная ставка, которую я могу сделать, чтобы спасти магию. Кто знает, что тебе потребуется, чтобы победить? Волдеморт куда слабее Гриндевальда, это так, но для тебя? Оба безмерно сильнее, и то, что одна бездонная пропасть меньше другой – какая разница? Я не могу в здравый срок даровать тебе сопоставимую мощь, но могу дать иное, не менее важное оружие – знание. Кто скажет, что тебе может пригодиться? Потому я абсолютно честен и открыт с тобой, Гарри. Ох, и да, Альбус скорее всего уже знает, что камень был у тебя, и ты вернул его мне.

– Вы поняли? – Гарри почувствовал, что краснеет. Это не было ложью, конечно. Фламель сам решил тогда, перед Рождеством, что мальчик работает с директором и именно от него получил философский камень. Поттер просто не стал это отрицать. Да, это не было ложью. Но всё равно было стыдно.

– Когда спас убегающий суп, – чуть рассмеялся древний алхимик, наслаждаясь выражением лица Гарри, когда тот вспоминал их самый первый разговор незадолго до Рождества. – Уверяю тебя, Альбус тоже не мало понял из того, что ты ему не рассказывал, без какой-либо моей помощи. Поэтому не удивляйся, если он поднимет эту тему.

Ну да, на что он рассчитывал? Ему было всего лишь двенадцать – ну, почти, но это ненужные детали, – а сколько этим стариканам? Конечно, они расколют любую его полуложь.

С другой стороны – он вполне мог утаить то, что показалось бы им невозможным, не так ли? Вряд ли кто-нибудь догадается, что мантия-невидимка младшего брата из сказки может противостоять Аваде Кедавре. И уж тем более что именно она лежит в его собственном сундуке. И поверить в догадку, даже если такая придёт им в голову.

– Что ж, пожалуй, мне стоит поторопиться, – вздохнул между тем мистер Фламель. – Я не отвёл себе много времени на последние дела, а теперь надо успеть связаться с нужными людьми. Печальным был бы исход, верни ты магию только для того, чтобы мир погрузился прямиком в Monde souterrain… М-м-м, придётся ещё немного отложить помощь той бедной девочке, увы…

Заметив недоумение на лице Гарри, алхимик пояснил своё бормотание.

– Я обещал Перенель, что помогу той несчастной девочке, погибшей недавно в Хогвартсе и ставшей призраком. Увы, защиту школы, созданную Основателями, смогли как-то обойти. Ты слышал о ней? Именно благодаря этому Хогвартс по праву считается самой безопасной школой, где долгое время нет смертей. Шарбатон и Дурмстранг пытаются добиться подобного строгим контролем за учениками или железной дисциплиной. Увы, даже сейчас случается гибель учеников. Впрочем, как показала смерть этой девочки, Хогвартс тоже не идеален. Печальная история, и Перенель взяла с меня слово, что я создам алхимическое тело и для бедняжки. Я крайне редко делаю подобное, но здесь мне, как и моей жене, искренне жаль столь рано оборванную жизнь. Надеюсь, Плутон простит меня, что я дам шанс прожить девочке отмеренную ей жизнь. Пусть это и не воскрешение как таковое…

Интересный факт – мистер Фламель явно не подозревал, что за защитой стоят только Салазар с Мерлином. Ну, если верить Шляпе, но та-то была почти непосредственным свидетелем. А вот про Основателей, кажется, была официальная легенда, как всегда не имеющая ничего общего с правдой.

Второй интересный факт, если вспомнить тот разговор с сэром Николосом и ту краткую встречу с Миртл.

– А разве последний призрак не появился в школе лет пятьдесят назад? Её звали Миртл Уоррен.

Мистер Фламель замер, приподнявшись в кресле. Он выглядел так, будто словил удар. Гарри даже начал бы волноваться, если бы не знал, что сердце было натуральным камнем. Впрочем, видя как сереет лицо алхимика, мальчик всерьёз забеспокоился.

– Mon dieu! Бедное дитя! Пятьдесят лет? Что я наделал! – алхимик схватился за голову в настоящем отчаянии, рухнув обратно. Впрочем, он быстро взял себя в руки. – Гарри, боюсь, я должен поторопиться. Могу я попросить тебя приглядеть за этой историей в Хогвартсе, когда я пришлю тело? Альбуса я предупрежу, но лишние глаза весьма помогут.

– Конечно, сэр, – не стал спорить Гарри.

Хотя его больше интересовала смерть Миртл. Ладно профессор Бинс, он был уже действительно старый, и кто знает, сколько раз чёрная стена спасала его жизнь до рокового дня. Но из-за чего погибла ученица? Даже разговор с ней самой, увы, ничего не дал, а остальные призраки как воду в рот набрали.

– Что ж, на этом я прощаюсь, – поднялся алхимик. И замер, удивлённо смотря на дверь.

Гарри проследил за его взглядом. В дверях стояла Диана, широко распахнув глаза в настоящем ужасе. Как она здесь вообще оказалась? Руны на её деревянных украшениях уже пылали красным, будто раскалённый металл в печи кузнеца.

– Детские выбросы, ну конечно. Что ещё могло перебороть мои чары… – вздохнул мистер Фламель… и вспыхнул.

Стоящая на коленях безрукая фигура, объятая пламенем…

Ударились об пол сломанные украшения Дианы, треснувшие прямо по почерневшим рунам.

Алхимик, кажется, даже не заметил окружившего его огня. Он повёл рукой вдоль себя – и пламя, покорное чужой воле, собралось вокруг его пальцев. Сжатый кулак – и всё потухло, будто и ничего и не было. Разве что чуть подкоптилось кресло, но и оно восстановилось по следующему жесту древнего мага.

Гарри был поражён – не то чтобы он сомневался в мистере Фламеле, но пламя, чей жар он сам прекрасно почувствовал, даже не коснулось не то что волшебника, но даже его костюм. Он даже в лице не изменился! Диана же и вовсе была в полном шоке, смешанном с ужасом.

Алхимик шагнул к девочке и приложил два пальце ей ко лбу, и девочка почти моментально расслабилась и снова уснула. Мистер Фламель придержал её и аккуратно посадил в кресло.

– Бедное дитя, пережить подобное в таком возрасте, – с горечью покачал головой древний волшебник. – Если позволишь, Гарри, я могу размыть её воспоминания. Это не изменит девочку, как их полная блокировка или уничтожение, лишь позволит ей быстрее восстановится. Со временем это и так произойдёт, так или иначе, но на это могут уйти годы.

– Вы владеете легилименцией? – полуутвердительно спросил Гарри.

Идея вмешательство в память не нравилось Поттеру, это да. Но мистер Фламель был уверен, что для Дианы это будет лучше, и мальчик не мог с ним не согласиться. Не лучше ли будет сгладить тяжелые воспоминания, не оставляя эту работу на долю времени? И не мучать кто знает сколько ещё как саму девочку, так и всех окружающих.

– Хорошо, – решил Гарри. – Сделайте это, пожалуйста.

Мистер Фламель кивнул и вновь коснулся лба Дианы. Процедура не заняла у него много времени, Гарри только и успел, что собрать разрушенные деревянные браслеты и ожерелье.

– Вот так, – кивнул сам себе древний волшебник, убирая руку. – Так ей должно стать лучше. Хм, кельтские руны? Никогда их не видел.

Мистер Фламель покрутил сломанный браслет, но почти сразу с сожалением отложил его обратно.

– Впрочем, на это нет времени. Нам пора прощаться, Гарри. Всего хорошего, и удачи с Волдемортом – уверен, она тебе пригодиться.

Волшебник исчез, самым настоящим образом растворившись в воздухе. Пропали и его трость со шляпой, как убедился Гарри, выглянув в коридор. За окном уже не было и машины. Алхимик не просто так говорил, что времени у него мало, и очень торопился.

Пришлось рассказывать о внезапном визите мистера Фламеля дяде с тётей. Те были не в восторге от внезапного сна, но Гарри уже предупреждал их о предстоящем госте. Он вообще не скрывал ничего о древнем алхимике от своей семьи. Поделился он и сегодняшним разговором, вручив свиток мистеру Джестеру, как и обещал. Тот признал правильным решение мальчика рассказать древнему алхимику об вычисленной угрозе. Тётя Пэт немного поворчала по вмешательству в сознание Дианы, но всё же тоже согласилась с Гарри.

Сама девочка действительно стала чуть спокойнее. Она уже не вздрагивала от громкого уличного шума или проезжающей машины, не пряталась от Гарри при первой возможности и даже ни разу не применила магию, пока миссис Фигг не вернулась и не восстановила оберёги. Да, она по прежнему не произнесла ни слова, дичилась Поттера и предпочитала компанию кого-нибудь из женщин, но всё же ей стало лучше.

И да, новым слушателям историю визита древнего алхимика пришлось повторить. А миссис Фигг и вовсе рассказать всё с самого начала. Хотя старушку такое знакомство, кажется, не особо впечатлило, состояние Дианы её беспокоило куда больше.

В общем, день промелькнул как-то сам собой, и буквально сразу после визита мистера Фламеля настала пора ложится спать. И куда подевалась целая прорва часов? Он даже гулять сегодня не успел пойти! Не то чтобы ему сильно хотелось, но всё-таки!

Перед сном Гарри осознал, что выданный мадам Помфри пузырёк – пузырь, если по честному, – с зельем сна без сновидений закончился вчера. Впрочем, он был уверен, что после такого насыщенного дня кошмары ему сниться не будут.

Гарри никогда так не жалел о том, что оказался прав.

Глава 40. Лабиринт отражений

Гарри спал. И видел сон.

Его звали Гарри Джеймс Поттер, и у него совсем не было друзей. Довольно печально, на самом деле.

Он слышал, что кто-то говорил, что если у тебя есть враги, то где-то есть и друзья. Что ж, этот мудрец ошибался. Враги у Гарри Джеймса Поттера были. Самого главного он победил не так давно – и месяца ещё не прошло с падения Волдеморта, Тёмного Лорда и просто последнего ублюдка. Ну или того, кого он считал главным. Не так давно. И месяца ещё не прошло.

Было ли это всё планом Дамблдора с самого начала? Или страх взял верх над стариком и его союзниками, когда не получивший Ж.А.Б.А. мальчишка, вчерашний студент, одолел главную пугалку всех волшебников Англии? Гарри не знал ответа на этот вопрос. Но ставил на страх, не то чтобы его кто-то спрашивал.

Печально было обнаружить, что все, кого он считал друзьями, оказались больше союзниками Дамблдора. Гермиона, Невилл, даже потерявшие в последней битве драгоценную дочь Уизли… Что уж об остальных говорить?

Нет-нет, Гарри-который-спал был уверен в своих друзьях. Какой-то дурацкий сон.

Печально это. Вчера они сражались бок о бок, вместе терпели лишения и теряли друзей, ели из одного котла и делили последнюю бутылку воды. Дамблдор даже провернул этот трюк со собственной смертью, чтобы получить малюсенький шанс подобраться к Волдеморту. Напрасно, конечно, пророчества не на пустом месте появляются.

А сегодня, стоило старику сказать своё слово, назвать его тёмным магом – и всё это в прошлом, забыто и обращено в пыль. Жизнь зачёркнута и выброшена в урну.

И Гермиона, всегда стремящаяся помочь Гермиона, всегда поучающая Гермиона, всегда такая честная Гермиона, кидает в лицо заклятье остолбенения, скрывая свои намерения под сладкой ложью. Он почти повёлся на её слова о поддержке и почти ослабил бдительность. Почти.

Почему-то от этого предательства было больнее всего.

Они всё перепробывали, чтобы его достать. Возможно, кто-то из тех, кто погиб в той последней битве, и выступили бы против, но кто знает? Может, и хорошо, что никто их них не выжил? Хорошо, что Люпин погиб, что Сириус пал, что Хагрид подставился? Предали бы ли его и они?

– Здесь никого нет, кроме этого тупого маггла! – возмутился стоявший в паре метров Рон.

– Ищи лучше! – почти прорычала в ответ Гермиона. – Гарри точно зашёл сюда, Грюм это видел!

А может, это было в них всегда? Может, у него никогда не было друзей? Может, они всегда такими были? Мерзкими, беспощадными, беспрекословно верящим словам всяких авторитетов, вспыльчивыми, яростными, прячащами под благонравными масками истинные лица мразотных чудовищ? Гарри не знал. Он не был уверен, что хочет узнавать.

Гарри-который-спал был уверен в своих друзьях. Уверен… Но всё-таки?

– Отпусти ты этого старика, – прошипела %?*;№?*. Ну да, здесь были не только храбрые гриффиндорцы. Мудрым равенкловцам тоже нашлось место. – Его могут хватиться родные, знаешь, какой переполох поднимется?

Гарри-которого-все-предали с грустью смотрел глазами старика на тех, кого считал самыми близкими людьми в мире. Верными друзьями, надёжными товарищами… Его самыми близкими фантазиями.

– Слышал, вали давай! – махнул рукой Рон, заставив старика вздрогнуть в испуге и попятиться на выход.

Что ж. Отнять у Гарри его актёрский талант они не смогли. Сейчас он скроется из Англии и наконец отдохнёт. Где-нибудь там, кто его никто не знает. Не знает и слова Дамблдора о новом Тёмном Лорде, победившем старого. Где нет друзей и "друзей". Где он сможет оплакать погибших и "погибших".

Где он сможет решить, как жить дальше.

* * *

Гарри спал, и знал это. Но это знание не помогало.

Его звали Гарри Джеймс Поттер, и сегодня он дежурил на вокзале, когда школьники отправлялись в Хогвартс. В голове бродили мысли о последнем деле – маглы где-то откопали настоящий чёрный ритуал, и теперь предстояло множество опросов. Он не любил эту часть аврорской работы – лишь чуть меньше, чем ту кучу пергамента, которую предстояло перевести после каждого разговора.

Тусклый серый вокзал, чуть красноватый поезд, тусклые люди вокруг. Кажется, когда-то, в далёком детстве, всё было куда ярче. В тот день, первого сентября девяносто первого, когда он впервые уезжал от Дурслей в мир, в котором они его не достанут… Но все знают, что с возрастом краски мира теряются.

Рядом носились туда-сюда дети. Вон явный первокурсник, сжимает свою волшебную палочку, как величайший дар. Он смотрел на Хогвартс-экспресс сверкающими глазами, и уже наверняка мечтал, как опустится за какой-нибудь стол в Большом зале. Был ли у него самого когда-то такой же взгляд?

– Гарри, дружище! – замахал ему какой-то мужчина. – Давай сюда!

Это… Рон? Или кто-то другой? Вроде, из Уизли… Гарри-который-спал с трудом узнавал знакомые черты друзей в этом человеке. Сколько лет прошло?

– Рон! – хлопнул по плечу друга Гарри-обычный-серый-взрослый. – Давно не видел тебя, приятель! Как дела? Пришли провожать дочь в школу?

Жене Рона… Ну, женщине рядом с Роном перепал кивок.

– Тебе не так просто поймать, знаешь? – проворчал на укор Рон. – Даже на обед не вытянешь, правда, дорогая?

Женщина что-то сказала, но Гарри-взрослый уже вернулся к разговору с Роном.

– Ты же знаешь, сколько сейчас работы? Не думай, что когда меня повысили, её вдруг стало меньше.

– Всё бегаешь в алой мантии, Поттер? – протянул новый голос.

– Малфой, – прошипел главный аврор Гарри Джеймс Поттер, разворачиваясь.

* * *

Гарри спал. Спал ведь? Это же всё был просто сон?

Его звали Гарри Джеймс Поттер, и сейчас он находился в полутёмной зале с двумя людьми.

– Я всегда был верен вам, Повелитель, – прохрипел Снейп. Не очень-то поговоришь после третьего Круциатуса.

– Я верил тебе, Северус, – прохрипел возрождённый Тёмный Лорд. – Я видел себя в тебе, свою судьбу в твоей, и всегда ценил тебя. А ты так со мной поступил…

– Я верен, – снова прохрипел зельевар. – Я всегда был верен вам!

– Северус, Северус, – печально покачал головой Волдеморт, будто и не слушая своего бывшего слугу. – Я даже не могу казнить тебя так, как привык. Не думаю, что моя Авада убъёт тебя, вот насколько я тебя ценю.

– Я… верен…

– Я мог бы дать тебя укусить %^&#^&#*, – Волдеморт погладил огромную змею, свернувшейся кольцами вокруг его трона и положившей голову на колени своего хозяина. – Но у меня есть человек, который жаждет тебе отомстить. Не думаю, что Круциатусы тебя удовлетворят, Гарри. Я разрешаю тебе отнять его жизнь. Действуй, мой мальчик.

Как это вообще получилось? Гарри-который-спал не мог поверить, что в мире могло заставить его, хоть кого-то на него похожего, встать на сторону убийцы папы с мамой.

– Ублюдок… – прохрипел зельевар, смотря на своего мучителя, застывшего у трона. – Ты предал свою мать…

Сложно было поверить, но Гарри-который-спал разделял мысли с Снейпом!

– Как прикажете, дядюшка, – куртуазно поклонился Гарри Джеймс Поттер, верный прислужник того, кто должен был быть его злейшим врагом. – Ты слышал повелителя, Снейп. Авада Кедавра!

Убивающее Заклятье хватало за душу почти так же, как наяву. К счастью, только почти.

Впрочем, даже этого не хватило, чтобы проснуться, чтобы вырваться из этой пелены. Из этого… лабиринта?

* * *

Гарри… спал? Он же был Гарри? Это всё не было же… реальностью?

Его звали Гарольд Поттер-#%&*$-Слизерин-Гриффиндор-Хаффлпафф-…

Сколько-сколько у него фамилий? Гарри-который-спал сбился со счёта. Тем более половину он даже не узнавал.

В общем, Гарольд-Который-Имел-Так-Много-Фамилий-Что-Все-Не-Разберёшь сидел во главе стола. По бокам сидело десять человек, закутанных в серые балахоны с глубокими капюшонами. Сам Гарольд был одет в чёрную мантию, и его нисколько не волновала её цена.

Гарри-который-спал чуть не вывернуло, когда он понял, что потребовалось для создания мантии. Он почти слышал крики детей с алтаря. Нет, как раз криков никогда не было – Гарольд их не любил и в работе не допускал. И Империо, заклятье контроля, спадало, когда жертва уже беспомощно хрипела перед смертью.

– Лондон продолжает сопротивление, – сказал один из серобалахонных. – Маги объединились с этой проклятой плесенью без грана волшебства! Зачарованные пулемёты успешно держат наших химер.

– Говорил, надо нарастить им брони, – проворчал другой.

– Ты идиот? – вздохнул третий. – Расчёты не видел? Чтобы сдержать зачарованные пули, им пришлось бы стать крайне тяжелыми. Ты бы сам их в атаку толкал, что ли?

– Что ты сказал? – вскочил второй, но тут же упал обратно по жесту Гарольда.

– Довольно, – спокойно сказал он. – Мы давали вам достаточно времени. Мы верили, что вам хватит сил захватить Лондон, и Нам не придётся убивать этих несчастных запутавшихся магов. Но раз Дамби и его орден жаренной курицы хотят, чтобы город стал примером всем – что ж, пусть так. Мы уничтожим город завтра, на рассвете. К обеду от него не останется и пепла, и все магглы увидят, кто истинный хозяин в мире.

– По вашей воле, Величайший Лорд, – тут же раболепно склонились серобалахонные.

Он не хотел! Гарольд-который-спал должен был вырваться из этого кошмара. Стоп, разве его зовут Гарольд?

* * *

Кто он?

Его звали Гарри, и он стоял на Астрономической башне Хогвартса. Кажется – потому что часть замка была разрушена, да и в этой крыше зияли провалы.

Где он находится?

Напротив стоял смутно знакомый парень, сжимавший в руках меч.

Что происходит?

– Невилл! – радостно сказал Гарри, дав наблюдателю узнать его собеседника. – Слава Богу, ты в порядке! ОН не добрался до тебя!

Где грань между реальностью и отражением, былью и небылью, явью и сном?

Гарри облегчённо рассмеялся.

Зеркало. Зеркало было гранью. Но где зеркало?

Невилл молчал.

Кто он? Был ли он?

– Невилл? Лонгботтом, ты что, уснул там? Это же я, Гарри, Гарри Поттер, ты не узнаёшь меня? Помнишь, как на первом курсе…

– Ты не Гарри, – оборвал его парень, медленно приближаясь, будто воплощение Немезиды. – Ты просто новый Тёмный Лорд.

– О чём ты? Ты забыл, мы должны найти ЕГО, пока он ещё кого-нибудь не убил! Чёртов Вольдеморт! Рон, Гермиона, Дин, Симус, Лаванда, сёстры Парвати, #&&$#, #*%$*&, $&#*#@, даже #&%&*# не пожалел – он всех их убил! Невилл, пожалуйста! Я видел его сегодня, точно тебе говорю!

– Ты убил их, – прозвучал приговор.

И это было так. Он видел каждое убийством Гарри, с каждым произнесённым именем, даже тех людей, которых не встречал. Он видел разорванного на куски Рона %#%^&, изрезанную Герм#*(*&(, отрубленную голову какой-то светловолосой девочки – каждый был убит своим способом. Он знал – Гарри сошёл с ума.

Или это он сошёл с ума?

– О-о-о чём ты? – заикаясь пробормотал маньяк-волшебник. – Ты не понимаешь – это всё ОН, и только ОН. Как ты не понимаешь, Невилл? Постой… Ты не Невилл, так? Ты ОН, ну конечно! Я уничтожил уже столько твоих #^$$%&#, что ТЫ вышел САМ! Захватил Невилла, да, сволочь? Последнего моего друга?! Но я убью тебя, я всё равно убью тебя, слышишь?! Тебе это не поможет!

Но в отличие от сумасшедшего, переходящего с крика на шёпот и бормотания, Лонгботтом не медлил. Взмах меча – и он на миг увидел его-своё тело, прежде чем голова стукнулась о крышу.

* * *

Его звали Гарри Джеймс Поттер, и он подготовил последний выстрел, что уничтожит эту планету.

Или?

Его звали… звали… Да, его звали Джеймс… Джеймс? И он убрал родителей своей Гермионы. У юной Обретённой не должно быть рядом грязи, которым недоступна Мать Магия. Грех, конечно, но мелкий, несущетсвенный, девушка даже не догадается.

Или?

Его звали… Том? Да, конечно, его звали Том, и он учился на Слизерине, и на дворе гремела самая разрушительная война… Нет, что-то не то…

Или?

Его звали Гарри Поттер. Или Эванс. Или Снейп. Или Гарольд нет!. Или…

Его звали Гарри Поттер, и он был сыном Джеймса Поттера. Или Сириуса Блэка. Или Северуса Снейпа что?. Или…

Его звали Гарри Поттер, и он был сыном Лили Поттер. Или Петуньи Эванс почему?. Или леди Нарциссы это кто?. Или…

Его звали Гарри Поттер, и он убивал Вольдеморта. Или служил Вольдеморту неправда!. Или был внуком Вольдеморта что-то не так!. Или…

Его звали Гарри Поттер какая-то ошибка!, и у него был родной сын. Или приёмный сын. Или сын и дочь. Или только дочь. Или…

Его звали Гарри Поттер, и он умирал он жив! от Авады. Или пыток. Или голода. Или старости. Или…

Его как-то звали, и он/о от кого-то родился, с кем-то сражался, кого-то растило, от чего-то умерло. Кем-то было. Или не было?

Оно закричало, но никто не слышал его крика. Даже оно само.

Теперь оно знало, что такое лабиринт отражений.