Текст книги "Десять тысяч небес над тобой (ЛП)"

Автор книги: Клаудия Грэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Пока они производят расчёты, я не знаю чем себя занять. Говорят, что завод боеприпасов, на котором я работаю, был уничтожен в ходе воздушного налёта, и это огромное облегчение. Я произвожу бомбы? Это был бы рецепт катастрофы. То, как папа говорит мне это, очевидно, что он ждёт, что я скоро получу ещё одно задание. Но «скоро» это не «сегодня», поэтому этот день принадлежит мне.

Обычно я провожу свободное время в новом измерении в поисках полезной информации. Это означает использование веб-страниц и других, более сложных источников, доступных в этой вселенной, но есть вселенные, которые не очень прогрессировали, поэтому я обращаюсь к книгам. У родителей почти всегда много книг вокруг, потому что им интересно все от древних инков до оригами. Правда в этом мире кажется, что за печатными изданиями следят также строго, как и за всем остальным. Не должно быть никаких энциклопедий или исторических книг. У родителей нашлась всего горстка книг, большинство из которых – романы. Даже чтение их может подсказать мне что-то, но смогу ли я понять, что правда и что вымысел в каждой из них? Поэтому вместо того, чтобы получать жизненно важные факты для моей миссии, я займусь чтением романа Джейн Остен под названием «Братья». Я не думаю, что она есть в моей вселенной, так что, по крайней мере, это что-то.

Поздно вечером, когда они берут перерыв на довольно угнетающую закуску из консервированных персиков, моя мама отводит меня в сторону.

– Тебе неловко, не так ли?

– Эм, нет?

– Я понимаю, как неловко каждому в этой ситуации, – продолжает мама. – Лейтенант Марков имеет важное значение для нашей работы, и сегодня мы должны работать дома, так что этого невозможно избежать.

Похоже, она ждёт ответа.

– Хорошо.

– Он хорошо справляется со своим разочарованием. Это всё, о чем мы можем просить. Я просто надеюсь, что это не поставит тебя в затруднительное положение.

Это звучит так, словно Пол пытался пригласить меня пойти с ним на свидание, а я отказалась.

С чего бы мне отказывать?

– Всё в порядке, – говорю я ей. – Пол – хороший парень. Я знаю, что он всегда поступает правильно.

Мама смотрит на меня так, словно я сказала, что страусы – это спутники Плутона. Это, потому что я ошиблась и назвала его Полом? Через мгновение она всё же кивает.

– Иногда я забываю, насколько ты проницательна.

Я обнимаю ее, вспоминая долгие недели, когда я была заперта в измерениях, где она уже была мертва. Путешествие по мирам развивает в тебе новое видение. Это заставляет тебя ценить то, что у тебя есть.

Только с наступлением темноты, пока ещё идет импровизированная научная конференция, в дверь снова звонят. Папа открывает, прежде чем я могу это сделать

– Ну, рядовой Бек. Мне кажется, что я не видел тебя целую вечность.

– Добрый вечер, сэр. Маргарет дома? – Тео видит меня и его глаза начинают лучиться. Он играет свою роль в этой вселенной слишком хорошо.

Тем не менее, роли должны быть сыграны.

– Тео, – говорю я, когда иду к нему.

Он притягивает меня в объятия, настолько пламенные, настолько интимные, что я не могу смириться с тем фактом, что мои родители наблюдают за этим. Я шепчу на ухо Тео:

– Этого достаточно.

– Пока что, – говорит он низким голосом.

Это не мой Тео.

Тео из этой вселенной, тот, который был в постели с Маргарет, тот, который её любит, вот кто обнимает меня сейчас.

Мне удается выскользнуть из его объятий, не оттолкнув его к стене. Мои родители старательно смотрят на свои уравнения. Пол наблюдает за нами со стула, затем наклоняет голову, когда понимает, что я его видела.

– Как вели себя телеметрические системы во время рейда, рядовой Бек? – спрашивает его мама, не отрываясь от своей работы.

– Очень хорошо, Доктор Кейн, – говорит Тео. Значит, мои родители решили пожениться в этой вселенной. Это хорошо. – В этой суматохе мне кажется, что я не помню, как я вернулся на базу. Странно.

Это потому, что мой Тео был главным во время той поездки; сознание этого Тео не еще забрало обратно своё тело. Он, должно быть, увеличил время между напоминаниями, как я ему сказала.

– Они не слишком повреждены, – продолжает Тео. – Я осмотрел всю систему. Мы выйдем на полную мощность к завтрашнему дню.

– Вы ужинали? – спрашивает мама. Она говорит прохладно, наверное, потому, что помнит, как мы выбегали из дома полуодетыми прошлой ночью. – Я не могу предложить тебе больше, чем бутерброд с сыром, потому что наши пайки заканчиваются. Но он твой, если хочешь.

– Я уже поел. Просто хотел немного поговорить с Маргарет.

Папа помахал в нашем направлении.

– Прекрасно. Идите на задний двор.

Задний двор? Тео, похоже, знает, что это значит; он берёт мою руку и ведёт нас к задней части дома. Когда мы уходим, Пол наблюдает за нами, его серые глаза выглядят тоскующими, хотя нет. Голодными. Затем он замечает, как мама смотрит на него, и возвращает внимание к бумагам на столе.

Я люблю наш задний двор, с его глупыми огнями в виде тропических рыб и лужайкой, которая так резко спускается вниз, что даже нельзя установить стул на газоне. Мне нравится, как он окружён высокими деревьями, что делает его похожим на наш Беркли-Хиллз, я чувствую, что мы отрезаны от остального мира, в тихом, спокойном нашем собственном месте.

Но в этом измерении? Всё не так удачно. У нас нет заднего двора, только одно дерево. Вместо этого, есть несколько дюймов бетона и одна покосившаяся скамейка. Но судя по тому, как Тео тянет меня рядом с ним на скамейку, это должно быть наше любимое место.

– Я сегодня скучал по тебе, – шепчет он и притягивает меня к себе.

Всё мое тело вспыхнуло, но у меня получается его сдержать.

– Подожди.

Когда я вытаскиваю Жар-птицу из-под его униформы, Тео удивленно смотрит на меня.

– Что за чёрт?

– Увидишь, – говорю я, набирая последовательность, которая активирует напоминание.

Его ударяет разряд. Тео ругается себе под нос и отталкивается от меня. После нескольких глубоких вдохов его глаза становятся шире. Это снова мой Тео.

– Ух.

– Ты в порядке?

– Я словно был в своём теле, но и не был. Это как проснуться, когда ты ходил во сне. Это самое странное, что со мной когда-либо было, – Тео трясёт головой, словно пытается её очистить. – Как ты с этим справляешься?

– Со мной этого не происходит, – напоминаю я ему. – Я всегда себя контролирую, в каком бы мире я не находилась.

– Повезло, если ты так можешь, – Тео глубоко вздыхает, затем пытается переосмыслить происходящее. – Что произошло в доме?

Так как Тео не идеальный путешественник, он не помнит, что происходит во время его путешествий, так же ясно, как и я. Может быть, он забыл о страстных объятиях. Или он притворяется. В любом случае, я благодарна ему.

– Ничего особенного. Ты пришёл ко мне, мама и папа притворились, что тебя не было здесь этим утром, и отправили нас сюда.

Тео говорит:

– Это Пол с твоими родителями, верно?

– Да.

– Почему ты не пошла за ним? Спасти тот осколок его души?

– Потому что я должна быть в контакте с ним, чтобы сделать это, – говорю я, снова краснея. – Тесном контакте. Я не могу схватить его посреди гостиной.

Тео хмурится.

– Значит, это нужно сделать.

– Конечно, если мне придётся, я это сделаю. Но если я начну вести себя странно, прежде чем мы попадём в компьютерные системы мамы и папы, они могут что-то понять. – Я цепляю одним пальцем Жар-птицу на шее. – Помни, людям из другого измерения трудно увидеть наши Жар-птицы, но они могут, особенно если они знают, что ищут. В этом мире, они знают.

– Верно, верно. Я понял, – Тео колеблется, но потом говори: – Я думал, я предполагал, что ты ещё не знакома с ним в этой вселенной. С Полом.

– Ну, я с ним знакома, – говорю я так легко, как могу.

Мой лёгкий тон не обманывает Тео ни на минуту.

– Должен ли я этому радоваться?

– Радоваться чему?

Его тёмные глаза кажутся бездонными.

– В том, что есть хотя бы один мир в мультивселенной, где ты выбрала меня.

Я благодарна за темноту вокруг нас. Возможно, это помешает ему видеть, насколько я взволнована.

– Я… всё, так, как вы всегда говорили. В бесконечной мультивселенной всё, что может произойти, происходит.

– Так получается, что ты и я, мы были в области возможного? – Не знаю, что я чувствую при этих словах. – Тео смотрит в небо. Возможно, свет выключен из опасения бомбардировок, потому что я вижу все звезды над нами. – Возможно, ты до сегодняшнего дня не встречалась с Полом.

Я должна согласиться с ним и двигаться дальше. Вместо этого, я говорю правду.

– Нет, я знакома с ним. И у него есть чувства ко мне. Я догадываюсь.

– Бедный ублюдок, – когда я смотрю на него, Тео пожимает плечами, но он притворяется не лучше, чем я. – Быть влюбленным в девушку, которая не любит тебя? Это отстой. Я знаю.

Я ничего не могу сказать в ответ.

– Я не пожелаю этого даже злейшему врагу. Поэтому я бы не хотел этого для Пола, – Тео мнётся, потом двигает нас к новой теме. – Послушай, когда я был на базе, я попытался воспользоваться военным компьютером, чтобы добраться до данных о Жар-птице. Не повезло. Может быть, это просто потому, что я не часть проекта, но я понял, что твои родители как никогда заботятся о безопасности.

Мама и папа не из тех, кто использует пароли вроде ABC123. Некоторое время мамин пароль в систему был молярной теплоёмкостью магния, и это только для её электронной почты. Чтобы попасть в секретный военный проект, они будут использовать все существующие системы защиты. Тем не менее, я думала, что знакомство Тео с ними даст нам преимущество.

– Ты не думаешь, что сможешь взломать это?

– Если бы у меня был ненаблюдаемый доступ к терминалу достаточно долго, вероятно, но в этой вселенной это трудно. Я не могу взломать военный компьютер на военной базе. Меня арестуют до того, как я нажму Enter.

Что мы будем делать? Мы должны выполнить поручение Конли, если есть шанс спасти Пола и Тео. Компьютерный вирус может сделать работу за нас, но только если мы сможем получить доступ к системе, которую вирус должен уничтожить.

Ответ приходит ко мне, и я обращаюсь к Тео.

– Мы не будем пытаться проникнуть через моих родителей. Мы пойдем через Пола.

– Как именно мы это сделаем?

– Он завтра едет в Сан-Франциско, чтобы открыть лабораторию для испытания компонентов Жар-птицы. Если мы тоже поедем в Сан-Франциско, мы сможем саботировать новую лабораторию. Верно?

– Возможно, – однако, Тео по-прежнему сомневается. – Но зачем Полу давать нам доступ?

Я глубоко вздыхаю.

– Потому что я попрошу его.

Несколько мгновений никто из нас не говорит. Затем он произносит:

– Ты предашь одного Пола, чтобы спасти другого.

– Если придётся, – но, когда я слышу, как Тео говорит об этом, мой план кажется намного труднее. Более жестоким. – Кроме того, это даст мне шанс…приблизиться к нему. Так что в конце концов я смогу спасти этот осколок души Пола.

– Ну это приобретает смысл, – говорит Тео.

– Я ненавижу это, ясно? Я ненавижу каждую минуту. Вероятно, Ватт Конли думает, что мне плевать на мою семью в любом другом измерении, но эта версия отца, он всё равно мой папа. Эта версия мамы, всё равно моя мама. Джози, Пол, если я сделаю то, что Конли хочет, чтобы мы сделали, я заберу их последний шанс выиграть войну. Но мне придётся. Близость к Полу не самое худшее, что я собираюсь сделать в этом измерении. И даже рядом не стояло.

Вместе мы смотрим вдаль, туда, где струящийся из наших окон свет рисует квадраты на короткой траве. Даже электричество здесь нормируется, поэтому ночь тиха и спокойна. Вместо шума дороги, я слышу только шум ветра в деревьях.

Тео говорит первым.

– Я подслушал сегодня столько разговоров о войне на базе, сколько смог. Очевидно, ситуация не очень оптимистична. Мы потеряли Мексику. Что, я думаю, означает, что у этой страны была Мексика в какой-то момент. Линии снабжения с Запада разбиты.

– Это как, если мы проиграем войну, нам придется измениться? Как в Гражданской войне? – Реконструкция и Джим Кроу – это отстой, но даже это звучит лучше, чем альтернатива. – Или так, что если мы проиграем войну, Адольф Гитлер правит миром?

– То, что говорят ребята в казарме, звучит скорее, как Гитлер. Тем не менее, сейчас военное время. Они могут преувеличивать. Все ненавидят врага, верно?

Мы должны надеяться.

– Слушай, у нас нет возможности навсегда прекратить исследования твоих родителей, независимо от того, что говорит Конли, – Тео берёт меня за руку, чтобы привлечь внимание к своим словам для или просто для успокоения, но я ярко чувствую его прикосновение. – Скажем, нам удастся заразить их проект вирусом, испортить компьютерную систему, которую у них здесь развернута – в которой, кстати, такие взаимосвязи, что всё это было бы катастрофой. Как ты думаешь, сколько времени для твоих родителей займёт восстановление? Год? Немного меньше?

– У них есть год?

Мы слышим звук смеха Джози, она обычно так смеется при ужасных отцовских шутках. Если я это сделаю, я предам и свою сестру тоже. Чувство вины похоже на кулак, закрывающийся вокруг меня, который сжимается всё крепче и крепче, пока я не вспоминаю, как дышать.

Я шепчу:

– Если бы мой Пол был здесь, я… Я думаю, что он сказал бы оставить его и спасти их.

– Если бы он был здесь, ты бы сказала ему заткнуться, пока ты спасаешь его задницу.

Несмотря ни на что, я смеюсь.

– Наверное.

– Слушай. Это «лекарство» от Ночного вора, о котором говорит Конли, даже он признаёт, что это может не сработать, – говорит Тео. – Если ты заставляешь себя пройти через это ради меня, не беспокойся. Но дело не только во мне. Мы должны вернуть Пола. Это значит, что мы сделаем всё, что должны. Правильно?

– Правильно, – говорю я, стараясь не слышать, как моя семья разговаривает внутри.

Тео сияет, как будто всё в порядке, когда это так очевидно. Он делает это, чтобы помочь Полу, и я чувствую волну неожиданной нежности к нему.

– Ладно, – говорит он. – Теперь всё, что нам нужно сделать, это выяснить, как добраться до Сан-Франциско.

Мы представим это как романтический отпуск, утверждая, что у Тео отпуск. (Надеюсь, он сможет его получить.) Пока мне не назначена новая военная работа, уничтожение завода боеприпасов означает, что у меня есть свободное время. Так почему бы не Сан-Франциско?

Перед тем, как мы поговорим с моими родителями, Тео спрашивает:

– Ты уверена, что они скажут «да», а не направят дробовик мне в голову?

– Папа не из тех, кто любит пострелять. Мама, может быть, но, вероятно нет – кроме того, я помню, как они отреагировали, когда я сказала им, что мы с Полом влюблены. Может, мама и папа не близки с Тео в этой вселенной, но он им нравится. Они не ханжи. Они… реалисты. – В любом случае, если бы она собиралась пристрелить тебя, она бы сделала это сегодня утром.

– Это не так утешительно, как ты думаешь.

Но просить родителей отпустить тебя на выходные с парнем, который тайком входит и выходит из твоей комнаты, независимо от того, в какой вселенной ты находишься, это не очень хорошо.

– Я не могу поверить, что ты просишь нас об этом, – говорит папа, вышагивая по гостиной. – Не знаю о чём ты думаешь. Путешествие в Сан-Франциско! Это возмутительно.

Мы с Тео осмелились взглянуть друг на друга. Выражение его лица говорит то, о чём я думаю: мы облажались.

Мама впервые вступает в разговор с тех пор, как я спросила её о поездке.

– Генри, не было проблем с поездами на севере.

Папа не успокаивается.

– Пока что. Но проблемы могут возникнуть в любой момент, разве сегодняшний рейд не научил нас чему-нибудь? Мы не знаем, когда будет следующая атака. Нам этого не узнать.

Подождите. Он не испугался мысли о моём пребывании в отеле с Тео. Папа расстроен, потому что я хочу на время уехать из дома.

Я рискую.

– Папа, рейд прошлой ночью… нас почти взорвали.

Мамин голос резок.

– Не напоминай нам.

– Разве вы не видите? Мы в опасности везде. Всё время. Не похоже, что мне будет безопаснее, если я останусь здесь.

Через мгновение мама кивает, но папа продолжает настаивать на своём.

– Ты помнишь, что случилось с тётей Сюзанной. Все говорили, что пассажирские корабли были в безопасности, пока они плыли под нейтральным флагом, но всё же… – его слова обрываются и мама берёт его за руку.

Тётя Сюзанна мертва.

Сначала я не могу этого осознать. Она, моя легкомысленная, избалованная тётя из Лондона, которая, казалось, никогда не заботилась ни о чём, кроме моды и высшего общества, но она любила всех нас и тепло встречала нас всякий раз, когда мы посещали Великобританию. Однажды, когда я была маленькой, она взяла меня на чай в какой-то шикарный отель, и я почувствовала себя такой взрослой. Такой особенной.

В последний раз я видела тётю Сюзанну в другом измерении, футуристическом Лондоне, где мои родители умерли, когда я была маленькой, и она вырастила меня. Было ясно, что она не преуспела в материнстве, материнские инстинкты и тётя Сюзанна – вещи не совместимые. Но всё же, она забрала меня. Она сделала всё, что смогла.

Теперь я представляла её на корабле в океане, когда в них попали торпеды и корабль быстро пошел ко дну. Она должно быть была так напугана, и не было бы никакой надежды на спасение. Не было выхода.

Мама гладит папину руку.

– Маргарет права. Безопасность – это роскошь, которой у нас не было уже долгое время и может никогда больше не будет.

Он не спорит и просто меняет стратегию.

– Ей восемнадцать, и мы отпускаем её с её парнем?

– Мы должны жить полной жизнью, – говорит мама. Мы все понимаем то, что она не договаривает.

Папа пожимает плечами, и я понимаю, что мы больше, чем на полпути к «да». Мама всегда в итоге побеждает.

Тео был готов солгать, чтобы поехать со мной в Сан-Франциско, но ему не пришлось. Он смог взять отпуск, и его вышестоящие должностные лица дали ему целых три выходных. Как бы я не была рада, что мне не придётся делать это в одиночку, присутствие Тео усложняет ситуацию и мы не можем поговорить об этом.

Одно дело притвориться парой, когда мы сидим на диване моих родителей. Другое, это притворяться всю дорогу до отеля и все выходные.

– Я не могу поверить, что они разрешили тебе сделать это, – говорит Джози, когда везёт меня на вокзал в пятницу утром. – Мама и папа почти дали тебе презервативов в дорогу.

– Это было не так просто, – протестую я. Мой маленький чемодан лежит у меня на коленях, кажется, что он сделан материала не толще картона.

Джози пожимает плечами.

– Ну, сейчас война.

Это похоже на то, что она сказала прошлой ночью, когда позволила мне одолжить её единственное хорошее тёмно-красное платье, сделанное из ткани достаточно мягкой для того, чтобы быть почти шелковистой.

– Для вашего романтического отдыха, – сказала она, и, конечно, я не могла ей противоречить.

Железнодорожная станция деловито жужжит, но я сразу вижу Тео. Когда я машу ему, он бросается к нам и, выполняя свою роль, обнимает меня.

– Эй. Я начал думать, что ты бросила меня.

– Никогда, – говорю я. Надеюсь, это звучит кокетливо.

– Хорошо провести время, – говорит Джози. Она уже поворачивается, чтобы уйти. – Стучите по стенам этого отеля громче, чем по моим.

О, Боже мой. Мои щёки горят.

Тео машет ей на прощание, а потом сгибает локоть. Я просовываю через него руку. Как мужчина и женщина, которые хотят прикасаться к друг другу каждую секунду. Как будто мы влюблены.

Глава 09

Глядя из окон поезда, я наконец получила первое представление об ущербе, нанесённом этому потрёпанному миру. Разбомблённые кварталы, через которые я проезжала на днях, через которые я шла на дрожащих ногах, казались одной ужасной вещью, которая произошла в одном опустошённом месте. Несмотря на то, что я узнала о войне, я всё ещё не могла представить, что это на самом деле означает.

Теперь мне не нужно представлять. Доказательства за окном по обе стороны поезда.

Должно быть мы жили дальше от Беркли, чем я думала, потому что поезд едет довольно долго. С другой стороны, мы движемся очень медленно и это даёт мне шанс осмотреться. Вместо огромного города, растянувшегося по побережью в моём мире, мы проезжаем лишь через несколько небольших городов, каждый из которых выглядит еще более печальным и более разрушенным, чем предыдущий. Со зданий слезает краска, улицы в рытвинах, и не видно, чтобы кто-то ехал на машине, гулял или делал что-нибудь еще. В основном поезд едет по полям, которые выглядят почти чрезмерно буйными. Клевер и сорняки выросли до высоты поезда, иногда выше. Виноградные лозы обвили то, что осталось от старых заборов. Никто не обрабатывал землю и даже не косил траву тут в течение очень долгого времени.

Довольно часто, оказавшись в новой вселенной, я пытаюсь решить, какой художник мог бы создать мир, подобный тому, что передо мной. На этот раз я не могу представить ни одного художника, который создал бы мир таким серым и безнадёжным. Хотя, может быть, Эндрю Вайет мог бы запечатлеть это, если бы захотел – природу и сельскую местность, словно одержимую призраками.

– Как думаешь, как долго продолжается эта война? – достаточно тихо говорит Тео, чтобы не привлекать внимание других пассажиров в вагоне поезда.

– Годы. Десятилетие? Может, больше, – глядя на полнейшую разруху вокруг нас, на то, что раньше было самым дорогим имуществом во всей стране, я могла поверить, что война длилась целое поколение.

Мы с Тео сидим вместе, как любовники, которыми мы должны быть. В этом измерении мы любовники. Большинство людей вокруг нас носят тёмную, практичную одежду, похожую на дешёвое платье, как у меня, хотя несколько мужчин в форме, как Тео. Я ещё раз гляжу на него в его тёмно-зелёной форме, в комплекте со кепкой на голове, и не могу сдержать улыбку.

Он улыбается.

– Что смешного?

– Твоя форма. Это не совсем футболка Люминирс и фетровая шляпа, да?

– Ты издеваешься над моим чувством моды, – Тео кладёт одну руку на грудь, притворяясь, что его застрелили в сердце. – Но я знаю, что я стильный. Ну, обычно. Не сегодня.

Я невинно интересуюсь:

– Разве большинство парней-хипстеров не отращивают бороды?

Тео гримасничает.

– Не я. Я имею в виду, я мог бы отрастить бородку или что-то в этом роде. Но ты видишь бороды сейчас? На полпути к Амиши³.

Я громко смеюсь. Несколько пассажиров оборачиваются, чтобы посмотреть на нас, но вместо того, чтобы выглядеть раздражёнными, большинство из них улыбаются. Возможно, люди снисходительны к влюбленным в военное время.

Если Тео и замечает это, то не показывает никаких признаков.

– Слушай, я хотел подождать, пока мы доберёмся до Сан-Франциско, но похоже, это займёт больше времени, чем я думал.

На железнодорожном вокзале не было расписаний. По-видимому, вы должны считать себя счастливчиком, если вы доберётесь до места назначения.

– Подождать чего?

– Чтобы посмотреть документы, которые я стащил, – Тео достаёт из рюкзака довольно толстую папку с бумагой из для матричного принтера.

– Я думала, ты сказал, что не можешь пройти через защиту, – говорю я, наклоняясь ближе.

Тео отвечает:

– Я не мог добраться до секретных материалов. Но более общая информация? Не проблема.

Как только он открывает папку, мои глаза находят имя на верхнем листе: лейтенант Пол Марков.

– Таким образом, здесь у нас есть назначение Пола, его послужной список, который, кстати, золотой, и даже его адрес в Сан-Франциско, – Тео хмуро смотрит на бумагу. – Тут говорится, что это военная квартира. У меня такое впечатление, что это среднее между казармой и квартирой.

– У нас есть его номер телефона?

– Да. И номер его офиса тоже. Таким образом, ты сможешь связаться с ним так или иначе, – Тео делает резкий вдох, и его рука напрягается вокруг папки до тех пор, пока она не начинает мяться. – Чёрт возьми.

– Что?

Он указывает на имя на другой странице, которую он только что вытащил. Это написано мелким шрифтом, как и всё остальное, но как только я это вижу, мир становится холодным.

Подполковник Ватт Конли.

– Что он здесь делает? – говорю я, но ответ быстро приходит ко мне. Он делает то же самое, что и всегда: изобретает новейшие технологии и продает их тому, кто заплатит больше. Здесь это военные.

Однажды, во вселенной Лондона, я слышала, как Конли произнёс речь о том, как война развивалась на протяжении веков. Он сказал тогда, что следующее оружие и стратегии будут выходить за рамки всего, что когда-либо видела история.

Как ни странно, я понимаю, что эта война вероятно не отличается от того, как велись войны раньше. У Конли нет технологии, которая позволила бы ему сделать то, что он хочет.

Тогда до меня доходит.

– Он связан с проектом Жар-птица, не так ли? Но этого не может быть. Если да, то я ему не нужна. Он может сам саботировать Жар-птицу.

– Он неоднократно просил передать ему проект. Всегда отказывали, – Тео продолжает просматривать документы. – Конли и Пол работали вместе над другими проектами. Сейчас он пытается перевести Пола в свой отдел, но пока ничего не получается.

– Ты думаешь, что в этом измерении Конли пытается получить контроль над Полом? Или наш Конли пытается всё испортить?

– Мое предположение? Оба варианта. Но наш Конли сдался, поэтому мы получили этот оплачиваемый отпуск в раю, – Тео делает жест, словно посмотрите на этот удивительный подарок, и, наконец, я могу улыбнуться снова.

В этот момент я замечаю, что пожилой человек смотрит на нас и озадаченно хмурится. Я шепчу:

– Помни, нужно быть потише, когда мы говорим о других измерениях.

Тео отвечает также шёпотом.

– Я всё время забываю, как тихо здесь.

Никто не слушает музыку в наушниках. Мало кто общается друг с другом. Нет шума машин и городской жизни внешнего мира. Просто стук колес поезда, звук переворачивающихся страниц газеты, и Тео и я.

Он продолжает уже тише.

– Так каков наш план?

– Мы доберёмся до Пола, и я узнаю, что смогу, – я уже считаю минуты, пока смогу снова остаться с ним наедине. – Я могла бы предложить заглянуть в лабораторию на экскурсию, и я думаю, это отличное место для начала.

Тео хмурится.

– Не очень хороший план.

– Это может сработать, – повторяю я. Тео уже загрузил вирус на жесткий диск из этого измерения. Всё, что мне нужно сделать, это подключить его к правильному порту, и как только я буду в их лаборатории, я думаю, что смогу это сделать.

– Может, – признаёт он, – но мы не можем на это рассчитывать. Проект засекречен. Тебя не допустят независимо от того, кто твои родители.

Как бы мне не было жаль это признавать, но Тео прав.

– Что ещё я могу сделать?

– Для начала, попробуй достать его ключи. И бумажник тоже или просто загляни внутрь. Так как ты дочь Софии и Генри, ты, вероятно, сможешь заставить его говорить о Жар-птице без особых усилий. Узнай, как получить доступ к компьютерной системе, и с помощью этого удобного вируса, мы сможем сделать всё. Мы подставим весь мир, прежде, чем ты это поймёшь.

Наш разговор стал тактическим. И таким холодным.

– Ты кажется рад этому, – говорю я. – Как ты с этим справляешься?

– Эй, – говорит он, мягче. – Я знаю, как это трудно сделать с твоими родителями. Ты знаешь, я тоже их люблю. Так же, как мы с тобой оба любим Пола. Вот почему мы здесь. Если мы должны выбирать между его версией в другом измерении и нашей версией, есть только один выбор, который мы можем сделать. Правильно?

– Ты думаешь, что они совершенно разные, – говорю я, – Но это не так. Мама – моя мама, везде. Пол – это Пол, везде.

– И я, убийца псих из Триады везде?

Это укол.

– Нет. Я не это имею в виду, они не идентичны. Но они не столь разные, как тебе кажется.

– Если обман поможет нам выполнить работу, то я буду притворяться. Потому что лекарство от последствий Ночного Вора мне нужно, и совсем скоро. Ты со мной?

– Я с тобой, – говорю я, но слова всё равно причиняют боль.

– Не слушай меня, ладно? Иногда я резок в чём-то, ну, ты знаешь. Нужно проще, – Тео ясно видит, что я всё ещё поражена, но он не давит на меня. – Хорошо. Ты встречаешься с Полом. Узнаешь всё, что можешь. Приносишь мне ключи или пропуск в его лабораторию. Там начну действовать я.

– Ты?

– Не надо так удивляться. Это моя первая дальняя поездка, но я думаю, что я войду в ритм. Конечно, мне приходится сокращать напоминания, ты была права, когда говорила об этом, а также о том, что эти проклятые напоминания болезненны, – он кривовато улыбнулся. – Для чего, по-твоему, я здесь? Просто чтобы дать тебе повод сесть на поезд?

– Для моральной поддержки, я думаю.

Теперь его очередь смеяться.

– Скорее для аморальной поддержки.

Как Тео может заставить меня улыбнуться, даже когда ситуация настолько мрачная? Так же, как он всегда это делает.

Затем он добавляет:

– Кроме того, как ты сказала, пока ты достаёшь вещи Пола, ты будешь рядом с ним. У тебя будет шанс спасти осколок его души.

Мысль о том, чтобы быть рядом с Полом, и с Полом из этого мира и с моим, вызывает дрожь. Но я не теряю концентрации. Если я начну действовать слишком рано, Пол поймает меня. Мы должны завершить нашу ужасную миссию, прежде чем у меня будет шанс с Полом.

– Только в самом конце.

– Два номера? Почему парень с красивой девушкой хочет два номера? – спрашивает дежурный клерк.

С невозмутимым видом Тео отвечает:

– Я хочу, чтобы вы знали, что я джентльмен, сэр.

Парень награждает его взглядом.

– Вы знаете сколько беженцев приехали сюда за последние несколько недель? Вам повезло, что у меня есть хотя бы одна комната. Ни у кого нет преимуществ. Берите один номер и можете побыть джентльменом на полу.

Пока мы молча едем в лифте, Тео держит наши чемоданы. Я держу ключ от отеля, старомодный, металлический с пластиковой биркой цвета аквамарина, висящей на цепочке. Наконец Тео говорит:

– Пол – это отлично. Серьёзно.

– Мы можем меняться. Четыре часа на кровати, четыре часа на полу.

– Это тоже вариант.

Проблема в том, что в этом гостиничном номере даже толком нет пола, он самый маленький, который я когда-либо видела. Хотя я думаю, что это формально двуспальная кровать, она уже, чем большинство из них, и всё же она занимает почти весь номер. У нас едва есть место, чтобы проскользнуть внутрь, спрятать чемоданы в шкафу, слишком меленьком, чтобы вместить их, и открыть дверь в ванную ненамного больше, чем шкаф. На полу дешевый серийный бежевый ковер, а краска на стенах откалывается.

– Ну, это не Ритц, – Тео тяжело опускается на кровать, а потом хмурится. – Подожди. А где телефон?

Оказывается, в этом отеле есть только один телефон на этаж. Если вы хотите позвонить, вы должны ждать в очереди, чтобы войти в «телефонную будку», на самом деле это просто кабинка с маленькой скамейкой. У парня передо мной десятиминутный спор с женщиной (женой или подругой, я не могу сказать), которая, по-видимому, чувствует, что он не уделяет достаточно времени их отношениям. Я слышу достаточную часть разговора, чтобы согласиться с ней, но никто меня не спрашивает.