Текст книги "Пари куртизанки"
Автор книги: Клаудиа Дэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 23
Крэнли находился все-таки достаточно близко от Амелии, чтобы следить за происходящим. Он не слышал, о чем она ворковала, но это не имело значения. Того, что молодой лорд видел, было достаточно. Но что он мог сделать? И так уже проявил себя как только мог.
Крэнли целовал Эми и поцеловал ее снова совсем недавно. А потом снова, и снова, и снова. Он потерял счет. И запутался. И едва не потерял честь, но не упустил самое важное: Амелии нужен герцог.
Нельзя идти наперекор ее желанию. У него не было титула, что поделаешь! Но так трудно было устоять перед ее обаянием.
Он точно помнил, как началось их сближение. Как было не поддаться зову ее губ! Он был от них без ума. А ее аромат, который окутывал Крэнли душистым облачком и лишал всякой воли к сопротивлению!
Это началось, когда он впервые встретил ее. Они просто обменялись взглядами, но не сказали ни слова. Но он сразу ощутил потрясение, почувствовал, как что-то перевернулось в душе в тот миг, когда взглянул в ее глаза.
Крэнли не обратил на это внимания.
Но это чувство не покидало его.
Он пристально наблюдал за девушкой в тот первый день, в доме ее отца. Смотрел, как она играет на фортепьяно. Наблюдал за ней во время прогулок в саду. И сразу заметил, когда Амелия ушла в галерею.
Крэнли тут же последовал за ней и начал беседу, что лишь многократно усугубило все. Она была необычной девушкой – такой порядочной и добродетельной, такой осторожной и разумной. Так ему вначале показалось. Но настоящая Амелия пылала страстью и чувством. Она искрилась остроумием и весельем. Знала ли эта юная особа, что он видит, сквозь маску скромной пристойности? Позволила ли ему ощутить свою истинную природу только потому, что совсем не собиралась выходить за него замуж?
Тогда некогда было думать об этом.
Крэнли приблизился к девушке в галерее, влекомый как будто магнитом. На ее волосах играл яркий солнечный свет, падающий из окон. Ее глаза, ее улыбка, ее голос манили и звали его, как ничто прежде, и он был покорен. Смотрел на нее и словно падал в бездонную пропасть.
Что он мог сделать?
Как поступает мужчина, когда влюбляется? Покинув Амелию, он отправился на поиски герцога Олдрета и отца, исполненный решимости просить их разрешения жениться на Эми, вполне уверенный, что получит его. Почему нет? В конце концов, чем он хуже тех соискателей, которые значатся в ее списке?
Крэнли не собирался подслушивать, но голоса были так хорошо слышны из соседней комнаты! Олдрет говорил своим глубоким и низким голосом, что ожидает удачно выдать Амелию замуж и в этом смысле рассчитывает на Айвстона, что брак их детей был предрешен на небесах. В ответ его отец проникновенно ответил, что очень желал бы видеть следующей герцогиней в их семье прекрасную Амелию Кавершем.
Крэнли не был глупцом. Обычная беседа между родителями, которые хотели счастья своим детям, не должна была помешать ему изменить собственную жизнь. Но что-то заставило его остановиться и подумать.
Он был вторым по старшинству сыном, а за ним следовали другие братья. Ему не нужно было поддерживать линию наследников Хайда, и он отправился в море со своим американским дядей, не удерживаемый здесь ничем. Крэнли был независим и не обременен обязательствами. Разве отец, ищущий для своей дочери герцога, захочет иметь такого зятя?
А потом Олдрет сказал, что Амелия с детства привыкла к мысли о том, что станет герцогиней, и он хотел бы, чтобы ее желание сбылось, и Крэнли почувствовал, что его планы обращаются в пыль. Но сердце оставалось верным, преданным Эми, хотя он уже ничего не мог сделать. Было выше его сил искать ее, целовать ее, мучить за то, что девушка отказала ему еще до того, как он узнал ее.
Она, оказывается, хотела стать герцогиней! Это было известным фактом, но Крэнли не знал об этом, поскольку долгое время находился в море. Ее отец поддерживал свою дочь. А его отец полагал, что Амелия – прекрасная партия для Айвстона.
Да, события складывались как-то непонятно. Она не могла выйти за Айвстона. Кто угодно, только не его брат! К счастью, тот так редко бывал в обществе. Хайд никогда не был сторонником поспешных браков, а Олдрет пустил все на самотек. И Амелия, маленькая Эми, осталась без своего герцога.
И еще она осталась без него.
Крэнли лишь целовал ее при каждом удобном случае. И ничего не мог с собой поделать. Вел себя осторожно, совсем не так, как ему виделось в мечтах. У него еще оставалась честь, и он не пытался скомпрометировать девушку. Пусть она получит то, что желает сама и чего хочет для нее отец.
И не знал, на что решиться, что предпринять.
Пусть Амелия получит своего герцога. Пусть выйдет замуж за кого пожелает. Но только не за Айвстона, не за его брата. Он не представлял ее в постели с ним, даже думать об этом не мог – сразу заходилось сердце.
Тогда кто же достоин получить ее руку?
Кэлборн слишком груб. Эденхем слишком опытен, и у него было много жен.
Чертов список! И сколько желающих попасть в него!
Вначале все шло вполне приемлемо. Эми хотела выйти замуж за герцога, но ни один из них, больше того – ни один мужчина не обращал на нее внимания. Она была слишком тихой, слишком порядочной, слишком осторожной. Это не были ее настоящие черты, но если девушка думала, что вести себя нужно именно так, то не стоит ее переубеждать.
Крэнли удивлялся: неужели никто не может понять истинной сути Амелии? И пытался заставить ее забыть обо всех герцогах на земле, целуя сладкие губы маленькой Эми.
А потом появился этот список, и все пошло кувырком. Он поклялся не компрометировать ее, не лишать чести и сдержит свое слово. С трудом, но одержит. А тут разразился этот скандал с карикатурой – ее репутация висела на волоске. По мнению многих, Амелия была почти скомпрометирована.
Крэнли мог получить ее сейчас, если бы только она дала к тому малейший повод.
Но Амелия хотела мужа с высоким титулом, вот и все. Она не позволит ему себя скомпрометировать, поскольку готова дорого заплатить за то, чтобы стать герцогиней.
Этот чертов список был идеей Софии, он был уверен. Это было так похоже на эту опытную интриганку – заморочить голову глупой девочке. А та охотно соглашалась с ней.
Но лорд Райтби ведь не был герцогом, как и лорд Пенрит.
Почему же они крутятся вокруг Амелии весь вечер, а она охотно поощряет их? Ишь как раскраснелась! Ей так идет румянец – голубые глаза становятся еще ярче, золотистые волосы сияют.
– Похоже, что вы собираетесь убить кого-нибудь, – произнес граф Далби. Он был еще очень молодым, неопытным, но сейчас не ошибался. Крэнли действительно хотелось убить всех – начиная с Райтби и по кругу, не пропуская никого.
– Ну зачем же, – ответил он. – Побить будет вполне достаточно.
Далби усмехнулся. Хоксуорт, засопев, уставился на него.
– Лорд Крэнли, – внезапно произнес он, – полагаю, что-то произошло между вами и моей сестрой. Возможно, она постеснялась говорить откровенно.
– Ничего подобного, лорд Хоксуорт. Мы прекрасно поняли друг друга, – отозвался Крэнли.
– Если это правда, – медленно проговорил тот, пристально глядя на него, – тогда вы знаете, что Амелия хочет выйти за герцога. Я бы хотел, чтобы она осуществила свою мечту.
Крэнли перевел взгляд с нее на ее брата. Тот ведь являлся наследником Олдрета и непременно получит титул.
Разумеется, брат и сестра видят мир одинаково, оценивают все по одной шкале.
– Я полностью согласен с вами, – мягко ответил Крэнли.
– Конечно, Амелия достойна самого лучшего в жизни, – насмешливо произнес Джон Грей. – А значит, чего? Безусловно, мужа-англичанина. – И он неодобрительно покачал головой.
– Разве вы сами не являетесь им? – спросил Крэнли. – Вы же брат Софии.
– История нашей семьи довольно запутанна, – тихо проговорил индеец. – Наша мать – англичанка, а отец – ирокез. Это правдивый ответ. Но правда, лежащая глубже, не так ясна.
– Разве существуют понятные семейные истории? – удивился Крэнли. – Я, например, не знаю ни одной.
– Тогда возьми свою женщину, – тихо сказал Джон. – И создай свою историю с ней.
– К сожалению, не могу этого сделать, – ответил Крэнли, разрывая себе сердце этими словами.
– Тогда она станет женщиной Райтби, – рассудил индеец. – Она, как всякая женщина, последует за тем, кто первым заявит права на нее.
Крэнли недоуменно уставился на него. Неужели у ирокезов все решается так просто?
Темные глаза Джона заблестели.
– Неужели ты потеряешь ее без борьбы? Всю жизнь будешь жалеть об этом. Не упусти своего шанса.
– Если я буду бороться за нее, то выиграю. Но тогда могу потерять ее навсегда, – произнес Крэнли, открываясь перед этим мужчиной больше, чем перед кем-либо за всю свою жизнь.
– Так может рассуждать только англичанин, – хмыкнул индеец.
– Крэнли, – тихо спросил Далби, – что ты потеряешь?
Неужели этому болвану непонятно?
Амелию, конечно. Кого же еще?
В это мгновение он увидел, как Райтби что-то прошептал девушке, а та кокетливо посмотрела на него. И что-то взорвалось внутри Крэнли. Пусть она возненавидит его. Пусть проклинает за то, что он не позволит ей выйти за герцога.
Он любит ее. И этим все сказано.
Глава 24
Лорд Райтби был очень хорош собой и остроумен. Лорд Пенрит – просто неотразим. Однако ни тот ни другой и в подметки не годились Крэнли, хотя тот являлся упрямым болваном, не способным увидеть, что женщина влюблена в него, даже если она не бросается ему на шею.
Что, вероятно, ей вскоре придется сделать, поскольку обстоятельства становились все более сложными.
Возможно, Амелия слишком преувеличивала, ибо Крэнли все еще находился в комнате, наблюдая за ней и задыхаясь от ярости, что было самым лучшим событием сегодняшнего суматошного дня. Ничего, пусть видит, что за ней ухаживают красивые мужчины. Причем на глазах у всех, а не в потаенном уголке.
Разумеется, она весь вечер продолжала следить за Крэнли, напропалую флиртуя с Райтби и Пенритом, чья бурная радость по поводу внимания, оказанного Амелией, была немного пугающей. Крэнли явно был в гневе. В последнее время это было обычное его состояние. Он часто выглядел разъяренным, но это ни к чему не приводило. Ни к чему, кроме поцелуев, когда они оказывались вдали от посторонних глаз.
– Вы непременно должны включить меня в свой список, леди Амелия. – Пенрит закатил глаза. – Я слишком молод и не вынесу, чтобы меня так легко сбросили со счетов. Моя мать не перенесет этого! Она итальянка и придерживается весьма твердых взглядов относительно брака. Она будет браниться целый месяц, если узнает, что я не отвечаю вашим требованиям. Это такая тяжкая ноша для меня, уверяю вас!
– Однако непохоже, чтобы вы слишком переживали. Мне ничуть не жаль вас. – Амелия улыбнулась, чтобы еще больше разозлить Крэнли.
В это же мгновение тот решительно пересек комнату, словно дикий зверь, сосредоточенный на добыче. Интересно, неужели на что-то решился?
– Лорд Пенрит, лорд Райтби, – небрежно, скороговоркой произнес он. Приветствие прозвучало не слишком любезно, поскольку Крэнли выглядел так, словно собирался убить кого-нибудь. Хорошо бы не ее! – Леди Амелия. – Он понизил голос. По спине девушки пробежал холодок. – Этот ваш список… Он действительно существует?
Молодой лорд выглядел одновременно разгневанным и растерянным! Впрочем, не важно. Главное сейчас – держать себя в руках.
– Да, безусловно, – ответила она, упрямо вздергивая подбородок. – Не могу поверить, что вы сомневаетесь в этом. Для остальных джентльменов это очевидно.
Крэнли уставился на ее ухажеров, раздувая ноздри от гнева, однако те не смутились. Крэнли вел себя так непочтительно, что трудно было предугадать его следующий шаг.
– Что ж, очень хорошо, – сказал он, грозно нависая над девушкой, – поскольку этот список существует, я настаиваю на том, чтобы быть в нем первым. Это не вызовет возражений, не так ли, Эми?
Он назвал ее так здесь, сейчас, перед Пенритом, Райтби и… ее отцом? Сердце девушки упало. Что тот подумает о ней? Всю свою жизнь она являла собой пример настоящей леди, образцовой дочери сильного, властного герцога. Казалось, он не замечал этого. И потому девушка еще больше стремилась к совершенству. Однако и это осталось без внимания. Тогда она пришла к выводу, что к титулованным особам не применимы общепринятые требования, которые предъявляются всем остальным. Когда она станет герцогиней, то будет вести себя как захочет. Все, что для этого нужно, – выйти замуж за герцога, и только тогда начнется ее настоящая жизнь.
Однако главным препятствием было то, что его не так-то легко получить.
Второй проблемой, возникшей неделю спустя после встречи с Крэнли, оказалось то, что этот мужчина довольно быстро заставил ее забыть девичьи мечты.
– Боюсь, вы совсем не отвечаете моим требованиям, лорд Крэнли, – вежливо ответила она. А затем почти шепотом добавила: – И не называйте меня Эми перед отцом… и остальными, пожалуйста.
– Почему же? – спросил он, делая еще один шаг к ней, что заставило Амелию отступить назад, едва не столкнувшись с Йейтсом, держащим поднос с напитками. – Полагаю, мы оба отлично знаем, что я удовлетворяю всем критериям. Первое место в списке, Эми, и оторвите остаток страницы.
– Разумеется, я этого не сделаю! Позвольте мне судить, кого включить в него, лорд Крэнли.
– Только меня. – Он взял ее за руку.
Амелия стряхнула ее, явив себя не в лучшем свете. Но было так сложно оставаться хорошо воспитанной особой, когда этот нахал оказывался рядом. Когда он касался ее, Амелия забывала обо всем.
– Вы слишком самонадеянны! Давайте покончим с этим.
– Ни за что, Эми. Если быть точным, мы только начали.
Ее рот приоткрылся, она безмолвно смотрела на него. Крэнли вел себя как-то странно. Может, он был просто-напросто сумасшедшим, а она не понимала этого? Может быть, это ее поцелуи свели молодого лорда с ума?
Краешком глаза она отметила, а это было нелегко, поскольку Крэнли полностью овладел ее вниманием, что Пенрит и Райтби тихо удалились. Негодяи! Разве джентльмен оставляет леди наедине с тигром? Поскольку сейчас она видела перед собой именно хищника. Настойчивого. Сосредоточенного. Неумолимого. Опасного.
Амелия задрожала, почувствовав, как трепет пробежал по всему ее телу.
Судя по легкой перемене выражения лица Крэнли, он заметил это.
Чертовски неудобно находиться в одной комнате с мужчиной, который так легко может прочитать все по ее лицу. Два года поцелуев, несомненно, помогли в этом. Он неплохо изучил ее.
При одной мысли о губах Крэнли ее соски напряглись.
– Так что ты ответишь, Эми? – спросил Крэнли, снова беря ее за руку.
Она снова попыталась вырвать ее, на этот раз оглядывая комнату. Все наблюдали за ними, что, впрочем, было совершенно предсказуемо. Ее брат от удивления открыл рот.
Амелия взглянула на Кэлборна. Он с легким неодобрением покачал головой.
Она взглянула на Эденхема. Тот лукаво подмигнул.
Она взглянула на тетю Мэри. Та, по обыкновению, пила мадеру.
Она взглянула на отца. Тот посмотрел на Крэнли и затем на свою дочь. Неужели он ничем не поможет?
Наконец она взглянула на Софию. Та не сводила глаз с герцога, словно ожидала от него каких-то решительных действий. Ей не следовало доверяться этой особе. Она так беспринципна, коварна и хитра. К тому же предложила составить этот дурацкий список кандидатов.
Индейцы, эта странная семья, и граф Далби смотрели на нее с выражением ожидания во взгляде. Она не представляла почему. Что она должна была сделать? Позволить Крэнли хватать ее за руки и обращаться с ней, как он захочет?
При мысли об этом ее сердце ушло в пятки.
Смешно. Их встречи начинались и заканчивались поцелуями, которые были такими сладкими. Но ведь он никогда не обнял ее по-настоящему, а это, честно говоря, было нелегким испытанием для девушки.
– Не знаю, что вы о себе возомнили, но я не позволю обращаться со мной подобным образом, – выпалила она.
– Посмотрим, Эми, – пробормотал он, а затем, не сказав больше ни слова, поднял ее на руки и вынес из библиотеки. Без звука протеста с чьей бы то ни было стороны, включая ее отца, хотя Амелии показалось, что она услышала сдавленный смешок Софии.
Без малейших усилий руки Крэнли прижали девушку к груди, и Амелия чувствовала на щеке его ровное дыхание. Дворецкий вроде бы собирался вмешаться, но только заморгал глазами. Даже закрыл дверь библиотеки позади них, оставив в относительном уединении холла. Но Крэнли не остановился. Он продолжал свой путь, неся ее, словно военный трофей, пока не вошел в небольшую переднюю, примыкающую к столовой.
– Тебе не удастся скомпрометировать меня! – вскрикнула Амелия, пытаясь освободиться из его сильных рук.
В чуланах было опозорено немало девушек, и Амелия не считала, что пополнить их ряды – удачная идея. Кроме того, это не слишком приглядный путь к алтарю. Она была уверена, что ей это не подходит. Ведь сам Крэнли признает лишь высокие идеалы, разве не так? Как бы этот мужчина ни раздражал ее, она не хотела думать о нем так плохо.
– Совершенно верно, – весело ответил он. – Обеденный стол гораздо удобнее.
– Крэнли! Я не позволю вам погубить мою репутацию! – выпалила она, замечая, как его карие глаза превращаются в льдинки.
– Ни в чулане, ни на столе? – уточнил он, опуская ее на ноги в прихожей. А затем отодвинул ворот ее платья, прежде чем она успела сказать хотя бы слово, и принялся целовать плечо девушки. Рукой он держал ее за талию, крепко прижимая к очевидному свидетельству своего желания, в то время как его губы добрались до уха Амелии, прикусив мочку.
– Вовсе нет! – вскричала она. – О чем вы только думаете? Как вы можете так обращаться со мной? Это просто неприлично.
– Я думал о том, что предприму в первой же пустой комнате, которая встретится на моем пути. И как мне это понравится.
Амелия оттолкнула его.
Он притянул ее обратно, и она снова почувствовала, как он возбужден.
– Почему ты так поступаешь, Крэнли?
– Потому что хочу тебя, Эми, а когда мужчина хочет женщину, он берет ее.
Это было постыдно и соблазнительно. Амелия была потрясена. Она стояла, не смея дышать, пораженная истиной, которая таилась в его словах. Ей хотелось растаять в объятиях Крэнли и никогда не возвращаться на землю.
– Но послушай… – мягко запротестовала она. Было важно, чтобы Крэнли запомнил это. – Я вовсе не хочу быть скомпрометированной.
– Не беспокойся, Эми, – произнес он, поднимая ее волосы, чтобы поцеловать основание шеи, – я сделаю так, что ты захочешь.
Она тихонько хихикнула.
– Тебе весело? – спросил он. – Этого я не ожидал от тебя, Эми. Тебе следует вести себя лучше. Порядочные девушки не смеются, когда их репутация вот-вот рухнет.
– Вот еще! – Девушка старалась не двигаться, чтобы он мог целовать ее шею и дальше. – Вы и прежде обнимали меня. И все было в порядке!
– На этот раз ты познаешь больше, чем просто поцелуи, Эми, – сказал он, поднимая ее юбки и прижимая к себе девушку с такой силой, что ее ноги почти оторвались от пола.
Больше, чем поцелуи… О чем он? Как часто она мечтала о его объятиях, как хотела почувствовать его силу и жар!
Она оттолкнула его руку, пытаясь опустить юбки.
– Я не хочу быть скомпрометированной! Это происходит слишком со многими в этом сезоне.
– Именно так. – Он отстранил Амелию, внимательно рассматривая, словно она была экспонатом в музее. – Мы должны справиться с этим гораздо лучше, не так ли? Так, чтобы все разинули рты, разве мы не сумеем?
– Что? Я вовсе не это имела в виду, Крэнли.
– Я уверен, что ты хотела именно этого, Эми. Я докажу тебе.
И прежде чем она успела набрать дыхание для ответа, он перебросил ее через плечо, так что волосы девушки рассыпались, и отнес в столовую, где положил на деревянную поверхность стола и принялся «компрометировать».
Нет, это неправильно. Нельзя так поступать с порядочной девушкой.
Но как же это было приятно!
Его руки горячо ласкали ее тело, а поскольку она жаждала их прикосновений уже целых два года, то Амелия чувствовала себя так, словно исполняются ее мечты. В течение последнего года они преследовали ее даже ночью, так что она даже просыпалась вся в поту. Хорошо еще, что она занимала отдельную спальню.
Каково будет просыпаться с этим трепетом, когда рядом окажется Крэнли?
Амелия вздрагивала при одной мысли об этом.
– Тебе нравится это, не так ли? Так я и думал, – произнес он, одной рукой перебирая ее волосы, а другая – о Боже! – другая находилась там, где ей было совсем не место. Но Амелия никогда не чувствовала себя настолько счастливой. Было очевидно, что она не могла оттолкнуть Крэнли в эту минуту. – А что ты скажешь об этом? – Пальцы этого грубияна скользили вверх вдоль ее чулка, пока не достигли участка обнаженной кожи. – Твоя кожа словно бархат, Эми. Я мог бы ласкать тебя часами.
Она надеялась, что он не преувеличивает.
– Крэнли, я думаю, вы должны остановиться, – нерешительно произнесла она, уверенная, что непременно должна сказать что-нибудь подобное.
– Если ты так думаешь, значит, я делаю что-то не так. – И с этими словами он поцеловал ее.
Это мгновенно лишило девушку желания спорить.
Ее обволакивали ощущения прикосновений его рук и губ, полностью подчинивших волю. Он был таким горячим, сильным мужчиной, соблазняющим ее, дарящим море удовольствия.
Ее юбки высоко задрались, и сопротивление было сломлено.
Поцелуй Крэнли был нежным, глубоким и неторопливым. Как и его руки. Словно она была блюдом, сервированным специально для него, и он медленно ел, неспешно наслаждаясь каждым мгновением.
Под его поцелуями она издала стон наслаждения.
– Ты моя, Эми? – выдохнул он прямо ей в губы. – Заставил ли я тебя забыть о других мужчинах?
– Замолчи. Поцелуй меня, – тихонько приказала она, притягивая его голову к себе и прикусывая его нижнюю губу.
И он, конечно, послушался. Ее Крэнли, на которого всегда можно положиться. Как мило с его стороны!
Его губы ласкали ее, а языки сплелись в танце. Амелия чувствовала, как его пальцы играют с ее чулком, едва касаясь кожи, продвигаются вдоль подвязки, чтобы едва ощутимо коснуться ее трепещущей плоти.
Она почувствовала тянущую боль внутри себя. Ее бедра подались вперед, навстречу его руке, и девушка застонала, ощутив рядом его губы.
– Почему ты ждал так долго? – Она выдохнула эти слова, вцепившись в его волосы, пропуская их сквозь пальцы и лаская. – Зачем ты сопротивлялся?
– О чем ты говоришь? – пробормотал он в ее шею, пытаясь отодвинуть ее ногу в сторону, невзирая на узкую юбку. – Я не мог сопротивляться тебе ни секунды, Эми. Вот в чем вся беда.
Почему он называет это бедой?
Это шутка? Весьма неподходящий момент для этого.
– Крэнли, тебе отлично известно, насколько упрямым ты был во всей этой истории. – Она пыталась подтолкнуть его руку выше, но ей мешало почти непреодолимое препятствие в виде подвязки.
– Тебе не надоели мечты о герцогах? – В доказательство своего невероятного упрямства он убрал обе руки.
Какие герцоги? Неужели он вообще ничего не понимает?
Проклятие! Кажется, он потерял нить и уже не собирается по-настоящему скомпрометировать ее. И это после двух лет ожидания! Он и в самом деле почти безнадежен. Похоже, ей придется взять инициативу в свои руки.
– Крэнли, вы ведь собираетесь просить моей руки, не так ли? – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком сердито, однако не преуспела.
– До того, как скомпрометирую тебя или после, Эми? – Его рука снова двинулась вверх по ее бедру.
Как отвратительно произносить такое, к тому же когда он лежит прямо на ней! Одно дело – быть жестоким, иногда ей это даже нравилось, но совсем другое – быть пошлым.
Амелия снова откинулась на стол, перебирая пальцами волосы Крэнли, оставив юбки выше колен, где они и были, и резко ответила:
– Неужели тебе не понятно, что я не хочу быть скомпрометированной, Крэнли? Я отказываюсь от этой затеи.
– Поздно! – произнес он, ничуть не смутившись, И даже не подумал приподняться – по крайней мере пока не поцеловал ее еще раз. – Теперь твоя репутация, погублена. Что сделано, то сделано. Ты моя.
– Похоже, вы ожидаете, что я упаду к вам в объятия без малейших усилий с вашей стороны, Крэнли. – Ей приходилось даже говорить за него. Ужасно! – Это не должно произойти вот так.
Крэнли распрямился, освобождая обеденный стол, который, будучи крепким предметом мебели, даже не скрипнул в знак протеста, и предложил ей руку. Она приняла ее и соскользнула со стола, причем ее юбки никак не желали возвращаться на положенное им место, что показалось девушке особой формой протеста.
Она опозорена? Разумеется, это не так. Не полностью, во всяком случае. Ее гостиная полна людей, они не скажут ни одного слова, которое могло бы помешать им быть включенным в ее список. Находиться там стало чем-то вроде… модного веяния всего сезона. Стоило лишь заглянуть в переполненную библиотеку отца, чтобы в этом убедиться.
– Вы можете полагать, что мужчина может так легко сделать женщину своей, но вы не убедите в этом меня. Он должен сделать гораздо больше, чтобы завоевать ее, – просто увести из комнаты недостаточно.
– Ты не права, дорогая, – ответил Крэнли.
Что он имеет в виду? Он унес ее. Если бы ее не оставил разум, она бы кричала и брыкалась, но об этом не было и речи. Дело все больше осложнялось. Она не знала, что теперь думать, кроме того, что все между ней и Крэнли теперь улажено раз и навсегда.
– Полагаю, вам стоит проявить больше усердия, Крэнли, – произнесла она, приводя в порядок волосы. Это оказалось безнадежным занятием.
– По-моему, достаточно, – сухо ответил он. – Вы отлично знаете, что скомпрометированы. Теперь для вас нет выхода.
Действительно, на его брюках наблюдалось некоторое натяжение, как и ожидалось.
– Просто очаровательно, – бросила она, оборачиваясь к нему. Он выглядел раздраженным. Красивым, как всегда, но весьма сердитым. – Вы знаете, Крэнли, что у вас было два года для того, чтобы скомпрометировать меня, но все же вы не сделали этого. Вы были так осторожны, что никто даже не заподозрил нас в чем-либо дурном. А теперь вдруг осмелели? Почему?
– Возможно, ты лишь оступилась, Эми, но я упал, – ответил он низким хриплым голосом, а его карие глаза сияли. – Я старался защитить тебя от скандала. Неужели я ошибался?
– Нет, – мягко ответила она, борясь с охватившим ее желанием поцеловать его, прикоснуться и ощутить его запах. Два года. Два года поцелуев украдкой, снов о нем, терзаний дни напролет, а он так и не попросил ее руки. Невозможно было описать, как она страдала от этого. – Неужели я должна сказать вам, что хотела быть скомпрометированной? Я почти молилась об этом. Если бы кто-нибудь увидел нас, все было бы решено и мы бы поженились. Такой простой способ получить мужчину, вы не находите? Только посмотрите, как Генри завоевал Луизу. За один вечер ему удалось то, что вы не смогли сделать за два года. Почему? Почему вы не хотели жениться на мне?
Она едва сдерживала слезы и стыдилась этого. Амелия не хотела, чтобы он жалел ее.
– Я стремился, – еле слышно ответил он.
– Недостаточно, – коротко ответила она.
Крэнли схватил ее руку и слегка встряхнул, его карие глаза сияли гневом и желанием, а губы решительно сжались.
– Я попрошу у Олдрета твоей руки, Эми. На этот раз ты согласишься.
– Вы ни разу не спросили меня, хочу я этого или нет.
– Я делал это для тебя, разве ты не понимаешь? – сказал он, сжав ее в объятиях и прижимая к груди.
– Нет, представьте себе. – Она оттолкнула его, хотя каждая частица ее тела хотела слиться с ним. Она и так сделала много лишнего. И что это дало ей? Мужчину, который не мог сделать самой простой вещи: попросить ее руки. – Для чего это было, лорд Крэнли? Вы не видели, что захвачены врасплох собственными чувствами? Ваш брат Генри справился гораздо лучше и женился на Луизе. Меня не удивляет, что его пример заставил вас забыть о романтике. Одного влюбленного глупца в семье вам казалось достаточно, я полагаю.
Почему же он никак не намекнул ей о своих чувствах? Ведь что-то заставляло его с такой настойчивостью целовать ее два года кряду, к тому же заботясь о ее репутации. Или он защищал самого себя?
– Ты хотела герцога, а я им не являюсь! – хрипло сказал он.
Он почти прокричал эти слова. Так и должно было быть. Любил он ее или нет? Или хотел предложить ей руку лишь потому, что это было престижно? Из-за этого дурацкого списка? И нужна ли она ему вообще?
– Нет, не являетесь, – ответила Амелия. – Ничего не изменилось. Не так ли? Теперь, если позволите, лорд Крэнли, я немного приду в себя, поскольку за последние полчаса моя репутация пошатнулась.
Крэнли словно прирос к полу, не отрывая от нее взгляда, и как будто онемел. Толку от этого было немного.
– Ты не выйдешь за меня замуж? – шепотом спросил он. Амелия слышала боль в его голосе, чувствовала, как кровоточит его сердце, впрочем, как и ее собственное. Но ей было все равно. Она останется равнодушной.
– Нет, лорд Крэнли, поскольку вы не попросили моей руки, не признались, что любите меня, не заявили отцу о своем намерении жениться на мне. Вполне логично, что я не выйду за вас замуж.
Леди Далби ждала ее в холле. Амелия не ожидала встретить ее; она боялась, что происшедшее с ней слишком явственно отразилось на ее лице. Однако Софию это нимало не беспокоило, что было вполне ожидаемо.
– Кажется, я наконец скомпрометирована, леди Далби, – утомленно произнесла Амелия. – Во всяком случае, так утверждает Крэнли.
– Лишь настолько, насколько вы сами этого хотите, дорогая, – успокаивающе ответила та. – Так вот почему вы искали моего совета? Чтобы быть скомпрометированной Крэнли и возложить ответственность на меня? – спросила она.
Амелия немедленно ощутила тяжкий груз вины на своих плечах.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – тихо произнесла она.
– Неужели? Зачем же тогда вы согласились на не делающий вам чести план с собеседованиями? Как же еще могла завершиться эта история, если она началась подобным образом? Дорогая, неужели вы думали, что я не заметила вашего намерения быть скомпрометированной? Уверяю вас, что я очень хорошо осведомлена о том, какое поведение можно считать подобающим, а какое нет. Я знаю это так же хорошо, как саму себя.
Проклятие!
Если София и обладала совершенно невыносимым качеством – а таких у нее было множество, – то это была ее способность облекать в самые неприятные слова то, о чем вообще не следовало упоминать вслух.
– Если это правда, – сухо сказала Амелия, – то я не могу понять, как отец позволил, чтобы дошло до этого. Я даже подозреваю, что вы обсудили все с ним заранее и заручились его поддержкой. Как вам это удалось, не могу себе представить. Олдрет может быть хладнокровным чудовищем, но даже он не стал бы уезжать в Париж, только чтобы не видеть падения собственной дочери.
