Текст книги "Десять тысяч небес над тобой (ЛП)"

Автор книги: Клаудия Грэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Ранее мне показалось… – Пол трясет головой. – Я подумал, этого не может быть. Если бы доктора Кейн закончили Жар-птицу, они бы сказали мне. Они не отдали бы её тебе. Но теперь я понимаю. Жар-птица пришла из другого измерения, – когда он снова смотрит на меня, его глаза цвета стали. – Как и ты.

Попалась.

Глава 11

– Пожалуйста, – я протягиваю руку к Жар-птице. – Она нужна мне.

– Чтобы вернуться в измерение, из которого ты пришла, – я никогда не видела такого выражение лица у Пола. Большинство людей гримасничают, когда они злятся, как будто ярость меняет их как снаружи, так и внутри. Но не Пол. Он не двигается, становится холодным. Прямо сейчас он словно вырезан из камня.

Пол всегда ценит честность. Поэтому я просто говорю правду.

– Да. Вернуться домой и по многим другим причинам. Не оставляй меня здесь взаперти.

Его челюсть немного расслабляется, и я понимаю, что он не ожидал, что я признаюсь, откуда я на самом деле. И, возможно, в его гневе есть намёк на любопытство, которое я почувствовала, когда впервые путешествовала с Жар-птицей. Осознание того, что это работает, что путешествие между измерениями на самом деле возможно было одним из самых умопомрачительных моментов в моей жизни. Должно быть, и для него тоже.

Может я могу воспользоваться этим. Я рискну.

– Всё, что мама и папа думали, что могут сделать, всё, во что вы верили на что они способны – Жар-птица – это всё и даже больше, – он смотрит на меня и я не могу определить настроен ли он чуть менее враждебно или нет, но он не двигается. Я надеюсь, что могу принять это за хороший знак. – От меня зависят люди. Я должна продолжать идти, на кону стоят жизни. Пожалуйста, не держи меня здесь.

– Как долго ты находишься в нашем измерении? Недели? Месяцы?

– Всего несколько дней, клянусь, – одинокий уличный фонарь неподалеку рисует картину из глубоких теней и ярких линий света, которые показывают его гнев. Интересно, что он видит во мне. – Я была вынуждена прийти сюда.

Взгляд Пола скользит по мне. Я звучу совсем неубедительно.

Поэтому я меняю тактику.

– Мы можем просто сесть и поговорить об этом? Я никогда не хотела причинить тебе боль, Пол. Никогда. Дома, в моём измерении, ты и я лучше ладим, и…

– Как убедительно, – тон голоса Пола понизился градусов на двадцать. – Что мы такие хорошие друзья.

– Конечно. Закономерности между измерениями, то, как они соединяют людей, снова и снова – это как судьба, – мой Пол верил в судьбу ещё до того, как мы начали путешествовать с Жар-птицами. А вот этот, нет.

Он переворачивает Жар-птицу в руке, скорее с любопытством, чем со злостью. Меня поражает осознание: он держит в руке ту вещь, которую пытался создать в течение нескольких последних лет, вещь которая может перевернуть ход этой войны, это сейчас в его руках, и он никогда мне её не вернёт.

– Пожалуйста! – я делаю шаг ближе, но он так смотрит на меня, что я понимаю, что лучше не приближаться.

– Зачем сегодняшний вечер? – спросил Пол. – Подобраться ближе ко мне? Соблазнить меня? В какую игру ты играешь? Почему ты здесь?

– Я здесь, чтобы спасти тебя. Не тебя. Моего Пола, из моей вселенной. Он был расщеплен. Вы ведь уже обнаружили риск расщепления?

– Расщепление сознания во время межпространственного путешествия?

– Да! Именно! – о, благодарность Богу за это, потому что я никогда не смогла бы объяснить теорию, стоящую за этим. – Моего Пола расщепили. Я имею в виду, он был расщеплен нарочно и он никогда не сможет вернуться домой, если я не спасу его, – говорить о нём в третьем лице, обращаясь к нему, кажется странным. Хуже того, это кажется бесполезным. Мои ноги начинают дрожать. Должно быть безумие вываливать на него всё сразу, и я догадываюсь, что Пол мне не верит. В отчаянии я говорю, – Разве ты не догадываешься? То, какой я была с тобой, я не притворялась, не совсем. Я так сильно его люблю.

– Так сильно, что решила соблазнить кого-то другого? – Пол наклоняет голову, изучая меня с отвращением. – Как трогательно.

– Я не собиралась спать с тобой. Кроме того, ты это не кто-то другой! Осколок его души внутри тебя, и это было бы неважно, даже если бы это произошло. Ты – это он, а он – это ты.

Пол вздрагивает, когда я говорю ему об осколке внутри него, но он не отвечает.

– Ты была со мной только потому, что так скучала по нему? Ты хотела лучшего? Почему-то я в этом сомневаюсь. Ты призналась, что из другого измерения. У тебя есть полностью работоспособная Жар-птица, технология, которую мы пытаемся создать здесь в течение долгого времени. Технология, которая нам так нужна. Если ты была в этом измерении больше дня, ты знаешь, как идёт война.

Я киваю.

– В мою первую ночь здесь была воздушная атака.

– Тогда у тебя нет оправдания. Если ты дочь своих родителей и влюблена в другого меня, тогда похоже, что ты находишь нас взаимозаменяемыми, ты должна была немедленно передать эту технологию нам.

Я помню урок, который усвоила, когда была маленьким ребенком, пытающимся обойти правила родителей: попытка перехитрить гениев редко заканчивается хорошо.

Пол делает шаг ко мне навстречу и напоминает насколько он больше и сильнее.

– Ты хочешь изменить свои показания? Или будешь придерживаться первоначальной лжи? Последний метод лучше работает во время допросов. Так нам говорят.

В этом измерении людей готовят к плену и пыткам. Если я стану захватчиком или шпионом, со мной случится что-то страшное. Пол не причинит мне вреда, я знаю, но он может сообщить обо мне людям более жестоким, чем он сам. Я очень далека от всего этого, поэтому у меня осталась только одна возможная защита: правда.

– Нет. Я была с тобой не только потому, что скучала по тебе. Я скучаю по тебе, по нему, хорошо, по нему. Я люблю его. Вот почему я это делаю. Это единственная причина, по которой я это делаю. – Холодный ветер свищет вокруг нас, заставляя меня дрожать. Мы, кажется, единственные люди на всей этой пустынной улице. – Мой Пол действительно был расщеплен против своей воли. Люди, которые это сделали, не вернут его, если я не сделаю то, что они говорят. Они приказали мне… саботировать вашу работу здесь. Разрушить проект Жар-птица, если возможно. Только так они расскажут мне о других измерениях, где спрятаны осколки души Пола.

Пол верит мне. Мне почти жаль, что он это делает.

– Ты здесь, чтобы саботировать нас? – его кулак сжимается вокруг Жар-птицы, металлические углы, должно быть, врезаются в кожу его ладони. Но он даже не замечает этого. – Поэтому ты сегодня со мной сблизилась? Чтобы получить информацию?

Я чувствую себя такой дешевкой, такой ничтожной. Но я восклицаю:

– Чтобы спасти моего Пола? Я бы поступила ещё хуже. Я сделаю всё, чтобы вернуть его домой в целости и сохранности. Что угодно в этом мире, во всех мирах. А это значит, что мне нужна Жар-птица.

Он стоит совершенно неподвижно, достаточно долго, чтобы дать мне надежду, прежде чем он говорит:

– Не так сильно, как мне.

– Пол, пожалуйста.

Но Пол уже отвернулся от меня и начал уходить. Никаких прощаний.

Я хочу броситься за Полом, умолять его, но я уже знаю, что это не принесёт никакой пользы. Если бы я только могла доказать ему, как сильно я люблю его, как хорошо я его знаю.

Поэтому я кричу:

– Ты…ты не ладишь со своими родителями! Ты думаешь, что твой отец плохой человек, и твоя мама не может ему противостоять, так что стараешься держаться от них подальше. Ты мне больше ничего о них не рассказываешь. Ты всегда спишь с высунутой из-под одеяла ногой. И тебе… тебе не нравится порно, потому что ты думаешь, что мужчины и женщины выглядят там ненастоящими, и это убивает твой интерес к этому, хотя для других это одна из самых приятных вещей. Но обнажённые фотографии это другое! Тебе это нравится, – нет, глупая тема для разговора, это делает меня лишь ещё безумнее. – Твой любимый торт шоколадный с карамельной начинкой! Ты любишь скалолазание…

Но у него не было бы времени, чтобы заняться скалолазанием в этой вселенной. Продуктовые карточки не позволяют купить шоколадный торт с карамельной начинкой. Я называю вещи о моём Поле, которые этот не помнит и не понимает.

В действительности я зову своего Пола. Того, кто потерян для меня. Того, кто спрятан в другом человеке, оставившем меня одну в темноте.

Всю дорогу до отеля мне хочется плакать. Или паниковать. Вместо этого я тащусь вперёд, почти онемевшая от шока и отчаяния.

Я все испортила. Мой Пол всё ещё в опасности, и я, возможно, сделала так что не смогу вернуть его обратно. Я бы подумала, что это худшее чувство, которое можно представить, но реакция Пола из этого измерения сжигает меня изнутри. Как соль на рану. Он поймал меня на попытке предать его, моих родителей, всех в этом мире, поймал меня на флирте с ним, который теперь кажется таким дешёвым и глупым.

Одно дело потерпеть неудачу, другое потерпеть неудачу таким образом, что тебе стыдно, что ты вообще пыталась.

Единственная Жар-птица, что висит у меня на шее, принадлежит Полу, так что у меня всё ещё есть этот осколок его души. Немного успокаивает, что он всё ещё в безопасности. Если бы это была Жар-птица, которую собирались разобрать и разбить на составные части для изучения, тогда я бы потеряла его навсегда. Один Пол неосознанно убил бы другого.

Но всё же потерять собственную Жар-птицу – это катастрофа.

Старомодные часы в вестибюле отеля сообщают, что время близится к полуночи, когда я захожу в дверь. Когда я поднимаюсь на лифте, я думаю, что Тео наш последний шанс. Только, как Тео мог бы приблизиться к Полу, особенно теперь, когда Пол будет сомневаться в каждом человеке, которого встретит? Как Тео сможет использовать компьютерный вирус, чтобы разорвать проект на части? Я не знаю, но ему придётся это выяснить.

Когда я вхожу в номер, свет уже погашен. Конечно, Тео уже лёг спать. Он лежит на кровати на боку и его лицо выглядит таким невинным. Это впервые.

Я должна разбудить его. Он должен знать, что всё пошло не так, чтобы помочь мне придумать план Б.

Несмотря на то, что я всё ещё не могу полностью доверять Тео, я знаю, что он нужен мне сейчас.

Вспоминая его реакцию на красное платье, я переодеваюсь в ванной, завернувшись в белый халат, который я захватила. Ткань халата в этой вселенной такая же тонкая и дешёвая, как я и ожидала, и отель, кажется, не считает обогрев одним из удобств для гостей. Так что я дрожу, когда сажусь на край кровати и шепчу:

– Тео?

– Мм, – он слегка шевелится, но затем возвращается в прежнее положение на подушке.

Я кладу одну руку ему на плечо. Оставшаяся Жар-птица свисает из моего халата, когда я наклоняюсь ближе. Кожа Тео тёплая даже через белую ткань его майки.

– Эй. Просыпайся.

Он наполовину разворачивается, открывает глаза и улыбается. Затем он обхватывает меня за талию одной рукой и опускает на кровать.

Я пытаюсь протестовать, но не могу говорить, потому что его рот накрывает мой.

Мы с Тео целовались всего один раз и это был довольно неплохой поцелуй, но это было совсем другое. Этот поцелуй был страстным, жарким, ищущим. Я слишком напугана, чтобы реагировать, и прежде чем я могу заговорить, он переворачивается и оказывается на мне. Это не мой Тео.

– У меня был самый странный сон, – бормочет он, прижимая мои руки к матрасу. – Прости, что я заснул. Позволь мне загладить свою вину.

Он целует меня снова, и я чувствую вес его Жар-птицы на моей груди. Я отворачиваюсь от него.

– Тео, подожди.

– Эй, что случилось? – он отстраняется и опирается на локоть, но в это время его другая рука блуждает по моему телу, небрежно касаясь моей груди, прежде чем остановиться на животе. – С тобой всё в порядке?

– Подожди, – я хватаю его жар-птицу, быстро устанавливаю напоминание, и…

– Ай! – Тео отпрыгивает назад, ударяясь об изголовье кровати. Боль напоминания заставляет его грудь сжиматься, но внезапный прилив воспоминаний, влияет на то, что его глаза становятся шире.

– Ох, я… я просто…я не хотел…ох, дерьмо.

– Всё в порядке, – я так благодарна за то, что он вернулся ко мне, что меня не волнует, что здесь произошло.

Тео, однако, это волнует.

– Послушай, Маргарет, мне очень-очень жаль насчёт поцелуев и рук, и мне очень жаль, что я это сделал.

– Всё в порядке. Ты не был самим собой. Буквально, – я поправляю свой халат, когда сажусь, пытаясь заставить себя забыть всё это.

– Хорошо. Двигаемся дальше, – затем Тео смотрит на моё горло. – Подожди. Ты потеряла Жар-птицу. Где ещё одна?

– Пол забрал её. Тео, он всё понял. Он всё знает и забрал мою Жар-птицу.

Я рассказываю ему историю, ничего не утаивая; я рассказываю Тео, что я чувствовала, что я сделала, от первой улыбки на тротуаре до моего наглого предложения пойти домой к Полу, вплоть до того, что я кричала вещи, которые я знала о моём Поле, когда другой уходил. К концу мой голос дрожит от страха, а не от желания плакать. Я так боюсь за своего Пола, что это затмевает всё.

Наши глаза встречаются, и я знаю, что мы оба беспокоимся об одном и том же. Если бы я попыталась вернуться домой с Жар-птицей Пола, что хранит осколок его души, то я разрушила бы его? Если так, тогда мой выбор жить в этой вселенной или убить Пола.

– Мы должны что-то придумать, – говорю я. – Какой-то способ добраться до Пола, вернуть ту Жар-птицу. Я даже не знаю, с чего нам начать…

– Эй, – Тео берёт мою руку и заключает в свои ладони. – Мы что-нибудь придумаем. Всё в порядке? Не паникуй.

– Я не паникую, – даже когда я говорю это, я боюсь так сильно, что всё моё тело дрожит. – Но я не знаю, что делать.

– Уже поздно. Ты устала, и у тебя была адская ночь. Сейчас тебе нужно успокоиться. Сделай глубокий вдох, попытайся уснуть. Мы разберёмся с этим утром.

– Как я могу спать? Даже если мы сможем заставить Конли рассказать нам о двух других измерениях, которые нам нужно обыскать, мы не сможем спасти Пола и вернуться домой. Не без той другой Жар-птицы.

Пружины матраса скрипят, когда он наклоняется ближе ко мне, и его пальцы сжимаются вокруг моих.

– Если мы выясним, где Пол, и у нас будут только две Жар-птицы, тогда я дам тебе свою. Ты сможешь забрать его домой.

– Но… ты останешься.

– Ты вернёшься за мной, – просто говорит Тео. – Или Пол вернётся. Так или иначе, в конце концов, я вернусь домой.

Он говорит это, зная, как странно быть потерянным в другой версии себя. Зная, насколько опасны могут быть другие измерения.

– Я не могу позволить тебе сделать это.

– Черт возьми, ты не можешь мне запретить. Ты не единственная, кто любит Пола Маркова, ясно? Всё, что ты сделаешь, чтобы вернуть своего парня, я делаю для своего лучшего друга, – он качает головой, в лунном свете, просачивающемся сквозь окно, я вижу его печальную улыбку. – Или ты всё ещё думаешь, что я такой же, как тот другой Тео? Всегда вспоминаешь его?

– Ты – это не он, – говорю я, повторяя это уже в который раз. Может, я наконец-то начинаю в это верить. – Но…имеем ли мы на это право? Саботировать технологию, которая является для них единственной надеждой?

– Они не знают этого. Мы не знаем этого.

– Если есть какой-то шанс, что они правы, тогда я отдаю ставлю жизнь моего Пола выше, чем жизнь любого другого человека в этом измерении.

Тео раздражённо хмурится.

– У меня есть два слова для тебя. Мир и война. Мы не разжигали огонь, Маргарет. Война в этом измерении больше, чем люди, которых мы здесь встретили. Больше, чем эта страна. Может ли Жар-птица помочь им? Возможно. Но из того, что я вижу, ни одно оружие не может выиграть её. Так что мы не можем связывать себя путами, беспокоясь об этих парнях. Мы должны заботиться о себе. Мне нужно лекарство, а Полу нужно стать целым и вернуться домой. Правильно?

Я верю в то, что он говорит. Но чувство вины всё ещё давит на меня.

– Наверное.

Он чуть мягче добавляет:

– А теперь, давай. Попробуй поспать.

Несмотря на то, что я хочу поспорить с ним, я чувствую тяжёлую усталость, ползущую по мне. Я ложусь на кровать на левый бок, чтобы смотреть на лунный свет. Как только моя голова касается подушки, я знаю, что буду спать долго.

Матрас прогибается, когда Тео сползает на пол, но я оборачиваюсь и ловлю его руку.

– Не уходи.

Через мгновение он ложится позади меня, обнимая меня со спины и обхватывая одной рукой мою талию. Это могли бы быть романтические объятия, но это не так. Он просто здесь со мной, достаточно близко, чтобы я могла слышать его дыхание, так что даже во сне я буду знать, что я не одна.

Тем не менее, я не могу остановить свое воображение от блуждания по Сан-Франциско. Я представляю себе ветхое военное жилье, Пола сидящего на краю кровати, одного. Жар-птица лежит в его руке, и он чертовски зол. Но его сердце всё равно разбито.

Глава 12

К следующему утру мы с Тео перешли в стратегическую фазу.

– Первым делом нам нужно понять, говорил ли Пол с твоими родителями, – говорит Тео, одетый в майку и форменные штаны, расчесывая влажные волосы.

– Я думаю, что да, – я размышляю об этом какое-то время, плотнее заворачиваясь в свой помятый халат. – На самом деле, нет. Пока нет. Они здесь не так близки. Кроме того, Пол захочет тщательно всё обдумать, исследовать Жар-Птицу без помех, прежде, чем что-то скажет. Но он им расскажет.

– И скоро. Полу не потребуется много времени, чтобы разобраться в этой штуке, особенно, учитывая, что они уже на грани прорыва, – вздыхает Тео. – Никогда не думал, что буду злиться от того, что мой напарник настолько черт его побери умен, но это так. Неважно. Второй вопрос, поверят ли ему твои родители?

– Может быть? Поначалу, они будут сомневаться. Но как только он сможет показать им саму Жар-Птицу, или схемы, мама и папа поймут, что это. Потом они поймут, что он говорит правду.

– Тогда нам нужно работать быстро.

У нас есть две цели, которых нужно достичь, и они противоположны друг другу. Мне нужно, чтобы Пол доверял мне достаточно для того, чтобы снова отдать мне Жар-птицу, и мне нужно предать его и уничтожить его работу. Нет никакого способа выполнить это одновременно…

…или есть?

– Подожди, – говорю я Тео, спрыгивая с кровати и просовывая ноги в туфли.

Пока я поправляю халат, Тео говорит:

– Куда ты собираешься?

– К телефону!

К счастью, никто не стоит в очереди к телефону, так что он полностью мой. После бесконечной процедуры набора номера с помощью диска, я звоню на военную базу.

– Добавочный, пожалуйста, – говорит скучающим голосом оператор.

– Нет добавочного. Я хочу оставить срочной сообщение Лейтенанту Маркову. В нем говорится: «Встретимся с девять утра на Рыбацкой Пристани». Боже, я надеюсь, что в этом измерении она тоже есть в Сан-Франциско.

Очевидно, это так, потому что оператор говорит:

– Да, Мэ-эм. От кого сообщение?

– Маргарет Кейн. Дочь докторов Кейн.

Это упоминание привлекает внимание оператора, так, как и предполагалось.

– Да, мэм. Мы доставим сообщение сейчас же.

– Спасибо, – говорю я. Повесив трубку, я сразу же бегу в номер, чтобы принять душ и быстро одеться. Нам нужно поторопиться, чтобы добраться до Рыбацкой Пристани вовремя.

По пути туда мы с Тео можем сойти за любую другую пару из этого мира. Он одет в свою военную форму, которую дополняет зеленая матерчатая шапка. Моё темно– синее платье совсем не такое вызывающее, как прошлым вечером, но это облегчение. Красное нужно хранить в стеклянном ящике с маленьким молоточком и надписью «не надевать за исключением чрезвычайных обстоятельств».

Добравшись до рыбацкой пристани, я удивлена, как сильно она похожа на… пристань. Для рыбаков. Вместо знакомых туристических развлечений и вывесок ресторанов я вижу лодки и рыбный рынок. Однако, не все судна – рыбацкие траулеры, некоторые больше похожи на охранные судна с установленными орудиями. Несколько местечек вдоль пристани продают еду, но кроме чрезмерно дорогих бургеров они продают что-то в бумажных пакетах, чтобы люди могли есть на ходу.

– Я всегда думал, что ненавижу нашу версию рыбацкой пристани, – говорит Тео. – Теперь я вроде как по ней скучаю.

– Да, я тоже, – на расстоянии я слышу крики морского льва, по крайней мере, они еще здесь, нежатся на солнце. Не всё изменилось.

Глядя на ближайшие продуктовые лотки, Тео спрашивает:

– Думаю, у нас есть время поискать пончики?

– Как ты можешь думать о пончиках в такое время? – но, если честно, я тоже голодна. В нашем номере нет обслуживания, и, наверное, не было несколько десятилетий.

– Как ты можешь не думать? Ты хочешь, чтобы мы сегодня разработали серьезный план? Нам нужно топливо. И лучше глазированное шоколадом.

Я тепло ему улыбаюсь, и улыбка гаснет в ту секунду, когда я смотрю налево.

Там стоит Пол, засунув руки в карманы, и ждет.

Тео видит его чуть позже. Он вполголоса выругивается, и Пол поднимает бровь.

– Итак, – говорит Пол, – вы помирились. – Очевидно, он не знает, что можно говорить пред Тео.

Понимая это, Тео просовывает палец под воротник футболки, чтобы показать цепочку.

– На самом деле, я приехал с ней.

– Вы пришли сюда вместе, – тон Пола становится горьким. – Как эти вяжется с твоей так называемой любовью ко мне, Маргарет?

– Эй. Прекрати это, чувак, – Тео делает шаг вперед. – Я не с ней, по крайней мере в нашем измерении. Я её друг, и, между прочим, твой тоже. Я пришел сюда, чтобы помочь ей. Чтобы спасти тебя. Ну, еще себя, но и тебя, конечно, тоже.

Пол, явно сбитый с толку тем, как хорошо Тео понимает ситуацию, отрезает:

– Прекратите говорить о нем так, как будто он – это я. Это не так. Мы – два разных человека.

– Хорошо, отлично, конечно, – говорю я. Спорить на эту тему сейчас бессмысленно. Нам нужно прояснить ситуацию. – Я рада, что ты пришел.

Сначала он не отвечает. Потом Пол говорит:

– Я не спал.

Тео издает фыркающий звук, говорящий: «А нам какое дело?». Он слишком агрессивен. Но я догадываюсь, что Пол говорит абсолютную правду. Теперь, когда я оправилась от шока, увидев его, я замечаю щетину на его лице, темные круги под глазами. Я тихо спрашиваю:

– Почему нет?

– Я всю ночь исследовал это – Пол вытаскивает украденную Жар-птицу из кармана. Инстинкты говорят мне броситься за ней, но я остаюсь неподвижной, только протягиваю руку, чтобы удержать Тео. Пол продолжает: – Я снова и снова все анализировал. Я многое узнал, но мне еще во многом нужно разобраться. Другими словами, если ты хочешь получить её, ответ всё еще нет.

– Послушай меня, – я делаю шаг к Полу. – Помнишь, что я сказала прошлым вечером? Этот человек, Ватт Конли, хочет саботировать вашу работу в этом измерении. Если у него не получится, он просто пошлет кого-то другого. Много людей. Конли – такой человек, который не сдается, пока не получит что хочет.

Пол отвечает:

– То есть, я должен тебе сдаться и избавиться от дальнейшего беспокойства?

Тео сужает глаза. Очевидно, он хочет броситься на Пола. Но я просила его отдать мне инициативу, и он держит обещание, ничего не говорит.

– Вот сделка, которую я тебе предлагаю, – говорю я Полу. – В нашем измерении, Тео тоже работает над проектом Жар-птица. Он помог её построить. Если ты согласишься, Тео объяснит тебе как она работает. Он изучит ваши наработки, сделает замечания и все, что потребуется, чтобы подготовить вас к выпуску Жар-птицы самостоятельно.

– Ты физик? – говорит Пол Тео. Очевидное удивление в его голосе почти оскорбительно.

– Эй, может быть сейчас я и работаю с телеметрическими системами, но в моем измерении я научил тебя всему, что ты знаешь, – усмехается Тео. – Ну, почти всему. Кое-что я оставил для себя. Чтобы сохранить превосходство.

Я вмешиваюсь:

– Он может тебе помочь, Пол. Если ты позволишь Тео показать тебе, то ты сможешь разгадать секрет Жар-птицы за день.

Он даже не знает, что ответить на такое выгодное предложение.

– Я уверен, для тебя это тоже выгодно. И… и ты заберешь осколок души Пола. Это всё?

Я качаю головой.

– Нет. Для безопасности этого мира, и чтобы забрать своего Пола, мы должны заставить Ватта Конли поверить, что мы саботировали вашу работу. Но, возможно, это не значит, что нам действительно нужно это сделать. Вы с Тео смогли бы создать видимость?

– Видимость чего? – говорит Пол.

Я не знаю.

– Чего угодно, чтобы это выглядело так, как будто ваши сети уничтожены. Как будто ваши данные стерты вирусом. Если бы у нас было что-то подобное, тогда, когда Конли проверит, он подумает, что вы беззащитны, когда на самом деле вы соберете свою первую Жар-птицу, не успею я добраться до дома.

Пол выглядит даже менее убежденным, чем до этого.

– Ты можешь это сделать?

Тео, понимая, что настало время вступить в игру, кивает.

– С твоей помощью. И еще, насчет подполковника Ватта Конли, который хочет работать с вами? Вам нужно найти способ держать его на сто процентов в стороне. Наш Конли может попасть внутрь него, узнать, что тот знает и понять, что мы всё подделали.

Даже несмотря на то, что по моим догадкам Пол начинает нам верить, он все равно не соглашается.

– Это может быть обман. Может быть, вы направите меня в неверном направлении, дадите мне неверные сведения о конструкции Жар-птицы.

– Ты правда не понимаешь? – сейчас я готова стукнуть его по голове. – Я люблю своих родителей. Я люблю свою сестру. И я люблю тебя. Ты думаешь, я могла бы оставить вас беззащитных в разгаре войны, если бы у меня был выбор? Ну, сегодня утром подумаем о другом варианте. Так что давай все сделаем, хорошо?

– Мы не один и тот же человек, – снова говорит Пол. – Твой Пол и я.

Качая головой, я улыбаюсь.

– Вы похоже больше, чем ты можешь себе представить.

– Хватит выяснять отношения, – говорит Тео. – Ты принимаешь условия, или что, приятель?

Секунду Пол мешкает, потом говорит:

– Пойдемте со мной.

Мы проводим остаток дня на базе, с военным пропуском Тео и статусом моих родителей Полу легко получить для нас доступ. На следующие несколько часов Пол и Тео увлечены особенно интенсивной научной беседой, а я пью ужасный фальшивый кофе и наблюдаю за их работой. Даже на базе, используются настолько примитивные технологии, насколько возможно. Тео царапает самые важные формулы на доске, время от времени отряхивая руки от желтоватой пыли, а Пол пользуется рейсшиной, честное слово. Естественная привязанность Тео к Полу иногда проскальзывает, и я догадываюсь, что они оба это замечают, но не знают, что с этим делать.

Пол притворяется, как будто меня нет, насколько может. Поначалу я думаю, что это из-за того, что он ненавидит меня за то, что я сделала прошлым вечером. Когда проходит время, я начинаю задумываться. Когда он замечает, что наблюдает за мной, то сразу отворачивается, неловкий и неуверенный, это очень похоже на то, как мой Пол смотрел на меня дома, когда мы начали испытывать чувства друг к другу, но не знали, что с этим делать.

Чувства Пола к этой Маргарет слишком сильны, чтобы отмахнуться от них. Даже когда он зол. Даже когда он страдает и испуган. Он всё равно любит её.

Полюбит ли она его когда-нибудь?

Они продолжают беседу. Они запускают вирус Триады на резервной копии данных, которая должна сойти за настоящую. Они работают вместе почти так же легко, как Пол и Тео у нас дома.

Наконец, около двух часов дня, Тео садится прямо и говорит:

– Теперь у тебя есть данные. Еще несколько дней проверок, и вы будете готовы её собрать.

После долгой паузы Пол говорит:

– Спасибо.

Ему это тяжело, я это вижу. Поэтому я говорю:

– Спасибо, что дал нам еще один шанс. Я знаю, что мы его не заслужили.

Он смотрит на меня, и на секунду я вижу тень разочарования, надежды, такой мимолетной в тот вечер, когда её у него отобрали. Несмотря на то, что он, должно быть, чувствует, Пол протягивает мне Жар-птицу. Когда я беру её, он говорит:

– Из данных я понял, что ты говоришь правду о… по большей части. Это заставило меня задуматься о том, что ты говоришь правду обо всем. Если другая версия меня где-то в беде, то я хочу думать, что кто-то придет ему на помощь.

– Это похоже на слова другого Пола Маркова, которого я помню, – улыбается Тео с облегчением.

Полу я говорю:

– Мы хотим вернуть его домой. Но он не только где-то там. Он и здесь тоже.

Он смотрит вниз на свою грудь, как будто осколок души моего Пола может быть спрятан в его собственном сердце.

Я делаю шаг к нему.

– Не нужно так напрягаться. Я не собираюсь залезать к тебе в голову, ничего такого.

– Тео говорит, что метод извлечения тот же, что и для напоминания, – говорит Пол. – Напоминания болезненны, и теперь мне придется принять одно из них. Почему я не должен напрягаться?

Тео прислоняется к стене и пожимает плечами:

– Ты должна признать, в его словах есть смысл.

– Подожди, – я надеваю свою Жар-птицу на шею, потом прижимаю Жар-птицу Пола к его груди. Даже сквозь форменный пиджак, я чувствую тепло его тело под своей ладонью. Когда я поднимаю глаза к его лицу, он смотрит на меня сверху вниз, и я знаю, что мы оба вспоминаем, как мы стояли так же прошлой ночью прямо перед поцелуем.

Или, может быть, я вижу в его глазах осколок души моего Пола. Того, которого я действительно люблю.

Я набираю комбинацию, как научил меня Конли в Италии. Пол дрожит от вспышки боли, но не издает ни звука. Жар-птица, кажется, вибрирует у меня в руке. Вот оно – самое призрачное сердцебиение, доказательство того, что я получила еще один осколок.

– Он у нас, – я тяжело дышу, потом улыбаюсь Тео.

Он улыбается в ответ.

– Два готово, еще два.

Пол испытывает меньше всего энтузиазма из нас троих.

– Я не чувствую себя по-другому.

– Нет? – я думала, что душа моего Пола будет сильнее влиять на него. Однако, этот Пол уже ученый, уже влюблен в меня. Может быть, они слишком похожи с моим Полом, чтобы он почувствовал влияние. – ну, это сработало. Честное слово.

– Ты слишком часто так говоришь, – отвечает Пол без выражения.

Я не хочу оставлять эту вселенную, пока он злится на меня. Это по-детски? Или даже эгоистично? Но все равно я хочу залечить рану, которую нанесла, так же, как хочу залечить другие.

– Всё нормально?

– Вы раскрыли последние секреты Жар-птицы. Так что мы на равных, – говоря это, Пол не улыбается. – В следующий раз, подумай о том, чтобы просто попросить то, чего тебе нужно, вместо того, чтобы обращаться со мной как с дураком.

Это неприятно, но, возможно, я это заслужила. Я говорю мягким голосом:

– Бывай там, ладно? С твоей Маргарет, я имею в виду. Никогда не знаешь, когда всё может измениться.

– Эй. Я тоже здесь, – протестует Тео.

– Извини, Тео, я просто имела в виду… Пол, я говорила тебе, что есть такая вещь, как судьбы. Она снова и снова сводит нас вместе, измерение за измерением. Судьба тебя не подведет.

– Хотел бы я этому поверить, – Пол встает и подходит к двери. Очевидно, время откровений окончено. – Кто-нибудь из охраны покажет вам выход.

– Зачем выходить? Мы с Маргарет можем уйти прямо отсюда. Тогда ты сможешь объяснить нашим более несведущим версиям какого черта тут происходит, потому что, поверь мне, они захотят знать.