Текст книги "Огненный лед"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Остин не стал темнить.

– Мы убегали с вечеринки на яхте. Те лодки, что вы видели, потопили нашу. Погиб рулевой.

Слейд посмотрел на Остина как на сумасшедшего.

– Мы не слышали выстрелов.

– У них были глушители.

– Вообще-то вспышки я видел, но подумал, что это фотоаппараты… И кто они? – спросил Слейд, затем тут же, не дожидаясь ответа, воскликнул: – Ой! Я сейчас.

Баркас прошел точно под кормой, где красовался белый орел и название фрегата. Слейд подвел лодку на шлюпбалки, торчащие над водой, словно деревянные руки. Гребцы вынули весла из уключин и установили их вертикально, а потом закрепили спущенные концы. Лебедки мигом подняли баркас до уровня палубы.

Петрову помогли перебраться на борт. Впрочем, русскому стало лучше, и он уже мог идти самостоятельно, опираясь на плечи моряков. Из спасжилетов соорудили подобие матраса, чтобы раненый не лежал на твердой палубе. Тем временем кто-то протянул Остину китель, и он с радостью надел его вместо мокрого пиджака.

Слейд сунул шапку под мышку. Он был чуть старше двадцати, темноволосый, ростом за метр девяносто, с прямой спиной и точеными чертами – словно сошел с плаката, зовущего рекрутов на флотскую службу.

– Добро пожаловать на борт «Железнобокого», старейшего из действующих парусных кораблей, который к тому же по-прежнему числится в составе ВМФ США.

В голосе юноши звучала гордость.

– Итак, срывайте старый флаг! Не раз, врагам на страх… – продекламировал Остин.

– Он развевался высоко в гудящих небесах, [13]13
  Перевод Г. Кружкова.


[Закрыть]– с улыбкой подхватил Слейд.

Этими строками начиналось стихотворение Оливера Уэнделла Холмса «Железнобокий», после публикации которого славный фрегат так и не решились отправить на слом.

– А вы, я вижу, знаток истории флота.

– Я знаю, что он сражался с берберийскими пиратами, а потом, в тысяча восемьсот двенадцатом, попортил немало крови англичанам. «Конститьюшн» не проиграл ни одного поединка, а ядра английского фрегата «Геррьер» отлетали от его бортов, словно те сделаны из стали. – Остин окинул взглядом длинный бушприт, аккуратные ряды пушек на верхней палубе и грот-мачту, что уносилась вверх на двести двадцать футов. – Такой почтенный возраст – а как роскошно выглядит!

– Спасибо. Мы очень гордимся, что «Железнобокий» все еще на плаву. Его ведь построили в тысяча семьсот девяноста седьмом тут, неподалеку. Вообще-то борта у него – из виргинского дуба. Толщина корпуса у ватерлинии – двадцать пять дюймов. Всю медную оснастку и колокол делал Пол Ревир… Простите, я не хотел читать лекцию, просто мы в нем души не чаем. – Юноша смутился. – Надо скорей связаться с береговой охраной и сообщить, что на борту раненый. – Слейд порылся в карманах кителя и нахмурился. – Черт, должно быть, выронил телефон, когда спускали баркас. Хорошо, что у нас есть рация для связи с буксиром. Сейчас попрошу ребят вызвать береговую охрану.

Курт подошел к растянувшемуся на палубе русскому, которого кто-то укрыл куском парусины. Рядом стоял один из матросов.

Остин опустился на колени.

– Ну как дела, товарищ?

Петров застонал.

– Голова раскалывается. Она у меня квадратная, вот пуля от угла и отскочила. Ну почему, едва я к тебе подберусь, меня сразу же то взорвут, то подстрелят?

– Не везет тебе. Кажется, Разов принял мои слова близко к сердцу. Мне жаль, что твой человек погиб.

– Да, жаль. Хороший был парень, даром что хохол. Впрочем, он знал, что работа опасная. Его семья не будет ни в чем нуждаться.

Остин велел русскому отдыхать, а сам отошел к мощному фальшборту, который опоясывал верхнюю палубу на высоте подбородка. Пока он осматривал бухту, вернулся Слейд.

– Задание выполнено. Буксир свяжется с береговой охраной и полицией, нам пришлют врачей. Как себя чувствует ваш приятель?

– Жить будет. Полдюйма вниз, и мозгов бы у него поубавилось.

– Он тоже из НУПИ?

– Нет, он из Сибирского управления по борьбе с сельскохозяйственными вредителями.

Моряк снова посмотрел на него чуть озабоченно.

– И что он делает в Бостонской бухте?

– Борется с вредителями, что же еще?

Слейд заметил, что Остин разглядывает пыхтящий у кормы фрегата буксир, и стал объяснять:

– Буксир вывел нас из дока и должен оттащить подальше, чтобы мы подняли парус. Мы планировали пройти немного самостоятельно, покрасоваться перед камерами, а потом встретиться с буксиром и возвращаться к месту стоянки.

Курт его не слушал. Он напряженно вглядывался в темноту, в которой снова ворчали моторы. Звук приближался, а вскоре замелькали и светлячки выстрелов.

Три скоростных катера вынырнули из темноты и понеслись к корме фрегата. Защелкали пули, высекая искры из металлических бортов буксира. Команда оправилась от внезапного нападения, дала задний ход и попыталась уйти, но моторки окружили более медленную добычу и сосредоточили огонь на деревянной надстройке. Буксир потерял ход, проплыл по инерции еще сотню метров и замер.

Остин в бешенстве сжал кулаки, не в силах ничем помочь беззащитному судну, на которое напали исподтишка. Он попросил Слейда связаться с буксиром, однако его экипаж не отвечал.

– Бесполезно. Черт, ну зачем же было их убивать? – недоумевал моряк.

– Они знают, что фрегату нужен буксир. Теперь мы беззащитны.

Лодки скрылись в темноте, но Остин слышал, как урчат их моторы. Опять замелькали вспышки, и в борта корабля словно застучала тысяча дятлов. Когда Слейд хотел посмотреть, что за шум, Курт велел ему не высовываться.

– О боже, в нас стреляют! – завопил юноша. – Неужели эти кретины не понимают, что фрегат – национальное достояние?

– Ничего, – спокойно заметил Остин. – «Железнобокому» даже ядра нипочем. Из автоматов его не потопишь.

– Меня больше волнует, чтобы не пострадала команда.

Остин краем уха прислушивался к пальбе.

– Перестали… Скажите своим людям, чтобы без команды не высовывались. – Курт вдруг сообразил, что командует кораблем не он, а Слейд. – Прошу прощения. Это просто совет. Главный здесь вы.

– Спасибо. Совет принимается. Не волнуйтесь, я справлюсь. Я раньше служил в морской пехоте, а сюда попал потому, что колено в аварии повредил.

На решительном лице юноши не было и тени страха.

– Отлично. Я вот что думаю. Буксир они вывели из строя, чтобы мы никуда не делись. Они понимают, что потопить фрегат не смогут, а значит, постараются взять нас на абордаж.

Слейд наклонил голову.

– Этому не бывать. Враг никогда не ступал на борт «Конститьюшн» – если не считать военнопленных. И в мою вахту – не ступит. – Он оглядел палубу. – Правда, есть одна трудность. Фрегат рассчитан на четыре с лишним сотни человек команды, так что у нас небольшой недобор.

– Как-нибудь справимся. А он может идти своим ходом?

– Мы как раз собирались ставить парус, когда появились вы с приятелем. Пару узлов выжать сможем. «Железнобокий» все же не гоночный катер.

– Главное, что мы хоть немного будем управлять ситуацией. А что с оружием? Найдется?

Слейд со смехом обвел рукой выстроившиеся на палубе пушки.

– Это же военный корабль. На верхней палубе тридцатидвухфунтовые карронады, на нижней – двадцатичетырехфунтовые пушки. Еще пара носовых орудий. Всего больше пятидесяти пушек. Только пороха у нас нет.

– А что-нибудь попрактичнее?

– Абордажные пики, топоры и сабли. Еще много кофель-нагелей. Из них выходят отличные дубинки.

Молодой офицер собрал команду, представил ей Остина и объяснил, что люди, которые стреляли по кораблю, теперь попытаются взять его на абордаж. Он велел погасить все огни и послал часть команды на мачты. Моряки вскарабкались по вантам на реи и распустили марсели. Затем поставили стаксель, и корабль двинулся вперед со скоростью примерно в узел.

Затем матросы устремились к грот-рею. Все триста с лишним квадратных метров грота наполнились ветром, мачта заскрипела, но корабль все равно полз, словно потревоженная улитка. Фор-марсель и кливер позволили утроить скорость. Это едва ли усложнит задачу абордажной команды, зато теперь экипаж «Железнобокого» хоть чуточку управлял положением. На палубу между тем выносили оружие.

Слейд взял абордажную саблю и проверил пальцем заточку.

– Раньше люди сражались лицом к лицу…

– Если не умеете фехтовать, возьмите лучше вот эту штуку. – Остин протянул ему абордажную пику – обычную деревянную палку с металлическим наконечником.

Весь экипаж разбился на две группы, которые разошлись каждая по своему борту. Потянулось нервное ожидание. Несколько человек поднялись на марс грот-мачты, откуда снайперы обычно поливали атакующих смертельным огнем. Остин беспокойно бродил по палубе, сжимая в руке тяжелый нагель.

Ждать пришлось недолго. Грохот пуль по борту возвестил о начале атаки. Враг попытался напугать защитников автоматным огнем. Очереди попортили черно-белую раскраску, однако полуметровому корпусу пальба была нипочем. Славный фрегат покачивался на волнах, а пули вредили ему не больше комариных укусов. Вслед за англичанами и берберийскими пиратами нападавшие поняли, что «Железнобокого» так просто не возьмешь.

Поняв, что от их пальбы все равно нет толка, русские прекратили огонь и, включив прожекторы, полным ходом пошли на сближение с тихоходной целью. Моторки с глухим стуком причалили к борту. Остин понял, что они попробуют забраться на ванты, которые тянулись от бортов к мачтам наподобие веревочных лестниц. Увидев, как чья-то рука ухватилась за край пушечного порта, он с размаху врезал врагу по пальцам импровизированной дубинкой.

Тот завопил от боли, разжал пальцы и с громким плеском рухнул в воду. В отверстии показалась голова. Остин мигом схватил пику и приставил острие к шее врага. Потом чуть шевельнул своим оружием, и голова исчезла. На этот раз, судя по глухому стуку, нападавший упал обратно в лодку. Больше не опасаясь за свой участок, Остин прошел вдоль борта. Остальные моряки тоже орудовали пиками, а некоторые, разбившись по двое, бросали за борт пушечные ядра. Судя по воплям и треску, получалось у них неплохо.

Подбежал Слейд в своей смешной моряцкой шапке.

– Никто из этих ублюдков даже на палубу не ступил.

Мокрое от пота лицо парня сияло гордостью.

– Наверное, они уже поняли, что сюда лучше не соваться, – ответил Остин.

В этот момент прямо за спиной Слейда вынырнула голова врага. Курт не успел даже крикнуть, а тот уже перекинул ногу через фальшборт и вскинул автомат. Остин метнул пику, словно африканский воин, вышедший сразиться со львом. Удар пришелся в грудь нападавшему. Тот вскрикнул и упал в воду, а пуля ушла куда-то в небо.

Схватив саблю, Курт бросился к пушке, чтобы обрубить тросы, по которым карабкались их противники, однако его прервал громкий выкрик:

– Правый борт!

Кричал наблюдатель на марсе. Атака возобновилась с другой стороны.

Двое русских вскарабкались на фальшборт и уже доставали оружие, чтобы перестрелять столпившихся на палубе защитников фрегата.

Остин, не тратя времени на размышления, перерубил ближайший к нему фал, ухватился за свободный конец и полетел над палубой ногами вперед, подобно Тарзану. Нападавшие увидели темную фигуру, которая пикировала на них, словно Бэтмен. Они уже вскидывали автоматы, но Остин с размаху снес обоих, а сам, под громкие вопли восхищенных матросов, маятником вернулся обратно.

– Вот это да! – ахнул Слэйд. – Где вы так научились?

– В детстве прогуливал школу и смотрел кино с Эрролом Флинном. Все целы?

– Пара синяков и царапин. Главное, на палубу «Железнобокого» враг так и не поднялся.

Остин с улыбкой похлопал парня по плечу и огляделся.

– Это еще что такое?

– Моторки.

Они подбежали к борту. Три пенных следа уходили во тьму. Команда разразилась радостными воплями, которые, правда, быстро стихли – враги снова открыли огонь. Теперь вместо несокрушимых бортов фрегата они стреляли по мачтам. Сверху посыпались щепки, обрывки парусов и снастей. Наблюдателям пришлось срочно спускаться с марса.

– Трусы! – завопил Слейд. – На абордаж взять не смогли – и хотят теперь изорвать снасти в клочья!

Остин взял его за руку.

– Ты что-то говорил про салют.

– Салют? Да, точно. На носу есть две пушки – старые, заряжаются с казенной части. Мы переделали их на калибр триста восемьдесят миллиметров и палим по утрам и на закате. Только они стреляют холостыми. Правда, как-то раз мы забыли вынуть заглушку и чуть не потопили полицейский катер.

– Но наши друзья не знают, что они стреляют холостыми.

– Да.

Остин быстро изложил свой план, и Слейд бросился к рулевому, что сообщить новый курс. Тот налег на штурвал, и фрегат медленно развернулся носом прямо к неприятельским моторкам.

Слейд собрал орудийный расчет, после чего они все вместе нырнули на пушечную палубу и побежали к носу. Одно из орудий быстро зарядили. Остин следил за перестроениями нападавших. Те как раз собирались предпринять еще одну попытку абордажа, но маневр «Железнобокого» их явно озадачил.

Остин хотел подойти как можно ближе. Расстояние таяло. Наконец моторки начали расходиться, и он крикнул:

– Давай!

Курт шагнул в сторону и заткнул уши.

Слейд дернул за шнур, орудия грохнули, и нос корабля заволокло дымом. Отдача швырнула пушки назад, однако прочные тросы держали надежно. Заглушки на этот раз не стали вынимать специально.

Блеф сработал. Нападавшие увидели, как черный силуэт атакующего фрегата затянуло пурпурным дымом, что-то просвистело в воздухе и в небо взметнулись два фонтана воды. Моторки прыснули в стороны, словно перепуганные зайцы, и полным ходом помчались в открытое море, почти сразу растворившись во тьме.

Орудия рявкнули снова. Фрегат продолжал бой.

Когда эхо выстрелов стихло, по палубе прокатился ликующий рев.

– Вот и все, – объявил Остин.

Слейд сиял от радости. Пусть вместо бессмертных фраз «Не сдавайте корабль» и «К черту торпеды!» [14]14
  «Не сдавайте корабль» – слова тяжело раненного капитана американского фрегата «Чесапик» Джеймса Лоуренса, произнесенные во время сражения с британским фрегатом «Шеннон» 1 июня 1813 года. Корабль был все же сдан, а сам Лоуренс умер от ран через несколько дней, однако знаменитые слова были вышиты его товарищем Оливером Перри на синем боевом знамени и впоследствии стали одним из неофициальных девизов американского военно-морского флота. «К черту торпеды!» – фраза приписывается знаменитому американскому адмиралу Дэвиду Фаррагуту. Предположительно, она была произнесена во время сражения между флотилиями Севера и Юга у Мобил-Бей 5 августа 1864 года.


[Закрыть]в этот раз звучали слова покрепче, но Курт, глядя, как исчезают в ночи вражеские моторки, не стал спорить с юным моряком, когда тот заявил:

– А «Железнобокий»-то задал им перца!

ГЛАВА 33

Вашингтон, округ Колумбия.

Сандекер окинул взглядом Овальный кабинет, размышляя об эпохальных решениях, которые принимались в этой комнате. Все могучие водовороты вашингтонской политики зарождались именно в этих стенах. Еще недавно адмирал был в Белом доме изгоем, которому велели не соваться в вопросы национальной безопасности. Теперь же сотрудники НУПИ спасли капитана и команду NR-1, оказав тем самым президенту огромную услугу. Сандекер ни в чем не знал отказа и спешил воспользоваться преимуществами своего положения.

Когда адмирал позвонил и попросил о встрече с президентом, суровая дама-секретарь, глазом не моргнув, вычеркнула из списка какого-то посла и делегацию конгрессменов. Сандекер потребовал, чтобы при разговоре, кроме самого Уоллеса, присутствовал только вице-президент, – и в этом ему тоже не отказали.

За ним хотели прислать лимузин, но адмирал отказался и приехал на «Чероки» из гаража НУПИ. Референт провела их с Ганном и Остином в Овальный кабинет и распорядилась, чтобы гостям подали кофе в фарфоровых чашечках из особого президентского сервиза.

Пока они ждали, Сандекер спросил Остина:

– Послушай, Курт, а каково это – командовать национальным памятником?

– Да ничего особенного. Жаль, было всего две пушки, да и те на носу. Так хотелось крикнуть: «Правый борт, пли!»

– Говорят, вы с командой продемонстрировали величайшую доблесть, а «Железнобокий» целиком оправдал свое славное имя.

– Адмиралы шепчутся, что «Железнобокого» теперь включат в состав Седьмого флота. Подлатают немножко – и вперед, – усмехнулся Ганн.

– Говорят, вместо него теперь спишут какой-то авианосец, – с невозмутимым лицом подтвердил Остин. – В Пентагоне считают, что паруса и абордажные пики позволят здорово снизить издержки.

– Пентагон снижает издержки? Это что-то новенькое, – заметил Ганн. – А что стало с нападавшими?

– Полиция и береговая охрана прочесали бухту. На одном из болотистых островков нашли три лодки со следами от пуль.

– Я слышал, есть пострадавшие?

– На буксире ранило несколько человек, но они догадались притвориться мертвыми.

– А что этот русский, Иван?

– Легкая контузия. С ним все в порядке.

– Разов как-то объяснил появление «пиратов»?

– Нет. Он быстро свернул вечеринку, выставил гостей и ушел в море, прежде чем ему успели задать хоть один вопрос.

– Скользкий он, этот Разов, – нахмурился Сандекер. – Надеюсь, с него не спускают глаз?

Ганн кивнул.

– Судя по спутниковым снимкам, он неторопливо движется вдоль берегов Мэна.

– Законопослушный яхтсмен на морской прогулке, – саркастически бросил Сандекер.

– Я попросил отдел спутниковой разведки прислать нам сюда последние данные, – добавил Руди.

Дверь отворилась. Спецагент из охраны президента объявил:

– Босс сейчас будет.

Снаружи раздался шум, и в кабинет вошел президент Уоллес, вооруженный фирменной улыбкой и уже протянутой для рукопожатий ладонью. Высокая фигура Сида Спаркмана маячила на шаг позади. Поприветствовав собравшихся, Уоллес сел за стол, а вице-президент, как обычно, устроился чуть правее него, лишний раз подчеркивая свое положение во властной номенклатуре.

– Здорово, что вы пришли, – начал президент. – Я как раз хотел поблагодарить вас за спасение экипажа подлодки.

Сандекер кивнул и добавил:

– Вообще-то благодарить надо Курта и его группу.

Уоллес прищурился.

– Я слышал про события в Бостоне. Что за сумасшедший станет обстреливать «Железнобокого»?

– Тот самый сумасшедший, господин президент, что велел перебить всю команду на судне НУПИ. Его зовут Михаил Разов.

Спаркман подался вперед, словно его могучая фигура могла напугать собеседника.

– Михаил Разов пользуется большим влиянием у себя на родине. – Его губы улыбались, в глазах же пылал огонь. – Не исключено, что вы сейчас обвиняете будущего президента России. У вас есть доказательства его причастности?

Остин тоже наклонился к собеседнику.

– Даже лучше. У нас есть свидетель.

– Я читал отчет о нападении на «Охотник». Бред напуганной истерички, – фыркнул Спаркман.

Остин чуть было не вспыхнул.

– Да, напуганной – но вовсе не истерички. Борис, подручный Разова, специально дал нам понять, что мстит за проникновение на заброшенную базу.

– «Проникновение» – очень верное слово. Должен подчеркнуть, что оно было незаконным, да еще и с нарушением границ суверенного государства.

Остин расплылся в улыбке. Он глядел на вице-президента как лев на раненую антилопу. Понимая, что Курт сейчас выпустит когти и растерзает жертву, Сандекер вмешался:

– Сделанного не воротишь. Сейчас, господа, у нас есть дела поважнее. Речь идет об угрозе национальной безопасности. При всем уважении, господин вице-президент, мы полагаем, что она исходит от Михаила Разова.

– Это просто смешно… – начал Спаркман, но президент жестом оборвал его на полуслове.

– Разов взлетел на волне возрождения казачества, – стал объяснять Остин. – Утверждая, что является потомком Романовых, он приобретет дополнительную поддержку фанатиков, которые пойдут ради него на смерть.

– А это утверждение имеет под собой основания?

– Мы не знаем, господин президент. Нам лишь известно, что дочь императора, великая княжна Мария Николаевна, не погибла в годы революции. Она вышла замуж, у нее были дети.

– Мария? Вроде в диснеевском мультике ее Анастасией звали. – Президент немного повертел ручку. – Поразительно. И у Разова есть доказательства, что он – наследник трона?

– Не удивлюсь, если у него в свидетельстве о рождении так и написано. Коммунисты подделывали документы в промышленных масштабах. Мы полагаем, что он предъявит корону Ивана Грозного. Говорят, она дарует владельцу особую власть. Разов будет утверждать, что лишь истинный властитель России способен носить эту корону. Стоит ему прийти к власти, и анализ ДНК будет уже без надобности.

– Корона у него?

– Возможно. Мы нашли шкатулку со списком царских сокровищ, которые были на «Звезде Одессы». Короны там не значится.

– А как же анализ?

– Когда Разов возглавит страну, он легко состряпает любые результаты. Проще простого.

– Несмотря на все их трудности, в России живут умные люди, – возразил президент. – Неужели они поверят в эти сказки?

Сандекер ухмыльнулся.

– Вы сами выиграли выборы и отлично знаете, как политики умеют морочить голову публике.

Президент кашлянул.

– Понимаю. Крикуны часто обещают народу с три короба. Разов ненавидит США за нашу попытку убрать его с политической сцены. Видимо, он думает, что мы блефуем, а эта «угроза» – просто шантаж, чтобы мы отступились. Ну уж нет, мистер Разов! Америка на шантаж не поддастся. Если спустить ему это с рук, то угрозам конца и края не будет.

– Скорее всего, здесь не просто шантаж. – Остин вспомнил рассказ Петрова о погибшей возлюбленной Разова. – У него была подруга, которую он собирался сделать императрицей. Когда войска НАТО начали воздушные налеты на Белград, она как раз была в Югославии и погибла от бомбы, сброшенной американским самолетом. С тех пор Разов ненавидит США.

– Курт имеет в виду, что враждебность Разова не связана напрямую с нашим противодействием его политическим маневрам, – вступил в разговор Сандекер. – Я полагаю, что удар по США вполне согласуется с его националистическими взглядами, однако движет им в первую очередь жажда мести.

Президент откинулся в кресле и сложил руки на груди.

– Меня заинтересовала ваша последняя фраза. Как же именно он намерен «ударить» по США?

– Мы считаем, что Разов нашел способ высвободить энергию метангидратов, их богатые залежи имеются на шельфе вдоль всего Восточного побережья, – объяснил Сандекер. – Серия взрывов вызовет подводные оползни и цунами, которые будут направлены в заранее определенные точки.

Эти слова поразили Уоллеса. Он выпрямился.

– Вы утверждаете, что Разов напустит на нас гигантские волны?

– Он уже начал. Цунами в Роки-Пойнте устроил именно Разов.

Президент уточнил у Спаркмана:

– Сид, я выделял средства для пострадавших от стихийного бедствия в районе Роки-Пойнт. Разве там как-то замешаны террористы?

– Нет, господин президент. Все, кого я спрашивал, считают, что это стихийное бедствие. В данном случае причиной послужило землетрясение.

– Что скажете, адмирал? – обратился к Сандекеру Уоллес.

– Я думаю, стоит спросить специалиста, и это развеет любые сомнения.

– Хорошая мысль. Когда он сможет к нам присоединиться?

– Как только его приведут из приемной. Вообще-то, у меня целых два эксперта: доктор Лерой Дженкинс – океанограф, ранее преподавал в Университете штата Мэн, а доктор Хэнк Рид работает в НУПИ. Он – геохимик.

– Да ты, Джеймс, всегда наготове, – улыбнулся Уоллес.

– Меня так учили. Зачем пускать одну торпеду, если можно сразу дать залп? На всякий случай я пригласил еще и главного компьютерного специалиста НУПИ Хирама Егера.

Президент что-то шепнул по интеркому, и вскоре все тот же спецагент привел Егера, Рида и Дженкинса. Хирам уже попадал в коридоры власти, да и вообще был не слишком высокого мнения о людях, неспособных мыслить серверами и мегабайтами. В знак уважения к персоне президента он надел новые кожаные ботинки, а поверх своих вечных джинсов с футболкой накинул поношенный хлопчатобумажный пиджак. Дженкинс облачился в коричневый костюм, который носил еще в колледже, и специально купленную темно-синюю рубашку. Рид приложил героические усилия, чтобы хоть как-то привести в порядок непокорную шевелюру, но даже в костюме и при галстуке он все равно напоминал игрушечного тролля.

Едва ли в стенах Овального кабинета хоть раз принимали более чудаковатую компанию, однако президенту хватило такта промолчать. После рукопожатий и взаимных приветствий он заявил:

– Адмирал поделился с нами подробностями о цунами в штате Мэн.

Дженкинс нервно теребил узел галстука. Подгоняемый наводящими вопросами президента, он рассказал о цунами и своем расследовании его причин.

Уоллес обратился к Риду:

– Вы согласны с доктором Дженкинсом?

– Полностью. Не вижу ни единого повода сомневаться в его выводах. Мои исследования показывают, что предсказанные результаты можно получить, приложив нужную силу в определенных точках континентального шельфа.

Слово взял Остин:

– Я описал специалистам цилиндрический предмет, который видел на судне «Атамана». Они полагают, что это очень мощный кумулятивный боеприпас. Благодаря двигателю он глубоко уйдет в дно. Там может быть даже несколько разных зарядов, как у баллистической ракеты.

– Вы думаете, у него ядерные боеголовки? – обеспокоенно спросил президент.

– Насколько я понимаю, вполне можно обойтись обычными. Сейчас и простые боеприпасы по мощности мало уступают ядерным. Еще важный момент: капитан и штурман NR-1 рассказывали, что русские использовали подлодку для поиска разломов и трещин на склонах и в каньонах континентального шельфа.

– И где сейчас это судно «Атамана»?

– У побережья Новой Англии. За ним следит отдел спутниковой разведки, и курьер доставит новые снимки прямо сюда.

– Я распоряжусь, чтобы его провели к нам без задержек. – Президент обратился к Спаркману: – Сид, ты разбираешься во всяких месторождениях. Знаешь, что это за штука такая – метангидрат?

Во время доклада Дженкинса вице-президент не проронил ни слова и сидел мрачный, будто страдал от изжоги.

– Знаю, господин президент. Говоря по-простому, это замороженный природный газ. Его еще называют «огненным льдом».

– Тогда обратимся к конкретике. Доктор Дженкинс, что ждет прибрежные районы страны?

Дженкинс ответил рассеянно, словно был поглощен какой-то другой мыслью:

– Ущерб зависит от глубины, особенностей береговой линии и наличия рек, где будет концентрироваться энергия цунами. – Он набрал в легкие побольше воздуха. – У берега высота волны может достигнуть сотни футов.

Его слова потрясли Уоллеса.

– Тогда будут ужасные разрушения.

– Есть угроза пострашнее, – спокойно добавил Дженкинс.

– Что может быть страшнее огромной волны в густонаселенной местности? – удивился президент.

Дженкинс еще раз глубоко вдохнул.

– Господин президент… Резкий выброс метана может привести к кардинальным климатическим изменениям.

– Что вы говорите? Как такое возможно? Разве они вызываются не антропогенными факторами?

– И ими тоже. Давайте я приведу пример. В одиннадцатом веке случился мощный выброс метана в атмосферу, приведший к серьезному потеплению. Зона тропиков протянулась на север до самой Англии, а океанское побережье было тогда где-то в районе Аризоны.

Воцарилась тишина.

– Разов наверняка все понимает, – нарушил молчание Спаркман. – Зачем ему это?

– Русским всегда хотелось приспособить для жизни северные районы, – стал объяснять Рид. – Места там богатые, но условия слишком уж тяжелы. Когда-то они даже всерьез собирались подогревать Северный Ледовитый океан. Потепление позволит им заселить и освоить эти безжизненные земли. Кроме того, кое-кто считает, что континентальная часть США тогда превратится в пустыню.

– Мне рассказывали о глобальном потеплении, – заметил президент, – и я понял, что процесс это очень сложный. Нет никаких гарантий, что он пойдет именно так, как планирует Разов.

– Что ж, он готов рискнуть, – констатировал Рид.

– Боже правый! – воскликнул Уоллес. – Нас ждет катастрофа невообразимых масштабов!

– Мало того, – добавил Сандекер. – Если Разову удастся вывести США из игры, то, имея флотилию судов, оборудованных для добычи метангидрата, он будет контролировать энергоресурсы всей планеты. Речь идет фактически о мировом господстве.

– Его надо остановить, – заявил президент.

– Одна боевая эскадрилья легко покончит с амбициями господина Разова, – заявил Спаркман.

– Но достаточно ли у нас доказательств, чтобы потопить корабль, особенно с учетом политической ситуации? – уточнил Уоллес.

– Вы правы, господин президент, – сказал Сандекер. – В России неспокойно, умеренное крыло сцепилось с правыми националистами. Любой акт агрессии против российского судна позволит Разову выставить Америку врагом, и тогда его противникам несдобровать. Ядерное оружие попадет в руки казаков-фанатиков.

– И все же нельзя, чтобы это судно выполнило свою задачу.

Тихо постучав, секретарша впустила девушку с папкой в руке.

– Простите, что так долго, – сказала та, задыхаясь. – Возникли трудности.

– Ничего страшного, – успокоил ее Сандекер. – Не пойму только, что тут трудного – просто отследить судно.

– Отследить судно и правда нетрудно. – Девушка протянула ему папку. – Мы быстро справились и решили пробежаться вдоль побережья до самой Флориды.

– И нашли еще одно?

– Не одно, сэр, а три – уже на местах, и еще три на подходе. Кроме того, у Тихоокеанского побережья тоже замечены подозрительные суда.

– Благодарю вас.

Сандекер отпустил курьера. Как только девушка вышла, президент взревел:

– Три судна? И еще несколько на подходе? Дьявол, да как мы поймем, в какой город они метят? – Его лицо помрачнело. – А если цель не одна?

Сандекер обернулся к Егеру.

– Хирам?

– Все самое сложное сделали Курт с Полом, – стал объяснять Егер. – Они передали мне зашифрованные файлы с «Атаман Эксплорера». Правда, у Разова стоит система стеганографической защиты: информация спрятана внутри фотографий. Такими шифрами часто пользуются террористы, потому что их куда труднее взломать. В данном случае использовалась фотография меню из русского ресторана. Речь шла об операции «Тройка».

– Разов сказал мне, что «Тройка» – это его план по открытию финансовых центров в трех крупных городах США, – возразил Остин. – Он говорил, что тут нет ничего секретного.

– Да, так он маскировал свой главный замысел, – объяснил Егер. – Ключ к шифру был спрятан на яхте Разова. Опять же благодаря Курту мы с Макс добрались до ее центрального компьютера и отыскали глубоко запрятанный в нем бинарный код. Основная операция называется не «Тройка», а «Русская борзая».

Остин удивленно посмотрел на Егера.

– Саша и Горький… – заметив озадаченные лица собеседников, пояснил, – клички борзых Разова. Он от этих псин без ума.

– Я тоже люблю собак, – заметил президент, – но все же хотел бы услышать об этой операции поподробнее.

– В планах указано, что три судна нанесут удары по Бостону, Чарльстону и Майами, – сообщил Хирам.

– Но ведь именно в этих городах Разов открывает свои финансовые центры! – потрясенно воскликнул Спаркман.

– Идеальное прикрытие, – объяснил Сандекер.

– Адмирал прав, – продолжал Егер. – Я обнаружил распоряжения эвакуировать из этих городов всех сотрудников «Атамана» и вывести оттуда все активы. К несчастью, в документах не указано, будет ли удар нанесен по одному из городов или по всем трем сразу.

– Полагаю, он нацелился на Бостон. Как раз сейчас в отеле «Бостон харбор» проходит крупная финансовая конференция, и туда приглашены делегаты всех стран, которые выступают против Разова.

– Значит, остальные суда – просто отвлекающий маневр?

– Нельзя исключать, что удары запланированы по всем трем городам, но, я думаю, его главная цель – Бостон. – Курт вытащил из конверта два листа и положил на стол. – Вот карта побережья в районе мыса Роки-Пойнт. На втором листе – план Бостонской бухты и ее окрестностей, перенесенный на кальку.