Текст книги "Корсар"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джек Дю Брюл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 28

Эдди Сэн аккуратно закрыл крышку сотового и постарался сдержать тяжелый вздох. Не вышло. Из дальнего угла душного номера раздался голос Хали:

– Что случилось?

Макс уже ввел парочку в курс дела, так что сейчас разговор не занял и пяти секунд. Судя по лицу Сэна, новости неприятные.

– Командир велел нам взять Ассада.

– Когда? Этой ночью?

– Прямо сейчас.

– Зачем?

– Не знаю, не спросил.

В комнатушке, которую им отвели китайцы, не было ни кондиционера, ни даже воды, так что оба сидели в одних трусах – и все равно мокрые от пота. Хали страдал больше: его грудь и плечи покрывала густая растительность – наследство ливанских предков.

Когда запищал телефон, Эдди лежал, облокотясь на подголовник кровати. Теперь он встал и принялся одеваться. Прежде чем натянуть штаны, из них пришлось вытряхнуть тараканов. Сквозь щели в полу тянуло ароматами ресторанной кухни.

– Мы что, и правда будем его брать? – переспросил Хали.

– Хуан говорит, что Ассад – ключ ко всему. Придется брать.

– Ключ? Ассад – ключ? Да он просто никчемный мошенник!

Сэн посмотрел на товарища.

– Вот и ответь тогда, зачем им следить за его домом и за портом. Макс сказал, что ливийцы подозревают его в связях с организацией аль-Джамы. Это, разумеется, чушь: при таком образе жизни Ассад просто не может быть террористом. Террористы любовниц на дюжины не считают и взяток не берут, чтобы полиция не замела.

Хали задумался.

– Да, пожалуй. Но если Ассад не связан с аль-Джамой, зачем он понадобился ливийцам?

– Затем же, зачем и Хуану. Ему что-то известно, но никто не в курсе, что именно.

Касим был уже на ногах. Прежде чем надеть штаны, он закрепил на лодыжке «глок» в специальной кобуре.

– Поэтому-то я не люблю сходить на берег. На «Орегоне» все просто: вызов по радио – я отвечаю. Нужно связаться с кем-то на другом конце земного шара – я организую. Нужны специальные телефоны, замаскированные под пачку сигарет, – я достаю. А шнырять при свете дня и похищать людей, за которыми охотится ливийская тайная полиция, – не совсем мой профиль.

– Расширь свои горизонты, кузнечик, и мир даст тебе пищу для души, – изрек Эдди тоном престарелого китайского мудреца.

Хали чуть не лопнул от смеха.

Вообще-то Сэн в юмористах никогда не ходил – да, он мог оценить хорошую шутку, но сам острил нечасто. Теперь Эдди стремился показать, что ситуация под контролем.

– Не дрейфь. Сообщают, что Ассад у подружки номер три. Ливийцев поблизости нет. Сейчас он уже в курсе, что на него охотятся, так что будет рад любой помощи как манне небесной. Мы просто подойдем, объясним, что у него нет выбора, и приведем сюда. Легче легкого.

Под номером три в списке любовниц Ассада проходила жена судьи – дама с воистину рубенсовскими формами. Старый район, где жили они с мужем, был застроен каменными домами в четыре-пять этажей, с отштукатуренными фасадами, железными решетками на окнах и балконах и целыми садами спутниковых тарелок на плоских крышах. Первые этажи занимали в основном лавки и магазины.

Узкие извилистые улочки с широченными тротуарами явно прокладывали еще с расчетом на всадников, а не на автомобили. Район посреди перенаселенного города казался удивительным оазисом уединения и спокойствия.

Отправленные следить за Ассадом китайцы торчали возле своего фургона, который якобы угораздило сломаться прямо напротив дома судьи. Китайцы подняли капот и расстелили на тротуаре кусок брезента с россыпью железяк. Прохожие, одетые кто по-восточному, а кто и по европейской моде, не обращали на них ни малейшего внимания.

Эдди припарковал прокатную машину дальше, у продуктового магазинчика. Тут пахло апельсинами – хозяин выставил по сторонам от входной двери несколько ящиков.

Делая вид, что роется в бардачке, Эдди внимательно осмотрел улицу. Вроде все в порядке. Интуиция – а она ни разу за многие годы не подвела – подсказывала, что опасности нет. Два старика в кафе и правда играют в нарды. Мальчишка-рассыльный, что протирает стол в мебельном магазине, и не думает коситься за окно. Никто не сидит без дела в машине в самый полуденный зной. Фургона, в котором могли бы притаиться наблюдатели, тоже не видно – если не считать того, с которым возятся китайцы.

На большой стройплощадке в конце квартала работал подъемный кран – рабочие возводили железобетонный каркас элитной многоэтажки. Через ворота сновали бетономешалки и грузовики – опять же ничего необычного.

– Готов? – спросил Эдди.

Хали набрал полную грудь воздуха, так что щеки у него раздулись, словно у тромбониста.

– И как вы с Хуаном ухитряетесь совершенно не волноваться?

– Хуан всегда продумывает все возможные сценарии. У него даже на случай малейшей неожиданности всегда есть запасной план. А я – я вообще ни о чем не думаю. Выбрасываю из головы все мысли и действую по обстоятельствам. Не нервничай, Хали, все будет хорошо.

– Тогда пошли.

Они распахнули двери. Эдди поправил шляпу и темные очки – китайцу все же необходимо немного маскироваться. На обоих были мешковатые коричневые штаны и доверху застегнутые рубахи – обычная одежда ближневосточных мужчин.

Проходя мимо фургона, Эдди незаметно сунул одному из китайцев мобильник и шепнул:

– Отведи всех подальше. Следите за красным «фиатом». Мой номер – на первой кнопке.

Собеседник все понял, но виду не подал. Громко хлопнул капот. Сэн и Хали прошли мимо, не сбавляя шага.

Дверь в подъезд не запиралась, но в холле на диване расположился охранник в черной форме. Он читал газету. Хохоча, словно над хорошим анекдотом, вошли двое мужчин. Охранник отложил газету и что-то спросил по-арабски, но оба сделали вид, будто не слышат.

Хали не понял, что случилось, ведь они еще даже не подошли к охраннику.

Эдди нырнул вперед, как заправский фехтовальщик, и сложенными щепотью пальцами ткнул охранника в горло, под кадык. Таким ударом легко убить, но Сэн придержат руку. Ливиец захрипел, и Эдди добавил ему в шею ребром ладони. Охранник рухнул обратно на диван, глаза его закатились.

Эдди убедился, что с улицы, через стеклянную дверь, никто ничего не увидел. Вместе с Хали они оттащили охранника в закуток у почтовых ящиков.

– Надолго ты его вырубил?

– Где-то на час. – Эдди обшарил карманы и нашел удостоверение личности. Охранника звали Али. – Пойдем. Искомая персона на четвертом этаже, угловая квартира со стороны фасада.

Они вытащили пистолеты и стали подниматься по лестнице, не опасаясь ни на кого наткнуться: в таких домах жильцы ездят на лифте.

Эдди осторожно открыл дверь на площадку четвертого этажа. За дверью тянулся холл, устланный ковром и освещенный несколькими бра. Дверей было шесть: все прочные, резного дерева – еще тех времен, когда любую вещь делали на совесть. Глазков, к счастью, не оказалось.

Они подошли к нужной двери и вежливо постучали. Изнутри тут же послышался приглушенный женский голос. Эдди, полагая, что хозяйка интересуется, кто пришел, ответил:

– Это Али, госпожа.

Женщина задала еще один вопрос. Вероятно, хотела знать, что ему нужно. Эдди, моля бога, чтобы произношение не подкачало, ляпнул первое, что пришло в голову:

– Там «Федерал экспресс», госпожа. – Разноцветные машины этой курьерской службы сновали повсюду.

Внутри зазвенела цепочка, щелкнул замок, потом второй. Одними губами Эдди шепнул Хали: «Отойди» – и тут же ударил плечом в дверь. Та едва поддалась – Эдди рассчитывал, что оттолкнуть женщину будет куда легче. Он бросился на пол – над самым плечом свистнула пуля из пистолета с глушителем.

Женщина закричала. Эдди перекатился и поднялся на колени, укрываясь за спинкой дивана.

– Тарик, не стреляйте, – он старался говорить как можно спокойнее, не обращая внимания на бушующий в крови адреналин, – прошу вас. Мы пришли помочь.

Женский вопль перешел в тихие всхлипывания. Большущие напольные часы у стены отсчитали несколько секунд.

– Кто вы? – спросил Ассад.

– Пару дней назад вы помогли нам с ввозом большого грузовика.

– А, так вы канадцы?

– Да.

– Через кого вы на меня вышли?

– Через Малютку.

– Можете встать, – сказал лоцман.

Эдди медленно поднялся на ноги, показывая ливийцу, что и не помышляет хвататься за пистолет.

– Мы хотим помочь вам выпутаться.

В комнату осторожно вошел Хали. Ассад быстро глянул на него, снова переключил все внимание на Эдди. Тот снял шляпу и очки, чтобы лоцман мог получше его рассмотреть.

– Я вас помню. Вы стояли у штурвала. Знаете, я с тех пор места себе не нахожу. Такое ощущение, что за мной следят: стоит обернуться – везде какие-то подозрительные китайцы. Теперь понимаю – это вы устроили.

– Да, я послал молодежь приглядеть за вами, – признался Эдди, запихивая пистолет за пояс.

Ассад подошел к рыдающей женщине и помог ей подняться на массивные, как колонны, ноги. Тыльной стороной ладони она вытерла нос. На усиках осталась мокрая полоса. Эдди прикинул, что весит дама килограммов под девяносто. При росте чуть выше полутора метров, в ярко-оранжевом одеянии, она напоминала баскетбольный мяч.

Эдди перевел взгляд на Ассада, седеющего, густобрового, подумал: «Тот еще Адонис». Впрочем, был в лоцмане некий шарм. Эдди счел, что эта корова ему совсем не пара. Раз у них не любовь, не страсть, тогда, наверное, Ассаду нужна информация. В конце концов, она ведь жена судьи.

Пока Ассад нашептывал в похожее на цветную капусту ушко слова ободрения, Эдди огляделся. Квартира судьи оказалась неплохо обставлена: новый кожаный диван и стулья, мраморный журнальный столик, заваленный глянцевыми журналами, на паркетном полу дорогой восточный ковер, полки уставлены книгами в кожаных переплетах. На стенах за стеклом вышивки – сложные геометрические узоры, вероятно, дело рук самой хозяйки. Легкий ветерок раскачивает тонкие шторы у балконной двери. Шум улицы на такой высоте едва слышен.

Ливиец похлопал хозяйку дома по внушительному заду, и она удалилась в спальню.

– Славная женщина, – сказал ливиец так, чтобы хозяйка услышала. – Не шибко умная, не писаная красавица, зато как доходит до дела – просто тигрица.

Оба его собеседника разом вздрогнули.

– Выпьете что-нибудь? – предложил Ассад, когда дверь в спальню захлопнулась. – Судья предпочитает джин, но я захватил шотландского виски. Простите за стрельбу. Рефлексы. Думал, это он.

– Заканчивайте спектакль, господин Ассад.

Несколько секунд все молчали. У ливийца все было написано на лице: ему неуютно, за ним следят, и, возможно, двое посетителей помогут выпутаться.

Плечи лоцмана поникли.

– Хорошо. Никаких спектаклей. – Он все еще говорил с легким акцентом, но уже как-то иначе. – Я в любом случае вляпался по уши, запираться смысла нет. Вы кто? Там, на корабле, я подумал, что ЦРУ.

– Почти, – отозвался Эдди. – Это Хали Касим. Меня зовут Эдди Сэн.

– Вы пытаетесь разобраться, что случилось с госсекретарем?

– Да. Хотя как-то само собой вышло, что мы заодно ищем Сулеймана аль-Джаму.

– Неудивительно. Его организация как спрут – в ливийском правительстве всюду ее щупальца. Они остаются в тени, прибирая к рукам министерство за министерством.

– А вы кто такой и чем занимаетесь?

– Меня зовут Лев Гольдман.

До Эдди дошло, словно обухом по голове треснуло.

– Боже… Моссад! По нашей информации, вы здесь уже пять лет.

– Нет, это только легенда. Я прибыл в Триполи полтора года назад. В Тель-Авиве считают, что аль-Джама собирается понемногу прибрать к рукам одну из североафриканских стран. Глубоко законспирированных агентов направили в Марокко, Алжир, Тунис и сюда, следить за тем, что творится в правительстве. Вскоре стало ясно, что цель аль-Джамы – Ливия, наших отозвали, один я остался.

– Значит, все эти женщины…

Гольдман заговорил еще тише:

– Жены влиятельных людей. Сидят дома в одиночестве. Старый трюк.

– Вы и правда работаете в порту?

– Через меня проходят все грузы: оружие, боеприпасы – словом, все, что ввозит аль-Джама, в том числе модифицированный Ми-двадцать четыре, который он купил в Пакистане. Его использовали для операций в горах Кашмира, на недоступных обычному вертолету высотах. Я понятия не имел, зачем им такая машина, пока не услышал о падении «боинга».

– Наши коллеги взорвали вертолет, – сказал Эдди, – и спасли сотню пленных, которые раньше служили в ливийском МИДе.

– Ходили слухи, что Гами после назначения устроил чистку, хотя официально сообщалось, будто все бывшие сотрудники ушли на пенсию или сменили работу. Впрочем, Ливия – полицейское государство. Сомневаться в официальной информации здесь не принято.

– Обсудим это позже. Сейчас надо вас вытащить. Агенты поджидают вас дома и на работе.

– Поэтому я тут.

– Как по плану должна завершиться операция?

– Вариантов несколько, но я ждал предупреждения. Сейчас действую по обстоятельствам. Я планировал напасть на судью, когда тот вернется, и забрать его машину. У меня есть электронный передатчик, который отслеживается через израильский спутник. По плану я должен забраться как можно глубже в южную пустыню и ожидать военного вертолета – он действует под прикрытием благотворительной организации, которая оказывает в Чаде помощь беженцам из Дарфура.

– Мы вытащим вас гораздо проще и быстрее, но двигаться надо прямо сейчас.

Едва Эдди замолк, зазвонил его мобильник. Он приложил трубку к уху, молча послушал и через несколько секунд сунул мобильник обратно в карман.

– Опоздали. Сюда едет полицейский фургон, и еще вертолет приближается. Сначала все оцепят.

– Отсюда есть потайной выход, на случай если судья вернется. Но выведет он нас не слишком далеко.

Эдди мгновенно принял решение.

– Разделимся. Хали, останешься со Львом. Отправляйтесь в посольство, только не в наше. Попробуйте в швейцарское. Любая нейтральная страна подойдет. Там отсидитесь, пока все не утихнет.

– А ты?

– Я их отвлеку. Лев, где тут ванная?

– Там, – Лев указал на дверь спальни.

Все трое вошли. Гольдман переговорил с женой судьи: она обвиняла его во всех смертных грехах, он пытался ее переубедить. Не обращая внимания на парочку, Эдди включил свет в ванной. Порылся в ящиках и быстро отыскал все, что нужно.

Сначала с помощью мусса он завил волосы в кудряшки, как у Гольдмана, и посыпал их тальком, чтобы получился эффект легкой проседи. Карандашом сгустил брови над переносицей, а с помощью туши для ресниц и туалетной бумаги изобразил легкую щетину.

Гольдман, видя манипуляции Эдди, мигом снял форменную рубашку лоцмана, а Сэн бросил ему свою.

Израильтянин вывел их из ванной в гардеробную. Не обращая внимания на непрекращающиеся вопросы хозяйки, он сдвинул ворох одежды на плечиках и отбросил полку с дурно пахнущей обувью – за ней обнаружился деревянный щит. Гольдман убрал его. Открылась щель шириной в полметра – она прошивала здание насквозь. За противоположной стеной из досок с залитыми штукатуркой щелями, очевидно, была соседняя квартира. Сквозь пару пыльных окошек пробивался тусклый свет.

– Осталось с тех нор, когда из офисного здания делали жилое, – объяснил Лев. – Нашел на старом плане. Внизу я пропилил еще один выход – в гараж.

– Вы двое, спускайтесь. Хали, возьми машину – заберешь Льва из гаража. Машины досматривать вряд ли будут, а если повезет, я их отвлеку.

– Если это полиция, помните: у аль-Джамы свое, теневое правительство.

– А какая разница, полиция или нет? – поинтересовался Хали, прежде чем лезть в щель.

Он уперся ногами в стены и стал медленно спускаться. Над ним висело густое облако белой пыли. Старые доски прогибались, штукатурка летела вниз целыми кусками.

Гольдману едва удалось отделаться от безутешной подружки. Тушь растеклась по ее персиковым щекам черными кляксами, тяжелая грудь вздымалась в такт рыданиям.

– Ох уж эти женщины, – заметил израильтянин, следуя за Хали.

Последним в колодец забрался Эдди. Спускаться он не стал – напротив, полез вверх. Всего один этаж – и он прижался к окошку на крыше. Жара в узкой шахте тянула вниз не меньше, чем собственный вес.

Эдди услышал гул полицейского вертолета. Прикинул, что несколько секунд у него есть. Мастика, которой стекла крепились к металлической раме, высохла на жаре, отковырнуть ее оказалось несложно.

Тень вертолета закрыла солнце.

Эдди набрал полную грудь воздуха и вынул стекло. Гул резко усилился, и даже на полуденном солнце Сэн вдруг задрожал от холода, словно под струей воздуха из кондиционера.

Перекатившись, Эдди оказался на плоской, грязной крыше и тут же вскочил на ноги. Вертолет завис над зданием в паре кварталов отсюда. С высоты в сотню метров пилот заметил его только через минуту. Машина повернулась и понеслась обратно. В открытой двери маячил полицейский со снайперской винтовкой у плеча.

Эдди бросился к стене соседнего здания. Пропитанная дегтем крыша пружинила под ногами. Стена высотой по грудь оказалась утыкана сверху битым стеклом, чтобы никто даже и не пытался сделать то что планировал Эдди. Впрочем, в отличие от колючей проволоки, у которой всегда острый край, стекло за десятки лет затупилось и совершенно не резало. Выломав несколько осколков, Эдди перебрался через стену.

Крыша соседнего здания ничем не отличалась от предыдущей: щебенка, пропитанная дегтем, машинные отделения лифтов и десятки всевозможных антенн.

Вертолет спикировал к крыше. Эдди понял: снайпер успел его разглядеть. Он очень надеялся, что его примут за Ассада.

Через секунду все сомнения отпали: короткая очередь ударила у самых ног. Раз полицейские преследуют подозреваемого на крыше, Хали и Гольдман должны без труда выбраться из ловушки.

Эдди кинулся к задней стене здания, петляя на бегу, чтобы сбить снайперу прицел. У самого края он вдруг понял: у этого дома нет отдельного пожарного выхода, не то что в доме судьи. На землю ведет обычная металлическая лестница, спускаться по которой подогнем снайпера – настоящее самоубийство.

Он обернулся. Сзади ревел вертолет, поэтому Эдди бросился к соседнему зданию и перелетел через стену, порезав руку. Оказывается, кое-где стекла еще не затупились.

Вновь загремели выстрелы, щеку обдало жаром горячего мазута. Эдди вытащил пистолет и открыл ответный огонь. Мимо, но пилоту пришлось уйти в сторону, а значит, потерять время.

Эдди изо всех сил понесся к следующему дому, перепрыгнул стену и в последний момент уцепился за край. Соседнее здание оказалось на целый этаж ниже, за ним начиналась стройплощадка. Эдди повис на руках, тщетно пытаясь отыскать вход на пожарную лестницу или хотя бы шахту лифта.

В конце концов Эдди решил вернуться и поискать другой путь вниз, но снайпер стал стрелять по рукам. Пули высекли кирпичную крошку совсем рядом. Пришлось разжать пальцы. Эдди благополучно приземлился и сделал кувырок в сторону. Позади был трехметровый провал, впереди – неизвестность, если не сказать «конец».

ГЛАВА 29

Хали добрался до дна колодца весь в известке. Локти и колени безжалостно ныли, и он пообещал себе, что будет проводить больше времени в корабельном спортзале. Вон Эдди вверх полез что твоя белка, а ведь он на десять лет старше.

Пол устилали куски штукатурки и голубиный помет. Гольдман тоже спустился: на лице его светлели дорожки, промытые струйками пота, борода, припорошенная пылью и оттого будто седая, старила на добрых двадцать лет.

– Все в порядке? – прохрипел Хали, упираясь локтями в колени.

– Отход стоило продумать получше, – признал Гольдман, сдерживая приступ кашля. – Сюда.

Он новел Хали в заднюю часть здания – там у самого пола одна доска отсутствовала. Сначала стена на пинки не реагировала, однако вскоре отвалилось несколько кусков штукатурки. Гольдман стал отламывать ее руками – и проделал достаточно большую дыру.

По ту сторону обнаружился подземный гараж, большей частью пустой. Несколько машин одиноких домохозяек стояли на отведенных им местах. Как назло, все машины были новенькие, с сигнализацией – иначе Хали не побрезговал бы угоном.

– Жди у въезда и не высовывайся, – приказал он. – Машина за углом.

Хали отчасти вернул себе божеский вид и выскочил в полуденное пекло. На улице разверзся ад. Люди прятались от вертолетной пальбы. Кто-то перевернул ящик с апельсинами, они раскатились по тротуару. Стулья, на которых старики играли в нарды, были перевернуты. Мелькали полицейские фургоны.

Хали легко сошел за перепуганного ливийца. Он кинулся к машине, открыл дверь. Сирены заглушали даже ритмичный вертолетный гул.

Завести «фиат» получилось сразу. Ладони взмокли, руль выскользнул, и Хали ткнулся в бампер соседнего автомобиля. Писк сигнализации потонул в завывании полицейских машин.

Из фургона стали выпрыгивать полицейские в черной боевой форме. Они могли бы мгновенно оценить квартал, но интересовались только входной дверью. План Эдди сработал: ливийцы решили, что загнали жертву в угол, и забыли об инструкциях.

Хали свернул на соседнюю улицу, притормозил. Гольдман запрыгнул на ходу, и «фиат» тут же влился в поток машин.

С каждым кварталом территория, которую потребуется прочесать полицейским, существенно увеличивалась. Когда позади остались восемь светофоров, израильтянин рискнул выглянуть из-за приборного щитка.

– Притормози у заправки, – велел он.

– Потерпеть не можешь?

– Я сяду за руль. Ты не знаешь улиц и водишь не как местный – местные правил не соблюдают.

Хали повернул к бензоколонке и остановился. Гольдман секунду помедлил – рассчитывал, что Хали вылезет и тогда он, Гольдман, переберется на его место. Хали вынашивал ту же мысль. В итоге пришлось выходить Гольдману.

Он мрачно усмехнулся и включил первую передачу.

– В Моссаде нас учили, что в такой ситуации выходит тот, кто за рулем.

Хали ответил недоверчивым взглядом.

– Серьезно? В этом случае машина стоит без водителя на несколько секунд дольше. Уточни у инструкторов.

– Неважно, – улыбнулся Гольдман уже куда веселее. – Все получилось.

Отъехав подальше от дома любовницы, он переспросил:

– А как тебя зовут? Извини, я забыл.

– Касим. Хали Касим.

– Арабское имя. Откуда ты?

– Из Вашингтона, округ Колумбия.

– Да нет, семья откуда?

Машина свернула в узкий проезд между двумя высокими унылыми зданиями – вероятно, чтобы срезать путь.

– Мой дед уехал из Ливана еще ребенком.

– Так ты мусульманин или христианин?

– Какая разница?

– Если христианин, то не так жалко.

В тесном салоне «фиата» раздался тихий хлопок, и на стекло со стороны пассажира брызнула кровь. Пуля из пистолета с глушителем насквозь пробила Хали грудную клетку. Гольдман выстрелил снова, но тут машина подпрыгнула на ухабе, и рука убийцы дернулась. Стекло со звоном разлетелось на мелкие осколки.

В первый миг Хали остолбенел и на повторный выстрел никак не отреагировал. Грудь словно пронзило раскаленной спицей, с живота капало.

Он перехватил руку с пистолетом, так что Гольдману пришлось бросить руль и неловко ткнуть противника в грудь. Он угодил в рану. Хали вскрикнул от невыносимой боли и выпустил горячий ствол.

Вместо того чтобы продолжать безнадежную борьбу, он локтем распахнул дверь и вывалился из машины. Скорость была километров сорок в час, Хали упал на пятую точку и заскользил по асфальту, сдирая кожу до крови.

Вспыхнули стоп-сигналы, но Хали уже вытащил пистолет и, едва Гольдман высунулся, выстрелил. Пуля прошла мимо, и Хали снова нажал на спусковой крючок, на этот раз целясь в машину. Стекло зазвенело тысячей крошечных колокольчиков. Отдача ударила в плечо – стало больно, как от пинка. Впрочем, Хали выдержал. Еще три пули угодили в машину, остальные – в стену. Наконец фальшивый агент Моссада решил, что жизнь Хали не стоит риска.

– Вылез бы ты у бензоколонки – тогда я бы просто уехал! – крикнул он.

Хлопнула дверца. «Фиат», взвизгнув покрышками, сорвался с места.

Хали рухнул на спину. Его грудь лихорадочно вздымалась, обе раны фонтанировали. Он задрал рубаху. С правой стороны лопались крошечные пузыри. Тут и без доктора Хаксли понятно: пробито легкое. Надо срочно в больницу, иначе конец.

Проезд, в котором его так ловко одурачили и выбросили из машины, был длинный, движения не наблюдалось. «Идеальное место», – рассеянно отметил Хали и, сжав зубы, поднялся на ноги. Гольдман или как там его на самом деле, разыграл все как по нотам.

Хали удалось сделать лишь пару шагов – он сполз по стене, распростерся среди колючек, пустых бутылок и прочего мусора.

Прежде чем потерять сознание, Хали подумал, что уж Эдди-то уйдет. Этого ловкача просто так не поймаешь.

Эдди оставалось надеяться, что хотя бы Хали с Гольдманом спаслись. Проревел вертолет, Эдди всадил ему в брюхо две пули, прежде чем пилот увел машину. У снайпера проблем с дальнобойностью не было – он снова открыл огонь.

Пули ударили в стену совсем рядом, Эдди побежал. Стрелок поправил прицел, взял небольшое упреждение, и следующий выстрел прошил крышу в сантиметре от правой пятки беглеца.

Эдди чувствовал себя одиноким актером на ярко освещенной сцене. Укрыться негде, снайпер рано или поздно попадет в цель. Впереди стена обрывалась декоративным карнизом, дальше маячил скелет недостроенной многоэтажки. Даже олимпийский чемпион по прыжкам в длину недотянул бы до нее метра четыре. Гораздо ближе виднелась стрела крана, который они с Хали приметили еще раньше, но там было не за что ухватиться.

Стрела поворачивалась, трос уходил вверх. Что именно поднимают строители, Эдди не видел. Впрочем, это было неважно.

Эдди бросился к краю крыши по прямой, не петляя. Снайпер бил прицельно, пули только что пятки не подпаливали. Уже у самого карниза Эдди увидел, что к тросу подвешен поддон с гипсокартоном. Эдди чуть замедлил бег, оттолкнулся – и сиганул прямо в облако каменной крошки, поднятое пулями.

Он пролетел метров десять. Желудок свело от невесомости. В момент прыжка поддон был метра на четыре ниже края крыши и быстро поднимался. Приземляясь, Эдди подвернул ногу и едва не упал с другой стороны импровизированной платформы.

Он не успел ухватиться за трос. От дополнительного веса платформу перекосило. Эдди пришлось упираться больной ногой. Листы заскользили. Едва беглец исправил промашку с тросом, гипсокартон посыпался на землю, словно карточная колода из пальцев великана.

Трос сильно раскачивался. В конце концов Эдди сумел взяться поудобнее, да еще и ногой зацепиться.

Крановщик, надо отдать ему должное, соображал быстро. Он видел прыжок и понял, почему упал гипсокартон. Вместо того чтобы медленно опускать повисшего в воздухе человека на землю, он застопорил трос и повернул стрелу к недостроенному зданию.

Тяжелый крюк на конце троса качнулся, и Эдди, маятником пролетев сквозь будущую стену дома, спрыгнул и кувырком покатился по бетонному полу. Этот кульбит с высоты нескольких этажей наблюдали строители. На спуск через шахту по временным лесенкам им потребуется определенное время.

Стараясь не наступать на больную ногу, Эдди бросился к мусоропроводу и перегнулся через край. Мусоропровод – обычная металлическая труба чуть больше полуметра в диаметре – заканчивался прямо над большим зеленым контейнером, водруженным на грузовик. Эдди залез внутрь, уперся здоровой ногой в стенку и расставил руки над головой. Спуск прошел без сучка без задоринки, Эдди лишь опасался, что вдогонку могут что-нибудь бросить.

Эдди приземлился на груду бетона и арматуры, оставшихся от неудачной заливки, выскочил из контейнера и поспешил прочь. На него не обратили внимания – строители думали, беглец еще наверху, на третьем этаже. Снайпер тоже следил за зданием и не заметил одинокой фигуры посреди стройплощадки.

Рядом с передвижной насосной установкой, которая по трубам подавала раствор на верхние этажи, стояла бетономешалка: из нее по специальному лотку смесь шла в приемный бункер насосной установки. Эдди прыгнул на передний бампер бетоновоза, перескочил на подножку и вцепился в огромное боковое зеркало. Водитель ничего не заметил. Окно было открыто. Ударом здоровой ноги в челюсть Эдди отбросил водителя и занял его место.

Гигантский барабан вращался прямо за стенкой кабины, бетоновоз вибрировал. От удара водитель потерял сознание. Эдди уложил его в нишу перед пассажирским сиденьем, включил первую передачу и тронулся. Рабочие бросились за бетоновозом: их было отлично видно в зеркала, хотя крики до кабины не долетали.

Через стройплощадку вела грунтовая дорога. Из лотка все еще лился цемент – бетономешалка напоминала железного монстра, страдающего диареей. Видимо, с вертолета сообщили, что беглец в здании, – у проволочных ворот успело собраться с полдюжины полицейских. Эдди снес ворота на полном ходу, расшвыряв преследователей, будто кегли.

Он крутанул руль, так что лоток, описав стремительную дугу, словно бейсбольной битой уложил еще двоих и выбил лобовое стекло припаркованной у въезда легковушки. В погоню, завывая сиреной, бросился полицейский автомобиль. Когда он поравнялся с бетономешалкой, Эдди резко затормозил и вильнул. Тяжелый грузовик с цементом угодил прямо на капот полицейской машины, расплющив ей радиатор и передние колеса. Преследователя развернуло поперек узкой дороги.

Длинный стальной лоток вынесло в сторону – он разбил стекло еще одному автомобилю, отскочил вбок и, виляя, точно металлический хвост, не давал полицейским приблизиться.

Полицейские остановились и открыли огонь, однако пули отскакивали от огромного барабана. Эдди понемногу отрывался. Машины, по его мнению, опасности не представляли. Вертолет – совсем другое дело. Пока он сообщает обо всех маневрах Эдди, уйти не получится.

Из жилого района Эдди выехал на широкий прямой проспект. Впереди, ритмично мигающие цветными огнями, в сопровождении броневика, показались еще три полицейских экипажа. Броневик наверняка оснащен пулеметом, прикинул Эдди.

Он надавил на газ до упора, стал бешено переключать передачи, а когда до полицейских оставалось метров тридцать, ударил по тормозам и резко вывернул руль. Бетоновоз зацепил угол броневика передним бампером. На такой скорости этого оказалось достаточно – тяжелая машина накренилась, замерла на двух колесах и рухнула набок.

Чтобы не упасть на пассажирское сиденье, Эдди вцепился в руль и рукой прикрыл лицо от осколков лобового стекла. Они посыпались на водителя, но тот, скрючившийся в углу, не пострадал.

От удара сломались шпильки, крепившие барабан к кузову. Приводные цепи тоже не выдержали. Остальное сделала инерция.

Одиннадцатитонная громадина катилась по улице. Внутри плескался раствор, стальная бочка тихонько покачивалась из стороны в сторону. Водители двух полицейских машин сочли за благо убраться с ее пути и попытались въехать на тротуар. Одна машина врезалась в столб, вторая на полном ходу впечаталась в стену. Барабан столкнулся с бронетранспортером лоб в лоб и легко выдернул небольшую башенку. Если бы стрелок на крыше чуть замешкался, его бы разорвало пополам.

Прокатившись по бронированной машине, барабан рухнул на асфальт, оставил солидную трещину и слегка зацепил последний полицейский автомобиль. Удар вышел такой силы, что зад смяло в гармошку. Наконец гигантская бочка уперлась в стену и стала изрыгать цементный раствор, густой, как зубная паста.