Текст книги "Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ)"

Автор книги: Константин Риндевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Глава 38. Диана

Всю дорогу Гарри раскладывал по полочкам дядин рассказ. Например, о нормальности в ужасном смысле этого слова, да. И что такой человек мог стать его дядей вместо мистера Джестера. Как бы он отнёсся к племяннику-магу? Да даже тётя Пэт в таком случае вряд ли бы обрадовалась подброшенному племяннику – это сейчас она пообвыклась рядом с Томасом и его коллегами. А если вспомнить чуть не сорванную свадьбу, спасённую лишь благодаря дяде? Смог ли этот Вернон Дурсль укоротить папу с его друзьями?

Гарри сильно сомневался.

Кстати, а ведь получается, дядя с тётей сталкивались с Сириусом Блэком и прочей их компании. Если так подумать, Поттеру стоило гораздо раньше обратить внимание, что мистер и миссис Джестер никогда не упоминали имён этих магов.

Хорошо быть умным задним умом, да. Гарри никогда не считал это странным – какая разница на них и их имена, если никто из них никогда не появлялся рядом. Вот если бы пришёл – то да, дядя конечно бы рассказал, откуда его знает. Кто же мог знать, что они даже себя не помнят? Удивительно, скорее, что Томас не забыл, что тогда у Поттера-старшего была какая-то компания.

А ещё надо обратить внимание на слона в комнате. В его доме теперь будет жить совсем мелкая пигалица всего семи лет от роду, которая может с перепугу всё сжечь. В смысле – как с ней вообще общаться? Он всегда был самым младшим, в конце концов! И единственным ребёнком, в придачу! И в придачу не умел общаться со сверстниками, особенно если смотреть на время до Хогвартса!

И если так подумать, если дядина сестра оборвала с ним общением – а как вообще с девочкой обращались? Может быть, какие-то темы лучше не затрагивать? И мистер Джестер, конечно, уверен, что она боится только взрослых мужчин, но откуда он может знать наверняка?

Блин, у мальчика была целая куча крайне важных вопросов, если так подумать. Жаль, что он вспомнил о них за пять минут до дома.

– Гарри, мне нужно съездить в госпиталь к сестре, я заходить домой не буду, – между тем сказал Томас и усмехнулся. – И не трясись ты так, там Пэт с Эмили.

Знаешь, дядя – вот вообще не помогает! Не то чтобы мальчика кто-то спрашивал.

Мистер Джестер помог достать из машины и умостить на тележку сундук, и уехал, помахав на прощание. Кот привычно пристроился рядом. Его молчаливая поддержка немного успокаивала.

Тётя Пэт уже ждала его в дверях дома – увидела, когда они подъезжали, наверное. Её суровое выражение лица нисколько не ускоряло Гарри, тем более на этот раз он совершенно точно знал, чем провинился. В конце концов, семье он рассказал почти всё о стычке с Квиррелом, опустив лишь слишком важные тайны вроде принятой на мантию-неведимку Авады. Ну и совсем мелочи…

Безрукий человек на коленях вспыхивает…

Да, только совсем мелочи.

Но любая дорога заканчивается, что уж говорить о короткой тропинке до дверей? Как медленно бы не шёл Гарри – а он старался, чтобы это не выглядело совсем уж подозрительным, – тут в лучшем случае было шагов десять.

– Ай, – принял Поттер дежурный подзатыльник.

– За что? – сурово вопросила тётя Пэт.

– Обещал ограничиться ногами Снейпа, – со вздохом ответил мальчик, потирая голову. Не то чтобы удар был хоть сколько-то болезненным, но с миссис Джестер станется повторить. Ну, если она решит, что урок не усвоен.

– Вот-вот. Нет чтобы тётку порадовать, – проворчала Петунья.

Гарри не понял, что она имела ввиду – что он не должен был убивать профессора Квиррела или стоило всё-таки сломать что-нибудь мастеру Зельеварения? Уточнять Поттер, понятно дело, не стал.

– Ладно, проходи давай, – со вздохом махнула миссис Джестер. Явно уловила его мысли, и признала племянника неисправимым. – Сундук пока здесь брось, потом как Том вернётся, оттащите его в твою комнату.

– Не в кладовку под лестницей? – удивился Гарри. Ему казалось логичным забросить не сказать чтобы лёгкий ящик туда же, где он провёл прошлый август, всё Рождество и Пасху. Куда лучше, чем тащить его по лестнице, да и места в комнате не сказать, что очень много.

– Там занято, – совсем тяжело вздохнула Петунья, обернувшись в дом. И почти прошептала себе под нос: – И от этого у меня чертовски много вопросов к этому ублюдку Вернону, чтоб его черти в котле варили!

Где-то треснула Вселенная, и небеса рухнули на землю, и запылала она адским пламенем, или как там было? Гарри никогда не слышал, чтобы тётя ругалась неприличными словами – по крайне мере, в его присутствии. И клокочущая в её голосе злость и настоящая ярость тоже редко охватывали женщину.

Не надо быть умным как сова или проницательным как лиса, чтобы понять, что имела в виду миссис Джестер.

– Они запирали Диану в кладовке? – тихо спросил Гарри, просто чтобы подтвердить наверняка.

– Похоже на то, – кивнула тётя Пэт, тоже не повышая голос. – Она сразу там спряталась, как Том её привёз. Пришлось туда раскладушку поставить, а то она собиралась прямо на полу и твоих письмах спать. Поначалу вообще почти не выходила, сейчас чуть полегче, Эмили смогла её уговорить. Но переселить в нормальное комнату пока не удалось. Что творили эти придурки Дурсли?

Гарри давал тёте высказываться, у неё явно накипело. Можно её понять, особенно с её крайне трепетным отношением к детям. Хотя Поттер сильно сомневался, что там всё было настолько плохо, как уже явно навоображала тётя Пэт. В конце концов, детские выбросы магии, если Гарри правильно всё понял, защитили бы владельца.

Не то чтобы его кто-то спрашивал. Да и ему ли не знать, что сделать больно можно не только делом, но и словом? Тот же пример с Гермионой в начале года, или страх Невилл перед магией, когда он сам в тот раз не пострадал. Далеко ходить не надо, да.

Закончив шёпотом поносить на чём свет стоит Вернона Дурсля и дурную дядину сестру, миссис Джестер спохватилась, что так и пустила племянника домой. Ну да, они так и стояли в дверях. Не то чтобы Гарри куда-то торопился, особенно знакомиться с мелкой девчонкой, с которой предстоит жить под одной крышей всё лето и ещё много лет. А если он её случайно напугает? Или она сама его напугается, даже без каких-то действий с его стороны?

Тётя даже смутилась, осознав свою ошибку:

– Ох, ладно, оставим этого урода в покое, – Петунья махнула рукой, – ты заходи давай, сундук в коридоре бросай да пойдём, увидишь Диану.

В прихожей он услышал негромкий разговор с кухни. Там определённо находилась Эмили в своём домашнем обличии – да, это было вполне понятно по голосу любому, кто сталкивался с девушкой в разных образах. А второй голос Гарри, честно признаться, услышать никак не ожидал. Что у них на кухне делает миссис Фигг? С другой стороны, она была ближайшим человеком, принадлежащим магическому миру, почему бы и нет, действительно? Мальчик просто не ожидал, что взрослые об этом подумают, да и сам сообразить не успел.

К кухне тётя Пэт его и повела. Кот, конечно, следовал рядом – ему было не то чтобы прямо любопытно, но знать нового члена семьи следовало. Да и поддержка Поттеру всё ешё требовалась, и он был благодарен рыжему, что тот его не бросил.

– Привет, Эмили, – поприветствовал Гарри девушку, увиденную первой. – Здравствуйте, миссис Фигг.

Диана, темноволосая девочка в тёмно-зелёном платьице, сидевшая рядом со старушкой, уставилась на Поттера, как кролик на удава. Рука с каким-то печеньем замерла. Другая, с кружкой молока, наоборот, дрогнула, чуть всё не разлив. В глазах начал загораться огонёк страха. И вместе с этим стали наливаться красным, будто раскаляемый металл, руны на деревянных браслетах и ожерелье. И руны эти были похожи на знакомые Поттеру не больше, чем свободная легкомысленная птица похожа на неповоротливого и обстоятельного бегемота. Он их знал, конечно, весьма поверхностно, но всё-таки.

– Тише, Дианочка, тише, – тут же успокаивающе погладила девочку по голове миссис Фигг. – Это Гарри, мы же тебе про него рассказывали, помнишь?

Диана вздрогнула от прикосновения, но руны погасли. Не то чтобы это хоть как-то помогло наладить общение. Девочка осторожно поставила кружку с молоком, бросила печеньку и, вскочив со стула, спряталась за старушкой.

Ну, никто не обещал, что им сразу удастся наладить контакт, не так ли?

Гарри предпочёл тактическое отступление в свою комнату. Вряд ли сейчас получится поговорить – Диана выглядела откровенно испуганной. Лучше не мозолить глаза и попробовать через какое-то время.

– Ничего, она привыкнет, – Эмили последовала за ним. – От Томаса она поначалу тоже немного шарахалась. Ты сам-то как? Что-то случилось или до сих пор не можешь прийти в себя после всего этого?

– Да нет вроде, – Гарри пожал плечами, садясь на свою кровать. Эмили со скепсисом посмотрела на него, продолжая подпирать косяк. – Ну, то есть бывает иногда, накатывает, как я писал.

Мальчик нахмурился, пытаясь сообразить, о чём он забыл.

– О, точно! Я же ещё крёстного своего нашёл, представляешь? Вчера Рубеус меня позвал…

Гарри рассказал о Сириусе Блэке и его случайной находке в фотоальбоме родителей.

– На нём какое-то заклятье, если отвлекаешься, быстро о нём забываешь, – закончил рассказ Поттер. – Ну, во всяком случае, Дамблдор так считает. Я вот тоже как про Диану от дяди услышал, сразу про него и забыл. Сейчас только вспомнил, когда ты спросила.

– И всё? – заломила бровь Эмили.

Гарри растерянно посмотрел на девушку, пытаясь вспомнить что-нибудь ещё, но на ум ничего не приходило.

– Кажется, придётся повторять всё про внимание к деталям, – вздохнула Эмили. – И Томасу с Петуньей тоже, а то вы все трое как во что-нибудь упрётесь, так ничего не замечаете. Мантия, Гарри, м-а-н-т-и-я.

А? Мальчик с удивлением оглядел себя и почувствовал, что краснеет. Точно, он же задремал в поезде, а Нев смог разбудить только когда они уже прибыли на платформу девять и три четверти. Даже попрощались скомкано, потому что все уже торопились к родным. Естественно, он совершенно забыл снять мантию! После Хогвартса она не вызывала какого-то дискомфорта и чувствовалась естественно. И никто, кроме Эмили, на это даже не обратил внимание!

Ну и случайных прохожих. Если так подумать, на вокзале, пока он шёл к дядиной машине, на него странно косились. Но он уже привык – в школе кое-кто до сих пор относились к нему как к какому-то супергерою Мальчику-Который-Выжил. Блин! Гарри покраснел ещё сильнее. Вот так и прокалываются с образом. А ведь Эмили всему этому учила!

– Вот-вот, – усмехнувшись, кивнула девушка, явно понявшая ход его мыслей. – И Томас с Петуньей даже не заметили, ай-яй-яй. Придётся с ними потом тоже поговорить, а то почитала я тут про этих ваших метаморфов и Оборотное Зелье, вдруг тебя подменят? И попробуй поговорить с Ди без мантии, может, она незнакомой одежды испугалась? И с возвращением, Гарри.

Эмили улыбнулась под конец своей речи, и ушла обратно.

– Я дома, – пробурчал мальчик, стягивая мантию и чувствуя, как все тревоги отпускают. Всё-таки как ни крути, а дома лучше.

* * *

За следующую неделю Диана действительно попривыкла к Гарри. Она по-прежнему не подпускала его достаточно близко, чтобы у него был хотя бы призрачный шанс до неё дотянуться. Чуть что пряталась за кем-нибудь из женщин. Всё так же скрывалась почти весь день в кладовке под лестницей, отчаянно никого туда не пуская, кроме Эмили, да и то редко. Но по крайне мере перестала убегать, только завидев мальчика, бросая всё, что она при этом делала. Гарри считал это за хороший знак.

Миссис Фигг практически поселилась у Джестеров – у себя дома она разве что кормила кошек да спала. Гарри узнал, что именно благодаря соседке-кошатницы дядя Рик не пострадал, когда зашёл в гости. Стоило его руке вспыхнуть от выброса Дианы, как миссис Фигг прискакала с мешочком какого-то радужного порошка, горстью которого она и потушила огонь. Лучшим предположением Поттера было, это был какой-то продукт алхимии, не то чтобы его кто-то спрашивал. Да и откуда сквиб могла знать алхимию, с другой стороны?

На этом участие соседки не закончилось. Быстро ощупав девочку, старушка метнулась к себе домой – прямо через забор, который сам бы Гарри ни за что сходу не перепрыгнул. Но мистер Эльгаузер стоял снаружи и прекрасно видел эквилибристику пожилой кошатницы. Может, что-то лишнее было в порошке?

Вернувшись тем же путём, через забор, уже вместе с сумкой, миссис Фигг и достала удивившие Поттера деревянные украшения. Она же нанесла чёрной краской эти странные руны. Причём когда Гарри попытался о них её расспросить, старушка сделала квадратные глаза и попыталась его убедить, что руны самые что ни на есть обычные. Ну да, ну да…

Как бы то ни было, украшения не то чтобы совсем блокировали выбросы, но скорее сглаживали их. И руны светились в придачу каждый раз, когда Диана обращалась к магии.

Как раз с миссис Фигг и начался этот день:

– Мистер Лапка что-то не то съел, – пожаловалась старушка за завтраком и покачала головой. – Придётся отвести его к ветеринару, а мальчик этого так не любит.

– Может, вас подвести? – спросила Эмили. Девушка поселилась у Джестеров без всяких почти, просто въехав в одну из пустующих комнат вскоре после катастрофы с Дурслями. Всё-таки за Дианой нужен глаз да глаз, и тётя Пэт одна не справиться. Эмили даже работу на дом брала в газете, изредка туда приезжая. Ричард властью главного редактора не возражал.

Сегодня был как раз один из дней, когда она собиралась на работу.

– Ох, тебя это не обременит, дорогуша? – обрадовалась старушка. – Мы всегда ходим к миссис Уинвер, она не рядом живёт, но очень хороший доктор. Не далековато будет?

– Будем вам, миссис Фигг, – хмыкнула Эмили. – Вы нам так помогаете, что вы, в самом деле. Доставлю в лучшем виде, а пока вы там, съезжу до работы, и потом подберу вас с мистером Лапкой.

– Спасибо, Эмили, – тепло улыбнулась миссис Фигг. – Тогда пойду собираться.

Старушка быстро вернулась с кошачьей переноской. Мистер Лапка был крупным серым котом и выглядел крайне недовольным тесным вместилищем. Кажется, он считал, что хозяйка излишне трясётся по пустякам, и дело не стоит таких лишений. Он полностью здоров! И он это знает лучше всяких там глупых двуногих, считающих, что белый халат прибавляет им ума!

Мистер Лапка вообще был не в настроении. Или просто очень ворчливым котом.

Эмили с миссис Фигг уехали, и Гарри помахал им вслед. Всё равно он выходил за почтой.

– Опять Марж, – дядя, которому выпало сегодня просматривать корреспонденцию, покрутил одно из писем.

Диана вздрогнула от звука этого имени и прижалась к тёте Пэт. Обе сидели на диване перед телевизором. Мистер Джестер устроился с бумагами за столом.

– Не произноси имени этой женщины в моём доме, – проворчала женщина. – Ты пугаешь Диану. Она всё ещё не смирилась?

Дядя вскрыл конверт и быстро пробежался по тексту.

– Она знает о магии Дианы, – поморщился дядя, ещё раз перечитав пару мест. – И грозит подать в суд, чтобы отобрать у нас опеку. Вот ведь привязалась как…

– Язык! – сурово посмотрела на Томаса миссис Джестер.

– Да-да, – вздохнул дядя. – Считает, что мы не сможем воспитать человека "с экстрасенсорными силами". Ну конечно, помню, что она предлагала…Тьфу, вспоминать противно. Придётся привлечь Флитвика или мадам Спраут, а может, и обоих, иначе эта дура точно чего-то учудит. Блин, Ника, и почему ты мне ничего не говорила, а эта всё знает…

С этими словами Томас заразительно зевнул и, положив руки и голову на стол, засопел. Гарри удивлённо оглянулся, но тётя Пэт тоже тихо задремала, откинувшись на спинку дивана. Диана свернулась клубочком у неё под боком. Даже Кот спал на коврике. Впрочем, рыжий и без того там валялся.

Наверное, Гарри стоило испугаться, что все так неожиданно заснули. Но он ожидал подобного, пусть и не так скоро. В конце концов, его предупредили о визите только вчера. Но Николас Фламель, очевидно, торопился.

Глава 39. Древний алхимик

Гарри выглянул в окно, чтобы подтвердить свою догадку. У калитки и впрямь стоял седой благообразный джентльмен. Дорогое даже на вид светлое пальто, котелок ему в тон, трость из тёмного дерева со светлым набалдашником. Пожалуй, он немного походил на профессора Джонса-старшего из того недавнего фильма про Индиану, разве что без очков.

Ничто не выдавало в нём волшебника, любой принял бы его за ещё одного достаточно обеспеченного британского пенсионера. Даже вопросов не возникало, откуда он взялся на улице – стоявшая рядом машина какой-то старой модели ясно давала ответ. Ну да, Поттер не мог на взгляд определить модель машины, что такого?

Впрочем, не стоило забывать, что это всё-таки могущественный древний маг и чародей. Стоило Гарри только моргнуть, как оказалось, что мистер Фламель стоит уже по другую сторону калитки. И спокойно идёт к двери.

Поттер изгнал образ перелезающего через забор пожилого джентльмена, в костюме и с тростью. Он бы всё равно банально не успел, верно? Разве что перепрыгнул… Ну, этот вариант был немногим лучшим. Явно же просто прошёл сквозь калитку с помощью какой-то магии.

От странных образов Гарри отвлёк стук, и он поспешил к двери. Видимо, зайти в дом древний алхимик предпочёл обычным способом.

– Здравствуйте, мистер Фламель, – поздоровался Гарри. – Проходите, пожалуйста.

– Здравствуй, Гарри. Благодарю, – кивнул пожилой мужчина, проходя в дом, – приятно наконец увидеть тебя вживую.

Мистер Фламель небрежным жестом повесив пальто на стену – мальчик потом проверил, никаких крючков там не появилось. Трость по своей воле приземлилась рядом, стоило алхимику её отпустить. Причём всё было так естественно, что казалось совершенно обычным. Будто это и не было магией.

Гарри провёл мистера Фламеля в дядин кабинет – в гостиной спали родственники. Не вести же его на кухню? За дядины бумаги Поттер был спокоен – зачем они сдались древнему алхимику?

– Чаю? – мальчик попытался припомнить что-нибудь из уроков этикета от Эмили. Как всегда, в самый ответственный момент всё вылетело из головы.

– О, не стоит, позволь мне, – мистер Фламель махнул рукой, и на пустом столике появился пара изящных чашек, чайник и изящная вазочка с печеньем, явно из одного сервиза. – Угощайся, Перенель приготовила всё этим утром.

Чайник всё ещё дымился, намекая на какие-то чары.

– Ты писал, что у тебя ещё есть вопросы, которые хочешь обсудить при личной встрече, – разливая ароматный чай, начал Фламель. – Конечно, я готов ответить на них, но сперва, если позволишь…

– Да, конечно, – Гарри вытащил из кармана кроваво-красный камень странной формы. – Вот, пожалуйста.

Ну да, он таскал философский камень в кармане. Не убирать же его обратно в зеркало, верно? Мальчик, конечно, попробовал со всяким мелким мусором, вроде обрывка верёвки, и проблем не возникло. Но мало ли что? Было бы очень стыдно и крайне глупо, если бы мистер Фламель попросил бы камень, а Гарри именно в этот момент не смог бы его достать. Зачем устраивать себе лишние проблемы? Но и просто бросить такую вещь под подушку, например, казалось каким-то святотатством или что-то около того. Карман стал вынужденным компромиссом.

Алхимик покрутил камень, а потом, чуть усмехнувшись, погрузил руку себе в грудь. Покопавшись там, ему, видимо, удалось установить превращённое сердце на нужное место.

– Не самое приятно зрелище, да? – усмехнулся мистер Фламель. – Итак, это мы решили. Ты хотел что-то спросить у меня, не доверяя это письму?

Гарри глубоко вздохнул. Да, у него были вопросы, которые он не мог не задать, и при которых он лично хотел видеть собеседника. Но инстинкт самосохранения упрямо скрёбся в черепушке. Что, если такому могущественному магу не понравятся практически обвинения? Или он сочтёт себя оскроблённым?

Ну, Поттер уже определился, что этот инстинкт не имел над ним власти.

– Почему вы не вышли против Волдеморта? Или даже Гриндевальда? – твёрдо смотря на собеседника, спросил Гарри.

– А, вот что ты хотел спросить. Понимаю, – мистер Фламель склонил голову, признавая важность этих вопросов. Узел где-то внутри, о котором Гарри даже не подозревал, распустился. – Что ж, позволь сперва сказать про Гриндевальда. С этим всё просто – я с ним сражался. Не лично с ним, конечно, схлестнутся на войне нам не довелось, но с нацистской Германией в целом и их магами Анненербе в частности? Да, мы не раз сталкивались, когда они пришли в patrie, м-м-м, во Францию. Я привык за эти годы считать её своим отечеством, хотя родится мне довелось куда южнее.

Алхимик хлебнул чаю, не отрывая задумчивого взгляда от окна.

– Это было тяжелые дни. Последователи Гринвальда были сильны, а с ним самим, боюсь, мне и вовсе бы не удалось справиться. Мне доводилось слышать, что этот маг обуздал тёмную силу, и каждый убитый на войне делало каждого из Аненербе лишь сильнее. Вспоминая некоторых из них… от людей там мало что осталось, да и от живых тоже. Так что каждого чародея по другую сторону фронта ждали свои тяжелые бои. А ведь потом Гриндевальд получил настоящие некрополи благодаря американцам.

– Хиросима и Нагасаки? – догадался Гарри. – Но это же было уже после падения Германии?

– Да, и Гриндевальду удалось без особо труда уйти в Японию. Жертвенность этого народа на благо страны позволила ему стать куда сильнее, а потом случилась атомная бомбардировка… Границы его сил стали просто невообразимы! Возможно, он стал сильнее даже самой Меб! Мы собирали всех, кого могли, прекрасно зная, что лишь погибнем и сделаем его сильнее… А потом Альбус привёл его, полностью сдавшегося. Мы собирались идти на самоубийство первого сентября, а их битва – а она была, можешь мне поверить, – состоялась за день до этого. У меня есть догадки, как Альбусу это удалось, и я уверен, что не последнюю роль в этом сыграло пророчество… – Фламель замолчал, размышляя о чём-то. Потом спохватился: – Как бы то ни было, Гриндевальд заточён в Нурменгарде – убить его так никому и не удалось. Мы испробовали много способов, поверь, рискнули даже на Последнее Заклятье, но силы были несопоставимы, и сразить его не удалось.

Алхимик поболтал чай в чашке, продолжая смотреть в окно. Наверное, перед его глазами стояли картины той далёкой войны, лица друзей или врагов.

Но потом Фламель перевёл взгляд на Гарри.

– Но полагаю, Волдеморт интересует тебя больше. Что ж, так и есть, я не сражался с ним. Видишь ли, так вышло, что хотя взгляды этого тёмного мага одинаково противны и мне, и Альбусу, с ним самим мы не сказать, чтобы сходимся во мнении. Мой последний ученик крайне консервативен, его вполне устраивает мир, каким он существует сейчас. Беда в том, что столь же консервативен и я. Только мой идеал, как и у любого старика лежит уже в моей молодости, задолго до введения Статута. Мне до сих пор не ясен принцип отделения магов от прочих людей, или эти глупости на грани оскорбления вроде маглов. Можно подумать, люди отличаются друг от друга из-за какого-то особенного таланта или облика!

Мистер Фламель поморщился.

– Гоблины, кентавры, великаны, фейри – какая разница? Люди есть люди. Будь уверен, все мы мыслим одинаково. Конечно, нельзя забывать о культурных различиях, но индеец тоже не поймёт быту эскимоса, что не делает кого-то из них какой-то нелюдью! Я не встречал за свою жизнь ни одной разумной расы, что мыслила бы какими-то особыми категориями. Cent mille diable, даже биология на моей стороне!

Алхимик в порыве чувств даже стукнул кулаком по столу и с силой выдохнул. Гарри не рискнул переспрашивать непонятный момент про биологию, но сделал себе мысленную пометку потом всё проверить.

– Прости за вспышку, Гарри, меня действительно задевает эта тема. Люди так любят делить себя по какому-нибудь признаку, а потом этим пользуются кто-то вроде Гриндевальда или Волдеморта. Печально видеть, что история их ничему не учит, – старик устало покачал головой. – Как бы то ни было, если вернуться к нашей теме, в последней войне с тёмным магом для меня было много искушений. Вмешаться в момент нестабильности, получить точку опору, чтобы перевернуть существующую систему… И Альбус, прекрасно меня знающий, ни за что бы не допустил подобного. Ему и его соратникам вполне хватило бы сил меня запечатать. С другой стороны, я понимал своего ученика ничуть не хуже, и просидеть сотни лет неизвестно где мне отнюдь не прельщает. Таким образом первый удар мне стоило бы нанести по самому Альбусу, что он столь же прекрасно мог рассчитать. И я не мог этого не учесть… В результате это всё обернулось бы нашей схваткой, где каждый стремился бы ослабить противника. Волдеморт же беспрепятственно творил бы свои бесчинства. Бездействие получалось лучшим выходом, чем вмешательство, пусть это и принесло многие жертвы.

– И вы по-прежнему считаете, что обычные люди могут нормально сосуществовать с магами? Без Статута? – уточнил Гарри. Он не ожидал найти союзника для такого дела так рано.

В конце концов, дядин план имел своей целью полный крах Статута. Ну, тот самый, который был рассчитан на десятилетия, и о котором Гарри весь этот год даже не вспоминал.

Всё дело в том, что дядя предсказал Апокалипсис. Великую битву, что противопоставит магов и лишённых чуда. Зависть к волшебству с одной стороны и восхваление собственного превосходства с другой… Бомба, которая вспыхнет, стоит Статуту дать настоящую течь. А ведь стоит ARPANet или любой её наследнице стать поистине всемирной, стоит появиться фотоаппаратам, отправляющим свои фотографии сразу в такую сеть – и скорлупа магов не выдержит. В считанные годы или даже месяцы мир узнает о них.

Выхода не было. Невозможно остановить прогресс, невозможно убедить людей доверять "не таким", невозможно не дать зародиться вопросам "А почему это они прятались? А что ещё они делали, скрываясь?". Как точно так же невозможно переубедить магов в их мнимом превосходстве, невозможно прекратить работу обливейторов, невозможно утихомирить голоса о ничего не понимающих маглах.

Невозможно остановить войну и спасти Статут.

Идея увидеть на старости лет Апокалипсис Гарри никак не прельщала. Выбирая между Статутом и целым миром, выбор был вполне очевиден. Жаль, что не для всех. План дяди – скорее наброски плана, даже не черновик, надо признать, – предполагал постепенную интеграцию магов в общее общество. Пока было непонятно как – сперва предполагалось увеличить политический вес самого Гарри, как единственного мага из семьи, и разобраться, что собственно может дать магия, а что нужно волшебникам от остального мира. Первый пункт самому мальчику крайне не нравился, но что поделать? Других кандидатов всё равно не было.

– Mon dieu, естественно! – воскликнул мистер Фламель. – Когда-то, возможно, Статут смог кому-то чем-то помочь, хотя ещё вопрос – чем и кому. Но сейчас он лишь питает высокомерие магов и темноту незнания всех прочих. Статут породил Волдеморта и его последователей. Ха, превосходство! Римская центурия без труда разбивала сопоставимую по численности группу магов, имея лишь одного артефактора! А уж сегодняшнее оружие… Много ли волшебников смогли противопоставить что-то атомной бомбе? Ха, превосходство! Или они думают, что эти современные ментальные заклятья им помогут?

– Возможно, всё может обернуться плохо, – решился Гарри, мысленно вздохнув. Иногда взрослого с советом и готовым решением очень не хватало. – Вот, посмотрите.

Благо они уже были в дядином кабинете, и нужная папочка лежала прямо в столе. А чего её прятать? Кто поймёт, что простые выкладки о развитии техники – пророчество о грядущей войне с магами?

Ну, мистер Фламель, например, понял всё, стоило ему бегло просмотреть бумаги. Напряжённая спина, тяжелый бегающий по строчкам взгляд, нервное постукивание по подлокотнику кресла. С тяжелым вздохом алхимик наконец захлопнул папку и откинулся в кресле.

Несколько слов, которые мистер Фламель сказал потом, Гарри не понял. Похоже на латинский, кажется. Возможно, даже древне-латинский. А что? Италия южнее Франции. Не в Риме ли родился древний алхимик? Не то чтобы это что-то поменяло бы для Поттера, конечно.

– Пятьдесят лет, и Статуту конец, – наконец закончил ругаться мистер Фламель. Ну а что ещё он мог делать? Дядя вон тоже долго ругался, когда понял, к чему всё идёт. – Нет, даже раньше. Вычисления твоего дяди похожи на правду, но он прав, лучше предположить худшее. Люди никогда не меняются. Стоит Статуту рухнуть под тяжестью этих технологий, и можно будет считать дни до того, как Гея падёт в огне. Но что делать? Даже если стереть память тем, кто творить сеть сейчас, сколько дней, часов, минут это подарит?

Пока алхимик не нашёл какое-то своё решение, Гарри молча подсунул ему вторую дядину папочку. Мало ли, к чему может прийти древний маг, хоть он и не разделял волшебников и прочих людей? Нет, может быть его идеи будут лучше всего, что пришло в голову дяде. Может быть. Но вдруг он решит, что для того, чтобы Земля банально уцелела, лучше нанести превентивный удар и подсократить население?

Мистер Фламель быстро пролистал и вторую папку. Эта была спрятана куда лучше, хотя и напоминала для любого незнающего человека план для фантастического романа.

– Да… – пробормотал он себе под нос, заметно успокаиваясь. – Да, это может сработать. Пожалуй, можно даже привлечь пару ребят из Beauxbâtons. Это французская школа, Гарри, Шарбатон. Я знаю несколько людей в Европе, что могут поучаствовать в этом плане с той стороны. И советую тебе тоже ускорить планы – конечно, терпение позволит лучше узнать людей, но кто знает, сколько у нас времени по-настоящему? Сейчас лучше поторопиться. Merde, как не вовремя! Я ведь уже начал перерождение!

– Перерождение? – решил уточнить Гарри. Разве мистер Фламель не говорил, что не может умереть?

– Смену личности, но так звучит грандиозней, – признался алхимик, чуть усмехнувшись. – Я уже попрощался со всеми как Николас и всё подготовил к появлению в Китае молодого алхимика. Совсем скоро чета Фламелей мирно покинет этот мир после уничтожения философского камня, а нисколько на них не похожие недавно поженившиеся Фэн выйдут на китайскую землю. Уже невозможно всё повернуть назад, но как же невовремя! Хмм… Знаешь, Гарри, давай договоримся, что ты оставишь свой свиток твоему дяде, и мы сможем с ним напрямую обсудить планы по этому вопросу, ты не против? Не думаю, что с этим будут нерешаемые проблемы с моей стороны. Тебе же стоит всё же найти доверенных людей в Хогвартсе и оставить это им. Увы, битвы с Волдемортом новая информация не отменяет. Если магия всё умрёт, всё равно все иные планы будут бесполезны.

Гарри моргнул, пытаясь переварить быструю речь алхимика. В принципе, свиток – ну, тот, с помощью которого он всё это время общался с мистером Фламелем, врученный Поттеру когда-то вороном, – действительно стоит оставить дяде. Вот только во всём этом был один вопрос. Мальчик сомневался, что мистер Фламель рассказал о смене личности хоть кому-то. С его слов выходило, что об этом никто не знал. Так почему?