Текст книги "Завещание ночи. Переработанное издание"

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Мы довели ее до подъезда, – сообщил он. – Внутрь заходить не стали, там были какие-то старухи… Все вроде было чисто, никто за нами не вязался.

– Ну и хорошо, – сказал я с искренним облегчением. – Спасибо, Зурик, с меня бутылка.

– На рыло, – уточнил он. Мы посмеялись.

Когда я повесил трубку и обернулся, Пашка стоял в прихожей между Наташей и ДД и держал Наташу за палец.

– Ким, – спросил он, – а что это у тебя в большой сумочке?

– А вам не кажется, юноша, что вы чересчур любопытны? – ответил я вопросом на вопрос и, взяв его за худенькие плечи, начал осторожно подталкивать обратно к двери. – И вообще, фельдмаршал, вам пора к маме и папе, а у нас сейчас дела…

Фельдмаршал бросил пистолет, захныкал и еще крепче вцепился в Наташин палец.

– Это грязный шантаж, Пауль, – строго произнес я. ДД вдруг весело хмыкнул.

– А, все равно это уже никакая не тайна! Сейчас ты такое увидишь, малыш…

– Я не малыш, – сказал Пауль сердито. – Я мальчик Пашка.

– Мальчик Пашка? – переспросила Наташа. – Ты любишь сказки, мальчик Пашка?

Он подозрительно взглянул на нее.

– Я люблю фильмы по видику, – заявил он. – Про ниндзей, и про пришельцев из космоса тоже. Мы с Кимом смотрим. И еще эротику, – добавил он, вспомнив красивое слово, которое видел у меня в видеокаталоге.

– Ладно врать-то, – вздохнул я. – Эротику он любит… Дима, помоги. Вдвоем мы с ДД извлекли из кофра пакет с портфелем и положили его на расстеленные газеты. Я разрезал целлофан и попытался открыть замки портфеля. Они основательно заржавели и не поддавались.

– Там, внутри, – сказала Наташа, вновь наклоняясь к Пашке, – лежит вещь из сказки. Поэтому я тебя и спросила.

– Сказки, – фыркнул Пашка, – сказки – это для малышей, так не бывает… Я фантастику люблю.

– Ну, фантастика, – легко согласилась Наташа. – Ты лучше смотри. Мне надоело возиться с замками, и я разрезал ножом кожаные ремни, к которым они крепились. Наташа склонилась над моим плечом и тепло задышала в ухо. Я не без содрогания сунул руку в портфель и обнаружил там обычный газетный сверток. Тяжелый, надо заметить.

Теперь и ДД, сложившись чуть ли не втрое, навис над портфелем. Только Пашка вел себя спокойно и сдержанно – впрочем, он был маленький и все прекрасно видел и так.

– Предлагаю последний раз подумать, – неожиданно охрипшим голосом сказал я, – берем мы на себя эту ответственность или нет. Если нет, то лучше, по-моему, и не доставать…

– Не тяни, – требовательно произнесла Наташа, – доставай скорее. Ужасно интересно, на что же она все-таки похожа…

Я вытащил сверток и размотал газеты. В руках у меня оказалась небольшая – не выше сорока сантиметров – странных очертаний чаша.

Честно говоря, она оказалась совсем не такой, как я ожидал. Она была сделана из какого-то невзрачного темно-серого камня, кое-где вспыхивавшего слюдяными блестками. Я не уверен, можно ли было применять к ней слово «сделано», потому что более всего она напоминала кусок породы, которому игрой воды и ветра было придано случайное сходство с творением рук человека. Потом я понял, в чем дело: Чаша была, безусловно, произведением искусства, но искусства, абсолютно чуждого нам. Возможно, руки, высекавшие ее, вовсе не были руками.

У нее была массивная ножка со странной вогнутой подставкой, похожей на перевернутый гриб. Края самой чаши, рассеченные грубыми темными полосками, немного изгибались наружу, подобно лепесткам цветка. Больше ничего примечательного в ней не было.

– Да, – разочарованно произнесла Наташа, – так вот ты какой, северный олень…

– Что? – встрепенулся заворожено глядевший на Чашу ДД. – Извини, я не расслышал.

– Старый анекдот, – объяснил я. – Да, это, конечно, не ваза эпохи Мин…

ДД снисходительно посмотрел на нас.

– Дед говорил, что сущность ее очень глубоко скрыта… Возьми ее в руки, Наташа!

Наташа неуверенно приняла из его рук Грааль и минуту держала перед собой, будто прикидывая, сколько он весит. Потом вдруг вскрикнула и уронила Чашу на пол. Я инстинктивно бросился ее ловить, но не успел. Грааль с тяжелым стуком грохнулся о паркет и откатился в комнату. ДД спокойно наклонился и поднял его.

– По нему паровым молотом можно бить, – сообщил он, – ему все равно ничего не будет. Почувствовала, Наташа?

Странная гримаса болезненного блаженства скользнула по его худому лицу.

Наташа кивнула и тщательно вытерла ладони об юбку.

– Противно, – сказала она. – Я больше к ней не прикоснусь. Я протянул руку и взял Чашу.

С полминуты я ничего не чувствовал – только шершавый холодный камень. Потом я ощутил, как под моими пальцами шевельнулось что-то живое. Я услышал, как Чаша пульсирует у меня в руках.

На короткое, слишком короткое мгновение я испытал неописуемое ощущение космического, неограниченного могущества, сконцентрированного в Граале. Потом все прошло. Я осторожно поставил Чашу на столик.

– А можно я?.. – спросил Пауль, и, не дожидаясь разрешения, крепко ухватился за бугорчатую ножку.

Секунд через двадцать он отдернул руку.

– Она щекотится, – пожаловался он, – как фанта…

– Ну, и что мы с ней будем делать? – спросил я.

Теперь от Чаши было трудно отвести глаза. Она уже совсем не казалась мне уродливой. Нет, это была Красота – просто какая-то иная, неизвестная нам Красота. И она была древняя, очень древняя. Каким-то образом я понял это, пока держал ее в руках. Она была старше нашей цивилизации, старше нашего мира, старше миллиардов звезд, сияющих нам из глубин неба.

Внезапно я ощутил, что мне будет очень тяжело расстаться с Чашей. Я машинально потянулся к Граалю.

– Давайте хоть цветы в нее поставим, – предложила Наташа. – А то они завяли совсем…

Прежде чем я успел открыть рот, ДД взял со столика Чашу и ушел с ней в кухню. Оттуда донесся шум воды.

– Вы с ума сошли, – сказал я Наташе.

ДД вернулся и сунул в Грааль гвоздики. Они больше чем наполовину высовывались за края Чаши, но не ломались и не падали.

– Ты сошел с ума, – повторил я. – Ставить цветы… в это?

– Цветам надо ножки обрезать, – заявила Наташа. – Ким, у тебя есть бритва?

– Какая бритва?! Вы что, не понимаете – это же Чаша! ДД добродушно засмеялся.

– Что, зацепило? Это коварная штука, Ким. Дед говорил, главное – стараться не обращать на нее внимания, принимать, как есть. Подожди немного, ты увидишь – чары ослабнут.

Я хмыкнул, взял Чашу и цветы и пошел отрезать кончики. Вода в Чаше приобрела странный золотистый цвет, ножки гвоздик причудливо преломлялись в ней.

– Ким, – потянул меня за рубашку Пауль, проследовавший за мной в ванную, – а этот, длинный… он кто?

– Ученый, археолог… – буркнул я, расправляясь с очередным цветком.

– Вроде Индианы Джонса? Я от души рассмеялся.

– Ну, ты скажешь тоже, старик… Он вроде профессора из «Назад в будущее», только занимается раскопками. Понял?

– Не-а, – равнодушно признался Пашка. – А эту штуку он выкопал?

– Выкопал, – подтвердил я. – Но лучше бы не выкапывал.

Я торжественно пронес Чашу с гвоздиками в комнату и поставил ее на низкий столик между креслами. Получилось очень красиво.

– Ну что, – сказал я, – господа компаньоны? По сто грамм за успех нашего безнадежного дела?

– Нет уж, – заявила Наташа, поднимаясь. – Хватит с меня этих бесконечных выпивок. В конце концов, я уже третий день торчу в Москве, а к тетке еще не заглянула. Так что вы как хотите, а я поехала.

– Я провожу тебя, – подскочил ДД, но я скомандовал «Сядь!», и он сел.

– Никто и никуда отсюда не уедет, по крайней мере пока мы не выясним, что нам дальше делать с этим сокровищем. Вы неплохо устроились: забрали из тайника Чашу, отдали ее мне и разбежались кто куда, так, что ли? – Я приложил максимум усилий к тому, чтобы в голосе моем звенело побольше металла. – Нет уж, милые мои, персональной ответственности за ваш, Дмитрий Дмитриевич, раритет я нести не собираюсь.

Тонкое лицо ДД побледнело.

– Да, разумеется, Ким, мы все втроем должны решить, что делать с Чашей. Однако если ты не хочешь участвовать в этом дальше…

– Не пори чушь, – оборвал я. – Просто ситуация изменилась.

– Естественно, – он посмотрел на меня, как на дурака. – Ведь Чаша теперь у нас.

– Именно. И теперь Хромец начнет охоту по-настоящему.

– Мы можем ее перепрятать, – быстро сказал ДД. – В конце концов, мест, где Чашу могут охранять змеи, предостаточно.

– И подпишем себе тем самым смертный приговор. Потому что, как ты сам убедился, Дима, Хромец может убить каждого из нас и допросить, как он допросил твоего деда. Кстати, совершенно не понимаю, почему он не поступал так с теми Итеру, которых выслеживал раньше…

– Да, Дима, – неожиданно поддержала меня Наташа, – тут и правда есть какая-то нестыковка!

ДД сосредоточенно вертел в руках вилку.

– Я не очень хорошо разбираюсь в этих тонкостях, – ответил он, наконец, – но, по-моему, вернуть видимость жизни в мертвое тело можно не всегда. И особенно важна тут способность человека… ну, то есть умершего человека, сопротивляться насилию над душой… астральным телом, Ка, название не важно. Обычный человек не может сопротивляться магу, это ему не по силам. Вот я, например, не могу сломать эту вилку, – он совершил несколько титанических усилий, но лишь слегка погнул металл. – А ты, Ким, например, можешь.

Он передал вилку мне, и я, чуть поднапрягшись, переломил ее пополам. ДД обрадовался.

– Ну, так вот и Итеру. Они ведь тоже были магами, очень сильными магами, и их наверняка не так-то просто было заставить говорить. Даже настоятель дацана, который отдал деду Чашу, и то ухитрился обмануть Хромца, точнее, сказал ему не всю правду. А ведь он не был Итеру!

– Допустим, – неохотно согласился я. – Но мы-то не маги, мы не обладаем такой тренированной психикой! Ни я, ни ты, ни Наташа ничего не можем противопоставить Хромцу. Честно говоря, единственный выход, который я вижу, заключается в том, что кто-то один из нас прячет Чашу, а потом совершает самоубийство. Причем так, чтобы его труп нельзя было допросить. Ну, не знаю, прыгает с семнадцатого этажа или там бросается в чан с серной кислотой…

– Прекрати нести чушь, – Наташу передернуло от отвращения.

– Согласен, – кивнул я. – Это чушь. Поэтому я предлагаю альтернативный вариант. Чашу надо продать.

– Это становится интересным, – глаза Наташи моментально похолодели. – Кому же, если не секрет?

– В Москве есть несколько крупных коллекционеров, – объяснил я. – Помнишь, мы говорили вчера с Косталевским? Эти люди в принципе могут купить наш раритет за очень большие деньги – нужно лишь убедить их в том, что это уникальный артефакт и истинная цена его выражается совершенно астрономической суммой. А отдать за Чашу серьезные деньги сможет только человек, уверенный в том, что в его силах обеспечить подобному приобретению надлежащую охрану. Я не хочу сказать, что ее будут сторожить автоматчики с овчарками, но Хромцу, во всяком случае, придется сильно попотеть, чтобы выцарапать ее оттуда…

– Ты думаешь, это его остановит? – в голосе ДД была злость.

– А ты думаешь, его остановим мы? Я не хочу, чтобы мы взваливали на себя такую ответственность, понятно? Я не хочу всю жизнь трястись, как сегодня в зоопарке! Я не…

– Ким, – сказала Наташа, – но ты же обещал… Это меня взбесило.

– Во-первых, я никому ничего не обещал! Мне с самого начала не нравилась вся эта затея с террариумом! Я пошел туда только потому, что без меня вы потеряли бы и Чашу, и свои жизни, еще не выйдя из зоопарка! Но если уж я пошел у вас на поводу один раз, то это не значит, что я буду делать это вечно. Чаша – наш смертный приговор, неужели неясно? Если кто-то обязательно должен быть Хранителем Чаши, то пусть это будем по крайней мере не мы! В конце концов, Роман Сергеевич просил меня помочь уберечь Чашу от Хромца и ни словом не обмолвился насчет того, чтобы я хранил ее у себя под подушкой! А что такое это мое предложение, как не помощь в сокрытии Чаши?

Пашка, о существовании которого я успел забыть, тихонько захныкал.

– Ким, – жалобным голосом протянул он, – а можно мы видик посмотрим?

– Все понятно, – сказал ДД и встал. – Ты испугался. Это естественно. Я забираю Чашу и освобождаю тебя от ответственности. Спасибо, Ким.

Он потянулся к Граалю. Я перехватил его длинную руку и толчком швырнул обратно в кресло.

– Катись в задницу со своим благородством! – заорал я. – Хватит с меня смертей! Я не отдам тебе Чашу, Дима! Я сам решу, что с ней делать.

Он побледнел еще сильнее. Наташа шагнула ко мне, глаза ее потемнели.

– Ты не можешь… – произнесла она с угрозой. Я заставил себя усмехнуться.

– Могу! Я не хочу рисковать твоей жизнью из-за какой-то древней хреновины! Мне наплевать, что за тайны в ней скрыты, но я не позволю делать из тебя пешку в чужой игре! Я испугался не за себя, пойми это! Я хочу только отдать Чашу кому-нибудь другому, и я готов сделать это сам, без вашего ведома, потому что если Хромец сунется за этим ко мне, я убью его!

И в этот момент раздался телефонный звонок.

Наташа вздрогнула. Пальцы ДД сжали подлокотники кресла. Маленький Пашка, воспользовавшись всеобщим замешательством, включил, наконец, видик.

– Выключи, – приказал я и на негнущихся ногах прошел в прихожую. Больше всего я боялся услышать в трубке знакомое зловещее шипение и потому подносил ее к уху осторожно, словно готовую ужалить змею. Но это был всего лишь Сашка Косталевский.

– Привет, боец невидимого фронта! С тебя еще два процента за срочность!

– Ты нашел? – недоверчиво спросил я. Он довольно расхохотался.

– Что, не ожидал? Ну и напрасно. Имеется такой арбалет, вот только человек, который им владеет…

Он замолчал, и у меня внутри зашевелился червячок нехорошего предчувствия.

– Что это за человек?

– Ну, крутыш один, – уклончиво ответил Сашка. – По-моему, он совсем не хочет его продавать. Я дал ему твой телефон.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я. – А его телефон дашь?..

– Он не разрешил. Сказал, сам тебе позвонит. Когда договоритесь о встрече, звякни мне, я подъеду.

– Конечно. Как человека-то зовут? Сашка помолчал.

– Он представится. В общем, ты знаешь, у меня сложилось впечатление, что это ОЧЕНЬ дорогая вещь…

– Ну так и замечательно, – сказал я. – На твоем месте я бы радовался…

– Я бы радовался, – возразил Косталевич, – если бы был уверен, что у тебя хватит купила… В любом случае, мне причитается за услуги.

– Я тебе коньяком проставлюсь, – пообещал я. – Или вискарем.

– Я не пью, – с достоинством ответил Сашка. – И тебе не советую. Здоровье, знаешь, всего дороже. Так что только деньгами.

Я положил трубку и вернулся к веселым гостям.

Они, похоже, о чем-то крупно поспорили. Наташа сидела с закушенной губой, закинув одну красивую ногу на другую, и смотрела не на ДД, а в беззвучно полыхающий взрывами и выстрелами экран. ДД, красный и взъерошенный, возвышался в кресле, как монумент оскорбленной добродетели. Пашка с раскрытым ртом наблюдал за прихотливыми перипетиями сюжета фильма «Большой переполох в Маленьком Китае» – в двадцать пятый раз. Грааль по-прежнему стоял на столике, гвоздики в нем ожили и стали как будто больше.

– Ну вот, – сказал я, входя. – Спешу вас обрадовать: арбалет, кажется, нашелся.

Никто из них даже не повернулся. Хотя нет, вру, друг мой Пашка бросил на меня восторженный взгляд, удостоверился, что я уже не разговариваю по телефону, и спросил ангельским голосом:

– Ким, а можно, я теперь звук включу?

ИГРЫ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ

Блжнее Подмосковье, 1990-е

– Мать твою так и еще раз так! – сказал таксист, сворачивая вслед за черным БМВ Х5 на подозрительно расплывшуюся от дождя дорогу, уводившую вглубь елового леса. – Мы ж здесь завязнем на раз…

– Спокойно, – сказал я. – Раз он проедет, значит, и мы проедем.

– Ага, – хмыкнул таксист. – У него ж внедорожник, а у нас?

В этот момент мы выскочили на вполне приличную бетонку, которая здесь, посреди леса, смотрелась странно. Шофера это удивило, меня – не очень. БМВ впереди посигналил габаритами и сбросил скорость.

– Подъезжаем, – пояснил я шоферу. – Будьте осторожней.

– Ага, – снова буркнул он.

Я расстегнул куртку – теперь пистолет можно было выхватить из кобуры практически мгновенно. Крепче сжал лежавшую у меня на коленях сумку с Чашей.

– Помните, о чем я вас предупреждал. При любой нештатной ситуации – сразу сигнальте.

– Угу, – ответил таксист.

Он мне нравился. Стокилограммовый квадратный дядька с головой безрогого микенского быка и золотыми зубами. Мне рекомендовал его один мой приятель, долгое время специализировавшийся на охране ценных грузов, а затем ушедший на повышение в личные телохранители какого-то крупного фирмача. По его словам, таксист бывал в переделках, и на него можно было положиться.

– Если увидите, что я бегу, заводите мотор сейчас же. Откройте дверцу и разворачивайтесь – я впрыгну на ходу.

– Не бэ, – сказал он снисходительно, – сделаем.

Бетонка уткнулась в металлический, крашенный зеленым забор. Когда БМВ подъехал к воротам, они медленно сдвинулись в сторону, открывая двухэтажный, солидных размеров дом из красного кирпича.

– Остановитесь перед воротами, – распорядился я. – И можете сразу же разворачиваться.

БМВ подъехал вплотную к дому и остановился перед съездом в подземный гараж. Водитель вылез и раскрыл зонт. Помахал нам рукой.

– Во двор не заезжайте, – предупредил я. – Ни в коем случае. Счастливо.

Водителя БМВ звали Олегом – во всяком случае, так он представился, когда мы встретились в ресторане «Ацтека» на Менделеевской. Место и время встречи было выбрано загадочным хозяином арбалета, которого нашел расторопный Косталевич.

– Мой патрон не продает экспонаты своей коллекции, – сразу же заявил Олег. – Но он хотел бы знать, откуда вам стало известно о Нефритовом Змее.

Интересно, подумал я, кто открыл коллекционеру тайное имя магического арбалета? Неужели покойный Шмигайло?

– Я расскажу это вашему патрону, – пообещал я, – но при личной встрече. К тому же у меня есть некоторые документы, связанные с Нефритовым Змеем, которые могут его заинтересовать.

– Что за документы? – Олег слегка подался вперед, и я подумал, что арбалет вряд ли попал к его хозяину честным путем.

– Я не стану обсуждать это с вами, – сказал я. – Ничего личного, просто условия, на которых я работаю.

С самого начала я решил, что психологически достовернее будет, если я не стану демонстрировать личной заинтересованности в этом деле. В конце концов, узнать, кто такой Ким и чем он занимается, не так уж и сложно.

Несложно и удостовериться в том, что вышеозначенный Ким никогда не занимался торговлей антиквариатом и вряд ли может предложить что-то по-настоящему ценное. А вот если он выступает как доверенное лицо некоего коллекционера, дело приобретает совершенно иной оборот. Так что я старательно изображал из себя наемника, такого же, как и Олег. Моя нехитрая уловка сработала.

– Завтра вечером, – сказал Олег, поговорив с боссом по телефону. – В восемнадцать ноль-ноль встречаемся на пятом километре Дмитровского шоссе. Я буду на черном БМВ с номерами ноль ноль два. Поедете за мной.

– Далеко?

– Еще километров двадцать. Мой патрон готов уделить вам час. Устраивает?

– Лучше бы, конечно, сегодня, – сказал я.

Олег покачал головой. В лице у него было что-то рысье – густые брови над слегка раскосыми ореховыми глазами, резкие скулы, жесткая линия губ. Мне он сразу показался смутно знакомым, и в конце концов я понял, почему: был он чем-то похож на поэта Брюсова, если только можно представить себе Брюсова с глазами профессионального убийцы.

– Сегодня невозможно. Завтра, в восемнадцать ноль-ноль. Пришлось соглашаться – ситуация не предусматривала такой роскоши, как выбор.

– Что ж во двор-то не заехали? – спросил Олег, кивая на мокнущее за воротами такси. – Боитесь нас, что ли?

Я пожал плечами. Глупый вопрос. Когда у тебя в сумке лежит древний артефакт, стоимость которого невозможно определить даже теоретически – в самом деле, сколько может стоить Грааль? – поневоле приходится быть осторожным.

– Ну, береженого бог бережет, – сказал Олег.

Повернулся и пошел вперед мягкой пружинящей походкой хищника. Был он на голову выше меня и килограммов на десять потяжелее. Манера двигаться и военная выправка наводила на мысль о частях спецназначения. Серьезный мужчина, одним словом.

Мы взошли по ступенькам к тяжелой дубовой двери с глазком, и Олег нажал неприметную кнопку звонка. Дверь отворилась сразу же.

На пороге стоял молодой человек примерно моих лет, одетый в «адидасовский» спортивный костюм. То, что он не хозяин, а охранник, было написано у него на лице, о том же свидетельствовали его гипертрофированные грудные мышцы и резиновая дубинка, которую он рассеянно вертел в руках.

– Все нормально, Сергей, – сказал Олег.

Гард отодвинулся в сторону, пропуская нас в дом. На меня он смотрел неприязненно.

Мы оказались в просторной гостиной, выдержанной в золотистых тонах. Посреди комнаты стоял покрытый парчовой скатертью овальный стол, вокруг него располагались шесть мягких кресел с высокими спинками. Интерьер наводил на мысли о богатой дворянской усадьбе времен расцвета крепостного права.

– Прошу вас, Ким, – негромко позвал Олег, указывая на дверь в дальнем конце гостиной. – Хозяин ждет вас на втором этаже.

Я шагнул к двери, и тут гард неожиданно заступил мне дорогу. Некоторое время он просто стоял и молчал, протянув вперед широкую, как лопата, ладонь.

– В чем дело, уважаемый? – поинтересовался я. – По пятницам я не подаю…

– Отставить, – сказал Олег, мгновенно оказавшись между нами. – Сергей хочет, чтобы вы отдали оружие. Оружие, я полагаю, при вас имеется?

Я неохотно вытащил из кобуры пистолет и протянул ему. Олег, впрочем, тут же передал его гарду.

– Х – хорошая п-п-пукалка, – с трудом выговорил Сергей, и я понял, что он не только качок, но еще и заика. – «В-в-вальтер»! Г-г-где отсосал?

– В Детском мире купил, – ответил я зло. – Смотри, не потеряй, Цицерон!

– Пойдемте, – Олег озабоченно взглянул на часы. – Мы уже вышли из графика.

Мы миновали короткий коридор, обшитый панелями под красное дерево (а может, и самим красным деревом, судить не берусь). Он упирался в узкую каменную лестницу, на которой не смогли бы разминуться два человека. Рядом с лестницей, к моему немалому удивлению, обнаружился лифт, наличие которого в двухэтажном доме выглядело явным излишеством. Олег, впрочем, лифт проигнорировал. Мы поднялись по лестнице и очутились в просторной курительной комнате, из которой был только один выход. Олег постучал.

– Входите, входите, – пророкотал чей-то густой баритон. – Не заперто. За дверью оказался большой кабинет, с камином, шкурами и прочей аристократической дребеденью, огромный, в полстены аквариум с единственной плавающей в нем страшноватой рыбой-телескопом, гигантский стол, на котором вполне мог заниматься строевой подготовкой целый взвод пехоты, а за столом – чудовищных размеров мужчина.

Он был невероятно, неописуемо толст. Раздутые окорока рук розово высвечивали из отворотов богатырского парчового халата. Живот, напоминавший аппарат братьев Монгольфье, подпирал титаническую столешницу. Ног его я не видел, но, надо думать, они тоже были покрупнее, чем, например, мои.

Однако интереснее всего была голова. Неправильной, почти конической формы, увенчанная редкими пучками сальных волос, она, как утес, вырастала из плавно перетекавших в короткую жирную шею студенистых брылей щек. На огромном бесформенном носу кривовато сидели старомодные очки в тяжелой роговой оправе, и это была единственная деталь, роднившая его с привычным обликом Homo Sapiens'a. He будь очков, хозяин кабинета казался бы инопланетянином.

– Здравствуйте, Ким, – пророкотала гора плоти. – Меня зовут Эдуард Юрьевич. Вы опоздали, поэтому я могу уделить вам не час, а всего лишь сорок пять минут моего времени. Постарайтесь уложиться.

– Добрый вечер, – вежливо ответил я, подходя к столу.

Исполин снял очки и, превратившись в совершеннейшего марсианина, принялся протирать их тряпочкой.

Я пододвинул оказавшийся поблизости массивный деревянный стул с высокой спинкой и уселся, закинув ногу за ногу. Сумку с Граалем я положил на край столешницы.

– У вас в коллекции есть старинный китайский арбалет, называемый Нефритовым Змеем, – сказал я. – Человек, интересы которого я представляю, хотел бы его приобрести.

– Об этом мы даже говорить не будем, – прогудел человек-гора. – Я не торгую экспонатами своей коллекции. За определенную плату я могу показать их, но и то далеко не каждому. Поэтому предметом нашего разговора станут документы, о которых вы говорили Олегу. Кстати, откуда вам стало известно о Нефритовом Змее?

– От Льва Михайловича Шмигайло, – соврал я, не моргнув глазом. – Скоропостижно скончавшегося два дня назад.

– Врете, – жестко сказал коллекционер. – Шмигайло не мог назвать вам мое имя.

– Не только имя, – любезно улыбнулся я. – Но еще и фамилию. Я ведь с господином Валентиновым имею честь беседовать, не правда ли?

Круг коллекционеров довольно узок, и когда я постарался осторожно разузнать, у кого из них есть загородный дом в районе Дмитровского шоссе, то услышал всего три имени. Эдуард Юрьевич Валентинов шел под номером вторым.

– Старое трепло, – раздраженно фыркнул человек-гора, опровергая древнее правило «о мертвых либо хорошо, либо ничего». – Так что там у вас за документы?

– Перевод древнего китайского трактата, в котором говорится о Нефритовом Змее, – сказал я, доставая листки с отрывками из текстов Итеру. – Вот, посмотрите.

Валентинов протянул огромную пухлую руку и взял листки. Пробежал глазами текст, шевеля толстыми губами.

«В правление императора Минга оружейник Цао, Итеру второго круга, создал Нефритового Змея. Ван Мин, воин, получил приказ передать Нефритового Змея офицеру Когорты Незримых в Ктезифоне, которого считали воплощением Гончего. Однако не смог выполнить и Нефритовый Змей бесследно исчез».

Он брезгливо отбросил листки и строго посмотрел на меня.

– Молодой человек, вы зря отнимаете мое время. Я знаком с этим текстом, и не считаю, что он представляет историческую ценность.

– Это почему? – ошарашено спросил я.

– Хотя бы потому, что отсутствует его оригинал, – усмехнулся Валентинов. – Если вы принесете мне хотя бы фотографию стелы… или что там было… алтаря, на котором якобы вырезан этот текст, у нас появится предмет для разговора. Но таких фотографий нет, как нет и самого алтаря. А без оригинала, как вы понимаете, любая такая бумажка годится только на то, чтобы ей подтереться.

Он тяжело вздохнул и вытер вспотевшее лицо огромным носовым платком.

– Если у вас все, Ким, я вынужден просить вас покинуть дом. У меня есть еще дела.

Олег, с отсутствующим видом слушавший нашу беседу, тут же подобрался, как охотничий пес при звуках рожка.

– Погодите, – сказал я. – Эдуард Юрьевич, у меня к вам еще одно предложение. Человек, интересы которого я представляю…

– Да полно вам, Ким, – Валентинов взмахнул платком, – хватит изображать из себя адвоката. Говорите просто – ваш хозяин. Вы же наемник, если я правильно понимаю?

– Человек, интересы которого я представляю, – повторил я упрямо, – готов совершить обмен. Его вполне устроило бы, если бы вы предоставили ему Нефритового Змея на время – скажем, на месяц. Взамен он готов предоставить вам уникальный артефакт, известный в традиции как Чаша Грааль. Через оговоренное время он вернет вам арбалет, а вы ему – Грааль.

Гора плоти заходила ходуном, издавая сдавленные булькающие звуки – Валентинов смеялся.

– Комик! – проговорил он сквозь слезы. – Вы не наемник, Ким, вы – комик! Грааль, говорите? Никогда не слышал ничего более забавного…

Я украдкой взглянул на Олега, но тот казался абсолютно бесстрастным. То ли не знал, что такое Грааль, то ли ему и вправду было все равно.

– Значит, вы утверждаете, что являетесь обладателем Грааля? – добродушно поинтересовался Валентинов, отсмеявшись. – Того самого Грааля, который искали сначала рыцари Круглого Стола, затем якобы нашли катары, а совсем недавно вроде бы спрятали в Альпах нацисты? Знаете эту версию, мой мальчик? Ведь тысячи людей во всем мире, знатоки пропавших сокровищ, профессионалы, считают, что Грааль был спрятан эсэсовской айн-затцкомандой где-то в окрестностях горы Хохфайлер незадолго до падения Третьего Рейха! Как вы докажете, что ваш раритет и есть подлинный Грааль?

– Не стану я ничего доказывать, – сказал я. – Я привез эту вещь и могу вам ее продемонстрировать. А вы, надеюсь, разберетесь сами.

Я расстегнул молнию сумки и вытащил Чашу. Осторожно поставил ее перед толстяком.

Чаша приятно грела пальцы. Ни разу больше мне не удалось испытать такого же ощущения безграничной мощи, которым она одарила меня в момент моего первого прикосновения к ней, и все равно держать в руках ее было наслаждением. Я не хотел с ней расставаться, но еще меньше я хотел вновь встретиться с лысым убийцей.

Человек-гора не стал брать ее в руки. Он наклонил свою коническую голову и внимательно ощупал взглядом все выступы, бугорки и изгибы Чаши. Осмотр длился минуты три, но к Чаше Валентинов так и не притронулся.

– Забавно, – изрек наконец толстяк.

Он откинулся на спинку своего дубового сиденья и довольно потер подушкообразные ладони.

– Очень забавно, Ким. Вы это, случаем, не сами сделали?

– Сам, – сказал я. – В гараже, на токарном станке. Он снова расхохотался. Шмыгнул громадным носом.

– Похоже, вы знаете, очень похоже. А вот на Грааль – вы уж простите великодушно, – совершенно не похоже. Во-первых, Грааль сделан из золота. Во-вторых, инкрустирован драгоценными камнями. В-третьих…

– Вы его видели, Эдуард Юрьевич? – перебил я его. Он недоуменно на меня уставился.

– Грааль, спрашиваю, видели? Нет? Откуда же такая уверенность?

– Потому что есть описания, – рявкнул он. – И ваше, прошу прощения, судно под них абсолютно не подходит!

Он выпростал из складок халата толстую, как бревно, лапу и схватил Чашу за ножку. Возможно, собираясь швырнуть ее мне в голову.

Не швырнул. Замер и с изумлением уставился на зажатую в жирном кулаке Чашу.

– О! – сказал он. – Ого!

Я усмехнулся. Он бережно обхватил Грааль второй лапой и нежно погладил. На блиноподобном лице его было крупными буквами написано слово «кайф».

Через минуту все кончилось.

– Это что, – строго спросил толстяк, вращая Чашу в руках. – Какой-нибудь фокус?

Я пожал плечами.

– Это ее свойство. Необъяснимое, я думаю.

– Олег, – позвал коллекционер, – подойди сюда.

Человек, похожий на поэта Брюсова, подошел и остановился перед Валентиновым. Тот неохотно протянул ему Грааль.

– Ну-ка, подержи.

Олег осторожно принял Чашу. Если он что-то и почувствовал, то по его лицу судить об этом было невозможно.

– Ощущаешь что-нибудь? – с беспокойством спросил толстяк. Олег поставил Грааль на стол – как мне показалось, с облегчением.