Текст книги "Ловец сбежавших невест (СИ)"
Автор книги: Константин Фрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
А вот Тристан снова увидел рациональное зерно в рассказе Генри.
– Не слишком ли много механических рук в этой истории, – произнес он задумчиво. – Офелия, вы под инструментом мастера с механической рукой… похоже, тут в тугой узел завязано всего несколько человеческих судеб.
Глава 12. Тристан и Изольда
Демон, чье имя было Де`Вард, жил в Танцующей Хижине над Масляным озером.
Раньше этот тихий, заброшенный белый дом носил название Выбеленная Хижина, потому что сильно обветшал. Его стены были кое-как, грубо и небрежно, побелены известью, и жизнь в нем теплилась еле-еле. Иногда из труб вился дымок – то топили камины, чтоб стены дома не отсырели и окончательно не разрушились, – а ночами в нем горело золотое оконце, отражающееся в темной воде.
Но иногда, когда меж гор, окружающих дом, проникали лучи солнца, озеро горело золотым светом, за что и получило прозвище Масляное, а сам дом был словно изящный белый храм.
Когда-то он был красив и богат и звался – Белым домом.
Когда-то…
Но потом его будто бы вовсе забросили, белые стены стали сначала серыми. Затем коричневыми, цвета трухлявого дерева. Стекла его окон оказались побитыми. В стенах термиты прогрызли дыры. Двери скрипели, лестницы ходили ходуном. И иногда, в самую глухую ночную тишь, было слышно, как кто-то поднимается по скрипучим трухлявым ступенькам. Шаги эти, тяжелые, медленные, гремели звонко по иссохшим доскам, а весь дом шатался и трясся, словно старая голубятня, словно скворечник на высокой палке.
Казалось, каждая доска визжит и трясется, стараясь вырваться из-под этих тяжелых шагов, и гвозди вылетают из рассохшихся дырок.
Но внутри танцующей хижины все было совсем не так, как казалось снаружи. Никакого тлена и запустения, никаких битых стекол и гуляющего по углам ветра. Дорогие ковры выстилали длинные полутемные коридоры, плачущие янтарными слезами свечи горели в торжественной душной темноте, поблескивали тонкие венецианские зеркала в золоченых рамах и портьеры пахли духами и пылью.
Де`Вард любил роскошь.
Он сидел на низенькой скамеечке, оббитой бархатом, и любовался собой в зеркало.
На демоне был надет роскошный шелковый китайский халат с драконами и цветами, а голову его покрывал черный шелковый платок, повязанный так, что его можно было принять за длинные блестящие волосы.
Тонкими, неестественно белыми пальцами с длинными острыми когтями Де`Вард из тёплого, недавно подтаявшего свечного воска, лепил себе лицо.
Он отщипывал его длинными ногтями по маленькому кусочку, зажимал, словно журавль клювом свою добычу, и помещал на то место, которое хотел изменить. Растопырив пальцы, подушечками приглаживал, приминал воск, выравнивал до идеальной, почти зеркальной гладкости, и, оглядев плоды своих трудов, отщипывал новый кусочек.
Де`Вард был искусным лепщиком, и художником неплохим. Лицо его – несомненно, неживое, похожее на кукольное, – однако ж было интересно и вылеплено неплохо.
Миндалевидные восточные глаза, тонкие, полупрозрачные веки, красивый нос, чувственный рот, рельефные надбровные дуги, аккуратный подбородок, в равной степени подошедший бы и мужчине, и женщине.
Широкой кистью Де`Вард наносил на восковые щеки румяна, оживляя вылепленную маску, оттенял веки, и с каждой секундой казалось – еще немного, и ненастоящее лицо оживет. Де`Вард откровенно любовался отражающимся в зеркале китайским императором, и удовлетворенные вздохи то и дело вырывались из его груди.
Но довести до совершенства этот утонченный облик ему не дали. Тявкая и цокая по ступеням когтями, адские псы наполнили Танцующую Хижину, и Де`Вард с рычанием подскочил на ноги, когтями полосуя и сдирая воск с лица. Под ним была непроглядная красноглазая тьма, густая и черная, как само небытие. И человек – а адские псы пригнали к хозяину человека, – в ужасе упал на колени и несколько шагов прополз на коленях, стирая об ковер свои модные полосатые штаны и прижимая цилиндр к груди.
– Ва-а-ашество, – не зная, как обратиться к страшному демону, проблеял сэр Перси, ибо это был именно он, – прошу покорно меня простить за беспокойство…
Демон молчал, комкая в ладони воск. Светлый, желтоватый, от красок тот стал грязным, и демон в досаде швырнул его об пол, чем немало напугал вздрогнувшего Перси.
– Что тебе нужно в моих краях, – прошептал демон нечеловеческим голосом, шелестящим, как сыплющийся песок. – Что ты здесь ищешь? У тебя нет ни печати моей, ни моего пропуска… ты что, бессмертный?!
– Вашество! – мгновенно жарко и страстно зашептал сэр Перси, подобострастно кланяясь и все еще ползая на коленях. – Разве б я посмел!.. Преклоняюсь перед вашей силой и великолепием, Вашество! Разрешите все объяснить!
Перси был далеко не дурак, и даже наоборот – весьма умен. Своим хитрым, некогда очень удачливым нутром он почуял, что выказывать свой страх демону нельзя. Страх распаляет животную ярость; страх отвращает. В страхе, как в зеркале, отражается уродство того, кого боятся. А вот симпатия… Перси точно знал, что доброжелательная улыбка демону понравится. Так, словно Перси ничего дурного не видит в том, что рядом с ним разгуливает демон.
Перси не был великим магом, и героем не был. Храбрецом тоже никогда не слыл, и даже не пытался. Поэтому сразиться с демоном – ищите дураков! А вот служить… Перси как-то сразу понял, что демону надо именно служить. Искренне и преданно. Восторгая им и раскрывая перед ним свою душу, как на ладони.
Тогда есть шанс прожить подольше.
– Говори, смертный, – величественно велел Демон, польщенный тем, как умело сэр Перси пресмыкается у его ног.
– Невеста, Вашество, – радостно улыбаясь, произнес сэр Перси. – Глупая девчонка, сбежала из-под венца! А куда бегут все невесты? В ваши ручки же!
– Откуда ты знаешь об этом? – протянул демон, щуря алые глаза, пылающие во мраке.
– Так как же, Вашество! – еще сильнее обрадовался сэр Перси, улыбаясь, как сытый лягушонок. – Ловцы привели меня сюда! В ваши земли! Сказали – она здесь где-то .
– Странно, – протянул демон. – Мне твоя девица не нужна. Мне достаточно ее магии. Тело можешь забрать себе.
Тут сэр Перси подобострастно завозился, сделав пыльными коленками какое-то замысловатое па.
– Ловцы сказали, – осторожно произнес он, – что девчонка не лишена магии… то есть, она цела. А мне очень, очень хотелось бы, – умоляюще проскулил сэр Перси, – чтоб и магия при ней осталась! А? Ну, кому нужна девчонка без магии? А вам, при вашей силе, зачем ее жалкая капелька? Отдайте ее мне! А я для вас все…
– Болван! – выкрикнул демон. – Не могла она сюда пройти с магией! Это невозможно! Всех беглых невест выдаивают досуха! И до моих владений она не дошла бы!
Не обращая больше внимания на Перси, Де`Вард кинулся в покои, с треском отворил двери.
Посередине огромного зала, выточенная из горного прозрачного хрусталя, на постаменте была установлена запаянная колба в врезанной в нее золоченой крышечкой– невероятное, неслыханное сокровище, такое огромное, что вползший на карачках следом за демоном Перси едва не подавился собственным языком.
В ней, переливаясь перламутром, плескалась магия, много, так много, что колбу не смог бы поднять ни один силач в мире. Но вот незадача – перламутр не прибавлялся. Не капал больше в океан нежными звенящими каплями из-под крышки.
С криком Де`Вард кинулся к своему сокровищу, заскреб когтистыми лапами по стеклу, потряс колбу, похлопал по крышке – все тщетно. Магия не лилась. Ни капли.
– Они сломали мою ловушку! – проорал Де`Вард в ярости, заламывая руки, рассекая когтями воздух, топая ногами. – Они ограбили меня!
– Негодяи! – подхватил Перси, не зная, впрочем, о ком идет речь и радуясь, что демон не может выдоить досуха Анжелику тут же. – Подонки! Воры!
Демон быстро повернул своей ужасное лицо, укрытое мраком, к Перси и с ненавистью уставился на него.
– А зачем твоя невеста, – прошипел он, – идет сюда? Странное направление для путешествий она выбрала!
– Так откуда ж мне знать! – залопотал Перси. – Откуда ж мне знать, Вашество! Да только Инквизитор, – интимно понизив голос, продолжил он, – Тристан Пилигрим, на мое требование выдать мне беглянку, как и положено по закону, ответил, что невеста моя на службе у Короля! А с чего бы ей быть на службе? Она никогда там не состояла! Простая цветочница, Вашество! Хорошенькая, но совершенно обычная! А?! Отдайте ее мне! Ну, а я для вас все!
– Служба у Короля, говоришь, – потянул Демон недобро. – А что Королю от меня понадобилось?.. Да и знает ли Король обо мне? А если знает, то…
– Вашество, вам бы поберечься! – тотчас нашелся заботливый Перси. – Не к добру это, если Гемато-Король правда вами заинтересовался!
– Что это за Гемато-Король такой, – протянул демон, не слушая причитания Перси. – Откуда они взялись, эти Гемато-Короли, и что за власть в их крови? Или это только слухи, легенда, а? Как думаешь?
Перси, не поднимаясь с колен, с жаром закивал головой.
– Никаких слухов, Вашество! – затараторил он. – Все чистая правда! Огромная, огромная власть! Магия! Силища! Я персона в королевстве не последняя, – тут Перси приосанился. – Я был зван ко двору, и присутствовал лично на празднике. Я видел Короля, и чувствовал его, – Перси зябко передернул плечами, словно воспоминания о празднике были крайне неприятными. – Это такое ощущение, будто кишки из тебя вынимают. А он всего лишь голову в мою сторону повернул и посмотрел.
– Вот оно что, – бормотал демон, поглаживая подбородок в задумчивости. – Думаешь, Король серьезный соперник?
Перси мужественно зажмурился.
– Я мог бы сказать «нет» из уважения к Вашеству, – храбро сказал он. – Но не скажу этого, чтобы вы не были введены мной в заблуждение и не были повержены… побиты… Он очень серьезный соперник, Вашество. Сильный и хитрый. Хитростью от него так и веет!
Демон, ступая очень неслышно, приблизился к Перси, и у того мигом вспотел лоб. Крупные капли взмокли на разгоряченных щеках, когда совсем рядом с собой Перси увидел алые, полные огня и злобы, глаза, и услышал тихое, похожее на дуновение ветра над мертвой пустыней, дыхание.
Демон почувствовал страх Перси; ощутил его заискивающееся желание выслужиться, и жажда поиграть со слабым человеком, помучить его, наполнило черное сердце Де`Варда.
– Да, ты прав. Не обманываешь меня. И это правильно. Ты так заботлив, – промурлыкал демон, принюхиваясь к Перси так, словно хотел острыми зубами вырвать клок мяса пожирнее из его тела и сожрать его, кровоточащий, не жуя, заглатывая огромные куски плоти. – Так много рассказал бы мне, если б я чего о короле не знал… Интересно, кого ты больше боишься, меня или своего Короля, м-м-м?
– Вас, конечно, Вашество, – мгновенно выдал нужный ответ Перси.
– А мне показалось – Короля, – ревниво и нежно прошептал демон, почти касаясь волосатого уха Перси зубами. – Это так непочтительно…
У Де`Варда был длинный, тонкий, змеиный язык. Перси увидел его боковым зрением. Дрожащий, ощупывающий воздух, улавливающий мельчайшие частицы его, Перси, запаха.
– Ты такой жирный, – мечтательно протянул демон страстным шепотом на ухо Перси, умирающему от ужаса, – такой потный… как сочащийся влагой кусок свежего лосося… это очень аппетитно… Но ты не ответил на мой вопрос!
– Да что вы, Вашество, – преувеличенно бодро вскричал Перси, словно висельник, на шее у которого уже затягивают веревку, и который все еще рассчитывает откупиться от палача шутками. – Конечно, вас я боюсь больше! Не сомневайтесь! – верещал Перси. Самообладание изменило ему, и он трясся весь, как холодец.
Впрочем, и Де`Варду скоро наскучил его страх. В любой другой день демон поиграл бы больше, но сейчас его тревожило то, что произошло с его магией, и почему она перестала стекаться в его колбу.
– Значит, – отстранившись от трясущегося перси, произнес демон, – твоя невеста на королевскую службу поступила? И сказал тебе о том?..
– Инквизитор, Вашество! – образованный, что острые зубы далеки от его шеи. – Тристан Пилигрим!
– Вероятно, они вдвоем с вашей беглой невестой, – медленно произнес демон, – решили открыть сезон охота на меня! Служба Королю, хм… знает ли он, что девушки ради него идут на такие жертвы, буквально на преступления, за которые платят дорого, очень дорого?
– Почему вы так решили, Вашество? – тут же подобострастно спросил Перси, тщательно отыгрывая внимательную аудиторию перед демоном. – Может, у них совершенно другие заботы?
– Другие? – насмешливо фыркнул Де`Вард. – И магия моя иссякла, потому что у них другие заботы? Не-ет. Я чувствую, они оба сюда идут, чтобы лишить меня жизни и моих прекрасных планов…
– Ну, Инквизитор-то вам не страшен, – уверенно заявил Перси. Демон покачал головой, осуждающе зацокал языком:
– Да неужто? – насмешливо произнес он. – Инквизитор Тристан… он дерется так одержимо, что кажется – он и сам в могилу готов лечь, лишь бы утащить тебя с собой… в Преисподней его имя повторяют с ненавистью и с мукой. Многих он отправил домой, пленил и навечно оставил в Аду. Даже тех, кто мог бы жить тихо. Он не оставляет шансов, слишком фанатичный и слишком свирепый, этот болезненный, проклятый, бледный королевский сын… и ты говоришь – он не опасен? Нет, мы иначе поступим….
Де`Вард взял колокольчик со столика и позвонил. Так обычно подзывают прислугу, охрану, дворецкого, словом, того, кто может решить твои нужды.
Но на зов демона вошел вовсе не дворецкий. Двери распахнулись, и в зал вошла девушка, в платье изящном, но недорогом. Даже, скорее, в бедном. Платьице цветочницы Анжелки-Энди было немногим дешевле, и уж во много раз изящнее.
Пожалуй, чем могла похвастаться вошедшая, так это статью, черными косами и фарфоровой кожей. Ее голубые глаза смотрели испуганно и с горечью, нервные пальцы то и дело сжимали волшебную палочку, висящую на цепочке на талии.
– Ваше Высочество, – церемонно поклонился вошедшей демон. – Прелестны, как всегда! Вот, Персиваль, взгляните: на эту наживку мы будем ловить наших непрошенных гостей. Вот за кем они охотятся. Да, да; я украл у Гемато-Короля его очаровательную невесту, – Де`Вард склонился над ручкой бледной, как смерть, принцессы и церемонно поцеловал ее пальцы. – И, вероятно, он заметил подмену… Поэтому и послал по ее следу Инквизитора – без лишнего шума уладить это дело.
– Так все газеты пестрят заметками о том, что королевская невеста бежала! – выпалил крайне удивленный Перси. – Удрала ваша подмена! Вы не читаете газет? Шума-то более чем достаточно!
– Вот как? – холодно процедил демон. – Да как она осмелилась… маленькая дрянь! Не убита, и не раскрыта – просто убежала, посмела испортить всю мою тонкую игру! Ничтожество… рыжая наглая девка… она поплатится за свою дерзость, и ее вампирская природа ей не поможет!
– Кто, Вашество? – удивленно произнес Перси.
– Та, которой мы подменили принцессу… Я думал, у нее не хватит духу, я думал – она усвоила уроки поняла, что я могу с ней сделать за неповиновение… но ничего; так даже лучше… теперь ваш выход, Ваше Высочество!
Но принцесса отчего-то приняла его поклон как издевку и зарыдала. Ее плач вспорхнул бабочкой под свод зала, но она тотчас же его задушила, зажав рот рукой. Рыдания стали не слышны. И демон сделал вид, что он не слышал истерики и слез принцессы. А Перси на мгновение стало жаль принцессу, такую юную и свежую. Оказаться в лапах демона!.. Но жалел он ее ровно до тех пор, пока она не раскрыла рот.
– Вы обещали мне! – выкрикнула принцесса с ужасным акцентом, отвратительно злым и стервозным голосом, взяв себя в руки и прекратив плакать. – Вы обещали мне, что я не стану участвовать в ваших играх! Не стану приманкой для этого монстра, Короля, и от ваших рук не пострадаю. Вы денег мне обещали! И что же? Где они? Ни монетки я не получила за свои услуги! И вот вы зовете меня! Инквизитор идет по моему следу – а что может сделать Инквизитор, кроме как наказать меня?!
Де`Вард тяжко вздохнул, потер глаза рукой. Он не хотел слышать ни слез, не упреков. И в то же время ему было все равно. По-настоящему равнодушно, безразлично. А Перси, внимательно наблюдающему эту сцену, на миг показалось, нет, в самом деле, всего лишь показалось, что принцесса в демона влюблена и страдает от его безразличия.
Влюблена так, как влюбляются хорошенькие, но стервозные и очень дурные, злые барышни.
Она следовала взглядом за каждым жестом Демона; она любовалась линиями его тела, скрытого широкими шелковыми одеждами, она упивалась его властностью и жестокостью, желая и мечтая получить из его рук милость. Она хотела быть избранной; равной этому существу, которое могло одним пальцем убить любого. Ей неважно было, как выглядит его лицо, скрытое магическим мраком; она хотела от него не красоты и не любви, а власти.
Принцесса краснела и бледнела, сжимая кулачки и злясь, в чертах ее то и дело проскальзывала лютая злоба, и Перси вдруг ужасно обрадовался, что эта барышня, скорее всего, никогда не станет его королевой.
Гемато-Король… А что Король? Он, конечно, странный. Он неповоротлив, потому что зачем-то таскает на себе эти чудовищные, старые железные доспехи. Он, скорее всего, уродлив – раз лица своего не показывает, – и это уродство, скорее всего, наследственное, раз уж три подряд Гемато-Короля скрывают лицо. Но он добр и милосерден; Перси не припомнил ни единого случая, чтоб Король воспользовался своей властью для того, чтобы кому-то прищемить хвост побольнее.
А эта девица наверняка мстительна и злопамятна. Сидя на троне, она могла бы и требовать от Короля наказаний тем из подданных, кем она недовольна. Просто так.
А вот демон – демон другое дело. Он, конечно, был хлипковат, но сила демонов ведь не в мускулах, не так ли? Зато он изящен и красиво одевается. А еще, конечно, богат и магически могуч. И невероятно жесток. Его ярость была остра, как струя ледяной воды, льющейся на горячее тело.
Но демон – вот же незадача! – был к принцессе абсолютно холоден.
Жесток, далек и недоступен.
Кто его знает, зачем он пришел в этот мир, но только в его планы не входило. Кто знает, какая дьявольская музыка играла в его душе, сопровождая ее падение все ниже и ниже. Кто знает, какая старая история жгла его, требовала отмщения. Да только за этим всем он не видел принцессу и ее чувства к себе.
– Вы устроите бал, Ваше Высочество, – грубо, резко и безапелляционно проговорил демон, обходя хнычущую принцессу кругом, чуть касаясь ее кончиками пальцев. Эти волшебные касания расцветали шелками и кружевами, переливались драгоценными камнями, которыми магия расшивала новое – дорогое и прекрасное, – платье принцессы. – Здесь. В этом доме. Не волнуйтесь – к приходу гостей он будет выглядеть подобающе. Вы будете на виду у всех. Будете радоваться своей свободе и посмеиваться над королем. И тогда придет Инквизитор… и я его убью.
Каждое слово, сказанное демоном, дышало смертью, но принцесса этого не замечала. Охая и ахая от радости, она оглаживала свою тонкую талию, затянутую в корсет, перебирала тонкими пальчиками кружева с блистающей в них золоченой нитью, пересчитывала камешки и жемчужинки, россыпью украшающие ее наряд, и ей абсолютно не было дела до того, что Де`Вард собирается кого-то убить.
***
В Железный город мы добрались без приключений. Он был совсем рядом. И грифон-Генри бегал быстро. Он не рискнул пока лететь, не уверенный, что крыло, столько лет просуществовавшее скованным, не подведет его.
Могучим страшным зверем он мчался по прозрачному серому лесу, в один прыжок, распуская крылья, преодолевая редкие овраги, встречающиеся на его дороге. Впереди, в ядовитом тумане, что рождался где-то над рекой, около которой дышали жаром кузни, стали вырисовываться домики и узкие улочки городишки, и тогда Генри остановился, а Тристан и я слезли с его спины.
Пробежка пошла Генри на пользу, да и освобождение крыла – тоже. Наверное, и кровь, которую он у меня выпил, здорово ему помогла. Но, так или иначе, а обернувшийся снова в человека Генри был хорош собой невероятно. Румянец лег на его белоснежные щеки, темные брови, искусно выписанные самым умелым художником в мире – природой, – стали как будто еще темнее, из ярких, как самые дорогие сапфиры, глаз исчезло кроткое выражение. Теперь взгляд этих глаз мог пронзить до самого сердца, и когда Генри лишь глянул на меня мельком, все мое существо застонало от невероятного блаженства, от него, что рождала мысль о том, что я ему принадлежу.
Далеко впереди нас, в тумане, клочья которого рвал ветер, показалась девичья фигурка, спешащая куда-то в такой ранний час, и Генри буквально прикипел к ней взглядом. Умом я понимала, что девица сия, скорее всего, интересует его как представительница-аборигенка. Дорогу спросить, уточнить что-то.
Но сердце мое заныло, стоило только мне увидеть, как девица, до того резво бегущая по мостовой, вдруг замерла и оступилась, едва не упав, увидев Генри, встретившись с ним взглядом.
Зато Инквизитор вдруг невероятно взбодрился и кинулся вперед, к девице, застывшей в нерешительности впереди.
– Ваша знакомая, Инквизитор? – крикнул ему вслед Генри, но Тристан только отмахнулся.
***
Эту девицу Тристан не спутал бы ни с какой иной; ее рыжие кудри все еще волновали его воображение, и он безошибочно угадал, кто перед ним, по оттенку локона, выбившегося из-под благонравного кружевного белого чепчика.
– Какого демона, юная любительница персиков, – прошипел он, ухватив девушку и утаскивая ее с глаз своих спутников за ближайший уголок. – Я же отпустил вас!.. Вы хотите, чтобы мне начали задавать ненужные вопросы?! Или вы хотите, чтобы я все-таки убил вас? Да, это разумно; я обычно дарю смерть милосердно и быстро!
– Ой, ой, ой, господин Инквизитор, – прошипела в ответ рыжая чертовка, вцепляясь ногтями в крепкие плечи Тристана, накалывая до боли его кожу сквозь тонкую ткань его сутаны. – Будто бы вам впервой выворачиться и врать! Могли бы и солгать… ради памяти моей прабабушки!
На девушке было прелестное светло-зеленое, почти белое платье, чуть темнее на сгибах ткани и в складках. И девушка – юная и милая, в своем чепчике, прикрывающем огненно-рыжие волосы, – показалась Тристану похожей на садовую свежую белую розу.
А еще от девушки пахло прекрасными духами, чуть заметно, нежно. Аромат почти выветрился, но его тонкий шлейф почему-то напомнил Тристану его прекрасное, беззаботное лето в сонной тишине королевского дворца, и настоящую любовь, которая затмила собой все – даже неприятности и беды, принесенные Офелией.
От этого аромата, чем-то смутно ему знакомого, Тристан потерял голову мгновенно, будто духи эти варила самая искусная ведьма, и добавила в них щепочку безумия и прекрасных воспоминаний. И эти рыжие кудри… одна магия знает, отчего они казались ему самыми прекрасными в мире, отчего глаза цвета прекрасного лета поразили его сердце.
Он прижал девушку к стене, не отдавая себе отчета в том, где он, с кем он и что делает, лицом, губами прижался к ее шейке, зажмурившись и вдыхая сладкий запах. Ему показалось, что старинная дворцовая прохлада коснулась его разгоряченного лица, и ветер принес аромат зелени, обвивающей дворцовые решетки.
– Иди-ка сюда, маленькая грешница, – рыкнул Тристан, вздергивая девушку вверх и усаживая ее себе на колено, ловко просунув его меж ее ног. – Испытываешь судьбу? Дразнишься?! Я же велел тебе держаться от меня подальше! Твоя прабабка не говорила тебе, что я очень опасен? Сейчас я так накормлю тебя персиками, чтобы неповадно было в другой раз меня дразнить!
– Говорила, – пискнула девица, изрядно помятая руками Инквизитора и даже покрасневшая от стыда. – Еще как говорила, что вы человек опасный и бессовестный! Но только, ваша милость, я же не просто так! Я не кокетничать с вами пришла! И ваши персики, уж будьте добры, ешьте сами! Вампиры персиков не едят! Тут у меня проблемка одна, а кроме вас мне обратиться не к кому! Вы же защитник рода человеческого, вы обязаны мне помочь!
Она решительно зажала губы Тристана ладошкой, чтоб не смел лезть к ней целоваться, и торопливо расстегнула рядок пуговок на груди, куда Тристан тотчас попытался нырнуть носом.
Но девица так же решительно оттолкнула его физиономию, оттянула расстегнутый ворот, демонстрируя ему черный грубый ошейник.
– Я думала – сбежала, – сказала она. – Но не тут-то было… Демонова власть проявилась в виде этого.
– О, какая знакомая вещь, – просопел Тристан. – Помню, сам носил такую, иногда. Так ты хочешь, чтоб я снял с тебя это?
– Очень на это рассчитываю! – перехватывая его бессовестные руки, которые поглаживали и тискали ее всюду, где хотели. – Не то демон меня притянет за этот ошейник, как блудливую собаку, и обломает палку о мои бока… Ваша милость, я бы попросила, чтобы наши с вами отношения остались в рамках деловых… Вы можете это сделать? Снять его?
– Это по-деловому ты меня кусала? – уточнил Тристан, все-таки добираясь до ее груди и утыкаясь носом в ароматную мягкую ложбинку. – Прямо в губы. Я бы не сказал, что это мне не понравилось. Да, пожалуй, могу.
– Ваша-а-а ми-и-илость, – делая большие страшные глаза, прошипела девушка. – Я-то всего лишь пошутила! А вы, как я посмотрю, настроены решительно?! Вы же не терпите вампиров! Так к чему эта месть? Будьте великодушны! Простите деревенской девчонке ее маленькую шалость. Я сделала это из любопытства! Всего-то хотела поцеловать королевского сына. Все девочки мечтают об этом. Это, считай, детский каприз!
– Так поэтому тебя надо примерно наказать! Чтоб больше не было таких желаний. Ты же хочешь, чтоб я кое-что сделал для тебя, – сопел Тристан, обнимая девицу более чем страстно. – Так сделай кое-что для меня.
– Что же?
– Не брыкайся минутку.
Девушка замерла, удивленная его просьбой – и тотчас же забилась в его руках, получив самый откровенный и самый бессовестный поцелуй в ее жизни. Инквизитор целовал ее долго, очень долго, запустив пальцы в ее пышные рыжие волосы и язык – в ее рот, удерживая ее легкое стройное тело на сгибе своей руки, целовал так, что губы ее разгорелись от стыдливости – так откровенны были его ласки.
– М-м-м, сладкая какая!
Он поцеловал ее, потрясенную и смущенную, не сопротивляющуюся, за ушком, и с легким звоном ошейник разомкнулся и упал на землю, а Инквизитор наступил на него каблуком, словно на ядовитого скорпиона.
Тристан снова приподнял повыше обмякшее, бессильное тело девушки и опять поцеловал ее в губы, яркие и блестящие, чуть касаясь, лаская нежно и тонко, как самый умелый любовник.
– Ну что, – нехотя разжимая руки и выпуская из объятий девицу, которая, казалось, была потрясена до глубины души, – не обманула прабабка? Слаще персиков? Я старался, чтоб тебе понравилось.
Девушка, испепеляя Тристана яростным взглядом, яростно утерла губы, чуть припухшие, горящие огнем, а Тристан, глядя бессовестным взглядом в ее раскрасневшееся лицо, нарочито медленно и сладко облизнулся – и ослепительно улыбнулся, делая невинные глаза.
– О-о-ох, ваша милость, – дрожащим от обиды и смущения голосом, произнесла девушка. – Вот вы какой, значит, капризный сын короля! Избалованный, считающий, что все кругом ему принадлежит!
– Ага, – промолвил Тристан, поднимая ошейнике и протягивая его девице, – то есть, когда ту же самую шутку проворачиваешь ты – это не ты избалованная девчонка?
– Ваши шутки обиднее моих! – в ярости воскликнула девица, топнув ногой.
– Это почему же?
– Потому что! Потому что! – в запальчивости выкрикнула девушка, сердясь еще больше и чуть не плача. – Я действительно, может, исполнила свою мечту! Я и думать не думала, что вы будете мне мстить за это! И что посмеете!.. А еще Инквизитор!
– Я тоже исполнил свою мечту, – парировал Тристан. – Мстить тебе? Ни в коем случае. Ты удивишься, но я тоже все еще способен кое-что чувствовать… Губы девчонки… аромат ее кожи… способен оценить ее юность и красоту…Такая свежая и невинная…в таком красивом платье…
Слова эти словно загипнотизировали девушку, и она очнулась только тогда, когда ладони Тристана снова скользнули по ее спине, по лопаткам, и он уже сама, покорно, опустила голову ему на плечо и приняла очередной его поцелуй.
– Значит, говоришь, исполнила невинную девичью мечту? Ох уж эти бабки, дремлющие в тепле возле камина! Именно там и рождаются девичьи мечты – из сказок бабок… Как вышло так, что ты стала вампиром?
В голосе его проскользнула досада.
Несмотря на то, что Тристан смотрел на девушку вполне доброжелательно, этот вопрос, а еще больше – тон, каким он был задан, – ранили ее в самую душу, и она яростно оттолкнула его руки, вырвалась из его объятий, мгновенно превратившись во взбешенную фурию, показывающую острые зубы.
– Ой, ой, ой, господин Инквизитор! – выпалила она гневно. – Что такого в том, что я – вампир? Сам Король не преследует нас и следит, чтобы мы жили на равных с другими людьми, а для вас, Тристан Пилигрим, вампиры – существа недостойные? Вы слишком хороши для меня, королевский бастард? Или я для вас слишком плоха, королевский сын?
– Я не Король, – высокомерно заметил Тристан, которому злые слова девицы пришлись не по вкусу. – Я выше него. И если мне захочется – я и сейчас могу протянуть ему руку, и он почтительно встанет передо мной на колено и поцелует ее. Поэтому да, я привередлив, я привык к самому лучшему, и очень разборчив в девицах. А ты, мечтая о том, как бы попробовать меня на вкус, должна была бы прежде всего думать о том, что я – не подарок, и уж тем более не принц из девичьей мечты.
– Не слишком ли много вы о себе вообразили, господин Инквизитор?! – со смехом выкрикнула девушка, отступая от Тристана еще дальше. – Мечтать о вас? И в мыслях не было! Мне всего лишь было любопытно, что такого этакого в вас нашла прабабка! И я вижу, – ядовито подвела итог девица, – что скорее всего, она под конец жизни просто выжила из ума! И ее воспоминания перемешались с ее мечтами и сказками! И правда не имеет ничего общего с ее словами!
– Ах, вот как, – с улыбкой ответил Тристан. Слова девицы задели его, в глубине его алых глаз промелькнуло недоброе выражение, но он мастерски скрыл свое желание тотчас же наброситься на строптивую девчонку и доказать ей, что она не права. – Ну, основного-то блюда ты как раз не попробовала. Так что…
– Ой, да бросьте! – ответила со смехом девица. – Все вы, мужчины, одинаковы! И ваши «основные блюда» различаются только скоростью приготовления! А ингредиенты-то одни и те же!
– О ля-ля, – весело ответил Тристан. – Сколько знаний о мужчинах и о блюдах, что они могут предложить! Не оттого ли, что вы – шеф-повар? Как много бланманже вы взбили?
