Текст книги "Остров соблазна"
Автор книги: Конни Мейсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Да, капитан… – Мисс Апшелл наконец соизволила пригласить капитана поучаствовать в общем обсуждении. – Поскольку бал обойдется вам гораздо дешевле, чем светское мероприятие, которое вы планировали вначале, полагаю, вы не откажетесь от своего намерения пополнить наш гардероб новыми бальными платьями.
Дамы с надеждой устремили взгляды на Николаса.
– Разумеется! – ответил Ник, сдавая партию. Он бросил сердитый взгляд на первого помощника. – Полагаю, Хиггс может заняться новыми бальными платьями и вообще всем необходимым, раз уж арендовать зал для него пара пустяков!
Иногда в пылу сражения многообещающая атака в самый неожиданный момент захлебывается, встретив мощное контрнаступление. Мудрый полководец чувствует, когда надо отступить, перестроить ряды и ударить с другого фланга.
Николас пожелал всем приятного вечера и покинул столовую, пока Ева Апшелл не заставила его размахивать салфеткой, как белым флагом.
Глава 8
– По-моему, я слишком плоская сзади, тебе не кажется? – Салли крутилась перед высоким зеркалом, стараясь бросить взгляд на собственные тылы. – Посмотри, пожалуйста, Ева.
У каждой женщины была собственная комната, но они часто встречались у Салли, потому что ее спальня находилась посередине, к тому же здесь было самое большое зеркало. Обычно Еве и Пенни вполне хватало своих маленьких зеркал, но сегодня они готовились к «балу лорда Ника». Возможность всесторонне оценить эффект, который производили их новые платья, казалась немаловажной. А для Салли, похоже, решающей.
Мисс Монро нахмурила бледные брови.
– Ева, дорогая, тебе не кажется, что мне нужно подложить под юбку валик?
– Мне кажется, твои юбки сзади вполне пристойно выглядят, – сказала Ева, на миг оторвавшись от книги, которую держала на коленях. – И никакой валик тебе не нужен.
Ева вернулась к чтению. Что бы она ни думала о «лорде Нике», коварный демон сумел собрать хорошую библиотеку. Ева нашла написанную относительно простым языком книгу по животноводству и оттачивала с ее помощью свои оставляющие желать лучшего навыки чтения. Нельзя сказать, что содержание ее захватывало, но по сравнению с первыми страницами она уже гораздо быстрее собирала буквы в разборчивые слова.
– Ева права. Ты чудесно выглядишь, Салли, – сказала Пенелопа. Она уже была затянута в лимонно-желтый шелк нового robe a la frangaiseи сидела на краешке стула, чтобы не помять ярды нарядной ткани. – Полагаю, мужчины на этих островах никогда не видели таких красавиц, как ты.
– Ты тоже отлично выглядишь, Пенни, – сказала Ева. – В желтом твоя кожа сияет, а темные волосы создают очаровательный контраст. Ты поймаешь уйму восхищенных мужских взглядов.
– Боюсь, он… они даже не заметят меня.
Пенелопа посмотрела в открытое окно; лучи заходящего солнца играли на прямоугольниках его многочисленных створок.
– Глупости, – сказала Ева. Иногда ей было больно смотреть на то, как недооценивает себя Пенелопа. – Кроме того, сегодняшний вечер – это всего лишь возможность немного повеселиться за счет капитана. Помни, что в Чарльстоне тебя ждет благородный, почтенный джентльмен.
– Я не хочу к благородному, почтенному джентльмену из Чарльстона, – тихо сказала Пенни.
– Пен уже положила глаз на кого-то из местных. – Салли подложила под кринолин валик, невзирая на совет Евы. Справившись со шнуровкой, она разгладила розовые волны платья и вспушила нижние юбки. Повернувшись боком к зеркалу, Салли критически взглянула на свое отражение и повиляла раздавшимся благодаря валику задом. Она улыбнулась себе в зеркале и довольно кивнула. – Наша Пенелопа уже две недели сохнет по кому-то, но не говорит, кто он.
– Это правда, Пенни? – Ева захлопнула книгу. Она сомневалась, что Салли согласится плыть в Чарльстон – та слишком боялась нового кораблекрушения. А вот на Пенелопу Ева серьезно рассчитывала.
Пенни пожала плечами и улыбнулась.
– Ты же знаешь Салли. Если не происходит ничего интересного, можно быть уверенным: она что-нибудь выдумает.
Ева собиралась подробнее обсудить этот вопрос, но тут в дверях появилась их новая горничная, Дайа. Служанка пришла сообщить, что для Евы готова ванна. «Лорд Ник» никогда раньше не держал женской прислуги. Мистер Хиггс проговорился, что любовницы капитана не терпели присутствия в доме других женщин, но Дайа жила со своим мужем Санджаем в маленькой сторожке на границе капитанской земли. Санджай был великолепным садовником и поддерживал обширные угодья, окружающие «Шепчущий холм», в идеальном состоянии. Поэтому когда Еве с подругами понадобилась камеристка, трудолюбивая Дайа очень кстати оказалась под рукой.
Ева поблагодарила Дайу и поспешила к себе в комнату, где ее дожидалась сидячая ванна с лепестками жасмина.
Она, как всегда, позволила Дайе расшнуровать корсет, но от дальнейшей помощи отказалась. Ева не хотела, чтобы даже эта спокойная, молчаливая уроженка Восточной Индии видела ее обнаженной.
Как раз когда Дайа собиралась неслышно выскользнуть из комнаты, Ева окликнула ее.
– Ой, чуть не забыла! Портниха должна принести мне вторую нижнюю юбку. Не могла бы ты проследить за этим и принести мне юбку, как только ее доставят?
Дайа кивнула, попрощалась, сложив руки в экзотическом индийском жесте, и закрыла за собой дверь.
Как только служанка ушла, Ева сунула руки под юбку и отвязала кринолин. Хитроумное приспособление упало на пол, и Ева переступила через него. Потом она сбросила домашние туфли, выбралась из платья и нижней сорочки и, аккуратно скатав, сняла чулки.
Охнув от удовольствия, Ева погрузилась в горячую воду. Она на миг закрыла глаза, упиваясь благоухающим паром, а потом взяла из баночки мыла и вспенила его на ладонях.
Потянувшись как можно дальше за плечи, она намылила спину. Отвратительные бугры – рубцы шрамов – никуда не делись. Возможно, они еще не полностью затянулись и поэтому красные. Ева намочила тряпочку и выжала ее над спиной, чтобы смыть пену.
Шрамы в ее душе по-прежнему болели. Почему тогда должны зажить рубцы на спине?
Проходя через переднюю по пути в кабинет, Николас увидел Дайу, сидевшую перед парадной дверью в непостижимой индийской позе спокойствия. Увидев Ника, служанка поднялась и сложила перед собой ладони.
– Прошу вас, не подумайте, что я бездельничаю, лорд Ник, – проговорила женщина с глубоким восточным поклоном. – Я жду пакет для мисс Евы. Ах! Наверное, это он.
На круге подъездной аллеи остановилась двуколка, и с козел соскочил мужчина, держа в руке большой пакет. Дайа выбежала на улицу, чтобы забрать его, и поспешила в дом.
– Должно быть, в нем что-то ужасно важное, – с улыбкой сказал Ник.
– Конечно. Это новая нижняя юбка.
– Я за нее заплатил, значит, она моя. Почему бы мне не доставить ее самому? – Ник попытался забрать пакет, но Дайа, вопреки ожиданиям, не выпустила его из рук по первому требованию. – Где она, черт побери?
– В своей комнате, но она принимает ванну, сэр, и не захочет, чтобы вы входили.
Дайа тянула пакет к себе, но Нику в конце концов удалось его забрать.
– Принимает ванну? Хм-м-м!
Воображение побаловало Ника распутной картинкой: Ева поднимается из ароматной воды, и ее чистая, порозовевшая кожа сияет, как у Венеры, явившейся из морской пены. Из-за подавляемого желания Николас почти постоянно испытывал возбуждение. Если так пойдет и дальше, придется обсудить с портным кое-какие изменения в покрое его брюк. Ник прижал пакет к себе. Чудесно, если Ева увидит доказательство его возбуждения, но смущать жену садовника он не хотел.
– Разве ты никогда не слышала, что чистота сродни набожности, Дайа? До набожности мне далеко, как до неба. Возможно, следует удовлетвориться ее сестрой?
– Ах, мисс Ева рассердится на меня! – сказала Дайа, пытаясь дотянуться до пакета.
– Ты работаешь на меня, а не на мисс Апшелл. Если я доволен, тебя больше ничто не должно беспокоить. – Ник развернулся и направился в крыло, где располагались спальни. – Не переживай, – бросил он через плечо служанке. – Ты наверняка слышала мерзкие сплетни, будто я выдаю себя за джентльмена. Я постучу, прежде чем войти.
Не его вина, что Ева ответила на его стук словами:
– Входи, Дайа.
Ник повернул ручку и медленно толкнул дверь. Джентльмен немедленно объявил бы о своем присутствии. Николас это знал.
К счастью, он не был настоящим джентльменом. У него была душа контрабандиста. В прошлом хитрость и изворотливость служили ему верой и правдой. Ник выглянул из-за двери.
Тысяча чертей! Она огородила ванну ширмой, но было слышно, как по другую сторону тонкой, обтянутой шелком перегородки плещется вода.
– Просто оставь пакет на кровати, – сказала Ева. – Я сама разверну. Можешь быть свободна, спасибо.
Николас на цыпочках пересек комнату, стараясь ступать как можно тише, и положил сверток на край кровати. Оказавшись на этой позиции, он сделал радостное открытие: оказывается, ширма не закрывала ванну целиком. Более того, над туалетным столиком весьма кстати обнаружилось зеркало, наклоненное под таким углом, что в нем можно было частично разглядеть хозяйку комнаты.
Теперь Ник мог наслаждаться видом намыленного колена Евы, высунувшегося над бортиком медной ванны. Немного наклонившись, он различил плавные линии грудей. Колено лишало его возможности увидеть влажный сосок. Еще виднелась часть изящной руки. От этой дразнящей картины у Ника заныло все тело.
Он мысленно сделал заметку: при первом же удобном случае поставить в комнате большое зеркало.
– Я сказала, можешь идти, Дайа.
Ева приподнялась в ванной, и Ник разглядел в маленьком зеркальце ее пупок, выглядывающий между колен.
Он на цыпочках подошел к двери и, не выходя наружу, открыл и закрыл ее так же тихо, как сделала бы Дайа. На всякий случай Ник осторожно, беззвучно задвинул засов. Вода хлюпнула, когда Ева опустилась в ванну глубже.
Ширма была не очень высокой. Он наверняка сможет заглянуть за нее, если только сумеет подобраться вплотную. Ник с мучительной неспешностью снял ботинки и в одних чулках пошел к ширме мягким, крадущимся шагом.
Дерзость всегда в прошлом приносила ему богатые плоды. Настоящее не стало исключением.
Ева сидела к нему спиной, но откинувшись на бортик ванны, так что он видел ее макушку. Ее золотисто-каштановые волосы были собраны в узел на затылке, оголяя шею. Несколько выбившихся прядей щекотали чувствительную кожу.
Нику до боли хотелось попробовать ее на вкус как раз там, на линии волос.
С его позиции открывался отличный вид на восхитительные груди Евы. Они оказались именно такими, как и представлял себе Николас: кремовые холмики с розовыми вершинами, только-только начавшие хорошо ложиться в мужскую ладонь. Ник мог бы утонуть в ложбинке между ними, не жалея ни о чем.
Его взгляд направился к югу, вдоль ребер, мимо впадинки пупка к самой границе воды. Тайны Евы скрывались под слоем мыльной пены.
Ник бесшумно потянул носом. Сладкий жасмин. Пряный и экзотический, этот запах шептал ему о жарких летних ночах и мокрых от пота, причудливо сплетенных телах. Морские путешествия приводили Николаса в такие уголки мира, где физическое наслаждение дарили и принимали легко, почти без ограничений.
О, как бы он хотел научить эту чопорную английскую розу щедрому разнообразию первобытных удовольствий!
Ева взяла банку с мылом и обмакнула в нее пальцы. Потом она намылила тело, касаясь всех тех мест, к которым Нику так хотелось притронуться самому. Когда пальцы Евы скользнули по груди и начали обмывать кожу вокруг сосков, а те сразу затвердели, Николас, как шекспировский Ромео, всем сердцем пожелал быть перчаткой на ее руке. Он чуть не застонал, когда Ева раздвинула колени и расслабила ноги. Рука скользнула между бедер, чтобы омыть потайные складки.
И задержалась на влажных завитках.
Николас судорожно сглотнул. Магдалена однажды позволила ему смотреть, как она ублажает себя. Но тогда он не чувствовал и доли такого волнения, как сейчас, тайком заглядывая в сокровенные девичьи желания.
Он хотел научить Еву Апшелл искусству ублажать плоть, но, возможно, она сама может преподать ему пару уроков.
Слой пены на воде разошелся, и Ник увидел в мерцающем сумраке, как пальцы Евы скользнули между мягкими нижними губами. Она легонько поглаживала. Она водила подушечками пальцев по кругу. Она широко раскрыла свои складки второй рукой.
Николас был близок к тому, чтобы пролить семя прямо в штаны.
Но тут Ева издала стон разочарования и остановилась, а затем положила обе руки на края ванной.
Ник прикусил язык, чтобы не потребовать продолжения.
Ева склонила голову набок. Она вздохнула и забормотала в чей-то адрес пикантную обличительную речь. Ник не расслышал имени, но Ева ставила под сомнение законность происхождения некоего человека, а также нескольких поколений его предков, обвиняла его в совокуплении с различными домашними животными, предлагала ему «проваливать к чертовой матери» и закончила прочувствованной мольбой к князю тьмы «забрать его в самое пекло».
Ник ухмыльнулся, надеясь, что проклятия предназначались ему: Ева произносила их почти ласково.
Она глубоко вздохнула. Потом поджала под себя ноги и поднялась. Вода струйками стекала по изгибам ее тела. Тонкие мыльные ручейки исчезали в расселине между ее ягодицами в форме сердца.
Но вместо того чтобы вызвать приятное возбуждение, это зрелище заставило Ника нахмуриться. Его больше не интересовала хорошенькая попка Евы. Внимание Николаса приковала стройная спина.
Ее покрывали недавно затянувшиеся шрамы. Бриллианты здоровой плоти между красными скрещенными рубцами сказали Нику, что эти полоски оставил мастер кнута. Ни одна из отметин не была слишком глубокой, но каждая изувечила нежную кожу. Ублюдок, который исполнял приговор, орудовал бичом с извращенной заботой о каждом ударе, укладывая каждый из них на свое место. Вне всяких сомнений, это был кто-то, кто считал себя художником и любил оставлять на своих жертвах авторские отметины.
За многие годы, проведенные в море, Ник не раз наблюдал за порками. Однажды он сам приказал подвергнуть ей моряка, которого поймали на горячем – тот крал воду из лагуна [15]15
Металлический бак с краном для питьевой воды.
[Закрыть], в то время как вся команда страдала от жажды. Даже когда человека приходилось пороть за дело, ничего приятного в этом не было.
Ник первым бы подтвердил, что Ева Апшелл умеет попортить кровь, но она не могла сделать ничего такого, чтобы заслужить подобное наказание.
– Гром и молния! – тихо произнес он. – Кто сделал с вами это?
Глава 9
Ева резко повернулась к нему и широко распахнула глаза. Ее чудесный рот исторг изумленное:
– Ой! – а рука схватила полотенце, чтобы прикрыться. – Какого черта вы здесь делаете?
– Полагаю, ответ очевиден.
Ник медленно обвел взглядом неприкрытые части тела Евы.
Потом он сузил глаза, не желая отвлекаться на блестящую верхнюю часть грудей и длинные ноги красивой формы. Поблагодарив Бога за маленькие полотенца, Николас шагнул за ширму и схватил Еву за плечи. Он развернул ее, чтобы лучше рассмотреть изувеченную спину.
– Кто это сделал? – грозно спросил он опять, одергивая вниз полотенце, чтобы увидеть полную картину повреждений.
– Если вы не уйдете сию же минуту, я закричу! – пригрозила через плечо Ева, стараясь вырваться из рук капитана.
– Если бы вы собирались кричать, то уже сделали бы это.
Николас покачал головой, глядя на следы надругательства над ее идеальной кожей.
Он провел кончиком пальца вдоль одной из полосок, которая начиналась под левой лопаткой Евы и заканчивалась справа, сразу под ребрами. Было видно, что ее мышцы вздрагивают под кожей. Еву заставили пройти через ад, и в каждой клеточке ее поврежденной плоти хранилась память об этом кошмаре.
В жилах Николаса закипал гнев. Дернулся мускул на скуле.
– Назовите имя человека, который это сделал, Ева. – Его голос был ровным и бархатным, но в нем ощущалась угроза. – Где бы он ни был, я найду его. И с огромным удовольствием прирежу эту скотину. Медленно.
– Я не знаю его имени.
Ева вывернулась, оставив в руках Ника одно лишь полотенце. Нагая, она перебежала на другую сторону ширмы и впилась пальцами в ее край.
– Не приближайтесь ни на шаг!
Как будто кусок тонкого шелка мог остановить его, если бы он решил последовать за ней.
Ник посмотрел на брошенное полотенце, потом опять на Еву и недоуменно поднял бровь.
– Кстати, а почему вы не закричали?
– Я… я не из тех, кто кричит по любому поводу. Ведь я не кричала, когда рядом была акула, верно?
– Верно, – признал Николас, но он мог бы поставить «Сьюзен Белл» на то, что Ева кричала, когда эти полоски появлялись на ее спине.
Он был свидетелем того, как мужчины, которых он считал крепче себя, пытались помалкивать во время порки. Все до одного в конце концов начинали вопить и умолять о пощаде – их дух был сломлен.
– А теперь, пожалуйста, уходите, и я ничего не скажу…
– Ага! – Ник щелкнул пальцами, внезапно догадавшись, в чем дело. – Теперь я знаю, почему вы не кричали. Не хотели, чтобы кто-то еще увидел вашу спину.
Ева отвернулась, и Ник понял, что был прав.
– Поэтому вы предпочитаете носить только те платья, которые шнуруются спереди, – продолжал Николас. – Поэтому не позволяете Дайе прислуживать вам во время купания, как она прислуживает остальным. Так знайте же: недавно она приходила ко мне, очень встревоженная тем, что вы недовольны ее работой.
Ева терзала зубами свою нижнюю губу.
– Вы прячетесь даже от своей камеристки, чтобы никто не узнал вашей тайны.
Мисс Апшелл бросила на него испепеляющий взгляд.
– Если я ожидала, что ко мне не будут врываться, пока я принимаю ванну, в этом нет ничего сверхъестественного.
– Я не врывался, – напомнил Ник. – Я постучал, и вы пригласили меня войти.
– Я приняла вас за Дайу.
– Моя дорогая мисс Апшелл, я не несу ответственности за ваши ошибочные предположения. – Он стал наклоняться к ширме, пока не уловил запаха чистой, благоухающей жасмином кожи Евы. Она так восхитительно пахла, что ее можно было съесть. – Равно как и вы не виноваты в том, что я принял вас за леди благородного происхождения. Но я не буду попрекать вас за эту ложь.
– Я сказала вам правду.
– Возможно, – допустил капитан. – Однако я не могу представить, вследствие чего благородная леди могла получить такие отметины, как у вас на спине.
Ева отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.
– Разве что, несмотря на платье и манеру держаться, вы вовсе не леди, – проговорил Николас, макая палец в неизведанные воды новой идеи. Если Ева родилась не в хорошей семье, ему почти ничто не мешает сделать ее своей любовницей. Он шагнул к ширме. – Может быть, подвергнем ваши утверждения испытанию?
– Еще шаг, и я все-таки закричу, обещаю.
– Нет, не закричите, и мы оба это знаем, – сказал Ник. – Ведь до тех пор, пока вы так чудесно обнажены, нас никто не побеспокоит, потому что вы не рискнете показать спину кому-нибудь еще.
– А вы, значит, решили воспользоваться несчастьем леди, – выпалила Ева; ее глаза превратились в узкие щелки. – Мерзкий гад. Полное ничтожество.
– Увы, милая Ева, вы даже не представляете, как низко я пал. – Ник прижал руку к груди, как будто стрела мисс Апшелл попала в цель. Но в следующий миг его губы расплылись в порочной улыбке. – Однако, будучи безнравственным типом, я, тем не менее, не навязываю себя женщинам против их воли.
– Как тогда все это, по-вашему, называется?
– Переговоры, – с улыбкой сказал капитан. – Обсуждение условий капитуляции, если желаете.
– Я не стану вашей просто потому, что вам так хочется.
– Нет, я сделаю вас своей, стоит мне только захотеть.
Николас заступил за край ширмы, и лицо Евы исказилось – она явно запаниковала. Не найдя никакой ткани, Ева прикрыла груди одной рукой, а второй оградила от взглядов капитана пах. На ее темных ресницах задрожали слезы.
Если бы Ник слушался своего члена, он бы резво повалил Еву на кровать и вставил ей так, что мало не показалось бы. Она явно нуждалась в этом. Немного умелых ласк, и Ева усвоит, что ее тело требует мужских прикосновений. Разве он не поймал ее на горячем, когда ее прелестные пальчики пытались унять грешную боль между ног?
Однако помимо толкающей Ника на подвиги похоти у него была совесть, которая удерживала его. Он хочет эту женщину. Он хочет ее отчаянно, и это граничит с безумством, но он не собирается взять ее так.
Он хочет ее нежности и встречного желания. Он хочет, чтобы она умоляла его о ласках. Он хочет, чтобы она нуждалась в нем так же отчаянно, как он стал нуждаться в ней.
Ник пробежал лихорадочным взглядом по холмам и долинам ее фигуры. Мягкая и в то же время стройная, Ева была воплощением женственности. Радостью для его глаз и зовом сирены для его пульсирующего члена.
Но, взяв ее насильно, он не испытает радости. Он овладеет Евой с ее согласия или не овладеет совсем.
– К счастью для вас, во мне осталась капля совести, – тихо сказал капитан, набросив Еве на плечи полотенце и отвернувшись, чтобы не смущать ее. – Но только капля, поэтому не провоцируйте меня еще больше.
Николас услышал, как босые ноги Евы зашлепали по натертому сосновому паркету. Потом зашелестела ткань. Когда Ник повернулся, Ева уже набросила халат и завязала на талии пояс. Поскольку в памяти Ника остался обжигающий образ ее тела, тонкая ткань не мешала разыграться воображению капитана.
Но следом набежала мощная волна других воспоминаний – о страшных шрамах на ее спине.
– Порка – серьезное наказание, которое присуждается за серьезное преступление, – сказал Ник, опираясь бедром о спинку кровати. – Что вы сделали?
– Ничего. – Ее подбородок дрожал, но она все же слегка приподняла его. – Я не сделала ничего, чтобы заслужить удары плетью. И я не лгала вам. Я происхожу из благороднойсемьи. Моим отцом был сэр Энтони Апшелл из Кента. Я родилась аристократкой и ожидаю, что ко мне будут относиться с должным почтением.
– Если так, то удары, нанесенные по вашей спине, должны были жечь в два раза больнее, – сказал капитан. Он был уверен, что при исполнении такого наказания Еву раздели до пояса. Ее вели к столбу, а в толпе зеваки отталкивали друг друга, чтобы лучше рассмотреть ее обнаженные груди. У Ника зачесались руки – так ему захотелось придушить ротозеев. – За что же вас осудили?
Губы Евы сжались в тонкую линию.
– Если я невиновна, какое это имеет значение?
– Для меня это важно. – Ник не сдержался – слова сами сорвались с его губ. Они были опасно близки к признанию, что Ева для него что-то значит. – То есть я не могу оставаться равнодушным к вашей боли. Э-э, естественно, что, если кого-то… да кого угодно… несправедливо обвиняют… это должно иметь значение для… каждого цивилизованного человека.
«Да уж, красноречивее не бывает!»
Ева сделала из него такого же заику, как Хиггс. Он не испытывает никаких чувств к этой женщине. Он этого не допустит.
Речь идет только о физической близости, и это он честно заслужил. Ничего более.
– В таком случае, капитан, вы составляете исключение из общего правила. Возможно, вас это удивит, но мало кого заботит чужая боль, если она позволяет немного развлечься.
– Если бы только я мог оказаться рядом и остановить их! – процедил сквозь стиснутые зубы капитан. Ярость и вожделение так бурлили в нем и так тесно переплелись, что он не мог их различить.
– Если бы.
Ева отвернулась от Николаса и прислонилась к открытой застекленной двери, ведущей в огороженный садик. Она глубоко вдохнула, наполняя легкие ароматным воздухом.
Ник надеялся, что буйство красок и запахов утешает Еву. Ханна очень любила цветы.
«Откуда, черт побери, это взялось?»Бывало, он месяцами не вспоминал о покойной жене. Он быстро прогнал эти мысли на задворки сознания. Зачем жить прошлым, если есть все шансы затащить в постель горячую, яркую женщину, которая стоит перед ним?
– Похоже, вам нравятся мои сады, – сказал капитан, подходя ближе и останавливаясь за спиной Евы. Пряди выбивались из узла на ее затылке и струились по шее, соблазнительно завиваясь. Ник поднес к губам золотистую прядь и глубоко вдохнул носом. Кожа Евы была такой нежной на вид, что он не успел опомниться, как его руки уже оказались на ее плечах. – Я рад, что цветы доставляют вам удовольствие.
Ева вздрогнула, ощутив прикосновение рук капитана, но, к его удивлению, не стала вырываться.
– Здесь очень красиво, – признала она.
Ему показалось или Ева легонько, совсем чуть-чуть подалась к нему?
– Мне говорили, что красота, которая радует глаз, может исцелить душу. – Ободренный, Николас начал нежно массировать плечи Евы. Она опять вздохнула и склонила голову сначала к одному плечу, а потом к другому, как будто разминала затекшие мышцы. – Возможно, здесь ваша боль утихнет. Я могу помочь вам забыть прошлое. Позвольте мне попытаться, Ева.
Халат соскользнул с плеча молодой женщины, и Ник склонил голову, чтобы попробовать на вкус ее кожу. Ева затаила дыхание, когда он прокладывал тропинку из сладких поцелуев к ее уху, а потом зажал в губах мягкую мочку и начал ее сосать. Ник удивился тому, что его не оттолкнули.
Более того, Ева издала едва различимый стон наслаждения, такой тихий, что Ник засомневался, не почудилось ли ему.
Его член на всякий случай с ликованием рванулся вверх.
Ник не верил своему счастью. Он скользнул руками по плечам Евы, а потом обхватил ее одной рукой и прижал к себе. Она наверняка чувствовала, как сильно его желание, но не сопротивлялась. Ник умышленно остановил ладонь чуть-чуть не доходя до груди. Он дразнил большим пальцем нижний уступ мягкого холмика, не желая хватать его сразу. Поспешность не могла принести успеха с этой женщиной. Быть может, он сумеет схватить добычу, если подкрадется к ней осторожно.
Николас начал нежно покусывать ее шею, отмечая, что дышит Ева прерывисто. Когда она несмело протянула руку, чтобы взъерошить ему волосы, он чуть не закричал, опьяненный победой, но ограничился тем, что снова любовно укусил ее за шею.
Ева тихо застонала.
Пришло время для стратегического рывка.
Он рукой легонько коснулся мягкой груди. Ева выгнулась, прижимаясь грудью к его ладони. Ее сосок уже был твердым.
Но когда Ник распахнул халат, чтобы коснуться обнаженного тела, он намеренно не трогал выпирающую вершину. Вместо этого он начал медленно водить пальцем вокруг томящегося кусочка плоти, усиливая ее жажду ласки.
– Ты прекрасна, Ева!
Ник помог халату соскользнуть с другого ее плеча и склонил голову, чтобы нежно поцеловать исполосованную шрамами лопатку.
Когда его губы коснулись изувеченной спины, Ева сдавленно всхлипнула.
Николас намеревался, целуя спину, захватить пальцами набухший сосок. Но прежде чем он успел завладеть тугим бутоном, Ева повернулась к нему и обхватила ладонями его лицо. Не замечая или не желая замечать, что халат распахнулся и почти соскользнул на пол, она поднялась на носочки, не сводя с капитана голубовато-зеленых глаз. Ева потянулась к Нику и поцеловала его, сначала нежно, а потом с жадностью, и от этого поцелуя его бросило в сладкую дрожь.
Она покорилась и выбросила белый флаг. Ева Апшелл была практически у него в руках.
