Текст книги "Империя Дикого леса"

Автор книги: Колин Мэлой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава десятая
Пустая папка. Возрождение Антэнка

Прю медленно и осторожно приоткрыла дверь. Шум разъяренной толпы стих, но не было уверенности, что какие-нибудь безумцы не притаились прямо за дверью в кабинет и.о. временного губернатора-регента, ожидая ее неизбежного появления. Через узенькую щель она никого не увидела; ткань, украшавшая балкон, была разорвана, а на лестнице валялось несколько разрозненных велосипедных туфель – очевидно, сражавшиеся использовали их как снаряды.

Сделав глубокий вдох, девочка толкнула тяжелую дубовую дверь и обнаружила, что вокруг совершенно никого нет – за исключением довольно сердитого на вид уборщика, сметавшего в кучу порванную одежду, выбитые зубы и фуражки, разбросанные по гранитному полу. Заметив Прю, он наградил ее раздраженным взглядом и продолжил трудиться, бормоча что-то неуважительное о велосипедах, девах и революциях.

Девочка подошла к верхней части лестницы и с изумлением обнаружила, что в фойе по-прежнему дежурит какая-то кучка народа; боясь нападения, она с колотящимся сердцем попятилась назад. И лишь увидев, как на их лицах расцвели восторженные улыбки, Прю поняла, что ей ничего не грозит.

– Дева! – воскликнула одна из ожидавших, девочка-подросток. – Вы вернулись!

– Мы вас ждали, – объявил мужчина с густой рыжей бородой.

– Что будем делать? – подхватил барсук-рикша.

Прю с опаской шагнула к первой ступеньке лестницы.

– Вы на меня не сердитесь? – спросила она.

Все одновременно посмотрели на нее с удивлением; собравшихся было как минимум полтора десятка.

– Нет! Конечно, нет, – хором заверили они.

– Вы – Дева на велосипеде, героиня революции, – сказал лис. – Мы бы никогда от вас не отреклись.

– Те, остальные, просто притворщики. Позеры, – добавила девочка. – Они не настоящие ваши последователи.

– Мы можем подать заявление, чтобы им отрубили головы, Дева, – предложил бородач, – если, конечно, вы пожелаете.

Кто-то громко шикнул на него.

– Дева ясно сказала: больше никаких казней, – говоривший повернулся к Прю, ища подтверждения своим словам. – Так?

– Так, – кивнула Прю, на дрожащих ногах спускаясь по лестнице. Она все еще была немного потрясена восстанием, которого едва избежала. – Никаких казней.

– Но что же нам делать с теми, кто выступает против вас? – спросил молодой человек с короткими темными волосами, одетый в брюки для верховой езды.

– Пусть верят, во что им хочется, – сказала Прю. – Какая разница? Ведь в этом же вся прелесть, разве не так? Когда все могут верить, во что хотят, и слушать, кого хотят.

Всех, казалось, впечатлил этот перл мудрости.

– О-о-о! – в унисон протянули они.

– Куда теперь? – спросил барсук.

Прю задумчиво покусала губу, а потом глубоко вздохнула, пытаясь успокоить по-прежнему колотившееся сердце.

– Ладно. Народ, – начала она, спускаясь вниз. – Рассредоточьтесь. Поговорите с людьми. Расскажите об Алексее. Скажите им: Древо Совета хочет, чтобы мы вернули его к жизни, и для того, чтобы сделать это, нам нужны двое его создателей. Мы должны узнать, что случилось с механиком по имени Кароль Грод. Скажите им, что второй создатель уже найден. Цепляйтесь за любой след, какой вам попадется. Найдите его семью, друзей. Его куда-то изгнали. Нам надо выяснить, куда.

Толпа понимающе забормотала и двинулась к дверям, шагая с какой-то обновленной энергичностью. Но когда человек с бородой уже собирался выйти на улицу, Прю окликнула его:

– Подождите!

Мужчина обернулся. Ему было, пожалуй, за двадцать. Он был одет в комбинезон, а на правой лямке висела брошь в виде велосипедной звездочки.

– Кто, я? – спросил он.

– Мне нужен кто-нибудь, чтобы меня защищать, – сказала она.

Бородач широко улыбнулся.

– Это я могу, мэм, – заверил он и двинулся обратно к центру фойе.

– Я тогда подожду у рикши, – сказал барсук, пробираясь к дверям.

– Вообще-то, – сказала Прю, – лучше оставайтесь со мной. Вторая пара рук нам не повредит.

Добравшись наконец до черно-белого шахматного пола фойе, она протянула руку бородатому здоровяку и сказала:

– Меня зовут Прю. А вас?

– Чарли, – ответил мужчина. Лицо его залилось краской; все, что не закрывала борода, приобрело глубокий бордовый цвет. – Очень приятно лично познакомиться с Велосипедной Девой.

– Можете звать меня просто Прю, – сказала она.

– Я очень постараюсь, – пообещал мужчина. – Но для меня вы все еще Велосипедная Дева.

– Мне надо, чтобы вы от меня не отходили, – продолжила девочка. – Не так давно на меня было покушение. Кто-то подослал убийцу. До сих пор не знаю кто. Я думала, что буду в безопасности на юге. Но теперь вижу, что меня здесь любят совсем не так сильно, как я ожидала.

Чарли нахмурился:

– О, и все же вас очень любят. А кто не любит, тот пусть не удивляется, если у него вдруг р-р-раз – и пропадет голова.

– Больше никаких казней, – торопливо сказала Прю.

– Извините, – смутился мужчина.

– Если только на нас в самом деле не нападут. А если нападут… – она задумалась. – Тогда делайте, что хотите.

– С удовольствием, Дева, – сказал Чарли.

– Прю.

– Извините, Прю.

С тех пор, как убежище – то есть кабинет временного губернатора-регента – осталось за спиной, она чувствовала над головой какое-то нависшее облако тревоги. Ей казалось, что опоры, на которых они вместе с Кертисом и Эсбеном разработали этот план, обрушились: она совершенно не чувствовала себя здесь в безопасности. Следовало предвидеть, что народу не понравится ее предложение, но теперь было уже слишком поздно. У нее по-прежнему остались сторонники, хоть и немногочисленные, и, возможно, этого будет достаточно, чтобы спасти ей жизнь. Так или иначе, она решила: чем быстрее найдется таинственный слепой механик Кароль Грод, тем лучше.

– Мы идем в архив, – сказала Прю. – Вы со мной.

Было ясно, что за время, прошедшее с ее последнего визита, усадьба лишилась сотрудников так же, как лишилась влияния и значимости в каждодневных вопросах. Она стала печальной тенью того кипящего жизнью места, каким особняк был до революции. Исчезли дежурные и секретари, дворецкие и горничные (Прю задумалась, что могло случиться с Пенни за эти месяцы; оставалось только надеяться, что она цела и невредима). Несколько сварливых чиновников пытались делать то, чем раньше занималась целая армия сотрудников, и нехватка рабочих рук была очевидна. Каждая комната выглядела так же, как фойе: постапокалиптическая картина охватывала все здание. Прю, Чарли и барсук (которого звали Нил) втроем брели по длинным коридорам, спрашивая, когда получалось, дорогу у загнанных сотрудников. Казалось, никто не знает, где находится архив; их постоянно посылали в неправильном направлении, так что они оказывались в отдаленных тупиках или утыкались носом в кладовки для метел. Около получаса потеряли в кладовой, на которую случайно набрели, потому что Чарли был голоден. Насытившись, они продолжили поиски, которые в конце концов привели их вверх по крутой винтовой лестнице, скрывавшейся в отдаленном крыле здания. Троица оказалась у широкой деревянной двери, на которой висела табличка «АРХИВ».

– Полагаю, это здесь, – услужливо подсказал Нил.

Прю нажала на железную ручку, и дверь медленно, со скрипом, открылась, явив взгляду огромное круглое помещение, занимавшее, казалось, весь верхний этаж одной из башен особняка. Высоко в круглой стене, которая словно бы полностью состояла из книжных шкафов, виднелся ряд окон.

Стеллажи, сделанные из темного, похожего на мрамор дерева, возвышались до самого потолка. На них теснилось огромное количество папок одинакового кремового цвета. Доступ к дальним полкам обеспечивали лестницы на колесиках, прикрепленные верхним концом к перекладине, и Прю подумалось, что тот, кому понадобится ознакомиться с информацией в одной из этих папок, рискует получить нешуточные травмы. На ковре в разных частях зала стояло несколько пюпитров для чтения, а прямо перед открытой дверью находилась конторка архивариуса. За ней явно кто-то – или что-то – пряталось. Его выдавала круглая шапочка с пером, видневшаяся из-за кожаной обивки стола.

– Здравствуйте! – сказала Прю.

Ответа не последовало.

– Здравствуйте! – повторила она. – Я вас вообще-то вижу. У вас шапка торчит.

Раздался шорох, эхом отразившийся от высоких стен сводчатого зала. Шапочка исчезла под столом.

– У меня тут бланк, – продолжила Прю, не сдаваясь. – Подписанный и.о. временного губернатора-регента. Мне надо кое-что найти.

Наконец некто соизволил ответить:

– Здесь никого нет!

Прю и Чарли обменялись озадаченными взглядами.

– Я вас слышу, – сказала девочка. – Вы со мной разговариваете.

Наступило молчание – говоривший, видимо, обдумывал свою оплошность. Шапка снова замаячила на виду.

– Ну, – сказал «некто из-под стола», – побыстрей тогда.

– Почему вы прячетесь? – спросила Прю.

– Это и есть ваш вопрос? Вы за этим сюда пришли? И уйдете, если я отвечу?

Прю нахмурилась.

– Нет, – сказала она. – Это мне просто любопытно. Любой нормальный человек спросил бы то же самое.

– Что у вас там за бланк? Что вы ищете?

– Мне нужно почитать о человеке, которого изгнали пять лет назад. Наверное, у вас есть такие записи где-нибудь?

– Нет, – отрезал архивариус.

– Вы даже не посмотрели, – возразила Прю.

– Посмотрел.

– Даже не двинулись. Я все еще вижу вашу шапку.

Говорящий из-за стола издал громкий раздраженный вздох, словно сердился на собственный головной убор за предательство:

– Мне и не нужно искать. Записей здесь нет.

У Прю внутри все перевернулось:

– В каком смысле нет?

– Нет их. В самом прямом смысле.

– Может, посмотрите еще раз? Вы это точно знаете?

– Я только что посмотрел. Вы сегодня вторые, кто заставляет меня их искать.

– Вторые? А кто был первым?

– Послушайте, я понимаю, что вы сердитесь, и в какой-то степени разделяю вашу досаду. Вы пришли что-то найти, а этого здесь нет. Мне очень жаль. Для меня, как для хранителя архива, это явилось не меньшим ударом, чем для вас, будьте уверены. Возможно, даже большим. Ударом. Для меня. Однако я мало что могу с этим поделать, к тому же вполне вероятно, что через пару-тройку часов начнется новый бунт, а я только сегодня утром закончил раскладывать все по местам, – за время этой речи шапочка постепенно поднималась выше, и вскоре из-за стола показался лоб говорящего. К удивлению Прю, это была довольно крупная черепаха. – А теперь, если вы любезно оставите меня в покое, я спрячусь понадежнее.

– Ну пожалуйста, – взмолилась Прю, не зная, что делать дальше. Никогда еще за все эти недели она не чувствовала себя такой растерянной, как сейчас. – Мне надо знать. Он же может быть где угодно. А что, если записи лежат в каком-то другом месте? Вы смотрели где-нибудь еще? Может, их кто-нибудь не туда положил.

Теперь голова черепахи появилась над крышкой стола целиком. Она была зеленая, чешуйчатая, немного похожая на гриб, и на лице был написан такой испуг, какого Прю ни у одного человека в жизни не видела. Ей сразу же стало жалко беднягу.

– Ладно! – крикнул архивариус. – Ладно! Ладно, ладно, хорошо, – он встал из-за стола (оказавшись не особенно выше того, за чем прятался) и вперевалку подошел к стене со стеллажами. – Не нужно искать его в картотеке, – кипятился он, рассвирепев вдруг до почти абсолютного бесстрашия. – Только-только убрал на место. Как удобно! – он коротко хохотнул, словно помешанный. – Вся папка там. «Меры государственного принуждения», раздел «Изгнание», 340–345 годы нашей эры. Ха-ха! Поглядите-ка, ну и память у этой черепахи! – добравшись до одной из лестниц, архивариус начал по ней взбираться. Лестница довела его к самому верхнему отсеку, где он изо всех сил вытянул лапу и стащил с полки желтоватую папку. – Вот, ловите! – прорычал он.

К счастью, Чарли и Прю подошли к стеллажу вслед за черепахой и успели поймать папку, летящую с огромной высоты. За ней последовали две ее ближайшие соседки, а за ними, на всякий случай, еще и четвертая с пятой. Хранитель архива бросал папки, похихикивая и бормоча что-то. Что, к счастью, двое стоявших на полу людей слышать не могли – это были не самые подходящие вещи для ушей двенадцатилетнего ребенка.

– Довольны? – прокричал он, когда Чарли и Прю набрали полные руки папок.

Они подтащили свою ношу к длинному столу и, сгрузив на него, торопливо принялись раскладывать папки в некое подобие системы, чтобы начать поиск. Большие папки – скоросшиватели – были набиты тоненькими, песочного цвета папками с тремя дырками в корешке. В правом верхнем углу аккуратным почерком были выведены имена осужденных.

Печальное это было занятие – рассматривать дела южнолесцев, давным-давно обреченных на изгнание. Чарли, который, можно сказать, никогда не выбирался дальше гаража, где занимался подержанными автомобильными запчастями и старыми кассетниками, с энтузиазмом взялся за роль исследователя. Они с Нилом на огромной скорости разбирали папки и переводили написанное для Прю – ей все это казалось просто загадочными письменами.

– «ДЛ»: догадываюсь, это значит «Дикий лес», – предположила она, перелистывая страницы.

– Должно быть, – ответил Чарли, внимательно изучая свою стопку бумаг. – У меня оно тоже часто встречается. Похоже, это обычное дело. Как думаете, Кароля сослали в Дикий лес?

– Он Внешний, как и я, – сказала Прю. – Не знаю, может, для тех, кто Снаружи, у них есть отдельное наказание.

– Не уверен, что в лесу часто бывают Внешние. Вы – первая на моей памяти, – признался Чарли.

– А тут что? – спросила девочка, возвращаясь к своим папкам. – Вроде бы скала… тут написано «заключение на Скале». Какой-то бедняга по имени Везунчик. Кажется, не особенно ему повезло.

Нил кивнул:

– Вы никогда про нее не слышали? Хотя, конечно, откуда…

– А что это такое?

– Моя матушка, – встрял Чарли, – когда я был мальцом, ею меня пугала. Думаю, многие южнолесцы тоже такое слышали. «Если не будешь вести себя хорошо, отправлю тебя на Скалу». От такого мигом перестаешь баловаться. Это где-то далеко, посреди океана. Из океана торчит камень, и на нем построили тюрьму. Если попадешь на Скалу – все, конец.

– Допустим, Кароль оказался там? – предположила Прю.

– Может быть, – сказал Чарли, облизывая палец и пролистывая несколько страниц. – Но это будет заключение, а не изгнание, – он на мгновение перестал искать и проводил взглядом черепаху, которая, что-то бормоча, вернулась к своему столу. – Вы говорите, этот Кароль был Снаружи?

– Да, – кивнула Прю.

– Когда я был мальцом, ходили такие разговоры… я, помню, спрашивал, что там, Снаружи, за границами. Слухи расползались про тот мир и про все, что там творилось. Из того, что я слыхал, не хотелось мне туда совершенно, и мы все боялись, как бы какой Внешний не явился и, ну, знаете, не начал какие-нибудь ужасы творить в лесу. Но я помню, что родители мне говорили: «Да ну, не боись. Внешний пояс его всяко остановит». И еще говорили, мол, если поймают Внешнего, скажем, если б ему удалось пробраться сюда – ну, местный привел, например, – то его оставят во внешнем поясе, и он будет доживать свои дни в западне, застрявший в этаком несуществующем месте. Так что, может, с вашим Каролем Гродом так и сделали.

Прю была поражена:

– Как же мы его тогда найдем?

– Тогда, пожалуй, и не найдем, – сказал Чарли. – Лучше нам надеяться, что его не туда сослали.

– Так себе стратегия, – вздохнула Прю и вновь принялась шуршать бумагами. Вскоре она наткнулась на папку, на которой все теми же черными буквами было написано «Эсбен Клампетт». Открыв ее, она в изумлении обнаружила, что внутри пусто.

– Кто-то забрал записи об Эсбене, – сказала она, показывая папку Чарли и Нилу. – Еще хуже.

– Вы думаете, эта информация нужна была кому-то другому? – спросил барсук.

– Да. Либо так, либо они не хотели, чтобы она оказалась у меня.

Чарли продолжал поиски и всего через несколько мгновений испустил тихий вопль ликования.

– Вот он, ваш Кароль Грод! – он поднял папку; в верхнем углу стояло имя Кароля.

Архивариус за столом, должно быть, услышал это восклицание.

– В ней пусто, – сказал он. – Вот увидите.

Чарли ухмыльнулся ворчливой черепахе, а затем, словно чтобы успокоить собственное любопытство, открыл папку и заглянул внутрь.

– Ага, – подтвердил он. – Пусто, – потом выгнул бровь, помолчал и добавил: – Хотя не совсем.

– Что там? – спросила Прю.

Бородач достал из папки небольшой сложенный листок бумаги и поднял его двумя пальцами. На внешней стороне было написано «ПРЮ». Он положил листок на стол.

Развернув его, Прю прочитала следующее написанное изящным почерком сообщение:

«МЫ – ЕДИНОМЫШЛЕННИКИ. ПРИХОДИ К ДРЕВУ.

СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ».

Прю перевернула записку и показала своим товарищам-сыщикам. Оба, сощурившись, прочли послание.

– Деревьев в округе немало, – сказал Нил.

– Как вы сказали, кто приходил сюда сегодня утром? – окликнула Прю черепаху. – Кто просил эту же папку?

– Не могу сказать, – ответил архивариус, зарывшийся в работу. – Он был в капюшоне. Один из этих, из халифов.

– А-а-а, – протянул Нил, откинувшись на спинку стула. – Я понял, какое древо имелось в виду.

* * *

Рэйчел и Элси сидели на скамье, наблюдая за бурлящей в дальнем конце помещения деятельностью. Толпа «Черных шляп» окружила затюканную фигуру Джоффри Антэнка и колдовала над ним, словно тот оказался в каком-то низкопробном реалити-шоу, где несчастному забитому тихоне полностью меняют имидж, а они были высокомерными модными парикмахерами, совершающими этот невероятный подвиг. Жужжали бритвенные станки, щелкали ножницы, а покрывавшая Джоффри грязь дюйм за дюймом отступала, обнажая спрятанную под ней контрастно-белую кожу.

Элси ощупала собственную макушку.

– Мне бы не мешало постричься, – сказала девочка. – И тебе тоже, – добавила она сестре.

Рэйчел фыркнула:

– Я отращиваю.

– До самого пола? – ее длинные тонкие черные пряди уже касались середины спины.

– Не знаю, – сказала Рэйчел. – Мне пофиг.

Элси на мгновение задумалась:

– Я тоже отращиваю.

Бросив на сестру взгляд искоса, Рэйчел сказала:

– Ну и вырастишь себе еврейскую «афро».

– Я так и хочу, – хотя Элси не знала, что это такое.

Рэйчел улыбнулась. То был первый раз за всю неделю, когда сестра увидела ее улыбку. По крайней мере, так ей казалось. Она приписала эту перемену новому повороту событий. Они еще никогда не были столь близки к спасению Кароля и Марты, и все Неусыновляемые в логове «Шапо нуар» – и особенно Рэйчел – от этой мысли почувствовали всплеск радостного возбуждения. Элси не знала почему, но Рэйчел больше всех думала о том, чтобы вызволить пленников целыми и невредимыми. Может быть, потому что она была рядом, когда грузчики настигли беглецов в зареве пожара, уничтожившего приют Антэнка. Она отпустила Кароля по настоянию Марты, и грузчики схватили ту вместо нее. А почему? Потому что у Рэйчел был дар: она могла пересечь границу Непроходимой чащи, не попавшись в магическую ловушку. Марта хотела защитить ее, спасти от лап грузчиков. У Элси тоже был этот дар. Она не знала, что это значит и отчего эта способность досталась им с сестрой, а не другим детям. Все это было так сложно.

– Чик-чик, вжик-вжик, тра-ла, тра-ли, – раздалось из центра толпы одетых в черное мужчин. Это было жизнерадостное пение Антэнка. Он щебетал весь день, создавая музыкальное сопровождение собственному чудесному преображению. Рэйчел бросила в его сторону тяжелый взгляд.

– Не знаю, как они все это провернут, – сказала она. – Яснее ясного, что он двинулся окончательно.

– Что с ним случилось? – полюбопытствовала Элси, приглаживая волосы Тины Отважной.

– Ну, он вроде как увидел, что вся его жизнь развалилась на куски. Наверно, так оно и бывает, – сказала ее сестра. – Люди просто сходят с ума.

– А мисс Мудрак?

– Кто ее знает? Может, тоже чокнулась и где-нибудь бродит.

Элси на мгновение задумалась, а потом спросила:

– Как ты думаешь, а я чокнулась?

Рэйчел посмотрела на сестру.

– Нет, – сказала она. – Я так не думаю. С чего это вдруг?

– Ну, моя жизнь тоже странная и как бы разваливается.

– Да ну, ты же кремень. Выдержишь.

– Правда?

– Конечно, правда, Элс. – Рэйчел помолчала, а потом добавила: – А я чокнулась, как ты думаешь?

– Нет, – сказала Элси. – Не больше, чем обычно.

Рэйчел скорчила рожу.

– Беру свои слова обратно. Ты совершенно чокнулась.

Девочки засмеялись, и Рэйчел толкнула Элси плечом. Этот редкий момент беззаботного веселья между сестрами нарушил Майкл.

– Эй, вы, – окликнул он, – девчонки, давайте, идите сюда. Нам нужно заучить схемы вентиляционных шахт.

– Точно, – сказала Рэйчел. – Пошли, Элс.

– А этот что? – спросила Элси, кивая на поющего Антэнка.

Майкл нахмурился.

– Придет в себя, – сказал он. – У него выбора нет, – словно заканчивая за Майкла фразу, Антэнк издал громкий затравленный визг, а потом начал декламировать что-то вроде технического руководства к какому-то таинственному механизму. – Идемте, – сказал Майкл, и вместе с девочками вернулся к столу в центре помещения.

Нико рассказывал детям о воздуховоде башни, осторожно вырисовывая красными чернилами на чертежах верный путь. Задача была нелегкая: извилистая линия пересекала и соединяла узкие коридоры на чертеже в фиксированных точках. Маршрут, по-видимому, пришлось несколько раз изменить: там были зачеркнутые тупики и ответвляющиеся новые маршруты, словно кто-то пытался пройти по очень сложному лабиринту в детской книжке головоломок. Наконец он нашел подходящий путь, но детям, чтобы воспользоваться им, нужно было наизусть выучить безумное переплетение вентиляционных туннелей.

– Так, – сказал Нико, глубоко вздохнув. – Вы войдете здесь – через подземный канал. Там есть предохранительные ворота. Когда вы до них доберетесь, они должны быть отключены. Пройдете через них и окажетесь в системе вентиляции.

– Кто будет отключать ворота? – спросил Майкл.

Нико посмотрел ему в глаза долгим взглядом, как бы говоря: «Ты сам знаешь кто». Потом перевел взгляд на толпу «Черных шляп», кишащих вокруг Джоффри Антэнка:

– После того как он отключит систему безопасности башни.

Теперь Джоффри сквозь гул машинки для стрижки громко цитировал какую-то гарантийную информацию:

– НЕВЫПОЛНЕНИЕ инструкций МОЖЕТ привести к АННУЛИРОВАНИЮ гарантийных ОБЯЗАТЕЛЬСТВ. Тра-ла! Тра-ла! ИСПОЛЬЗОВАТЬ ТОЛЬКО по НАЗНАЧЕНИЮ!

– После того как он отключит систему безопасности, – повторил Майкл. – И как он это сделает?

– Так же, как всегда – войдя в главные ворота.

– НИ ПРИ каких ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не использовать ПРОДУКТ в качестве ИСТОЧНИКА ТЕПЛА! Тра-ла! – завопил голос. Мужчины в черных беретах с руганью пытались удержать свою жертву в кресле.

– Он – один из титанов, – сказал Нико, тяжело сглотнув. – Потом, когда вы…

Майкл прервал его:

– Подождите-подождите. Он был одним из титанов. Его ведь вышвырнули, разве нет?

– Наши источники полагают, что его членство просто заморозили, – ответил Нико. – Его отрасль поглотили грузоперевозки. Так что это не должно быть серьезной помехой. Он явится и скажет им, что готов вернуться в дело. Его примут.

– Простите, джентельсмены, – пропел из дальнего угла Антэнк с фальшивым славянским акцентом. – Пора мне знову в бой! – и он громогласно расхохотался. – Тра-ла! Тра-ла!

Майкл уставился на Нико.

Нико опустил взгляд на чертежи.

– Так что вы говорили? – поторопила Элси.

– Точно, – встряхнулся диверсант. – Вам нужно будет отобрать в команду самых маленьких детей. Судя по этим планам, они должны быть примерно твоего роста, Элси. Шахты местами очень узкие.

– Погодите, – перебила Рэйчел. – Элси никуда не полезет. Без меня уж точно.

– Ты не поместишься, – сказал Нико. – А Элси тут. Нам все равно понадобится еще несколько детей. Она введет их в курс дела.

Рэйчел широко распахнутыми глазами посмотрела на сестру.

– Я смогу, Рэйч, – уверила Элси. – Я пролезу.

– Я хочу быть там, – заявила Рэйчел. – Хочу быть рядом.

– Будешь, – сказал Нико. – Можешь пойти в команду подрывников, если есть желание.

– Есть.

– Подросток? – прозвучал вопрос у них за спинами. Это был Жак, который только что отошел от толпы вокруг Джоффри. Он нахмурился и посмотрел на Рэйчел изучающим взглядом, а потом сказал: – Вообще-то обычно «Черных шляп» готовят к первой вылазке несколько месяцев.

– Да ладно, Жак, – ответил Нико. – Я в ней уверен. Она прирожденный диверсант. Сделана из правильного теста.

– А с этим что? – спросил Майкл, все еще глядя на Антэнка. – Я не понимаю, как он сможет выполнить свою часть плана.

Жак, казалось, проигнорировал этот вопрос. Вместо этого он громко, с гордостью в голосе, обратился ко всем сразу.

– Товарищи, Неусыновляемые, я хотел бы познакомить вас с нашим старым другом Джоффри Антэнком. Тем из вас, кто знавал его раньше, я советую познакомиться с ним снова и посмотреть на переродившегося человека, – с этими словами он повернулся и замахал руками, словно фокусник, показывающий свой коронный трюк. Черные водолазки расступились, являя взглядам Джоффри Антэнка с остриженными до привычной длины волосами, отмытого от грязи и сажи. Старые одеяла были с него содраны, а жилет и брюки – выстираны и отглажены. По мнению Элси, он выглядел в точности тем же человеком, который был их начальником и тюремщиком. Большего сходства вряд ли можно было себе представить.

Жак церемонно и торжественно обратился к нему.

– Джоффри Антэнк, – сказал он, – представься.

Джоффри несколько неуверенно встал на ноги, посмотрел на говорившего и наконец произнес:

– Меня зовут Джоффри. Джоффри Антэнк. Бывший титан промышленности. Машиностроительной.

– Очень хорошо, – одобрил Жак, гордый успехом своего протеже. – Позволь мне нарисовать вот какую картину. Я – грузчик, и я охраняю ворота башни Титана. Я говорю тебе: «Мистер Антэнк, что вы здесь делаете?» – изображая грузчика, он заговорил низким, глухим голосом.

Антэнк помедлил, словно актер, вспоминающий текст пьесы. В конце концов, он заговорил:

– Я пришел увидеться со своим старым другом Брэдли Уигманом.

Все. Тишина.

Жак нахмурился.

– И… – сказал он голосом грузчика.

– Прошу прощения за свое неповиновение. Я хотел бы вернуться, чтобы снова стать частью квин… квартета.

– Очень хорошо, – повторил Жак, улыбаясь. – Можешь войти.

– Квин-квар, – вновь понесло Джоффри. В его голосе зазвучали прежние напевные нотки. – Квин-квар и охранюзчик, грузчик-арбузчик. Тра-ла! – спокойствие и адекватность слетели с него, а голова комично завалилась на сторону. Ноги начали выплясывать шутовской танец.

– Довольно, Джоффри, – сказал Жак. Но Антэнк не умолкал.

– Это был квинтет, теперь это квартет, скоро будет трио и дуэт, и соло, а что будет после этого? Тра-ла-тра-ла! – запел безумец, продолжая пританцовывать.

– Вы издеваетесь? – спросил Майкл. – Вот так мы собираемся пробраться в башню?

– Да, – резко ответил Жак. – Если у тебя есть предложение получше, как пройти через охраняемую крепостную стену и обмануть систему безопасности, снабженную кодом, требующую идентификации по отпечатку пальца и снимку сетчатки, я буду счастлив его обсудить. Пока что это лучший вариант из тех, что у нас есть, – затем он подошел к Джоффри, схватил его за плечи и посмотрел прямо в глаза.

– Послушай меня, Джоффри, – сказал он. – Слушай внимательно. Я знаю, что ты там. Нам нужна твоя помощь. Мы не можем справиться без тебя. Если ты хочешь свалить Уигмана, если хочешь доставить ему неприятности, тебе нужно собраться и помочь нам. Иначе нельзя.

Джоффри перестал танцевать и внимательно слушал, что ему говорят.

– Да, Джек, – прошептал он спустя какое-то время.

– Давай-ка мы с тобой найдем тихое местечко и поговорим. Как титан с титаном.

– Да, Джек, – отозвался Джоффри.

Жак обнял Антэнка за плечи худой рукой и молча провел сквозь толпу диверсантов, которые не сводили с них глаз, мимо стола с чертежами, в коридор через окованную железом дверь. Она захлопнулась за ними, скрыв из поля зрения.

Элси тихо наблюдала за происходящим. Несколько мгновений все хранили задумчивое молчание, а потом Нико нарушил тишину:

– Так, ладно, вернемся к чертежам.