Текст книги "Потерянная империя"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Грант Блэквуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 44

Пулау-Легунди, Зондский пролив

Осторожно отступив на несколько футов назад, Фарго осмотрели подозрительный участок.

– Ничего? – спросил Сэм.

– Не-а.

– Заберись-ка на дерево.

– Раз мы до сих пор не провалились, значит, не провалимся.

– Реми, пожалуйста. – Он выразительно взглянул на жену.

Она попятилась назад, пока не уперлась в ствол дерева, и, развернувшись, взобралась на нижнюю ветку. Сэм сбросил рюкзак. Придерживая посох горизонтально на уровне пояса, точно канатоходец, он медленно подошел к провалившейся палке, опустился на колени, аккуратно ее вытащил и, нашарив в кармане брюк головной фонарь, направил луч в отверстие.

– Глубоко! – крикнул он Реми. – Дна не видать.

– Что ты собираешься делать?

– Хочу расширить дыру и спуститься вниз. Только там совсем темно, нужен дневной свет. Придется разбить лагерь, заночевать.

Поспать толком не удалось: почти всю ночь проболтали, гадая, что же закопано всего в нескольких футах от гамака. Пробежав по следам Уинстона Блэйлока в прямом и переносном смысле, Сэм и Реми испытывали чувство, будто сами долгие годы гонялись за «Шенандоа».

Когда солнце взошло достаточно высоко и, пробившись сквозь листовой полог, осветило «рабочую площадку», Фарго, быстро позавтракав, поспешили к пробитому отверстию. В этот раз они захватили припасенный моток нейлонового каната длиной в тридцать футов.

Один конец каната Реми дважды обмотала вокруг ствола ближайшего дерева; на другом конце Сэм соорудил нечто вроде подвесного хомута, накинул его на себя и подтянул петлю под мышки.

– Удачи! – подмигнула жена.

Он опустился на колени и начал осторожно долбить землю палкой, сбрасывая в неведомые глубины куски грунта и затвердевшего пепла. По мере того как дыра расширялась, Сэм отползал назад. Через пять минут перед ним зиял просторный лаз.

Фарго встал на ноги.

– Держишь? – спросил он через плечо.

Реми сжала канат покрепче, подтянула провисшую часть, а ногами уперлась в ствол.

– Держу!

Сэм дважды аккуратно подпрыгнул на месте. Повертел головой.

– Есть трещины?

– Ничегошеньки! – отозвалась Реми.

Тогда он несколько раз, уже энергичнее, топнул по земле ногой.

– По-моему, провалиться нам не грозит.

Реми отвязала канат и подошла к дыре. Сэм тоже снял с себя веревку – привязал ее к ремешку фонаря, включил свет и начал медленно спускать вниз, отмеряя длину предплечьем. Наконец канат провис. Фонарь лежал на дне подземной полости. Сэм и Реми, склонившись над отверстием, всматривались в полумрак.

Спустя мгновение жена прошептала:

– Это ведь… Нет! Быть не может!

– Кость? Вполне вероятно. – Он поднял взгляд на Реми. – Знаешь что? У меня предложение: первым пойду я. Ну как?

– Замечательно!

Выудив фонарь, они принялись вязать на канате узлы, чтобы цепляться за них при спуске и подъеме. Сэм свесил ноги в отверстие, качнулся вперед и, перебирая веревку, заскользил вниз.

Его охватило странное ощущение: он как будто спускался сквозь толщу веков в прошлое. Наверное, схожее чувство испытывает геолог, изучающий поверхность скалы. Сначала шел слой обычной почвы; еще через два фута цвет изменился – стал светло-коричневым, затем грязно-серым.

– Прохожу через слой пепла! – крикнул Фарго жене.

Вскоре в пепле появились следы окаменевших растений, древесины – ветви, узорчатые прожилки.

Наконец подошвы коснулись дна. Сэм уперся носками ботинок в стенки шахты и, убедившись в надежности опоры, медленно перенес вес на ноги: вроде не проваливается. Сбоку торчала коряга, которую они приняли за остов ступни.

– Реми, это обыкновенный корень! – прокричал он жене.

– Слава богу!

– Но боюсь, в следующий раз попадется все-таки оно самое…

– Знаю, – вздохнула она.

– Скинь-ка палку!

Заполучив «инструмент», Фарго принялся орудовать им как ручным буром, а потом – как мешалкой, обстукивая и отскребая стенки шахты. Наконец колодец обрел нужную ширину. В воздухе кружил пепел. Дождавшись, когда серое облако уляжется, Сэм присел на корточки и увеличил шахту еще на четыре фута.

– Какая там глубина? – поинтересовалась Реми.

– Примерно восемь футов. – Он сунул палку за пояс. – Только надо убрать мусор.

– Один момент! – ответила жена и, отлучившись на несколько секунд, тут же вернулась. – Лови!

На голову ему упал нейлоновый мешок, привязанный затягивающимся шнуром к веревке. В три подхода, в четыре руки, они выгребли из шахты лишнюю землю: Сэм наполнял мешок, Реми вытягивала наверх.

Фарго снова начал спускаться. Верхний слой почвы плотно утрамбовал нижние; на десятифутовой отметке цвет грунта вновь изменился с серого на коричневый, а потом на черный.

И вдруг… Сэм замер. Сердце учащенно забилось. Он направил свет фонаря в сторону, пытаясь выхватить лучом замеченный предмет. Вот оно! Чтобы не упасть, Фарго уперся ногами в стенки колодца.

– Реми, тут доска!

После непродолжительного молчания сверху донесся слабый голос жены:

– Сэм, я… я в шоке. Опиши, что ты видишь!

– Горизонтальный кусок дерева, три дюйма толщиной. Мне видно дюймов восемь – десять.

– Три дюйма? Для спардека тонковато, – принялась рассуждать Реми. – Может, крыша салона на верхней палубе? Что там еще бывает? Люк машинного отделения, люк кают-компании, рулевая рубка. Ничего похожего на стекло не видно?

– Нет! Ладно, двигаю дальше.

Сэм вновь опустился на дно. Вместе с Реми они подняли наверх еще несколько мешков земли. Фарго уперся носками ботинок в стенки и заработал палкой. При первом же ударе палка глухо стукнула по дереву. Новый удар – снова по дереву. Расчистив остаток шахты, он осветил дно фонариком и крикнул:

– Я нашел палубное покрытие!

Сэм осторожно ступил на палубу. Под тяжестью человеческого веса доски со скрипом прогнулись. Смахнув ботинком мусор в сторону, он стукнул по дереву пяткой. Послышался хруст. Это радовало. Еще дюжина ударов – и под ногами зияла неровная двухфутовая дыра, в которую тут же ссыпались щепки и оставшийся мусор.

– Лезу вниз!

Он медленно спустился в отверстие. Солнечный свет потускнел, затем совсем погас, осталось лишь слабое сияние фонаря. Ноги коснулись твердой поверхности. Сэм проверил ее на крепость: вроде держит. Он отпустил веревку.

– Я внизу! По-моему, все нормально!

– Спускаюсь! – отозвалась Реми.

Спустя две минуты она стояла рядом с мужем.

– Это, наверное, крыша салона. – Реми направила луч фонаря в отверстие над головами.

– Значит, тут жилая палуба, – добавил Сэм.

А точнее, могила, мрачно подумали оба, рассмотрев обстановку. По обе стороны помещения с потолка свешивались подвесные койки, штук двадцать. В койках лежали скелеты – в основном голые кости, лишь на неприкрытых одеждой участках кое-где виднелась иссохшая плоть.

– Такое чувство, что они просто лежали и ждали смерти, – прошептала Реми.

– Возможно, так и было, – ответил Сэм. – Корабль замуровало. Тут выбор невелик: задохнуться, умереть от голода или покончить жизнь самоубийством. Командуй, куда идти дальше.

Они, конечно, изучили первоначальный план корабля, но занзибарский султан или Блэйлок могли в нем что-нибудь изменить под свой вкус и нужды. Местоположение жилой палубы как будто соответствовало схеме. Повезет ли так с остальными помещениями?

Реми направилась вперед. Палуба сохранилась в превосходном состоянии. Если бы Фарго не спустились сюда таким замысловатым путем, то никогда и не подумали бы, что над ними четырнадцатифутовая толща земли.

– Явно не хватает кислорода, – заметила Реми. – Настоящий склеп, наглухо замурованный на сто тридцать лет.

Лучи фонарей высветили впереди деревянную колонну.

– Фок-мачта? – предположила Реми.

– Она самая.

С другой стороны высилась переборка; две ступени вели, похоже, к бывшей офицерской каюте, которую новые хозяева превратили в склад для досок и парусины.

– Пойдем к корме, – предложил Сэм. – Если Блэйлок не вышел на палубу при ударе стихии, то, скорее всего, находился либо в кают-компании, либо в своей каюте.

– Ты прав.

– Знаешь, меня всегда влечет неизведанное, но тут, по-моему, как раз тот случай, когда «благоразумие – та же храбрость».

Реми согласно кивнула.

– М-да… Без команды археологов тут не обойтись. Работы не на один год.

Они зашагали к корме. Глухо стучали по настилу подошвы, гулким эхом разносился шепот. Фарго выбрались из люка жилой палубы: перед ними высилась грот-мачта; дальше шла переборка и трап, ведущий на главную палубу.

– Тупик, – сказала Реми. – Если только мы не хотим перейти на главную палубу и оттуда пробираться в кают-компанию.

– Оставим это для плана Б. По схеме за переборкой угольные бункеры и верхний уровень машинного отделения. За ними корма. Насколько известно, султан иногда перевозил контрабанду. Нужно проверить, не устроил ли он на корабле тайник.

Высота переборки составляла шесть футов, а ширина – тридцать, во всю палубу. Подсвечивая себе фонарями, Фарго внимательно осмотрели препятствие от края до края. Под местом стыка трапа и верхней палубы, на одной из досок, Реми бросилась в глаза зарубка размером с монету. В ответ на нажатие пальца раздался щелчок. Вниз откинулась крышка люка. Сэм ее подхватил, придержал и, встав на цыпочки, осторожно заглянул внутрь.

– Проход… – сказал он.

– К тому же ведет в нужном направлении.

Он помог жене залезть в люк и, подтянувшись, взобрался следом. Глухо стуча коленками по дереву, они поползли к корме.

– Кажется, под нами угольные бункеры, – пропыхтел Сэм.

Через десять футов Реми остановилась.

– Снова переборка.

Она начала простукивать препятствие, ощупывать доски…

Зарубка!

– Ага! Второй люк!

Реми нырнула в проем – под тяжестью ее веса грохотнул металл. Фарго подполз к выходу, ухватился за пиллерс и выбрался наружу.

Они стояли на узком переходном мостике. Внизу, в слабом свете фонарей, вырисовывались темные очертания труб, перекладин, машинного оборудования.

Конец мостика упирался в кормовую переборку; параллельный ей короткий трап вел наверх к очередному люку. Фарго нырнули в черный проем и очутились в низком помещении, не выше четырех футов.

Сэм, согнувшись в три погибели, пошарил по сторонам лучом фонарика.

– Мы под кают-компанией. Отсюда должен открываться другой…

– Я уже нашла.

Муж обернулся – над головой Реми висела крышка люка.

– Ай да султан! Хитрец! – улыбнулась она. – Как думаешь, не гарем ли он тут держал?

– Очень на него похоже. – Фарго встал под отверстием, сцепив руки в замок. – Давай, Реми, выбирайся!

Лаз вывел их в коридор тридцать футов длиной. Сзади высилась бизань-мачта «Шенандоа», по правой стороне тянулся ряд дверей, всего пять, – видимо, каюты офицерского состава.

Сэм открыл первую.

– Гальюн, – прошептал он.

Они проверили остальные помещения: вторая и третья каюты оказались пустыми, а в четвертой и пятой… на каждом ярусе двухъярусной кровати вверх лицом лежал скелет.

– Заживо погребенные… – в ужасе пробормотала Реми. – Господи, сколько же это длилось?

– Неважно сколько… В любом случае, это был кошмар.

В конце прохода они свернули в коридор левого борта. С одной стороны располагались каюты, с другой – единственная дверь кают-компании.

– Хочешь заглянуть? – спросил Сэм.

– Не очень. Наверняка то же самое, только в большем количестве.

– Ладно. Тогда осталось проверить последнюю комнату.

Медленно и неохотно, они обернулись назад: до крепкой дубовой двери с тяжелыми коваными петлями и железной ручкой, выдержанной в том же стиле, было всего несколько футов.

– Капитанская каюта, – вздохнул Фарго.

– У меня сейчас сердце выпрыгнет… – прошептала Реми.

– У меня тоже.

– Кто первый?

– Дамы…

Направив луч фонаря над плечом жены, Сэм подсветил ей путь до каюты. Реми взялась за ручку и, немного помедлив, потянула ее вниз. Дверь бесшумно подалась внутрь; петли, как ни странно, даже не скрипнули.

Площадь капитанской каюты на «Шенандоа», как заблаговременно выяснили Фарго, составляла восемьдесят квадратных футов: десять футов в длину, восемь в ширину, – роскошные апартаменты по сравнению с офицерскими жилищами, не говоря уже о спальных местах для рядовых.

Блэйлока Сэм и Реми увидели одновременно: кресло-качалка, обращенное к четырем многостворчатым окнам на корме, стояло как раз напротив двери. Над спинкой виднелся череп, обтянутый шероховатой кожей с несколькими пучками волос соломенного цвета.

Они по очереди переступили порог и с двух сторон обошли кресло. Лучи фонарей озарили неподвижную фигуру капитана.

Во время трехнедельного расследования именно таким Фарго и представляли костюм Уинстона Блэйлока: высокие ботинки, армейские брюки, охотничья куртка. Скелет отличали удивительно широкие плечи, мощная грудная клетка, длинные ноги – даже после смерти этот человек производил внушительное впечатление.

Руки его лежали на коленях ладонями вверх… А в ладонях, искрясь и переливаясь в свете фонаря всеми оттенками зеленого, покоилась статуэтка малео размером с футбольный мяч.

Осторожно нагнувшись, Сэм молча взял драгоценную птицу. Еще с минуту оба неподвижно смотрели на мертвого Блэйлока, а затем принялись обыскивать каюту. В комнате не оказалось ни судового журнала, ни документов, только три пергаментные страницы, исписанные с обеих сторон аккуратным почерком капитана. Реми пробежалась глазами по записям.

– Три письма для Констанс, – сказала она.

– Каким числом датированы? – быстро спросил муж.

– Четырнадцатое августа. Двадцатое августа… – Реми на миг умолкла и потрясенно прошептала: – Последнее от шестнадцатого сентября.

– Спустя три недели после катастрофы…

Обратно пошли тем же путем: свернули в проход по правому борту, спустились в люк, пересекли машинное отделение и через проходной канал выбрались на жилую палубу.

Сначала на поверхность поднялась Реми, вытянула привязанную мужем к концу веревки драгоценную статуэтку и вновь сбросила канат в шахту; Сэм выкарабкался из подземелья последним.

Проход в шахту они заложили крест-накрест небольшими ветками и прутьями. «Решетку» присыпали землей.

– По-моему, бросить их тут… неправильно, – грустно сказала Реми.

– А мы вернемся, – ответил Сэм. – Мы проследим, чтобы о нем позаботились… чтобы обо всех позаботились.

Погруженные в невеселые думы, Фарго быстро взобрались на плато, а спустя три часа уже спускались по знакомой, прорубленной Сэмом тропе к морю. В этот раз впереди шагала Реми. Вскоре за деревьями показался белый песчаный берег. Фарго скользнул взглядом по кромке воды.

Лодка исчезла.

– Реми, стой… – прошипел он.

Встревоженный недобрым предчувствием, Сэм торопливо скинул рюкзак, вытащил из верхнего кармана статуэтку, забросил ее в кусты и, взвалив вещи на спину, поспешил за женой.

– В чем дело? – Она обернулась. Выражение, застывшее на лице мужа, ей не понравилось. – Да что происходит? – перешла на шепот Реми.

Откуда-то справа, из глубины чащи, раздался голос Итцли Риверы:

– Засада, миссис Фарго.

– Назад! – приказал Ривера. – До песка пять футов. Мистер Фарго, ваша жена под прицелом. Еще шаг, миссис Фарго.

Реми подчинилась.

– Бросьте рюкзак.

Она бросила.

– Теперь вы, мистер Фарго. Руки вверх!

Сэм спустился к пляжу. Из джунглей, слева от тропы, выступил парень с винтовкой; с правой стороны, одновременно с ним, выскочил Ривера и что-то проговорил в рацию. Через десять секунд из-за мыса показался катер с двумя вооруженными мексиканцами на борту. Скользнув в бухту, в шести футах от берега судно остановилось.

– Вы нашли корабль? – спросил Ривера.

Врать не имело смысла.

– Да, – ответил Сэм.

– Блэйлок был на борту?

– Да.

Сэм и Реми переглянулись. Оба знали, о чем их сейчас спросят.

– Нашли что-нибудь интересное? – прищурился мексиканец.

– Три письма.

– Обыщи их! – скомандовал Ривера сообщнику по-испански.

Оттащив рюкзаки футов на десять в сторону, тот начал перебирать вещи. Айфоны и спутниковый телефон он разбил прикладом винтовки, а обломки отшвырнул ногой в воду. Следом обыску подверглись сами Фарго.

– Пусто, – отчитался подчиненный. – Только письма.

– Можете оставить их себе, – бросил Сэму Ривера. – Взамен я забираю вашу жену.

– Черта с два! – Он стремительно шагнул к мексиканцу.

– Сэм, не надо! – закричала Реми.

Напарник Риверы подскочил к Фарго и врезал прикладом по спине, прямо над почками. Сэм упал на колени, но быстро поднялся. Глубокий вдох помог ему немного успокоиться.

– Ривера, можете…

– Забрать вас вместо нее? Нет уж, спасибо. – Мексиканец достал из кармана мобильник и протянул его Фарго. – Он не отслеживается. Счет пополнен. Хватит на три минуты разговора. Даю вам двадцать четыре часа на поиск Чикомостока.

– Не успею.

– Ничем не могу помочь. Когда определите местонахождение Семи пещер, наберете следующий номер: звездочка, шесть, девять. На звонок отвечу я. Спустя двадцать четыре часа и одну минуту ваша жена умрет.

Сэм обернулся к Реми и твердо сказал:

– Не волнуйся, все будет хорошо.

Она выдавила улыбку.

– Я знаю.

– Уведи ее, – приказал Ривера подручному.

Реми под прицелом отконвоировали к катеру. Мексиканцы перетащили ее через планшир и бросили на заднее сиденье.

Фарго перевел взгляд на Риверу.

– Да… Никакой полиции и прочих глупостей, – предупредил мексиканец. – Впрочем, наверное, сами догадались?

– Конечно, – холодно ответил Сэм.

– Лодка пришвартована за тем мысом.

– Я вас найду…

– Что?

– Если тронете ее хоть пальцем, – процедил Фарго, – я вас из-под земли достану. И не пожалею на это ни жизни, ни денег.

По губам Риверы скользнула слабая улыбка.

– Не сомневаюсь.

ГЛАВА 45

Двадцать два часа спустя

Южный Сулавеси

Сэм пробежал глазами по приборной доске, проверяя скорость полета, высоту, давление масла, топливо… Несколько полуистертых надписей под приборами, как и все остальные отметки на борту, были сделаны на сербском языке.

Когда-то гидросамолет «Икарус-Курир» входил в авиапарк югославских воздушных войск. Теперь же, шестьдесят лет спустя, эта отвратительного грязно-голубого цвета махина жутко дребезжала. Окна протекали, мотор стучал, погнутые донельзя поплавки никуда не годились. Элементам управления не хватало упругости – на нажатие педалей машина реагировала с опозданием в две секунды.

И все-таки Сэм никогда еще не чувствовал себя за штурвалом таким счастливым.

В тысяче милях к востоку от Джакарты, кроме «Икаруса», не нашлось ни единого самолета, который можно было бы взять в аренду, купить или на худой конец угнать. И если в ближайший час машина не рухнет, он увидит Реми. Как долго они проживут – несколько часов или дней, – будет зависеть в основном от того, насколько правдоподобной окажется сказочка, сочиненная им совместно с Сельмой.

Едва катер Риверы скрылся из виду, Сэм отыскал фигурку малео, а затем, перетряхнув свои пожитки, упаковал в рюкзак самое необходимое. Письма Блэйлока отправились в водонепроницаемый пакет. Заплыв до лодки занял от силы семь минут, а путь к ближайшему очагу цивилизации на восточном побережье залива Лампунг – мучительные полтора часа. Выбравшись на берег, Фарго пробежал по грунтовке еще милю, пока не увидел окраинные ряды фермерских хозяйственных построек. Из конторы он позвонил Сельме и вкратце обрисовал ситуацию.

– Мало времени, – ответила она.

– Знаю. Но выбора нет.

– Позвонить Рубу?

– Не стоит. Он все равно ничего не успеет сделать. Пусть Пит и Венди организуют мне перелет в Джакарту.

– Поняла. Уже.

– Теперь скажи, на чем остановилось расследование. Что вы накопали?

– Практически ничего.

В целом путь от Пулау-Легунди до Джакарты занял пять часов. Заселившись в ближайший отель, оснащенный системой беспроводного доступа в Интернет, Сэм взял напрокат лэптоп и вновь связался с Сельмой.

– Не важно, угадаем мы с местом или нет, – торопливо объяснил он, – главное – чтобы Ривера купился. Надо уговорить его на встречу.

– Доказательства можно состряпать. Беру на себя. А Венди в фотошопе…

– Это на крайний случай, – Фарго взглянул на часы. – У нас шесть часов, чтобы проработать все возможные варианты. Если не сдвинемся с мертвой точки, воспользуемся твоим планом. Итак, первое. Орисага, вероятно, отправился на поиски Чикомостока. Останавливался ли он на Суматре?

– Неизвестно.

– И Орисагу, и Блэйлока интересовала птичка малео. Монах сказал, что узнает, где находятся Семь пещер, когда отыщет «гнездовье больших птиц». Речь о малео, верно?

– По всей видимости, – согласилась Вондраш.

– Где они обитают?

– Вид занесен в Международную Красную книгу, ареал обитания ограничен. Водятся лишь на островах Сулавеси и Бутон.

– А пятьсот лет назад?

– Не знаю.

– Пусть Пит и Венди составят список специалистов по малео.

– Да есть ли вообще такие?

– По любому вопросу есть специалисты, – заметил Фарго. – Спросишь их о гнездовьях, местах наибольшей концентрации, миграции… Ладно, вернемся к Сулавеси. Во-первых, до переезда на Мадагаскар малагасийцы проживали именно на этом острове. Во-вторых, на Мадагаскаре мы обнаружили аутригер. Два очка в пользу Сулавеси. Что известно об истории острова до шестого века?

На другом конце провода зашуршала бумага.

– Человеческие поселения существовали на Сулавеси еще за тридцать тысяч лет до нашей эры, – начала Сельма. – Считается, что остров был частью перешейка между Австралией и Новой Гвинеей…

– Давай что-нибудь ближе к современности, – перебил ее Сэм.

– Я несколько дней искала материалы об острове, но информации очень мало вплоть до шестнадцатого века, пока не явились португальцы.

– А язык? Искусство? Есть какое-нибудь сходство с ацтеками или протоацтеками Блэйлока?

– Венди как раз проверяет этот вопрос. Только опять та же закавыка: на Сулавеси всего несколько городов, тысячи квадратных миль занимают тропические леса и потухшие вулканы. Кое-где вообще не ступала нога человека! Сведения в Интернете крайне скудные, виртуальных выставок местных произведений искусства и того меньше. Если бы в нашем распоряжении было несколько недель…

– У нас их нет, – оборвал он Сельму. – Просто ищи. Помечай все, что хоть отдаленно напоминает образец ацтекской культуры.

– Сэм, передохни!

– После, когда верну Реми. Теперь займемся аутригером. У тебя лабораторный отчет. Напомни, что там за материалы.

– Древесина – дуриан. Где дуриан произрастает, нам известно. Сейчас пытаюсь уточнить ареал его распространения до шестого века. Ну и, конечно, каучукового дерева, пандана, пальмы гебанг…

– Ага. Со специалистами по этому вопросу тоже не густо? – невесело усмехнулся Сэм.

– По крайней мере, я никого не нашла.

– Что скажешь о письмах Блэйлока?

– Мы все расшифровали. Кроме шифра к шифру, ничего особенного нет. То же касается журнала. А в последних трех письмах с «Шенандоа» никакой скрытой информации?..

– Они не зашифрованы. В первых двух описывается путь к Зондскому проливу. Последнее, видимо, написано перед смертью. Когда вернемся, дам тебе прочитать. Сожалеет, что не поехал домой и не женился на Констанс.

– Как грустно… – вздохнула Вондраш. – А что со статуэткой малео?

– Она то ли изумрудная, то ли нефритовая, то ли из другого, неизвестного мне, драгоценного камня. Сейчас поищу эндемические минералы Сулавеси. Только вряд ли эта информация поможет. Мне нужен доступ к нашему серверу, там много полезного.

– Конечно! Подожди минут десять.

– Хорошо. Спасибо, Сельма. Мы ничего не пропустили?

– Не знаю, Сэм.

– И все-таки мы что-то пропустили, – задумчиво произнес он.

Так пролетели три часа. Каждые двадцать минут Сэм с Сельмой обменивались новой информацией и, проанализировав ее, корректировали прежние версии-догадки.

В очередной раз Вондраш позвонила в четыре.

– Расследование немного продвинулось, – обрадовала она Сэма. – Мы нашли книгу норвежского ботаника, в которой он упоминает и пандан, и пальму гебанг. Я ему сразу позвонила. Словом, он считает, что в четвертом-пятом веках и то и другое в изобилии произрастало в северной части Сулавеси, на территории примерно в треть острова.

– Но ведь не только там, – возразил он.

– Ну да…

– Я понял, о чем мы забыли! – вдруг воскликнул Фарго.

– О чем же?

– О кодексе! Помнишь куст, на котором сидит малео?

– Точно! – охнула Сельма. – Вот черт! Как же я пропустила?

– Ладно, ерунда. Пусть Венди увеличит изображение, почистит его – и отправляйте норвежцу!

Положив трубку, Сэм вновь уткнулся в компьютер. Вот уже три часа он прокручивал на экране галерею изображений и документов: десятки писем Констанс, сотни журнальных страниц, кодекс Орисаги, спирали Фибоначчи… В конце концов усталые глаза перестали различать где что – все слилось в бессмысленное пятно.

Фарго открыл в «Google Earth» карту Сулавеси: вдруг зацепка? Минуты созерцания острова перетекли в час…

Парой щелчков Сэм увеличил укромную бухту на северо-восточном побережье острова. Казалось, островки и атоллы россыпью конфетти опоясывали весь Сулавеси.

Торопливо скользнув пальцем по сенсорной панели, он немного передвинул карту. Увеличил участок, присмотрелся. Снова увеличил – и удовлетворенно прищурился. Губы тронула улыбка.

– Полый цветок… – тихо протянул Фарго.

Едва он взялся за телефон, как тот зазвонил.

– Сэм, ты был прав! – выпалила Сельма. – Специалисты есть по любому вопросу. Я только что переговорила с зоологом из Макасара. По ее словам, до начала семнадцатого века малео мигрировали намного чаще. Но каждый год на несколько месяцев они собирались в северо-восточной части острова.

Фарго тем временем переключался то на окошко с картой, то на окошко с фотогалереей.

– Да-да, я слушаю.

– Еще я отправила изображение куста куратору джакартинских ботанических садов. Он предполагает, что это карликовый дуриан. Я немного поднажала – в результате он признал, что дуриан мог мигрировать с востока на запад и таким образом очутиться на Сулавеси тысяча шестьсот лет назад.

– Обалдеть, – рассеянно отозвался Сэм. – Слушай, открой карту в «Google Earth».

– Минутку. Ага, готово.

Он сообщил Сельме нужные координаты.

– Теперь увеличь остров на весь экран.

– Увеличила.

– Тебе эти очертания ничего не напоминают? Попробуй мысленно углубить эрозионные рельефы.

– Не пойму, что тут… Нич-чего себе… – ахнула Вондраш и на несколько секунд умолкла. – Сэм, изображение Чикомостока, один в один!

– Я знаю.

– Нет, просто совпадение. Наверняка совпадение.

– Возможно. Но ведь это северо-восточная часть острова – та самая, о которой говорили твои эксперты. Даже если Чикомосток не здесь, Ривера сто процентов купится. Уж я постараюсь его убедить.

– И что потом?

– На месте разберусь. Сельма, переправь меня, пожалуйста, в Сулавеси. Еще мне понадобится гидросамолет.