Текст книги "Потеряшка (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)

Сколько я проспал, не знаю, проснулся, скажем, к обеду. У меня имелись внутренние часы, каким-то образом интегрированые в БМКП, но не имелось смысла измерять время и следовать какому-либо распорядку. Есть не хотелось, а душу продолжала грызть большая зеленая жаба, за это время, как оказалось выросшая размером с приличного жабьего дракона. В этом состоянии я сделал шаг, который, возможно, все равно сделал бы, но значительно позднее. Я переместился в отсек с каютами экипажа.

Памятный мне коридор с нишами по бокам стен, где на базе системы Надежда на меня ополчились лазерные орудия, встретил меня тишиной и пылью. Светланина догадка про какую-то засаду полностью подтвердилась. Без всякой надежды я толкнул первую попавшуюся дверь в стене. К моему удивлению, она разошлась, открыв мне проход в комнату. Овальная комната с несколькими проходами, ниши, «столики», еще какая-то мебель или, может, предметы культуры, и никаких личных вещей. Может, конечно, они лежали в невидимых мне стенных шкафах, но что-то мне подсказывало, что номер пуст и готов к приему очередного жильца. Вот только пыль не успели сдуть. Я пошел по коридору, открывая двери. Где-то седьмая или восьмая по счету мне не подчинилась. Я некоторое время пытался все-таки проникнуть внутрь, но результата не достиг. Поскольку коридор имел абсолютно нетронутый ковер пыли, у меня возникла уверенность, что если там кто-то и есть, то к живым этот «кто-то» уже давно не относится. Так, добравшись до перекрестка с таким же коридором, я обнаружил пятачок, в центре которого находился заключенного в кожух голубого защитного поля столб молочного «дыма». По архитектурному жанру тут вполне мог располагаться памятник какому-нибудь герою или бюст любимого вождя, ну хотя бы голая симпатичная женщина, к примеру с веслом. Хотя, аборигены вполне могли чураться прекрасного и установить в этом месте какой-нибудь информационный центр.

– Даже эту безделицу и то закатали, жлобы, – сказал я вслух. – К культуре приучать недоразвитые цивилизации нужно, а не ховать что получше. Хотя, ховать тоже нужно, пропить могут.

На всякий случай потыкав колонну пальцем и не получив результата, я направился к транспортной нише, возвращаясь по цепочке своих следов. Вступая очередной раз в транспортную нишу, я думал о библиотеке, хранилище информации, культурном наследии цивилизации. Попал я в длинный зал с треугольным сечением, посредине которого имелся пульт управления. Мне показалось, что я уже видел нечто похожее на прошлой станции, только пульт там находился в другом месте. Ну, если я не ошибся в образах, это могло быть именно местное хранилище информации, или какой-то терминал, управляющий им. По крайней мере, здесь что-то хранилось в формате, который можно было унести или перенести. Несомненно, самым большим хранилищем информации являлся местный «хранитель ключей», но с ним мне пока не удалось наладить общение. Я подошел к пульту управления. Меня встретили те же двадцать две ниши для информационных призм и все пустые.

– И где же у вас тут сокровища культуры? – спросил я вслух. – Тут вот один необразованный варвар хотел бы к ним приобщиться.

Бестолковое нажатие барельефов на пульте, как я и ожидал, никаких результатов не принесло. Требовалось включать интеллект. А он никак не хотел включаться, а может, его нужно было включать с другой стороны. Сев в напольную нишу перед пультом, я задумался:

– Многое из оборудования комплекса работает, вполне нормально воспринимая мои мысленные команды или образы, некоторые же вещи наотрез отказываются подчиняться. Вывод один – они могут, но им запрещено. Пока не договоришься с «хранителем ключей», доступа не произойдет.

С сожалением бросив взгляд на возможное хранилище мудрости, я покинул помещение с пультом управления. Если я сам хотел разобраться во всех тонкостях местного самоуправления, да хотя бы вообще в чем-то разобраться, мне нужно было, во что бы то ни стало, найти общий язык с «хранителем ключей». По крайней мере, это должно было расставить все по своим местам и прекратить мои бесполезные тыканья пальцем в небо. С такой мыслью я покинул «библиотеку» и отправился на второй прием к «хранителю ключей». Заняв «табуреточку» внутри одного из пультов, я какое-то время любовался рукотворным солнцем, пылающим между пирамид. Как ни крути, а огонь и вода имеют практически бесконечное число ликов, чем, наверное, нас и привлекают. Я смотрел на этот необычный огонь и вспоминал далекую Землю: трепещущий огонек свечи в отключенном от электричества домике-бытовке, тепло и красоту камина у друзей на даче, посиделки у костра, когда мы с классом ходили летом в поход. Сознание сделалось легким и текучим, а восприятие – всеобъемлющим. Языки голубой плазмы, гуляющие по поверхности рукотворной звезды, что-то шептали и куда-то звали. Мое сознание что-то им отвечало, в свою очередь соглашаясь с их красотой и совершенством форм. В какой-то момент я услышал голос, который мягко просил освободить разум от шаблонов и стереотипов, иначе слияние окажется невозможным. Осознав, что это – не плод моего воображения, я сконцентрировался на его мелодии. Среди каких-то призрачных звуков, похожих на слова, все отчетливее выделялось предложение куда-то идти.

– Пошли, – подумал я, решив, что хуже не станет. – Кто ты?

– Я котенок, – пришла лаконичная мысль. – Иди за мной, я приведу тебя к цели.

– Какой цели? – думал я, мысленно окунаясь в потоки голубого света рукотворной звезды. – Что тебе известно о моих целях.

– Ты и я – одно целое, – шелестел ветер в моих ушах подобно морскому прибою в тихий день. – Я слышу твое желание, но ты не хочешь следовать ему.

– Идем, – еще раз сказал я. – Веди.

Я продолжал смотреть на рукотворный огонь, попытавшись максимально очистить сознание от мыслей. Процесс до такой степени занял меня, что я перестал испытывать неудобства, сидя на «табуреточке», явно не предназначенной для человека. Голос исчез, на периферии сознания мелькали какие-то шумы и музыка космоса. Я уже давно выкинул из головы мысль про глюк с названием «котенок», мне некуда было спешить и незачем было расстраиваться. Рукотворный огонь начал менять цвет, сначала появились фиолетовые нотки, потом стали преобладать красные, далее пошли полутона и смешения с растяжкой цветовой гаммы. Я просто наблюдал за балетом тени и цвета, мне было хорошо и почти уютно. Наконец цвет огня стал приобретать цвета моего родного Солнца, в душе появилась радость, а в сознание пришла мысль:

– Приветствую тебя, странник.

Я промолчал, продолжая плыть в потоке огня, мало ли чего мне послышалось с момента погружения в этот поток. Поток немного изменился, став еще ближе к цвету родного Солнца, а более отчетливый голос еще раз повторил:

– Приветствую тебя, странник.

– Привет и тебе, – ответил я умиротворенно.

– Ты искал общения, – продолжил голос, еще более окрепнув. – Я готов ответить на твои вопросы в пределах дозволенного.

– Ты – искусственный интеллект, контролирующий эту станцию, – радостно догадался я.

– Я – разум, ведущий наблюдение за ответвлением транспортной сети в этом сегменте пространства, – пришел ответ. – Я – не искусственное порождение.

– Извини, если обидел, – подумал я. – У меня есть вопросы.

– Задавай, – проигнорировал разум мои извинения.

– Я могу вернуться на станцию, откуда прибыл? – задал я самый насущный вопрос.

– Можешь, – пришел ответ. – Задействуй терминал с помощью своего сетевого ключа. Я добавил к терминалу кодировку на твоем родном языке.

– Что такое ключ? – спросил я. – У меня он есть?

– Ключ – система данных, полностью описывающая индивидуальные особенности странствующей личности. Там же упакована и прочая информация, как-то: языковые платформы, системы исчисления и прочие данные о виде разумных, – был ответ. – Твоего ключа я не вижу, по этой причине ты – странник, это же и причина ограниченности информации.

– Я могу вернуться без личного ключа? – спросил я. – У меня, его нет.

– Возвращение невозможно, – пришел ответ. – Невозможно зафиксировать точку входа в поток, ключ – набор данных, позволяющих узнать место отправления.

– Как же я попал сюда, если у меня нет ключа? – удивился я.

– Вход в поток может быть открыт любым другим носителем ключа, – разъяснил голос. – Ошибки нет.

– Что случается в таком случае, если к вам попадает странник без ключа? – поинтересовался я.

– Основные данные ключа могут быть восстановлены из общей базы данных, – сообщил голос. – Информация о передвижении будет утеряна. В случае неопределенного статуса странника, он может оставаться на станции потока сколь угодно долгое время или может быть доставлен в любую точку покрытия станции потока.

– А обратно? – спросил я.

– Назначение – в один конец, – пришел ответ.

– Можно ли поинтересоваться моим статусом? – поинтересовался я.

– Ждите, обращаюсь, – ответил «хранитель ключей».

Я сидел, стараясь даже не думать. Спустя несколько минут пришел ответ.

– Статус «скользящий нулевого уровня» подтвержден, – сообщил хранитель. – Восстановить ключ? Предупреждаю, старый ключ подлежит разрушению, вся информация будет безвозвратно утеряна.

– Что значит мой статус? – спросил я. – Какие статусы еще есть.

– «Скользящий нулевого уровня» – статус новоприбывшего, – пояснил хранитель. – Срок подтверждения статуса «скользящий первого уровня» – пятьдесят восемь средних лет по исчислению твоей родной планеты. Информация о других статусах закрыта до окончания испытательного срока.

– Статус присвоен только мне или всем землянам? – спросил я. – Как вообще можно пройти регистрацию?

– Статус присвоен всей цивилизации вашей системы, включая обе разумные расы, – ответил хранитель. – Для регистрации достаточно самостоятельно попасть на одну из станций потока – это считается достаточным уровнем развития цивилизации.

– Тут подробнее, пожалуйста, – попросил я. – Если кто-то сможет силой вломиться к вам на станцию, то он сможет получить статус путешественника? То есть, чем наглее, тем почетнее?

– Вошедший самостоятельно может получить статус «скользящего» с испытательным сроком, – подтвердил хранитель. – Войти можно, используя не только силу, но и разум.

– Но мы-то попали на базу вообще через непонятное стечение обстоятельств, – я запоздало попытался удавить предательскую мысль.

– Ваш путь можно считать путем разума, – пришел ответ хранителя. – Восстановить ключ?

– А после получения ключа мне будет позволено пользоваться оборудованием станции? – спросил я с надеждой.

– Пользование оборудованием в соответствии со статусом, – охладил мой пыл хранитель. – Твой статус дает право на перемещение в потоке и доставку, как и подбор в любой точке покрытия станции.

– То есть мне можно будет взять корабль? – с надеждой спросил я.

– Тебя доставят в выбранную точку силами станции потока, – пришел ответ. – В случае необходимости доставят на станцию, прошу заранее ознакомиться с зоной покрытия станции.

– Стоило хотя бы узнать, – подбодрил я сам себя. – А можно получить доступ к данным хозяев потока. Кто они такие?

– Информация закрыта, – ответил хранитель.

– Я могу получить продовольствие? Станция может быть снабжена необходимой мне атмосферой? – спросил я. – Я могу получить доступ к снаряжению?

– Возможно снабжение пищевым рационом, нужны образцы пищи, – ответил хранитель. – Атмосфера будет приведена в соответствии с твоими нуждами в одном из гостевых отсеков. Системы исчисления и времени будут приведены к привычным для тебя стандартам. Доступ к снаряжению закрыт.

– А как же то, что надето на мне? – удивился я. – Что это за снаряжение вообще?

– Возможно, что это подарок или награда от владеющего с соответствующим статусом, – ответил хранитель, чуть подумав. – Твой костюм – автономное снаряжение наблюдателя с риском ведения боевых действий второй градации. Я открою соответствующую ему зону снабжения.

– А где живут хозяева базы? – спросил я. – Может, я их нечаянно потревожу.

– Информация закрыта, – был ответ. – Потревожить ты их не сможешь. Восстановить ключ?

– Восстанавливай, – согласился я. – Что от меня требуется?

– Ждать, – ответил хранитель.

Прямо перед моим терминалом за защитным полем начало разгораться миниатюрное солнце. Процесс продолжался примерно с час. Я не покидал терминала, хоть такой инструкции и не поступало. По окончанию процесса солнце угасло, а кристалл, преодолев поле, опустился передо мной на первую «полку» с барельефами. Я взял его в руки. По размерам он походил на стандартный кристалл из призмы, но вот цвет его оказался ярко алым с вкраплениями сверкающих звездочек. В общем, он чем-то походил на камень «кошачий глаз» красного цвета.

– И куда его? – спросил я.

– По усмотрению владельца, – пришел ответ. – Костюм.

– Еще бы знать куда, – я почему-то поднес к лицу свои руки.

– Он сам знает, – ответил хранитель, – не мешай, странно вообще, что вы до сих пор не нашли стабильную точку совмещения.

Я сидел на «табуретке», держал в руках личный ключ, смотрел на желто-оранжевое солнце между пирамидами и думал о котенке. И я услышал ответ, он пришел, как легкая посторонняя мысль. Я понял ее и, нащупав рукой нужное место на шее позади головы, вложил в открывшуюся нишу ключ.

– Заканчиваю слияние? – спросил хранитель.

– Скажи, а космический корабль можно попустить сквозь поток? – спросил я.

– Можно, – пришел ответ. – Для этого есть потоки другого типа.

– Что такое поток? – спросил я.

– Информация закрыта, – пришел ответ.

– А как с тобой можно вообще связаться, мало что понадобится? – полюбопытствовал я.

– Данные твоих колебаний уже в моей базе, связь теперь будет устойчивой, – ответил хранитель.

– А как тебя вызвать, если я буду вне базы? – спросил я.

– На усмотрение пользователя, – пришел ответ. – Стандартным запрограммировано мысленное общение.

– Спасибо, что помог, – сказал я, – Закрывай канал или что там у тебя.

– Слияние прерываю, – подтвердил хранитель.

Звезда стала менять свечение, через несколько минут между пирамидами опять горело голубое солнце. Аудиенция к «хранителю ключей» подошла к концу. Я покинул зал с пирамидами, вернувшись в зал «прибытия-отправления». Поискав, я нашел «кладовку» где на станции «Надежда» я отыскал свою броню. Дверь открылась по моей мысленной команде. Как оказалось, кладовка была значительно объемнее, мы со Светланой получили доступ только в ее первое отделение. В остальных отделениях находились сменные части брони, какие-то стенды или пульты.

– Котенок, ты меня слышишь? – спросил я, почувствовав в ответ, как будто кто-то погладил меня мягкой лапой по спине. – Тебе нужно какое-нибудь обслуживание здесь?

Ответом оказалось полное отсутствие реакции. Я понял, что ничего нам тут не нужно, и вышел из «кладовки». Мои воспоминания вернулись на «Ботаник», а немного погодя, к Стекляшке.

Видимо, он был ниспослан нам божеством по имени Вечность. Как ни крути, это он подарил мне Светлану с ее острым умом и научил ее жить и думать, как человек. Это он, чуть позднее, дал мне ее воплоти, что фактически сделало нас настоящей парой. Даже эту броню помог мне получить фактически тоже он.

Следующим пунктом моего назначения значилось ознакомление с управлением платформой. Я подошел к свободному пульту. Осмотрев россыпи барельефов, я подумал об инструкции пользователя желательно на русском языке. Над пультом сразу разгорелась бледно-зеленая сфера с кучей надписей. Присмотревшись, я понял, что это каталог каких-то инструкций. Покопавшись в директориях, я представил мысленно и попросил сделать интерфейс, как был на станции «Надежда». Изображение изменилось в куб с множеством рассеянных по всему объему плоских вставочек. Остаток «дня» я знакомился со всей доступной мне информацией, уже через час, организовав себе довольно удобное кресло, выросшее прямо из пола.

Оказалось, что этот терминал хоть и несет основную функцию связи и настройки для путешествия в потоке, но может быть запросто использован и для доступа к любым службам станции, был бы доступ и допуск. Время пролетело незаметно, я понял, что сидеть уже больше не могу. Прочитав соответствующий раздел, я достал призму из соседнего пульта, изображение планетной системы не пропало.

Призма, как я и предполагал, открывалась весьма просто, но защита «от дурака» действовала безотказно. Устройство легко отзывалось на мысленное требование, если чувствовало присутствие ключа вместе с владельцем. Имелись, конечно, и другие, более сложные способы ее вскрытия. По большому счету призмы использовались лишь в том случае, когда у владельца ключа не имелось какого-либо другого устройства для совмещения с системой. Необходимость в призме для меня давно отпала. Подобно БМКП Содружества моя броня замечательно проводила сопряжение моего ключа с любыми устройствами станции.

Внутри трофейной призмы обнаружился практически прозрачный кристалл. Как оказалось, на нем находился лишь самый минимум информации о месте прибытия, планетной системе, зонах покрытия станции и сетки ближайших станций потока, до которых можно было добраться, как говорится, «вплавь» по космическому пространству. Мой ключ в плане путевого маршрута хранил девственную чистоту. В нем не оказалось вообще каких-либо координат. С помощью костюма я залил в него информацию о станции нахождения, утвердив автоматическую догрузку всей путевой информации. Закончив процесс познания, я вернул информационный кристалл в призму, а призму в пульт.

Тело желало разминки. Решив прогуляться, я посетил библиотеку. Местный терминал послушно ожил по моему требованию, только вот из всех возможных опций мне предоставили лишь возможность поместить в «библиотеку» какую-нибудь информацию. Решив для уверенности вернуться через пятьдесят девять земных лет, я покинул «гостеприимную» кладезь мудрости. Между делом занес в «столовую» имеющийся у меня сухой паек и воду в пластиковом контейнере из-под сока и оставил, как мне было велено на столе. Гостевым номером оказалась почти привычная для меня комната, по крайней мере, в ней преобладали родные глазу землянина углы. На входе присутствовал шлюзовой тамбур, он же, по-видимому, и дезинфекционный отсек. В комнате я с удивлением обнаружил привычный для меня воздух, а не крайговское подобие последнего. Кроме этого порадовал санузел с чем-то похожим на ванную и практически стандартный терминал доступа в информационную систему станции. Я с радостью подумал, что изучение вводной информации можно продолжать и отсюда. Кстати говоря, отсюда же вполне можно было в реальном времени наблюдать за жизнью аборигенов в обитаемом пространстве планетной системы. Следующие несколько недель я уделил изучению всей доступной информации и позволенных к посещению мест. На борт корабля, как и челноков, меня не пустили, проинформировав, что если понадобится, меня доставят в назначенную точку в пределах покрытия станции. Шары-киборги из обслуги станции с готовностью выполняли мои пожелания, если они не выходили за пределы дозволенных мне статусом возможностей. Я даже посетил поверхность планеты, на которой находилась станция. Зрелище открылось более чем унылое. Замерзшие озера, замерзшие склоны, кристаллы какого-то бурого цвета в пещере, странный желтоватый снег и практически ураганный ветер. Посмотрев несколько минут на этот курорт, я вернулся обратно на станцию, даже не рискнув выйти из пещеры, через которую вел ход на поверхность планеты. Броня показала себя прекрасно, несмотря на низкую температуру, я не чувствовал даже легкого дискомфорта. Для общего образования я совершил два перемещения на две ближайшие станции потока, без каких-либо проблем возвратившись обратно. Мой ключ пополнился первыми двумя графами путешествий. Местные хранители приняли меня так же спокойно и прохладно, как и на моей предыдущей станции. Станции, которые я посетил, населением не порадовали, везде читались те же признаки запустения. Из вредности, раздав местным хранителям указания о соблюдении чистоты в отсеках, я вернулся к себе. Моя станция, можно сказать, сияла чистотой, по крайней мере, в тех местах, где мне было позволено находиться. Распоряжение о генеральной уборке я дал одним из первых, дойдя до раздела управления местной обслугой. Киборги шуршали день и ночь в течение двух суток, вылизывая запущенные помещения.

Постепенно мои отношения со станцией перестали носить хаотичный характер. С одной стороны я мог считать это хорошей новостью, так как процесс познания шел полным ходом. С другой же стороны, я совершенно перестал ощущать дыхание тайны за плечом, как это было раньше. Теперь я больше походил на какого-то архивариуса или мальчишку-хакера, целый день ломающего свой и чужие компьютеры. Мысль о хакере натолкнула меня на тему электронной почты и Интернета, как среды ее обитания. А за ней пришла и следующая мысль, что прошло уже больше месяца, а никакой посылки или сообщения от Светланы не появилось. Возможны, конечно, разные варианты. Запросто мог произойти ряд всяких досадных мелочей, но плохие мысли так и лезли в голову.

– Хранитель, – позвал я мысленно, – мне нужна информация.

– Задавай вопрос, – отозвался хранитель.

– Возможно ли отослать сообщение на другую станцию потока? – спросил я.

– Возможно, – ответил хранитель, – частное или общее?

– В чем отличие? – уточнил я.

– Частное поступает непосредственно в распоряжение адресата или же в отсек его пребывания, если он на станции, – разъяснил хранитель. – Общее может поступить на любой или на все терминалы общего пользования.

– Я хочу отправить общее сообщение на терминалы в зале с приемной платформой, – твердо решил я. – Что для этого нужно?

– Сообщи текст сообщения, адресата, координаты станции и координаты потока или каталожный номер станции в общем реестре, – перечислил хранитель.

– Ну да, – сказал я скорее сам себе, – все было бы слишком просто. Координат нет. Есть ли возможность отследить координаты или номер станции во время открытия перехода?

– Нет, – ответил хранитель. – Точка входа в поток не отслеживается ввиду слишком сложных вычислений и большой погрешности. Можно сказать, что сделать расчет практически невозможно.

– Слушай, хранитель, а вот скажи мне, ты бы позволил, к примеру, мне настроить взятую у тебя на складе броню, ну, если бы она ко мне каким-то образом попала в руки? – полюбопытствовал я.

– Нет, – пришел ответ. – Костюм просто не сможет попасть в твои руки. Все недоступные твоему статусу помещения надежно блокированы.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Связь окончена, – подтвердил хранитель конец сеанса.

Эта мысль засела занозой в моей голове. Мне бы очень хотелось понять случайно или нет, попала в мои, я бы сказал в наши руки, броня, да и другие вещи на станции «Надежда». Уж очень не вязалось все это с приемом меня на этой станции. Может, это имел место какой-то сбой в результате аварии, но не исключено, что кто-то, очень истосковавшийся по обществу, вел с нами некую игру. В таком случае мы оказались на том комплексе явно не в одиночестве, а значит, экипажу «Ботаника», да и самому «Ботанику» угрожала или угрожает опасность. У меня не было уверенности, что хозяева этого потокового космополитена смогут легко справиться с «Ботаником», экипаж и сознание которого находились под присмотром Стекляшки, но ведь имеется еще и ряд всяких непрямых вариантов воздействия, таких, как диверсия. Эти мысли окончательно уронили мое настроение.

– Хранитель, – опять позвал я. – Есть ли какая-то общая информационная база в потоке?

– Есть, – получил я ответ, – информация закрыта.

– Халява закончилась, – подытожил я. – Спасибо.

– Связь окончена.

Следующие два дня я заходил в зал передающей платформой раза четыре на день. Вестей от Светланы не приходило. «Палатка» так и стояла у стеночки, где я ее и оставил, скажу честно, убирать было просто лень. Провизия в виде сухого пайка и воды мне доставлялись прямо на столик в «гостиничный номер» по моему требованию. В мое довольно продолжительное отсутствие «палатка» перешла в режим консервации, свернув часть функций. Я сидел и думал о Светлане, о Саныче, о «Ботанике», мне было грустно и, наверное, впервые в жизни одиноко. Можно, конечно, провести на этой станции всю оставшуюся жизнь. Можно прыгать по соседним станциям в надежде рано или поздно встретить каких-то разумных обитателей. Теперь, после посещения двух станций в памяти моего ключа было около двух десятков ближайших пунктов назначения. Но оставался открытым вопрос, как ко мне отнесутся возможные обитатели, мой статус по большому счету не являлся даже гостевым. Так, непонятно кто, непонятно откуда. С другой стороны, у меня под боком имелась вполне развитая до космического уровня цивилизация. Правда, я так и не увидел ни одного местного жителя, но это было не особо-то и важно. Вряд ли случай бы выдал мне кого-то сильно похожего на людей во время моих возможных скитаний по станциям потока или потоков. Так что лотерея присутствовала в обоих случаях.

Поразмыслив, я принял решение попытать счастья с аборигенами здешней планетной системы. По крайней мере, у меня всегда оставалась возможность вернуться на станцию потока, где я в тот момент и находился. На всякий случай, я решил разузнать кое-какую информацию у хранителя.

– Хранитель, – позвал я. – Местная цивилизация входит в число пользователей потоками?

– Нет, – ответил хранитель.

– А что будет, если я приведу кого-нибудь из них на станцию? – поинтересовался я.

– Он получит статус гостя со всеми вытекающими допусками, – ответил хранитель. – Гость может путешествовать в потоке только в сопровождении зарегистрированного пользователя потока.

– Я могу кого-нибудь провозить? – спросил я.

– Да, – ответил хранитель.

– Что будет, если местная цивилизация из-за этого узнает о существовании станции потока? – продолжал я.

– Ничего, – ответил хранитель, – они рано или поздно узнают об этом в любом случае.

– Но это может ускорить их приобщение к числу пользователей, – настаивал я. – Это не противоречит правилам моего испытательного срока?

– Не противоречит, – ответил хранитель. – Они должны самостоятельно проникнуть на станцию и подать заявку на получение статуса.

– Ну, чем раньше они начнут пробовать, тем раньше они попадут сюда, – возразил я.

– По информации потока, это никак не повлияет на ускорение процесса вступления в пользование, – ответил хранитель. – Зачастую такая информация даже вредит. Цивилизация, узнавшая о наличии станций и самого потока из непроверенных источников, зацикливается на проверке достоверности информации. Информация обрастает слухами и домыслами. Таким образом, цивилизации способные проникнуть на станцию за счет силы разума избирают в корне неверный путь, отодвигая вступление на многие сотни лет, часто вообще не доживая до возможности проникнуть на станцию силовым путем.

– Да, чудесненько, – немного удивился я. – Выходит, что в их же интересах не распускать там слухи о потоках и станциях. А почему вы просто не пригласите их присоединиться.

– Таково решение строителей этой структуры, – ответил хранитель.

– Сколько раз я могу воспользоваться транспортом станции? – задал я сильно интересующий меня вопрос.

– Не ограничено, – ответил хранитель. – Доставка до точки в зоне покрытия станции и принятие на станцию из точки в зоне покрытия станции.

– Шикарно, – обрадовался я. – По крайней мере, у меня будет место для эвакуации. Требуется ли согласование прибытия на станцию вместе с гостем?

– Не требуется, – был ответ. – Под ответственность поручителя.

– Могу ли я определить наличие станции потока, не зная о ней? – задал я, пожалуй, наиболее интересующий меня вопрос.

– Костюм, – ответил хранитель.

– Значит, возможность есть, и ключик находится в моей броне, – подумал я. – Как это сделать?

– Информация закрыта, – пришел ответ после приличной задержки.

– Ага, нашла коса на камень, – почему-то обрадовался я. – У нашего ключника возникли какие-то противоречия. И все же он выдал информацию, хоть и не полную. Осталось догадаться, как это делается. Котенок, ты же мне поможешь?

– Спасибо за информацию, – сказал я.

– Связь окончена, – подтвердил хранитель.

* * *

Я начал готовиться к внедрению. Почти неделю я наблюдал за системой. Результаты не замедлили появиться. Поставив на наблюдение один корабль, весьма похожий на какой-то особый транспортник, я проследил его путь до орбиты последней планеты-гиганта. Моя слежка оказалась не напрасной, я увидел уход судна в многомерность. Значит, или сами аборигены, или кто-то из общающихся с ними цивилизаций имели доступ к путешествиям через многомерность. Я уже обратил внимание, что снующие около планет и баз корабли зачастую сильно отличаются друг от друга. Несколько раз прибывали какие-то огромные махины, поразившие даже мое воображение. Это наблюдение могло значить лишь то, что данный мир находился на пересечении каких-то торговых путей. А это в свою очередь могло говорить о возможной многорассовости или многовидовости местного общества, или, по крайней мере, о той его части, которая была связана с торговлей и космосом. В какой-то момент я понял, что дальше наблюдать, нет никакого смысла.

Для внедрения я бы выбрал одну из искусственных станций, через которые шел огромный поток торговых и не очень космических судов. Оставалось узнать о возможности высадиться там.

– Хранитель, – позвал я, и, указывая на карту системы, спросил. – Можно ли осуществить высадку меня на одном из этих искусственных спутников?

– Можно, – ответил хранитель, – прошу определить конкретное место высадки.

– Спасибо, – ответил я облегченно, – А забрать обратно?

– Из любой точки этой системы, – ответил хранитель, – желательно с поверхности или в открытом космосе.

– Мне вот сюда, – показал я на одну из станций. – Вылет по готовности.

– Принято, – подтвердил хранитель.

– Спасибо за информацию, – поблагодарил я.

– Связь окончена.

Очередной раз, убедившись в отсутствии вестей с Надежды, я, наконец, назначил себе день внедрения. Я так и не получил информации об отношениях внутри общества аборигенов, не получил я и каких-либо данных об их системе безопасности и финансовой структуре. Пришлось бы рискнуть. Как сомнительное платежное средство у меня имелся перстень с алмазом, но я понимал, что если такие камушки в цене у аборигенов, то продать его будет не просто. Да меня, скорее всего, просто попытаются убить. Мне бы стоило прихватить что-то более простое, какой-нибудь драгоценный металл, знать бы, что у них в цене. Да еще и найти бы его на станции не мешало. Я решил исходить из того ассортимента, что я смогу нарыть в своих вещах и в закутках базы. Расспросив хранителя, я получил добро на «камеру хранения». С помощью местной шарообразной обслуги я быстро переместил упакованные мной вещи в одну из предоставленных мне «кладовок». Помещение оказалось довольно большим. Хранитель заверил меня, что доступ в хранилище помимо меня будет разрешен только «владеющим», да и то, если они заинтересуются моими пожитками. В крайнем случае, пожитки переместят в другую «камеру хранения». Перерыв все доступные мне хранилища, я нашел один гарантированный брусок золота в прикидку грамм на триста и два куска неизвестного, но довольно похожего на серебро металла, более внушительных размеров, хотя, с таким же успехом кусок мог оказаться и платиной – ее я видел только один раз в магазине. К хранителю же по такому шкурному вопросу я обращаться принципиально не хотел. С собой в дорогу я решил взять фляжку воды – вот, честное пионерское слово, не знаю, как бы я ее умудрился пить в условиях агрессивной атмосферы – и два пакета сухого пайка, больше в кейс не влезло. Фляжку я, не заморачиваясь, повесил на какой-то пластиковый поясной ремень, оказавшийся в моем барахле, а сухой паек положил в маленький металлический кейс, найденный на станции, который можно было нести на плече или в руке. Кейс имел хитрую ручку, которая могла регулироваться, и довольно хитрую систему запоров, которую я смог открыть без потери товарного вида далеко не сразу. Сначала я хотел засунуть туда и железки, но решил, что если у меня сопрут сухой паек, то возможно, я смогу найти чего-нибудь перекусить, в крайнем случае, потерплю, а вот при потере платежных эквивалентов придется значительно хуже. Перед отправкой я по-барски выкупался, повалявшись в ванной, хорошенько вымыл броню и проспал голышом всю «ночь».