Текст книги "Кыш-Пыш и армия Вия"

Автор книги: Константин Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава восемнадцатая
Предложение волшебника

Глеб Порфирьевич выглядел крайне усталым и недовольным – мешки под глазами, мятая одежда, растрепанные усы. Он явно не смыкал всю ночью глаза, что и было, отчасти, причиной его дурного настроения, но была и еще одна причина… Находясь на должности старшего следователи по особо важным и колдовским делам более двадцати лет, Дознанский привык к тому, что о любом происшествие в городе или его окрестностях он узнавал первым. В этот раз все было не так…

И началось все еще со вчерашнего дня, когда его помощник – Никифор Муромец исчез из камеры предварительного заключения без всяких объяснений и судя по всему даже без одежды, что само по себе было уже очень странным. Поздно вечером, Глеб Порфирьевич находился еще на работе, когда ему на письменный стол, неведома откуда, упала записка. Развернув ее, он удивился, узнав почерк Никифора, а прочитав, пришел в полное замешательство.

"Приезжайте в старый лес как можно скорее. Постараюсь остановить Вия,

пока еще не поздно. Извините, что не смог предупредить вас раньше.

За меня не волнуйтесь, я не один. Никифор."

Колдовскими трюками Глеба Порфирьевича было не удивить, но от этой записки несло волшебством за версту. Да еще каким волшебством! Глеб Порфирыч задумался.

Да, без Хроля здесь не обошлось. Мало ему было Вия, так вот, принесли нездешние ветры еще одного колдуна.

В лес Дознанский отправился не задумываясь, только положил в карман, на всякий случай, револьвер и прихватил фонарь с тростью. Где следовало искать Никифора он, примерно, догадывался. Сегодня, как раз был праздник Ивана Купала, в который вся лесная нечисть собиралась возле полуразрушенной церкви, в самой глухой части леса. Только найти это место сразу, да еще и ночью, в лесу, было делом не простым. Сопровождавших его жандармов Глеб Порфирыч оставил ждать у экипажа, нечего им знать того, что не положено, а с собой взял свисток, если понадобиться подать сигнал. Проблукав по лесу остаток ночи, на поляну, перед церковью, он выбрался только, когда окончательно рассвело.

Кроме нескольких гуляк, заснувших прямо на месте, здесь уже почти никого не осталось. На всякий случай, Глеб Порфирьевич достал револьвер и громко объявил:

– Просьба всем оставаться на своих местах. Вы считаетесь задержанными особым отделом городской жандармерии до выяснения всех интересующих меня обстоятельств.

На его призыв откликнулся лишь Никифор, в сопровождении двух молодых дам.

– Глеб Порфирыч, вы все-таки, получили мое письмо!

Дознанский встретил своего помощника не очень приветливо. Не считая побега из жандармского управления, ему не понравился и тот маскарадный костюм, в который был разодет молодой человек.

– Надеюсь, у тебя будут веские причины, чтобы объяснить мне все происходящее? А также твой побег из Управления?

Вместо Никифора ему ответила одна из молодых дам. У нее были замечательные рыжие волосы, цвета начищенной меди и зеленые глаза.

– Прошу вас, не вините Ники за побег. Это я во всем виновата. – сказала она голосом провинившейся гимназистки, хотя ее зеленые глаза сверкали как у кошки.

В ее присутствии трудно было злиться и Глеб Порфирьевич откашлявшись, спросил:

– Если не ошибаюсь, сударыня, вы ученица госпоже Ведьме с Лысой горы?

Девушка сделала небольшой реверанс.

– Вы совершенно правы, господин следователь, я Алиса Темрява.

– И зачем, вам, понадобилось похищать моего помощника, госпожа Алиса?

– Без него нам было никак не обойтись, тетушка тоже так считает.

– Где же сама госпожа ведьма?

– Она не смогла приехать. Тетушка уже не в том возрасте, понимаете. К тому же, она посчитала, что нас двоих будет вполне достаточно.

Глеб Порфирьевич поднял брови.

– Вы хотите сказать, что вдвоем справились с Вием?

Никифор не стал лукавить.

– Не совсем так, нам помогал Хроль. Собственно говоря, если бы не он…

Глеб Порфирьевич не дал ему договорить и сразу насторожился как ищейка почуявшая след:

– Хроль? Где же он?

Никифор растеряно оглянулся.

– Должен быть где-то здесь.

Но Глеб Порфирьевич уже почувствовал, что след был старым – лиса давно убралась, лишь взмахнув хвостом на прощание. Хроля нигде не было видно. Никифор и Алиса даже не смогли припомнить точно, когда точно он исчез. Ущипнув себя за пышный ус, Глеб Порфирьевич сердито высказался:

– Так и знал, что он снова ускользнет. А Вий, что с ним?

Никифор повернулся и указал в сторону полуразрушенной церкви

– Мы и сами точно не знаем. Скорее всего, сбежал и скрывается сейчас, где в подземельях. Хроль сказал, что это теперь не имеет значение. Он лишился поддержки гномов и большей части своей магической силы.

Глеб Порфирьевич начал злиться.

– Хроль это, Хроль то. Как будто это он, а не я, теперь, отвечает за все колдовские дела, что творятся у нас в департаменте. А мне что прикажете делать? Может податься к нему в ученики? Вия и того – упустили.

Никифор поспешил задобрить шефа.

– Зато мы нашли ребенка. С ним все в порядке, он сейчас спит. Правда, Ада?

Вторая девушка, оказалась более миниатюрной, с короткой прической как у мальчишки. Она подошла ближе и мягко улыбнулась.

– Малыш сильно устал. Оно и не мудрено, за последние сутки на него свалилось столько всего.

Ребенок мирно дремал под ближайшем деревом, на мягком ложе из веток и листьев.

– Феи постарались. – пояснила девушка.

Затем она представилась:

– Меня зовут Ада, я внучка профессора Архимедова. Мой дедушка изобретатель, может быть, слышали о таком?

Следователь неопределенно кивнул.

– Как же, как же вы, ведь, невеста Никифора, не так ли?

Ада запнулась, не зная, что ответить. Зато Лисачка возмущенно нахмурилась.

– Что?! Что?

Никифор словил ее за руку и скороговоркой процедил:

– Я тебе потом все объясню.

– Не стоит трудиться, итак все ясно! – Лисачка вырвалась и демонстративно отвернулась.

Ада смущенно хлопала ресницами и похоже, тоже ждала от Никифора каких-либо объяснений. Дознанский лишь неодобрительно покачал головой и обратился к девушке.

– Позвольте узнать – вас то, каким ветром сюда занесло?

Слегка пожав плечами, Ада ответила:

– Я помогала профессору Львовскому, тоесть Хролю, собирать скафандр.

– Какой еще скафандр? Что-то у меня совсем от вас голова кругом идет. – пожаловался господин следователь.

– Глеб Порфирыч, вам не стоит так беспокоится, все уже и так решилось. Вий повержен, ребенок спасен, городу больше ничто не угрожает.

Следующие пол часа ушли на подробный пересказ всех последних событий, так что, под конец, Глеб Порфирьевич мог почувствовать себя, если не участником, то, по крайней мере, настоящим свидетелем этих событий. Он присел на край скамейки и не уставал огорчение повторять.

– Чего натворил этот ирод, Вий. Гномов всех взбунтовал. А ведь, был тиши воды, ниже травы. Я же, ни сном не духом, о нем. Вот, злодей.

Ада налила ему кружку нектара фей и следователь с удовольствием промочил горло.

– Спасибо, милочка. А то я совсем запыхался ночь напролет по лесу бродить.

После всего рассказанного и выпитого он немного приободрился.

Никифор добавил:

– Вам не стоит злиться на Хроля. Он обещал в ближайшее время сам нанести вам визит. Так сказать, засвидетельствовать свое почтение и просил извинить за то, не сделал этого до сих пор.

– Правильно, давно пора. – проворчал шеф, уже чисто для порядка. Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент перед ними появился гном в синем бархатном костюме и туфлях с длинными, загнутыми к верху носками, на концах, которых позвякивали колокольчики. Не смотря, на свой респектабельный вид, гном сразу же бухнулся перед следователем на колени и пустил полную раскаянья слезу.

– А ты, приятель, чего вместе с остальными не сбежал? – спросил Глеб Порфирыч, не без интереса взирая на него.

Гном стянул с головы колпак, чтобы отереть им слезы, и даже не пожалел в него высморкаться.

– Ваше благородие, мне теперь только на плаху. Я Хуг – слуга Вия. Но я, теперь, к нему больше, ни ногой. – он прервался чтобы всхлипнуть и еще раз громко высморкаться. – Все что я в жизни умею, это только прислуживать. Колдовским делам тоже малость обучен. А без хозяина мне жизнь не мила. Гномы меня все равно обратно к себе не примут, до конца дней моих станут надо мной издеваться за то, что я Вию прислуживал. Изгоем я быть не хочу, так что мне один путь… – и он печально повесил голову, ожидая своего приговора.

Глеб Порфирьевич сочувственно зацокал языком.

– Экий, ты скорый на расправу, приятель. Колдовским делам говоришь обучен!? Я тебе вот что скажу. Не торопись. То, что ты прислуживал Вию, это конечно плохо и за такое, по головке тебя никто не погладит. Ну, а если жить, как все гномы ты, теперь, не можешь, то ступай-ка лучше ко мне на службу. Будешь у меня камердинером.

Хуг как будто ждал этих слов, проворно подполз на четвереньках к ногам следователя и принялся протирать его грязные ботинки своей шапкой.

– Вы не пожалеете, что взяли Хуга к себе, хозяин. Не пожалеете, клянусь своей бородой.

От такого обращения, Глеб Порфирьевич, поначалу, опешил и потерял даже дар речи. Никифор и девушки лопались от душившего их смеха. Наконец, Глеб Порфирьевич пришел в себя и строго гаркнул на своего нового слугу:

– Прекратить немедленно.

Хуг замер над его ботинками с таким видом, как будто его отмененный только что приговор вновь подтвердили.

– Хозяин, что я делал не так?!!

– Во-первых, ты не должен мне чистить ботинки. По крайней мере, пока я сам тебе этого не прикажу. А во-вторых, называй меня не "хозяин", а Глеб Порфирьевич. Я ни какой-нибудь там индийский раджа или средневековый феодал и не потерплю, чтобы кто-нибудь унижался в моем присутствии подобным образом. Все понятно?

– Да, хозяин. Тоеть, я хотел сказать, Глеб Порфирьевич. – запинаясь, произнес Хуг.

Дознанский с облегчением кивнул.

– Так-то лучше. А ну-ка, встань, приятель, как там тебя – Хуг. И принеси мне еще немного этого замечательного ободряющего напитка. – Глеб Порфирьевич поставил на стол опустевшую кружку, имея ввиду нектар фей.

– Слушаюсь, Глеб Порфирьевич. – просиял гном и тут же принялся исполнять свое первое поручение на новой службе.

Воспользовавшись его отсутствием, Никифор спросил у шефа.

– Неужели, вы, и в правду, собираетесь оставить этого гнома у себя в качестве слуги. Он же служил Вию.

Служил Вию, а значит, посвящен во все его тайны. К тому же, обучен колдовству. Такими кадрами не разбрасываются. – ответил Дознанский.

– Да, но в Управлении могут не так понять… – начал, было Никифор.

Глеб Порфирьевич только махнул рукой.

– Вот, увидишь, никто не заметит. Гномы могут быть очень скрытными. Да посмотри на него, он почти человек, только ростом мал и одет не по нынешней моде. Раздобуду на него форму посыльного. А то, что ростом мал, так в нашем случае, это скорее плюс, чем минус. Поселю его на работе. Пусть охраняет кабинет в мое отсутствие.

Эта идея так понравилась Глебу Порфирьевичу, что он, аж, хлопнул в ладоши и потер руки.

Никифор, подумал, что обзаводиться на работе пронырливым гномом не такая уж хорошая идея. Начнет, еще свои порядки наводить или всюду совать свой нос. Но спорить с шефом сейчас было бесполезно.

Хуг вернулся, раздобыв, где-то почти не тронутый кувшинчик нектара фей и все подставили свои кружки.

– За удачное окончание дела. – предложил тост Глеб Порфирьевич и все дружно выпили.

* * *

А в это самое время в Норе под Старым дубом, Грызольда тоже предложила тост, разливая травяной чай по кружкам.

– За удачно начатое дело!

– О чем это ты, Грызольда? – спросил Ворчун, протянувший лапы к своей кружке.

– Как это о чем? Ты разве, не знаешь, что наш Кыш-Пыш, теперь, старейшина всего лесного народа! Вот, я и говорю – за удачное начало этого дела!

– Прошу вас, не напоминайте мне об этом. – подал слабый голос сам виновник торжества. Глядя на него, можно было подумать, что Кыш-Пышу нездоровиться. Он печально сидел в своем кресле-качалке, завернувшись в лоскутное одеяло и все еще не пришел в себя после того как переборщил с нектаром фей на праздничном перу.

– Не напоминать? В своем ли ты уме, любезный Кыш-Пыш? Да ты, теперь, живая легенда в лесу, еще и первый старейшина из гоблинов.

Кыш-Пыш кивнул, не поднимая головы.

– Я бы все это отдал ради одного дня с Найденышем.

Лицо Грызольда резко стало серьезным.

– Не шути так Кыш-Пыш. Ты же знаешь, как тебе повезло, что с человеческим детенышем ничего не случилось. Ты стал героем. А могло случиться, совсем наоборот. Поскорее забудь этого ребенка и никогда больше не вспоминай.

Кыш-Пыш отвернулся к стене и закусил губу.

– Вот, еще! Буду вспоминать, кого хочу и вы мне не сможете запретить. – сказал он себе под нос.

Грызольда сердито отодвинула чай в сторону.

– Так, значит, ты опять за свое? Похоже, пережитые нами опасности, тебя ничему не научили. Человеческий детеныш должен жить с людьми, а не в лисьей норе. Это ты хоть понимаешь?

– Ему было хорошо со мной. – не поворачиваясь, буркнул в ответ Кыш-Пыш.

На этом их разговор можно было считать оконченным. Грызольда обиделась на его не желание понимать, как она выразилась, "элементарные вещи" и ушла, прихватив с собой Ворчуна, упиравшегося из-за недопитого им чая.

Кыш-Пыш остался один, наблюдая за огнем в камине и кутаясь в лоскутное одеяло. Конечно, с ним были еще Шкура и Огневик. Но они не могли его развеселить, потому что и сами чувствовали, как им не хватает Найденышем. Так прошел день, потом еще один и еще. Если ты прячешься от времени и сидишь на месте без дела, то и время перестает замечать тебя. Оно летит как птица, а ты вынужден смотреть вслед безвозвратно уходящим минутам, часам, дням, наконец, месяцам…

Кыш-Пыш почти перестал выходить из норы. Поклонники, приходившие поначалу к его норе, стали появляться все реже и реже. Пока, наконец, и они забыли к нему дорогу. Грызольда и Ворчун изредка продолжали заглядывать в гости, что не приносило былой радости и веселья. Он выглядел больным и усталым. Даже его шерсть потеряла былой блеск, а шкура висела на костях как плохо сшитый костюм. Это и не удивительно, если его покинул даже привычный гоблинский аппетит.

– Тебе не хватает свежего воздуха. – заявила Грызольда, застав Кыш-Пыша в особенно подавленном настроение, во время очередного визита. – Сидишь все время под землей как червь. Давно ли, ты выходил в лес погреться на солнышке или полакомиться только что пойманной лягушкой?

– Кажется, ни разу за последний месяц. – безучастно ответил Кыш-Пыш.

– Что?

– И у меня нет желания куда-либо выходить. Да и зачем? Съесть какого-нибудь слизняка или поганку я могу и не выходя из норы. А большего мне и не надо. – устало повторил Кыш-Пыш.

– Но так нельзя! Ты не гном, чтобы вечно жить под землей. Даже они выбираются по ночам из своих шахт и собирают в мешки случайно упавшие звезды.

Кыш-Пыш тяжело вздохнул.

– Мне все равно, раз я больше уже не увижу Найденыша…

Грызольда сердито сжала кулаки.

– Ну, и сиди себе здесь, если так хочется.

Она в который раз хлопнула дверью. Этот хлопок отразился болестным эхом в сердце Кыш-Пыша. Он хоте остановить ее, объяснить как ему тяжело. И это было бы, наверное, правильно. Но Кыш-Пыш только посильнее стиснул зубы.

"Грызольда никогда меня не поймет. Никто никогда меня не поймет. Я был счастлив с Найденышем, а теперь, я понял, как был одинок все эти годы!"

Сидя в норе, Кыш-Пыш не заметил, как осень постепенно подменила красавицу-лето. Вполне возможно, что так он пропустил бы и начало зимы. Если бы, однажды ночью, когда раскаты бушевавшей снаружи бури доносились особенно сильно, а шальной ветер завывал внутри камина на все лады, в дверь наверху, внезапно, громко постучали.

Не смотря, на поздний час, Кыш-Пыш все еще не спал (как можно спать во время такой бури?) и поэтому вздрогнул. Сначала, он решил, что ему, просто, померещилось или может быть, ветер швырнул в дверь старой веткой, а он принял этот звук за стук. Через какое-то время стук повторился и теперь, его уже нельзя было списать на простую случайность.

Кто бы это мог быть так поздно?

Кыш-Пыш торопливо слез с кресла-качалки. Открывать дверь он и не собирался, а хотел только спрятаться как можно подальше там, где его не найдут. Он уже собрался залезть под кровать или забраться в сундук, когда, вдруг, вспомнил, что он – Старейшина лесных жителей.

"Может быть, кому-то понадобилась моя помощь? Кто-то в беде?"

Но Кыш-Пыш слишком устал от всех приключений и больше, никого не хотел видеть. Некоторое время он все еще колебался. Настойчивый стук в дверь не прекращался и гоблин нехотя побрел к лестнице, ведущей наверх. Чтобы ему было не так страшно, Кыш-Пыш захватил с собой фонарь с Огневиком.

– Неужели, приключений с меня не достаточно? – проворчал он, поднимаясь по лестнице.

Остановившись у двери, он снова прислушался. Воображение предательски рисовало перед ним самые страшные картины. Огневик в лампе едва светился тусклым зеленым светом, возможно, тоже от страха.

А вдруг, под дверью шайка разбойников? Или неведомое чудовище, решившее бросить ему вызов как старейшине лесного народа?

В конце концов, смелость пересилила в нем гоблина и он строго спросил, не открывая двери:

– Кто смеет тревожить меня в столь поздний час? У меня в руках… – Кыш-Пыш замялся, не зная, что же такое придумать пострашнее и добавил – … у меня в руках очень свирепый и дикий Огневик, и кто бы вы ни были, вам лучше не связываться с ним.

Услышав, что речь идет о нем, Огневик удивленно посмотрел на гоблина сквозь толстое стекло фонаря. Кыш-Пыш жестом показал ему, чтобы тот не волновался. Снаружи донеслись обрывки фраз, заглушаемые шумом дождя и завыванием ветра, из которых гоблин с трудом смог разобрать:

– Господин гоблин… пустите… продрог до костей…

Кыш-Пыш удивленно пожал плечами и взялся за засов, одновременно повыше поднимая фонарь с Огневиком, чтобы лучше было видно.

На пороге стоял знакомый ему волк Иоганн, точнее волкодлак в человечьем обличье.

Волк выглядел совсем продрогшим и не таким страшным, как в ночь первой их встречи.

– Тебе чего? – спросил Кыш-Пыш, борясь с острым желанием поскорее захлопнуть дверь перед носом волка.

Иоганн извиняющимся тоном сказал:

– Простите меня, господин Кыш-Пыш, что я разбудил вас в столь поздний час. Но я очень замерз и промок до нитки. Не могли вы пустить меня переночевать?

Кыш-Пыш опешил от такой просьбы и почесал у себя за ухом. Раньше, он бы и не подумал пускать волкодлака переночевать у себя в норе.

– Послушай, Иоганн, почему бы тебе не поискать для ночлега какое-нибудь другое место в лесу? Ведь, ты можешь превращаться в волка, а все волки ночуют в лесу, под открытым небом?

Иоганн кивнул. С полей его дырявой шляпы вниз целыми потоками обрушивалась дождевая вода.

– Вы полностью правы, господин Кыш-Пыш. Но дело в том, что я искал вас. И если вы позволите, то не хотел бы говорить об этом прямо сейчас, под дождем.

Кыш-Пыш еще раз с сомнением почесал за ухом. Можно ли доверять волкодлаку? Или это очередная уловка?

– Иоганн, если я пущу тебя, то ты, точно, не обманешь меня?

– Нет, что вы, господин гоблин. Как можно, после всего того, что вы сделали для леса и всех нас! Я теперь, совсем изменился, благодаря вам и волшебнику – господину Хролю. У меня даже есть работа, вполне приличная даже по меркам человека.

– Ну, что же, кажется, тебе можно доверять.

Кыш-Пыш открыл дверь пошире и впустил его.

Жилище гоблина оказалось для волкодлака не совсем подходящих размеров. Иоганну с трудом удалось протиснуться на лестнице, а в самой норе он то и дело цеплял потолок. Но волк вел себя исключительно вежливо и старался причинять хозяину как можно меньше неудобств. Чтобы дать ему согреться и обсушиться, Кыш-Пыш зажег в камине огонь посильнее, истратив на это последний запас дров. Иоганн не отказался от чашечки малинового чая, усаживаясь на полу, поближе к теплому огню. Медвежья шкура, на которую волк имел неосторожность усесться без приглашения, ворчливо вылезла из-под него и легла рядом. Иоганн долго извинялся за то, что не заметил ее сразу.

Вскоре, по норе распространился стойкий запах мокрой собаки. Кыш-Пыш с горечью подумал, что избавиться от этого запаха будет не так-то просто.

– Так что же, тебя привело ко мне, Иоганн? – спросил гоблин, поднося ему чай.

В ответ, волк только что-то не разборчиво мурлыкнул себе под нос. Бедняга очень устал рыская по лесу, в такую погоду. Наверное, его привело, по настоящему, важное дело? Может быть, что-то случилось с Найденышем?

Кыш-Пыша мучили сотни вопросов, но как гостеприимный хозяин он не стал будить волкодлака. До утра любое дело может подождать. Медвежья шкура, которой стало совестно за свое нерадушное обращение с гостем, все таки тихонька подошла к спящему Иоганну и укрыла его собой.

После того как Иоганн разлегся у камина, в комнате осталось не так уж много свободного места. Кыш-Пыш решил, что часик другой крепкого сна, ему тоже не помешает. Он переступил через спящего волкодлака, добрался до своей кровати и провалился в сон с мыслью о том, что быть Старейшиным в лесу не так просто. Ведь, он не имеет права отказать в помощи даже волкодлаку.

Проснулся Кыш-Пыш поздним утром, от приятного запаха, щекотавшего ему ноздри. В норе пахло не мокрой собакой, а самым настоящим супом. И судя по запаху, очень приличным супом. Чудеса, начавшиеся случаться прошлой ночью, похоже, продолжались.

Кыш-Пыш сел в кровати и протер глаза, после чего стал свидетелем весьма необычной картины.

"Наверное, я все еще сплю и вижу сон!"

Иоганн деловито хлопотал у очага как любая заправская хозяйка, смастерив себе передник из старой скатерти, проединой в нескольких места молью. А над огнем в котелке варился суп, запах, которого и разбудил Кыш-Пыша.

Кроме, волкодлака в приготовлении супа участвовал еще и филин. Он сидел на одной из полок и время от времени раздавал ценные указания: "Не забудь посолить", "не разводи такой сильный огонь сразу, иначе весь суп выкипит", "поищи приправу на вон той дальней полки, я чую ее запах". Волк беспрекословно подчинялся мудрой птице и ловко сновал по норе туда-сюда.

Кыш-Пыш долго наблюдал за всем этим безобразием.

"Мой дом становиться похожим на настоящий постоялый двор. Сначала волкодлак, а теперь, еще и филин. В моей норе, хозяйничают без меня!"

Он звучно прокашлялся, чтобы его, наконец, удостоили внимания. Его действительно заметили и филин тут же сказал:

– Впервые вижу гоблина, который так любит спать. Наш Королевский суп вот-вот будет готов. Бьюсь об заклад, тебе еще не приходилось пробовать настоящее королевское блюду и тебе нужно немедленно вставать, если ты не хочешь пропустить такое событие.

На что Кыш-Пыш не менее едко заметил:

– При всем желании, мне будет очень трудно "пропустить такое событие". Вы же готовите свой Королевский суп у меня в норе!

Однако, дурное настроение очень скоро рассеялось, стоило Кыш-Пышу попробовать суп.

Он и не заметил, как съел целую тарелку, а потом попросил еще добавки. В этот момент на лестнице ведущую в нору послышались чьи-то голоса. Филин вопросительно посмотрел на Кыш-Пыша.

– Ты ждешь гостей?

– Нет, но, кажется, я догадываюсь, кто бы это мог быть.

Грызольда и Ворчун все еще споря о чем-то друг с другом вошли в нору.

– Мы проходили мимо и Ворчун унюхал чудесный запах. Я сказала, что не может быть, чтобы этот запах шел из твоей норы, но Ворчун был уверен и мы решили заглянуть, чтобы все проверить.

– А я здесь и не причем, это все они. – Кыш-Пыш указал на Иоганна и филина.

Грызольда и Ворчун были рады встретить слуг Хроля. Они обменялись приветствием и филин тут же поспешил угостить их своим супом.

Вы не представляете, на что способны трое голодных гоблинов! Котелка с супом хватило на целую дружную беседу. Неожиданно для себя Кыш-Пыш узнал, что в лесу случилось много нового. Семейство Гоблинов-с-кручи наконец-то породниться с Гоблинами-из-лощины, невеста дала свое согласие, когда услышала замечательную отрыжку своего жениха, Заика Тын открыл школу гоблинского ораторского мастерства, а Большой Дылда построил каменный мост, под которым устроил свой дом. Да и еще, была одна новость про Шмыгу – он решил написать книгу воспоминаний о Кыш-Пыше и даже придумал для нее название "Чудесные приключения Шмыги и Кыш-Пыша".

Кыш-Пыш от души смеялся над каждой из этих новостей и даже не заметил, что забыл про свою прежнюю тоску. Когда котелок с супом окончательно опустел, все собравшиеся (за исключением, пожалуй, Ворчуна) готовы были лопнуть еще хоть от одной ложечки.

Кыш-Пыш похвалил волкодлака:

– Ты молодец, Иоганн. Суп, действительно, получился в точности такой, как готовила мне мама в детстве.

– Спасибо, господин Кыш-Пыш. – Иоганн расплылся в широкой улыбке, услышав похвалу.

Филин прокомментировал это:

– Никогда не поверю, что твоя мама готовила тебе такой суп в детстве. Этот рецепт держался в секрете на протяжении столетий. Между прочим, это я научил Иоганна варить Королевский суп. Но кому, спрашивается, это нужно?

Кыш-Пыш ответил колкостью на колкость:

– Я думал, что разумные филины, вроде, тебя, нужны только за тем, чтобы доставлять сообщения.

– Вот еще! – возмущенно фыркнул филин – Это только в наивных сказках совы и филины, приносят письма как обыкновенные почтовые голуби. Мое же место в теплоте, у камина.

Иоганн пояснил:

– Достопочтимый филин Хугин, как и я, служит господину Хролю. И мы здесь, чтобы предупредить вас, о скором визите господина волшебника.

– Хроль посетит меня, лично? – взволновано уточнил Кыш-Пыш.

– Да, именно, так. – подтвердил филин.

– Нет, я не готов, ни к какому, визиту. Если вы не заметили, я ужасно болен и мне не хочется, сейчас, никого видеть.

Филин разочаровано закачал головой.

– Ты вовсе не болен. Тоска и скука очень быстро излечиваются прогулками на свежем воздухе и полезной работой. К тому же, Хроль итак уже здесь. Хотя я бы не советовал ему спускаться в эту дыру, которую ты, по какому-то недоразумения, называешь Норой.

Филин взмахнул крылом, как бы предваряя чье-то появление, а волк Иоганн склонился в почтительном поклоне, забыв снять передник. Грызольда и Ворчун растеряно озирались по сторонам.

Кыш-Пыш успел заметить, как огонь в камине сжался до размеров грецкого ореха, а потом и вовсе погас маленькой искоркой. Вместе с наступившей темнотой в комнату просочилось Нечто, очень похожее на тень. Трудно представить себе как может выглядеть тень в темноте, но это Нечто выглядело, именно так. Даже свет, исходивший от Огневика, не способен был отогнать наступающую темноту. Кыш-Пыш почувствовал, как его длинные уши непроизвольно дрожат.

– Кто здесь? – с трудом выдавил он, не своим голосом.

Тень сгустилась у самого камина и заползла в кресло-качалку. Кыш-Пыш увидел маленький красный огонек, который принял за зловещий глаз, уставившийся прямо на него из темноты. Но в следующий момент, стало понятно, что огонек находиться на конце сигары, которую держит в зубах волшебник с коротко постриженной бородой и усталым, но добрым лицом. Огонь в камине разгорелся с прежней силой. Не смотря на то, что сейчас Хроль выглядел вовсе не так, как во время битвы с Вием, Кыш-Пыш сразу узнал его. Пустив колечка сизого дыма в потолок, волшебник спросил:

– Простите, я не слишком помешал вашему дружному застолью?

Гоблины хором ответили ему:

– О, нет. Конечно, нет господин волшебник!

Хроль разогнал дым от сигары рукой и немного принюхался.

– Королевский суп, великолепно! Его рецепт знает только мой Хугин.

Филин тут же перелетел на плечо к своему хозяину и волшебник извлек для него мышку прямо из-за уха у Ворчуна.

Грызольда и Кыш-Пыш тут же на всякий случай ощупали свои уши.

Волшебник, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Надеюсь, мои помощники не доставили тебе много хлопот? Я послал их вперед, чтобы мой визит не показался тебе слишком неожиданным.

Сердце билось в груди у Кыш-Пыша как сумасшедшее:

– Нет, что вы! Мы прекрасно провели время вместе.

– В следующий раз, обещаю, я ограничусь просто письмом. – торжественно пообещал Хроль.

– Нет, нет, поступайте как вам будет угодно. – заверил его Кыш-Пыш. – Скажите только, может быть, вам известно что-нибудь о Найденыше? – с надеждой спросил он.

Волшебник удивленно взглянул на него.

– Найденыш? Кто такой Найденыш?! Ах, так это тот самый ребенок, который жил у тебя в норе некоторое время.

Кыш-Пыш печально кивнул.

– Прости, я не принес тебе от него никаких известий. Я лишь знаю, что с ним все в порядке и в последний день лета он встретил свой третий День рождения.

Кыш-Пыш расстроено опустил длинные уши.

– Третий День рождения, а я даже не смог его поздравить.

– Ну, возможно, у тебя будет еще такая возможность. – заговорчески произнес Хроль.

Кыш-Пыш оживился.

– Вы, правда, поможете мне снова увидеться с ним?

Хроль усмехнулся.

– А почему бы и нет? Но прежде, у меня есть к тебе один вопрос.

– Все, что угодно, господин волшебник. – с готовностью ответил Кыш-Пыш.

– Не спеши с ответом. К тому же, ты еще не знаешь о чем, я хочу тебя спросить. Будет лучше, если этот вопрос я задам тебе наедине.

Хроль красноречиво посмотрел на своих помощников и двух гоблинов, которые открыли рты от любопытства.

– Что ж, мне кажется, после ночного дождя в лесу стоит замечательная погода. – сказал филин.

– Я как раз не против поразмять свои лапы. – заявил Иоганн, потирая потяжелевшее от супа пузо.

– Пожалуй, я составлю тебе компанию. После многих лет проведенных с Вием, я терпеть не могу всякие подземелья. – поддержал его филин.

– Ну, а вы что, так и будете стоять здесь? – спросил Хроль, глядя на Грызольду и Ворчуна.

Те торопливо засобирались наружу.

Когда Кыш-Пыш остался с Хролем наедине, волшебник сказал:

– Как видишь, у меня есть уже двое помощников и каждый из них по-своему полезен.

– Не когда бы не поверил, что мудрый филин и простой волкодлак найдут общий язык. – выразил свое удивление Кыш-Пыш.

– Да, в это трудно поверить и все же. Иногда, в нашей жизни случаются вещи, о которых мы не могли, до этого и помыслить. Как, например, с тобой, когда ты повстречал Найденыша или с маленьким мальчиком, который во время обычной прогулки в лесу, подружился с гоблином.

Хроль был прав. Скажи кто-нибудь раньше Кыш-Пышу, что его другом станет человеческий детеныш и он бы принял это за одну из сплетен Шмыги.

– У тебя, богатое Древо предков. – сказал Хроль, разглядывая потемневший гобелен рядом с камином. – Скажи, а ты давно живешь в этом лесу?

– Достаточно долго, чтобы считать его своим домам, господин волшебник.

– А ты не хотел бы, найти себе новый дом? Перебраться в город людей и начать жить там. Ты мог бы поселиться у меня или моего ученика Никифора. Ему как раз не помешает такой расторопный помощник. В городе ты сможешь узнать много интересного для себя, заведешь новых знакомых. Что скажешь на это?