Текст книги "Секрет ее счастья"
Автор книги: Клаудиа Дэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
У бедняжки был такой страдальческий вид, эмоции захлестывали его сильнее, чем он ожидал. София хорошо это понимала. Вряд ли стоило распускать эмоции направо и налево. Это могло привести к бедственным и непредсказуемым последствиям, которых стоило бы избегать любой ценой.
– Лорд Генри, – сказала она, наклоняясь вперед, – вы несправедливы к себе, пытаясь приписать мне такую честь. Клянусь вам, я ничего не сделала.
– Вы кое-что сделали, – сказал он, взяв себя в руки. – Луиза не скажет мне, разумеется. Однако я знаю, что она приходила к вам за советом по поводу жемчуга Мелверли, больше она мне ничего не говорит.
– А что стало с этими жемчугами, лорд Генри? До меня дошел слух, что вы выиграли какое-то пари с лордом Даттоном и что он заплатил вам жемчугом. Луиза снова носит свои восхитительные жемчуга?
– Полагаю, леди Далби, – сказал Блейкс, глядя на нее с нескрываемым интересом, – что вы гораздо более осведомлены, чем хотите показать. Но, если вам нужен, ответ, Луиза полностью потеряла к ним интерес и предпочла подарить жемчуга своей сестре Элинор.
– Как это благородно с ее стороны, – сказала София. – Не так много женщин, а точнее, мне не приходит на ум сейчас ни одна, которые могли бы отказаться от такого сокровища. Она определенно обрела что-то более ценное, чем просто жемчуга.
Лорд Генри искренне улыбнулся и склонил голову. Это было чрезвычайно очаровательно. Она и думать не могла о большем удовольствии.
– Что снова возвращает меня к причине моего визита, – сказал он. – Я хотел поблагодарить вас, сделали вы что-то или нет, зная, что у вас больше нет настоящего китайского фарфора, и услышав, – здесь он иронично улыбнулся, – что вы полностью переделываете свою гостиную на новый лад, я принес вам этот подарок.
Тут он развернул грубый шерстяной сверток, который стоял у его колена, чтобы открыть в нем еще один узел из свежего полосатого льна, развязав который он представил взору Софии изысканнейшую фарфоровую вазу. Лорд Генри подал эту вазу ей, и она взяла ее так нежно, будто это был младенец. Ваза была шестиугольная с цветочным узором, вырезанным на ее гранях, чистейшего изумрудного цвета весенней листвы.
– Вы же любите китайский фарфор, я надеюсь?
– Очень, – тихо сказала она.
– Эта ваза – из королевского дома императора Квианлонга. Я подумал, вы сможете найти для нее подходящее местечко.
И первый раз в своей жизни в Лондоне, которая началась так много лет назад, София произнесла слова, которые никогда больше и не подумала бы произносить:
– Она слишком прекрасна. Я ничего не сделала, чтобы заслужить такой подарок, лорд Генри.
– Луиза моя, – сказал он. – Без вас ее не было бы у меня, и не важно, что вы будете сейчас отпираться. Примите вазу, София, – тихо сказал он. – Мне нужно кого-то поблагодарить, или я сойду с ума.
– А Луиза знает о таком подарке? – спросила София, глядя на него и начиная улыбаться.
– Она хотела подарить вам жемчуг Мелверли. Я убедил ее, что, по воле ее бабушки, он должен остаться в семье. Да, она знает о подарке, – сказал Блейксли, тоже заулыбавшись. – Она нисколько не будет возражать, если вы переименуете Белую гостиную в комнату Блейксли.
– Я обдумаю это, – сказала София, смеясь с неподдельным удовольствием.
На этой счастливой ноте София пожелала лорду Генри хорошего дня и проследовала в Желтую гостиную поприветствовать леди Джордан.
День не переставал удивлять. Когда жизнь в Лондоне затихала, горожане восставали и пытались найти себе развлечение. Как замечательно, что в такие моменты их так и тянуло к Далби-Хаусу.
Леди Джордан беспокойно сидела на желтом шелковом диване. Она чувствовала себя не в своей тарелке. При этом, кажется, она была трезва. Поразительно.
– Как приятно видеть вас, леди Джордан, – сказала София, приказывая Фредди принести еще шоколада. Вы отлично выглядите даже в такой ненастный день. Как вам это удается? Я спряталась дома, мне не хватает храбрости высунуть нос на улицу.
Это была достаточно приятная ложь и совершенно безобидная.
– Спасибо, что приняли меня, леди Далби, – несколько чопорно ответила Мэри. – Я была рада снова увидеться с мистером Греем, хотя он, полагаю, за городом сейчас?
– Да, он уехал в Далби-Хаус с мальчиками, хотя, наверное, хватит мне уже называть их мальчиками, они ведь совсем мужчины, но им иногда хочется за город, можете себе представить. Визиты в город, которым я так рада, для них всегда определенное усилие. Я надеюсь, Кэро удастся провести с ними побольше времени, пока они не уехали.
– Да, разумеется, – обходительно ответила леди Джордан, явно не зная, как перейти от этой учтивой беседы к цели своего визита.
– А как поживает леди Элинор теперь, когда ее сестра замужем? Она сама не мечтает еще о замужестве? – сказала София, вежливо улыбаясь.
Мэри встрепенулась и нахмурила брови.
– Ей только шестнадцать, леди Далби. Слишком рано для подобных планов.
– Я бы сказала, у всех свои наклонности, вы так не считаете, леди Джордан?
– Наклонности леди Элинор совершенно соответствуют ее нежному возрасту.
– Я с вами полностью согласна, – любезно ответила София. – А леди Луиза – довольна замужеством? – спросила она, меняя тему.
– Кажется, да, – сказала Мэри без особой радости в голосе.
– Приятно слышать. Я давно не видела лорда Мелверли в свете, хотя, стоит заметить, я и сама редко выхожу. Так он в порядке? Свадебная суета не утомила его?
Лорда Мелверли до сих пор ничего не утомляло, разве только задача воспитания своих дочерей.
– Нисколько, – сказала Мэри. – И я должна поблагодарить вас, леди Далби. Мистер Грей разъяснил мне, что без вашей помощи ситуация с Луизой могла обернуться совсем иначе, чем сейчас.
Это было сказано с явной неуверенностью и даже с легким намеком на неприязнь. Но все-таки сказано. София не могла не восхититься силой воли леди Джордан.
– Не стоит благодарности, – сказала София. – Уверена, вы слишком добры ко мне, леди Джордан. Разве любовь сама не находит свою дорогу?
Так говорят поэты, но после достижения некоторого возраста женщины не всегда прислушиваются к поэтам.
Мэри взглянула на Софию, и та ответила ей спокойным взглядом.
– Я думала, это вы свели ее с графом Уэстлином, – осторожно сказала Мэри. – Уэстлина и ее, Маргарет. Глупая шутка, пари или что-то такое.
– Единственное, что я устроила бы для Уэстлина, – это виселица, – так же тихо произнесла София.
– Вы пытались помочь Маргарет, не так ли? Ей нужно было родить ребенка для Мелверли.
– И она родила двоих, – сказала София. – Это должно было его удовлетворить, но некоторые мужчины просто не способны на это. Зачем же нам упрекать себя в том, что это действительно правда?
Мэри снова встрепенулась, опустила глаза, затем посмотрела в окно, после чего принялась изучать взглядом окантовку платья Софии.
– Вы и правда так думаете? – наконец спросила она почти шепотом.
– Ну конечно, как и любая благоразумная женщина, – ответила София. – Некоторые мужчины отказываются быть довольными. Весьма плачевно для них, но это так.
– Джон рассказывал вам? О нас? – выпалила Мэри.
– Конечно, нет. Просто-напросто я вижу вещи, которые другие, наверное, предпочитают не замечать. Джон всегда был и будет свободной душой.
– Вы не возражаете? – сказала Мэри, стараясь глубоко заглянуть Софии в глаза.
Глаза самой леди Джордан были чистого голубого цвета и так красиво приподняты в уголках. В былые дни она обладала редкой красотой, как и ее сестры.
– Я никогда не возражаю, когда люди обретают свое счастье, даже если оно длится всего лишь час. Разумеется, я испытывала счастье достаточно часто, чтобы не пожадничать для вас братом хотя бы на сезон.
После этого они помолчали, потягивая шоколад и наслаждаясь полуденным дождем, затягивающим старые раны, стирающим старые шрамы. В самом деле, какой прекрасный способ провести апрельский день.
Немного позже, когда леди Джордан покинула Далби-Хаус и София почти решилась на красивый бледно-зеленый шелковый дамаст для диванов и темно-зеленый дамаст того же образца для кресел, которые одинаково хорошо гармонировали с ее изумрудной вазой, Фредди объявил следующего гостя.
Для такого пасмурного дня это было уже слишком необычно. Хоть в Белой гостиной сделали перестановку, она все еще была безупречно белой, но с добавлением единственного акцента в виде зеленой вазы, и в эту гостиную грациозно вошла леди Амелия Кавершем.
Одетая в белый муслин, отделанный деликатным зеленым шитьем, в Белой гостиной она выглядела совершенно как дома. Ее выдавало лишь напряженное выражение лица, вообще нехарактерное для нее.
– Как мило с вашей стороны навестить меня сегодня, леди Амелия. Вы наполнили мой день светом. Но где же ваша наставница, леди Джордан?
– Я, – замялась Амелия, – я не знаю точно, леди Далби. Тетя Мэри ушла, а я, сжигаемая нетерпением, ушла еще до ее возвращения.
– Нетерпением? Как интересно, – сказала София. – Я была причиной вашего нетерпения?
– Леди Далби, пожалуйста, простите меня за прямоту, но я была потрясена, то есть, собственно, я была просто в изумлении от цепи событий, сопровождавших свадьбу леди Луизы и лорда Генри Блейксли. Она, что еще более изумительно, совершенно счастлива в браке, и я... Ну, вы должны знать, мы выходили в свет и везде были вместе, с леди Джордан, конечно.
– Конечно, – любезно согласилась София.
Милая девочка, немного потерянная, но такое долгое нахождение в незамужнем состоянии могло сделать любую женщину очень нервной. Оставалось только выяснить, была ли Амелия Кавершем чувствительной натурой. София надеялась, что нет. Чувствительные натуры невыносимы.
– А теперь... теперь... – продолжала Амелия, держа голову спокойно и очень прямо, хотя ее глаза при этом бегали по комнате, что было вовсе не привлекательно. – Я не знаю, что будет со мной теперь. Я в растерянности, леди Далби, и мне ничего не остается, как поинтересоваться, не будете ли вы так добры и не... не поможете ли вы и мне?..
– Помогу вам в чем, Амелия? – спросила София с полной понимания улыбкой. Конечно, все в обществе знали, чего хочет Амелия и в чем именно ей нужна была помощь. – Мне кажется, я не совсем понимаю вас.
Амелия выглядела совершенно потерянно. Она сконфузилась, ее глаза забегали еще быстрее, и, честно сказать, она чуть не опрокинула очень дорогой столик, который Джон привез из Парижа. Это была новинка французского дизайна, и, конечно, София была первой, у кого она появилась. Если не быть первым в таких делах, то тогда какой же смысл в этом французском дизайне, не правда ли?
– Леди Далби, – наконец выговорила Амелия, и на ее щеках появился очень симпатичный румянец. – Леди Далби, я бы очень хотела выйти замуж... выйти за...
– Да, дорогая, вы бы очень хотели выйти замуж. Разумеется, вы выйдете. Само собой, – сказала София, иначе как Амелия смогла бы выдержать такое маленькое и безобидное истязание?
– То есть... – продолжала Амелия чуть подрагивающим голосом, что очень явно говорило о ее характере.
София с нескрываемым наслаждением наблюдала за этим.
– Я хочу сказать, леди Далби, что я бы очень хотела выйти замуж за герцога, и мне очень нужна ваша помощь в этом деле.
– Что ж, дорогая, – сказала София, наклонившись к Амелии и взяв ее за руку, – это звучит так интригующе. Между нами говоря, я совершенно уверена, что мы можем поймать в капкан одного герцога, вы согласны со мной?
