Текст книги "Пари куртизанки"

Автор книги: Клаудиа Дэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

Разумеется, Пенелопа понимала, что ошиблась и совершенно неверно повела разговор с герцогом Кэлборном. Ее попытки показаться живой и остроумной обернулись демонстрацией логики и интеллекта. Мужчины терпеть не могут такие вещи. Если она хочет стать герцогиней, ей следует подумать над этим, только и всего. Просто поработать над собой. Она была уверена, что выглядеть наивной и глупенькой очень просто, что это вообще не должно требовать особых усилий. Все, что ей нужно делать, – это помалкивать и держать свое мнение при себе. Она еще успеет высказать его, когда станет герцогиней.

Вопрос состоял в том, как ей приблизить к себе герцога. Пустыми разговорами тут не обойтись.

Пенелопа не отказалась бы спросить об этом у лорда Крэнли, поскольку тот казался достаточно прямолинейным для того, чтобы ответить на подобный вопрос, однако поскольку он был занят тем, что метал злобные взгляды в Амелию Кавершем, танцующую с Кэлборном, то девушка не решилась его отвлечь. Тем не менее ей показалось, что можно использовать откровенную враждебность между Амелией и Крэнли, чтобы разрушить то, что могло возникнуть у мисс Кавершем с герцогом. Пенелопа еще не знала, как именно это осуществить, но чувствовала, что сделать это необходимо.

– Если бы вы не дали ей эту шаль, Амелия бы уже была дома, – пробормотал Крэнли. Поскольку она была единственной, кто находился поблизости от него, и именно она одолжила шаль, Пенелопа заключила, что обращается он именно к ней.

– Я вынуждена была сделать это, лорд Крэнли, – как можно вежливее ответила она, ведь он, в конце концов, был братом будущего герцога и уже одним этим заслуживал приветливого обращения. Как глупо со стороны Амелии Кавершем так вести себя с ним! Неудивительно, что она уже третий год не может найти себе пару. Разумеется, Пенелопа тоже пока не замужем, однако ее отец, к сожалению, не герцог. Если бы Амелия сочеталась законным браком и очистила поле боя, насколько легче стало бы Пенелопе!

– Полагаю, у меня не было иного выбора, учитывая плачевное состояние ее платья.

– Вы поступили благородно, – пробурчал он, рассеянно наблюдая за леди Амелией. С ненавистью? С недоверием? Со злобой?

Пенелопа не слишком хорошо разбиралась в мужчинах, но ей показалось, что лорд Крэнли смотрел на Амелию… с любовью.

Или она ошибалась?

О Боже, она может это использовать, хотя пока еще не знает как. Разумеется, должен быть способ подтолкнуть этого упрямца к Амелии. Кажется, все начало становиться на свои места.

Она не сводила глаз с Крэнли. Он казался весьма неотесанным, и трудно было поверить в его благородное происхождение, несмотря на то что этот мужчина действительно был графом. Впрочем, мужчины редко выглядели так, как следовало бы. И женщинам приходилось мириться с этим.

– Простите, я никак не пойму, где леди Амелия порвала платье.

Крэнли медленно повернул голову и посмотрел на нее. У нее мороз пробежал по коже. Его глаза были цвета гречишного меда. Какой удивительный оттенок!

– Полагаю, она запуталась в розовых кустах. В оранжерее. Терпеть их не могу!

Что он имел в виду? Ах да, розы. Ледяной взгляд этого мужчины был способен заморозить даже воздух в теплой комнате. Если эти глаза так же смотрели на Амелию, неудивительно, что та угодила в ловушку из шипов в попытках избежать их – или ее преследователя.

– Но ведь розы такие красивые! – ответила она, не покривив душой. Ведь Пенелопа изрядно заплатила за них, не так ли? Цветы действительно были роскошными.

– Дело вкуса. – Это прозвучало как утверждение, и она испытала облегчение от того, что не придется отвечать.

Девушка лишь улыбнулась. Пусть сам делает те выводы, которые сочтет логичными.

– Вы были в оранжерее?

Крэнли прищурился:

– Недолго. Мне там понравилось. Скажите, как называются розы с темно-розовым оттенком?

О Господи!

– Вы хорошо разбираетесь в садоводстве, лорд Крэнли? – спросила она с очаровательной улыбкой.

– Не совсем. Но эти цветы привлекли мое внимание.

Пенелопа незаметно вздохнула с облегчением.

– Rosa perpendicillum, – произнесла она. Это было похоже на латынь и должно было сойти за правду.

– Звучит не очень понятно! – сказал Крэнли с подозрительным блеском в глазах. – Но любопытно!

– Да, это очень редкий вид, – ответила Пенелопа поспешно. – Но не хочу утомлять вас подробностями.

– Уверяю вас, мне совсем не скучно, мисс Прествик, – ответил он. Он и вправду выглядел довольно заинтересованным. Это было совсем ни к чему.

– Как бы там ни было, лорд Крэнли, похоже, что вы в некотором замешательстве. Когда леди Амелия порвала свое платье, вы ведь не ожидали, что она останется на балу?

Интерес во взгляде молодого лорда тут же растаял, словно туман на рассвете. Пенелопа усмехнулась.

– Полагаю, не я один, мисс Прествик. Вы часто видели, чтобы леди в подобном виде появлялись на балу?

– Но мало ли какие обстоятельства могут с ними произойти, – парировала она.

– Полагаю, дорогая, что это полностью зависит от партнера дамы, – произнесла София, внезапно появляясь прямо за спиной Крэнли.

Пенелопа с трудом перевела дух. Ей не слишком нравилось самостоятельно вести беседу с этим джентльменом, особенно когда речь шла о ее розах. Этот человек требовал слишком много усилий в общении с ним, а это было худшим, что Пенелопа могла сказать о мужчине.

– И если это достойный кавалер, – продолжала леди Далби, с улыбкой глядя на танцующую с Кэлборном Амелию, – то она не почувствует неудобства от своего внешнего вида. Вы так не считаете, лорд Крэнли?

– Почему вы спрашиваете об этом меня? Я-то здесь при чем? – ответил тот в своей обычной не вполне тактичной манере. Пенелопа с трудом сдержалась, чтобы не сделать шаг назад, настолько неприятным ей показался ответ лорда Крэнли. Однако София Далби, казалось, была иного мнения.

– Вы знаете, – ответила она с милой улыбкой, – я уверена, что вы обладаете определенным искусством портить наряды девушек. Не стану утверждать, что ваш опыт связан с леди Амелией, поскольку это было бы слишком смело, не правда ли?

– Именно так, – бросил Крэнли. – И вы бы оказались не правы, предположив такое. Я всего лишь знаком с леди Амелией. Как вам известно, наши отношения далеки от дружеских.

– Вы так считаете? – улыбнулась София, внимательно глядя в его решительное лицо. – Впрочем, наверное, так и есть. Как же странно будет, если девушка все же решит выйти замуж за Айвстона.

– При чем тут мой брат? Она ведь танцует с Кэлборном, – заметил Крэнли, глядя на парочку так, словно хотел задушить одного из них или обоих сразу.

– Что ж, – прощебетала София, – это ведь ничего не значит. Женщина может флиртовать с одним мужчиной, а выйти замуж совсем за другого. Более того, она даже может уединиться в оранжерее с третьим. Почему бы нет? Леди Амелия очень хороша собой, а красивая женщина всегда обладает свободой выбора, разве не так? По крайней мере я обнаружила, что абсолютно права.

– Вы подразумеваете, что в оранжерее произошло нечто неподобающее? – Взгляд Крэнли с неудовольствием обратился на Софию.

Пенелопа не знала, чему больше радоваться: тому, что Крэнли явно волнуется, или ехидным высказываниям графини, подрывающим репутацию Амелии. Что могло быть для нее предпочтительнее?

– Помимо разорванного платья? – нежным голосом уточнила леди Далби. – Что вы, вовсе нет! Кроме того, совершенно очевидно, что и Кэлборн, и Айвстон вполне уверены, что это была лишь неосторожность, что ставит леди Амелию вне подозрений и грязных сплетен. – София взглянула на Пенелопу, и та, к своему удивлению, почувствовала, как ее щеки зарделись. – Кэлборн не испытывал ни малейших колебаний, приглашая на танец Амелию, как и ваш брат, мой милый Крэнли. Только взгляните. Как только закончился танец, Айвстон немедленно завладел ее вниманием. Он пригласит ее на следующий, очевидно. Разве это не любезно с его стороны? Нет ничего приятнее, чем столь преданный кавалер. Разве вы не согласны?

Одного лишь взгляда было достаточно, чтобы понять ответ лорда на этот вопрос. Однако Крэнли промолчал. Пенелопа тоже не произнесла ни слова. София, которая и без того сказала достаточно, последовала их примеру. По крайней мере, пока. Они стояли и наблюдали, как девушка танцует с его братом.

– Крэнли наблюдает за вами, не так ли? – спросил Айвстон у Амелии, когда та оказалась совсем рядом во время танца. Слева от нее Энн Уоррен вальсировала с герцогом Кэлборном, что ничуть ее не беспокоило, поскольку Энн была помолвлена с лордом Ставертоном. Как бы Кэлборн ни флиртовал с ней, он все же находился в безопасности. Справа беседовала с партнером одна из четырех дочерей графа Хелстона, правда, Амелия не была уверена, какая именно, поскольку все они были зеленоглазыми брюнетками. Очень красивыми. И все не замужем.

Буквально все явились на этот бал; с тем же успехом его можно было провести, наверное, на городской площади.

Танцуя с братом Крэнли, Амелия решила, что не будет обращать на этих девушек внимание. Пока все они держатся подальше от неженатых герцогов в этой гостиной, включая маркиза Айвстона, она может быть спокойна.

Амелия всего лишь хотела убедить Крэнли в том, что собирается выйти замуж за герцога. Кажется, это выглядело достаточно правдоподобно. Ей оставалось только сделать выбор. Айвстон был чрезвычайно внимателен, а Кэлборн просто лучился очарованием и желанием заслужить еще одно собеседование.

К своему ужасу, Амелия вдруг почувствовала себя нехорошо, хотя ожидала совсем не такой реакции и собиралась в полной мере насладиться успехом на поприще поиска жениха.

– Просто потрясающе, – радостно произнес Айвстон. – Никогда еще не видел, чтобы леди имела столь огромный успех, как вы, леди Амелия. Несомненно, вы должны гордиться собой!

– Вы очень добры, лорд Айвстон, – ответила ему Амелия, когда они исполняли следующую фигуру. Он был таким обворожительным и таким искусным танцором – в отличие от Крэнли, которого можно было назвать достаточно терпимым танцором, но никак не умелым.

– И весьма льстивы, даже чрезмерно, – внезапно вступила в разговор одна из дочерей Хелстона. Она была очень красива, но в своих оценках не стеснялась.

– Довольно странный комплимент, – не преминула отметить Энн Уоррен, кружась с Кэлборном.

Амелия грациозно пожала плечами, насколько ей позволяла шаль. Этот предмет одежды являл собой довольно слабую замену изящному муслиновому платью, однако позволил ей остаться на балу и потому казался девушке красивым, несмотря на казавшийся чужеродным оттенок красного. Амелии не слишком шел этот цвет, наверное, мисс Прествик потому и выбрала именно его. Девушка ничуть в этом не сомневалась. Она сама в подобных обстоятельствах поступила бы точно также.

– Разве может комплимент быть странным? – удивился Пенрит, оказавшись поблизости.

– А почему бы нет? – покачала головой Амелия.

– А что касается вежливости, то не думаю, что в этом можно упрекнуть Крэнли, – добавил Айвстон. – Вы согласны со мной, леди Амелия?

Черт возьми, она не собирается обсуждать этого моряка ни сейчас, ни когда-либо еще. Одно лишь его имя было способно лишить ее хладнокровия. Слишком много чести – постоянно думать об этом сумасброде. По правде сказать, девушка и не слишком старалась. Она видела его не так уж часто, всего десять или двадцать раз за сезон, а это не так уж много. Если учесть, что он единственный смотрел на нее так, словно замечал ее присутствие. Словно она была по-настоящему желанной женщиной, заслуживающей мужского внимания, соперничества, борьбы. Ей показалось, что сердце ее забилось учащенно. Но она не обратила на это внимания.

– Не вполне. Однако, наверное, поддержала бы вас, если бы знала вашего брата получше. – Амелия попыталась быть великодушной.

Что, если Крэнли так и не решится поступить как настоящий мужчина? Ее список был известен, и оба – и Кэлборн, и Айвстон – казались заинтересованными, даже настаивали на собеседовании, и все же он ничего не предпринимал. Если не считать того, что затолкал ее между кустами роз, а это разве можно было считать предложением?

Амелия не теряла надежды, что нечто подобное может произойти. Она предпочитала мыслить логично и на этом основании строить определенные планы. Однако быстро забыла о них, стоило мужчине, который лишь раз взглянул в ее сторону, поцеловать ее. Но все же рациональность и прагматизм подсказывали ей, что если Крэнли так и не сделает того, на что она надеется, – а именно не женится на ней, – то придется следовать своему обещанию выйти за одного из герцогов из ее списка.

Возможно, ей действительно придется пойти на это. Она так и поступит. Ей порядком надоело быть вне игры, и если Крэнли не в состоянии взять все в свои руки, то надо сделать это самой.

Просто необходимо наконец обрести мужа. Кажется, Айвстон не возражает против этого.

А что? Неплохая идея.

Амелия взглянула на него, как только тот оказался поблизости. Мужчина выглядел привлекательным, элегантным и обладал изысканными манерами. Она станет женой джентльмена, который не напоминает своим поведением уличного хулигана, не станет хватать ее и увлекать в темный уголок всякий раз, когда поблизости не окажется свидетелей.

Ее сердце снова подпрыгнуло. Она пропустила шаг в танце. Улыбнувшись Айвстону, девушка выбросила Крэнли из головы. Он не владел ее мыслями целых две секунды.

Все-таки будет довольно сложно быть женой Айвстона, если Крэнли останется в Англии. Ее нутро вновь заволновалось, но она усилием воли заставила себя успокоиться.

– Разве люди не становятся менее вежливыми, когда узнаешь их ближе? – спросила дочь Хелстона. Как будто мало было беспокойства из-за порванного платья и Крэнли, приветливо болтающего с Пенелопой Прествик, теперь еще Амелии докучала эта особа с весьма сомнительной репутацией!

Когда она станет герцогиней, жизнь ее будет намного проще. Девушка была уверена, что окружающие станут вести себя с ней с уважением к ее титулу. Как осторожны и трепетны они при общении с Олдретом!

– Леди Пейнтон, – лорд Пенрит обратился к партнерше, тем самым невольно помогая Амелии сосредоточиться на танце, – простите, но вы ошибаетесь в фигурах.

– Мне кажется, что это вы неловки, – обиделась та.

В это мгновение мисс Уоррен улыбнулась и кивнула Кэлборну, который ухмыльнулся в ответ и чуть заметно пожал плечами. Еще чего не хватало! Этого нельзя было допустить. Амелия еще не была вполне уверена в отношении к лорду Айвстону и потому не могла позволить, чтобы герцога Кэлборна увели у нее буквально из-под носа, когда она почти прибрала его к рукам.

По крайней мере никто не уделял ни малейшего внимания леди Пейнтон, что было вполне объяснимо, поскольку она в свое время была замужем за человеком, имевшим глупость умереть, защищая ее честь на дуэли, и, по слухам, не зря. Амелия легко могла поверить в это, лишь взглянув на эту особу. Дама была одной из самых пикантных женщин, которых встречала Амелия, не считая Софии Далби, естественно. При этом леди Пейнтон внешне выглядела очень обычной. Но в ней была какая-то изюминка, и мужчины слетались к этой женщине, как бабочки – к душистому цветку.

Амелия достаточно давно вращалась в обществе, чтобы знать, каких женщин ей следует опасаться: тех, кто конкретно хочет герцога в мужья, тех, кто в принципе хочет замуж, а также красивых, умных, соблазнительных и богатых, разумеется. Это был длинный и сложный список и включал почти всех женщин лондонского света. По правде говоря, даже теперь, оглядывая гостиную, Амелия могла назвать лишь двух дам, которые не угрожали увести мужчину у нее из-под носа: это были ее тетя Мэри и София Далби.

Удивительно, что этот список включал весьма опасную для мужчин графиню, однако поскольку он был таким коротким, то Амелия, наверное, все-таки не будет исключать Софию. По правде говоря, теперь, когда обстоятельства осложнялись с каждой фигурой танца, Амелия больше, чем когда-либо, нуждалась в ее помощи. С какой целью?

Чтобы оградить Кэлборна и Крэнли от Энн Уоррен.

Чтобы оградить Айвстона и Крэнли от леди Пейнтон.

Чтобы оградить Кэлборна, Айвстона и Крэнли от мисс Прествик.

Единственный мужчина, которого Амелия была готова с радостью сбыть с рук, был лорд Даттон. Лорд Пенрит был слишком приятным джентльменом, чтобы сбрасывать его со счетов, но лорда Даттона следовало наказать за то, что он делал жизнь Луизы невыносимой до тех пор, пока та не поняла, что любит вовсе не его, а Блейкса.

Танец подходил к концу, и девушке пришло в голову, что составление всевозможных списков уже вошло у нее в привычку.

Кроме того, она осознала, что Крэнли включен в каждый из них. Конечно, это скорее объяснялось ее порванным платьем; она думала об этом человеке, да разве могло быть иначе? Ведь он буквально напал на нее, что делал так же часто, как она составляла списки. И то и другое следовало прекратить.

Крэнли был начисто лишен хороших манер. Ему не следовало целовать ее в тот самый первый раз. О чем он только думал? Разумеется, он не мог считать ее безвольной глупышкой. Целых два года девушка весьма успешно доказывала ему, как хорошо умеет защитить себя, особенно от него.

А он все не делал ей предложения.

Возможно, Амелия не обладала выдающейся красотой. Она была достаточно привлекательна, но не так обворожительна, как Энн Уоррен, и не столь соблазнительна, как леди Пейнтон, – обе дамы стояли не далее чем в двух футах и, очевидно, сплетничали о ней. Она не отличалась классической красотой Пенелопы Прествик, которая все еще беседовала с Крэнли, в чьи намерения, по всей видимости, и не входило прекращать разговор.

По очевидным причинам взгляд Амелии остановился на этой воркующей парочке. Как это коварно – пытаться добраться до Айвстона с помощью его брата! Ведь именно герцог и был целью этой интриганки! Вряд ли она заинтересована в этом грубом моряке, впрочем, как и он в ней. С чего бы ему флиртовать с мисс Прествик? Ведь в его привычку вошло целовать Амелию при каждом удобном моменте.

Она улыбнулась, начисто забыв об Айвстоне, Кэлборне и тем более о Пенрите и думая только о Крэнли.

Ему так нравилось ее целовать…

– Чудесный танец, – сказала мисс Уоррен герцогу Кэлборну, лукаво сверкая глазами.

– Вы прекрасная партнерша, – любезно ответил тот. – Благодарю вас, я получил огромное удовольствие.

Так оно и было. Мисс Уоррен и впрямь всегда была мила с Кэлборном. Она активно флиртовала с ним менее недели назад в Хайд-Хаусе, и теперь все повторялось снова. Амелия не имела ничего против девушки, однако считала, что для особы, которая должна вот-вот выйти замуж, та слишком часто появляется в обществе. Притом без своего будущего супруга.

– Осмелюсь предположить, что лорд Ставертон должен быть разочарован, что так редко видит вас, мисс Уоррен, – протянула Амелия. – По крайней мере я никогда не видела вас с ним вместе.

Энн обернулась к ней, ее глаза серебрились при свете свечей, а кожа казалась жемчужной. Не самое лучшее сочетание.

– Лорд Ставертон объезжает свои владения в преддверии нашей свадьбы. Он хочет, чтобы все было в порядке, когда мы отправимся в свадебное путешествие, – ответила она без тени раздражения. Мисс Уоррен, без сомнения, была великолепной актрисой.

– Когда же состоится свадьба? – спросил лорд Даттон, пробившись сквозь толпу в их тесный кружок. Амелия была рада, что он вытеснил леди Пейнтон. Ей все меньше нравилась эта женщина, поскольку ее наглость становилась просто раздражающей.

– Через месяц, лорд Даттон, – твердо ответила мисс Уоррен. – Почти не остается времени для приготовлений.

– Должно быть, вам придется нелегко, ведь вы так часто выходите в свет, – сказала Амелия.

Та улыбнулась:

– Мой жених настаивает на этом, как и леди Далби. Полагаю, я посещу еще не один бал, прежде чем стану именоваться леди Ставертон. Мне не хотелось бы разочаровывать своего будущего мужа.

– Это невозможно, – произнес Кэлборн. – Вы согласны, Даттон?

Лорд Даттон смотрел на мисс Уоррен слишком настойчиво.

– Абсолютно.

– Прошу меня извинить. – К ним подошел лорд Айвстон. – Мне было очень приятно танцевать с вами, леди Амелия.

Сердце ее бешено заколотилось. Лорд Пенрит и леди Пейнтон уже покинули гостиную, мисс Уоррен нежно улыбалась Кэлборну, который отвечал ей тем же, а Даттон – милый Даттон – смотрел на Энн, словно тигр на свою добычу.

– Как и мне, лорд Айвстон, – ответила Амелия, пытаясь сохранять спокойствие. Это было невероятно сложной задачей, поскольку непросто было совладать с дрожью в голосе. – Чудесное вступление для нашего собеседования. Где мы проведем его? Разумеется, в более уединенном месте, чем это?

Все остановились, обернулись и уставились на нее. Амелия никогда не чувствовала себя лучше. Она так устала от всеобщего равнодушия! Если для того, чтобы обратить на себя мужское внимание, нужно быть скандальной и прямолинейной – что ж, она так и будет поступать. Нет смысла это отрицать. Она давно, еще до первого поцелуя Крэнли, подозревала, что мужчины немногим лучше хищников. А после поцелуя в розарии окончательно в этом убедилась.

Айвстон взглянул на нее с высоты своего внушительного роста, нахмурившись от удивления. Он окинул взглядом гостиную, улыбнулся девушке и мягко произнес:

– Может быть, пройдем в оранжерею?

Амелия твердо ответила:

– Почему бы и нет?