Текст книги "Война за "Асгард""

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 66 страниц)

– Вам нужно пройти детоксикацию, пилот, – сказал, не оборачиваясь, Курода. – Через полчаса мы будем в Центре, и вас сразу же поместят в палату для пострадавших от химического отравления. У нас работают опытные врачи, пилот, так что вам не о чем беспокоиться. Вы спасли жизнь нашему сотруднику, а мой начальник, доктор Танака, никогда не забывает таких бесценных услуг.

– Благодарю вас, – глухо ответил Исмаил, – но у истребителей есть свой госпиталь Мне неудобно злоупотреблять вашей добротой, господин лейтенант.

– Нет-нет, об этом не может быть и речи, – решительно заявил японец – Вы – гость доктора Танаки и будете лечиться у нас в Центре. Кстати, мисс Келлер, как чувствует себя наш раненый?

– Дышит, – отозвалась Хелен с заднего сиденья. Голова Кобаяси покоилась у нее на коленях. – Но мне совершенно не нравится его пульс – тонкий как нитка. Я боюсь колоть ему вторую дозу антишока, а сколько продлится действие первой – не знаю…

– Гладьте его, – серьезно посоветовал Курода. – Аккуратно поглаживайте его голову, разговаривайте с ним. Это поможет его душе удержаться в теле, пока мы не доберемся до Центра.

Машина затормозила перед решеткой из толстых титановых прутьев, перегораживавшей проход по всей ширине туннеля. Лейтенант опустил стекло джипа и приложил свой мастер-ключ к панели сканирующего устройства. В салон тут же ворвался чудовищный грохот и лязг, в воздухе запахло раскаленным металлом.

– Все в порядке, – сказал японец, всматриваясь на пробежавшую по экрану полоску цифр. – Ваши ключи не понадобятся Нас пропускают.

Решетка медленно и величественно начала подниматься вверх. Скрытый где-то в недрах огромной рукотворной горы мощный мотор вращал колеса и шестерни, наматывал металлические тросы на шкивы, открывая дорогу, уводящую прочь от обреченного изолята “Толлан” По всему туннелю было устроено не меньше десятка таких перегородок, преодолеть которые не смогла бы ни одна трэшерская армия, даже если бы ей и удалось взять Радужный Мост. Ардиан, который привык преодолевать Стену по воздуху, с удивлением смотрел на многочисленные хитроумные препятствия, придуманные для того, чтобы не дать обитателям изолята вырваться обратно, в отвергший их Прекрасный Новый Мир

Стальные плиты толщиной в руку, поднимавшиеся из пола на полуметровую высоту, призваны были, очевидно, остановить вражескую технику (нелишняя предосторожность, подумал Ардиан, учитывая сожженные у подножия Бивреста БМП). За плитами, в боковых стенах туннеля, чернели пулеметные гнезда – стрелков Хачкай не увидел, но пулеметы вполне могли оказаться автоматическими. В другом месте ровный, выложенный керамзитом пол туннеля оказался рассечен неясной глубины трещиной шириной футов в пятнадцать – ни объехать ее, ни перепрыгнуть на ту сторону казалось нереальным. Курода пояснил, что здесь им понадобятся все ключи. После того как все приложили выданные им прямоугольники к мерцающей зеленым панели встроенного в стену сканера (за так и не пришедшего в сознание Кобаяси это сделала Хелен), откуда-то сверху на тонких и прочных тросах опустился легкий серебристый мостик. На той стороне грохот усилился многократно не помогали уже даже мощные аудиофильтры, которыми была оборудована машина. Вскоре они въехали на участок, где кипели строительные работы. Деловитые ремонтные аппараты с гибкими металлическими сочленениями вместо рук ломали силовой каркас стен и протягивали в глубь туннеля две широкие, украшенные какими-то розовыми надписями трубы. Несколько хмурых рабочих в желтых комбинезонах размещали вдоль стен баллоны с аммиаком, способствующим быстрейшему застыванию пенобетона Тут уже было не до пропусков – до самого конца пути им больше не попался ни один КПП, ни один патруль военной полиции. Последние десять минут джипу пришлось блуждать в лесу каких-то странных конструкций, выстроенных, как понял Ардиан, для коррекции заливки туннеля.

В конце концов дорога ощутимо пошла под уклон, и Ардиан вздохнул с облегчением – они все-таки выбрались С внешней стороны Стены никакого Радужного Моста, разумеется, не было. Туннель заканчивался высокой аркой, выложенной белым камнем и закрытой металлическими створками Врат.

– Дамы и господа, – торжественно произнес Курода, – в последний раз попрошу вас использовать свои ай-ди пропуска, после чего никаких проверок уже больше не будет Эта – последняя, но, к сожалению, неизбежная.

Истребители вновь извлекли на свет свои прямоугольнички. Ардиан, наблюдавший за всем происходящим со стороны, заметил, что у Исмаила едва заметно подрагивают кончики пальцев.

Когда сканер сожрал данные последнего пропуска и получил подтверждение статуса Куроды, металлические створки дрогнули и разошлись. Джип медленно прополз между ними, вздрогнул, мягко перевалившись через высокий порог, и замер прямо перед входом в туннель. Взору истребителей открылась картина, которую они не часто видели, даже облетая вокруг Стены на геликоптере, – исполинская, царапающая верхушкой затянутое серыми тучами небо башня, у основания похожая на распухшую слоновью ногу, а наверху – на тонкий и гибкий хлыст Серебряная сфера, повисшая где-то на невообразимой высоте, сверкающая, словно елочная игрушка гиганта. Массивный цилиндр внешнего лифта, гостеприимно распахнувшего свои стальные двери в ожидании новых жертв.

– Дамы и господа, – провозгласил Курода, – добро пожаловать на базу “Асгард”.

16. ДАНА ЯНЕЧКОВА,
РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ

База “Асгард”, Стена,

ночь с 29 на 30 октября 2053 г.

– Теперь я знаю, для чего я жил все эти годы, – торжественно произнес Сантьяго Мондрагон, оторвавшись от иллюминатора. – Я жил, чтобы увидеть это!

– Совсем недавно вы говорили иначе, – заметила Дана. – Еще сегодня утром вы уверяли, что ваша жизнь приобрела смысл с тех пор, как вы увидели меня.

Писатель ничуть не смутился.

– Разумеется, сердечко мое, разумеется Я увидел вас и почувствовал, что жизнь прошла не зря А сейчас я просто лишний раз в этом убедился' Посмотрите сами, Дана, и вы поймете, что я имею в виду.

Дана посмотрела. Для этого ей даже не пришлось перегибаться через сидевшего у самого борта Сантьяго – на что он, несомненно, в глубине души рассчитывал. Она просто включила мягкий экран, вмонтированный в спинку переднего кресла, и выбрала режим панорамного изображения.

– Вы – дитя прогресса, Дана, – с сожалением констатировал Мондрагон – Вам не понять, что увиденное из окна своими глазами всегда производит большее впечатление, нежели самая искусная оптическая реконструкция.

Возможно, он был не так уж не прав, но реконструкция и в самом деле оказалась великолепной. Мягкий экран потемнел, превратившись в воронкообразный провал. Несколько секунд Дана чувствовала себя летящей над ночной степью не в уютной кабине геликоптера, а в лучшем случае на метле. Высоко в небе зажглись тускловатые холодные звезды, а впереди, на горизонте, пространство казалось перечеркнутым поперек слабо светящейся серебристой полосой – это поблескивало венчавшее Стену Хрустальное Кольцо. Громада Стены терялась в ночной тьме, зато пятисотметровая башня “Иггдрасиль” сияла во всем своем великолепии, похожая на спускающийся с неба на столбе пламени звездолет, залитый светом миллионов разноцветных лампочек.

– Господь всемогущий, – пробормотала Дана, – да эта штуковина будет повыше чикагского Сирса.

– На сто пятьдесят метров, – уточнил Сантьяго. – К тому же Сире, да и прочие небоскребы, построены в городах, а не торчат посреди голой степи.

– Вы забываете о Стене, Санти. – Дане вдруг стало неуютно, и она выключила экран. – Если бы мы подлетали к башне при свете дня, Стена заслонила бы ее.

– Ничего подобного, прекраснейшая Дана. “Иггдрасиль” куда выше Стены. Если хотите, я могу завалить вас техническими деталями – мой ВС собрал их куда больше, чем это нужно для одной-единственной книги.

Дана энергично замотала головой.

– Я вполне доверяю вам, Санти. Но если уж вы все знаете, скажите, на какой высоте мы проведем эту ночь?

Мондрагон восхищенно взглянул на нее.

– В ваших устах, мой ангел, самые обычные слова звучат порой как волшебная музыка. Повторите еще разок, прошу вас…

Дана фыркнула.

– Я имела в виду вот что: в программе нашего визита указано, что жить мы будем в VIP-апартаментах “Валгалла”, но совершенно ничего не говорится о том, где эти апартаменты находятся. Спросите вашего умника ВС, может быть, он подскажет.

– Умницу, – поправил Сантьяго. – Ее зовут Эстер.

– Почему-то я совсем этому не удивляюсь, – вздохнула Дана. – Вам не кажется, Санти, что вы вообще гораздо легче находите общий язык с женщинами, чем с мужчинами?

– Вы правы, проницательнейшая Дана. Женщины, дети и собаки мне куда интереснее. Вы хотели узнать, где расположена “Валгалла”? Минутку… Эстер!

Она не успела услышать, что ответила Мондрагону его ВС, потому что именно в эту секунду линк на ее запястье ожил и произнес голосом Фробифишера:

– Дана, ты мне нужна.

– Иду, босс. – Янечкова отключила связь и повернулась к Сантьяго:

– Прошу меня извинить, Санти. Увидимся позже.

Откровенно говоря, она даже обрадовалась вызову Роберта. В геликоптере всех рассадили по ранжиру – Фробифишера с королем Аравийским, Мондрагона с де Тарди, а Ивана вместе с прочими репортерами и телохранителями ибн-Сауда отправили куда-то в хвостовую часть машины. Дане достался лощеный красавчик из АБТ, про которого рассказывал ей Сантьяго, англичанин по имени Гарольд Статхэм-Пэлтроу. Они едва успели обменяться парой дежурных фраз, как де Тарди внезапно поднялся и скрылся в отсеке для Самых Важных Персон. Сантьяго немедленно замахал руками, призывая Дану присоединиться к нему.

Англичанин, вместо того чтобы проявить минимальный такт и удержать Янечкову на месте, радостно закивал – конечно, конечно, идите, мадемуазель, не смею вам препятствовать. Оскорбленной Дане не оставалось ничего, кроме как пересесть к Мондрагону и всю дорогу до “Асгарда” слушать его сомнительного качества комплименты. Но тут уж сама виновата, девочка, сказала себе Дана, никто не заставлял тебя кокетничать с темпераментным испанцем. Однако если быть до конца справедливой, то небольшое поощрение он все-таки заслужил. Как бы то ни было, Дана покинула его с легким сердцем.

Она отодвинула в сторону складывающуюся в гармошку дверь и вошла. Три человека сидели к ней спиной. Когда Дана перешагнула порог, Роберт и король Аравийский обернулись – кресла в VIP-отсеке поворачивались вокруг своей оси. Третий – де Тарди – склонился над какими-то бумагами и внимания на нее не обращал.

– Дана, – произнес Фробифишер бесцветным голосом, который обычно не предвещал ничего хорошего, – будь так добра, объясни мне, что означает вся эта чертовщина со сменой гражданства? Неужели ты всерьез собираешься поменять свой статус в иерархии Федерации на подданство Аравии?

Янечкова бросила гневный взгляд на ибн-Сауда. Король невозмутимо разглядывал ее своими кофейными глазами.

– Простите, сэр, – произнесла она сдержанно, – но я не совсем понимаю, о чем идет речь.

Фробифишер тяжело вздохнул.

– Его Величество король Аравийский собирается предоставить тебе статус подданного своего королевства. Якобы по твоей личной просьбе. Возможно, ты объяснишь нам, о чем именно идет речь?

“О господи, – мысленно простонала Дана. – Этого мне еще только не хватало. Тоже мне, король – язык за зубами держать не умеет. ..Ас виду кажется таким надежным ”.

– Ваше Величество, – тихо проговорила она, – когда я пришла к вам со своей просьбой, я надеялась, что наш разговор останется между нами. Я просила вас ничего не рассказывать моему боссу. Зачем же вы это сделали?

Хасан ибн-Сауд медленно погладил бородку. Движения его тонких артистичных пальцев странным образом гипнотизировали Дану.

– Скажем так, мадемуазель Янечкова, у меня были на то довольно веские причины. К тому же хоть вы и просили меня не обращаться с подобной просьбой к моему другу Роберту, я вам, если помните, такого слова не давал.

И вправду не давал, подумала Дана. А что бы изменилось, если бы дал? Все равно ведь нашел бы, чем оправдаться.

– Надо ли понимать эти слова так, что ты действительно хочешь уехать в Аравию? – Если минуту назад в голосе Фробифишера чувствовался легкий холодок, то теперь его температура упала до абсолютного нуля. – После всего, что дала тебе Федерация?

Ну, девочка, решайся, сказала себе Дана. Тебя, похоже, приперли к стенке. Давай выбирай, на что ставить – на красное или на черное. А может быть, на зеро ?

– Да, босс, – четко произнесла она, глядя прямо в прикрытые набрякшими веками глаза Фробифишера. – Я бы хотела покинуть Федерацию. И я действительно просила Его Величество помочь мне принять подданство его королевства. Я не вижу в этом никакого преступления – особенно принимая во внимание некоторые перемены, о которых я бы не хотела здесь распространяться.

Ибн-Сауд перестал наконец поглаживать бородку и выпрямился в своем кресле, пристально глядя на Дану.

– Я обдумал вашу просьбу, мадемуазель Янечкова, и счел возможным ее выполнить. Указ о присвоении вам гражданства Объединенного королевства Аравии уже подготовлен. Возникает лишь одно затруднение – помните, я говорил вам о годовом доходе в пятьдесят тысяч динаров ?

– Разумеется, Ваше Величество. Я сказала, что у меня нет таких денег.

– Это не совсем так, мадемуазель. Кое-какие сбережения у вас все же имеются.

Фробифишер кашлянул.

– Прошу прощения, Ваше Величество, формулировка некорректна. Ценные бумаги, записанные на имя мисс Янечковой, находятся под моим управлением. Это своего рода вложение в будущее, вклад, который нельзя забрать в любой момент. К тому же мисс Янечкова не сможет воспользоваться этими деньгами, если откажется от гражданства Федерации.

– Как видите, ваш многоуважаемый начальник не склонен расставаться с вами, мадемуазель. – Лицо ибн-Сауда оставалось бесстрастным. – Именно поэтому я и попросил позвать вас сюда. Возможно, вы переменили свое мнение? Юные девушки порой бывают непостоянны…

– Не до такой степени. – Дана заставила себя улыбнуться. – Я по-прежнему была бы счастлива стать подданной Вашего Величества. Однако мистер Фробифишер совершенно прав: без его согласия я действительно не могу забрать свои деньги из фондов Федерации.

– Рад, что ты это понимаешь. – В голосе Роберта появились снисходительные нотки. – Мне кажется, Ваше Величество, дальнейший разговор на эту тему беспредметен. Тем более что мы уже подлетаем к “Асгарду”.

– Отнюдь, – жестко сказал Хасан ибн-Сауд. Кустистые брови Фробифишера удивленно подпрыгнули. – Я полагаю, что нам есть о чем поговорить. Судьбу вкладов мадемуазель Янечко-вой решаете вы. Стало быть, в вашей власти продать ценные бумаги, записанные на ее имя, или просто перевести их в Королевский банк Эр-Рияда.

Фробифишер медленно покачал своей породистой головой.

– Помимо физических возможностей, существуют еще понятия права и этики, Ваше Величество. Граждане неанглосаксонского происхождения не имеют права распоряжаться вкладами в национальные фонды: за них это делает Иммиграционная финансовая корпорация. Я не хотел бы создавать опасный прецедент. Поймите меня правильно…

– Прошу прощения, Роберт, – перебила босса Дана, сама удивившись такой дерзости. – Корпорация здесь ни при чем. Ты же вложил все мои деньги и акции в частный трастовый фонд – федеральные структуры к нему никакого отношения не имеют.

– Тем более, – кивнул король Аравийский. – Спасибо за уточнение, Дана. Полагаю, вы можете быть свободны… если, конечно, у мистера Фробифишера нет к вам больше вопросов.

– Иди, Дана, – сухо произнес Роберт. – Иди и знай: я возмущен твоим поступком. По возвращении мы поговорим о причинах, толкнувших тебя на этот безумный шаг.

По возвращении, подумала Дана. Теперь он меня точно уволит к свиньям собачьим. И денег из него не выцарапаешь, ибн-Сауд просто плохо его знает.

– Не волнуйтесь, мадемуазель. – Король будто услышал ее мысли. – Я приложу все силы к тому, чтобы уговорить вашего уважаемого начальника изменить свою точку зрения.

– Спасибо, Ваше Величество, – промямлила она. Получилось совершенно по-дурацки. Хотя она злилась на ибн-Сауда, сдавшего ее Фробифишеру со всеми потрохами, слова об указе, дарующем “мадемуазель Янечковой” аравийское подданство, на какое-то мгновение вернули ей надежду. Всего на мгновение, до тех пор, пока не стало ясно, что Роберт никогда не позволит ей воспользоваться этим выходом. Не из мстительности – он никогда не отличался особой злопамятностью. Просто босс не терпел, когда такие вопросы решались за его спиной. Именно поэтому Дана и хотела заручиться вначале согласием ибн-Сауда, а потом уже обращаться к Роберту. Теперь, однако, на такой вариант рассчитывать не приходилось. Оставалось лишь надеяться, что король Аравийский действительно сумеет как-то уговорить Фробифишера, в чем Дана, по правде говоря, очень сомневалась.

Она вышла на нетвердых ногах. Высоченный стюард – или как там называется обслуга на военных геликоптерах – немедленно подскочил к ней и подхватил под локоть.

– Идем на посадку, мэм, прошу вас сесть в кресло и пристегнуть ремни.

Геликоптер вдруг начал заваливаться на левый борт. Стюард подтолкнул Дану к ближайшему сиденью – оно находилось сразу за перегородкой VIP-отсека и предназначалось, по-видимому, для технического персонала.

– Пожалуйста, мэм, не покидайте этого кресла, пока не зажжется зеленая лампочка!

Щелкнули замки ремней безопасности, обхвативших Дану крест-накрест и прижавших ее к спинке кресла. Стюард куда-то исчез, Янечкова осталась совершенно одна. В трех метрах от нее, за тонкой мембраной двери, два могущественных человека – Высокий представитель Совета Наций и король Аравийский – решали ее судьбу. Много бы я дала, чтобы услышать, о чем они там говорят, подумала Дана. Если бы не рев винтов, не гудение стабилизаторов, возможно, какие-то звуки и просочились бы сюда. Но нет, в таком шуме и с открытой дверью ничего не расслышать.

Она рассеянно потрогала сенсоры, расположенные на боковой панели кресла. Да, судя по всему, место, которое она заняла, предназначалось для кого-то из обслуживающего персонала VIP-отсека – может быть, для стюарда. Палец ее дрогнул над клавишей с надписью “Связь с салоном”. Нажать или не нажать, усмехнулась про себя Дана, вот в чем вопрос… А что, если они заподозрят неладное? И потом, ведь громкую связь с салоном наверняка нельзя устанавливать без их разрешения, значит, если я захочу включить ее отсюда, там у них загорится индикатор вызова. Что же делать?

Геликоптер сильно тряхнуло. На какое-то мгновение Дана почувствовала внутри отвратительную сосущую пустоту – такое случается, когда падаешь во сне. Мягко взвыли гравитационные стабилизаторы, машина выровнялась, но Дана уже коснулась пальцем серебристой пластинки сенсора. Коснулась – и замерла от ужаса. Сейчас Фробифишер выглянет из-за двери, увидит, что она подслушивает и…

Из VIP-отсека никто не выглянул. Зато из миниатюрных наушников, небрежно брошенных на подлокотник кресла, полился неразборчивый шепоток. Несколько секунд Дана растерянно переводила взгляд с двери салона на наушники и обратно, не понимая, что ей следует делать. Потом наконец решилась и быстрым движением вставила маленькие перламутровые шарики себе в уши.

– …на чем вы так настаивали, – донесся до нее голос короля Аравийского. – Неужели эта крошечная уступка способна разорить вас? Ни за что не поверю.

– Дело не в деньгах, Ваше Величество. – Фробифишер говорил раздраженно, словно отчаявшись объяснить собеседнику некие очевидные вещи. – Я бы сказал, что для меня это вопрос принципа. Мисс Янечкова работала со мной много лет, она в курсе многих весьма деликатных дел и выпускать ее за пределы Федерации было бы… неосторожно. К тому же, скажу вам откровенно, ее генетическая карта далека от идеала.

– Как раз это интересует меня в последнюю очередь, – перебил его ибн-Сауд. – В Объединенном королевстве нет таких непререкаемых генетических законов, как у вас. Что же касается принципов, может быть, мне стоит напомнить вам, что, соглашаясь на вашу просьбу, я тоже кое-чем поступаюсь?

Несколько секунд все молчали. Дана слышала отдающийся в наушниках мерный, гулкий стук своего сердца. Потом Фробифишер спросил нехотя:

– Так вы согласны, Ваше Величество?

– Ответ на этот вопрос во многом зависит от вашего решения, друг мой. Если вы найдете возможным вернуть мисс Янечковой причитающиеся ей деньги и не чинить препятствий с выездом за пределы Федерации, можете считать, что я согласен. Если же нет…

– Откровенно говоря, я поражен, Ваше Величество. Речь идет о важнейшей политической инициативе, а вы беспокоитесь о судьбе моего референта.

Повисло молчание. Дана почувствовала, как в наступившей тишине король Аравийский тяжело и немного презрительно смотрит на Роберта.

– Позвольте мне самому решать, о чем мне следует беспокоиться, друг мой, – раздельно произнес король, когда пауза опасно затянулась. – Я задал вам вопрос и надеюсь получить ответ.

Теперь напрягся Фробифишер. Он не любил, когда его вот так, за здорово живешь, щелкали по носу.

– В таком случае, Ваше Величество, я вынужден отклонить ваше предложение. Действуя в интересах известного вам лица, я не уполномочен заключать подобные сделки. Прошу меня извинить, Ваше Величество.

Вот и все, подумала Дана, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Спасибо, конечно, Хасан ибн-Сауд, ты честно попытался меня выручить. Честно, но слишком уж наивно. Роберт на такие простенькие комбинации не ловился даже в бытность свою профсоюзным адвокатом. Что ж, от мысли об Аравии придется отказаться. Да и зачем она мне, эта Аравия? Признайся честно, девочка, ты же не мечтала о том, чтобы весь остаток жизни проходить, замотанной с ног до головы в темные тряпки. Просто ты в глубине души надеялась, что Хасан ибн-Сауд предложит тебе нечто большее, чем паспорт подданного своего королевства. Интересно, есть ли у него гарем? И если да, то какой по счету женой ты собиралась там стать – двести пятидесятой? Три тысячи шестьсот одиннадцатой? Дана, Дана, ты же неглупая девушка, неужели ты могла всерьез подумать, что король Аравийский захочет увидеть тебя в числе своих жен или наложниц?..

Она выдернула из ушей крохотные мягкие шарики и отшвырнула их в сторону. Вовремя – шасси геликоптера как раз коснулось земли. Или не земли – Янечкова понятия не имела о том, где на “Асгарде” находится посадочная площадка. Может, они приземлились на самой верхушке “Иггдрасиля”.

Зеленая лампочка еще не горела, но Дана решила не ждать, пока VIP-пассажиры обнаружат ее под самой дверью своей кабины. Она отстегнула ремни и быстро пошла в хвост салона.

Сантьяго о чем-то яростно спорил со своей Эстер. Выглядело это довольно забавно – в первое мгновение Дане даже показалось, что писатель сошел с ума. Она тихо опустилась в кресло рядом с Мондрагоном и некоторое время прислушивалась к его быстрой и немного сбивчивой испанской речи. Внезапно Сантьяго оборвал фразу на полуслове и обернулся к ней.

– Прошу меня простить, Дана, я немного увлекся. Эта паршивка осмеливается критиковать меня за использование конструкций с тремя деепричастными оборотами подряд – представляете себе? Кто? Тупая программа, в жизни своей не написавшая ни одной оригинальной строчки!

Разумеется, он молол чушь. Разумеется, Дане было в высшей степени наплевать на конструкции с деепричастными оборотами – не в последнюю очередь потому, что она не очень четко представляла себе, что это такое. Но Сантьяго казался таким забавным, таким безвредным, и Дана не смогла удержаться от улыбки. Она впервые подумала о том, что Мондрагон, в сущности, довольно обаятельный человек – во всяком случае, в трезвой своей ипостаси. Совершенно неожиданно для себя она положила свою узкую ладошку на его жилистую загорелую руку.

– Не переживайте так, Санти. Спорить с ВС бессмысленно – они все равно никогда не согласятся с вами. Утешайтесь тем, что им можно приказать выполнить даже то, что они считают неправильным. Вы узнали, где находится “Валгалла” ?

Мондрагон смешно закатил глаза.

– Не велите казнить, солнце мое. Разумеется, эта мерзавка Эстер меня совершенно заболтала. Но я мигом исправлюсь!

– Не стоит, – рассмеялась Дана, убирая руку. – Мы уже приземлились, разве вы не заметили? Через пару минут мы увидим “Валгаллу” своими глазами.

Посадочная площадка, как выяснилось, все-таки располагалась у подножия “Иггдрасиля”. Впрочем, в мокрой и холодной темени, царившей за бортом геликоптера, разглядеть саму башню оказалось почти невозможно – сквозь струи дождя влажно проблескивали огни стрельчатых форм основания, а выше все терялось в непроницаемой пелене. От очерченного мерцающим жемчужным светом контура входных ворот к геликоптеру протянулась широкая труба из прозрачного пластика; стюарды сноровисто подтащили ее к проему люка и закрепили вакуумными присосками. Теперь пассажиры могли пройти шестьдесят футов, отделявших геликоптер от “Иггдрасиля”, не опасаясь промокнуть под набиравшим силу ливнем.

– Какая трогательная забота! – фыркнул Сантьяго, шагнувший в трубу первым. – Ни одна капля дождя не должна оросить собою благородные лысины могущественнейших людей мира.

– В здешних краях дожди небезопасны, – заметил Статхэм-Пэлтроу. Он обогнал Дану и теперь повернулся к ней, протягивая руку. – Позвольте, я помогу вам, мисс Янечкова. Высокая концентрация сернистых соединений, кислот, прочей химической дряни. К тому же не так далеко отсюда, в горах, до сих пор сохраняются очаги радиационного заражения. Нет, я не хотел бы попасть под местный ливень.

Дана подняла голову. Крупные тяжелые капли вдребезги разбивались о пластик, оставляя на нем маслянистые потеки.

Ветер, налетавший порывами, мял прозрачные стенки коридора невидимыми сильными пальцами. Внезапно ее охватил иррациональный страх перед раскинувшейся на многие мили вокруг пустотой. Дикая, холодная, мокнущая под ядовитым дождем степь показалась Дане страшноватой метафорой посмертного прибежища потерянных душ. Домой, взмолилась она мысленно, господи, как я хочу домой… В Нью-Йорк, в квартиру на Двадцать второй авеню, даже в Бангорское поместье, которое еще недавно представлялось мне самым неприятным местом на земле. Только бы подальше отсюда, от этой жуткой, парализующей сознание пустоты…

К счастью, Мондрагон и Статхэм-Пэлтроу уже шли по коридору к вратам “Иггдрасиля”, и Дана, подгоняемая своим непонятно откуда взявшимся страхом, поспешила за ними. Мягкий голубоватый свет, заливавший помещение за бронированными дверями башни, немного успокоил ее. Здесь, за метровой толщины стенами из сверхпрочных сплавов, Дана уже не чувствовала себя такой беззащитной и одинокой. К тому же Сантьяго, будто почувствовав, что с ней происходит что-то неладное, встал рядом и незаметно коснулся ее руки.

Их ждали. По обеим сторонам лифта стояли, вытянувшись в струну, одетые в красивую серебристую форму автоматчики. На груди у каждого искрилась вышитая алмазной нитью руна “А”. Такая же руна, только переливающаяся алым, украшала парадный мундир невысокого коренастого генерала, похожего на увешанную разноцветными игрушками рождественскую елку. Такое странное сходство придавало ему обилие орденов, едва умещавшихся на широкой бочкообразной груди. В основном это были золотые звезды, но среди них Дана разглядела несколько Пурпурных Сердец и дубовых листьев, свидетельствовавших о том, что генерал пролил несколько пинт своей крови в борьбе за дело Белого Возрождения. Когда в проем двери шагнул величественный седовласый Фробифишер, орденоносец расправил плечи и набрал в легкие воздуха.

– Командор базы генерал Эндрю Гордон, —• хорошо поставленным гулким голосом доложил он. – Имею честь приветствовать вас, дамы и господа, на последнем рубеже обороны цивилизованного мира, базе Совета Наций “Асгард”. Позвольте пригласить всех наверх, где вас ожидает скромный фуршет и короткая экскурсия по основным помещениям базы. Прошу за мной.

Коротко и по-деловому, одобрительно подумала Дана. Настоящий военный. Правда, генерал Макги тоже не штатский, однако говорил раз в десять дольше. Впрочем, возможно, основная речь еще впереди.

Они вошли в лифт гуськом. Впереди генерал и Фробифишер, затем король Аравийский с телохранителями, за ними де Тарди и Гарольд Статхэм-Пэлтроу. Дана, Сантьяго и Иван замыкали процессию. Двери лифта мягко сомкнулись за их спинами, оставив серебристых автоматчиков охранять пустую, залитую голубоватым сиянием комнату. Заурчали невидимые моторы, на плечи обрушилась мягкая тяжесть перегрузки, сердце пропустило несколько тактов и забилось в учащенном ритме. Продолжалось все это не больше минуты – мелодично звякнул колокольчик, над дверями зажглась цифра “1500”, и кабина остановилась.

– Мы на высоте полутора тысяч футов над землей, – с гордостью произнес командор. – Это первый уровень базы “Ас-гард”, настоящего небесного города.

– Остальные уровни выше или ниже, генерал? – неожиданно спросил Сантьяго. Гордон слегка сдвинул брови, словно пытаясь понять смысл этого вопроса.

– Э-э-э… и выше и ниже, мистер…

– Мондрагон, с вашего позволения, – поклонился писатель. – Сантьяго Мондрагон.

– Так вот, мистер Мондрагон. Первый уровень – центральный. Если вы видели “Асгард” со стороны, вы наверняка обратили внимание, что он имеет форму несколько утолщенного посередине сфероида. Мы с вами находимся сейчас именно в этом утолщении. Выше расположены технические уровни, ниже – лаборатории физиков и Генетический центр. Впрочем, все самое интересное вы увидите во время экскурсии. А сейчас, дамы и господа, фуршет.

– Ну, вот мы и на небесах, – усмехнулся Сантьяго, обернувшись к Дане. – В обители светлых богов-асов, ведущих нескончаемую войну с темными демонами-ванами. Так, кажется, выразился в интервью ваш эрудированный начальник?

Дана поискала глазами Роберта – он, к счастью, стоял довольно далеко от них.

– А вы-то откуда знаете про интервью? – понизив голос, спросила она. – Вы-то, кажется, не состоите в штате WBC?

Мондрагон попытался придать своему лицу таинственное выражение.

– Я вообще очень осведомленный человек, Дана, – заявил он важно. – Скажу вам по секрету – все так называемые новости крупнейших сетевых компаний попадают вначале на мой терминал, а некоторые я даже сочиняю лично. Ладно, ладно, шучу.

Просто перед вылетом из Хьюстона ваш шеф подробно выспрашивал меня о происхождении названия “Асгард” и связанных с ним мифах, обмолвившись при этом, что собирается использовать эту информацию в интервью. Кстати, вы не знаете, как он среагировал на известие о том, что мой сын тоже летит с нами на “Асгард” ?