Текст книги "Потеряшка (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)

– Ты совсем плох на голову? – спросил коробейник, указывая на свое ружье. – Я же могу попытаться уйти, рану еще раз обработать можно, и ищи потом песка в пустыне.

– Иди, – согласился я. – Я бы хотел, конечно, пообщаться, но если спешишь, иди.

– Ты меня сдавать не будешь, – сказал утвердительно, а может вопросительно коробейник.

– Куда тебя сдавать? – спросил я, добавив немного глумливо. – Я не знаю, съедобный ты или нет. Шкура опять же может быть и не ценная вовсе, да и дырявая она.

– Ага, шутник, – отозвался коробейник. – Доведешь – пальну.

– Слушай, – сказал я. – Давай закончим выпендреж, ты уже стрельнул в меня два раза, оба попал, между прочим. Я пока цел. У тебя нет подозрения, что третий и четвертый раз могут так же не возыметь действия?

– А… Значит, все же попал, – явно обрадовался коробейник. – Это хорошо. Чего ж ты жив тогда?

– Да вот люблю я это дело, – ответил я. – Пошли вон в тенек этого военного рыдвана сядем, ты же даже без скафандра, неуютно, наверное, на солнышке, особенно после ранения.

– Пошли, только не у самого корпуса, – согласился коробейник. – Там вояки охрану несут.

Мы перешли. Коробейник хлебнул какой-то жидкости из фляги, похожей на термос.

– Так ты по делу тут или так гулял? – начал я.

– В общем-то, по делу, – согласился абориген.

– Может, скажешь, вдруг поможем? – предложил я. – Тебя как звать-то?

Имя не перевелось, после второго повторения я назвал его для себя Урагас, броня все равно переведет как надо, нужно только для себя ассоциировать и задать перевод. После знакомства Урагас перешел к делу. Он пришел поговорить с местными обитателями о доставке кое-каких грузов на орбиту, Можно было бы заказать доставку прямо от места, но цена оказалась бы двойная. А тут на планетарке обычно паркуются «люди» не слишком привередливые, можно договориться. Переговорив о грузе и цене, я прикинул, что денег тут с гулькин хвост, но и работа оказалась плевой. Кроме того, денег хватило бы на топливо туда-сюда, на пару дней стоянки на орбите и еще на выпивку в баре. Это, можно сказать, было указание самого Кришны. Мне до ужаса надоело тут сидеть, а фактически оплаченные два дня будут веским аргументом даже для Шилы. Между делом ко мне пришла одна интересная мысль. Я расспросил коробейника об услышанном вчера месте с аномалией. Урагас это место знал, и хоть был там всего два раза и то волею случая, божился, что найдет его без труда. Тогда я ему предложил сделку. Я обеспечу ему доставку на орбиту по предложенной цене, а в обмен на информацию об интересующем меня месте, я обеспечу ему подъем груза с определенного им места. Единственное, я должен точно знать, что за груз будет погружен, так как с властями мне проблем не нужно и сопровождающего я не возьму, если только он в трюме не поедет.

– Да я бы и так тебе рассказал про это гиблое место, – сказал Урагас. – Обошелся ты со мной хоть и глупо, но сказочно великодушно. А на счет груза – это мясо и раковины этих, как ты сказал «моллюсков». Мы их «барханники» называем. Сопровождающий не нужен, груз специфический, если попробуешь слинять и всплыть где-нибудь, наши люди тебя найдут.

Осталось поговорить с Шилой, хоть я и не сомневался в ее согласии. Мы прогулялись к нашему кораблю и переговорили с нашей капитаншей. Согласие тут же оказалось достигнуто. Урагас сразу по карте, взятой в информационной сети, пометил место подбора груза и интересующую меня аномалию. Хоть с аномалией он был не очень уверен, обещал откорректироваться при подборе груза, когда уточнит у других очевидцев. Подбор груза мы договорились сделать через день. Груз оказался готов, но нужно было собрать его в одном месте. Урагас ушел, просто обернувшись к нам спиной и не произнеся ни слова на прощание.

– Ты где его откопал? – спросила Шила. – Это же – коробейник, если я не ошибаюсь. На копателя или старьевщика он не похож. Ты ему доверяешь?

– Не очень, – друзьям я решил не рассказывать историю нашего знакомства. – Я не знаю, кто такие копатели или сырьевщики, тут мы не сильно-то рискуем. Груз в трюма, деньги при сдаче. Выходить из корабля при погрузке не будем, активируем систему внешней защиты, у тебя же есть два нижних орудия для защиты во время стоянки, они как раз и рассчитаны на охват периметра.

– А если бомбу подложат? – спросила Шила.

– Сделаем так, – сказал я. – При погрузке ты держи периметр, чтоб посторонние не подходили, а я просканирую весь поступающий на борт груз, с парочкой грузчиков за раз я справлюсь. Если что, закроем трюма и создадим вакуум, они скафандров не носят, хоть ни к маракуя, ни к туррутам не относятся.

– У коробейников всякий сброд есть, – проинформировала моя капитанша. – Там практически все виды разумных укрываются от закона. Ладно, план неплох.

* * *

Груз мы забрали вообще без сучка. Действовали по плану – доверия я к коробейникам не испытывал. Урагас передал мне кусок напечатанной на пластике карты, заодно рассказав все небылицы про два самых известных места, которые ходили в виде слухов среди коробейников.

– Урагас, зачем ты стрелял в меня? – спросил я.

– Кто-то копает под нас, пытаясь перессорить все артели, совсем недавно начали гибнуть коробейники, имевшие репутацию самых хитрых бестий на планете, – ответил он. – Я не поверил, что ты из тех, кто копает, но ты поразительно много знал, я решил не рисковать.

– Почему же ты теперь изменил мнение? – допытывался я.

– Почему ты думаешь, что я его изменил? – ответил он. – Ты действовал тогда, как дурак. Но даже если ты один из них, мы теперь знаем тебя. Вряд ли ты сможешь навредить.

– Я узнал, необходимое, что бы ты ни говорил, – сказал я.

– Мне все равно, – ответил он, – пусть об этом старьевщики беспокоятся. Всякая старая рухлядь по их части. Одна из этих дыр по большому счету дыра и есть, только какие-то странные вещи в ней происходят, но ничего опасного очевидцы не встретили. Во втором месте все сложнее, и там часто происходили неприятности. Я точно знаю, что старьевщики уже пытались пробраться в зону этой аномалии. Толку у них не вышло, как, собственно, и в других подобных местах.

– Такие зоны еще есть? – продолжил я пытать Урагаса.

– Есть, но я не знаю, где они находятся, – ответил он. – Я, возможно, как-нибудь помогу тебе за твой дурацкий поступок, но не думай, что я стал тебе доверять. Данная мной информация – просто часть выгодной нам обоим сделки.

Перед вылетом мы по согласию сторон вскрыли один из контейнеров, сверив содержимое. Перелет на орбиту вообще не стоил разговоров. Груз мы сдали условленному лицу, получив оплату наличкой. Оплатив стоянку на орбите за двое местных усредненных суток, мы с Шилой направились на изучение ближайших станций. Краппс, как всегда, не захотел покидать корабль, зависнув в местной информационной сети на проблеме каких-то местных технологических новшеств. Для нас все орбиталки казались приблизительно одинаковыми, поскольку оказались мы тут впервые. Шила, конечно, выловила кое-какую информацию в сети об особо рекламируемых станциях, но мы прекрасно понимали, что в информации больше самой обыкновенной рекламы, чем истины. Истина, как и всегда, оставалась где-то там. По этой причине активное посещение мы начали с той орбитальной станции, где и сдали груз.

Внутри пространство походило на самый настоящий муравейник. Я, конечно, не был в муравейнике, но заочно мог уже считать себя специалистом в этом вопросе. Освещение внутри этой постройки оказалось таким же, как и у местного тандема звезд, гравитация чувствовалась даже ниже, чем на планете, составляя, наверное, половину Земной, какая-то атмосфера внутри базы тоже присутствовала. Между орбитальными сооружениями было налажено регулярное сообщение, я эти довольно вместительные экипажи привычно назвал маршрутками, кроме них имелся транспорт и поменьше – чистой воды такси. Немного погуляв по месту нашего прибытия, мы из чистого интереса сменили несколько орбиталок. Как оказалось, реклама не совсем врала, вернее, она врала, но не совсем. На разных станциях оказались реализованы разные условия обитания. Разнились типы освещения, гравитация, атмосфера и обслуживающий персонал. На некоторых орбиталках персонал набирался преимущественно из одного вида разумных, связано ли это было с расизмом или наоборот уровнем сервиса, сказать затрудняюсь. Проболтавшись по переходам и «улицам» несколько часов, мы решили справиться о местных гостиницах. То, что они имели место быть, мы ни секунды не сомневались, осталось узнать, где и какие. Как оказалось, гостиничные отсеки присутствовали почти на каждом строении, но кроме этого имелись и отдельные орбитальные гостиницы. Во-первых, они имели номера на все условия жизни, а во-вторых – на все условия кошелька. Видимо, как противовес, попадались и чисто офисные сооружения, где базировались не магазины и лавчонки, а исключительно офисы солидных компаний. «Население» же всего этого порождения новейших и не очень технологий оказалось воистину разношерстым и разномастным.

Несколько раз мы встречали небольшие группки Шилиных соотечественников. Пару раз даже удалось завязать с ними недлинные разговоры. К моему удивлению, меня принимали за силуки в какой-то боевой броне. Моя «говорилка» к этой поре, благодаря постоянному общению с Шилой, давала отличный перевод, видимо, даже учитывая тонкости интонации или что там еще имелось у силуки для окраски речи. Шила казалась мне воистину счастливой, как будто на секунду побывала дома. К сожалению, все встреченные нами силуки оказались очень заняты, и наметить более обширные посиделки не удалось. Людей в этой орбитальной паутине я встретить даже не думал. И все-таки один раз Шила указала мне на группу из трех разумных, что-то обсуждавших за столиком одного ресторанчика. В отдельной кабинке, видимо, была настроена родная для них атмосфера, и компания сидела «без верха». Издалека они действительно очень походили на людей. И все же, подойдя ближе, я однозначно понял, что они – не люди, разнился кожный покров, глаза, волосы. Шила тоже почти сразу поняла свою ошибку. Тревожить незнакомцев мы не стали, а нас они даже не заметили.

В «стальной паутине», как мы назвали сеть этих орбитальных станций для себя, присутствовало огромное количество различного рода культурных заведений. Только вот кучковались они, так сказать, по «прописке». Различные виды разумных по-своему понимали прекрасное. Именно на этом и основывалось кучкование. Культурные заведения оказались прописаны по типам станций в расчете на какой-то определенный вид разумных. Найти станцию силуки, а тем более людей было делом практически нереальным, по этой причине мы, для любопытства пару раз заглянув в такие заведения, окончательно выкинули из головы мысли об искусстве.

Вообще, в Шиле меня поражало многое. Во-первых, она не пыталась что-то прикупить себе в многочисленных лавках и магазинах, хоть средства теперь и позволяли это сделать. Во-вторых, наша капитанша не стремилась гульнуть в дорогих ресторанах и поселиться в самых шикарных отелях. И хоть, я понимал, что у нее тоже есть свои маленькие «фишечки», принять мне это оказалось весьма непросто, зачастую я просто ловил себя на мысли, что чувствую себя неловко. Казалось , что будто и не с женщиной вовсе гуляю. И мне очень захотелось подарить ей что-нибудь эдакое. Ну может же у нее, в конце концов, быть сегодня день рождения.

– Шила, вы вообще празднуете дни рождения? – спросил я.

– Нет, не празднуем, – ответила Шила, – зачем?

– Ну, ты все же появилась на свет, чем не праздник? – предположил я.

– Не уверена, что мои родители праздновали это, хотя, я плохо помню их, – ответила она.

– Причем тут родители, почему бы тебе не отпраздновать его? – настаивал я.

– Зачем? – удивилась Шила. – Не пойму, в чем смысл праздника?

Я понял, что быстро объяснить мою концепцию дня рождения не удалось. Я решил посмотреть, что может заинтересовать Шилу, как подарок. Время у нас имелось, и мы прогулялись по ювелирным лавкам. Шила радовалась украшениям, даже иногда некоторое время рассматривала какие-то из них, но ни разу даже не попробовала примерить.

– Тебе даже ничего не хочется примерить? – спросил я.

– Какой в них смысл? – спросила Шила. – Они красивые, но это – пустая трата денег. Может, тем, кто живет на своей родной планете это и красиво носить, мне же под скафандром, что они есть, что их нет. Я даже думаю, что просто мешать будут.

– Говорят, что, к примеру, бриллианты женщине душу греют, – возразил я.

– Не греют, – отрезала Шила. – Мою душу, как и тело, греет скафандр.

На этой «оптимистичной» ноте мы и закончили посещение ювелирных лавок. Оказалось, что просто гулять по центральной «улице» очередного орбитального комплекса мимо казино, каких-то «массажных» салонов и магазинов – это здорово. Нам было хорошо, просто потому, что мы вырвались из тесного мирка нашего маленького корабля. И пусть вокруг все казалось чуждым для меня, жизнь кипела и бурлила, невольно увлекая за собой. Рассказывая какую-то веселую историю из своей детской жизни, Шила завлекла меня в магазин под огромной вывеской. Я бы прошел мимо, так как начертанные буквы для меня ничего не значили, Шила же обратила внимание на торговые марки производителей оружия. Оказывается, мы вступили на улицу, вернее тупичок, полностью отданный под этот вид товаров.

Магазинов оказалось довольно много, по этой причине мы начали осмотр именно с самого большого, который одним углом практически выходил на главную «улицу». Как ни странно, у магазинов не наблюдалось огромных поражающих воображение витрин, реклама присутствовала скупая, возможно это было как-то связано с решением властей.

На большинстве орбитальных комплексов оказалось запрещено носить оружие. Покидая грузовые доки или парковочные ангары, приходилось проходить проверку именно на этот повод. Другие вопросы, типа: кто ты, откуда и зачем, никого не интересовали. Оставив «дракончик» на борту «Бурундука», я немного сомневался на счет встроенных систем моей боевой брони, но все прошло нормально, охрана не распознала в моей броне боевую модификацию.

Зайдя же в магазин, мы попали в мир металла, стекла, пластика и яркого света. Магазин торговал только новым оружием, наверное, по этой причине ассортимент показался мне слегка однообразным. В основном представленными оказались образцы вооружения ближайших соседей этой звездной системы. Вообще же, на орбитальных комплексах торговали практически всем оружием, которое можно было достать в этой части космоса. Только вот и состояние его разнилось, что не всегда сильно сказывалось на цене. Из тяжелого вооружения мы хотели прикупить восемь ракет. По окончанию последнего рейса нам со скрипом вернули лишь половину расстрелянного боезапаса. Так что восемь пусковых шахт у нас оставалось вакантно. К сожалению, подходящие нам по типу ракеты имелись в основном тоже местного производства, проверенные же образцы оказались, во-первых, жутко дороги, во-вторых, по ним всегда оговаривался некоторый срок поставки. Отдел ручного оружия Шилу вообще разочаровал, видимо, ничего похожего на «дракончик» тут не наблюдалось. По рекомендации одного из посетителей мы прогулялись в две частные лавки, торгующие и скупающие оружие.

Поскольку оружие к ношению запрещалось, эксперт был готов выехать на осмотр в ангар, если дело того стоило. Доставка же купленного оружия делалась опять же на борт или в ангар. Оружие в большинстве своем энергетическое оказалось, видимо, это обуславливалось условиями применения – в космосе отдача была не самым желанным другом. Правда, изредка попадались образцы сбалансированного огнестрельного оружия и малые ракетные комплексы, которые с успехом применялись и в космосе. И все же это была чистейшая экзотика, такое оружие оказывалось куда капризнее энергетического, не смотря на специальную смазку и покрытия, подвижные части были слабым звеном любой ручной огнестрельной механики. Я не увидел в магазинах ручного ЭМИ-оружия, в продаже наблюдались только стационарные установки для кораблей и тяжелых бронекостюмов. Не берусь судить, на сколько они были лучше или хуже оружия КСС, но по конструкции и внешнему виду они значительно уступали последним. Через Шилины руки прошли, наверное, десятки различных образцов оружия, но она так ни разу и не высказала восторга. Не знаю, что тому было причиной качество или же цена. Уже под самый занавес нашей экскурсии по миру местного вооружения мне на глаза попалась стандартная плазменная винтовка КСС. Я настолько удивился, что на время застыл у витрины. Это оказалась какая-то из десантных винтовок. Я не обратил на эту модель особого внимания на базе, просто повертев в руках для ознакомления, там все мое внимание забрал «полу-терминатор». Я, конечно, мог и ошибиться, но что-то мне подсказывало, что я прав. Винтовка стояла на отдельном стенде, цены рядом с ней не наблюдалось. Это немного смутило меня, может, кто-то создал очень похожую бутафорию для рекламного стенда. Один из продавцов, увидев мое плотное внимание, подошел.

– Интересуетесь антиквариатом? – спросил он.

Меня крепко заклинило. Я чуть было не выдал ему фразу, типа: «Этот антиквариат будет получше многих свежих образцов вашей многочисленной коллекции». Все же, сдержавшись, я с некоторой дрожью в голосе, заметною только мне самому, спросил:

– Что это за оружие?

– Точно сказать не могу, – ответил продавец, – наш главный специалист по древнему оружию отсутствует. Могу только сказать, что достоверной информации, наверное, нет. Данные виды оружия весьма редки и попадаются лишь в древних раскопах. Что уж говорить, если наши специалисты до сих пор не определили, что за поражающий элемент является основой оружия.

– Никто ни разу не видел его в действии? – поразился я, пристальнее рассматривая винтовку, стоявшую на специальном лафете метрах в трех от меня.

– Нет, – ответил продавец. – Я слышал, что один образец пытались изучить какие-то научные технари, но так и не нашли решения. После разборки элементы оружия довольно быстро стали приходить в негодность, как будто таяли или очень быстро коррозировали. Возможно, после разборки была активирована какая-то система ликвидации.

– А чье это оружие? – спросил я. – Кто его производил?

– Кто-то говорит, что это оружие крайгов, – сказал продавец. – Но есть и масса других версий. Все же крайги больше миф, чем реальность. В наших краях их не видели вообще больше двух сотен усредненных по комплексу лет.

Шила, услышав знакомое слово, подтянулась к нам.

– Откуда же этот образец? – уточнил я.

– Точной информации нет, – ответил продавец, – последний владелец купил его на планете у копателей. Весьма вероятно, что он там и был найден. Хотя копатели продают все, до чего могут дотянуться, не всегда эти вещи найдены в руинах, иногда бывают сняты и с остывающих тел.

– А можно мне ее осмотреть поближе? – задал я бьющийся в клетке моей воли вопрос.

– А-э. Я сейчас спрошу у хозяина, – махнул лапами продавец, – извините, но вещь весьма дорогая.

Продавец вернулся очень скоро и вернулся он с хозяином. Хозяином лавки оказался старый гуапард.

– А какой у вас интерес к этому образцу, уважаемый? – спросил он. – Образец весьма редкий.

– Хотел бы немного подробнее осмотреть, возможно, образец будет мне интересен, – ответил я.

– А уважаемый знает, сколько он может стоить? – спросил хозяин.

– А вот сейчас уважаемый и узнает, – немного передразнил я хозяина. – Кроме того, уважаемый не первый раз видит такого рода образцы и может немного разбираться в них.

– Правда? – удивился хозяин. – Не пускает ли уважаемый туман в чашку.

– Вы немного некорректно ведете себя с потенциальным покупателем, – меня немного стал раздражать тон хозяина, – у вас магазин или музей?

– Образец редкий, – продолжил хозяин, – не хотелось бы его повредить.

– Вы же не знаете даже рабочий он или нет, – пошел я в наступление.

– А вы можете это сказать? – ответил хозяин лавки. – Я думаю, что вы просто очередной фанат старины, пытающийся подержать в руках весьма недоступную вещь. Но вы мне чем-то нравитесь, я вам пойду на встречу.

Торговец лично снял с полки пластиковый чехол и положил винтовку передо мной на стойку. Я осмотрел ее. Винтовка, явно видала всякие виды на своем веку. Голубое покрытие во многих местах оказалось поцарапано, на прикладе виднелось несколько сколов, отливающих в лучах освещения серебристыми мазками. Видно, что винтовку тщательно вычистили. На торце рукоятки стояло до боли знакомое клеймо производителя и вензель КСС. Мои последние сомнения отпали. Передо мной лежала какая-то из штатных винтовок легкого десантного снаряжения КСС. Винтовка имела идентификационную защиту, ею не смог бы пользоваться посторонний, но об этом торговцу знать не стоило. В том, что она «живая» я не сомневался, оружие Содружеств делало надежным. Я взял винтовку в руки.

С момента первого касания, до момента, когда я поднял винтовку со стола мой чип и винтовка обменялись информацией, а БМКП уже выдал мне прицельную сетку и данные о состоянии оружия. У меня в руках находился один из фрагментов мозаики, который, к сожалению сам по себе помочь мне не мог.

– А ты ведь и в правду «жива», девушка, – подумал я. – Заменить батарею и в бой. Даже маркер обслуживания не горит.

Я повернул винтовку и осмотрел отсек батареи. Приемник оказался пуст и закрыт характерной для пустого слота панелькой. Винтовка ожила от «прикосновения» моего БМКП.

– У вас есть тир для опробования оружия? – спросил я, хитро улыбнувшись.

– Вы шутите? – спросил хозяин.

Мне почему-то очень захотелось поставить этого пижона на место.

– Вы не хотите увидеть устройство в действии? – спросил я. – Пока предлагаю бесплатно.

– Уважаемый, я – уже видавший виды продавец оружия, не нужно меня разыгрывать, – сказал хозяин. – Вы подержали в руках эту древнюю вещь, зачем же вы платите неблагодарностью?

– Вы упустили свой бесплатный шанс, – сказал я, доставая из слота в моей броне запасную батарею для «дракончика», которая являлась фактически стандартной батареей для всего ручного оружия КСС.

Автоматически проверив на торце маркер заряда, я вставил ее в приемник. Батарея плавно вошла, а индикация винтовки в боковом поле моего зрения выдала уровень заряда, готовность винтовки к бою и маркер наведения, который сейчас оказался просто «завален» до предела в левую сторону. Я не знаю, как у гуапарда округляются глаза, но был уверен, что у хозяина это случилось. Для рисовки я поднял винтовку в потолок и сказал: «Бах!». Хозяин заворожено потянулся к винтовке. Я ловко вынул батарею и вложил «засыпающую» винтовку в его щупальца.

– Дальше за деньги, – сказал я, злорадно улыбаясь под личиной своей брони.

– Но почему? – хотел, видимо возмутиться хозяин лавки. – Я же…

– Хотели меня облагодетельствовать, – закончил я. – Но получилось наоборот. Вы отвратительно обошлись с потенциальным покупателем, кроме всего прочего, значительно больше Вас знающим о Вашем товаре.

– Я заплачу, – выдал торговец коронную фразу всех собратьев по профессии.

– Я не нуждаюсь в деньгах, – просто из вредности сказал я.

– Но вы же хотели купить, – хватался гуаппард за соломинку.

– Передумал, – ответил я и, подливая масла в огонь, добавил. – Оружие практически в порядке. У Вас оно, к сожалению, останется только лишь музейным экспонатом, хоть по боевым качествам большинство Ваших самых дорогих образцов – просто деревянные игрушки по сравнению с ним.

Мы с Шилой, молчаливо переглядываясь, вышли из лавки, провожаемые тяжелым взглядом хозяина. Я уложил батарею на прежнее место.

– Откуда ты знаком с этим оружием? – спросила Шила.

– Крайги, – ответил я.

– А что это было? – спросила она.

– Штурмовая винтовка легкого десантника, – ответил я. – Поражающий элемент – плазменный сгусток.

– Она сестренка «дракончика»? – догадалась Шила. – Давай купим.

– Шила, она тут стоит безумных денег, – сказал я. – Кроме того, она же – не пистолет, а винтовка. Размеры другие, мощность больше, но это уже совсем не карманное оружие. Запасная батарея у меня к «дракончику» всего одна, а эта винтовка съест ее за тридцать выстрелов. Я не знаю, откуда она здесь взялась, но вряд ли тут есть в продаже такие батареи, другие же винтовка просто не примет. Да и стрелять из нее смогу, опять же, только я.

– А почему я смогла из «дракончика» стрелять? – спросила моя подруга.

– Это – личное оружие офицера, – пояснил я. – В отличие от штатного военного оружия я могу его разблокировать и заблокировать по своему желанию, при снятии блокировки им смогут пользоваться гражданские лица.

Настроение оставалось приподнятым. В голове поселилась мысль, что я где-то рядом со следом. Мы сидели в средненьком баре и были уже весьма навеселе, возвращаться на корабль не хотелось. Бар, как и многие заведения на этом комплексе содержал гуапард, посетители в большинстве были тоже уроженцами этой цивилизации. По залу танцевали несколько местных прелестниц. Просидев в баре пару часов, мы поняли, что девушки здесь не только танцуют. Собственно, это и навело нас на мысль. Посмотрев друг на друга, мы от души рассмеялись и пошли договариваться с хозяином. Мы выбрали наиболее часто удостаиваемую вниманием посетителей даму и, уточнив на всякий случай у хозяина ее род, сделали заказ на доставку ее на «Бурундук» для оказания основательных танцевальных услуг на последующие сутки, оплатив заказ вперед. Почему-то нас жутко веселила эта выходка. Мы просто умирали от смеха, представляя реакцию Оси на нашу шутку, он ведь собирался серьезно разобраться с какой-то научной новинкой.

В снятом на местную ночь номере пришлось установить Шилину атмосферу, я опять забыл перевести данные о своей атмосфере в удобоваримый для местной автоматики вид. Первым делом Шила попросила обследовать номер на наличие камер. Камеры в нем имелись. Я уже стал подумывать, что все гуапарды извращенцы, набирая регистратуру. На регистратуре мне сказали, что никаких камер в номере нет.

– Ну, нет, так нет, – решили мы с Шилой.

Я просто и аккуратно выжег их слабыми импульсами встроенного в броню лазера. Сами камеры, возможно, остались на местах, только вот с работой у них случились затруднения. Я, правда, не смог бы поручиться и за прочую аппаратуру, подсоединенную к этим камерам, но такие мелочи меня в тот момент совершенно не волновали. Через двадцать минут мы с Шилой уже откисали в теплой воде, а моя броня в полуразвернутой позиции исполняла роль переводчика, стоя на краю ванной. Моя подруга, закрыв глаза, тихонько бултыхала в воде одной ногой, вторую отдав в моё распоряжение. Я снова любовался Шилой. С первого нашего взрослого знакомства прошло, наверное, дней десять. Я уже давно пришел в норму, и всякие мысли опять начали вить гнезда в моем смущенном сознании. С тех пор и кожа с ногтями моего делового партнера приобрели законный оттенок. Волосы, за исключением самых кончиков, практически сменили цвет на исходный. А вот глаза до сих пор оставались в раздумьях.

– Плеснем же колдовства в холодный мрак бокалов? – спросил я, поглаживая ступню ноги пристроившейся напротив Шилы.

– Ты о чем? – лениво, чуть не мурча, ответила она.

– Из искры разгорится пламя? – продолжал я цитировать кое-что земное.

– Шерш, та искра до сих пор напоминает о себе, особенно по «ночам», – Шила погладила второй ногой мою коленку. – Я бы хотела плеснуть в бокал немного плазмы, но не так, как в прошлый раз. Энергия должна греть, в крайнем случае – слегка припекать, но не реветь, как дюза древнего звездолета с аннигиляционным двигателем.

Теперь уже с чувством, толком и расстановкой мы отлили в бокал чуть более разумное количество колдовства. Но как не старались мы быть эталоном аптекарской точности, кожа Шилы снова приобрела оттенок молока с легким добавлением кофе, а глаза стали опять светло-коричневыми. Практически без изменений удалось сохранить только лишь волосы и ногти.

Ближе к обеду следующего дня мы вернулись на «Бурундук». Ося нас не встретил, но в его каюте было неспокойно. Практически сразу мы с Шилой подключились к системе корабля. Для начала мы крепко поболтали с Анной. Потом, оставив Шилу продолжать этот процесс, я полез в инфосеть искать всю хотя бы немного касающуюся находок, типа десантной винтовки КСС информацию. Чего-то похожего на информацию нарылось, скажем прямо, с мышиный хвостик. На околопланетном комплексе в продаже имелась еще одна похожая винтовка. Облазив в сети разделы о продаже всякого барахла, называемого антиквариатом, я еще нашел упоминание остатков какого-то древнего доспеха, которые показались мне отдаленно похожими на хорошо знакомую легкую десантную броню КСС. Имелась так же информация с аукционов, продавших ранее какую-то древнюю амуницию и оружие, незнакомого мне образца. По всем слухам выходило, что все, или почти все, эти вещи попали на орбиту с планеты. Базы, какого-либо военного лагеря или станции КСС на планете не было, иначе со мной бы уже связался ее МИ. Оставалась возможность каких-нибудь напланетных операций, в которых погибли бойцы. В то, что тут находилась база вольдов, разгромленная КСС, верилось мало. Планета не выглядела «ушибленной» после погружения в четырехмерность. Имелся, конечно, шанс, что эти находки являлись следами сражений с первой или второй волной вольдов, но слишком уж знакомой оказалась винтовка, вряд ли за столько лет в конструкции оружия не делалось каких-либо изменений. Я не был десантником, иначе мог бы точно сказать, когда и кто мог быть экипирован этим оружием. Меня ждала очередная часть мозаики, а нас – новая тайна.

Мне показалось, что после вчерашнего посещения магазина с оружием Шила была почти готова кинуться на исследование аномалии на планете. Очевидной связи винтовки и аномалии, конечно, не просматривалось, но я надеялся именно на такой исход.

Как мы и полагали, отпустив вечером наш «подарок», Ося снова отказался от посещения орбитального комплекса. Так что мы были готовы к открытиям археологическим и не очень. Пополнив слегка потревоженные запасы активной массы для пищевого синтезатора и кое-каких натуральных продуктов для Краппса, мы снялись с орбиты курсом на планету.

* * *

– Куда летим? – задал я неоригинальный вопрос.

– А что ближе? – так же неоригинально поинтересовалась Шила.

– Дыра, – пожал я плечами.

– Значит, дыра, – согласилась капитанша.

Дыру мы нашли без особых затруднений, благо, место это было хороши известно, да и как ориентир скальный кряж оказался хорош. Корабль мы пристроили на довольно ровном каменистом плато, от которого до дыры пришлось неплохо прогуляться. Ося, совершенно не заинтриговавшись нашей затеей, остался на борту космолета. Шила, понятное дело, увязалась за мной.