Текст книги "Остров соблазна"
Автор книги: Конни Мейсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 24
Учитывая попутное течение, рейс от Сент-Джорджа до островов Теркс должен был занять пять дней. Поскольку шторм сдул «Сьюзен Белл» с этой невидимой морской тропы, она достигла островов только через девять суток.
Ева стояла у планширя и вглядывалась вдаль. Море изменило цвет с насыщенного индиго до нежной бирюзы, и Ева поняла, что дно океана спешит навстречу килю «Сьюзен Би». Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, палящие лучи которого не только лились с неба, но и отражались от волн. На краю водной глади показались едва заметные бело-голубые пятна.
– Это Теркс? – спросила она Ника, который стоял рядом и рассматривал горизонт в подзорную трубу.
– Да, девочка. – Он передал Еве трубу, чтобы она смогла увидеть смутные очертания пальм, возвышавшихся над неясно прочерченной землей. – Это вторая точка нашего маленького треугольника.
– Треугольника?
Ева нахмурилась, пытаясь разглядеть нечто подобное в далеком береге.
– Нашего торгового треугольника.
Ник выселился из капитанской каюты, но его инструменты и карты по-прежнему хранились там. Он делал при Еве навигационные вычисления, и та поражалась его математическим способностям. Когда она восхищалась вслух, Николас просто отвечал: «Это всего-навсего линии и углы, азы геометрии, по большому счету».
Теперь Ева поняла, что Ник иногда даже мыслит навигационными фигурами.
– Бермуды и Теркс, – сказала она. – А третий угол твоего треугольника – это…
– Чарльстон, – признался Николас и поспешно добавил: – Представь это как треугольник, у которого все стороны имеют одинаковую длину. У нас на Бермудах больше кедра, чем нам нужно, а вот на Терксе или на Кайкосе с древесиной беда. Эти маленькие островки усеяны природными «солеварнями», где морская вода, которая просачивается сквозь скалы, собирается и, испаряясь, оставляет после себя густой рассол. Соль всегда нужна колониям. А нам от колоний нужно продовольствие. Вот так и замыкается треугольник.
– И ты получаешь прибыль от каждого из углов, – проговорила Ева, хотя все ее мысли были о Чарльстоне.
Капитан все-таки доставит ее туда. И ей следовало бы прыгать от радости, но, по какой-то непонятной причине, к горлу подкатил ком.
– Да, девочка, только не говори об этом осуждающим тоном. В прибыли нет ничего плохого, – с улыбкой сказал Ник. – В конце концов, моя команда и корабль идут на риск. И нам совершенно справедливо достанется кусочек благ.
Последние несколько дней Николас даже не пытался от нее что-либо получить. Ева вздохнула и мысленно укорила себя. Она должна благодарить его за то, что он держится на расстоянии. Это избавляло ее от необходимости отталкивать его, если бы он продолжал упорствовать в своем намерении сделать из нее содержанку, а не жену, как это подобало джентльмену.
А она тем временем замечала и прятала в памяти каждую мелочь в облике Николаса. Темные жесткие волосы, которые выглядывали из глубокого выреза рубашки; выражение его глаз, когда он, позабыв об осторожности, встречался с ней взглядом; его сильные руки на штурвале корабля… От всего этого у Евы мурашки бежали по коже. Этот мужчина умел соблазнять, даже когда держал дистанцию.
– Смотрите в оба, ребята! – крикнул Ник. Он приказал спустить несколько парусов, чтобы замедлить ход корабля. – Песчаные отмели сдвигаются время от времени, а мы ведь не хотим кончить, как эти бедняги?
Капитан указал вниз, где под прозрачной водой колыхались останки корабля, сломавшего хребет о коралловый риф. Дно океана в этом месте резко поднималось к поверхности. Над осевшим носом парила длинная барракуда.
– Островитяне обчищают каждый разбившийся корабль, до которого только могут добраться, но этот лежит слишком глубоко. Готов спорить, что это жертва последнего урагана.
Ева не сводила глаз с затонувшего корабля до тех пор, пока он не остался далеко за кормой. Когда она подняла голову, острова уже значительно приблизились. Теперь ей было видно, что, подобно Бермудам, Теркс и Кайкос были группкой маленьких лоскутков земли, разбросанных по бесконечной голубой глади. «Сьюзен Белл» шла по восточному краю архипелага.
– Готовьтесь бросать якорь! – отдал приказ Ник.
– Мы не будем заходить в порт? – спросила Ева, когда матросы кинулись исполнять команду Ника.
– Здесь нет порта, – объяснил капитан. – Нет глубокой гавани. У «Сьюзен Белл» мелкая осадка, но даже она поцарапает себе живот, если мы осмелимся подойти слишком близко. Поэтому мы бросаем якорь, не доходя до рифа, и пользуемся шлюпкой. Ты бы хотела сойти на берег, Ева?
– О да! – с благодарностью откликнулась она. Ева смертельно устала ощущать, как мир ходит ходуном у нее под ногами. – Полагаю, там есть пристойная гостиница.
Ник широко улыбнулся.
– Ошибаешься. Гранд-Терк недалеко ушел от обычного пиратского логова, но я обеспечу тебе подходящее укрытие от непогоды. У меня на острове есть деловой партнер, в доме которого я обычно останавливаюсь, но предупреждаю, что соотношение мужчин и женщин на острове очень неравномерное. Если решишься сойти на берег, тебе придется спать в одной комнате со мной, ради твоей же защиты.
– А кто защитит меня от тебя?
– Я, – тихо произнес Ник.
– Звучит не слишком обнадеживающе.
– Делай как знаешь, Ева. Мне все равно, сойдешь ты на берег или останешься, но если решишь сойти, я должен знать об этом заранее. – Он так крепко впился руками в планширь, что у него побелели костяшки пальцев. – Выбирай.
Ева посмотрела на загорелое лицо Ника. Взгляд его темных глаз был обращен на нее, но сам он был совершенно неподвижен. Казалось, он даже перестал дышать.
– Я хотела бы сойти, – сказала Ева.
Губы капитана дернулись, но все равно никак нельзя было понять, доволен он или разочарован. Он быстро коснулся пальцами треуголки и оставил Еву одну, чтобы проследить, как его корабль ставят на якорь на безопасном расстоянии от белого берега.
Ева повернулась лицом к острову, густо поросшему пальмами. На длинную полосу песка наступали цветущие заросли. Ветерок доносил до корабля аромат гибискуса и олеандра. Если существует идеальное место для соблазнения, то оно перед ней.
– Что я делаю? – пробормотала Ева.
Но она ни за что в жизни не отказалась бы от своего решения. Похоже, Николасу не очень хотелось, чтобы она сходила на берег. Может быть, на острове его ждет какая-нибудь темнокожая девушка?
При одной мысли о Нике с другой женщиной Еве сделалось не по себе. Как бы то ни было, она любит его, и это станет для нее страшным ударом.
Но если Николас не ответит ей взаимностью, удержать она его не сможет. Ева вспомнила свой первый день в Сент-Джордже и шикарную темноволосую женщину, которая пронеслась мимо них, когда они впервые поднимались к дому Ника.
«Магдалена Фрит. "Мамзель" лорда Ника»,– сказал им тогда Реджи Тенскру.
В тот момент Ева была слишком озабочена тем, что могло ждать их на вершине холма, и не задумывалась о том, что за женщина катилась с него вниз. Теперь она заинтересовалась Магдаленой Фрит.
И всеми остальными, которые, несомненно, предшествовали ей.
Если Ева уступит и станет содержанкой Ника, сколько пройдет времени, прежде чем он устанет от нее и прогонит, вынудив сойти по этому длинному извилистому спуску? Не будет ли еще больнее терять его, если сначала она до конца осознает, как ей с ним хорошо?
– Мисс Апшелл? Капитан выражает вам свое почтение и просит узнать, не желаете ли вы сесть в шлюпку? – Голос мистера Хиггса вывел Еву из мрачной задумчивости.
Она пошла вслед за Хиггсом к противоположному борту корабля, где несколько матросов перебирались через планширь и грузились в подпрыгивающую на волнах лодку. Ник уже стоял у руля этой маленькой посудины.
– Я не могу так перелезть через борт, – сказала Ева. Она не только рисковала потерять равновесие или зацепиться подолом платья за веревочную лестницу. Всем мужчинам в шлюпке откроется вид на то, что скрывали ее широкие юбки.
– Разумеется нет, – сказал Хиггс. – Поэтому капитан попросил нас установить подъемник. Мы используем его, чтобы перемещать груз, когда стоим на якоре, но он вполне годится, чтобы спустить вас в шлюпку.
Матрос Татем принес сплетенный из лозы стул и привязал его к концу стрелы. Ева села на стул и плотно прижала юбки к ногам. Матросы подняли стул вместе с ней и перенесли над планширем. Потом они начали осторожно опускать его в лодку, руководствуясь указаниями, которые выкрикивал Ник.
Внизу капитан с улыбкой схватил раскачивающийся стул.
– Это было не так уж плохо, верно?
– Да. Вообще-то было даже весело, – призналась Ева. – Гораздо лучше, чем в ту ночь, когда, обвязанную веревкой, меня втащили наверх.
– Ну, я бы так не сказал, – с лукавой улыбкой заметил Ник, усаживая Еву рядом с собой. – Мне гораздо больше нравился твой вид тогда.
Хиггс и оставшиеся на корабле моряки втащили плетеный стул обратно. Тогда Николас повысил голос, отдавая команду:
– Поехали, ребята! Не жалейте спин.
Восемь пар весел одновременно взмыли вверх, шлюпка оторвалась от «Сьюзен Белл» и, раскачиваясь на волнах, пошла к берегу.
Когда дно заскрипело по песку, сидевшие впереди двое моряков прыгнули за борт и, взявшись за нос, потащили лодку к берегу. Вторая пара гребцов последовала за первыми. Наконец Ник шагнул в пенные буруны и, стоя по колено в воде, протянул руки к Еве.
– Единственный способ высадиться на берег, не замочив ног, – сказал он, подхватывая Еву на руки и перенося ее через песок на скудно поросшую травой твердую почву.
– Да это же Николас Скотт, провалиться мне на этом месте! – раздался зычный баритон из зарослей финиковых пальм. – Я частенько говорю Майе, что ты умрешь от рук ревнивого мужа. Остается предположить, что ни один из них тебя еще не поймал.
Ева повернулась и увидела, что к ним, неуклюже переваливаясь, идет крупный мужчина в рваных штанах по колено и жилете без пуговиц. Рубашки на нем не было, а кожа рук и торса была такой же черной, как у некоторых африканских матросов Ника. Однако продолговатое, английского типа лицо незнакомца и его необыкновенно голубые глаза выдавали в нем сына Лондона, давно покинувшего родной дом.
– Я вижу, Майя по-прежнему непревзойденно готовит, Хью, – сказал Ник, ловко поставив Еву на ноги. – Набрать за зиму пару стоунов [21]21
Английская мера веса; 1 стоун = 6,35 килограмма.
[Закрыть]для тебя сущие пустяки.
Мужчина похлопал себя по выпирающему коричневому животу.
– Моя женщина любит, когда у мужчины на костях есть мясо, и кто я такой, чтобы спорить?
Он с озорным любопытством скользнул по Еве взглядом.
– Привет, малышка. – Хью снял потрепанную, засаленную треуголку и обнажил веснушчатую лысину, после чего изобразил подобие дворцового поклона. – Я Хью Констебл. Но кто вы и что, во имя соленой глубины, такая горделивая пава делает рядом с таким дрянным, промышляющим контрабандой сыном рыбы-ежа, как Николас Скотт?
Еве очень понравился этот чудак.
– Меня зовут Ева Апшелл, и я постоянно задаюсь тем же вопросом, мистер Констебл.
Хью запрокинул голову и расхохотался.
– Зовите меня Хью, – сказал он, нахлобучивая свою позорную шляпу на лысину. – Здесь, на Гранд-Теркс, мы слишком бедны, чтобы позволить себе такую ненужную роскошь, как фамилия.
– Не позволяй ему себя дурачить, Ева, – сказал Ник. – Хью самый богатый человек на острове.
– Это примерно то же самое, что быть единственным одноглазым человеком в королевстве слепых. – Хью подмигнул Еве. – Но вообще-то мы здесь живем неплохо.
Он похлопал Ника по плечу рукой размером с окорок.
– Пойдем в дом, употребим пинту-другую.
Ник распорядился, чтобы Татем с парой гребцов поплыли к кораблю и забрали следующую группу матросов, которым пришла очередь сходить на берег. На борту «Сьюзен Белл» останется часть команды, которую затем сменят те, кто побывал на берегу, чтобы за время пребывания на острове каждый имел возможность почувствовать под ногами твердую землю.
Хью повел Еву и Ника к грунтовой дороге, где их ждала запряженная мулами двуколка. Рядом с Хью нашлось место только для Евы, поэтому Ник встал на задок экипажа и ухватился обеими руками за поручень. Застучали колеса, и они двинулись по дороге, которая фактически представляла собой две колеи, поросшие травой солянкой.
Слева от дороги Ева увидела, как рабочие в мелких прудах, стоя по колено в воде, прочесывают белый рассол деревянными граблями. Двуколка миновала несколько покосившихся ветхих хижин, стен которых никогда не касалась краска.
– Ничего удивительного в том, что мы живем в таких домах, Ева, – сказал Хью. – Какой смысл возводить дворец, если его снесет очередной ураган? Как правило, все, что человеку необходимо, – это место, где можно спрятаться от дождя или палящего солнца.
Ева покачала головой.
– А когда налетает ураган, где ищут убежища люди?
– Некоторые уходят в пещеры. На острове их несколько. А большинство моих людей приходят в «Тихоход» – это мой дом. – Он указал на приземистое строение, которое виднелось впереди на крутом утесе, возвышавшемся на берегу безбрежного океана. – Известняковые стены – вот в чем фокус. «Тихоход» может потерять крышу, но стены у него чертовски прочные.
Когда они подъехали ближе, Ева поняла, что «Тихоход» – это не одно здание, а несколько, поставленных по кругу близко друг от друга. В затененный пальмами центральный дворик выходили двери отдельных жилищ.
– Порядок, мы на месте, – сказал Хью, останавливая мула перед самым большим из каменных строений.
Женщина с кожей цвета корицы появилась у открытой двери. На ней было свободное одеяние, которое оголяло одно плечо и, казалось, было попросту обернуто вокруг ее фигуры с пышными формами. Ее курчавые волосы были коротко острижены, что лишь подчеркивало выразительные черты. На висках чуть серебрилась седина.
Ее темное лицо расплылось в широкой улыбке, когда она узнала гостя. С грацией пантеры она двинулась им навстречу. Она была такой же яркой, экзотичной и чувственно притягательной, как цветущие кусты, украшавшие дворик.
– Ни-ко-лас Скотт, черноглазый дьяволенок! – произнесла она знойным голосом, лаская и растягивая каждый слог его имени. – Мои глаза слишком долго не видели твоего красивого лица, мальчик.
– Майя, красавица! – Ник обнял ее и поцеловал в круглые щечки. – Когда же ты бросишь этого забавного старикашку и сбежишь со мной?
Ева удивленно заморгала. Майя абсолютно не соответствовала образу темнокожей прелестницы, которая могла бы ждать Николаса на Гранд-Теркс.
Майя похлопала Ника по плечу розовой ладошкой и рассмеялась.
– Как тебе не стыдно, птенчик? Да, Хью привык, что здешние мужчины так и норовят меня украсть. Но зачем ты пытаешься вскружить мне голову на глазах у своей леди ?
Майя повернулась к Еве и улыбнулась.
– Здесь, на острове, когда море выбрасывает на берег нового человека, мы видим в нем друга. Добро пожаловать в «Тихоход». Николас, не стой столбом, красавец-дьявол. Представь меня.
Ник познакомил женщин. Ева была очарована бесхитростной островитянкой.
– Вам наверняка хочется отдохнуть с дороги. Пойдемте, дети, – сказала Майя и повела Еву и Николаса в ближайшую каменную комнатку «Тихохода».
Между раскрытыми окнами, в которые влетал свежий бриз, но не могло пробиться жаркое солнце, стояла натяжная кровать, защищенная москитной сеткой. Чисто выметенные широкие доски пола были застелены яркими лоскутными ковриками. Майя открыла небольшой шкаф, в котором на деревянных гвоздях висела пара ярких одеяний наподобие того, что было на ней.
– Английские леди носят слишком много одежды, как для острова. Если хочешь, надень что-нибудь из этого, Ева, – предложила Майя. – Хью говорит, что белые люди на Бермудах делают вид, будто они все еще в Англии, но здесь эти глупости ни к чему. Никто не будет тебя стыдить, если ты наденешь юбку без палок.
Ева рассмеялась. Юбка с палками – какое меткое название для ее кринолина!
– Спасибо, Майя. Я подумаю об этом.
– Ах, дитя мое, мир слишком прекрасен и полон чудес, чтобы тратить время на размышления о таких мелочах, как и что повесить на свое тело. Иногда нужно просто жить.– Она потрепала Еву по щеке, а потом подмигнула Нику. – Когда отдохнете, будем есть – у меня кипит кастрюля супа из моллюсков. Сдается мне, это твой любимый.
– Я люблю все, что ты готовишь, Майя. Ты это знаешь.
– Недалек тот день, когда твой медовый язычок доведет тебя до беды.
Майя оставила их, вильнув великолепными бедрами.
– Боже мой! – воскликнула Ева. – У мистера Констебла, определенно, чудесная экономка.
– Майя не экономка Хью. Она его жена, – сказал Ник. – Или была бы ею, найди они проповедника, который произнес бы соответствующие слова. Они вместе с тех пор, как Хью приплыл сюда двадцать лет назад, чтобы заработать денег для семьи. Трудно поверить, глядя на него сейчас, но когда-то он был младшим сыном английского лорда.
Ева провела рукой по изножью кровати, сработанной из косослойной, долго пробывшей в воде древесины.
– А что сказали по поводу Майи его родные?
– Лишили Хью наследства, конечно.
– Бедный Хью! – тихо произнесла Ева. – Он не может вернуться домой.
– Бедный Хью? – Ник покачал головой. – Чертов везунчик даже не знает, вернее, не хочет знать, какой сегодня день. Он не должен подстраиваться ни под чьи желания, кроме собственных. А еще у него есть любовь прекрасной женщины, которая думает, что солнце всходит и заходит на его лысой голове. Поверь, Хью Констебл здесь дома.
Глава 25
Ник оставил Еву одну в гостевой спальне и присоединился к друзьям в главной комнате их необычного дома. Внутри известняковые стены были покрыты кусочками раковин, а пространство между ними Майя расписала в необычном островном стиле, которому соответствовал и подвешенный к потолочным балкам гамак. Ник завалился в него и с благодарностью принял от Хью сделанный из рога кубок с финиковым вином.
Они поговорили о текущих делах: о сборе соли и спросе на кедр, который привез Ник, потом посудачили о «закоренелых» обитателях острова, то есть о тех, кто жил здесь с рождения или, как в случае с Хью, кому больше нечего было называть домом. Как бы долго Ника не было на острове, у него всегда возникало чувство, что они с другом начинают разговор с того, на чем прервались в прошлый раз.
– Твоя леди, она хорошенькая, Ник, – сказала Майя, устроившись на полу на горе подушек. – Ее сердце такое же милое, как и лицо?
– Милая? Ева? – недоуменно переспросил Ник. – Она язвительная, склонная к насилию, страстная, упертая как осел, но только не милая.
– Ты говоришь, как влюбленный мужчина, – сказал Хью, опуская на пол, рядом с Майей, свою грузную тушу. – Должно быть, твоя Ева Апшелл незаурядная женщина.
– Ева не моя, – мрачно сказал Николас. – Она меня не принимает.
– Так она еще и умная! – со смехом отметила Майя.
– Она здесь с тобой, не так ли? – проговорил Хью. – Это уже кое о чем говорит, парень.
– Это говорит о том, что я насильно принес ее на борт «Сьюзен Белл» и запер у себя в каюте, – поморщившись, признался Ник.
– Не переживай ты так, Николас. – Майя щелкнула языком. – Если женщина говорит «нет» в первый раз, когда ты предлагаешь ей выйти замуж, это еще не значит, что она не уступит со временем.
– Я не просил ее выйти за меня замуж.
– Тогда что… – У Майи сделались круглые глаза. – Ах, Ники, дрянной мальчишка! Сколько ни пытайся сделать из леди уличную девку, ничего хорошего не выйдет.
– Да, я предложил ей стать содержанкой. – Ник сел и свесил ноги с гамака. – И что такого? Я бы хорошо к ней относился. Она бы ни в чем не нуждалась. Что в этом оскорбительного? И потом, не так уж это отличается от того, как вы двое…
Ник оборвал себя, осознав, что друзья могут обидеться. Лицо Хью приобрело багровый оттенок.
– Забудьте, что я это сказал, – быстро проговорил Ник. До сих пор он никогда не изрекал фразы, которая бы так походила на извинение. Нет, он не боялся гнева Хью – тот быстро вспыхивал, но и быстро отходил, – просто ему очень нравились Хью и Майя, и он расстроился из-за того, что нечаянно обидел их. – Я ляпнул глупость.
– И к тому же это неверно, – сказала Майя. – Мы с Хью женаты, даже если больше никто так не считает. Наши сердца знают. Ты пытаешься сунуть этой девочке деньги и красивые вещи, чтобы она пустила тебя к себе в постель. Почему ты удивляешься отказу? Любой, у кого есть глаза, видит, что ей нужно твое сердце.
Осталось ли от него хоть что-нибудь после Ханны? Ник не знал. А если осталось, он не был уверен, что хочет еще раз рискнуть.
И в то же время он не мог отрицать, что испытывает нежные чувства к Еве, даже если отказывается их называть.
Ник поднялся и поставил пустой кубок на стол.
– Пойду искупаюсь.
– Возьми с собой гарпун, – крикнул Хью вслед громко топающему Нику.
Майя ткнула его локтем под ребра.
– Что? – возмутился Хью. – Мальчик явно недоволен собой. Ему полезно что-нибудь убить, а я не откажусь от свежего палтуса на ужин.
– Будет полезнее, если он себя удовлетворит, – сказала Майя, проводя рукой по его ширинке. – Ты так не думаешь?
– О, ты, как всегда, настолько же мудра, насколько и прекрасна, любимая. – Хью нежно обхватил пятерней голову жены и притянул ее к себе для долгого сладкого поцелуя. – Я говорил тебе, каким счастливым ты меня делаешь?
– Не говорил с самого завтрака.
Майя приспустила саронг [22]22
Индонезийская национальная одежда.
[Закрыть]и обнажила для мужа коричневую грудь. Хью склонился, чтобы взять в рот ее розовато-лиловый сосок, а она принялась дразнить его через штаны.
– Ай-ай-ай, а ты очень счастливый мужчина! – сказала Майя, когда плоть ее мужа поднялась ей навстречу.
Хью рассмеялся.
– И ты умеешь делать так, чтобы я всегда чувствовал себя счастливым. Я знаю, что ты излечишь моенедовольство, любимая, но как мы можем помочь парню?
Майя выглянула из окна и мельком увидела Еву, которая выходила из гостевой спальни, одетая в красный с золотом саронг. Майя нахмурилась: девушка сутулилась и как будто не знала, что с собой делать. Хотя саронг – непривычная для нее одежда, она должна высоко держать голову. Она должна нести себя, как принцесса. Как женщина, которую любят.
И если Ник не любит Еву Апшелл, Майя не оставит его в покое, пока он не начнет пользоваться здравым смыслом, который даровал ему Господь.
– Мы не можем ему помочь, но я знаю того, кто сможет. – Майя поднялась с подушек. – Я сейчас вернусь, мой хороший. Не отвлекайся от счастливых мыслей.
Солнце ласкало руки Евы, а ветерок неприлично проскальзывал в запах свободного одеяния, которое держалось на одном плече. Молодой женщине казалось, что она стоит голая посреди дворика. Нежный шелк щекотал соски, а груди свободно раскачивались под тонкой тканью. Обычно кринолин мешал широким муслиновым юбкам прикасаться к ногам. Это же греховное одеяние скользило по бедрам и дразнило волоски в паху, когда ветер дул в нужном направлении.
Туфли глупо смотрелись с саронгом, поэтому, впервые со времен детства, Ева вышла из дома босиком. Она почти забыла, какое это удовольствие – ступать по прохладной траве, когда зеленые стебельки проскальзывают между пальцами.
Теперь Ева поняла, почему английских женщин приучили к китовому усу и проволокам, ярдам колючей шерсти и жестким кружевам. Если женское тело будет по-настоящему чувствоватьодежду кожей… да женщина станет способной на что угодно!
– Какая ты хорошенькая, подруга моя!
Ева повернулась на голос Майи. Женщина шла к ней, скрипя босыми подошвами по гладким камешкам тропинки.
– Пойдем, посидим в моем саду.
Ева уселась рядом с Майей на скамейку в тени мимозы. Куст ронял на них свои маленькие цветки. Они падали вокруг женщин, словно розоватый снег. Майя посадила множество цветов, которые Ева видела впервые, а на небольшой грядке росли знакомые ей пряные и лекарственные травы: розмарин, чабрец, лаванда, «овечьи ушки».
– У вас прекрасный дом, – сказала Ева. Она никогда не видела и не представляла ничего подобного, но «Тихоход» идеально вписывался в ландшафт острова.
– Он укрывает наши головы от дождя, – сказала Майя, поворачиваясь лицом к Еве. – Здесь, на острове, мы знаем, что скоро опять увидимся, поэтому говорим друг другу правду. Так легче. Поэтому, хотя мы с тобой только-только познакомились, я буду говорить тебе правду, Ева Апшелл.
Ева скрыла удивление. В Англии прямоту Майи сочли бы до неприличия навязчивой и неуместной, но здесь ее поведение казалось совершенно естественным.
– Хорошо. Какую правду вы хотите мне сказать?
– Кто-то причинил тебе боль.
– О чем вы говорите?
– Твои шрамы, – сказала Майя. – Я увидела края рубцов, когда ты повернулась, чтобы посмотреть на мои травы. Причудливые английские одежды их скрывают, но в платье островитянки ты такая, какая есть. Кто-то порезал тебя, да?
Ева опустила глаза.
– Меня пороли.
Майя обхватила ладонью подбородок Евы и заставила ее посмотреть на себя.
– Меня тоже. – Она повернулась, чтобы показать Еве длинные полосы на коричневом плече. – Но не опускай глаз, девочка. Нам стыдиться нечего. Пусть будет стыдно мужчине, который держал кнут.
Ева не заметила на ее лице и тени смущения. Но и горечи в ее черных глазах не было.
– Как вы это пережили?
– Любовь, – просто ответила Майя. – Хью забрал меня от человека с кнутом и любил так, что больше ни для чего не осталось места. Думаю, Николас может сделать для тебя то же самое.
Ева сложила руки на коленях и машинально погладила большим пальцем костяшки другой кисти. «Если он способен любить».
– Ты любишь нашего Ника?
Ева резко выдохнула.
– Это настолько очевидно?
Если об этом знает Майя, то, конечно, знает и Ник. Майя кивнула.
– Как маргаритка за солнцем, твои глаза следуют за ним повсюду. А как же? – продолжала Майя, как будто Ева подтвердила ее догадку. – Он красивый, молодой, богатый и трудолюбивый. И я подозреваю, что у него чудесный конец…
– Майя!
– Не волнуйся, дитя мое. Я не знаю наверняка. Я просто говорю, что у него он должен быть хороший, судя по другим частям его тела, которые можно видеть в любой день недели, – сказала Майя, лениво обмахиваясь веером. – Здравый смысл подсказывает, что и конец у него особенный.
«О да, у него замечательнейший конец!»– могла бы сказать Ева, будь она бесхитростной островитянкой. Но в Кенте мать старалась воспитать из нее леди. А леди ни под каким предлогом не разрешалось предаваться мыслям о концах, и уж тем более обсуждать их преимущества с людьми, которых она, в сущности, не знает. Ева почувствовала, что у нее горят щеки. Если она закроет глаза, то увидит Ника, гордо шагающего в блистательной наготе с великолепным концом, торчащим вперед.
– Могу поспорить, что пользоваться им мальчик тоже умеет.
Пришло время сменить тему.
– Я знаю, что купаться в море нужно с осторожностью, но нет ли поблизости места, где я могу спокойно поплавать? – спросила Ева, удивляясь тому, что ветер как будто стих. Ее тело изнемогало от жары, она обливалась потом.
– Да, конечно, – ответила Майя и указала на посыпанную галькой дорожку, которая протянулась между двумя известняковыми строениями, из которых складывался ее дом. – Просто спустись по этой дорожке к маленькому пляжу. Вода будет прохладной и чистой. Там большой риф, так что тебя не снесет течением, да и зубастые хищники туда не доберутся.
– Похоже на рай. Спасибо, Майя.
Ева поднялась и поспешила вниз по дорожке. Майя сидела в тени, пока к ней не вышел Хью.
– Ну?
– Она пошла купаться.
– Туда, где купается Ник?
– Уу-гуу. – Майя кивнула и лукаво улыбнулась мужу. – И главное, что у девочки на уме конец.
– Надеюсь, не только у нее, – сказал Хью, обмахиваясь треуголкой.
– Не волнуйся, милый. – Майя склонилась к Хью и поцеловала его в солоноватую от пота щеку. Потом она встала и пошла к каменному строению, в котором размещалась их спальня. Она обернулась и поманила мужа пальцем. – Не только у нее на уме конец.
