Текст книги "Завещание ночи. Переработанное издание"

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Да, что-то есть, – сказал он и вдруг с интересом взглянул на меня. – Ким, а эта штука случайно не радиоактивна?

Как ни странно, такая простая мысль почему-то не приходила мне в голову. Я, однако, не стал показывать свою неосведомленность и твердо сказал:

– Нет.

Ответ, казалось, удовлетворил Валентинова. Он сложил на колышущемся студне живота свои бесформенные руки и обратил на меня свой благосклонный взгляд.

– Что ж, – проговорил он. – Оригинальная штучка, Ким. Сколько ей лет, по-вашему?

– Как минимум шесть тысяч, – ответил я. – Но, скорее всего, она гораздо древнее.

– Шумеры, что ли? – фыркнул Валентинов. Я пожал плечами.

– Может, и шумеры. А может, неизвестная нам цивилизация.

– А у вас она откуда? – как бы между делом поинтересовался толстяк. – Точнее, у человека, интересы которого вы здесь представляете?

Сказано это было не без сарказма, но я сделал вид, что ничего не заметил.

– Скажем, досталась в наследство. До этого она много веков хранилась в забытом Богом ламаистском храме где-то в Центральной Азии.

Он вдруг необычайно оживился.

– Ах-х, в Азии… Значит, правда то, что катары, спасаясь от карателей де Монфора, унесли ее на восток… Люди Гиммлера искали ее в замках Южной Франции, а она лежала в каком-то грязном азиатском капище… Хваленое «Анненербе»! – хмыкнул он и вдруг осекся. – Однако же все это не существенно, юноша. Как я понимаю, вы хотите мне ее впарить?

– Нет, – терпеливо ответил я. – Не впарить, а поменять на ваш арбалет. Нефритовый Змей. Я понимаю, что обмен совершенно неравноценный…

– Вот именно, – перебил меня Валентинов. – Нефритовый Змей – уникальный артефакт, прошедший серьезную экспертизу – и не одну, заметьте! А вы мне предлагаете за него какую-то сомнительную поделку кружка «очумелые ручки», вся ценность которой в том, что материал, из которого она изготовлена, обладает странными тактильными свойствами…

– Вы же профессионал, Эдуард Юрьевич, – сказал я с легким упреком. – Вы же не можете не понимать, что на любом международном аукционе – к примеру, на Сотбисе – легендарный Грааль стоил бы не один миллион – фунтов стерлингов, разумеется. А сколько могла бы дать за него небезызвестная галерея Гуггенхайма, например, я вообще затрудняюсь предположить…

Он фыркнул.

– Неужели вы всерьез предполагаете, что какой-либо солидный аукцион выставит на торги вещь, не имеющую сопроводительных документов? А что я могу написать в таком документе – сначала использовалась в кишлаке Большие Ишаки в качестве тазика для кизяка, а потом была выкрадена оттуда мелким жуликом по имени Ким? А, юноша?

В чем-то он, конечно, был прав. Я сделал ставку на то, что Чаша приворожит его, когда он до нее дотронется, но, похоже, Валентинов оказался невосприимчив к ее чарам.

– Тем не менее я готов пойти вам навстречу, – неожиданно сказал он. – Я предлагаю вам подвергнуть этот ваш… раритет… профессиональной экспертизе, и даже готов взять на себя все расходы по ее проведению. Правда, только в том случае, если вещичка ваша будет признана подлинной. Но уж если окажется, что это у вас подделка, значит, так оно и есть, юноша. Стало быть, вас обманули. И тогда уже все финансовые расходы лягут на ваши плечи. Ну что, Ким, согласны?

– Когда вы хотите провести экспертизу? – спросил я. – И где?

– Ну, это, сами понимаете, дело не быстрое, – развел руками Валентинов. – Надо найти эксперта, договориться с ним… Подготовить необходимые материалы… В общем, я полагаю, мы сейчас составим расписку, вы оставите вашу вещь здесь на предмет изучения, а я вам сообщу, как только будет получен результат…

Разводит, как лоха, подумал я зло. Неужели я настолько похож на идиота?

– В принципе, я мог бы согласиться на такой вариант, – сказал я, отметив, как загорелись его маленькие глазки. – Но с одним условием. Мне нужен Нефритовый Змей. Прямо сейчас.

Валентинов побагровел и поднялся из-за стола, грозный, как туча.

– Не держи меня за болвана! – крикнул он неожиданно визгливым голосом. – Ты весь этот спектакль затеял только для того, чтобы выманить у меня арбалет! Да твоя чашка даже одного гвоздя из него не стоит! Вон отсюда, мерзавец! И чтобы я тебя больше не видел, никогда! Понятно? Ни-ког-да! Олег!

– Пойдемте, Ким, – бесстрастно произнес рысьеглазый, трогая меня за локоть.

Я снял со стола сумку и запихал в нее Чашу. Вот и не получилось у меня от нее избавиться, подумал я удивленно.

– Постарайся, чтобы наш молодой гость навсегда забыл дорогу к этому дому, – проговорил Валентинов, обращаясь к Олегу.

Тот обернулся и слегка кивнул.

– Сделаем.

Он пропустил меня вперед и плотно закрыл дверь в кабинет.

– Пойдемте, Ким, – сказал он все так же спокойно. – На лестницу, пожалуйста.

По лестнице я спускался, остро жалея, что у меня нет глаз на затылке. Последняя реплика Эдуарда Юрьевича чрезвычайно мне не понравилась. И не зря – когда мы вышли в гостиную, то первое, что я увидел, был ствол моего собственного пистолета, нацеленный мне в живот.

– Н-н-ну что, б-б-баклан, – изысканно приветствовал меня гард, – с-с-соскучился?

Я скосил глаза. Олег стоял в трех шагах от меня, держа руки в карманах. Взгляд его рысьих глаз по-прежнему был бесстрастен.

– Не надо лишних жестов, – предупредил он меня. – Стрельба нам здесь ни к чему, правда, Ким? Хозяин не любит шума, да и мебель ценная. Вам, кстати, не тяжело? Плечо не болит?

Он сделал шаг ко мне и протянул руку. Я нехотя снял с плеча сумку, испытывая сильное желание заехать этой сумкой по его непроницаемой физиономии.

– Отлично, – сказал Олег, взвешивая сумку на руке. – Теперь – вперед-Я не люблю разговаривать в подобных ситуациях – предпочитаю действовать. Но здесь действовать было невозможно – во всяком случае, я еще не видел, каким путем мне удастся вырваться из-под опеки двух милых молодых людей. Поэтому я сказал:

– Ваш босс за это ответит.

Прозвучало это достаточно жалко. Олег прищурился.

– Вперед, я сказал, – повторил он.

Я пожал плечами и пошел к выходу. Гард, по-прежнему держа пистолет в вытянутой руке, отошел в сторону, пропуская меня к двери. Олег двигался в нескольких шагах позади.

«Сейчас они меня убьют, – подумал я тоскливо. – Выведут во двор и шлепнут где-нибудь у сортира…»

– Открой дверь, – приказал Олег. – И не вздумай бежать – Сергей стреляет быстрее, чем говорит.

Я вышел под дождь. До земли было метра два – двенадцать ступенек, я запомнил это, когда поднимался в дом.

– Спускайся, – донеслось сзади. – Медленно.

Ступеньки были скользкими. Я взялся одной рукой за перила, соображая, успею ли я перенести в прыжке свое тело в темноту до того, как Сергей спустит курок. Рисковать почему-то не хотелось.

Я шагнул с последней ступеньки и оказался на мокрой земле. Наверху приоткрылось окно – возможно, Валентинов отворил его, чтобы посмотреть, как меня будут выводить в расход.

Что-то ударило меня в спину. Я машинально упал лицом вперед, успев в последнюю секунду поставить в упор руки. Чавкнула брызнувшая мне в лицо жидкая грязь, и я увидел рядом с собою свою сумку.

– Расслабься, – весело крикнул сверху Олег. – Мы просто немножко пошутили.

Я скрипнул зубами и встал. Поднял сумку, расстегнул – в ней лежало никелированное больничное судно. Я с отвращением отбросил его в сторону.

– Не з-забудь пушку, б-б-баклан!

«Вальтер», тускло сверкнув в падавшей из двери полоске света, шмякнулся к моим ногам. Я поднял его, выщелкнул обойму – патронов, естественно, не было.

– Я не потерплю в своем доме жуликов, – пророкотал сверху густой голос Валентинова. – Ваша подделка останется у меня в качестве компенсации за потраченное время. Надеюсь, вы хорошо усвоите этот маленький урок, юноша…

Я сплюнул и пошел к воротам. Ботинки разъезжались по жидкой грязи, ноги дрожали. Около ворот я остановился, чтобы немного успокоиться. Джинсы и куртка были в мокрой земле. Я отломил у какого-то куста ветку с густыми листьями и вытер наиболее грязные пятна.

– Дерьмо, – сказал я с чувством и пошел к машине.

Таксист был начеку. Он так и не подумал разворачиваться, и, как только я вышел за ворота, ослепил меня фарами. Я прикрыл глаза рукой.

– Все путем? – спросил он, когда я упал на сиденье. – Что-то ты уж больно грязный.

. – А у них там не убирают, – объяснил я. – Поехали, все нормально. Тяжелые еловые лапы хлопали по крыше машины, желтоватый свет фар выхватывал из темноты какие-то прогалины, поваленные деревья, заросли папоротников, все остальное тонуло в густом мраке и казалось враждебным и грозным. Медленный ленивый дождь стучал по стеклам, лениво двигались «дворники», бурчал что-то под нос шофер, в машине было тепло и уютно. Вот только Чаши у меня больше не было, и я не понимал, что я должен чувствовать теперь – злость из-за того, что я так бездарно упустил бесценный артефакт, или злорадство – ведь отныне мишенью для Хромца станет Валентинов. Я еще не успел решить для себя этот вопрос, когда впереди неожиданно вспыхнул свет фар, и таксист резко ударил по тормозам.

– Ну все, бля, – сказал он, засовывая руку под сиденье. – Щас кому-то башку оторву…

Перед нами, почти перегородив бетонку, стояла черная «Ауди» с тонированными стеклами.

НЕФРИТОВЫЙ ЗМЕЙ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Ближнее Подмосковье, 1990-е

Почему я не взял с собой запасную обойму?

Это была единственная мысль, которая крутилась у меня в голове, когда я вылезал из машины. Таксист, угрожающе сопя, надвигался на «Ауди» с ломиком в руке, явно собираясь врезать по лобовому стеклу. Я почти не сомневался, что сделать это ему не позволят – выстрелят, и хорошо, если по ногам.

– Стой, – крикнул я, – подожди! Это по мою душу…

Таксист не остановился. Я догнал его и обхватил за плечи в тот момент, когда он уже занес руку.

– Уйди, – рыкнул он, стряхивая меня, как медведь – вцепившегося в него пса.

В это время стекло «Ауди» опустилось и не лишенный приятности женский голос сказал:

– Мужчина, а вы не подскажете, как проехать к деревне Баранове? Я, кажется, заблудилась…

– Чего? – опешил таксист. – Какое, на хрен, Бараново? Ты че здесь творишь, овца? Ты мне щас чуть в лобешник не въехала!

– Ой, извините, мужчина, – теперь в голосе слышалось искреннее раскаяние, – тут так темно! Я вообще вас не видела, пока вы на меня не выехали…

Шофер в сердцах сплюнул и опустил ломик. Я подошел к «Ауди» и заглянул внутрь.

– Милая барышня, вообще-то это не дорога на Бараново. Но если вы не будете возражать, я с удовольствием покажу вам правильный путь. Вот только пропустите, пожалуйста, машину моего друга.

– Вы так любезны, – проворковала хозяйка «Ауди». – Настоящий джентльмен!

Я вернулся к таксисту и, порывшись в карманах, вручил ему условленную сумму, накинув сотню сверху.

– Все, – сказал я, – дальше без меня. Надеюсь, доберешься без приключений.

– Ну, а ты, я смотрю, одно приключение на свою задницу уже нашел, – криво усмехнулся таксист. – Гляди, завезет тебя эта курица в такое Бараново, потом не выберешься.

– Мои проблемы, – я забрал из машины сумку и пошел к «Ауди». Когда габаритные огни «Волги» растаяли в окутавшем лес дождливом сумраке, я открыл дверцу и забрался в салон. Здесь все еще пахло новенькой кожей.

– Ну, привет, Вика, – сказал я. – Что, поедем Бараново искать?

– Привет, дорогой, – откликнулась девушка. – А ты ничуть не изменился. Все бомжуешь?

Я критически оглядел себя. Самым чистым предметом в моем туалете была металлическая пряжка ремня.

– Есть немножко. А ты, гляжу, продолжаешь тестировать свою ласточку? Ударим, так сказать, автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!

– Веришь, Ким, – вздохнула Вика, – знала бы, что тебя в такую глушь занесет, лучше бы вертолет взяла…

Она перегнулась через меня, коснувшись моего лица своими роскошными черными волосами, и достала из бардачка упаковку влажных салфеток. Аккуратно, нежными касаниями, вытерла мне лицо.

– Тронут, – сказал я. – Спасибо. А теперь, Вика, скажи мне честно – что ты здесь делаешь?

– Идиотские вопросы предполагают идиотские ответы, – фыркнула она. – Я ждала тебя. Я тебя дождалась. В настоящий момент я пытаюсь придать тебе более или менее пристойный вид. Еще вопросы?

– Только не говори, что это любовь с первого взгляда, – попросил я. Она мило улыбнулась.

– Не скажу. Ким, не обижайся, но ты не в моем вкусе. И потом, твоя манера носить эти ужасные грязные тряпки…

На Вике был строгий, но весьма сексуальный деловой костюмчик. Сережки белого золота, цепочка с большим зеленым камнем в откровенном декольте. Скромный такой прикид штук на десять зеленых.

– И тогда в Малаховке ты оказалась тоже не случайно, – предположил я.

Вика покачала головой.

– Конечно нет, дурачок. Или ты действительно поверил в сказки про бездомных кошечек и собачек?

– А что, это неправда? Ты не таскала домой котят?

– Таскала, – призналась она со вздохом. – Только родители их выкидывали. Когда отец спустил щенка со сломанной лапкой в мусоропровод, я перестала подбирать на улице больных животных…

– Грустная какая история, – сказал я. – Ну, рассказывай, Виктория, что тебе от меня нужно…

– Ненавижу, когда меня называют Викторией!

– Что тебе от меня нужно, Вика, – покорно повторил я.

– Ты еще не догадался? Чаша, Ким.

Я, конечно, и сам догадывался о чем-то подобном. Но все-таки когда Вика произнесла «Чаша», меня словно током ударило.

– Откуда ты о ней знаешь? Она поморщилась.

– Во-первых, не кричи! Во-вторых, это не такой уж и секрет. Дед твоего друга рассказал о Чаше Леве…

– Какому Леве?

– Шмигайле. Ну, то есть Лева, конечно, сам у него все выпытал, он вообще был большой мастер выведывать чужие секреты. Он же НЛП занимался, ты не в курсе?

Я внимательно посмотрел на Вику.

– Я не настолько близко был с ним знаком. А вот откуда ты все это знаешь?

– Ох, Ким, ну какая же ты бестолочь! У нас с Левой были отношения… еще с тех времен, когда он меня к поступлению готовил.

– У тебя с ним?

Мне все больше казалось, что Вика надо мной издевается. Высокая, длинноногая красавица и маленький щуплый доцент, который, к тому же, был старше ее лет на тридцать? И после этого она еще имеет наглость говорить, что я не в ее вкусе?

– Ты просто его не знал, – Вика сделала загадочные глаза. – Он же занимался не только НЛП, но и Тантра-йогой, даосской алхимией! Ты себе представить не можешь, что он вытворял в постели…

– К черту подробности, – прервал я ее. – Ты хочешь сказать, что Лопухин рассказал Шмигайло про Чашу?

– Именно. Ну, а Лева рассказал мне. У него от меня не было секретов… почти не было. Дальше все просто. Я стала пасти семейку Лопухиных. Надеялась, что кто-нибудь из них рано или поздно укажет мне дорогу к Чаше. Вместо этого Лопухин-внук вышел на тебя.

– Где это произошло? – спросил я.

– В «Речных заводях». Это же твое любимое место.

– Тебя там не было, – сказал я. – У меня хорошая зрительная памяты.

– Я сидела наверху, в холле. О том, что Лопухин встретился с тобой, мне сказал Шурик Косталевский. А о чем вы говорили, я выяснила у Тенгиза.

– Какого еще Тенгиза?

– Ну, бармена Лю. Он на самом деле казах из Алма-Аты, его зовут Тенгиз. Вика довольно усмехнулась, вытащила из пачки длинную сигарету, щелкнула зажигалкой.

– Что же ты, Ким, столько лет ходишь в «Речные заводи», а до сих пор не знаешь, кто тебя обслуживает! Непрофессионально…

– Значит так, профессионалка, – сказал я. – Во время разговора в «Заводях» о Чаше не было сказано ни единого слова. Если хочешь знать, я сам тогда не имел о ней никакого представления.

– Ну да, – легко согласилась Вика. – Лопухин-внук показывал тебе фотографию Хрустального Черепа. И в Малаховку вы поехали именно за ним.

– Но ты охотилась за Чашей, – напомнил я. – Неувязочка получается.

– Я охотилась за Лопухиными. Лева сказал, что старик вывез из Сибири кучу ценных артефактов. Череп, кстати, я узнала по описанию. Это ведь майянский Череп Смерти, правильно?

– Вика, а ты что заканчивала?

– Сейчас в глаз получишь, – сказала девушка. – Я учусь еще. Третий курс истфака, искусствоведение. Короче, Череп меня тоже устраивал. Но ты ухитрился все провалить.

– Значит, ты хотела меня просто ограбить? – искренне изумился я. – Ни фига ж себе добрая самаритянка…

– Ладно, – скривилась Вика. – Можно подумать, ты у нас – образец добродетели. Может, я опущу дальнейшие подробности, раз ты такой впечатлительный?

– На кого ты работаешь? – спросил я.

Вопрос прозвучал совершенно по-дурацки, но задать его было необходимо. Вика укоризненно на меня посмотрела.

– Ким, ты же сам наемник. Никто не раскрывает имен своих нанимателей.

Тут она была права. Я почувствовал себя идиотом. – Это я к тому, что если ты работала на Шмигайло, то его убили.

– Я знаю, – спокойно сказала Вика. – Это произошло на моих глазах.

– И как это было?

– Страшно. Я только к нему пришла. Лева сварил кофе… потом мы пошли в гостиную, потому что он захотел найти специальную сандаловую ложечку. Подошел к серванту и тут вдруг его ударило…

– Что ударило?

Вика дернула плечиком.

– Не знаю. Выглядело это так, будто его ударили невидимой палкой в шею. Он изогнулся, захрипел и упал… Я сначала думала, что это обморок, пыталась его привести в чувство, а потом поняла, что он уже не дышит… Нет, я работала не на него, – сказала она совершенно другим тоном. – Тот человек жив и здоров. И готов заплатить за Чашу очень большие деньги.

Это следовало обдумать. Но на раздумья, как назло, у меня не было времени.

– Ну, я вроде бы все рассказала. Теперь твоя очередь. Чаша у тебя?

– Скажем так: я хорошо знаю, где она находится, – осторожно ответил я. С этой стервочкой надо было держать ухо востро. Ничего себе, новое поколение подросло, подумал я, на ходу подметки режут!

– Что ты делал на даче у Пузяры? – Вика выстреливала вопросами со скоростью пулемета.

– У кого?

– Ну, у Эдика Валентинова. У него погоняло такое – Пузяра. Не знал?

– Нет. Я хотел выторговать у него один артефакт из коллекции.

– Ну и как?

– Погляди на меня, солнышко, – попросил я. – Не правда ли, я весь увешан коллекционными артефактами?

– Да, – сказала Вика, окинув меня оценивающим взглядом. – Похоже, Пузяра тебя выставил за дверь пинками. Ну, на него это похоже. Олег там был?

– Был. А ты и его знаешь?

– Да ночевали как-то в одном отельчике в Лиссабоне, – Вика беспечно махнула рукой. – Но он так себе. Экстерьер хорош, конечно, а в постели – на троечку.

– Избавь меня, пожалуйста, от этих подробностей.

– Кимушка! – изумилась Вика. – Ты что, уже ревнуешь? Но я, кажется, не давала тебе повода…

– Хватит паясничать, – резко сказал я. Она обиженно надула губки.

– Ну и ладно! Не больно-то и хотелось. Я-то думала – коллега в беде, надо помочь… А ты! Тупая шовинистическая мужская свинья!

– Как ты можешь мне помочь? – устало спросил я.

– Ну, тебе же нужна была какая-то хреновина из коллекции Пузяры?

– Допустим. И что, Валентинов бы тебе ее отдал? Вика рассмеялась.

– Нет, конечно! Он скорее маму родную отдаст на трансплантацию органов, чем расстанется хоть с одним экспонатом своего музея. Музей у него, кстати, в подвале, ты в курсе?

– Теперь в курсе. Ну так чем же ты мне собираешься помочь?

– Уже ничем. Ты такое же тупое хамло, как и все мужики. Но пока я еще питала в отношении тебя какие-то иллюзии, то думала, что могла бы очень ловко отвлечь Пузяру и его охранников. А ты бы в это время выкрал из музея эту свою хреновину.

– Замечательная идея. Мне бы только хотелось знать, как я смогу незаметно увести что-то из музея. Там же наверняка сигнализация, замки…

– Фу, какой ты скучный, – скривилась Вика. – Сигнализация отключается элементарно, она получает питание от генератора, который находится там же, в подвале. Почти все остальные цепи в доме работают от линии электропередач. Понимаешь, что это значит?

– Что если вырубить генератор, в доме не погаснет ни одна лампочка?

– Умница, – Вика погладила меня ладошкой по щеке. – Ключи… с этим сложнее, но думаю, я могла бы тебе помочь и с ключами. Если бы не твое шовинистическое мужское хамство.

– Ладно, – сказал я, подумав. – Извини, если обидел. Мне правда очень нужна эта вещь.

– Заметь – я даже не спрашиваю, что это! В общем, предлагаю заключить сделку. Я помогаю тебе заполучить твою хреновину, а ты отдаешь мне Чашу. Идет?

Поскольку и Чаша, и Нефритовый Змей находились сейчас в коттедже господина Валентинова по кличке Пузяра, сделка, предложенная Викой, выглядела достаточно справедливой. Я немного подумал и решительно кивнул.

– Договорились. Но имей в виду – если со мной что-то случится там, – я махнул рукой в направлении дома Валентинова, – Чашу ты не получишь.

– Поняла уже, – сказала Вика. – У нас с тобой сейчас двойная страховка – ты нужен мне, а я нужна тебе. На таком фундаменте можно даже счастливую семью построить!

– Я не в твоем вкусе, – напомнил я. – Скажи, а оружие у тебя с собой есть?

– Травматический пистолет «Оса», – усмехнулась Вика. – Одна пушка, четыре ствола.

– Да я в курсе. Можешь мне его одолжить на время операции?

– Даже не знаю, – паршивка похлопала длинными ресницами. – Зависит от того, как ты попросишь.

– Вежливо, – сказал я. – Но убедительно.

– Уговорил, чертяка языкастый, – вздохнула девушка. – Держи, за каждый патрон потом отчитаешься.

Я покачал на ладони уродливый обрубок «Осы» – это была последняя модель с электрическим капсюлем. Иногда эти капсюли отказывали в самый неподходящий момент. Впрочем, альтернативы «Осе» у меня все равно не было.

– Валентинов не удивится, что ты приехала к нему так поздно?

– Нет, мы же договаривались о встрече. Скорее, обидится, что я опоздала. Мы тут с тобой уже час болтаем.

И правда – пока мы вели обстоятельный разговор, вокруг совсем стемнело, сумерки превратились в непроницаемую дождливую ночь. Фары «Ау-ди» сиротливо светились в мокрой темноте.

– Тогда поехали, – решительно сказал я.

– Твою машину будут досматривать?

– Нет, конечно, – усмехнулась Вика. – Но на всякий случай тебе лучше спрятаться в багажнике. Я поставлю машину в подземный гараж, а когда буду выходить, нажму кнопку на брелке сигнализации. Багажник откроется, и ты вылезешь.

– Главное, не забудь нажать кнопку. А то будешь потом возить с собой мумию.

– С чего ты взял, что я буду тебя куда-то возить? – фыркнула Вика. – Выкину в ближайшую канаву, тем более, что вид у тебя соответствующий…

Следующие полчаса я провел в скрюченном положении в багажнике Викиной машины. За это время я сделал немало интересных открытий – например, понял, что бетонка выглядит хорошей дорогой только с точки зрения сидящего в мягком кресле пассажира, и убедился, что канистру с незамерзающей жидкостью для стекол нужно перевозить в вертикальном состоянии, желательно прикрепленной к стенке багажника. Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и эта пытка. Я услышал негромкий писк сигнализации и щелчок замка. Осторожно вытянул руку и приподнял крышку багажника. Стараясь не шуметь, вылез наружу и принялся разминать затекшие ноги.

В гараже, помимо Викиной «Ауди», стояли еще две машины – уже знакомая мне БМВ Х5 и огромный джип «Тойота ЛэндКрузер». Над сворачивающимися наподобие жалюзи воротами гаража была укреплена видеокамера. Вторая камера располагалась слева от лестницы, по которой можно было подняться в дом.

По словам Вики, охрану дома постоянно несли гард Сергей и сторож Валера. Валера жил в маленьком флигеле за садом, и раз в два часа обходил территорию в компании двух свирепых доберманов. Картинки с камер видеонаблюдения поступали в мониторную, где обычно дежурил Сергей. «За него не беспокойся, – сказала Вика. – Этот чудик в меня безответно влюблен, и каждый раз, когда я приезжаю, бежит мне навстречу. Только что хвостом не виляет, дурашка».

Я, однако, хорошо помнил известный закон Мерфи, который гласит: «Если неприятность может случиться, она обязательно случается». Поэтому я не стал рисковать и добрался до лестницы, прижимаясь к стене так, чтобы не попасть в поле зрения видеокамер. Камеры, по счастью, разворачивались на сто восемьдесят градусов, и делали это довольно медленно, так что я успел взбежать по лестнице прежде, чем изображение этой части гаража снова появилось на экранах мо-ниторной.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, я прислонился к стене и огляделся. Я находился на техническом этаже, располагавшемся ниже уровня гостиной. Где-то наверху топали тяжелые шаги – господин Валентинов принимал дорогую гостью. Интересно, подумал я, с ним она тоже спала? Впрочем, эту мысль я отмел, как несвоевременную. Главным сейчас было найти чертов генератор.

Генератор я обнаружил после десяти минут блужданий по коридорам технического этажа. Камер здесь почему-то не было – то ли хозяин дома просто пожалел денег, то ли считал достаточным держать под контролем только входы и выходы. Во всяком случае, дверь в комнату, на которой висела табличка «генераторная», я открыл, совершенно не таясь. Она была заперта на замок, но такой элементарный, что мне даже не понадобилась отмычка – хватило швейцарского ножа.

Чуть больше времени потребовалось, чтобы понять, как отключить генератор. Все-таки гуманитарное образование дает себя знать – каждый раз при виде сложных механизмов я чувствую себя маленьким и глупым. В конце концов я справился и с этой задачей, нашел необходимую кнопку и нажал ее. Негромко гудящий генератор замолчал, и в наступившей тишине стали отчетливо слышны доносящиеся сверху голоса.

– … даже не стали выставлять… – густой баритон принадлежал, конечно же, Валентинову. – Я так и сказал ему: Питер, дружище, если хочешь найти настоящую византийскую икону, обратись ко мне. Больше тебе в этой стране никто не поможет…

– Кинут, как Шварцмана, – это был хрипловатый голос Вики. – Бедняжка, сколько он потерял на тех новоделах? Пять лимонов?

– Семь с половиной, девочка моя, семь с половиной! Говорил же я покойнику: не связывайся с питерскими, у них такая школа фальсификации, куда там итальянцам! Не послушался, лежит теперь на Ваганьковском…

Все это было, конечно, познавательно, но мне пора было искать музей. Я прошел по длинному коридору до конца, свернул направо и вернулся к двери, ведущей в подземный гараж. В этот момент мне на пейджер пришло сообщение: «Гостиная второй стул слева ключи».

Спасибо, Вика, подумал я, теперь бы еще понять, как мне попасть в гостиную, не привлекая к себе лишнего внимания…

Словно в ответ на невысказанный мной вопрос пришло второе сообщение: «Идем в курительную первый свободен».

На всякий случай я подождал еще две минуты, и, держа наготове «Осу», поднялся на первый этаж.

Ключи действительно лежали под вторым креслом в золотистой гостиной. Один обычный, плоский, и второй – длинный, с шестью трехгранными выступами, для сложного оппозитного замка. Интересно, где Вика их нашла? Просто суперагент какой-то, а не девушка…

Музей господина Валентинова располагался в небольшой изолированной комнате в подвале дома. По словам Вики, здесь размещалась лишь часть коллекции – многие редкости хранились в роскошной квартире Эдуарда Юрьевича на Кутузовском проспекте. Оставалось лишь надеяться, что Нефритовый Змей находится здесь, а не в Москве.

Я осторожно повернул ключ в замке бронированной двери. За первой дверью оказалась вторая, обшитая деревом. Замок здесь был попроще – обыкновенный турецкий «Кале». Открыл и ее. За порогом царила тьма.

Я похлопал рукой по стене, нащупал выключатель. Щелкнул тумблером. Никакой реакции. Видимо, все электрические цепи музея были соединены с генератором.

А вот чего я не догадался с собой захватить, так это самого простого фонарика!

Проклиная себя за глупость, я вытащил из кармана зажигалку и осторожно двинулся вдоль витрин, вглядываясь в то, что лежало за стеклом.

Уродливые, отвратительные маски.

Глиняные таблички с изображениями ужасных чудовищ и птичьими следами клинописи.

Древнеегипетские статуэтки из алебастра.

Отталкивающего вида деревянный идол с испачканной чем-то бурым оскаленной мордой.

Средних размеров арбалет и лежащая рядом на подушечке стрела с поблескивающим хрустальным наконечником.

Стоп! Вот оно. Я склонился над стеклом, разглядывая оружие. Арбалет имел необычную форму – дуга была выполнена в виде чешуйчатого дракона с двумя головами, ложе заканчивалось третьей. Сомнений не было – передо мной был знаменитый Нефритовый Змей, роковое оружие, изготовленное специально для охоты на бессмертного отступника-Итеру. То самое, о котором шла речь в переведенном доцентом Шмигайло китайском фрагменте.

Витрину я попросту разбил. Сигнализация была отключена, а сама комната находилась слишком глубоко, чтобы в курительной могли услышать звон бьющегося стекла. Осторожно, чтобы не порезать руки, я достал арбалет и положил его в сумку. Потом так же аккуратно извлек стрелу. Слабый огонек «Зиппо» танцевал в хрустальных гранях ее наконечника. Красиво, конечно, но, по-моему, такой стрелой нельзя было убить даже кролика.

На всякий случай я обошел оставшиеся витрины, но Чаши, разумеется, не нашел. Валентинов наверняка оставил ее наверху. Интересно, показал ли он ее своей гостье? И если да, то какими эпитетами награждает меня сейчас Вика?

Я вышел из ограбленного музея и направился обратно к подземному гаражу. Согласно плану, разработанному вместе с Викой, я должен был забраться обратно в багажник и спокойно ждать ее возвращения. Говорить о том, что Чаша находится в доме, я Вике, разумеется, не стал, и уж тем более не стал объяснять ей, что без Грааля я жилище Валентинова покидать не собираюсь.

В гараже я переложил Нефритовый Змей в Викину «Ауди». Оружие было тяжелым, и вначале мне показалось, что оно целиком отлито из металла. Но нет – приглядевшись, я понял, что оно изготовлено из темного дерева, обшитого сверху пластинками позеленевшей от времени бронзы. Стрела, к моему разочарованию, оказалась новоделом – короткий стальной стержень с резьбой для навинчивания наконечника. Оставалось надеяться, что сам наконечник изготовлен не на заводе стеклянных изделий в городе Гусь-Хрустальный.

Избавившись, таким образом, от груза, я еще раз проверил «Осу» и поднялся наверх.

Рыба-телескоп по-прежнему плавала за толстым стеклом аквариума, тараща огромные страшные глаза. За разложенным посередине кабинета складным ломберным столиком сидели Валентинов, Вика, Олег и заика Сергей. Перед каждым из присутствующих лежали рубашкой вверх игральные карты, а перед Валентиновым еще и листок бумаги с карандашом, из чего я заключил, что обитатели дома и их прекрасная гостья мирно расписывали пулю.

– И снова здравствуйте, – сказал я, открывая дверь (предварительно я, конечно, изучил ситуацию в комнате, приникнув к замочной скважине). – А ну-ка, сидеть!

Последние слова относились к гарду, который выпрыгнул из кресла, будто под ним сработала катапульта. Для того чтобы бросить бокал с виски и выхватить из кобуры пистолет, ему потребовалось две секунды, и за эти две секунды я успел дважды выстрелить ему в живот.