Текст книги "Огненный лед"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Пол Кемпрекос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 19

Вместо горстки промокших бедолаг, которую капитан Кемаль выловил в море и переправил на «Арго», в конференц-зале собрались счастливые подводники. Они уже не стеснялись хохотать, вспоминая свои мытарства. Именно за этим занятием и застали их Остин и его спутники.

После прибытия на «Арго» экипаж подлодки прошел медосмотр у судового врача. Спасенных накормили вне очереди и выдали каждому форменный комбинезон НУПИ. О перенесенных подводниками испытаниях напоминали разве что синяки и царапины.

За металлическим столом в центре сидели капитан Этвуд, младший лейтенант Крейсман и Джо Завала. Джо широко улыбнулся коллегам, обменялся рукопожатием с Ганном и Траутом, а Гаме поцеловал в щечку.

Быстро представив всех собравшихся, Остин под радостный свист и аплодисменты объявил:

– Через пару часов вы будете в Стамбуле, а оттуда полетите домой. Самолет уже ждет. Вашим семьям сообщили, что вы целы и невредимы. – Снова аплодисменты. – Понимаю, ребята, вам не терпится отправиться в путь, но есть одна просьба. Мы лишь частично в курсе ваших приключений. Пока вертолет заправляют, не могли бы вы рассказать обо всем по порядку?

Крейсман поднялся из-за стола.

– Конечно, расскажем. Мы по гроб жизни благодарны вам с Джо за то, что вытащили нас оттуда живыми.

– В следующий раз приедем на БМП. – Когда хохот стих, Остин продолжил: – Если вы не против, то я буду задавать вопросы. Так выйдет быстрее.

– Конечно, сэр.

– Отлично. Тогда давайте с самого начала.

Крейсман подошел к стене с картой восточной части Эгейского моря.

– Мы вели археологические работы у побережья Турции. Вот здесь. – Он показал на карте. – Кроме экипажа под командованием капитана Логана, на борту подлодки находился ученый – некий доктор Джозеф Пуласки. По его словам, из Массачусетского технологического института.

Ганн поднял руку.

– Для информации: узнав, что подлодка похищена, мы проверили список команды и нашли там Пуласки. В Массачусетском технологическом о нем никогда и не слыхали.

– Нужно было проверить, прежде чем пускать его на борт, – покачал головой Крейсман. – Так или иначе, работа шла лучше некуда. С помощью манипулятора удалось извлечь ряд находок. Мы готовились к всплытию, и тут Пуласки достал пистолет. Почти весь экипаж находился в хвостовом отсеке и ничего не видел. О захвате нам по интеркому сообщил капитан. Он приказал оставаться на местах, иначе Пуласки откроет огонь. Лодка поднялась на пару сотен футов и легла в дрейф.

– Надолго? – уточнил Остин.

– Минут на двадцать пять. Затем на мониторах появилась огромная тень. Снизу как будто всплыл кит или акула, после чего раздался жуткий лязг. Лодку сильно тряхнуло, и все, кто не ухватился за поручни, упали на пол. Затем мы слышали щелчки и скрежет, словно по корпусу ползают железные муравьи. Это оказались аквалангисты, их было видно на мониторах. Один из этих клоунов даже в камеру помахал! А потом водолазы вдруг исчезли, и мы помчались.

– Где в это время находились капитан, штурман и Пуласки? – спросил Остин.

– На командном посту.

– Капитан еще что-то говорил?

– Да, сэр. Велел принести кофе и сандвичи.

– Что в это время делал корабль поддержки?

– Он вызывал нас по радио, но Пуласки приказал отключить связь. Наверное, там следили за нами, пока подлодка не вышла из зоны обнаружения.

– Сколько длился подводный переход?

– Несколько часов. Когда мы всплыли, было темно, как в погребе. Нигде ни огонька. Потом из люка появились вооруженные люди.

– Русские?

– Не знаю. Они были в камуфляже и вели себя как настоящие военные – не то что эти ублюдки-кавалеристы. Рот держали на замке. Говорил только Пуласки. Он велел покинуть NR-1. Мы вылезли и оказались на палубе большущей субмарины.

– Можете оценить ее длину? – поинтересовался Ганн.

Крейсман окинул взглядом комнату.

– Кто-нибудь попробует прикинуть?

– Я раньше служил на атомной подлодке, – отозвался один из подводников. – Ширина была футов тридцать, а значит, длиной эта малышка примерно как наши лодки класса «Лос-Анджелес». Где-то триста шестьдесят футов.

– А NR-1 всего сто пятьдесят футов длиной. На двести футов короче. Они спокойно могли увезти вас прямо на палубе.

Его собеседник кивнул.

– Эта лодка была больше нашего корабля поддержки.

– Опознавательных знаков не разглядели? – обратился к собравшимся Остин.

Никто не отозвался.

– Ночь была темная и безлунная.

– Так значит, вас перевели на большую лодку?

– Да. Заперли в кубрике. Коек не хватало, поэтому спать пришлось по очереди. Иногда приносили поесть. Мы провели под водой сутки, а когда снова всплыли, стояла ночь. И море было другое – не Эгейское. Воздух не такой соленый. Скорее как на Великих озерах.

– Расскажи про звуки, что мы слышали, – сказал кто-то.

– Точно, я и забыл. Это было задолго до всплытия. В кубрике было тихо как в могиле, и ребята, лежавшие на койках, сказали, что слышат сквозь переборку шум двигателей. Мы все приникли к стенке и стали слушать – так и есть.

– Получается, вы проходили район интенсивного судоходства?

– Скорее всего. Постепенно шум стих, а через несколько часов мы всплыли рядом с каким-то судном. Наверное, оно там специально ждало. Нас перевели на это судно и снова заперли в кубрике. Там мы просидели целых три дня.

– Вас что, никуда не выпускали? – переспросил Ганн.

– Нет-нет! На следующий день ранним утром всех вывели на палубу. Ребята с автоматами держали нас мушке. Большой субмарины было не видать, зато Пуласки – тут как тут. Ухмыльнулся и говорит: «Доброе утро, джентльмены». – Крейсман стал подражать акценту Пуласки. – «В качестве благодарности за морскую прогулку мы попросим вам сделать для нас одно дельце». Он объяснил, что нужно достать груз с затонувшего корабля. С нами отправился сам Пуласки и еще один громила. NR-1 была пришвартована к борту судна, словно к плавучей базе. Мы перешли на подлодку и погрузились.

– На какую глубину?

– Четыреста с лишним футов. Для NR-1 не проблема. Дно было илистое, с небольшим уклоном, а дальше круто уходило вниз. Затонувшее судно лежало на самом краю подводного каньона, который шел под прямым углом к скале.

– Как называлось судно?

– Мы не смогли прочесть. Корпус весь зарос водорослями и ракушками. Форштевень не наклонный, а скорее прямой – как у «Титаника». – Он показал рукой.

– А как судно располагалось на дне?

– Лежало на склоне, сильно накренившись. Казалось, оно перевернется от первого же хорошего толчка. Мы заметили большое отверстие в правом борту.

– А внутрь отверстия не заглядывали?

– Там все было завалено, да и времени не было. Их интересовал другой борт. На манипулятор установили резак. Мы опустились прямо на покосившуюся палубу, и нам велели прорезать дыру в надстройке.

– Не в трюме? – удивился Остин. – Груз должен быть в трюме.

– Разумно. В общем, мы спорить не стали, а прорезали отверстие десять на десять футов. Трудностей не возникло, потому что металл сильно проржавел, но нужно было соблюдать осторожность. Тут как в операционной. Мы понимали: один толчок – и судно полетит в пропасть. Внутри оказались койки и матрасы. Пуласки с приятелем разнервничались и что-то тараторили, глядя в свои чертежи затонувшего корабля.

– По-русски?

– Очевидно. Как выяснилось, мы резали не там. Пришлось проделать еще два отверстия, прежде чем попали куда нужно – в большую каюту, уставленную металлическими ящиками. Размером они были примерно с матросский сундук – такие часто продают в антикварных лавках.

– И сколько было ящиков?

– С дюжину, и все раскиданы по каюте. Пуласки велел вытаскивать их манипулятором. Тут уж нам нелегко пришлось. Ящики были тяжелые, манипулятор еле справлялся. Мы подтаскивали их к отверстию по одному, потом вызывали судно и оттуда спускали тросы с крюками. Мы крепили эти тросы и отходили в сторонку, а сверху вытаскивали ящик – мощность-то у них побольше.

Остин, которому доводилось заниматься подъемом грузов с большой глубины, кивнул.

– Я бы так и поступил.

– Это капитан Логан посоветовал, – виновато улыбнулся Крейсман. – Мы слишком увлеклись – совсем как британские солдаты в фильме «Мост через реку Квай». Наверное, тут дело в профессиональной гордости.

– Не переживайте. Если бы что-то пошло не так, вас бы, скорее всего, прикончили.

– Капитан так и сказал. Мы трудились круглые сутки. Работенка непростая, и задержек хватало, но мы выгрузили все ящики.

– А видели, что внутри?

– Тут смешно получилось. Нас отогнали в сторонку, но мы-то слышали, как они ломом срывают крышки. Сначала голоса были довольные, потом тишина – а дальше они вдруг как раскричались! Похоже, спорили. Затем явился Пуласки и стал орать на нас по-русски, будто мы в чем-то виноваты. Он был зол и, по-моему, немного напуган.

Крейсман оглянулся на товарищей, и те согласно закивали.

– То есть из-за чего весь шум, вы так и не поняли?

Он покачал головой.

– Нас загнали вниз, а когда снова вывели на палубу, уже стояла ночь. Вернулась гигантская подлодка, и еще какое-то судно держалось неподалеку. В темноте было не разглядеть, но, судя по звуку, судно большое. Всех нас, кроме капитана со штурманом, погрузили на лодку – опять в кубрик «со всеми удобствами». Снова был переход под водой, на этот раз покороче. Потом нас вывели в огромный зал, похожий на авиационный ангар.

– Док для подлодок… А что стало с NR-1?

– Не знаем. Когда нас увели, она была пришвартована к судну поддержки. Лишь бы капитан со штурманом не пострадали, – с ужасом выдохнул Крейсман. – Ведь если бы их отпустили, то и нас бы не стали держать в плену?

– Может, у них еще есть планы на вашу лодку или просто заложники понадобились. Что было дальше?

– Опять отвели в казарму. Помойка страшная. Просидели там два дня и чуть не умерли со скуки. Только раз где-то внизу грохнул сильный взрыв.

– Это они завалили подводный канал.

– Зачем?

– Базу обнаружили, вот они и решили избавиться от улик. Большая субмарина была им больше не нужна. Возможно, они и выход на поверхность собирались заделать, а вас оставить внутри. Кто вас охранял?

– Те же ребята, что на судне. Военные с автоматами. Приносили хлеб с водой и запирали дверь. А потом появились те, в широких штанах и потешных шапках. Военные по сравнению с ними – просто кружок кройки и шитья. Эти сначала побили двоих ребят за то, что смеялись, а потом выгнали нас на футбольное поле. Дальше вы все знаете.

Остин оглядел комнату.

– Вопросы есть?

– На NR-1 вам не удалось заметить координаты? – спросил Ганн.

– Нас не пускали к навигационным приборам, а потом их и вовсе отключили.

– Ну надо же, – бросил Ганн.

Комнату сотряс дружный взрыв хохота.

– Что тут смешного? – удивился Руди.

Стройный блондин лет двадцати встал, представился «матрос Тед Маккормак» и положил на стол листок бумаги.

– Вот координаты затонувшего корабля.

– Откуда ты знаешь? – удивился Ганн.

Маккормак протянул руку, на которой красовались громоздкие электронные часы.

– Жена подарила. Свадьба была прямо перед выходом в море. Когда мы созваниваемся, она отмечает на карте, где я.

– Мы все шутили, что жена держит Мака на коротком поводке, – сказал Крейсман. – Больше не шутим.

– Когда лодку угнали, – объяснил Маккормак, – нас и не обыскивали. Наверное, не ждали подвоха.

Настоящее чудо миниатюризации. Компания «Протек» утверждала, что в эти часы встроен самый маленький GPS-приемник в мире. Он определял свое местоположение в любой точке планеты с точностью до нескольких метров.

Остин улыбнулся.

– Вот она, сила любви. Ну а мне, вслед за прославленным поросенком Порки, остается лишь сказать: «Вот и все, ребята». Спасибо за помощь и счастливого пути.

Подводники вскочили на ноги и устремились к выходу, словно усталые кони на водопой. С Остином остались лишь его коллеги из НУПИ.

Пол откинул крышку ноутбука и подключил к нему специальную приставку, чтобы проецировать изображение на большой настенный экран. Гаме с лазерной указкой встала сбоку. Пол пощелкал клавишами, и на стене появились овальные очертания Черного моря и окрестностей.

– Перед вами один из самых удивительных уголков Мирового океана – Черное море, – объявила Гаме, обводя берега лазерной указкой. – Его протяженность с востока на запад – примерно шестьсот тридцать миль, а вот тут, «в талии», которую образует полуостров Крым, – всего сто сорок пять. Несмотря на скромные размеры, репутация у него устрашающая. Греки окрестили Черное море «аксенос» – «негостеприимным», а турки и вовсе, без сантиментов, называли «Карадениз» – «Морем смерти».

– Звучит недурно, – отметил Завала. – Даже поэтично.

– Ага. Для статьи в «Таймс» – самое то, – согласился Остин.

Гаме закатила глаза.

– Вечно вы со своими шуточками.

– Простите, мэм. Мы больше не будем.

– Спасибо. Плохие отзывы не отпугнули путешественников. Ясон проплывал здесь на том, первом «Арго» в поисках Золотого руна. Тысячелетиями Черное море бороздили рыбаки и торговцы. В Ледниковый период оно было большим пресноводным озером, но примерно восемь тысяч лет назад естественная перегородка рухнула, и сюда хлынули воды Средиземного моря. Уровень поднялся на несколько сотен футов.

– Библейский потоп… – пробормотал Остин.

– Существует и такая версия. Жителям прибрежных районов пришлось спасаться бегством. Не знаю, строили ли они ковчег. – Гаме улыбнулась. – Соленая вода погубила озеро, а питающие его реки лишь ухудшили положение.

Она дала знак Полу, и тот вывел на экран карту глубин.

– Как видите, глубина колоссальная. По периметру идет континентальный шельф – вероятно, раньше он был сушей. Шире всего он в украинских водах. Затем дно резко уходит вниз на семь тысяч футов. Жизнь кипит у поверхности, однако ниже пятисот пятидесяти футов кислорода в воде нет и море безжизненно. Необитаемой зоны такого объема нет больше нигде в Мировом океане. Мало того, глубинные слои насыщены сероводородом. Один раз вдохнешь – и ты покойник. Если бы весь этот газ как-то попал на поверхность, то ядовитое облако уничтожило бы всю жизнь в самом море и по его берегам.

– Выходит, не зря турки говорят «море смерти», – сказал Завала.

Пол вывел на экран карту, где граница шельфа была обозначена красным пунктиром.

– По словам Крейсмана, затонувшее судно находится на глубине четырехсот футов – это самый край материковой отмели. Чуть глубже – и ничего бы не осталось. Деревянные суда хорошо сохраняются на большой глубине, поскольку корабельные черви не могут жить без кислорода; а вот металл разрушается очень быстро.

– То есть от корпуса осталась бы лишь горстка молекул, – заметил Остин.

– Именно так. Каньон, о котором упоминал Крейсман, скорее всего – продолжение речного устья. Поверхность шельфа ровная и понемногу уходит вниз, так что все сходится. После распада всевозможной органики у дна скапливается метан. Наверное, аквалангистов можно от него защитить, но все равно погружаться в столь ядовитой среде небезопасно.

До этого момента Ганн лишь впитывал информацию. Теперь он встал и взял у Гаме указку.

– Итак, что у нас есть? Подлодку угнали здесь. – Красная точка пробежала из Эгейского моря через Босфор. – Вот здесь они слышали шум моторов. А тут, – он указал на линию континентального шельфа, – согласно GPS-приемнику, лежит наш загадочный сухогруз.

Пол подвел курсор к красной точке и нарисовал там крест.

– Ради этого судна кто-то пустился во все тяжкие, – произнес Остин. – Может быть, именно в нем ключ ко всему.

– Как скоро мы можем поднять якорь? – обратился к капитану Ганн.

Пока подводники рассказывали о своих приключениях, а ученые из НУПИ обсуждали версии, капитан Этвуд не проронил ни слова. Теперь же он улыбнулся и сказал:

– Ребята, вы так увлеклись своим Черным морем, что даже не слышали, как я вызывал мостик. Мы уже в пути. К утру будем на месте.

Палуба под ногами едва заметно дрожала – заработали двигатели. Ганн поднялся.

– Я – спать. Денек завтра будет не из легких.

Остин объяснил ему, как добраться до каюты, а Завале сказал, что зайдет к нему позже. Оставшись в одиночестве, он сел за стол и стал разглядывать карту Черного моря, словно ее линии и зигзаги были буквами тайного языка, которые можно прочесть с помощью Розеттского камня. Его взгляд впился в крестик – таинственное затонувшее судно.

Курт вспомнил цепочку событий, которая привела его на борт «Арго» в погоне за… собственно, за чем? Он словно рылся в яме со змеями, пытаясь отыскать ужа в клубке гадюк. Щелкнув выключателем, Остин вышел из зала и отправился к себе в каюту. Ему не давала покоя грустная мысль: а что, если они все ядовитые?

ГЛАВА 20

Когда Остин проснулся, серый рассвет уже проник в иллюминатор. Он глянул на соседнюю койку. Завале, конечно же, снились алые корветы и роскошные блондинки-аналитики. Курт всегда завидовал товарищу: тот мгновенно отключался, крепко спал, а утром вскакивал свежий и полный сил. Сам Остин дремал лишь урывками, то и дело просыпаясь от внезапной мысли, словно мозг постоянно искал ответы где-то в лабиринтах подсознания.

Выбравшись из постели, Курт подошел к умывальнику и плеснул в лицо холодной воды. Быстро натянув джинсы, плотный свитер и ветровку, он вышел из каюты. Студеный утренний ветер ударил в лицо, унося прочь последние обрывки сна. Краешек солнечного диска выглянул из-за горизонта на востоке, облака там уже купались в золотисто-алом свете.

«Арго» делал пятнадцать узлов. Остин облокотился на релинг и стал под мерный плеск волн глядеть в темную воду. Над пенными гребнями носились чайки, словно подхваченное ветром конфетти. Трудно было поверить, что, нырнув всего на три сотни метров, окажешься в самом безжизненном месте планеты. Черное море – это огромная лужа мертвой воды, однако Остин хорошо знал, что страшиться стоит не его смертельных глубин, а бездонного ада, что порой таится в мозгу человека.

Содрогнувшись – причем не только от холода, – он вернулся в теплую кают-компанию, и от дразнящего аромата кофе и яичницы с беконом его хандру как рукой сняло. Если забыть о синем море в иллюминаторах, то столовая на «Арго» была точь-в-точь как уютное кафе в крошечном городишке, где у каждого из завсегдатаев – своя, личная кружка. Кое-где сидели матросы, сонные после ночной вахты.

Остин взял кофе с собой и по пути на мостик столкнулся с Траутами, которые уже позавтракали и теперь осматривали корабль. Втроем они поднялись в рулевую рубку, откуда открывался эффектный вид вперед и на оба борта.

Руди Ганн еще в годы флотской службы приучился вставать ни свет ни заря. Он беседовал у пульта управления с капитаном Этвудом, а при виде друзей радостно улыбнулся.

– Доброе утро. Я как раз собирался идти за вами. Капитан объясняет, как намерен поступить с затонувшим судном.

– Я тоже хочу послушать, – сказал Остин. – Когда мы будем на месте?

Этвуд кивнул на круглый монитор, расчерченный концентрическими окружностями. На нем зелеными точками горели показания GPS-приемника, антенна которого получала данные с двадцати четырех спутников, кружащих на высоте одиннадцать тысяч миль. Сбоку от экрана выводились широта и долгота с точностью до десятка метров.

– Если часы нашего Дика Трейси [7]7
  Дик Трейси– вымышленный герой комиксов Честера Гулда. Прославленный сыщик, борец с преступностью, который за работой много лет никак не мог найти время, чтобы сыграть свадьбу с возлюбленной.


[Закрыть]с подлодки не врут, то прибудем минут через пятнадцать.

– Так вы не шутили, когда обещали, что мы будем на месте к утру? – удивился Остин.

– На вид «Арго» – рабочая лошадка, но в нем течет кровь рысака.

– Как вы планируете вести разведку?

– Сначала запустим новый БПА с гидролокатором и сделаем съемку местности, а потом уже рассмотрим в деталях.

БПА – безэкипажный подводный аппарат – был последним словом техники для глубоководных исследований.

Полу захотелось взглянуть на карту. Капитан отодвинул голубую занавеску, за которой находилась штурманская рубка. На столе была расстелена карта Черного моря.

– Мы здесь. – Этвуд ткнул пальцем неподалеку от западного берега.

Долговязый Траут склонился над картой.

– Под нами край материковой отмели, которая тянется вдоль берегов Румынии и устья Дуная, мимо Босфора и до самого Крыма. – Он обернулся к жене. – Гаме расскажет о биологических и археологических аспектах.

– Отмель, о которой говорит Пол, – настоящий рай для рыбака. Здесь водятся лосось, белуга, тюрбо. Встречаются дельфины и скумбрия, хотя ее численность резко упала. Кто-то говорит, что турки все выловили, а те кивают на ЕС: мол, во всем виновато загрязнение Дуная. Так или иначе, глубже четырехсот пятидесяти футов никакой жизни нет. Девяносто процентов воды в этом море вообще не содержит органики. Рыбы стало меньше, плюс то красный прилив, [8]8
  Красный прилив– природное явление, вызванное неконтролируемым размножением микроскопических водорослей определенных видов, которые скапливаются у поверхности воды, часто придавая ей красноватый оттенок. Красные приливы связывают с антропогенным загрязнением прибрежных вод.


[Закрыть]то нашествие медуз – словом, все забеспокоились и в кои-то веки решили действовать.

– Поэтому здесь и работает НУПИ, – пояснил Этвуд. – Мы собирали данные для совместного русско-турецкого научного проекта.

– А почему на борту нет представителей стран-участниц? – спросил Пол.

– Поначалу их наблюдатели запрещали ученым брать кое-где пробы. Когда к делу привлекли НУПИ, адмирал Сандекер потребовал полный карт-бланш – никаких наблюдателей во время пилотного исследования. У адмирала большой авторитет, а положение отчаянное, вот он и сумел настоять на своем.

– «Отчаянное» – не то слово, – заметила Гаме. – При таком уровне загрязнения создаются все условия для подъема донных вод на поверхность, а тогда погибнет и море, и все живое в его окрестностях.

– Пока людям не угрожает гибель, они не пошевелятся, – заметил Ганн.

– Забеспокоились – и хорошо, – констатировал Остин.

Траут провел пальцем по карте.

– Дно покрыто черным илом, а под ним – глина. Раньше здесь был берег пресноводного озера. За краем отмели в ее крутой склон врезаются глубокие ущелья. Десять тысяч лет назад уровень моря был на тысячу футов ниже. Если верить в потоп, то получается, что под воду ушло шестьдесят тысяч квадратных миль суши.

– Представляю, как тогда уважали всякого, у кого есть лодка, – заметил Остин.

– В нашем случае это очень важно, – продолжила Гаме. – Пол вчера объяснял, что корабельные черви не живут на большой глубине, поэтому деревянное судно пролежит хоть тысячу лет. Металл же продержится совсем недолго.

Капитана позвали в рулевую рубку. Через минуту он вернулся, довольно улыбаясь.

– Мы на месте. Таинственный корабль точно под антенной.

– Обязательно пошлю букет цветов красотке, которая подарила своему морячку GPS-приемник.

Остин окинул взглядом пустынное море и подумал, сколько времени ушло бы на бесплодные поиски.

– Нет уж, пошлем ей сразу целую теплицу.

Появился Завала, и они все вместе направились на правый борт, где на алюминиевой подставке поблескивал металлическим кожухом похожий на торпеду аппарат. Высокого мужчину, который как раз отключал от него компьютер, звали Марк Мерфи – на «Арго» он отвечал за все устройства сбора данных с дистанционным управлением.

Типичный нонконформист, вместо рабочего комбинезона НУПИ Мерфи носил собственную униформу: линялые обрезанные джинсы, замшевую рубаху поверх футболки, старые рабочие ботинки и бейсболку с коротким козырьком, на которой написано: «Аргонавт». Мерфи было пятьдесят с небольшим; несмотря на густую седую бороду, его красное от солнца лицо светилось мальчишеским энтузиазмом.

– Не стесняйся, – бросил он, заметив, какими глазами Завала смотрит на «торпеду».

– Спасибо. – Джо провел кончиками пальцев по широким цветным полосам на корпусе аппарата. – Ну и красотка! Хороша!

– Простите моего друга, – вступил в разговор Остин. – Он целые сутки без женского общества.

– Да я понимаю, – отозвался Мерфи. – Моя малышка – просто огонь. Подожди, еще увидишь ее в деле.

Остин улыбнулся. Нежность, с которой эти двое говорили о приборе, его не удивила. Завала был блестящим инженером, он спроектировал и разработал множество подводных устройств. Мерфи же руководил их эксплуатацией на «Арго». Строгие линии застывшего на подставке аппарата вызывали у обоих те же чувства, что и изгибы женского тела.

Курт разделял их восторг. БПА – полтора метра длиной и двадцать сантиметров в диаметре – весил меньше сорока килограммов. Эта миниатюрная «торпеда» олицетворяла новейшие технологии глубоководных исследований и могла действовать чуть ли не самостоятельно. Аппарат разработали в Вудсхоле и назвали ПАУГР – Полуавтоматическое устройство гидрографической разведки.

– Все почти готово, – объявил Мерфи. – Мы спустили за борт два автономных передатчика. Они размещены в противоположных углах зоны поиска и задают навигационную сеть. Машина поддерживает с ними связь, постоянно сообщая свои координаты. Все собранные данные записываются на жесткий диск, и потом их можно скопировать. Для начала мы сделаем десять проходов по сто футов длиной, ведя съемку с высоким разрешением. Скорость – пять с половиной узлов, расстояние до дна – девяноста футов. Машина оборудована специальным сонаром, чтобы избегать столкновений.

Мерфи щелкнул выключателем на боку аппарата, и работающий от батареи пропеллер из нержавеющей стали тихо зажужжал. Мерфи с помощником аккуратно опустили стойку с «торпедой» за борт.

«Арго» был буквально утыкан лебедками и кранами для всевозможных электронных «глаз», «ушей» и «рук», а также всяческих пилотируемых и автономных аппаратов, которые ученые вечно запускают в море. Один мощный кран вполне мог бы поднять целый дом, но под чрезмерной нагрузкой тут же прекращал работать, чтобы судно не затонуло, зацепившись за какую-нибудь подводную гору.

Тяжелые устройства обычно запускали через специальный раздвижной люк в середине днища, однако БПА можно было просто бросить за борт. Лопасти пропеллера ушли в воду, и «торпеда» рванула с места, будто сорвавшаяся с крючка рыбина. Аппарат удалился от корабля и в соответствии с программой стал выписывать десятиметровые круги.

– Нужно четыре круга, чтобы откалибровать компас, – пояснил Мерфи. – Дальше устройство соединится с навигационной сетью и будет вычислять свои координаты путем триангуляции. – На их глазах машина прошла последний круг и нырнула под воду. – Пошла на первый заход.

– А нам что делать? – спросил Остин.

– А мы пока выпьем кофе с пончиками, – широко улыбнулся Мерфи.