Текст книги "Пари куртизанки"

Автор книги: Клаудиа Дэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Тогда позвольте мне все прояснить, – мягко прервала ее София, – вы чрезвычайно избирательны, и это не прошло даром. По крайней мере, не избежало обсуждений в определенных кругах.

Амелия сжала чашку и резко поставила на стол. Дребезжащий звук подействовал на нервы и только усилил тревогу.

– Разумеется, тем джентльменам, которые являются вашей целью, больше, чем кому-либо другому, известно о ваших планах. Ведь они являются мишенью для каждой матери в городе, у которой есть дочь подходящего возраста и титула. Мужчины в такой не вполне удобной для них ситуации, как правило, чутко улавливают такие желания, как ваше. Ибо как еще им удается оставаться холостыми дольше недели? Лиса всегда чует, когда в окрестностях появляются гончие собаки, не так ли?

София говорила эти ужасные вещи совершенно легким и непринужденным тоном, а к горлу Амелии подступил ком. Только бы не опозориться!

– Леди Далби, – запинаясь, произнесла она, – не думаю, что вы правы. Возможно, вы несколько преувеличиваете опасность?

– Дорогая, я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Вы хорошо себя чувствуете? Может быть, я попрошу принести хотя бы гренки?

При мысли о еде желудок Амелии совершил неприятный кульбит. Девушка отвергла эту идею с той энергией, которую так ценила София.

– Нет, я в порядке. – Она явственно почувствовала, как над верхней губой проступает пот.

– Тогда позвольте продолжить. Разумеется, дело должно быть сделано, и раз уж вы так хорошо начали, то и продолжать следует с не меньшим энтузиазмом.

До встречи с Софией Далби у Амелии были собственные надежды на результаты их беседы, но разговор вышел совсем иным, чем ожидала девушка. Намного более откровенным. Больше всего ей хотелось сию же секунду выбежать из комнаты и попросить брата немедленно отвезти ее домой. Правда, из-за своей лени он все равно не проявил бы должной расторопности.

– Простите, – проронила Амелия, – но боюсь, что не совсем понимаю вас.

По правде говоря, она боялась, что уяснила сказанное леди Далби даже слишком хорошо.

София взмахнула пушистыми ресницами и терпеливо улыбнулась:

– Что вам нужно сейчас, Амелия, так это только продолжать действовать. Вы предпочитаете герцогов. Об этом известно. Вам лишь нужно обозначить свои намерения. Лучше всего было бы провести с каждым из троих кандидатов своего рода собеседование. Самое разумное решение, вы не находите? Леди Амелия, вы уверены, что чувствуете себя хорошо?

Девушка поняла, что впервые в жизни действительно находится на грани обморока.

Глава 3

– Теперь, когда Блейкс женат, возможно, тебе удастся походить в холостяках и подольше. – Голос Джорджа Блейксли звучал не очень-то обнадеживающе.

– Оптимист, – усмехнулся Айвстон, лежа на диване. Братья расположились в гостиной на втором этаже.

– Хуже того, – мрачно пробормотал Крэнли, – лжец.

Гостиная была открыта лишь для близких друзей семьи, а это значило, что за всю историю здесь побывало не более пятидесяти человек. В Хайд-Хаусе только немногие комнаты были спрятаны от чужих глаз, ибо тот внушительный отрезок Пиккадилли, который занимал дом, и положение семьи в обществе притягивали сюда множество людей, особенно во время сезона. Мальчики – если можно так назвать сыновей четвертого герцога Хайда – проводили долгие часы вместе. В качестве закономерного итога комната имела крайне потрепанный вид, что являлось объектом постоянных упреков их матери, которая все-таки отдала гостиную на растерзание сыновьям, что было весьма благородным жестом с ее стороны.

Комната была достаточно большой, чтобы вместить всех пятерых, и вместе с тем достаточно маленькой, чтобы сохранить атмосферу домашнего уюта. Окна выходили на южную сторону, а огонь в камине горел ровным и ярким пламенем, создавая вполне подходящую атмосферу для того, чтобы каждый мог пожаловаться на свою тяжелую долю. В результате здесь чаще всего царила тишина, ибо любимым сыновьям весьма благоразумного герцога жаловаться было особенно не на что.

Однако согласно жизненным законам они всегда могли посетовать на женщин и угрозу брака, что они охотно и делали. Еще на прошлой неделе все братья являлись довольными жизнью холостяками, что, однако, не доставляло никакого удовольствия их матери. Женитьба Блейкса, такая внезапная, должна была порадовать их мать и успокоить хотя бы на время ее матримониальные порывы, но оказала прямо противоположный эффект.

Молли, воспитанная в хорошем обществе, была настроена более решительно, чем когда-либо.

Это была весьма неожиданная и пугающая перемена.

– Вскоре тебе придется жениться, – произнес Джозайя, – так почему бы не покончить с этим поскорее?

Младший сын Хайда, двадцати трех лет от роду, был слишком молод для брака и чувствовал себя вне опасности.

– Не печалься, братец, придет твое время, – парировал Айвстон.

Старший сын и наследник герцогского титула всегда находился под прицелом, и всем это было известно. Крэнли знал это как никто другой.

– Амелия Кавершем вполне подойдет тебе, – подал Джозайя голос с дивана, дальше всех стоявшего от камина, – разве нет? Она всем своим поведением демонстрирует, как ей хочется выйти замуж за герцога, а поскольку девушка – кузина Луизы, то выходные в деревне могут стать особенно многообещающими.

– Это для кого же? – отрывисто бросил Крэнли и взъерошил свои темно-русые волосы.

– Для Луизы, разумеется, – лениво протянул его младший брат.

– Если ты думаешь, что с Блейксом Луизе недостаточно уютно, то ты ничего не знаешь о женщинах, Джоз, – едко ответил Крэнли, – что, впрочем, меня совсем не удивляет.

– Я только что вернулся из Парижа, дорогой! – возмущенно произнес его собеседник.

– И тут же поспешил спрятаться, как я понимаю. – Крэнли с наслаждением потянулся, вытягивая длинные мускулистые ноги поближе к огню. Будучи вторым по старшинству, он занимал вполне комфортное место у камина. Стояла промозглая погода, и при таком положении вещей пренебрегать теплым местом не приходилось. – Готов поспорить, за все время пребывания там тебе не удалось задрать ни одной юбки.

– Я провел там целую неделю!

В ответ Крэнли лишь слегка приподнял брови и едва заметно скривил губы. Как правило, его реакцию замечали только члены семьи. Он был весьма скрытным человеком.

– По крайней мере, хотя бы кого-то заставили говорить громко. – Джордж подмигнул Крэнли.

– Пошел ты! – нахмурился Джоз.

– Неплохой опыт, да? – подлил масла в огонь Джордж.

Младший брат вскочил на ноги:

– А ты сам столкнись с этим жутким индейцем и посмотри, как все обернется!

– Резонно. – Айвстон положил конец спору. – Как все было? Не слышал подробностей этой истории.

– Понятия не имею. – Джоз подошел к окну и угрюмо уставился на стену дождя. – Я как раз хорошо выпил, на коленях у меня – веселая девка, и тут меня окружили эти дикари. Лучше бы я никогда не встречался с этими Далби, все из-за них.

– Да, тебе пришлось несладко, – заметил Крэнли. – Нельзя пить и волочиться за девками в одиночку.

Для любого за пределами этой комнаты, и уж точно для любого в Лондоне, эти слова показались бы абсурдом. Неоднократно обсуждалось, что герцогиня и ее светское воспитание повлияли на всех братьев. Им было дозволено веселиться лишь в небольших и весьма умеренных дозах. Светское общество не допускало фривольностей и развлечений такого рода.

– А ты вообще-то знал о них, пока не встретил лицом к лицу? – спросил Джордж.

Вопрос был как нельзя более актуальным, поскольку никто никогда не слышал ни единого упоминания о том, что у графа Далби были кровные родственники индейкою происхождения – из ирокезов.

– Ни слова. – Это прозвучало так, словно Далби, давний друг Джоза, предал его, ибо в их обществе было досконально известно, кем были предки каждого лондонского семейства вплоть до времен правления Тюдоров, если не раньше.

– Герцогиня была в курсе, – произнес Блейкс, входя в комнату с чрезвычайно самодовольным выражением, не покидавшим его лицо с тех пор, как он женился на Луизе, что невероятно всех раздражало.

– Покончил с супружескими обязанностями на сегодня, дорогой? – пробормотал Крэнли.

– Очень надеюсь, что нет, – радостно ответил брат, и все в гостиной ухмыльнулись.

– Но что ты имеешь в виду? – продолжил Джоз. – Мама не могла знать этого. За все эти годы она не обмолвилась ни словом. Это уж точно.

– Она сама сказала? – уточнил Джордж.

Какой эффект производила на пятерых взрослых мужчин сама мысль о том, что герцогиня могла с легкостью утаивать от них что-то на протяжении почти тридцати лет! Они и подумать не могли, что мать имела от них секреты.

– Нет, не совсем, – ответил Блейкс, – но София сказала достаточно, чтобы можно было сделать столь естественный вывод.

– Вот именно, – сухо подчеркнул Крэнли.

– Это так похоже на нее, – сказал Айвстон, – насколько я могу судить, поскольку почти не знаком с этой дамой.

Айвстон славился тем, что рьяно берег собственную репутацию. Главным образом это выражалось в том, что он старался как можно меньше времени проводить в обществе женщин, в особенности незамужних.

– Сомневаюсь, что отношения герцогини с леди Далби простираются дальше мимолетного знакомства, – заметил Крэнли. – Это может сулить проблемы, а все мы знаем, как герцогиня заботится о том, чтобы их избежать.

– Что касается нас, – ответил Блейкс, – несомненно, наша мать, как и любая другая, не потерпит и намека на скандал, но всем известно, что друг к другу у женщин совершенно другие требования.

– Да, это так, – признал Джордж словно бы с неохотой.

В наступившей тишине каждый из них размышлял о сказанном, в то время как Блейкс нашел для себя местечко рядом с Крэнли, совершенно не заботясь о том, что тому пришлось подобрать ноги и изрядно подвинуться на диване, который едва мог вместить двоих. Похоже, что, завладев Луизой, брат думал, что может теперь делать все, что ему заблагорассудится.

– Все еще намерен уехать? – тихо спросил он у Крэнли.

– Собираюсь, – пробурчал тот, устраиваясь поудобнее.

– Полагаю, сейчас больше, чем когда-либо, – уточнил Блейкс.

– Я давно собирался отправиться в путь, – искоса взглянув на брата, тихо проворчал Крэнли. – Я люблю море. Мне нравится дядя Тимоти, хотя он и американец. А здесь мне совершенно нечего делать.

– Ты мог бы жениться, – предложил брат.

Крэнли фыркнул:

– Не вижу в этом никакой нужды.

– Думаю, что в брак вступают по желанию.

– У меня его нет. Абсолютно, – сухо ответил Крэнли, сверля взглядом свои сапоги.

– Тогда полагаю, что тебе действительно не стоит жениться. Когда ты уезжаешь?

– Думаю, в следующем месяце. Через пару недель в порт должен прийти «Эллиот». Тимоти предложил мне место на любом из его кораблей.

– Крайне любезно с его стороны.

– Я это заслужил. – Крэнли пошевелился.

– Не сомневаюсь. Полагаю, герцогиня прольет немало слез.

Брат фыркнул:

– Не думаю. Она же не плакала, когда я впервые отправился в море. С чего бы ей расстраиваться?

– Возможно, потому, что это в последний раз? – мягко предположил Блейкс, созерцая профиль брата. – Ты ведь не собираешься возвращаться, не так ли?

– Почему же? Что за чушь ты несешь? – Но, говоря это, он не смотрел брату в глаза. Блейкс был слишком проницателен и видел слишком много того, что Крэнли находил нежелательным.

– Ну что ж, я рад, если оказался не прав. Думаю, что буду по тебе скучать.

– С прелестной женушкой в кроватке? – Брат улыбнулся уголком рта. – Шучу, шучу.

– О, мы не ограничиваемся только постелью! Слишком скучно для моей Луизы. Ей нравится движение, новые впечатления. Она весьма честолюбива. Совсем как ее кузина Амелия, у которой это разве что выражается иначе.

– Конечно, – ответил Крэнли, – это очевидно.

– Они очень близки, знаешь ли, почти как сестры. Должно быть, леди Амелия почувствовала бы себя здесь как дома, по крайней мере когда Луиза здесь.

– Кстати, а когда вы уезжаете? – как бы между прочим поинтересовался Крэнли.

– Как только позволит погода.

Поскольку на дворе стоял апрель и лило уже два дня без перерыва, Блейкс мог оставаться в особняке еще неделю или месяц – было невозможно предугадать. Крэнли почувствовал, как в нем, словно волна посреди океана, нарастает желание сию же секунду оказаться на корабле в открытом море.

– А до тех пор?

– Мы будем обычной женатой парой. А что бы ты делал, Крэнли? Или надо спросить – с кем?

– Уж лучше помолчи. – Он толкнул брата так, что тот, не удержавшись на диване, свалился на пол.

– Скажите, леди Далби, это шутка? – Амелия все еще пыталась справиться с неприятными ощущениями.

– О мужчинах? – уточнила София. – Вовсе нет. Разумеется, они неплохие создания, однако когда дело касается брака, тут же начинают колебаться. Я более чем уверена, что вы, леди Амелия, согласитесь со мной, иначе зачем предприняли столь мудрый шаг, обратившись за советом? Весьма разумно и предусмотрительно с вашей стороны. Я лишь жалею, что вы не пришли ко мне раньше. Тем не менее все еще можно уладить, не теряйте оптимизма, дорогая. – Она лукаво улыбнулась.

Амелия подумала, что именно хитрость является залогом успеха в планировании Софией браков.

– Признаюсь, леди Далби, я не вполне понимаю, что подразумевается под собеседованием, которое я, как вы советуете, должна провести с каждым из упомянутых нами джентльменов, – очень тихо произнесла девушка.

– Я имею в виду, леди Амелия, – ответила София, – что мы объявим о поиске мужа для вас. Претендовать могут только герцоги и наследники герцогского титула, естественно. Это должно быть ясно для всех. Никто не удивится, так что мы должны смело заявить о ваших намерениях и целях. Я рассчитываю на отличные результаты. Мужчины ценят прямолинейный деловой подход.

Амелия поднялась на ноги, чувствуя, как все расплывается перед глазами. Она тут же покачнулась и упала на пол, потеряв сознание.

– Дорогая, – София тихонько потрясла ее, – что с вами? Вы падаете в обмороки? В определенных обстоятельствах это весьма полезная привычка. Мы можем использовать ее.

Девушка с трудом пришла в себя и именно в это мгновение осознала, что совершила ошибку, придя за помощью к Софии Далби. Эта дама абсолютно хладнокровна. Человеческие чувства, эмоции скорее всего были ей неведомы.

– Фредерикс! – Не отрывая взгляда от Амелии, София позвала дворецкого. – Найди лорда Хоксуорта. Уверена, что он прогуливается по улице. Полагаю, леди Амелия нуждается в помощи своего брата. Да и ему любопытно будет увидеть все самому.

Тут она окончательно убедилась, что не стоило появляться на пороге особняка Далби.

Когда Хоксуорт появился в комнате, Амелия попыталась приподняться. Казалось бы, ее брату следует поспешить на помощь, однако события развивались иначе. София одарила его нежным взглядом. Он изящно поклонился в ответ. Казалось, никого не волновало, что девушка сидит на полу. Более того, никто даже не заметил этого, за исключением дворецкого Фредерикса, который смотрел на Амелию с сочувствием.

О, черт побери их всех!

– Что случилось, Эми? – произнес Хоукс, как только смог на мгновение оторвать взгляд от хозяйки дома. – Должно быть, это естественное женское недомогание?

Хоукс наклонился и протянул сестре руку. Она грациозно поднялась, осматриваясь. Когда девушка наконец уселась на стуле, поправляя волосы, то произнесла довольно сухо:

– Я хорошо себя чувствую.

– Почему же тогда ты грохнулась на пол? – улыбнулся с ехидцей Хоукс. – Какая жалость, что меня при этом не было!

Амелия наградила наглеца таким взглядом, что об него можно было порезаться.

– Просто потеряла сознание. Из-за шока.

После чего оба посмотрели на Софию, ибо кто же еще мог нести ответственность за такой конфуз гостьи, если не она?

– Боюсь, лорд Хоксуорт, все произошло по моей вине. – При этом хозяйка дома не продемонстрировала ни тени стыда.

– Неужели? – произнес юноша, растерянно глядя на нее. – Уверен, что вы берете на себя слишком много, леди Далби. Моя сестра сегодня с утра не в себе. Слышали бы вы, как она храпела на диване в нашем особняке всего пару часов назад.

– Я вовсе не спала, Хоукс, а просто молча лежала и размышляла! – вспыхнула девушка.

– А после этого решила прийти ко мне, – добавила София. – Лорд Хоксуорт, мы с леди Амелией обсуждали наилучший для нее способ выйти замуж. Понимаете, о чем я говорю?

– Разумеется, – протянул тот, – для моей сестры подходит только герцог, и никто иной. Задача не из самых простых.

– Хоксуорт, замолчи наконец! – воскликнула Амелия, готовая придушить болтуна.

– Почему? – Тот посмотрел на нее из-под тяжелых век без тени раскаяния на лице. – Нужно смотреть правде в глаза. Что еще остается в подобных обстоятельствах?

– Вероятно, попытаться сохранять достоинство, – резко ответила она. – Боюсь, что я зря отняла ваше время, леди Далби.

Амелия поднялась и с негодованием взглянула на брата. Тот вздохнул и медленно встал вслед за ней. Болван!

София улыбнулась им почти искренне, что было крайне удивительно. Амелии было хорошо известно, что доброта не входила в число достоинств леди Далби. Эта особа была самой изворотливой и бессердечной женщиной, какую Амелия когда-либо встречала. Посему следовало ее избегать, а не обращаться за помощью.

– Леди Амелия, – произнесла София, – вы уверены, что принимаете правильное решение? Поскольку вы не вполне хорошо себя чувствуете, возможно, оно несколько поспешно.

– Я очень боюсь, леди Далби, – ответила девушка, – что большинство моих сегодняшних решений были чересчур поспешными.

– Желание выйти замуж – весьма обыденное дело, леди Амелия, – мягко отметила София, снова искренне улыбаясь, – а удачно выйти замуж – не столь тривиально и весьма похвально. Я могу лишь восхищаться вами. И помочь, если позволите.

Она посмотрела в ее глаза, и впервые за все время Амелия почувствовала себя в безопасности при виде сочувствия, промелькнувшего во взгляде леди Далби. Кажется, все-таки она может на нее положиться. Эта женщина не предаст ее доверия.

Амелия осознала, что опять спешит, но на этот раз ее решение могло оказаться весьма дальновидным. А почему бы и нет?

– Зачем вам помогать мне, леди Далби? – почти шепотом спросила девушка.

– Затем, – быстро ответила та, – что каждая женщина, по моему мнению, должна получать именно то, чего она желает.

На душе у Амелии потеплело от этих слов. Какая изумительная жизненная философия! Девушка была просто восхищена. Софии следовало бы написать на эту тему книгу, как только у нее появится свободная минутка.

– Должен заметить: многое зависит от того, насколько достижима цель, – тихо пробурчал Хоксуорт в своей раздражающей манере.

София и Амелия обменялись взглядами, выражавшими полное взаимопонимание. Что взять с этих глупых мужчин?

Улыбаясь друг другу, они вернулись на одинаковые светло-голубые диваны, и Амелия впервые за долгое время перевела дух. Она непременно выйдет замуж. София об этом позаботится.

– Итак, – произнесла та, – мы должны быть уверены, что наше объявление будет интригующим и привлечет именно тех, кто нам нужен. Я займусь этим, пожалуй. У меня гораздо больше опыта в такого рода вещах.

– Разумеется! – Амелия подалась вперед.

– Объявление? – Хоксуорт откинулся на спинку, созерцая сестру одновременно со скучающим и недовольным видом. – О чем это? О муже?

– Именно, – ответила София. – Как вы сообразительны, лорд Хоксуорт! Уверена, что ваш отец гордится вами.

Услышав о лорде Олдрете, Амелия почувствовала, что сразу теряет уверенность. Как им удастся все скрыть от него?

София нежно улыбнулась:

– Герцога я беру на себя, дорогая. Не волнуйтесь.

Возможно, впервые за два года она действительно была спокойна.

Глава 4

У герцога Олдрета была любовница. Это отнюдь не являлось чем-то необычным, и, разумеется, никто бы и не подумал сказать ничего дурного, однако он посещал одну и ту же женщину, бывшую французскую актрису, уже двадцать лет. Именно это вызывало нарекания тех, кто был в курсе, то есть практически всех знакомых. По правде говоря, поскольку герцог уже более десяти лет был вдовцом, то именно его любовницу винили в том, что он так и не женился снова.

Француженка Зоэ Оврэ относилась к тому сорту женщин, которые становятся исключительно любовницами, и не испытывала ни малейших угрызений совести из-за того, что лишила какую-нибудь знатную англичанку шанса заарканить Олдрета. Она была вполне удовлетворена тем, что он принадлежит только ей, а герцогу, в свою очередь, нравилось обладать ею одной.

Такой ход событий был не совсем принят в обществе, и подобных прецедентов до сих пор не случалось. Все когда-то происходит впервые.

Поскольку Олдрет обладал весьма решительным характером, а также дочерью на выданье и сыном – хоть и несколько вялым, но все же, будучи в здравом уме и трезвой памяти, Хоукс являлся его наследником, – то никто не спешил тревожить медведя в его берлоге, что вполне устраивало герцога. Разумеется, его любовницу ни в малой степени не устрашали ни его дикий рев, ни брань, ни зловещее молчание, что было, конечно, не совсем приятно, но терпимо.

– Люди подумают, что ты вовсе не собираешься выдавать дочь замуж, дорогой. – Занятая своим туалетом, что всегда странным образом завораживало его, Зоэ встретилась с ним взглядом в зеркале. Она уже не была так молода, как в тот день, когда Олдрет столкнулся с ней в театре «Друри-Лейн», но все так же хороша собой. Он был уверен, что не ошибается. Зоэ стала, может быть, даже еще красивее, чем прежде. Да, совершенно точно. Какие могут быть сомнения? – Олдрет, ты опять где-то витаешь, – мягко произнесла она, пристально изучая его отражение. – Мы говорим о твоей дочери, Амелии. Девушка вполне готова пойти под венец.

– Однако почему-то пока не нашлось ни одного претендента, – ответил герцог. – Что ж поделаешь? С девочкой, вероятно, что-то не так.

Хотя сам он не мог сказать, в чем дело. Она была приятной в общении, хорошенькой, к тому же обладала способностью привлекать мужчин, но никто не спешил делать предложение. Это было удивительно.

– С Амелией все в порядке, Олдрет, – сказала Зоэ. – Она во всех отношениях милая и достойная девушка.

Именно так он и сам думал на протяжении последних двух лет. Но все же что-то шло неправильно. Разве так сложно жениться? Люди делали это каждый день. Только взгляните на старшую дочь Мелверли, Луизу! Та не успела даже оглянуться, как оказалась замужем, хотя до этого никто, казалось, не проявлял готовности предлагать ей руку и сердце.

Разумеется, он был почти уверен, что в этом деле была каким-то образом замешана София Далби. Эта женщина, которую он знал даже дольше, чем Зоэ, хотя и не так хорошо, обладала невероятной способностью встревать абсолютно во все. Да что там, герцог до сих пор не был уверен, что она не имеет отношения к его встрече с Зоэ. За двадцать лет ему не удалось найти ни одной ниточки, ведущей к Софии, однако подозрение оставалось.

– И все же никто не стремится, вести ее к алтарю, – продолжил Олдрет. – Что я еще могу сделать, Зоэ? Разумеется, ничего.

– Смешно, – произнесла та, обернулась на своем табурете и наморщила лоб. Он находил, что хмурится его любовница столь же очаровательно, как и улыбается. – Всегда можно придумать что-нибудь, Олдрет. Нельзя оставлять бедное дитя в таком положении. Нужно найти ей мужа. Достойного мужчину. Такого же восхитительного, как ты.

Олдрет неохотно улыбнулся. Зоэ то и дело старалась польстить ему. И герцогу это нравилось.

– Ты не преувеличиваешь? – нарочито сердясь, спросил он.

– Разумеется, нет! – воскликнула Зоэ с неподдельным энтузиазмом. – В городе много джентльменов, таких же замечательных, как ты, дорогой Олдрет. Не думай о других так дурно. Многие из них могут оказаться вполне… неплохими кандидатурами.

Герцог нахмурился. Его любовница постоянно находила повод погладить его против шерсти. Он так и не смог к этому привыкнуть.

– По слухам, разумеется? – строго спросил он, глядя на француженку сверху вниз.

– Олдрет, я не монашка, которая все время сидит в келье, – усмехнулась француженка. – У меня есть свои способы узнавать обо всем, что происходит в городе. Ты же не считаешь, что я провожу дни за вышивкой, ожидая тебя?

– А что я еще должен думать? По моему мнению, именно так ты и должна поступать.

– Ты слишком самоуверен, дорогой!

Герцог показал головой. Зоэ всегда заставляла его улыбаться; Олдрет думал, что в этом и кроется причина того, что он находит ее такой очаровательной и бесконечно притягательной уже долгие годы. Несмотря на возраст, она по-прежнему оставалась кокеткой. И принадлежала только ему, что бы она ни говорила, стараясь поддразнить его.

– Я не слишком хорошая рукодельница. – Зоэ провела руками по его бедрам снизу вверх.

– Не согласен, – ответил Олдрет, мгновенно возбуждаясь.

– Ты мне просто льстишь. – Она соблазнительно улыбнулась. – Итак, разве ты не хочешь, чтобы Амелия удачно вышла замуж за человека, который найдет ее руки достаточно умелыми и захочет, чтобы она принадлежала только ему, как я – тебе?

Разумеется, это было не слишком удачным сравнением, поскольку герцогу вовсе не хотелось думать о собственной дочери таким образом.

– Конечно. – Он освободился из рук Зоэ, повернувшись к ней спиной. Француженка рассмеялась, что было совершенно в ее духе. – Но, повторяю, я ничего не могу сделать, чтобы изменить ситуацию. Если моя дочь не способна привлечь мужчину подобающего положения… – Он легко пожал плечами.

– Но, Олдрет, не забывай: она выросла без матери.

– Она уже не дитя, Зоэ.

– Разумеется, нет, но ведь некому направить ее. – Она выразительно пожала изящными плечами. – Конечно, в моем положении не удастся ей помочь, хотя я бы с удовольствием сделала это, если бы могла, мой милый Олдрет.

– Но ты знаешь кого-то, кто может сделать это? – с подозрением спросил герцог.

– Ну разумеется! Неужели ты мог вообразить, что я стану обсуждать с тобой важный вопрос, если не могу предложить решения?

– Так кто же это? – Олдрет уже догадывался, каким будет ответ.

– София Далби, будто ты не знаешь, – ответила Зоэ, целуя его в основание шеи, поскольку выше дотянуться все равно не могла.

– Твоя знаменитая подруга, – жестко произнес герцог, сурово глядя на нее и не подпуская ближе чем на расстояние вытянутой руки. Зоэ не выглядела ни капли напуганной его суровостью, что постоянно тревожило Олдрета. – Почему София должна помогать Амелии и как именно, по-твоему, ей это удастся?

– Потому что я попросила ее об этом, милый Олдрет. – Она снова улыбнулась ему. – Что касается способа, то я всецело полагаюсь в этом на нее, и так же следует поступить тебе. Ведь именно леди Далби сумела помочь мне встретиться с тобой тогда, в театре.

– Не понимаю, каким образом, – сказал он, позволяя Зоэ прижаться к нему.

– Разумеется, ты не в курсе дела. Подразумевается, что ты и не должен быть. Да, впрочем, ни один мужчина не догадывается, почему он оказался именно с этой женщиной, когда вокруг него так много других.

– Я всегда думал, что выбирает именно мужчина, Зоэ.

– Ты прав, дорогой. Без сомнения. – Она почти смеялась. – И ты будешь доволен, когда увидишь, как славно София все устроит для Амелии. Тогда ты снова сможешь вернуться к привычной жизни. И делать все, что тебе хочется. Какие у тебя желания, милый?

В конце концов, ответить на этот риторический вопрос можно было, не прибегая к словам. Олдрет поцеловал ее, затем подхватил на руки и отнес в постель.