Текст книги "Последняя мировая. История одного снайпера"

Автор книги: Константин Якименко-Сегедский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Панель оказалась прямо на полу возле большого люка, метра три в диаметре. Я быстро окинул защитную крышку. Зажглась лампочка, подсвечивая клавиатуру. На небольшом экране появилась надпись, требующая ввести секретный код.

Теперь ошибиться было нельзя: три неправильных ввода ключа полностью заблокировали бы вход, и пробраться внутрь стало бы уже невозможно.

Код состоял из хаотичного набора цифр и букв, которые я выучил наизусть, находясь в самолёте: до этого во избежание утечки информации, его никому не говорили. Как оказалось, очень даже не зря.

Я быстро ввёл код, после чего прозвучала громкая сирена и огромная стальная крышка начала медленно приоткрываться.

Со стороны входа всё чаще начали залетать пули, и всё громче становился шум техники, приближающейся к бункеру.

«Быстрее, ну же!» – мысленно поторапливал я стальную машину, поднимавшую многотонную крышку со своего места.

Вертолёт подлетел к входу и, зависнув напротив него, открыл ураганный огонь из всех орудий. Я едва успел укрыться за стеной бункера, судорожно соображая, как же теперь спуститься вниз.

Крышка люка между тем поднялась на столько, что в образовавшуюся щель теперь мог протиснуться человек моей комплекции, а внутри зажёгся свет, освещая помещение внизу. Недолго думая, я выхватил две оставшиеся у меня осколочные гранаты и метнул их под вертолёт.

Прогремело два оглушительных взрыва, и вертолёт качнулся, огонь на мгновение прекратился, и я прыгнул вниз, в отверстие. Еле протиснувшись под люк, я ухватился за лестницу. Рядом увидел кнопку экстренного закрытия и резко нажал на неё.

В это время подбитый вертолёт врезался в бетонную постройку и через мгновение прогремел взрыв. Волной меня отбросило вниз, накрыв обжигающим пламенем.

Я упал на железный пол, крепко ударившись обо что-то металлическое, сознание моё помутнелось и меня вмиг поглотила кромешная тьма.

* * *

Не знаю, сколько часов я пролежал без сознания, но за это время я чуть не окоченел, находясь на ледяном полу подземного бункера.

С трудом очнувшись, я приподнялся, присев у стены. Тело зудело, и хотя вокруг всё было освещено мощными лампами, я практически ничего не видел: в глазах были одни светлые размытые пятна. В ушах звенело, голова раскалывалась, а на затылке я ощутил огромную шишку, которая очень ощутимо давала о себе знать.

Некоторое время я неподвижно сидел, собираясь с силами и постепенно приходя в себя, думая только о том, что с каждой минутой моё задание близится к провалу, и чем дольше я бездействую, тем большему количеству врагов удастся скрыться, особенно теперь, когда они почувствовали серьёзную опасность для себя. Поэтому я пытался как можно быстрее вернуть себя в нормальное состояние.

Минут через десять я, наконец, начал различать окружающие предметы и, собравшись с силами, поднялся на ноги, придерживаясь за металлическую лестницу, с которой я так неудачно упал при взрыве.

Я с трудом рассмотрел стрелки на ручных часах, но они застыли и показывали лишь время моего падения, так что определить, сколько прошло времени стало вообще невозможно.

Я огляделся: на потолку, который здесь заменяла огромная многотонная крышка люка, были видны чёрные следы обгорелого металла – последствия взрыва, после которого, как я теперь понимал, я каким-то чудом остался жив.

Возможно, там, на верху, решили, что я умер, и тогда мне некуда было спешить, но в это как-то слабо верилось. Нужно было исходить из худшего, что заговорщики почуяли опасность и в этот момент спешно спасались бегством. Нужно было торопиться. Промедление грозило провалом всей операции, а так же могло привести к бесполезным жертвам со стороны мирного населения.

Я находился в верхней части бункера, напоминающей по своей конструкции небольшой, диаметром около шести метров цилиндр, несколько уровней которого объединяла винтовая лестница, располагавшаяся с краю у стены. Это было что-то вроде холла, где должен был находиться отряд спецназа, защищающий вход в бункер и готовый обеспечивать прикрытие глав государства, в то время, когда те спускались в бункер. Этот модуль в случае опасности уничтожался.

Главные же помещения находились глубоко внизу, примерно на двухсотметровой глубине.

Придерживаясь за поручни, я как можно скорее спустился по лестнице на нижний уровень, где находился лифт. Здесь тоже нужно было ввести код, уже иной, чем наверху, только здесь уже после трёх неверных попыток модуль бы попросту взорвался вместе со мной.

Введя длинный код из множества символов, я зашёл в лифт, и он быстро начал опускать меня в бездну, под двухсотметровый слой крепкой скалистой породы.

Там, внизу, находилась многоярусная сеть подземных коммуникаций, склады провианта, оружия и системы жизнеобеспечения, рассчитанные на несколько тысяч человек. Думаю, здесь можно было бы переждать ядерную зиму, даже если бы она продолжалась несколько лет.

Лифт опустил меня на самый низ: здесь было темно, а свет горел только на площадке у лифта. Дальше вглубь бункера вело несколько коридоров, также покрытых непроглядной тьмой. Здесь уже было не так холодно, однако это огромное бетонное сооружение всё же холодило своей мрачностью и навевало трепетный страх. Одному здесь было как-то не по себе.

Казалось, вот-вот и из темноты на меня набросятся какие-нибудь монстры и раздерут на куски. Конечно, в глубине души я смеялся над своими страхами, ведь тут в принципе никого не могло быть, однако для большего спокойствия одну руку я всё же держал на рукояти пистолета-пулемёта.

Первым же делом я направился в щитовую, где повернул главный рубильник. Система зажужжала и где-то в глубине, заработал мощный дизель, подавая энергию в помещения бункера и освещая лабиринты подземных ходов.

Какие помещения расположены дальше и где они находились, я не знал: эта информация была неизвестна даже нашему информатору, но на бетонных стенах, не очень ровно выложенных мелкой плиткой, были указатели, по которым я и ориентировался.

Всё глубже и глубже пробираясь по узким коридорам вглубь бункера, минуя самые разнообразные помещения – столовые, кладовые, санузлы, медсанчасти, лаборатории, комнаты отдыха и т. д. – я подошёл к командному пункту.

В отличие от предыдущих, это было довольно обширное помещение. С одной стороны вдоль стены стояло с десяток компьютеров, с другой – шкафы с электроникой и, наконец, пульт управления за отдельным столом.

Питание всей системы подавалось с отдельного щитка, на котором я сразу же повернул рубильник. В тот же момент вся система загудела, закрутились жёсткие диски компьютеров, загорелись мониторы, сотни лампочек зажглись на пульте управления.

Через несколько минут система должна была полностью перейти в боевой режим.

Не теряя времени, я сел за главный компьютер, положив оружие со снаряжением возле себя.

Система была не очень понятна – никакого Виндоуса или хотя бы подобия на него. Очень похоже, что эта операционная система – продукт чисто российский и создавался он где-то на рубеже тысячелетий лишь для военных целей.

Путём проб и ошибок мне удалось запустить нужную программу и активизировать систему «Скат». После чего на главном экране зажглась карта Земли, а компьютер запросил координаты. Координаты следовало вводить в чёткой последовательности, как было изложено на вручённой мне бумаге с координатами, иначе мог произойти системный сбой, а вот что делать в таком случае, я понятия не имел, так что я старался не ошибаться.

Я развернул бумагу, которую для сохранности держал в водонепроницаемом пакете во внутреннем кармане и медленно, без ошибок ввёл координаты. Несколько раз проверил правильность и только после этого нажал на «Ввод». Компьютер быстро обработал информацию и запросил коды допуска – ещё одна длинная цепочка из цифр и символов и ни единого шанса на ошибку, иначе – отбой операции и начинай всё с начала.

Наконец, я справился и с этим и снова нажал на «Ввод».

На панели управления загорелась красная кнопка с надписью «Подтверждение».

Снизу имелась закрытая стеклянным колпаком большая красная кнопка. Я откинул крышку.

У меня оставалось ещё несколько секунд, чтобы нажать на «Пуск».

«Да простят меня все люди, которых я обрекаю на смерть», – пронеслось у меня в голове, и я нажал на кнопку.

Компьютер получил команду и вывел на экран: «Ожидание…» и затем почти сразу же «Время выполнения 30–00», «29–59», «29–58» и т. д.

Отсчёт пошёл.

Я расслабленно откинулся в кресле. Дело было сделано.

Всё, теперь можно отдыхать. Главное, не думать обо всех тех смертях, которые вскоре произойдут. Много невинных людей должно будет погибнуть, но они не первые, а в общем числе погибших это незначительные потери, учитывая то, какой эффект должен был последовать от этого во всём мире.

Я сидел и ждал, молча наблюдая за часами, монотонно отсчитывавшими время оставшееся прожить сотням тысяч, а, может, даже миллионам людей.

Мировая история должна была в корне изменить своё русло и человек, который повернёт его вспять – это я, я один! Никогда не думал, что от меня может зависеть ни больше, ни меньше, судьба всего человечества. Когда я проделывал весь этот путь, чтобы попасть сюда, когда спасался от пуль и взрывов, я ни на мгновение не задумывался об этом. И вот теперь я совершал то, что не по силам никому, разве что Природе или самому Создателю. Имею ли я на это право или нет? Может, и нет, но по какому праву тогда горстка сумасшедших богачей начала всё это? Кто давал им право распоряжаться чужими жизнями? И я – всего лишь исполнитель воли тех, кто погиб в адском котле ядерных взрывов. Это слегка запоздалая, но кинжальная месть за миллиарды ни в чём неповинных людей.

Скорее всего, обо мне никто никогда не узнает и подвиг погибших наверху людей навсегда останется неизвестным. Возможно, это даже к лучшему, иначе спокойная жизнь, которую мне хотелось бы после всего этого прожить, стала бы невозможна.

Часы отсчитали положенное время, после чего экран начал выдавать сообщения:

«Запуск ложных целей».

«Запуск межконтинентальных ракет».

Затем показалась колонка из цифр, где напротив каждой ракеты пошёл отсчёт времени поражения цели.

Время от времени то одна, то другая строка замирала на нулях и строка состояния указывала, что ракета поразила цель.

Жутко становилось от мысли, что каждая строка – это мгновенно испепелённые человеческие тела и уничтоженные города, но теперь уже поздно горевать. Что сделано, то сделано и ничего уже ни попишешь.

Одна из ракет разорвалась прямо над бункером, выжигая всё, что находилось наверху, но здесь этого я даже не почувствовал.

По идее, я мог выйти уже часа через три, но спешить было некуда. Я выждал целые сутки и лишь после этого, собрав необходимый для обратного пути провиант, которого здесь было в избытке, вышел наружу.

Верхняя крышка на мощных домкратах медленно отодвинулась, раздвигая куски разрушенного железобетонного купола, позволяя дневному свету проникнуть внутрь подземной крепости.

Я выбрался наружу, ступив в мир, который уже никогда не будет таким, как прежде. Мир, в котором, я надеялся, больше не будет ни войн, ни вражды, где каждый человек будет волен делать то, что желает и где больше не будет рабства, в котором мы жили до этого.

Но и я уже был не тот, что раньше. Последние несколько недель перевернули мою жизнь самым кардинальным образом. И не только потому, что я оказался в центре военных действий, убивал и спасался бегством, в конце концов, своими руками изменил ход мировой истории, но и потому, что, наконец, обрёл любовь всей моей жизни, причём, взаимную – именно это, а не что иное, было для меня теперь важнее всего.

Что ожидает нас теперь: светлое будущее или бесконечное эхо войны?

По календарю индейцев майя конец 2012 года знаменует новую эпоху в планетарном масштабе, так, может, пришло время и людям открыть глаза и по-новому взглянуть на себя и на окружающий мир?