Текст книги "Империя Дикого леса"

Автор книги: Колин Мэлой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Глава девятая
Откуда идет воздух. Второй предмет

Стол в центре помещения оперативно расчистили; грузный человек, представленный как Ле Поньяр, развернул огромный чертеж и разложил его на деревянной поверхности. «Черные шляпы» собрались вокруг с торжественным видом, словно монахи перед священным писанием. Под светом единственной потолочной лампы их взорам открылась нарисованная синими чернилами на вощеной бумаге невероятно подробная строительная схема очень высокого и очень неприступного на вид здания. В нижней части листа идеально симметричным чертежным шрифтом было выведено «БАШНЯ ТИТАНА». Неусыновляемые столпились у края стола и стали разглядывать план широко раскрытыми глазами. Жак Хрусцель навис над ними, выводя рукой на бумаге воображаемые линии.

– Внешняя стена сделана из бетона пяти футов толщиной, с колючей проволокой по верху, – начал рассказывать Жак. – Охраняемая tout le temps[18]18
  Все время (франц.).


[Закрыть] самыми вышколенными грузчиками, – его палец, свободно обходя оборонные укрепления башни, миновал решетчатый контур стены и остановился на квадрате, изображавшем первый этаж здания. – Новейшая система безопасности, с множеством камер видеонаблюдения на каждом этаже. Грузчики здесь, здесь и здесь, – говорил он, указывая пальцем на каждый из углов квадрата. – И здесь. Доступ на верхний этаж имеется только через лифт ici,[19]19
  Здесь (франц.).


[Закрыть] здесь, – снова палец. – Лифт заблокирован, а доступ получают лишь те, чьи отпечатки есть в системе.

– Откуда вы все это знаете? – спросил Майкл.

– Я же сказал вам, – ответил Нико Пошольский, стоявший в тусклом свете у противоположной стороны стола. – Один хороший человек погиб, чтобы добыть нам эти сведения.

– План у нас был с декабря. Остальное мы выяснили за несколько месяцев упорной разведывательной деятельности, – объяснил Жак.

– Кто он был? – спросила Элси, крепко прижимая Тину Отважную к груди.

– Что? – спросил диверсант, удивленный тем, что младшая девочка подала голос.

– Кто умер? – она посмотрела на всех по очереди, на каждого из людей в черных беретах, стоявших вокруг стола и разглядывавших украденный чертеж. Человек, который умер, добывая эти «сведения», не оставлял ее мыслей с того самого момента, как Нико упомянул о нем, еще в Забытом месте, и это ее тревожило. Она не могла перестать представлять его себе, этого человека, который тоже носил черный берет и когда-то был таким же живым, как те, кто сейчас, столпившись у стола, рассуждали о разведке.

– Мишель, – наконец ответил Жак. – Мишель Блатский. Хороший человек. Vraiment un homme bon,[20]20
  По-настоящему хороший человек (франц.).


[Закрыть] – он тепло улыбнулся Элси. – Хорошо, что ты спросила. У людей короткая память.

– Он выдал себя за грузчика и проник в организацию. Для этого ему пришлось набрать семьдесят пять фунтов, – продолжил Нико. – Десять недель работы, и каждую вторую ночь тайком приходил к нам докладывать. Но в конце концов не выдержал. Оступился. В разговоре вырвалось что-то по-французски – и все, – тут он помолчал, словно воспоминания душили его. – Все, что от него осталось – только малиновая шапочка.

– С тех пор мы отказались от надежды атаковать саму башню, – сказал Жак, все еще глядя на план. – Это слишком рискованно. Теперь мы занимаемся более мелкими проектами.

– Откуда вам знать точно, что Кароль и Марта там? – спросила Рэйчел.

– Мишель видел, как они оказались внутри. В башню их препроводили под усиленной охраной. Более чем вероятно, что они вот здесь, – он отодвинул чертеж, открывая взгляду стопку листов. Покопавшись в них, диверсант взял один и разгладил его. Он назывался «БАШНЯ ТИТАНА: Верхний этаж (подробный план)». Палец Жака уткнулся в маленькую, похожую на чулан комнатку, отходившую от прямоугольного помещения, которое занимало большую часть площади этажа. – Комната-сейф Уигмана, соединенная потайной дверью с его кабинетом и трофейной. В глубине души он параноик. Построил ее в качестве безопасного убежища на случай, если на башню нападут. Это самая не поддающаяся взлому комната в здании. В здании, которое невозможно взломать. Если эти двое ему действительно важны – а, судя по всему, так и есть – скорее всего, он держит их именно там.

– И как вы собирались туда попасть? – спросил Майкл.

– Никак, – сказал Жак. – Перед тем как Мишеля накрыли, у нас была в самом разгаре подготовка к операции под названием «Тотальная перепланировка». Это должна была быть самая крупная акция в истории «Шапо нуар». Полномасштабная атака на башню, взрывы на каждом этаже. Все вместе: башня, грузчики, Уигман и его приспешники, все должно было взлететь на воздух в одном гигантском великолепном взрыве. Нет нужды объяснять, почему такой план не совсем подходит для поисково-спасательной операции.

– Единственный способ проникнуть внутрь – это взрывы, – подал голос Нико. – Остается заложить достаточно взрывчатки С-4 у наружной стены, чтобы проделать отверстие, и надеяться, что кто-то сумеет пробраться внутрь и взорвать двери.

– Затем система безопасности блокирует здание, – сказал Жак. – Лифты, дверные замки. Везде включается сигнализация. А еще нужно разобраться со всеми охранниками-грузчиками.

Нико потер подбородок:

– Но если накидать немного взрывчатки на восточном и северном углах в качестве приманки, просто чтобы сбить их с толку…

– Даже если грузчиков удастся рассредоточить, – перебил Жак, – по-прежнему остаются блокировка и угроза наткнуться на штат охранников, превосходящий нашу команду числом, особенно если придется отправить техников на восточную и северную стены закладывать бомбы.

– Допустим, одну из бомб закрепим на генераторе, – сказал Нико. – Вырубим им питание.

– Ты вообще на заседаниях комитета хоть когда-нибудь слушаешь? – спросил Жак презрительно. – Генератор находится под землей. А в здании есть резервный, – группа мужчин с противоположной стороны стола принялась дискутировать об этом; вскоре все помещение наполнилось гулом голосов спорящих диверсантов-анархистов, которые горячо обсуждали мелочи штурма башни Титана.

Элси, которая стояла рядом с Жаком, сложа руки на краю стола, гладила коротко обрезанные волосы Тины Отважной и пыталась придумать, чем можно помочь. За свою прежнюю жизнь – до того, как родители их оставили – она привыкла позволять взрослым заниматься важными вопросами. Но теперь все было иначе. Элси оказалась сама себе родителем – матерью и отцом в одном флаконе, – и взрослый мир вызывал теперь куда больше неуверенности, чем до жизни среди Неусыновляемых. Сейчас она видела, какие невероятные ошибки порой совершают взрослые – точно так же, как дети. Их взрослость не мешала им постоянно принимать неудачные решения – на самом деле, ей даже казалось, что часто взрослость была причиной этих решений. Конечно же, Элси и сама могла придумать разумный план, как вызволить Марту и Кароля из лап Уигмана. В конце концов, ей было уже девять лет.

Она закусила губу и задумалась. Надолго задумалась. По мере погружения в собственные мысли гул голосов вокруг нее превратился в далекое жужжание. Вся ситуация казалась ужасно знакомой: два пленника в высокой башне, окруженные стражей мстительного властелина. Ее осенило: все было точно как в финале сезона Тины Отважной «Сокрушение угрозы», когда моряка Стива, возлюбленного Тины, похитил робот-злодей и держал в плену на Острове обреченных, на самом верхнем этаже тайной обители, очень походившей на башню. Элси напрягла память, пытаясь вспомнить, как же Стива в конце концов освободили. И вдруг, совершенно неожиданно, ответ засветился прямо перед ее мысленным взором.

– Откуда идет воздух? – тихонько спросила девочка.

Рэйчел искоса взглянула на нее:

– Что ты говоришь?

– Можешь их спросить, откуда идет воздух?

Шум в зале был уже почти оглушительным. Никто ее не слышал; все были слишком заняты доказыванием собственной точки зрения, неистово тыча пальцами в разложенные на столе чертежи.

– Извините! – крикнула Рэйчел, голос которой был более сильным и громким, чем у сестры.

Никакой реакции.

– ИЗВИНИТЕ! – заорала она, и на этот раз все разом умолкли. Рэйчел откашлялась в наступившей тишине. – Моя сестра хотела спросить, откуда идет воздух.

– Что? – недоуменно спросил Нико. – В каком смысле?

– Хороший вопрос, – сказала Рэйчел и повернулась к Элси. – В каком смысле?

Тут Элси сама решилась подать голос:

– Из таких узких туннелей, да? Металлических. Которые внутри зданий. Воздух туда засасывается, и выходит тоже оттуда.

– Металлические туннели, – повторил Жак. – Из которых выходит воздух.

– Система вентиляции, – осенило Нико. – Она имеет в виду систему вентиляции. Воздуховод, – он развернул чертежи к себе и принялся бешено листать. – Проходит через все здание. Точки доступа есть на каждом этаже.

– Мы это уже проходили, – возразил Жак, понимая теперь, к чему был задан вопрос. – Отверстия слишком узкие для человека.

До Рэйчел тоже дошло. Просияв, она посмотрела на сестру.

– Для взрослого может быть, – сказала девочка. – Но не для Неусыновляемого.

Жак перевел изумленный взгляд на Элси, а потом вдруг разразился хохотом. Громким хохотом. Таким, от которого все тело трясется, словно он волнами расходится откуда-то из самого нутра. Жак обхватил живот руками в почти карикатурном жесте, задыхаясь от смеха. Диверсанты в черной форме пялились на своего товарища со всех концов помещения, и лица их медленно расплывались в улыбках. Было ясно, что они никогда не видели Жака в таком отличном настроении. Хохот оказался заразителен; скоро в комнате уже смеялись все, одни от души, другие чуть более робко, не совсем понимая, почему они поддерживают странную реакцию своего предводителя на, по сути, очень здравое предложение от очень маленькой девочки.

– Воистину, нам повезло, что наши пути пересеклись, – сказал Жак. Нико отложил в сторону первые страницы из стопки чертежей и углубился в изучение сложной системы труб, опутывающей неприступную крепость Уигмана, словно вены сердце. Разглядывая чертеж, он постукивал пальцем по каждому пересечению, каждому узлу доступа, где схема предполагала отверстие воздуховодного туннеля во внутренней стене.

– Великолепно, – сказал Нико. – Но не идеально.

Элси нахмурилась; у Тины Отважной по телевизору все вышло без сучка и задоринки.

А Нико продолжал:

– Даже чтобы довести детей до воздуховода, нам все равно придется преодолеть внешнюю стену. И система безопасности будет чинить всяческие препятствия. Не говоря уже о том, что вентиляционные отверстия, скорее всего, закрыты решетками, которые невозможно снять изнутри туннеля. Их придется выбивать ногами, а это только привлечет внимание.

– И все же, – сказал Жак. – Это хорошее начало.

– Что-то в этом есть, – пробормотал Нико, продолжая хмуриться, хотя и кивнул в знак согласия.

Майкл уже некоторое время стоял рядом с ним, внимательно разглядывая чертежи. Тут он указал на пунктирную шахту, которая вела вниз от секретной комнаты Уигмана.

– Что это такое? – спросил он.

Нико прищурился, пытаясь разобраться в небрежно нанесенных штрихах.

– Лифт, – сказал он и дважды постучал по этому месту пальцем. – Должно быть, какой-то тайный лифт, запасной выход из комнаты-сейфа. Ведет вниз, на первый этаж – и нигде больше не останавливается.

– Значит, если мы сможем добраться туда, – сказал Майкл, – по вентиляционным шахтам… отправить туда младших, спустить их обратно на лифте, и Уигман даже не узнает.

Нико пожевал губу, прежде чем ответить:

– Но шахты не ведут напрямую в комнату-сейф. Мы могли бы проложить маршрут, но вам все равно пришлось бы несколько раз менять туннель. Что значит: выбивать вентиляционную решетку и снова залезать в шахту в другом месте. Что значит: поднимать страшный шум и, скорее всего, привести в действие сигнализацию, не говоря уже о том, что ваши ребята будут ходячими мишенями, пока не найдут новый вход в туннель, – он покачал головой и добавил: – Слишком рискованно.

– Вот тут и пригодятся твои взрывы для отвода глаз, – сказал Жак, оправившись от приступа ликующего смеха. Он все еще улыбался, и тон голоса свидетельствовал, что суть предложения Элси пришлась ему как нельзя по душе. – Мы устроим набег, причем самый наглый и бесстыдный. Выманим грузчиков с постов. Подгоним все так, чтобы взрывы происходили синхронно с выбиванием вентиляционных решеток.

– А как же система безопасности? – спросил Нико. – Не хочу портить никому праздник, но у меня есть серьезные сомнения, что первоклассная система безопасности не сработает, если что-то изнутри воздуховода проделает дырку в стене.

– Взорвать центр управления системой, – сказал Жак. – Сровнять с землей взрывами. Уничтожить, – в глазах его появился сумасшедший блеск.

Нико с опаской посмотрел на товарища:

– Это возвращает нас к операции «Тотальная перепланировка», Жак. Все обрушится, и дети останутся под обломками.

– Невозможно, – сказала Рэйчел. – Вы путаетесь.

Но прежде чем кто-то смог предложить разумную альтернативу, из коридора вдруг послышался громкий шум: звуки криков и яростное хлопанье тяжелых дверей. Все в помещении, обернувшись, уставились на трех членов «Шапо нуар», которые грубо втащили через порог какую-то жалкую человеческую фигуру и еще более грубо швырнули ее на пол перед столом.

– Жак! – крикнул один из них. – У нас тут вторжение на территорию.

Элси вытянула шею, из-за окружающих взрослых пытаясь хоть мельком увидеть человека, которого только что бросили на пол. Но увидела она скорее не человека, а грязные тряпки, нагроможденные неаккуратной кучей, словно постельное белье, которое вот-вот загрузят в стиральную машину. Она узнала его сразу – ведь всего только прошлой ночью видела, как он блуждал на Пустыре. Это был таинственный Чудик – незнакомец, который вечно слонялся по улицам Забытого места. Когда куча перестала шевелиться, из нее показалось лицо: усталое, обросшее седой щетиной, скрытое под нечесаными волосами, с парой грустных глаз, серую радужку которых обрамляли густо пронизанные красными жилками белки. Она немедленно почувствовала прилив жалости к несчастному.

– Чудик! – прошептал Майкл, сделавший тот же вывод, что и Элси.

– Кто? – гавкнул один из диверсантов, рассеянно пнув незнакомца в бок.

– Полегче, – упрекнул его Жак, в равной мере изумленный внезапным появлением гостя и тем, как его соратники-диверсанты с ним обошлись. – Очевидно, что он не представляет угрозы. Просто какой-то бездомный искал укрытие в канализации.

– Мы нашли его в основной трубе, – сказал один из мужчин. – Он, должно быть, последовал сюда за Нико и детьми.

Жак прошел вперед – люди расступились перед ним – и опустился на колени, чтобы посмотреть незнакомцу в глаза.

– Здесь ты в безопасности, друг, – сказал он.

Человек под кучей тряпок поднял голову, глядя, как приближается Жак, и на его грязном лице появилось выражение ужаса. Он резко подался назад, и люди, стоящие за ним, схватили его, удерживая от бегства.

– Ты! – вскрикнул он сдавленным голосом, а потом начал тихонько смеяться.

– Осторожно, Жак, – сказал Нико. – Он безумен. Кто знает, что взбредет ему в голову.

– Друг, – мягко обратился Жак к Чудику. – Зачем ты пришел сюда?

– Сюда? Разве я где-то? – спросил человек между приступами тоненького хихиканья.

Кто-то из задней части помещения сказал:

– Да он сумасшедший. Вы только послушайте его.

– Тихо! – крикнул Жак через плечо. – Мы – «Шапо нуар», товарищи. Враги элиты, друзья угнетаемых. Позвольте этому человеку сказать.

Но незнакомец не заговорил – скорее, забормотал, и речь его, казавшаяся почти чужестранной, то и дело перемежалась короткими приступами хихиканья и обрывками напевов.

– Да-да, – начал он. – Позвольте человеку сказать, да, да. Тра-ла-тра-ла. Сказать о давних временах. О новых временах и старых временах.

– Как ты сюда попал? – перебил Жак вопросом эту бессмыслицу.

– Сквозь и под, под и сквозь. С подмогой ночи и света. Чтобы найти своих детей. Своих давно потерянных детей, тра-ла-тра-ла, – сказал незнакомец.

– Видишь? – встрял один из мужчин, стоящих за ним. – Он последовал за детьми. Мы выдали свое расположение.

Элси подалась вперед; под грязью и спутанными волосами, прилипшими к лицу Чудика, под огромной кучей одежды, которая была на него навешана, под облаком запаха, который исходил от несчастного бедняги, ей почудилось что-то смутно знакомое.

– Послушай, мы не причиним тебе вреда, – продолжил Жак, подаваясь ближе к дрожащему незнакомцу. Он протянул руку и отодвинул длинную прядь жирных волос, чтобы посмотреть ему в глаза; в этот момент Элси заметила, что и сам предводитель «Черных шляп» находится во власти схожего с её смутного ощущения.

– Здравствуй, Джоффри, – сказал он.

И в самом деле: бродяга, скрючившийся на полу в железной хватке диверсантов, был не кто иной, как сам Джоффри Антэнк, владелец интерната Антэнка для трудных детей, бывший опекун ребят. Его козлиная бородка, хоть и лишилась своей аккуратной формы, но выдавалась из длиной щетины, которой он оброс. Куча замызганных тряпок, которые он навешал себе на плечи, свалилась, явив взглядам грязный вязаный жилет с узором в ромбик.

– Это он? – спросил Нико.

Майкл и Синтия пробрались сквозь толпу и с изумлением уставились на жалкое зрелище у себя под ногами.

– Он самый, – гневный голос Майкла переполнялся плохо скрытым отвращением.

– Воистину день счастливых совпадений, – сказал Жак. Он смотрел на скрюченного Джоффри Антэнка, словно на испуганное животное.

Майкл опустился на колени бок о бок с главой диверсантов и вгляделся в лицо Джоффри. Потом глубоко вздохнул и сказал:

– От вас воняет, мистер Антэнк. Помните меня, мистер Антэнк? Майкл Денисон. Мои родители погибли в авиакатастрофе, и я оказался в вашем чудесном интернате. Вы поставили меня работать у паровой печи. Помните?

Мутные глаза Джоффри увлажнились и заметались туда-сюда, ища лицо Майкла.

– Да, да, да, – прошептал он. – Рад новой встрече. Тра-ла-ла.

– Я сломал форсунку на печи, и вы объявили мне запрет на усыновление, помните? Увели в свой кабинет, воткнули в меня иглу и отправили в лес, – голос Майкла дрожал от сдерживаемых эмоций. – Я поклялся, что если когда-нибудь снова вас увижу, то разорву на куски.

– О да, дитя, – взвыл Антэнк. – О да, да, да…

Майкл потянулся вперед обеими руками, коснулся щек своего бывшего начальника, бывшего мучителя, и пальцы его задрожали.

– Не делай этого, Майкл, – сказала Синтия Шмидт, подходя сзади и кладя ладонь ему на плечо.

Тогда Майкл сжал губы и наградил жалкого бродягу смачным плевком, попав ему прямо под правый глаз и оставив там светлое пятно – влага стерла слой грязи, покрывавшей лицо Антэнка.

И тут Джоффри разразился рыданиями. Они словно вырывались откуда-то из самых глубин, перемежаясь все тем же странным хихиканьем. Слезы закапали вниз с его носа. Майкл отошел прочь; на лице его было написано отвращение.

– Что с ним случилось? – спросила Элси, стоящая рядом с сестрой. Она только однажды видела, чтобы взрослый человек расплакался по-настоящему, а не по телевизору: это был папа после исчезновения ее брата. Но там все было по-другому. А эти слезы, казалось, исходили из какого-то далекого, неведомого места.

– Не знаю, – ответила Рэйчел. – Наверно, он двинулся.

– Так ему и надо, – сказала Синтия. – Его приют был похож на тюрьму. То, что он с нами сделал – преступление.

Жак обнял рыдающего Антэнка и положил его голову себе на плечо.

– Ну-ну, – сказал Жак по-отцовски ласково. – Выплачься, Джоффри. Это правда, мой старый друг. Мой давний партнер. Ты натворил столько ужасного, причинил столько зла. И не только этим детям, о нет – хотя это была кошмарная оплошность, – хуже того, ты отравил себя, отравил собственный разум в погоне за желаемым, пользуясь любыми средствами. Из-за неусыпной нужды создавать, умножать, укреплять власть ты потерял связь с самим собой. Эта страсть – болезнь, мой друг. И она сгноила твою душу до самого основания.

Джоффри лишь бормотал откуда-то из недр водолазки Жака:

– М-м-м… м-м-м, тра-ла. Тра-ла.

Слезы продолжали литься, впитываясь в черную ткань.

– Но ты можешь искупить вину, Джоффри, – продолжал диверсант. – Ты можешь возродиться, словно феникс, из пламени своего разрушенного творения. Ты явился сюда, в мой дом, в дом бывшего собрата-титана, чтобы встретиться лицом к лицу со своим прошлым и всеми страшными решениями, которые ты принял и которые неумолимо привели тебя к теперешнему отчаянному положению. Посмотри на руины своей жизни, Джоффри: вот они, прямо перед тобой.

На этих словах Антэнк отстранился от Жака и сквозь слезы уставился на окружавших его людей: на «Шапо нуар», на Неусыновляемых. Элси, которая стояла, не шевелясь, рядом с сестрой, заметила, что Жак тоже начал плакать.

Нежно поцеловав Джоффри в лоб, глава диверсантов заговорил снова:

– Но ты, как и все остальные здесь, стал жертвой. В конечном счете ты не виноват. Тебя толкнул на это жестокий и бесчувственный хозяин. В сердце своем ты не плохой человек. И судьба привела тебя сюда, чтобы ты принял участие в великом возрождении, великом крушении империи, для которой ты оказался просто очередной жертвой.

– Уиг-г-г-г-г… – выдавил Джоффри сквозь рыдания. – Уиг-г-г-г-г…

– Да, – подбодрил Жак. – Да, произнеси его имя. Произнеси, словно новорожденная душа.

– Уигман-н-н-н-н! – заорал Джоффри.

И тогда Жак, рывком подняв его с пола, потащил спотыкающегося Антэнка к столу. Держа его за шкирку, словно кошка-мать маленького котенка, он указал в сторону стопки чертежей на столе:

– Вот твой Вавилон, Джоффри. Твой соляной столп. Вот маяк, который привел тебя к нам, который собрал всех нас вместе. Смотри на него и смейся. Ибо теперь ты свободен.

И Джоффри Антэнк начал смеяться.

* * *

Она положила орлиное перо в медную миску, которая стояла на комоде рядом с зеркалом в раме. Было не совсем понятно, каким образом дух хотел получить требуемый предмет, но она решила, что некоторая торжественность не повредит. Ее немного разочаровало, что зеркало никак не отреагировало, когда она вернулась домой с волосами, превратившимися в ком из сучьев и мха, и пером, которое она с таким трудом добыла. Конечно, дух приходил только ночью, когда часы возвещали полночь, но Зита думала, может быть, призрак сделает исключение, раз она принесла первое, что тот просил. Не увидев никакой реакции, девочка взяла маленькую медную чашку, которую сама выбрала из вещей матери – мама клала в нее на ночь кольца – и, поставив перед зеркалом, положила туда свежедобытое перо. По-прежнему ничего. Она принялась дожидаться боя часов, возвещающего наступление ночи.

Когда дух все же появился – после того, как отец мирно уснул в своей комнате, а часы пробили двенадцать, – она была готова к его приходу.

На запотевшей поверхности зеркала появилась надпись «ХОРОШО».

– Спасибо, – сказала Зита, преодолев оцепенение, которое поначалу охватило ее при виде появившихся букв. Более того, она обнаружила, что уже даже чуть более спокойно относится к присутствию бесплотного духа, который говорил с ней с помощью тумана на зеркале. – Что дальше? – робко спросила девочка, стискивая в пальцах одеяло.

Буквы пропали, и туман снова окутал поверхность зеркала. На ней проступило слово «КАМЕНЬ».

«Проще простого», – решила про себя Зита. Камешек можно добыть буквально где угодно.

«РУЧЕЙ КРЕСЛО-КАЧАЛКА». Слова заняли все оставшееся на зеркале место. У Зиты вытянулось лицо. Она никогда не слышала о ручье Кресло-качалка, не говоря уже о его предполагаемом местонахождении.

– Мне же не придется опять пробираться в Авианское княжество, правда? – спросила она у пустоты.

Но стекло не дало никакого ответа. Дымка исчезла. В зеркале снова отражались небольшая темная спальня и огонек свечи у постели Зиты. Половинка луны сияла в окне, наполняя комнату серебристым светом, а девочка раздумывала над своим следующим шагом. Наконец она решила, что ответ найдется в отцовском атласе. Взяв его из коридора, она открыла потрескавшийся пыльный фолиант и разгладила страницы, на которых раскинулся весь лес. Надеясь на лучшее, Зита осмотрела земли, которые лежали прямо вокруг ее дома, в торговом квартале, ища слова императрицы: «Ручей Кресло-качалка». Увы, но там ожидаемо не оказалось ничего похожего. Переместившись в более отдаленные районы, она пересекла взглядом границу Авианского княжества и проверила множество волнистых синих линий, расчерчивавших эти места – по-прежнему ничего. И лишь продвинувшись еще дальше к северу, она увидела то, что искала. Ручей Кресло-качалка на самом деле существовал.

Он протекал глубоко в диколесской чаще.