Текст книги "Анализ на любовь. Результат положительный (СИ)"

Автор книги: Климм Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

Квартира встретила ее тишиной и запахом сырости. Пылинки невесомым песком зависли в воздухе. Мила закрыла дверь на ключ и обошла комнаты, не снимая кожаных босоножек. Никого.

Быстрый душ, любимая футболка и застиранные джинсы. На кухне Мила нашла пыльную сковородку. Два яйца прозрачными озерцами поплыли на раскаленном масле, постепенно наливаясь белизной. Мила нараспашку открыла окно, впуская в замершую комнату звуки вечернего города – шуршащий звук колес, гудки клаксонов, голос из led-экрана зазывал в модный японский ресторан.

Раздался стук в дверь. Звук был настолько тих, что Миле подумала, что ей послышалось. Стук повторился.

Мила схватила со сковородки лопатку и вышла в коридор. Осторожно посмотрела в глазок. И застыла. Искаженное лицо Жаната невозмутимо смотрело в глазок, его нос увеличился в два раза и расплющился. Мила распахнула дверь.

– Здравствуйте, – пробормотала Мила. Жанат зашел в квартиру, закрыл дверь на замок и обернулся к Миле.

– Ты всегда распахиваешь дверь, не спросив кто там? – Жанат стоял вплотную к Миле. Его острый взгляд впился в нее. Мила не хотела показывать этому чудовищу, как сильно он ее пугает, но один его взгляд на сжатую в руках Милы лопатку и быстрая усмешка полоснула жесткие губы.

– Вы постриглись, – пробормотала Мила и замолкла.

От короткой стрижки черты лица Жаната обозначились еще четче. И еще Жанат был гладко выбрит. И еще от него пахло одеколоном после бритья. Ненавязчивый аромат. Но от этой чисто мужской детали в груди Милы стало тепло.

Как и в прошлый раз, Жанат выглядел собранным и невозмутимым в черной рубашке и брюках цвета хаки. Миле стало неловко за свой вид. Волосы растрепались и выбились из хвостика. Серая футболка с мелкими дырочками на плечевых швах, а коленки старых джинсов торчали так, словно Мила припрятала там шары для боулинга.

– Да, я стригусь, – ответил Жанат и усмехнулся. – Тебе бы тоже не помешало.

Мила неловко прикоснулась к вьющейся гриве. Сколько стайлинга она выливала на них, сколько утюжков сгорело в попытке выпрямить локоны. Но они с завидной упорностью вновь скручивались обратно.

– Вам идет, – зачем-то выдала Мила.

Жанат по обыкновению ничего не ответил. Повисло неловкое молчание.

«Блядь!», матернулась про себя Мила. Более глупого разговора она не могла представить. Стоит в темном коридоре один на один с незнакомцем и отвешивает реверансы его стрижке.

Жанат был выше Милы, но вряд ли выделялся в толпе. Что-то около метра восьмидесяти семи. Но Жанату и не нужен был высокий рост, чтобы выделяться среди серой массы. Мила был уверена, что даже стоя без движения, он привлекал к себе намного больше внимания одним своим присутствием. Этого мужчину отличала какая-то стальная жилка, мрачный и пугающий ореол, лишь легкий намек на мощь и силу, прячущиеся в бездонных пустых глазах.

Стоя тут, в тесном полумраке, Мила ощутила Жаната очень остро. Он не сделал ни единого движения, не сказал ни слова, но одним присутствием он заполнил каждый сантиметр квартиры. Недавно безопасная квартира теперь показалась Миле горячим капканом.

Мила проскользнула мимо Жаната на кухню.

– Вы ужинали? – спросила она его, склонившись над сковородкой.

– Нет, – Жанат зашел на кухню и подошел к окну. Мила заметила его быстрый взгляд на улицу. – Яичница сойдет, – бросил он и отошел к раковине в углу. Так он мог контролировать дверь и окно в комнату.

Мила опешила. Ей что, жарить ему яичницу? Мила глянула на поджарую фигуру Жаната. Ей казалось, что люди, поддерживающие себя в такой форме, не едят вредной жирной еды.

Мила послушно вытащила из холодильника еще два яйца. Она боялась, что этого будет недостаточно для такого мужчины, как Жанат. Но угощать ей больше нечем, а на ужин он сам напросился. Пусть терпит.

Жанат молча наблюдал за Милой, пока она выкладывала шкворчащие круги яичницы на тарелку. Одну себе, три Жанату. Раз она не могла угостить гостя, хоть и непрошеного, ничем больше, так хоть даст ему большую порцию.

Жанат переложил один кружок скользкой яичницы обратно в тарелку Милы. На попытку Милы отказаться, ответил:

– Тебе нужны силы. Завтра непростой день.

Значит, Жанат знает о звонке Жени, и даже знает день встречи. Откуда? И откуда он знает, куда переехала Мила? Вопросы беспокойно толкались в голове, словно бабульки в очереди, не давая сосредоточиться. И осознание того, как много Жанат про нее знает, снизило градус ее крови на пару дюжин отметок.

Они молча ели. Звякали лишь вилки о тарелки и ложки, мешающие сахар в кружке. Мила чувствовала себя словно смертник, поедающий последнюю трапезу перед экзекуцией.

Мила бросила взгляд укладкой на Жаната. Он молча поглощал еду, не обращая на Милу внимания. Черная рубашка свободно сидела на широких плечах, сильные пальцы с аккуратно постриженными ногтями обхватили тонкую рукоять вилки. Никаких украшении, кроме сложных электронных часов на левом запястье. Брови сошлись на переносице, взгляд отстраненный. Даже ужиная с Милой за одним столом, Жанат словно не замечал ее. Он закрывался от остального мира плотной броней. Не было смысла пытаться пробиться сквозь нее, ответом была бы лишь гулкая пустота.

Нервозность от присутствия Жаната не давала ей насладиться едой. Через пару минут Мила набралась смелости и вновь вскинула взгляд на мужчину. Жанат тоже поднял голову и посмотрел прямо на Милу. Ее рука замерла над чашкой. Хорошо, что не успела глотнуть чая, а то она бы точно поперхнулась от прямого холодного взгляда. Возможно, в этот момент он прикидывает, как бы сподручнее прикончить Милу, не заляпав ботинки.

Интересно, он захватил с собой латексный костюм, как у Ганнибала Лектора?

– Я принес лекарство

Флакон со стуком лег на стол и предстал перед Милой зримым доказательством греха, который она собиралась сотворить.

Мила взяла его в руки и восхитилась качеством. Даже врач не смог бы отличить подделку от оригинала. Бирка с названием на месте, крышка запечатана.

Жанат молча встал. Он явно намеревался уйти.

– Я… – Мила запнулась. Жанат вскинул брови.

– Боюсь, я не придумала, как заставить Женю выпить лекарство, – выдохнула Мила.

– Прояви фантазию, – равнодушно ответил Жанат.

– А если я вдруг обману вас? Скажу, что Женя проглотил таблетку, а на самом деле этого не было? – Мила замерла под пристальным взглядом Жаната.

– Далеко ты не убежишь, – хмыкнул Жанат, но в глазах, темных и бездонный проскользнула угроза.

– Вы так быстро умеете бегать? – нервно улыбнулась Мила.

Жанат вздохнул, затем медленно приблизился к Миле. Та отступила на шаг. Шаг вперед. Шаг назад. И вскоре он стоял почти вплотную к ней, а Мила вцепилась в подоконник, в который уперлась ее пятая точка. Мила подняла взгляд. Огромная фигура нависла над ней и Мила поняла, что они одни в квартире. Она даже пикнуть не успеет, как мужчина может перекрыть воздух сильными пальцами.

Все эти картины Мила видела в глазах Жаната и задохнулась.

– Я дам тебе простой жизненный совет, – голос Жаната был тихий и ровный. Но как громко он звучал в ушах затихшей перепуганной Милы. Он заглушил даже биение ее сердца, которое отбивало неритмичный стук. – Если в твою светлую голову залетит мысль обхитрить меня, то гони ее прочь. Потому что эта мысль может сделать твою никчемную жизнь еще хуже, чем сейчас. Ясно?

– Да, – прохрипела Мила и Жанат отошел от нее.

Мила перевела дыхание и задала вопрос, который не давал ей покоя.

– Что с Женей будет после того, как он примет лекарство?

– Он уснет, – просто ответил Жанат.

– Уснет?

– Да.

– Вы имеете в виду … вечным сном? – от ужаса из-за обыденности подобного разговора Мила начала заикаться. Господи, они словно обсуждали, сколько молока нужно для хорошего омлета!

Жесткие губы Жаната сложились в некое подобие улыбки, а в глазах заплясали искры.

– Ты читаешь слишком много романов, – ответил Жанат. Улыбка мгновенно сползла с его губ и глаза опять приобрели замкнутое отстраненное выражение. – Седлай свою часть работы и можешь сразу ехать в аэропорт.

Мила кивнула.

– Когда я получу грин-карту?

– Сразу, как выйдешь от Жени.

– Где мне ждать?

– Не беспокойся об этом. Тебя найдут. В любом случае.

Кто бы сомневался.

Жанат ушел также тихо, как и пришел. О его визите говорила лишь тарелка и приборы в мойке. Мила задумчиво закурила сигарету, выдувая невесомые колечки в открытое окно.

Жанат ушел, и в квартире вновь стало спокойно и безопасно.

***

Как заставить человека сделать то, что он не собирался делать?

Заставить угрозами, как Жанат заставил Милу подкинуть отраву Жене.

Заставить силой, как в клинике Милу заставляли глотать ненавистную терру.

Заставить постоянным страхом, как отец заставил Милу отказаться от прошлой жизни.

Список тех, кто заставлял Милу делать то, чего она не хочет, рос на глазах. И это не могло не утомлять.

К списку присоединился водитель такси, в котором Мила ехала на встречу с Женей. Глаза водителя впились в Милу через зеркало заднего вида, когда она приспустила окно и нервно закурила сигарету. Таксист взглядом заставлял Милу смутиться и выкинуть сигарету. Но Мила безразлично ответила на укоризненный взгляд и сделала очередную затяжку.

Водитель не выдержал:

– Девушкам не идет курение, – в голосе мужчины слышалась мудрость многолетнего динозавра.

– А мужчинам не идет лысина, – бросила Мила. Водитель неловко провел ладонью по блестящей макушке.

Миле было не до чужих переживаний. Сегодня решится ее судьба. Сможет ли она пройти проверку? Справится ли с заданием? Не дрогнет ли ее рука, когда она будет передавать товар Жене? И как будет жить потом с таким грузом на сердце?

Не смотря на духоту в салоне, Милу морозило и ей пришлось надеть кофту с длинными рукавами. Очередная затяжка и очередная цепочка мыслей в голове.

Мила понимала, что у нее есть лишь один шанс на то, что Женя примет лекарство при ней. Если ее план провалится, и Женя что-то заподозрит, то тогда уже жизнь Милы не будет стоить ничего. Она тысячи раз прокрутила в голове возможные варианты развития событий. И каждый раз ее план с грохотом проваливался сквозь соломенный фундамент.

Мила поставила на то, что Женя жаждет получить лекарство как можно быстрее. Она игнорировала его звонки целый день. Она рассчитывала настолько вымотать Женю, что тот набросится на таблетки чуть ли не с порога. Само название лекарств говорило о том, что дела Жени довольно паршивы. И любой на его месте проглотил бы пилюли, как только флакон попадет ему в руки.

Мила ставила на его жажду жизни. Такую же жажду, как у Милы, которая сейчас вынуждала ее идти на отчаянный шаг лишь бы вновь обрести ее. Эту чертову нормальную жизнь!

Мила постаралась идти к подъезду неспешным шагом. Она предполагала, что Женя стоял у окна в ожидании Милы, в нетерпении поглаживая острый подбородок.

Распахнулась тяжелая подъездная дверь и Мила чуть не вскрикнула, когда столкнулась с Хуаном. Маленькое лицо китайца тут же сморщилось в улыбке.

– О-о-о, Миля, – защебетал Хуан. – Зеня здёть.

– Окей, се се (кит. – спасибо), – пробормотала Мила, исчерпав запас знания китайского. Сердце колотилось, как бешеное. Оставалось надеяться, что пытливый китаец не заметил ее состояния.

Хуан вышел на улицу. Значит, Жанат уже начал действовать. Миле казалось, что ей в спину направлен прицел и зорко следит за каждым ее движением. От этого ощущения сердце заходило ходуном, и Мила вытерла вспотевшие ладони о джинсы.

Женя сидел в кресле со скучающим видом и листал журнал. Взгляд был отрешенный и безразличный. Но Мила уловила его быстрый взгляд на ее сумку. Капли пота блестели на гладком лбу. «Как же тебе херово, голубок», – подумала Мила.

– Где шастала? – пробасил Женя. Как бы он ни пытался придать себе женский шарм, голос у него был густой и низкий.

– Заболела, – сухо ответила Мила. Она вытащила флакон из сумки, и передала Жене. Пальцы не дрожат, глаза не бегают. Все как обычно.

Женя взял флакон в руки и глянул в лицо Миле. Ей не надо было изображать уставший изможденный вид. В последние дни сон и аппетит пропали, что тут же вылилось в посеревшую кожу и мешки под глазами.

– Да, выглядишь паршиво, – Женя сморщил нос и усмехнулся. Сейчас, с лекарством в руках, Женя будто проснулся.

– Да ты и сам не красавчик, – хмыкнула Мила. Она старалась не смотреть на флакон в руках Жени.

Женя уставился на Милу, приподнял бровь и нетерпеливо спросил:

– Что встала?

– Я надеюсь, ты не подумал, что я делаю тебе новогодний подарок заранее? – язвительно ответила Мила.

– Ах, да. Живительный эликсир, – хмыкнул Женя и передал Миле конверт.

Мила не торопясь открыла конверт. При этом она делала вид, что не замечает нервозности Жени, которому не терпелось выставить ее вон.

– Там все ровно, как всегда, – процедил Женя, нервно поглаживая пальцами гладкую ручку пресс-папье, стоящую на журнальном столике.

– Ты сегодня такой наивный, дорогой, – хмыкнула Мила и начала пересчитывать купюры. Они с шелестом переходили из одной руки в другую. «Ну, давай же. Пей свою таблетку. Пей!» – взвыла Мила про себя.

Мила краем глаза уловила движение Жени. Он подошел к столу. Схватил хрустальный графин. Вода с журчанием полилась в стакан. Звук откупоренного флакона перехватил вдох Милы и она замерла. Время словно превратилось в густое желе, медленно и томно толкающее секундные стрелки на часах.

Мила сбилась со счета.

Одна, вторая, третья купюра.

Женя высыпал на ладонь серую капсулу.

Дрожащие пальцы еле держали конверт. Мышцы спины застыли и ныли от напряжения.

Ее жизнь или чужая? Выбор сделан.

Женя положил капсулу в рот.

К черту визу! К черту отца и Жаната! Мила все еще та же мечтательная дурочка, которая верит в святость человеческой жизни!

Мила подлетела к Жене, схватила за лицо и надавила на щеки.

– Выплюнь таблетку! Сейчас же!

Глаза Жени округлились. Мила сжала его челюсть пальцами, рот непроизвольно открылся и Мила запустила пальцы во влажное нутро. Нащупала таблетку на языке. Вытащила и отбросила на пол. Вытерла влажные пальцы о джинсы.

– Ты чего?…

– Только не ори, – Мила прижала палец к губам Жени. – Я все тебе объясню.

– Ты что вытворяешь?! – Женя оттолкнул Милу. – Что за дрянь ты пыталась мне всунуть, а? – Женя не сводил с нее острого взгляда и отошел к комоду. Мозг Милы готов был взорваться в поисках нужного ответа.

– Эти лекарства… – Мила выдохнула. – Они просроченные.

– Откуда они у тебя?

– М-мне их дал врач, – Мила начала заикаться. Воздух в комнате показался тяжелым и смрадным. Дыхание горячими вдохами и выдохами ходило в легких.

– Из СПИД-центра? – слишком поздно Мила заметила, как Женя вытащил из выдвижного ящика пистолет и направил в ее сторону.

– Т-ты что делаешь? – Мила уставилась на черную гладь дула, направленного на нее. Кровь зашумела в ушах. Сердце билось о ребра, грозя сломать кости и выпрыгнуть наружу. – Женя, – прошептала Мила, не отрывая взгляда от оружия.

– Отбрось сумку, – Женя взмахнул пистолетом в руке, и Мила вздрогнула. Сумка соскользнула с плеча и упала на пол. – Че мямлишь? Говори! – вскрикнул Женя.

Мила посмотрела Жене в лицо. Узкие губы поджались. Крупные голубые вены выступили на висках. А в глазах, таких же зеленых, как халат на плечах, горела ненависть. В этих зеленых озерцах Мила увидела свою смерть.

– Эти лекарства, – начала Мила дрожащим голосом. – Они вышли из срока хранения. Бирки переклеены, но я увидела дату выпуска в базе. Врач сказал, что они все еще очень хороши, но я не хочу, чтобы ты рисковал собой, – Мила сцепила пальцы и прижала руки к груди. Он смотрела в глаза Жени, пытаясь убедить его в своей правоте.

– И как давно ты травишь меня? Сколько уже отравы я проглотил из твоих рук? А? – прошипел Женя.

– Это в первый раз, клянусь!

– Ну ты и сука, – Женя прикрыл глаза и покачал головой.

– Женя…, – начала Мила.

– Ты меня за идиота держишь? – Рука Жени мелко дрожала и Мила боялась, что в любой момент он нажмет на курок.

– Я тебе же лучше хочу сделать, дурья твоя башка! – Мила изобразила негодование.

– Да ну? А мне Аббас ничего такого не говорил, – пропел Женя. Мила замерла. – Разве ж можно так со старыми друзьями, милая? – Женя поцокал и покачал головой.

– Т-ты знаешь Аббаса? – прошептала Мила.

– Ну конечно, – усмехнулся Женя. – Ты же не думаешь, что я буду брать терру у первой попавшейся барыги?

– Он наверно не хотел подставляться, – Мила старалась протянуть время. – В любом случае, он знает, на что спихнуть, если тебе вдруг станет плохо…

– Заткнись, б….! – рявкнул Женя. Он вытер пот со лба и медленно подошел к креслу. Мила замерла, боясь, что любое движение сорвет пломбу контроля, и палец Жени надавит на курок сильнее.

– Бери стул и садись.

Мила выдвинула стул на середину комнаты и села. Женя медленно опустился в кресло. Мила заметила облегчение, промелькнувшее в глазах Жени. Как бы ни старался, он выглядел уставшим. Выступить против мужчины? Это было бы чистым безумием. Но Мила понимала, что только один из них выйдет живым из этой комнаты.

– А теперь ты как миленькая раскроешь мне тайны своей души, – пропел Женя. Он все еще держал пистолет в руке. Зеленые глаза кровожадно блестели.

– Я сказала тебе правду.

– Ну же, милая, не разочаровывай меня, – протянул Женя. – Я знаю, что терра не паленная. Значит, ты хотела меня травануть. Но какая тебе от этого выгода? Никакой. Мы ведь с тобой старые добрые приятели по несчастью, – Женя засмеялся.

– Аббас… – начала было Мила, но Женя резко подался вперед и перебил ее:

– Забудь о старом ублюдке! Он у меня с рук ест, как прирученный. Так что не пытайся втюхать мне свою сказочку!

Мила молчала. Женя откинулся назад и продолжил свои размышления.

– На моей смерти ты никак не наваришься. Отсюда вынести нечего, да и Хуан из твоих кишок сплетет косичку, стоит только свистнуть. Значит, ты делаешь по чьей-то указке. Меня кто-то заказал, не так ли? – Женя вперил взгляд в Милу.

– Не пойму, о чем ты. Я говорю тебе правду.

Миле приходилось стоять на своем. Чем меньше она выболтнет, тем больше шанс, что выйдет отсюда. Женя был слишком взвинчен, чтобы мыслить трезво. Стоит Миле намекнуть на Жаната и Женя поймет, что на него идет охота – Мила даже не успеет сделать последний вдох, как пуля вышибет из нее дух.

– Слушай, Женя, мне не нужны проблемы. Я говорю тебе, как есть. Терра просрочена, я достану тебе новую. А Аббас не хочет подставлять голову под топор. Ему по х. р, даже если таблетки вытащили из помойки.

– Пытаешься влезть мне под шкуру? Хитра̀, хитра̀, – Женя оскалился. – Даже под дулом не выдаешь своих.

– У меня нет своих, – прошептала Мила. – Я одна. И я хочу выйти отсюда.

Женя будто не слышал Милу.

– Он что, близкий тебе человек? Áли приглянулся? – с издевкой спросил Женя.

– Ты совсем отупел от терры, – Мила уставилась в пол. Ее все еще настораживал пистолет, но страх истощил ее запасы, и на Милу накатила усталость. Уже второй раз за последние дни ее держат в комнате и угрожают расправой. Словно старая пленка в сломанном проекторе, которая крутится снова и снова…

– Наверняка залил тебе сказочки в уши, а ты и рада стараться, – хрипло засмеялся Женя. Затем внезапно посерьезнел. – Ну ты и дура, милая. Такие, как мы, никому не нужны. ВИЧ всегда с тобой. Это тень. Это кровь. И он всегда в тебе.

– Не читай мне лекции про ВИЧ, я тут не для этого, – резко ответила Мила. – Ты лучше за себя подумай, умник. У тебя развилась паранойя. Если есть люди, которые хотят до тебя добраться – это твои проблемы. Но я тут ни при чем. Отпусти меня, и я принесу тебе нормальные препараты. Обещаю.

Женя словно не слышал ее.

– Меня многие любят. Меня многие ненавидят. Не в этом суть. Ты мне напомнила, что я слишком расслабился.

– Отпусти меня, – проговорила Мила. Ее пугали темнота и бездушие в глазах Жени. – Пожалуйста, дай мне уйти. Ведь я не виновата…

Жанат выглядел холодным и бездушным при их встрече. Но в нем чувствовалась спокойная уверенность в своих силах и действиях. В то время, как глаза Жени горели лихорадочным блеском. Когда животное загоняют в тупик, и он чувствует угрозу, нельзя предугадать следующие его шаги. Зверь напуган, он взбешен, он опасен.

– Женя, я не… – лепетала Диана, заворожено глядя на блестящее от пота лицо Жени.

– Как бы ты хотела прожить последние минуты своей жизни?

Мила молчала.

– Они дураки, если думают, что могут меня пришить сейчас. Я умру, когда сам решу и там, где хочу. За ВИП-столиком «Павлина». Бурбон, смешанный с перепелиным белком и лимонным соком. М-м-м, в этом коктейле вся моя жизнь, – глаза Жени затуманились. – И чтобы мой Архат танцевал только для меня.

Боже, да он свихнулся. Мила уже не понимала, что было бы для нее лучше – спасение Жени или его смерть.

– Я не могу допустить, чтобы ты вышла отсюда. Если я отпущу тебя, то ты будешь живым примером того, что Женя уже не тот, что был. Что Женя размяк и Женю можно достать. А я не могу этого допустить, – Женя выставил вытянутую руку с пистолетом. – Каждый, кто попытается мне навредить, должен знать, что Женя все тот же старый лис с отличным прицелом.

Дуло пистолета смотрело на Милу, словно одноглазый монстр. Сердце Милы замедлило темп, готовясь вскоре остановиться навсегда.

Что она успела сделать за столь короткую никчемную жизнь?

Боже, есть ли хотя бы один человек, который будет искренне оплакивать ее?

И что же, она опять подчинится чужой воле и позволит решать за нее?

Мышцы напряглись, жизнь забурлила в крови, призывая спасаться.

Мимолетное воспоминание сложило в голове план, и тело начало действовать. Мила посмотрела в окно, округлила глаза, вытянула руку и сдавленно вскрикнула.

В глазах Жени торжество сменилось тревогой, и он резко повернулся к окну. В этот момент Мила схватила пресс-папье с журнального стола и с размаху впечатала его в голову Жени.

Пистолет с глухим стуком выпал из ослабевших пальцев мужчины, а тело сползло с кресла, как в замедленной съемке.