Текст книги "Война за "Асгард""

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 66 страниц)

– Великая Стена должна была решить основную проблему, вставшую перед нашим миром в середине пятнадцатого века Хиджры или в начале двадцать первого века по христианскому летоисчислению, – продолжал ас-Сабах, не заботясь уже о том, как отреагирует на его слова Фробифишер, переводчик или командор Гордон. – Проблема эта не сводится к банальной нехватке ресурсов, цивилизационным противоречиям или противостоянию богатого Севера и бедного Юга. Она куда глубже и одновременно проще. Ее можно выразить всего лишь тремя словами: НАС СЛИШКОМ МНОГО.

Тамим увидел, как внимательно наблюдавший за ним де Тарди прикрыл глаза и одобрительно покивал головой.

– Нас было слишком много тридцать лет назад, и тогда мы решили возвести Стену. Стену, которая навеки разделит человечество на чистых и нечистых, подарив первым счастливую возможность жить в богатом, прекрасно устроенном мире и не зависеть от неконтролируемого размножения вторых. Тогда Стена казалась панацеей от большинства тяготеющих над человечеством проклятий. Но вот прошло тридцать лет… и сегодня, когда мы стоим на пороге одного из величайших событий в истории, я хочу открыть вам одну тайну. НАС ПО-ПРЕЖНЕМУ СЛИШКОМ МНОГО.

Камеры, не отрываясь, следили за ним, журналисты ловили каждое его слово. Краем глаза ас-Сабах заметил, как медленно багровеет лицо Фробифишера, ошеломленного столь грубым нарушением договора.

– Тридцать лет назад главной опасностью для Запада считались Китай и Индия, население которых приближалось к трем миллиардам. Эпидемии и чудовищные экологические катастрофы сократили эту цифру почти в десять раз. Но даже после этого необходимость в строительстве Стены почему-то не отпала.

Сейчас мы с вами собираемся отправить в неизвестность то ли два, то ли три миллиарда обитателей изолята “Толлан”. Мы даже не знаем их точного числа – ведь, по правде говоря, оно нас не слишком интересует. Человечество избавится от балласта, говорят нам вожди Запада. Что ж, возможно, это и так. Но сколько же нас останется после того, как изолят “Толлан” вместе с окружающей его Стеной исчезнет из нашего мира?

Он замолчал, чтобы набрать в грудь воздуха. Он видел перед собой недоуменные лица, широко распахнутые глаза, он чувствовал растущее в зале напряжение. Еще немного – и они не выдержат, подумал ас-Сабах. Пора заканчивать.

– Нас по-прежнему будет слишком много, – ответил он на вопрос, который задал сам себе. – Нас ВСЕГДА будет слишком много. Истина заключается в том, что проблема перенаселения стояла перед человечеством даже в те времена, когда вся земля принадлежала двум братьям – Авелю и Каину.

Консул Евросоюза откинулся в кресле и несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши. В напряженной тишине зала эти аплодисменты прозвучали неожиданно громко.

– Эта Стена – первая, но не последняя, – продолжал Тамим, пытаясь найти взглядом Янечкову. – Если эксперимент пройдет успешно, искушение время от времени избавляться таким образом от излишков человечества станет неодолимым. И тогда мы увидим, как поднимаются к небу новые и новые Стены…

Он наконец увидел Дану. Девушка смотрела на него с изумлением и страхом.

– Правители Запада хотели, чтобы я произнес речь в поддержку проекта .“Толлан”, – сказал ас-Сабах, кладя ладонь на клапан кобуры. – Они хотели, чтобы это произошло в канун Ночи могущества. Но я не стану лгать и лжесвидетельствовать перед лицом Аллаха.

Исламский мир никогда не одобрял строительства Стены. Исламский мир никогда не поддерживал политику генетических и этнических чисток. Смирялся с неизбежным – да. Покорялся мощи Запада – тоже да. Униженно исполнял приказы настоящих хозяев мира – к сожалению, да. В том, что за Стеной сейчас живут не меньше миллиарда наших братьев по вере, – огромная доля нашей вины.

Ну, подумал Тамим, пора решаться. Ты хорошо сыграл свою последнюю роль, Джингиби, теперь пришла пора ставить точку и уходить со сцены.

– Я, король Аравийский Хасан ибн-Сауд, принимаю на себя вину своей династии, своего народа и своих братьев в исламе, – медленно проговорил он. – Я прибыл сюда для того, чтобы искупить эту вину на глазах у всего человечества.

Аллах милостивый и милосердный, мелькнуло у него в голове, как жаль, что спичрайтеры короля оказались такими же бездарностями, как их коллеги на службе у Хьюстонского Пророка… Ах, если бы я мог просто сказать: Айша, Фируза и Лейла, я люблю вас, простите меня…

И прежде чем пораженные слушатели успели понять, что его речь закончена, Тамим ас-Сабах расстегнул кобуру из мягкой розовой замши, скользящим, много раз отрепетированным движением выхватил тяжелый автоматический пистолет и приставил его к виску – чуть пониже золотого канта фуражки.

2. ДАНА ЯНЕЧКОВА,
РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ

База “Асгард”, Стена,

30 октября 2053 г., 11.50

…Почему мне так страшно, почему мне так страшно, почему мне так страшно?..

Она сидела, вонзив ногти в мягкие подлокотники кресла, и повторяла про себя словно заклинание: почему мне так страшно, господи, ну почему же мне так страшно?..

Дану посадили очень неудобно, с краю – со своего места она видела только угол стола, отблеск хрустального колпака на нем и широкую спину телохранителя Фробифишера. Удивительно, почему Роберт вдруг решил явиться на торжественную церемонию с этим костоломом? Он и дома-то старался всюду ездить один, не зря старина Харт постоянно ворчал, что подаст в отставку с поста консультанта по безопасности, если босс не изменит своего отношения к личной охране. В другой раз Дана наверняка додумала бы эту мысль до конца, но сейчас ей было просто не до того. Взгляд ее словно прилип к прозрачной сфере, под которой скрывалась Красная Кнопка. Еще несколько минут, заполненных бессмысленными, но неизбежными выступлениями, и палец Роберта дотронется до нее, запуская исполинскую машину темпорального сдвига. Позавчера ночью, на борту лайнера, Фробифишер объяснял ей, что произойдет после того, как он нажмет на кнопку. Энергия, накопленная в подземных резервуарах, невидимой молнией ударит в Хрустальное Кольцо и превратит его в своего рода исполинский ускоритель. На все это потребуется несколько минут, а потом, в какой-то момент, который невозможно точно рассчитать заранее, гигантская масса Стены, раскачивающаяся под действием генерируемого Хрустальным Кольцом поля, начнет соскальзывать в прошлое. Тогда Q-компьютер “Асгарда” остановит бешеную гонку частиц в Кольце, и Стена вместе с изолятом “Толлан” окажется запертой на несокрушимый темпоральный замок толщиной в сотую долю секунды. Так объяснял Фробифишер, и в словах его звучала спокойная уверенность человека, знающего, что все будет так и никак иначе. Но Дана его уверенности не разделяла.

Предчувствие близкой катастрофы не оставляло ее с той минуты, когда погас свет и коридор, по которому она покорно следовала за Ки-Брасом, сразу же превратился в крысиный лаз, угольный мешок, черную дыру. Кристалл, подумала Дана, съеживаясь в ожидании удара из темноты, это Иван вставил кристалл в контроллер… Она вжалась в стену, затаив дыхание и думая о том, сколько секунд ей осталось жить. Но секунды текли и текли, ничего не происходило, и тогда Дана стала потихоньку пятиться назад, одновременно нажимая на браслете кнопку “SOS”. Темнота и тишина, обрушившиеся на Дану, не просто испугали ее – они заронили в ее душу зерна безумия. И теперь это безумие рвалось на свободу.

Только бы высидеть до конца, в сотый раз повторила она мысленно. Пусть все поскорее закончится. Нет, пусть лучше не заканчивается, пусть король говорит долго, пусть его речь длится вечно, пусть Роберт никогда не нажмет эту кнопку. Пожалуйста, пожалуйста…

– …прибыл сюда, чтобы искупить эту вину на глазах всего человечества, – сказал король Аравийский и приставил к виску пистолет.

– НЕТ!!! – закричала Дана, вскакивая. – Ваше Величество, не надо!!!

Широкая спина телохранителя Фробифишера дернулась в сторону, на миг закрыв от нее происходящее. Дана увидела лишь, как майор-переводчик, стоявший перед креслом короля, прыгнул на ибн-Сауда и повис у него на руке, отводя ствол пистолета вниз и в сторону.

Негромко хлопнул выстрел. Переводчик дернулся и выгнул спину: между лопатками у него появилась крохотная черная дырочка.

– Зачем? – крикнул король, недоуменно глядя на Ахмада бен Теймура.

– Зачем убивать? ? ?

Он медленно, словно преодолевая сопротивление вязкой и плотной среды, поднимал к виску огромный пистолет. Если в первый раз это движение было почти молниеносным, то теперь королю как будто что-то мешало.

– Ваше Величество, – отчетливо произнес консул Евросоюза, – остановитесь! Еще не поздно, Ваше Величество!

Дана, двигаясь как во сне, сделала шаг по направлению к ибн-Сауду. Ствол пистолета уже упирался королю в скулу.

– Не позволяйте манипулировать собой, Ваше Величество! – повысил голос де Тарди. – Они ожидают от вас именно этого, они намеренно загоняют вас в ловушку…

Дана сделала еще один шаг. Теперь от короля ее отделяло не больше трех метров. Она смутно ощущала, что все вокруг замерло, чувствовала напряженные взгляды, направленные на ибн-Сауда, словно отточенные лезвия рапир. Боковым зрением она видела, как телохранители короля, выхватив маленькие черные пистолеты, быстро разворачивались то влево, то вправо, контролируя всех, кто находился в зале. Почему они не помешают ему, подумала Дана, почему они готовы позволить ему умереть?..

– Вспомните, о чем мы говорили с вами в Хьюстоне, Ваше Величество, – не унимался консул. – Вы не должны делать этого, это ошибка…

– Фата-моргана, – неожиданно промолвил король. – Все это – одна большая фата-моргана…

На тонкой ладони короля вздулись синие вены. Дане показалось, что она видит, как начинает сгибаться его палец, лежащий на спусковом крючке.

Хасан ибн-Сауд вздрогнул и выпрямился. Дана зажмурилась, инстинктивно ожидая грохота выстрела. Но выстрела не последовало.

Пистолет короля Аравийского с глухим стуком упал на пол, отлетев Дане под ноги. Янечкова открыла глаза и увидела, что король медленно валится на бок, прямо на стол, накрытый хрустальным куполом.

Она успела сделать еще один шаг, и тут в Белом Зале началось настоящее безумие.

3. ИДЗУМИ ТАНАКА,
ЭКСПЕРТ СЛУЖБЫ ГЕНЕТИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ

База “Acrapg”, Стена,

30 октября 2053 г., 11.55

Когда король выронил пистолет, Танака успел увидеть, как стоявший за спиной консула Евросоюза светловолосый оператор в ярко-синей куртке с буквами “СВА” быстро опустил руку, в которой блеснуло нечто похожее на шприц. В то же мгновение крутанувшийся на каблуках бен Теймур выстрелил в оператора из небольшого плоского пистолета.

Звук выстрела показался доктору совсем негромким. Зато от рева генерала Гордона у него немедленно заложило уши.

– Прекратить! – рявкнул генерал Гордон. – Охрана! П

Рука командора “Асгарда” метнулась к кобуре. Но, прежде чем он успел выхватить оружие, бен Теймур выстрелил еще раз.

Происходящее все больше напоминало Танаке какой-то кровавый спектакль. Командор “Асгарда” пошатнулся, звеня своими многочисленными наградами, и тяжело осел в кресло. Пальцы его вцепились в рукоять пистолета, но вытащить его из кобуры уже не смогли.

Адъютант, бледный и старающийся выглядеть как можно более незаметным, спиной вперед отступал к закрытым дверям Белого Зала. Операторы, демонстрируя высокий уровень профессионализма, мгновенно развернули камеры, направив их на умирающего генерала и бен Теймура. Анна Стойменова вжалась в кресло и изо всех сил сдавила запястье Танаки своими тонкими пальцами

Возможно, солдаты генерала Гордона и уступали в выучке гвардейцам Белого Возрождения, но совсем ненамного. Эхо выстрела бен Теймура еще звенело в ушах Танаки, а стоявшие по углам зала охранники уже открыли огонь по телохранителям короля Аравийского.

Танака, оказавшийся на линии огня, мгновенно упал на пол, рванув за собою Анну. В последнюю секунду Стойменова зачем-то вцепилась в подлокотник кресла, и доктору пришлось напрячь се силы, чтобы стащить ее вниз. Но и оказавшись в относительной безопасности, Анна не желала лежать спокойно. Танака прижал ее к полу, слегка надавив локтем на позвоночник. Не хватало еще, чтобы девчонка бросилась под пули, встревоженно подумал он. Напрасно, напрасно я привел ее сюда. Теперь из-за моих глупейших амбиций под угрозой весь проект “Super Homo”…

Он слишком отвлекся на пытавшуюся подняться Анну и не увидел самого главного.

4. АРДИАН ХАЧКАЙ, ИСТРЕБИТЕЛЬ

База “Асгард”, Стена,

30 октября 2053 г., 11.55

…Коридоры Центра они прошли, как на учебном тренажере, – быстро и чисто, почти без крови. Вначале, конечно, без стрельбы не обошлось – дураки-секьюрити никак не могли взять в толк, с кем имеют дело, перли на рожон, как самые распоследние тупоголовые трэшеры, так что двоих или троих пришлось снять прицельной стрельбой по ногам. Потом Сантьяго, пыхтя от натуги, выволок в коридор неподвижную Саманту Каррингтон и прикрылся ею как щитом. Гораздо проще, конечно, было бы использовать для той же цели тощего англичанина, но его охранники “Асгарда” не знали, могли и пристрелить по ошибке. “Бросай оружие, суки, – гаркнул Ардиан страшным голосом, – или я вашу начальницу на кусочки порежу…” Саманта понемногу приходила в себя, хлопала глазами, но двигаться, конечно, еще не могла, только мычала жалко – слушайтесь, мол, а то ведь действительно порежут После недолгого раздумья блокировавшие коридор секыорити положили пистолеты – не все, но положили. Тех, кто посчитал себя самыми хитро-жопыми и попрятал стволы или шокеры, Ардиан демонстративно расстрелял оставшимися в станнере писателя иглами. Остальных положили мордами вниз на пол и связали их же собственными эластичными наручниками. Пока Ардиан стреноживал охрану, Сантьяго тыкал стволом пистолета в лицо толстухе Каррингтон и пытался выяснить, где его сын. Та, возможно, и ответила бы, но паралич все еще не отпускал ее, и Саманта лишь досадливо морщилась и мычала В конце концов Ардиану это надоело, он легонько пнул по почкам первого попавшегося секьюрити (ботинки у типа, которому писатель размозжил голову бутылкой, оказались отличные – крепкие, новенькие “суприм-тру-перс” со стальной окантовкой) и поинтересовался у него, куда подевался сын того нервного головореза, что вот-вот застрелит олковника Каррингтон. Секьюрити благоразумно не стал запираться и указал на дверь в конце коридора. Замок выбили выстрелом из армейского “кольта” и обнаружили за дверью стандартный хромированный стол с прикрученным к нему голым пацаном лет пятнадцати. Сынок был похож на писателя не больше, чем сам Ардиан на папу римского, – белобрысый, светлокожий, с васильковыми глазами. Доверчив ты слишком, папаша, вскользь подумал Хачкай, но расстраивать Сантьяго не стал. Ардиан не позволил воссоединившимся родственникам тратить время на всякую сентиментальную ерунду, велел пацану немедленно одеваться, собирать оружие и конвоировать пришедшего в себя абэтэшника Компания у них в результате подобралась самая тесная – писатель, не отрывающий ствол своего “кольта” от мясистого бока Саманты Каррингтон, сама госпожа полковник, не вполне еще восстановившая двигательные функции, но уже начинающая потихоньку бормотать себе под нос какие-то бессвязные ругательства, писателев сын, ловко заломивший запястье тощего англичанина и обвешанный оружием, как новогодняя елка игрушками, его пленник, всем своим видом выражающий несогласие с таким поворотом судьбы, но не предпринимающий никаких попыток освободиться, и сам Ардиан, свободный от балласта в лице заложников, но зато имеющий в каждой руке по “таурусу” с полной обоймой. Так и двинулись к лифту, гася по пути отдельные островки сопротивления и постреливая в подозрительные тени в глубине коридоров. Ардиану в какой-то момент даже сделалось обидно – настолько просто все получалось. Конечно, разленившиеся охраннички “Асгарда” ни в какое сравнение не могли идти с профессионалами, повязавшими его сегодня утром, но хоть чему-то их должны были обучать… Впрочем, у лифтов все-таки нарвались на засаду. Ардиан гаркнул– “Ложись!”, писатель с сыном рухнули на пол, закрывшись заложниками, а сам Хачкай открыл стрельбу из обоих своих стволов, прыгая при этом по холлу так, словно одет был не в снятую с охранника форму, а в десантный комплект “прыг-скок”. Все закончилось очень быстро и почти без потерь со стороны их маленького отряда – если не считать того, что Саманте Каррингтон срикошетившая пуля зацепила ляжку.

Тут, у лифтов, и возник у них маленький спор относительно того, куда двигаться дальше.

Писатель кричал, что раз уж им удалось захватить такую гору оружия и покрошить такую толпу врагов (что, конечно, было преувеличением, ну да что взять с писателя), то уж прорваться с боем к геликоптерам и улететь с “Асгарда” как можно дальше и как можно быстрее проблемой точно не будет. Ардиан же, непонаслышке знакомый с порядками в зоне Ближнего периметра, пытался втолковать ему, что геликоптеры охраняются армейцами генерала Гордона, которым глубоко наплевать на Саманту Каррингтон и уж тем более на неизвестного хмыря из Лондона. И даже если представить себе, что у них все-таки получится захватить геликоптер, то ПВО “Асгарда” собьет их сразу же, как только они отдалятся на минимальное расстояние от “Иггдрасиля”. Сантьяго был мужик неплохой, но до мозга костей гражданский и простых убедительных доводов не понимал. Тогда Хачкай посмотрел ему в глаза и проникновенно спросил.

– Ты же не собираешься жить вечно, правда?

Сантьяго подумал и признал, что да, не собирается.

Похоже, задумался он зря, потому что боевой задор начал на глазах сходить с него, как краска с дешевой сингапурской игрушки. Хачкай ожидал этого момента, потому что прекрасно понимал– писатель не боец и не террорист. Как только первое возбуждение битвы пройдет, он начнет ужасаться тому, что успел натворить, и станет искать пути к отступлению Возможно даже, окажется настолько наивным, что попытаетсяся загладить свою вину перед властями предержащими.

Это была рискованная минута, но Ардиан знал, что нужно делать.

Когда гражданский человек начинает метаться, не в силах сделать правильный выбор, на него нужно просто гаркнуть. Хорошо поставленным командирским голосом. Именно это Ардиан и сделал.

Если бы кто-нибудь мог таким же манером вправить мозги ему самому.

В глубине души он чувствовал, что ступил на неправильную дорожку. Еще утром, в медицинском центре. Если бы сейчас Сантьяго вздумал спросить его, зачем он решил положить Ки-Браса, Танаку и не причинившего ему никакого зла лейтенанта Куроду мордой в пол, он бы вряд ли нашел разумный ответ. Но Сантьяго, к счастью, не спрашивал.

Правильный – но ни в коем случае не разумный – ответ заключался в том, что Ардиан Хачкай попросту взбесился. Даже самый верный и надежный цепной пес раз в жизни может почувствовать в своей крови волчью жажду свободы. Горячка ночного боя в Старой Крайне, перебранка с Марусеком, горечь от потери половины боевого состава “Демонов ночи”, – все это здорово подкосило Ардиана. Предательство Танаки послужило той соломинкой, которая переломила хребет верблюду.

Наверное, еще сутки назад Ардиан не стал бы сопротивляться аресту. К террористам он не имел никакого отношения и бояться ему было в общем-то нечего. Впрочем, сутки назад Хачкай еще не знал, что администрация объекта “Толлан” примет решение втайне перенести Большой Хэллоуин, выписав тем самым билет в один конец тысячам истребителей, не успевших вернуться из-за Стены. Вы нужны были только для того, чтобы держать в страхе Зверя, сказала вчера Рейчел. Когда Зверь исчезнет, отпадет нужда и в сторожевых псах…

Когда Ки-Брас приказал Танаке обманом задержать его, вколов в вену снотворное, Ардиан почувствовал себя старым псом, которого собираются сдать на живодерню. Теперь он мог сколько угодно сомневаться в такой оценке ситуации: пути назад не было.

– Уйти с “Асгарда” живыми нам не удастся, – сказал он Сантьяго. – Это невесело, но с этим уже ничего не поделаешь. Остается только уйти достойно, а самое достойное для мужчины – это успеть отомстить своим врагам.

– И кому мы будем мстить? – спросил Сантьяго, на которого командирский рык Ардиана явно произвел нужное впечатление.

– А ты что, ни на кого не держишь здесь зла? – удивился Хачкай. – Я вот лично собираюсь получить должок с некоего типа по фамилии Ки-Брас и с доктора Идзуми Танаки. Первый убил моего пилота, а второй меня просто предал…

– Что ж, – подумав, сказал писатель, – с Ки-Брасом я, пожалуй, рассчитаться не против. А у нас точно нет другого выхода?..

– Нет, – отрубил Ардиан, внутренне усмехаясь. Молодец, дядя, подумал он, трусит, конечно, отчаянно, но виду не показывает. Что касается пацана, то тот, наоборот, весь так и горит от желания разорвать всех врагов на куски. Тоже неплохо, главное, чтобы под пули зря не лез.

Хачкай сорвал с запястья англичанина браслет и взглянул на таймер.

– Через десять минут начнется церемония Большого Хэл-лоуина, – сообщил своим бойцам Хачкай, – не знаю, как насчет Ки-Браса, но Танака там точно будет.

Тут неожиданно подала голос слегка разморозившаяся Саманта.

– Вам туда не попасть, – злорадно прохрипела она, – весь первый уровень заблокирован…

Ардиан с досады даже прикусил губу, но тут писатель полез свободной рукой в карман к абэтэшнику и извлек переливающуюся всеми цветами радуги карточку.

– Это какой-то очень крутой пропуск, – объяснил он, – с ним мы куда хочешь пройдем.

– Молодец, писатель, – сказал Хачкай, – голова у тебя что недоработает…

– Сумасшедшие, – проскулил англичанин, – это же “ред шифт”, его использование без санкции Совета Наций строжайше запрещено…

– Ох, простите, – хмыкнул Ардиан, – мы, разумеется, немедленно запросим Совет, чтобы нам дали такую санкцию… – После чего он быстро и без лишних слов объяснил писателю и его сыну их боевую задачу. Каррингтон после некоторых сомнений Хачкай решил с собой не тащить – реализация его плана требовала расторопности и быстродействия, а полупарализованная Саманта способна была притормозить продвижение целого взвода. Ей аккуратно связали руки и ноги, не без труда оттащили в угол холла и задвинули небольшим диваном.

Часы показывали одиннадцать пятьдесят пять.