Текст книги "Наложница для нетерпеливого дракона (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12. Влечение драконьей крови

Дракон вернулся поздно вечером, когда солнце уже скрылось за Сахарной горой, и ее светлая вершина была похожа на раскалённый в горниле металл.

Мишель к тому времени затих; его голос уже не разносился по саду, лишь тяжёлый, затихающий хрип изредка доносил вечерний ветер. Господин Робер, который все ещё валялся в кустах без сил, с невероятным облегчением подумал о том, что сейчас ему не нужно будет присутствовать на ужине. Его несколько раз отвратительно и тяжело вырвало, и он чувствовал себя так, словно мясник вспорол ему живот и вывернул его наизнанку.

Робер никогда не был трусом; ему случалось и убивать на дуэлях, и смерти он повидал достаточно, но в этот раз все пошло не так.

Одержимость и ярость Хлои, ее изощрённая жестокость, с какой она выдумала казнь бывшему мужу, привели Робера практически в истерическую панику. С ужасом он вспоминал и свои недавние приставания к Хлое, и ее адскую усмешку, с какой она наблюдала за тем, как несчастного Мишеля натягивают на живой камень, как тело его рвется и как он извивается и корчится от нечеловеческой боли. А что, если она припомнит эту сцену под дверями пиршественного зала Дракона и вздумает отомстить?.. Ее телохранители запросто могут подстеречь его, Робера, за углом… И очень хорошо, что у Дракона всего один такой стул, и тот теперь похоронен.

«Эта девочка способна и кошку в зад запустить, чтобы узнать, какого цвета у тебя потроха», – с содроганием думал Робер. Для себя он решил на глаза Хлое не попадаться и держаться от нее подальше… И вместе с тем он пожелал её ещё больше. Эту чудовищно жестокую женщину, упивающуюся болью другого человека! Со стоном Робер запустил руку в штаны и принялся исступлённо дрочить, вспоминая каждую чёрточку жестокого и прекрасного лица Хлои. Он дёргал себя за член так быстро и настолько безумно, что кончил едва не в минуту, снова с воплем провалившись головой в мягкую землю, содрогаясь и корчась, словно ему понизили печень острым клинком.

Сам Дракон – нужно отдать ему должное, – отреагировал на эту пикантную новость спокойно. На его лице лишь выписались удивление, когда по приезде его наушники нашептали ему о том, как Хлоя обошлась со своим бывшим мужем, но и только.

За ужином он был молчалив и задумчив, словно что-то его угнетало и беспокоило, и, поглядывая на Хлою, он то и дело хмурился.

– Я слышал, – сказал он, наконец, утирая губы салфеткой, – ваш бывший супруг вас навестил?

Хлоя с удивлением посмотрела на Дракона. Его уважительное обращение резануло ее слух.

– Навестил, – подтвердила она очень спокойно. Глаза ее были ясны и сухи, и даже если она плакала, то сейчас от ее слез не было видно и следа. Дракон нахмурился вновь.

– Живой камень, – произнес он сварливо, – стоит больших денег. Это большая редкость, вообще-то.

– Ничего, – в тон ему ответила Хлоя, так же язвительно, неприятным скрипучим голосом. – Он вам больше не понадобится. К вашей невесте стоит относиться с уважением, не так ли? Поэтому примерка, полагаю, неуместна. А статус мужа не позволит вам примерять на этот стул кого-либо еще. Или у драконов принято иметь помимо жены еще и наложниц?

– Нет, не принято, – сухо ответил Дракон. – Да это и невозможно.

Он снова нахмурился и поморщился, как от зубной нудной боли. Его рука потянулась к поясу, он отцепил от него ножны с охотничьим ножом и кинул на стол.

– Что это? – бесстрастно произнесла Хлоя, рассматривая сталь, светлой полоской выглядывающей между темной, искусно выточенной из драгоценного дерева рукоятью, и ножнами.

– Нож, – угодливо подсказал Дракон, как будто это было непонятно. – Из таковданской стали. Только ею, закаленной в пламени черного дракона, можно ранить, предположим, меня. Да любого дракона.

– Ранить? – насторожено произнесла Хлоя. – Зачем? В смысле, – тут же поправилась она, – с какой целью? Зачем вам эта опасная вещь, и почему вы говорите мне об этом?

В глазах Дракона на миг отразилось гнетущее чувство, словно его принуждали сделать что-то, а он смертельно не хотел этого.

– Кровь, – кратко пояснил он, и, видя непонимание в глазах Хлои, терпеливо добавил: – Говорят, влечение крови драконов – самая сильная вещь, что случается с ними. Достаточно мне учуять хоть каплю крови невесты, – он протянул требовательно руку, и Хлоя вложила в его ладонь свои пальчики. Неспешно расстегнул Дракон ножны, вынул нож, блеснувшись ослепительно-белым светом на отполированном клинке, и лишь коснулся острием ножа подушечки пальца Хлои, как девушка вскрикнула, а на кончике ее пальцы выступила капелька крови. – И я все и всех позабуду. Влечение будет такой силы, – произнес он, поднося палец Хлои к губам и поцелуем затирая ее кровь и боль, – что преодолеть его не способен будет даже разум. Старый как мир, и простой, как яблоко, ритуал.

Он горячим языком слизнул набухшую на конце пальца Хлои красную каплю, его ноздри вздрогнули, словно у хищника, учуявшего запах добычи, и он ослепительно улыбнулся, повторив свой поцелуй, лаская пальцы обмершей от этого странного ритуала девушки.

– Какая душистая у тебя кровь, – со странной страстью в голосе произнес Дракон, подняв на Хлою взгляд страшных, разгоревшихся плотоядным блеском глаз. – Какая сладкая…

– И что же, – хладнокровно сказала Хлоя, отнимая у него свою руку. Как ей показалось, он выпустил ее пальцы с явной неохотой. – Встречая новую женщину из рода драконов, вы каждый раз будете входить в искушение?

– Нет, – вкрадчиво произнес Дракон, все так же внимательно глядя в глаза Хлое. – Это возможно лишь один раз. Раз – и навсегда. А невеста, – он взял нож, крепко зажал лезвие в кулаке и быстро повел им по коже, так, что кровь брызнула фонтаном из распоротой ладони, струйкой зазмеилась по его запястью, и Хлоя вскрикнула, ощутив приступ дурноты, глядя, как кровь Дракона темными яркими пятнами капает на стол и на белоснежную салфетку, – учуяв мою кровь, навсегда будет моею. Навсегда. Сильнее этого влечения только смерть.

– Боитесь? – внезапно поняла Хлоя. – Боитесь, что станете не свободным? Большой, сильный, – насмешливо сказала она, глядя на Дракона, подрагивающего от сдерживаемых чувств, – а вынужден будешь подчиниться закону, что сильнее тебя… не хочется признавать, что есть что-то, что сильнее, да?

– Да, – прямо ответил Дракон. На лице его на миг промелькнула мука, Дракон вдруг показался Хлое уязвимым, попавшим в ловушку существом. – Я привык выбирать сам. Я знаю, ритуал сделает меня счастливым, Да, наверняка. Но вместе ним умрет часть меня, та, что умеет выбирать. Часть моего разума. Я не хочу этого.

Хлоя отвернулась, не в силах смотреть, как из сжатого кулака Дракона льется кровь. Отчего-то ей стало дурно, хотя до того она преспокойно наблюдала за мучениями Мишеля, за его кровью, стекающей на землю, не испытывая никаких неудобств.

– Нужно унять кровотечение, – проговорила она, поднимаясь на ноги. Пол качнулся под нею, она с трудом удержалась на ногах, сминая в дрожащих пальцах салфетку. – Дайте руку; я перевяжу.

– Уймется сама, – ответил Дракон, внимательно наблюдая за Хлоей. – Твой палец тоже кровоточит.

Она подняла свою ладонь к лицу и с изумлением увидела, как рана открылась вновь.

– Какая душистая, – услышала она сквозь странную тягучую дурноту.

Дракон уже стоял рядом с нею; пользуясь ее слабостью, он снова взял ее руку и поцеловал раненный пальчик, слизывая алые капли. Его язык скользнул по ее пальцам, ласкаясь, по ладони, Дракон поцеловал ее руку в запястье, и по телу Хлои разлилась нега, сравнимая со сладкой приятной дремотой. Мир вокруг нее дрожал и растягивался, словно глаза были залиты слезами, но слез не было. Губы Дракона скользнули по ее покорно подставленной шее, по бьющейся жилке под тонкой кожей, по раскрытым губам, и он поцеловал Хлою, осторожно, словно боясь вспугнуть. Ее сердце отчаянно билось под его ладонью, лежащей поверх темных строгих одежд на ее груди, и Хлое показалось, что Дракон со вздохом покоряется судьбе, сделав все, что было в его власти.

Словно желая обмануть предначертанное, он схитрил, провел ритуал со своей избранницей, проведя напоследок окровавленным пальцем по ее губам, и Хлоя, как завороженная, слизнула его кровь, пробуя ее на вкус. Она была солона и горька, как капля войны, у Хлои голова закружилась от магической пряной горечи и от жаркого поцелуя, ожегшего ее губы следом.

– Жаль, на людей он не действует, – задумчиво произнес Дракон, сжимая обомлевшую девушку в объятьях. – Я хочу тебя, – с чувством произнес он. – Еще раз. В последний. Перед тем, как поедем… к ней.

– Нет, – дерзко ответила Хлоя, а в груди у нее заныло, болезненно сжалось сердце, которое Дракон растревожил своими обжигающими взглядами, своим странным желанием привязать ее к себе навсегда. – Как жаль, что я не дракон, не то ваш ритуал навсегда скрепил бы нас невидимыми узами. Но нет; этого не произошло, я все еще ощущаю способность говорить «нет». А еще раз… Еще одна ночь любви… Это нехорошо по отношению к вашей невесте.

Договорить она не успела; в глазах его полыхнул дикий злобный пламень, он крепче стиснул ее, так, что дыхание ее сбилось и она вскрикнула от боли.

– Не говори мне, – зло прошипел он, буравя ее взглядом, – что хорошо, а что нет. Я свободен; я делаю что захочу! И нет у меня обязательств, никаких обязательств перед ней нет!

– Но передо мной есть, – бесстрашно ответила Хлоя, обмирая от собственной дерзости. – Вы обещали мне, что я больше никогда не разделю с вами ложе как наложница, как бессловесная игрушка.

– Если бы я, – прорычал Дракон, запуская руку под ее покрывало и сжал с силой ее затылок, – не держал своего слова, я бы взял тебя, не спрашивая. Однако я спрашиваю; я помню твое наслаждение, и твои просьбы взять тебя. Я знаю, тебе нравится заниматься со мной любовью. Так отчего нет?

– Оттого, что вы привыкли брать то, что вам нужно, здесь и сейчас, и не думаете о том, что будет потом, – ответила Хлоя. – Что будет со мной, когда вы забудете обо мне в объятьях своей молодой жены? Обо мне, о моем наслаждении вы забудете, а я буду помнить, и…

Она осеклась, и Дракон ниже склонился над нею, жадно вглядываясь в ее глаза.

– И что? – спросил он тихо, вымучивая ответ, заставляя ее произнести, высказать муку, терзающую ее сердечко.

– Ничего, – тихо ответила Хлоя, пряча глаза. – Я просто буду помнить об этом.

– Так я постараюсь, – прорычал Дракон, взбесившись от ее молчаливого упрямства, – чтоб ты запомнила покрепче!

Он сгреб ее в охапку, и девушка и опомниться не успела, как оказалась в его спальне.

– Я хочу запомнить тебя такой, – шептал Дракон, торопливо освобождая ее от строгих нарядов, кое-как справляясь с крючками и застежками, – бьющейся в моих руках, когда тебе хорошо!

– Нет! – пискнула Хлоя, когда его губы накрыли ее сосок и язык погладил его чувствительно, очень нежно, так, что дрожь пронзила ее тело. – Пощадите!

– Я не собираюсь тебе боли причинять, – шептал он, целуя ее губы, и ее руки обвивали его шею. – Я буду любить тебя. О какой же пощаде ты умоляешь?

– Вы разобьете мне сердце! – взвизгнула Хлоя, заливаясь слезами, когда он извлек ее из темного, строгого платья, и его губы жадно прижались меж ее ног, которые он удерживал разведенными в разные стороны силой, целуя ее лоно жадно, страстно, проникая меж набухших складок длинным языком и едва не пожирая девушку, такую сладкую, такую красивую и нежную.

– Не больше, чем ты мне, – рычал Дракон свирепо, исцеловывая ее подрагивающий от рыданий животик, жадно вылизывая ее промежность и целуя так, словно это были последние поцелуи в его жизни. – Отказаться от минут счастья только потому, что они могут кончиться?! У людей сердца совсем разучились быть храбрыми?

– Потом будет нестерпимо больно, – шептала Хлоя, глотая слезы и привлекая Дракона к себе, прижимаясь к нему крепко, обвивая его своими ногами. – И мне намного дольше, чем вам…

– Зато мне сильнее, – нетерпеливо отвечал он, жадно тиская ее тело, такое желанное, по которому он уже успел соскучиться. – Ну, иди ко мне! Впусти меня; неужели страсть не стоит того, чтобы потом… может быть… было больно? Лучше сделать, и потом – может быть! – пожалеть, чем не сделать, и наверняка жалеть всю жизнь. У нас есть время; так неужели мы его потратим впустую?!

Хлоя заскулила жалобно, подрагивая в его руках, когда он жадно обнял ее грудь ладонями и жадно, чувствительно покусывал ее остренькие жесткие соски, накусывая их до яркого красного цвета, до чувственной дрожи, до невыносимой чувствительности, при которой даже легкое, самое нежное прикосновение языка отзывалась во всем теле невыразимым блаженством.

– Я хочу посмотреть, как тебе станет хорошо, – шепнул Дракон, прижимаясь лицом к ее разгорячённой коже. – Хочу запомнить это.

– Нет, нет!..

– Да. Ты – моя. Делаю, что хочу. Поэтому – да. Иди-ка сюда!

Хлоя, тяжело дыша, с головой, кружащейся от возбуждения, подчинилась. Оказавшись сидящей, крепко прижавшись к его вздымающейся груди спиной, она послушно развела ноги в разные стороны, и блаженно вздохнула, когда ладони Дракона накрыли ее мягкие бедра в самом мягком и чувствительном месте, наслаждаясь беззащитностью женщины, поглаживая ее раскрытое бессовестно лоно.

– Как сладко с тобой, – прошептал Дракон, повторяя сказанные когда-то им слова. – Твое желание прекрасно; глядя, как ты меня хочешь, я ощущаю себя счастливым.

Он обнял Хлою, крепко обхватил вздымающийся часто животик, уткнулся в ее шею, целуя и покусывая, и его пальцы осторожно скользнули к ее раскрытому лону. Поглаживая нежные складки, поддразнивая горячую дырочку, Дракон прислушивался к частому горячему дыханию Хлои. Из ее губ вырвался нежный стон, но Дракон заглушил его поцелуем, лаская ее губы языком, проникая в ее рот, и крепче сжал ее дрожащее тело, старающееся вывернуться из-под его ласкающих пальцев.

– Шире ножки, – шептал он, лаская ее клитор так, что все ее тело дрожало и извивалось от чересчур острой ласки. – Не смей их сдвигать! Я хочу видеть… тебя видеть… как ты кончаешь, хочу видеть.

В полутьме спальни Хлоя не сразу поняла, куда именно смотрит Дракон, а когда поняла – вскрикнула стыдливо и попыталась свести вместе колени, потому что огромное старое зеркало в массивной раме, ранее стоявшее в темном углу, теперь стояло напротив кровати, и в его глади отражалась голенькая Хлоя, изнемогающая под ласками Дракона, ее разведенные бесстыдно ноги, розовое лоно, которое Дракон любовно поглаживал слишком умелыми пальцами.

– Нет-нет, – зашептал он горячо, когда она крепко сжала ноги. Его пальцы толкнулись в ее горячее мокрое лоно, тревожа его, наполняя приятными ощущениями, – раскройся. Я хочу смотреть. Я бужу смотреть, как ты кончаешь.

Хлоя, постанывая, осторожно развела колени, краснея. В зеркале хорошо было видно, как рука Дракона поглаживает ее, тревожит ее клитор, как извиваются ее раскрытые бедра, как дрожит ее напряженное тело. Он зажал ее клитор меж пальцами и поглаживал его неспешно, заставляя ее двигаться и дрожать на его пальцах, вскрикивая и напрягая бедра.

– Терпи, – велел он, разводя ее колени шире и лаская ее еще более требовательно, нарочно выбивая у Хлои крики наслаждения, заставляя ее извиваться под его лаской. – Раскрой ножки пошире и терпи. Нет зрелища слаще, чем женская слабость и желание…

Хлоя дрожала и вскрикивала, извиваясь, чувствуя, как пальцы Дракона дразнят ее чувствительное местечко, распаляют ее плоть, заставляя ее кричать во все горло, беспомощно расставив ноги и глядя, как его пальцы гладят ее, скользя меж нежных складочек, дразня упругий клитор и погружаясь в мокрую разгоряченную дырочку, истекающую соками желания.

– Достаточно, достаточно! – взвизгнула она, упираясь ногами в постель и приподнимаясь в наивной попытке выскользнуть из-под его пальцев и невыносимой ласки.

– Нет, не совсем, – прошептал он, и она ощутила, как в ее дрожащие раскрытые бедра упирается крепкий напряженный член. – Моя самка… жаркая и сладкая…

Почти силой заставил он ее усесться на его член, и она закричала во все горло, когда его руки подхватили ее под колени, лишая опоры и заставляя опуститься на его член полностью и принять его в себя.

– Смотри, – жестко велел он, то поднимая, то опуская ее измученное тело, насаживая ее на свой напряжённый член, – смотри, чья ты. Смотри, кто обладает тобой.

В зеркале отражались ее вздрагивающий живот, раскрытые бедра, крепко схваченные его руками, и его член, влажный от ее соков, то погружающийся в ее лоно, то выскальзывающий из него. Зрелище было бессовестным и возбуждающим настолько, что Хлоя отвернулась, накрепко зажмурив глаза, лишь бы не видеть, как его плоть терзает ее – покорную и доступную, беспомощную и текущую от удовольствия.

– Моя, – шептал Дракон Хлое на ухо, насаживая ее на свой член все настойчивее, все жестче, все глубже, заставляя ее вскрикивать и замирать в ожидании следующего, еще более сладкого толчка. – Только моя, сладкая и ласковая самка… твое лоно – что мед, так сладко и нежно…

– Не всегда, – простонала Хлоя, растерзанная им, изнемогая от удовольствия. – Не всегда!

Она поднесла руку к губам – Дракон за ее спиной даже дышать перестал, глядя, как ее язык обласкивает каждый ее пальчик, как губы сжимаются, увлажняя нежные подушечки, – и ее ручка скользнула меж ее разведенных ног, коснулась ее клитора. Первые же несколько прикосновений заставили ее задрожать и напрячься, крепко сжать плоть Дракона, до тонкой дрожи его рук, до сбившегося дыхания, до беспомощного стона, такого человеческого, такого слабого…

– Что, – простонала Хлоя, нетерпеливо ерзая узким лоном на его члене, продолжая безжалостно ласкать себя так, что бедра ее тряслись и лоно сжималось крепко, – кто сильнее теперь? Кто кого мучает?

Дракон, изнемогая под ее лаской, поднял ее бедра и снова насадил на свой член, продолжая сладкую пытку, вынуждая их обоих стонать и вскрикивать от острого удовольствия.

– Думаешь, я кончу первым? – задыхаясь от острых ощущений, шепнул он, прикусывая мочку ее уха. – Меня хватит еще и на то, чтобы взять тебя в зад.

– Посмотрим, – простонала Хлоя, напрягая бедра и дрожа в его руках, как натянутая струна.

– Это значит «да»? – жарко шептал он, жадно целуя ее шею и продолжая ласкать ее узкое лоно. – Да? Я люблю, когда ты кричишь, беспомощная и слабая. Моя вкусная самка. Я вылижу тебя и возьму еще раз.

Он отпустил одну ее ногу, его пальцы коварно скользнули меж ее сжатых ягодиц, заставив ее выкрикнуть во всю глотку и затрепетать, когда его пальцы начали ласкать и второе ее отверстие.

– У-м-м-м-м, как сладко ты кричишь, – садистки прошептал он, куснув ее за напряженное плечо и слизнув выступившие капли пота. Его пальцы настойчиво ласкали ее сзади, и девушка извивалась, беспомощно всхлипывая. – Кричи громче, я хочу знать, что победил!

– Нет, нет! – стонала девушка, извиваясь в его руках.

– Да, – шептал он, безжалостно трахая, растягивая оба ее отверстия, – да! Моя самка… только моя!

Глава 13. Невеста Дракона

Может, драконья кровь все же имела какое-то волшебное свойство, или слова Дракона о том, что не стоит терять понапрасну драгоценного времени, отпущенного им судьбой, возымели действие, но, так или иначе, а у Хлои в сознании вдруг что-то переменилось. Ей не хотелось больше играть ни в какие игры, не хотелось доказывать что-то и требовать уважения к своему титулу и почтения к себе, как к герцогине… Ей хотелось просто любить. И оттого она не противилась, когда Дракон протягивал ей руку и вел ее в спальню. Да и когда сборы были, наконец, закончены, и они отправились в путь, на смотрины, Дракон выразил желание ехать в одной карете с Леди Дракон. Церемонно подал он ей руку, помогая подняться по трем ступенькам и влезть в экипаж, и все лишь для того, чтобы, едва дверца за ними обоими закрылась, впиться жадным поцелуем в губы Хлои, распустить, растрепать ее волосы, задрать ее юбки из богатой, жёсткой шуршащей парчи и усадить ее себе на колени, на вставший член, жадно тиская ее аппетитную попку.

Они занимались любовью всю дорогу, ласкаясь беспрестанно, как одержимые, так, словно завтра жизнь кончится, и не останется ничего, что приносило бы радость. Они засыпали и просыпались вместе, Хлоя была полна его семени и уже чувствовала себя единым целым с обнимающим ее мужчиной.

– Иди ко мне, сладкая моя, – шептал он, обнимая ее бедра, прижимаясь к ее обнажённому животу, целуя ее так долго, что у нее голова начинала кружиться.

Однако, чем ближе была цель их путешествия, тем беспокойные становился Дракон. Все чаще он выбирался из кареты и требовал себе коня, чтоб обогнать процессию, уехать далеко вперёд, разведать горную тропу, затянутую туманами. Только слепой глупец не понял бы, что Дракон опасается коварства тех, к кому едет, и очень не хочет быть застигнут врасплох. Кровный ритуал не давал ему покоя; похоже, что желающие с ним породниться драконы были настроены серьезно, а это означало, что каплю крови невесты они могли подсунуть ему когда угодно. А ему этого очень не хотелось; всеми силами он старался избежать принуждения, и оттого прятался, скрывался с глаз всякого встречного путника, подозревая в нем гонца или лазутчика.

– Горные драконы существа жестокие, хитрые и коварные. Эти качества у них в крови, они пойдут на все, чтобы добиться своей цели, – нехотя пояснял Дракон Хлое. – Предложение поступило от них – значит, зачем-то это им нужно. Откажись я, проигнорируй их предложение, и они вполне могли устроить какую-нибудь пакость, прикинувшись смертельно оскорбленными до глубины души, например, объявить войну, пожечь приграничные территории или что-то в этом роде. Их род хоть и вырождается, и драконы из них так себе, мелочь одна, все больше видимость вместо настоящей силы, но их много. Поэтому нужно соблюсти приличия.

Все эти ухищрения видел и господин Робер. Правдами и неправдами он пробрался в свиту, сопровождающую Дракона и Хлою, и теперь внимательно наблюдал за всем, что делает Дракон.

Его упрямство доводило Робера до бешенства; подумать только, все можно будет решить так просто! Одна капля крови юной прелестницы, и Дракон будет очарован ею и вечно счастлив. Хлою он отдаст Роберу потому, что она станет ему не нужна. И все будут довольны! Какого черта этот упрямый ящер противится?!

"Ещё и скрывается, чтоб не подсунули ненароком ему какое зелье на ее крови, – думал Робер, наблюдая, как поутру Дракон тайно седлал коня и с небольшим отрядом скрывался в густом тумане. – Так-так… Значит, надеется все же, что сможет избежать женитьбы. Ну, тут мы ему поможем! От меня-то он подвоха не ждёт. Мне бы только сговориться с предполагаемыми родственничками, и я его мигом стреножу, этого упрямого жеребца…"

Но перед самым концом пути внезапно поломалась повозка с подарками для предполагаемой невесты; это была самая охраняемая и самая тяжёлая из всех повозок, груз ее был слишком ценен, и Дракон принял решение остаться и дождаться, пока ее починят.

Робер, наблюдая за тем, как Дракон командует у сломавшейся повозки, про себя отметил, что он слишком равнодушен и как будто вовсе не обеспокоен заминкой в пути. Наверное, сам устроил поломку, чтобы отсрочить свое прибытие к невесте.

– Без меня дальше поедете, распорядился Дракон. – Я нагоню вас позже.

Услыхав это, господин Робер потёр от счастья руки; разумеется, если он, Робер, возглавит теперь процессию и приедет в дом невесты первым, вперёд Дракона, у него-то уж будет время и возможность сговориться и обтяпать свои делишки!

Но не тут-то было.

Выслушав витиеватые заверения Робера в верности, Дракон тряхнул головой:

– Нет, – ответил он кратко, но его слово было твёрже камня. – Процессию возглавит Леди Дракон. Для этого она здесь и присутствует.

– Что?.. – опешил Робер. – Как?! Наложница?

– Леди Дракон, – нетерпеливо прорычал Дракон, уже явно злясь. – Не забывай об этом титуле и знай свое место! В конце концов, она герцогиня. Воспитание ее вполне позволяет ей представлять кого угодно, хоть короля. Она справится с этой миссией.

Хлое осталось лишь подчиниться, хотя от осознания того, что она собственноручно должна будет вручать дары невесте ее Дракона, ей хотелось плакать. Но что ей оставалось делать?

"Он итак подарил мне себя на хоть краткое время, но зато полностью, – горестно думала она, оставшись в карете одна. – Он любил меня и не вспоминал ни о ком другом. Свое маленькое счастье я познала; можно ли требовать от судьбы большего? И к лицу ли мне рыдать и стенать, умолять, валяюсь в ногах? Нет; я буду выше этого. Я пойду и исполню свой долг, приказ, отданный моим господином…"

Робер едва язык себе со злости не отгрыз, когда услвшал о том, что возглавит процессию Хлоя, но все же смолчал, не посмел оспорить волю Дракона. К тому же, Хлоя теперь внушала ему панический ужас; и он искренне радовался, что у дракона больше нет никакого интересного стула…

* * *

Дом горных драконов, которые пожелали породниться с Эриком, откровенно обеднел. Что было тому виной – непонятно; может быть, долгие века мира, потому как воевать горные драконы не любили, да и откровенно ленились. Может, всему виной была расточительность, с какой они украшали свой замок золотом, изящными безделушками, предметами искусства и роскошными драгоценными тканями, а может, и не маленькое количество наследников, коих было то ли шесть, то ли семь, и все они любили роскошь и золото так, как приличествовало каждому уважающему себя дракону. Но больше они любили его тратить, чем зарабатывать или завоёвывать, а так как траты их были не малыми, то и кончилось золото в их подвале весьма скоро.

Но, так или иначе, а горные драконы давно уже посматривали в сторону соседа, терпеливо ожидая, когда же он наиграется в войну и повзрослеет. И едва до них донёсся слух, что Эрик, наконец-то, обратил пристальное внимание на женщин, как они тотчас же приступили к реализации своего плана.

Из всех семерых наследников только одна была женского пола. Красавица Анна; художник, изображая ее на портрете, нисколько не преувеличил ее красоты, и даже слегка преуменьшить, не сумев выразить нежность ее кожи, глубину ее бархатных черных глаз, утонченную прелесть ее изысканных черт. Не будь горные драконы так спессивы (как, впрочем, любой из драконов), то Анну с радостью бы взял любой зажиточный и знатный человек. Но люди, эти хрупкие и жалкие создания, были недостойны Анны, по мнению главы семейства – а им стал после смерти родителей самый старший сын, – и потому он серьезно рассчитывал уломать соседа. А если он на уговоры не поддастся – мы знаем, какой есть способ уломать самого строптивого.

Итак, когда посланцы Эрика во главе с Хлоей и вездесущим Робером прибыли в замок горных драконов, глава семейства лично вышел их поприветствовать.

Хлое, которая до сего дня видела только один замок дракона, все было странно и дико. В горах было холодно, и замок, казалось, стоял, продуваемый всеми ветрами. Над его шпилями, едва не цепляясь, медленно ползли серые грозовые облака, полные воды. А в замке, в парадном зале, где было решено принимать гостей, еле горел камин, пламя в нем с трудом разгоняло полумрак и промозглую сырость.

Зато все кругом было раззолочено и сам встречающий гостей дракон был разодет так, как больше подошло бы нарядиться хорошенькой женщине. Высокий и стройный, изящный, с красивыми черными миндалевидными глазами, с тонкими узкими кистями рук, то и дело поправляющий кружева на воротнике и манжетах, дракон показался Хлое хрупким и болезненным.

– Леди Дракон? – словно не веря своим глазам, произнес он, оглядывая Хлою с немалой толикой изумления. – Какая… Приятная неожиданность! Очень рад; значит, у господина Эрика намерения самые серьезные, коль скоро он выслал вас?

– Вне всякого сомнения, – ответила Хлоя, слегка кланяясь. – Господин Дракон счёл, что ваше предложение заслуживает самого пристального внимания.

– Вот как, – драконий принц, не скрывая своей радости, потёр ручки. – Но где же он сам? Почему не прибыл вместе с вами? Я полагал, ему не терпится познакомится с невестой?

– Не терпится, – ответила Хлоя, припоминая, как ночью в порыве страсти он кусал ее за плечи и в шею, и брал жёстко, яростно, словно мстя за что-то – быть может, за то, что с каждый разом терял голову все сильнее. Он любил слушать, как она кричит от нереального, экстатического удовольствия, извиваясь и корчась в его руках, любил прислушиваться к спазмам, сотрясающим в наслаждении ее тело.

"Моя нежная, послушная, вкусная самка, – шептал он, любовно и нежно целуя ее между ног, тугой петлей из языка обхыватывая ее клитор и лаская так долго, что она заходилась в криках. – Моя…"

Хлоя усилием воли прогнала прочь эти бессовестные и страстные видения и ещё раз кивнула дракону:

– Он приехал вместе со мной, но в дороге поломалась повозка с подарками, – Хлоя жестом подозвала одного из слуг и тот поднес хозяину дома ларец, сгибаясь в подобострастным поклонах едва не до земли. – Он остался проследить за тем, чтобы все починили как можно скорее… И чтобы ничто не пропало.

В ларце, что Хлоя отвезла с собой, было украшения для невесты, массивное колье, больше похожее на широкий золотой воротник, и такие же браслеты, прекрасные в своей варварской грубости. От этого зрелища у драконьего принца глаза разгорелись, а его сестрица, Анна, которая все этот время пряталась за дорогими портьерами, не утерпела и выскочила из своего укрытия, жадно схватила подаренное золото, приложила к себе, примеряя.

– Какая красота! – произнесла она дрожащим голоском, и Хлоя, впервые вживую увидев соперницу, вспыхнула ярким румянцем и опустила поспешно голову, чтоб никто не заметил боли в ее глазах.

Анна и в самом деле была очень красива. Так красива, что глядя на нее Хлоя не верила, что мужчина сможет отказаться от такой невероятной красоты. Как бы ни сопротивлялся Дракон, как бы не пробовал он избежать коварного ритуала, а увидев невесту, он и думать забудет, что хотел отказаться от нее.

– А каков он, мой жених? – тараторила Анна, поспешно надевая на себя и колье, и браслеты. Она производила впечатление очень живой и непосредственной девушки, ещё не научившийся смотреть на мир свысока, подобно ее родне.

Хлоя подала плечами; что она могла ответить невесте? Что ее жених нежен и ласков? А иногда бывает страстен и дик?

– Такой же, как и все мужчины, – ровным голосом ответила Хлоя, наблюдая, как невеста вертится перед зеркалом, любуясь своим отражением. – Эгоистичен, упрям и силен. Рожден, чтобы повелевать.

– Говорят, он жесток с женщинами, – произнесла Анна, и голосок ее дрогнул, а розовые щечки побледнели. – Правда это? Он любит мучить женщин? Так говорят о нем.