Текст книги "Потерянная империя"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Грант Блэквуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 10

Занзибар

У северной стороны крикетных полей, между опоясывающих парковку деревьев, появился Итцли Ривера. Позади него, в восточную сторону, прошел второй мексиканец, да так целеустремленно, что невольно привлек к себе внимание Сэма. Лица Фарго не рассмотрел, но предположил, что это Нотчли.

На поле полным ходом шел крикетный матч между подростками. По всему парку эхом разносились крики и смех. Неторопливо шагая по тротуару вдоль западной стороны поля, Ривера приблизился к скамейке Сэма.

– Вы один, – заметил мексиканец.

Увидев Риверу при свете дня, Сэм изменил о нем мнение. Грубые черты лица и крепкое жилистое тело свидетельствовали о жестком, точно сыромятная кожа, характере, ну а в профессиональном мастерстве противника Фарго никогда не сомневался. Черные глаза бесстрастно рассматривали американца – едва ли их выражение когда-нибудь менялось: что за обедом, что при расправе.

– Садитесь, – дружелюбно предложил Сэм, хотя живот сводило от страха, точно при кормлении с рук большой белой акулы.

Ривера опустился на скамейку со словами:

– Встречу назначили вы.

Фарго безмолвно наблюдал за игрой. Прошла минута. Первым нарушил молчание мексиканец:

– Шутка с ящиком удалась… Очень забавно.

– Думаю, вы вряд ли смеялись.

– Верно. А где ваша супруга, мистер Фарго?

– У нее дела. Махните своему другу, пусть не нарезает круги вокруг поля, – усмехнулся он. – Ее тут нет.

Немного подумав, Ривера поднял над спинкой скамьи Сжатую в кулак руку. Нотчли остановился.

– Обсудим нашу проблему, – начал Сэм.

– И в чем, по-вашему, проблема?

– Вы считаете, у нас есть то, что нужно вам.

– Выразитесь точнее. Что особенного в вашей находке?

Сэм резко встал.

– Я, конечно, люблю словесные поединки и загадочные недосказанности, но сегодня не в настроении.

– Ладно, ладно. Пожалуйста, сядьте. – Когда Фарго сел, Ривера продолжил: – Люди, на которых я работаю, ищут затонувший корабль. Мы полагаем, он где-то в тех водах.

– Какой корабль?

– «Офелия».

– Расскажите-ка о нем.

– Парусное пассажирское судно. Считается, что оно затонуло тут в семидесятых годах девятнадцатого века.

– Больше о нем ничего не известно?

– Ничего существенного.

– Давно ищете? – решил уточнить Сэм.

– Семь лет.

– Активно?

– Да.

– В районе Занзибара?

– Разумеется, – кивнул мексиканец.

– У вас, видимо, есть опыт по подъему затонувших судов, раз к вам обратились.

– Да, кое-какой имеется.

– Что конкретно интересует людей, на которых вы работаете?

– Об этом я не могу распространяться.

– Вероятно, что-то ценное? – предположил Сэм. – Груз, затонувший вместе с «Офелией»?

– Можно и так сказать.

– По-вашему, наши предполагаемые находки – с «Офелии»?

– Мои наниматели желали бы это выяснить.

Фарго задумчиво кивнул. Он пытался разговорить Риверу, вытянуть из него информацию, намек, который помог бы им с Реми в собственном расследовании.

Наконец Сэм сказал:

– Представляю, какое там сокровище! Вы даже подкупаете капитана танзанийского патрульного катера, чтобы запугать нас, потом устраиваете слежку. А ночью… – усмехнулся он, – ночью забираетесь к нам в каюту с ножами наголо.

Обвинения застали Риверу врасплох. Набрав полную грудь воздуха, мексиканец огорченно вздохнул.

– Мы все видели, – пояснил Фарго.

– Откуда?

– Какая разница?

– И правда, никакой. Примите глубочайшие извинения. Мои друзья в прошлом солдаты. Некоторые привычки трудно искоренить – вот и увлеклись. Но они наказаны.

– Все трое?

– Да.

На покаянные признания Сэм, разумеется, не купился, однако сказал:

– Хорошо. А каков был план? Украсть наши трофеи?

– Тогда мы не знали, что именно вы нашли.

– Вот не пойму, – проговорил Фарго после десятисекундной заминки, – то ли вы считаете нас кончеными идиотами, то ли у вас расстройство кратковременной памяти.

– В смысле?

– Вы тут сидите, потому что прочитали на ящике мою записку. А ящик обнаружили, потому что на катере увидели в блокноте заметки и рисунок колокола. Вы думаете, что мы нашли колокол. К чему скрывать?

– Считайте, что я это сказал.

– Так знайте – колокол не с «Офелии»! – объявил Сэм.

– Позвольте не поверить вам на слово. – По губам Риверы скользнуло подобие улыбки.

– Вот как?

– Я хотел бы сам его осмотреть.

– Тот самый колокол, ради которого вы нас прикончили бы, окажись мы тогда на катере? Сожалею, но вынужден отказать.

– Мне поручено предложить вам вознаграждение, если выяснится, что колокол тот самый.

– Нет, спасибо. Денег у нас ровно столько, сколько нужно, – отрезал Фарго.

– Дайте мне осмотреть колокол, и мой наниматель перечислит пятьдесят тысяч долларов в любой благотворительный фонд, куда скажете.

– Нет.

Глаза Риверы превратились в лед.

– Мистер Фарго, не злите меня, – глухо пророкотал он.

– Примите успокоительное.

– Я предпочитаю иные средства. – Мексиканец приподнял край рубашки: из-за пояса торчала рукоять пистолета «хеклер-кох» – точь-в-точь такого же, как у Яотля. – Мы уходим. Устроите сцену – пристрелю. Все равно мы исчезнем прежде, чем вызовут полицию.

– Полицию? – Сэм приподнял бровь. – Из участка, что позади нас через дорогу?

Ривера глянул поверх плеча Фарго. Губы его плотно сжались. На скулах заходили желваки.

– Ну-у… Домашнюю работу следовало выполнить хорошо, – укоризненно заметил Сэм. – А может, там старая школа? Почему же вы не проверили заранее? Стыдно так оплошать!

– ¡Cabrón!

Даже не зная испанских ругательств, Фарго понял, что Ривера усомнился в его принадлежности к человеческому роду.

– Если присмотритесь, то на скамейке у ступеней здания заметите мужчину и женщину.

– Вижу, – ответил мексиканец.

Сэм достал телефон, нажал быстрый вызов, а после двух гудков сбросил. Спустя миг Реми Фарго обернулась к крикетному полю и помахала рукой.

– Она разговаривает со старшим офицером танзанийской полиции из Дар-эс-Салама.

– Полицию можно купить. Как и морской патруль, – усмехнулся Ривера.

– Этого нельзя. Он, кстати, близкий друг фэбээровца – атташе по правовым вопросам в посольстве США.

– Блефуете!

– Сейчас моя жена, возможно, жалуется – а может, и не жалуется – на человека по имени Яотль, который прошлой ночью вломился к нам в дом. Вооруженный! С таким же пистолетом, как у вас, – многозначительно взглянул на собеседника Сэм. – И без документов.

Ривера нахмурился.

– Несчастный случай с «зодиаком»… Значит, там плыл не Яотль?

Фарго отрицательно качнул головой.

– Как вам удалось?..

– В колледже я ходил на уроки актерского мастерства.

– Неважно. Он ничего не скажет. Даже если заговорит… не страшно. Ему ничего не известно.

– Только ваше имя и внешность.

– И то и другое можно поменять, – заметил мексиканец. – Отдайте мне колокол, верните человека – и вас оставят в покое.

– Надо подумать. Позвоню завтра, до конца дня. Если будете назойливы, свяжусь с другом-полицейским. Может, скажете, где остановились?

Мрачно улыбнувшись, Ривера покачал головой.

– Не стоит. – Он продиктовал телефонный номер. – Жду хороших новостей.

– Ждите, чего хотите, – поднимаясь, обронил Сэм и ушел.

Фарго пересек улицу и направился к полицейскому участку. Плавно свернув разговор, Реми тепло попрощалась с танзанийцем. Тот, улыбнувшись, дружески кивнул Сэму и зашагал прочь.

– Чудесный человек этот Хуру, – заметила Реми. – Просил передать привет Рубу.

– Что ты ему сказала? – поинтересовался, усаживаясь рядом, муж.

– Что прошлой ночью кто-то, по-видимому, пытался вломиться в дом. Он велел звонить прямиком ему, если что не так. А как твоя беседа с ходячим скелетом?

– Как и ожидалось. Якобы работает на толстосума, который уже много лет ищет «Офелию». Только, к сожалению, о корабле почти ничего не знает. По крайней мере, так он говорит.

– Сочинял на ходу, – убежденно заявила Реми. – Думал обвести тебя вокруг пальца.

Любой человек, хоть немного интересующийся розыском затонувших кораблей, непременно выясняет все перипетии жизненного пути судна. Наигранной неосведомленностью относительно судьбы «Офелии» Ривера лишь выдал Сэму и Реми, насколько важен корабль для него самого и загадочного «толстосума».

– Он упоминал скрытую гравировку?

– Нет. Что тоже показательно. Опытный исследователь об этом знал бы. Он смолчал в надежде, что мы не заметили.

– И ни малейшего намека, за чем именно они охотятся?

– Вроде бы за содержимым трюма. Какое-то там сокровище. Даже предложил вознаграждение.

– Как мило с его стороны! И что нам с этого?

– Ривера утверждает, что уже поднимал затонувшие суда. Может, соврал, а может, правда. Еще говорит, что его работодатели ведут активные поиски «Офелии».

Для кладоискателей активный поиск – та еще задачка. Например, в нее входят подготовительные экспедиции, во время которых исследователи, как правило вымокшие и перепачканные, разбивают сетку, колдуют над магнитометрами, между делом продираясь сквозь тину, топь, грязь. А еще есть теоретическая, не менее выматывающая работа: интервью с родственниками, разведка на местности, долгие бдения в старых пыльных библиотеках в поисках малейшего намека на координаты заветного клада.

– Если Ривера этим давно занимается, – сказала Реми, – наверняка остались архивы, новости, разрешения…

– И я о том же. Отыщем свидетельства и разберемся, что представляет собой сокровище, за которым охотится шайка Риверы.

Пока Фарго тихо беседовали в тени на скамейке, Ривера с напарником вырулил с парковки у крикетных полей и, не таясь, по кругу объехал полицейский участок. Сэм и Реми помахали им на прощание вслед.

Убедившись, что возвращаться мексиканцы не собираются, Фарго отправились на рынок купить еды и кое-что по мелочи. По дороге с рынка, лавируя в запутанных извивах улочек, они поначалу оглядывались: нет ли погони? Однако никто их не преследовал. Миновав три квартала, Сэм и Реми вышли к пункту проката автомобилей. Там их уже поджидала заранее забронированная «тойота-лендкрузер» две тысячи седьмого года выпуска, на которой они, спустя сорок минут, вернулись на виллу в Уроа-Бич.

Едва Фарго вышли из машины, как зазвонил мобильник. Реми забрала у мужа сумку с продуктами и направилась к дому. Сэм глянул на дисплей: Руб.

– Доброе утро, Руб.

– Раннее-прераннее доброе утро! Как прошла встреча?

– Лучше не бывает. Хуру шлет тебе привет.

– Отличный парень этот Хуру. Вы передали гостя ему в руки?

– Пока нет. – И Сэм в подробностях пересказал разговор с Риверой. – Сельме мы уже звонили. Она просматривает информацию по кораблекрушениям в этом регионе. Завтра мы идем в университет, тоже немного подготовимся.

– Предупреждаю еще раз – будьте предельно осторожны. Я навел справки об Итцли Ривере. О его военном прошлом вам известно, но он, между прочим, служил еще и в разведывательном отделении мексиканского Министерства обороны. Восемь лет назад вышел в отставку, стал «вольным стрелком». И наконец, самое интересное: согласно данным начальника резидентуры в Мехико, Риверу шесть раз арестовывали, но ни разу не предъявили официального обвинения.

– По какому поводу арестовывали?

– Незаконное вторжение в чужое жилище, взяточничество, шантаж, убийство, похищение… Все случаи связаны с внутренней политикой.

– Ага… Человек для грязной работы.

– Человек для грязной работы, прошедший подготовку в армии. Это существенно меняет дело, не забывай. Никто не может установить, на кого он работает.

– И как же Ривера открещивался от обвинений?

– Обыкновенно. Свидетель отказывается от показаний. В силу перемены взглядов или материального положения. А то и неожиданно умирает.

Сэм усмехнулся.

– Хорошо, Руб, я понял.

– Остальное – дело техники: пропавшие улики, документы и так далее.

– Значит, за Риверой стоит какая-то влиятельная политическая фигура.

– Ага. Влиятельная фигура, помешанная на затонувших артефактах, – рассмеялся Хейвуд. – Что собираетесь делать с колоколом?

– Еще не решили. По правде говоря, не думаю, что их интересует колокол. Не важно, какой корабль – «Офелия» или другой, название которого мы не сумели прочитать… Главное – место, где мы подобрали находки. Вот что их волнует… Ну и наше расследование, конечно.

– А может, они вообще ничего не ищут, – проговорил Руб. – Может, просто не желают, чтобы другие это нашли.

– Интересная версия, – заметил Сэм.

– Например, к чему Ривера завел речь о пожертвовании в благотворительный фонд?.. – продолжал он. – По-моему, с одной целью – собрать вас всех вместе: тебя, Реми и колокол. Разве не проще выслать фото по электронной почте? Если они хотят найти «Офелию», то могли бы просто договориться с вами о сотрудничестве. Все знают, что львиную долю находок Фарго жертвуют на благотворительность, ничего себе не оставляют. Сэм, поверь, они стараются что-то спрятать, а не найти.

ГЛАВА 11

Университет Дар-эс-Салама

Центральный корпус университета располагался на холме, в северо-западной части города. Когда Сэм и Реми – после предварительного звонка – подъехали к входу, на лестнице их уже ждала красивая чернокожая женщина в зеленом брючном костюме – Амида Килембе, директор библиотеки.

– Здравствуйте, мистер и миссис Фарго. Добро пожаловать!

После обмена любезностями госпожа Килембе повела гостей наверх. Обойдя с экскурсией все этажи, они наконец поднялись на третий. Внутреннее убранство представляло собой смесь европейского колониального и традиционно-африканского стилей: на фоне темной мебели и стенных панелей, блестящих от многолетней полировки, яркими пятнами выделялись древние артефакты и предметы танзанийского искусства. За исключением нескольких сотрудников библиотеки, в здании не было ни души.

– Сейчас каникулы, – объяснила госпожа Килембе.

– Вот как! Простите, – начал Сэм. – Мы думали…

– Нет-нет, ничего страшного. Для сотрудников библиотеки это обычный рабочий день. Собственно, лучшего времени для визита нельзя и придумать. Я сама буду вам помогать.

– Нам бы не хотелось навязываться, – смущенно проговорила Реми. – У вас наверняка есть другие…

Директор широко улыбнулась.

– Пустяки! Я читала кое-что о ваших подвигах, мне понравилось. Разумеется, я никому ничего не скажу о сегодняшнем разговоре. – Прижав к губам указательный палец, она подмигнула. – Идемте, тут есть тихий кабинет – оставила специально для вас.

Фарго прошли в застекленную комнату, в центре которой стоял длинный ореховый стол с двумя компьютерами «iMac» и два мягких стула.

Заметив изумление гостей, госпожа Килембе рассмеялась:

– Три года назад к нам приезжал сам мистер Стив Джобс. Увидев, как мало у нас компьютеров, какие они старые, он сделал университету щедрый подарок. Теперь здесь сорок новеньких современных компьютеров! И широкополосный доступ в Интернет, – с гордостью сказала она. – Ладно, приступайте к работе, а я пока принесу кофе. Я установила вам гостевые логины для доступа к каталогам. Большая часть материалов, вплоть до тысяча девятьсот семидесятого года, оцифрована. То, что не успели оцифровать, хранится в подвале, в архивах. Только скажите, что нужно, – я принесу. Ну, удачной охоты!

Директор вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

– С чего начнем? – задумчиво проговорил Сэм.

– Давай свяжемся с Сельмой.

Фарго дважды кликнул на иконку чата и вбил адрес. Вспыхнул зеленый огонек камеры. Спустя десять секунд на экране появилось лицо Сельмы.

– Где это вы? – поинтересовалась она.

– В Дар-эс-Саламском университете.

Из-за спины Сельмы приветственно замахали руками Пит и Венди.

– Готовимся лопатить, – добавила Реми. – У тебя есть для нас информация?

– Сейчас проверяем последние данные.

Пит подошел к компьютеру, несколько раз стукнул по клавишам и громко сказал:

– Сельма, лови!

Некоторое время взгляд Сельмы изучающе скользил по экрану. Прочитав документ до конца, она сказала:

– Тут не очень много. Мы изучили основные базы данных по кораблекрушениям. Вокруг Занзибара только восемнадцать затонувших объектов. Мы даже расширили сетку на пятьдесят миль по всем сторонам света. Из восемнадцати опознаны четырнадцать, и только один из них отдаленно подходит по дате гибели под те же – предполагаемые – временн ы е рамки, что и «Офелия».

– Да-да, слушаем.

– Корабль называется «Глазго». Укомплектован в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году, после того как пятью годами ранее разбушевавшийся шторм уничтожил «флотилию» занзибарского султана. К острову судно подогнали летом тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, но султана оно не впечатлило. И так корабль, позабытый-позаброшенный, простоял на якоре до англо-занзибарской войны тысяча восемьсот девяносто шестого года. Тут-то британская артиллерия и отправила его на дно. В тысяча девятьсот двенадцатом компания по подъему затонувших судов извлекла с корабля на поверхность все, что можно; остался лишь остов. Большая часть, правда, все равно затонула. В семидесятых годах на дне обнаружили блок двигателя, ось гребного винта, немного посуды и несколько девятифунтовых снарядов.

– Где именно? – спросила Реми.

– В двухстах ярдах от побережья Каменного города. Неподалеку от ресторана, куда вы недавно ходили.

– Это примерно пятнадцать миль по прямой от того места, где мы нашли колокол «Офелии», – проговорил Сэм. – Значит, копаем инфу на «Глазго». Что еще?

– Четыре затонувших корабля не опознаны. Один лежит на дне реки Пангани, в тридцати пяти милях к северу. Другие два – в бухте Танга, еще на пятьдесят миль севернее. Последний – у острова Бонгойо, в заливе Мсасани у Дар-эс-Салама. Насколько могу судить, до них не больше тридцати футов.

– Тридцати футов прозрачнейшей воды, – добавил Сэм. – Поспрашиваем в ближайших магазинчиках для дайвинга. Возможно, кто-то их опознал, но не счел нужным об этом рассказывать. А может, они теперь только дайверам и интересны.

– Простите, пользы от меня в этот раз никакой, – вздохнула Сельма.

– Ну что ты! – возразила Реми. – Вычеркивать неподходящие варианты так же важно, как выбирать нужные.

– И еще пара пунктов. Вы оказались совершенно правы относительно имен – действительно, это традиционные ацтекские имена на языке науатль. Очень популярны в Мехико последние несколько лет. Не знаю, насколько это важно…

– Партия «Мешика-теночка»! – воскликнула Реми и, метнув взгляд на пристыженного Сэма, добавила: – Нынешний президент в Мексике – ультранационалист, ярый сторонник культуры доколумбовой эпохи. Ацтекские имена, уроки истории в школах, религиозные церемонии, искусство…

– Кроме того, Ривера и его дружки – политические фанатики, – сухо обронил Фарго. – Все сходится.

– Что еще, Сельма?

– Я изучила фотографии колокола. Вы, наверное, заметили язык?

– В смысле, его отсутствие? – уточнил Сэм. – Конечно, заметили.

Отключив связь, он обернулся к жене:

– Итак, за газеты?

Реми кивнула:

– За газеты!

В исследованиях Сэм и Реми придерживались индуктивного метода, переходя от частного к общему. Сперва они забили в поиск слова «Офелия», «крушение», «обнаружен» – и, разумеется, нашли те же истории, что и Сельма. Второй поиск по словам «известный», «кораблекрушения», «Занзибар» тоже выдал ожидаемый результат – малоинтересные рассказы о «Глазго», «Эль-Маджиди» (корабле султана, уничтоженном ураганом в тысяча восемьсот семьдесят втором году) и «Пегасе» (английском военном судне, затонувшем в тысяча девятьсот четырнадцатом году вследствие внезапной атаки немецкого крейсера «Кёнигсберг»).

Госпожа Килембе принесла кофейник, пару кружек, осведомилась, не нужно ли чего, и вновь исчезла.

– Сэм, мы же совсем забыли об острове Чумбе! – воскликнула Реми. – Если Ривера примчался сюда из-за нашего интервью Би-би-си…

– Правильно! – Сэм добавил в поисковик «остров Чумбе». Не открылось ни одной ссылки. – Ладно, попробуем «дайвинг», «артефакт», «находка». – Он начал прокручивать страницу. – Ух ты!..

– Что? Что там?

– Возможно, ничего особенного. Однако любопытно… Два месяца назад в Каменном городе была убита англичанка Сильви Рэдфорд. Явное ограбление, но, видимо, у преступников что-то пошло не по плану… Женщина занималась дайвингом у острова Чумбе. Послушай-ка: «Как утверждают родители убитой, мисс Рэдфорд прекрасно проводила время: много ныряла с аквалангом, даже выловила несколько артефактов. Один из них, как ей показалось, напоминал обломок римского меча».

– Римского меча?.. – задумалась жена. – Занятно. Как по-твоему, это ее слова или журналиста?

– Не знаю. В любом случае довольно необычное описание. Большинство людей, неспециалистов, сказали бы просто «меч».

Реми наклонилась к монитору и переписала имя журналиста.

– Возможно, он прочитал о мече в ее дневнике или, допустим, в письмах.

Сэм торопливо застучал по клавишам: «южный», «Занзибар», «дайвинг», «смерть». В поисковике он установил временные рамки на запрашиваемую информацию – последние десять лет. На экране отобразилось множество ссылок.

– Давай разделимся, – предложила жена, вбивая те же данные в свой поисковик. – Начнешь со старых?

Фарго кивнул.

За первые два года минувшего десятилетия под критерии поиска подходили четыре смерти. Однако при каждом происшествии неизменно присутствовали очевидцы, подтверждающие, что гибель случайна: одно нападение акулы, одно неудачное погружение и две велосипедные аварии по вине нетрезвых водителей.

– Ага… – проговорила Реми. – Семь лет назад погибли двое туристов-дайверов.

– Где именно?

– На юго-западном побережье Занзибара. Одного сбила машина – водитель скрылся с места происшествия. Другой упал с лестницы в Каменном городе. Оба были трезвы. Свидетелей не нашлось.

– Шесть лет назад, – начал читать Сэм. – Еще два трупа. Один совершил самоубийство, второй утонул. И опять без свидетелей.

Цепочка загадочных смертей тянулась до настоящего времени. На протяжении нескольких лет туристы, нырявшие у берегов острова Чумбе, гибли один за другим – то в результате несчастного случая, то от рук «увлекшихся» грабителей.

– У меня пять, – посчитала Реми.

– У меня четыре, – отозвался Фарго.

– Похоже на совпадение, верно? – предположила она.

Муж безмолвно смотрел на экран.

– Или что получается: Ривера и кто-там-за-ним-стоит постоянно убивают дайверов, заинтересовавшихся островом Чумбе?

– Нет, исключено. Тогда счет жертв шел бы на сотни… тысячи. Наверное, лишь тех, кто рассказывает о своих находках. Или приносит трофеи в местные лавки, чтобы выяснить, что же они выловили. Если наша догадка верна, то жертв объединяет что-то еще…

– Они показывали добычу определенному человеку?

– Возможно. Но главное – артефакт был связан с «Офелией». Или тем кораблем, название которого затерто.

– В любом случае, если бы судно затонуло у берегов Чумбе, море выбрасывало бы артефакты на берег. Во время муссонов обломки устилали бы дно сплошняком, только и поджидая дайвера – бери не хочу!

– Ты права, – ответил Сэм. – Но многие ведь не распространяются о своих находках. Просто ставят дома на каминную полку. Как сувенирчик. Большинство дайверов-кладоискателей так и поступают: вяло пытаются выяснить, что за любопытная вещица попала им в руки, и, если сокровище – не такое уж сокровище, хранят его как воспоминание об отпуске… «Мы на Занзибаре».

– В том-то и загвоздка, Сэм!

– Кстати! Ривера утверждал, что разыскивает «Офелию» уже семь лет.

– Тогда и началась загадочная цепочка смертей…

– Именно! – хлопнул себя по колену Сэм. – Поговорю с Рубом. Узнаем, хорошо ли ведут учет иммиграционные службы и таможня Танзании.

Выслушав по телефону просьбу Сэма, скептически настроенный, но безотказный Руб Хейвуд уточнил:

– По-вашему, Ривера крутился на Занзибаре всякий раз, когда гибли люди?

– Думаю, стоит проверить. Если его имя не значится – вероятно, брал другое.

– Хорошо, займусь. Только особенно не надейтесь.

Фарго поблагодарил друга и отключился.

Вскоре, предварительно постучавшись, в кабинет заглянула госпожа Килембе.

– Ничего не нужно?

– Нет, спасибо.

Едва она собралась уйти, Сэм поинтересовался:

– Вы давно работаете в библиотеке?

– Тридцать лет.

– А давно здесь живете?

– Всю жизнь. Я родилась на Занзибаре, в Фумбе.

– Мы ищем информацию о корабле под названием «Офелия». Не слышали о таком?

Несколько секунд госпожа Килембе задумчиво морщила лоб и наконец сказала:

– Вы, наверное, заглядывали к Блэйлоку?

– Куда?

– В музей Блэйлока в Багамойо. Там есть рисунок корабля, выполненный углем. Если меня не подводит память, корабль называется «Офелия».