Текст книги "Война за "Асгард""

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 66 страниц)

– Знаешь, что в нашей работе самое важное? – спросил он наконец. – Удача. Везение. Успех. По сравнению с профессионализмом, умением добиваться своего, способностью шевелить мозгами, тяжелым трудом и прочими радостями доля удачи совсем невелика – от силы процента два. Но без этих двух процентов удачи все остальное не имеет смысла и никогда не принесет плодов. Вот и сейчас мы будем надеяться на невероятное везение, ясно? Ну, а если ясно, то мы отправляемся в “Небеса” есть утку по-пекински.

Линк у него на запястье пронзительно запищал, передавая сигнал “Срочно! Очень важно!”. Ки-Брас махнул Питеру рукой в сторону двери.

– Будь добр, подожди минуту в коридоре. Я сейчас к тебе присоединюсь.

Каррингтон-младший понимающе кивнул и исчез за дверью. Джеймс, включив на всякий случай “белый шум”, активировал голопроекцию.

– Привет, босс, – сказала голографическая Аннабель Флетчер (очень похожая на настоящую]. – Простите, что отвлекаю от важных дел. Тут нечто вроде ЧП…

– Всегда рад тебя слышать, Анни, – ответил Ки-Брас, начиная подозревать, что ужинать ему сегодня придется все теми же крекерами

–Докладывай.

– Я работала с Тоби, – проговорила Аннабель не свойственным ей извиняющимся тоном. – По варианту, который мы с вами обсуждали еще в Лондоне. Издалека, не вмешиваясь…

– Я помню, – подбодрил ее Джеймс. Тоби был псевдонимом Янечковой.

– И что же произошло?

– Ее пасут, босс. Один из людей Кабилы. Я подозреваю, что он меня засек.

Флетчер запнулась. Ки-Брас молча смотрел на нее. Проекция Аннабель, разумеется, не могла чувствовать его взгляд, но тяжелого молчания было вполне достаточно.

– Я не уверена, босс, – убитым голосом произнесла Флетчер. – Но он чертовски хорошо подготовлен для араба. В результате мне не удалось отследить все ее контакты. Кое-какая информация есть, но ее слишком мало…

– Анни, – мягко сказал Ки-Брас, – ты вроде бы собиралась мне о чем-то доложить. Пока что я слышал только невнятные объяснения, которые к тому же приходится вытаскивать из тебя клещами. Будь так добра, докладывай по всей форме.

Голографическая Флетчер вытянулась по струнке и, уставившись ему в переносицу, отрапортовала:

– Контакт с Гудвином кратковременный, одиночный. Возможен обмен информацией по заранее подготовленной схеме. Контакт с Шевалье однократный, длительный. Вероятнее всего, беседа на отвлеченные темы, легкий флирт. Контакт с Пентак-сом – однократный, длительный. Совместное участие в интервью каналу WBC. Тут, кстати, оживленно обсуждают то обстоятельство, что ни один из репортеров WBC не вошел в избранную дюжину, которая летит на “Асгард”.

– Что думаешь о телохранителе? – перебил ее Ки-Брас. – Почему он наблюдал за Тоби ? Прикрывал ее или…

– Не могу понять, – призналась Аннабель. – Сначала я предположила, что это еще один участник заговора, но его поведение… В какой-то момент мне даже показалось, что он специально показал мне, что Тоби находится под его покровительством. Заговорщики так себя не ведут!

– Под покровительством Кабилы, я бы сказал…

– Конечно, босс, – смиренно согласилась Флетчер. – И, честно говоря, это не укладывается ни в какую из наших схем. Если Тоби играет на стороне Гудвина, если она ключевая фигура заговора, то почему ее пасут люди Кабилы?

– У тебя есть версии?

– У меня есть вопросы. Очень много вопросов. Ки-Брас усмехнулся.

– Один мой знакомый в таких случаях всегда обращался за помощью к Книге Перемен. Она, как известно, содержит ответы на все вопросы, которые в состоянии измыслить человеческий разум. Ладно. История с Тоби имела продолжение?

Флетчер опустила глаза.

– Нет, я прекратила наблюдение. Гудвин остался здесь, на “Бакырлы”, и мы его полностью контролируем. Не знаю, понимает ли он, что находится у нас на крючке, но ведет он себя очень спокойно и не делает никаких попыток втянуть хвост. На мой взгляд, это может означать только одно – он уверен в том, что кто-то на “Асгарде” выполнит его миссию. На кого он может рассчитывать? Боюсь, что только на Тоби.

– Хорошо, – сказал Ки-Брас. – Допустим, это действительно она. Остается понять, как малышка собирается это сделать.

– Она может получить необходимые материалы от третьего лица, – неуверенно предположила Аннабель. – Скажем, от Кабилы или кого-то из его окружения, хотя я с трудом верю в альянс между этими ребятами и Гудвином.

– А тебе не приходила в голову такая версия: Кабила предполагает, что некое лицо выйдет на контакт с Тоби и пытается всеми силами предотвратить их встречу? Это, по крайней мере, объясняет, почему Тоби пас его телохранитель.

Несколько мгновений голографическая Флетчер молчала, размышляя.

– Да. Да, возможно. Но это вынуждает нас ввести в построение третью неизвестную – человека или группу, осведомленную о заговоре и пытающуюся предотвратить удар.

– Иногда бывает полезно выкидывать бритву старины Ок-кама в мусорное ведро, Анни. Ладно, расскажи теперь, как вел себя наш старина Гарольд. Кстати, он в курсе этой истории с Тоби и Кабилой?

– Нет, конечно. Он все время сидел с Понтекорво и почти не появлялся в зале. Зато видели бы вы, каким он стал после разговора с Визирем! Босс, это правда, что вы обнаружили целый взвод замороженных террористов ?

– Правда, – усмехнулся Джеймс. – Тут сказка про Белоснежку наоборот. Отряд спящих гномов и прячущийся где-то Принц, который должен их разбудить.

Поза голографической Аннабель не изменилась, но Ки-Брас каким-то образом почувствовал, что Флетчер напряглась, словно гончая, почуявшая след зверя.

– Джеймс, – Аннабель очень редко называла шефа Одиннадцатого отдела по имени, и это обращение удивило его не меньше, чем ее прежний виноватый тон, – а вам не кажется, что Тоби – это и есть ваш Принц?

Некоторое время Ки-Брас задумчиво смотрел на замершее изображение своей заместительницы.

– Интересная мысль, Анни, – сказал он наконец. – Интересная и достаточно безумная, чтобы стать реальной версией. Ты умница, девочка.

– Мне просто надо загладить вину, босс. Если Тоби собирается разморозить террористов… каким образом, кстати? Не поцелуями же, в самом деле?

– Инъекциями термостабилизатора. Все необходимое для них Принц найдет в самих контейнерах. Да, это возможно… Вот что, Анни, продолжай держать Гудвина под плотным контролем и оставайся на связи. Я должен все хорошенько обдумать.

“Если Флетчер права, моя первоначальная версия летит к чертям, – сказал он себе мрачно. – Зеро совершенно незачем появляться в криокамере, он может затаиться где-нибудь в укромном уголке и ждать, пока разбуженные Янечковой бойцы не возьмут под контроль основные энергетические и информационные коммуникации “Асгарда”. Именно так он действовал в Куала-Лумпуре, – подумал Джеймс, – сидел где-то в подземной норе, затаившись, словно ядовитый тарантул, а потом нанес свой удар, стерший с лица земли один из красивейших городов Азии. Что ж, на этот раз Зеро ожидает разочарование. Но ведь у него наверняка есть в запасе план на случай, если вариант с контейнерами не сработает? И этот резервный план, надо признать, остается для меня сплошным белым пятном”.

Джеймс побарабанил пальцами по мягким подлокотникам кресла. Попытался сосредоточиться. Может быть, Книга Перемен вспомнилась не случайно? Что там говорилось в гексаграмме “ ГЭ”, выпавшей ему на журнальном столике в номере сеульского отеля?

“Великий человек подвижен, как тигр. И до гадания он уже владеет правдой ”.

Я знаю ответ, подумал Ки-Брас. Мне не нужно ломать голову или вновь обращаться к Книге. Ответ где-то внутри меня, мне нужно только успокоиться и взглянуть на уже известные факты глазами отрешенного наблюдателя. Ну, Джимми-бой, попробуй-ка сбросить шкуру западного рационального человека. Превратись в даоса. Почувствуй гармонию Инь и Ян, очисти зеркало своего сознания.

В дверь поскреблись. Джеймс с досадой тряхнул головой, понимая, что с медитацией у него ничего не выйдет.

– Простите, сэр, – сказал Питер, по своему обыкновению нерешительно топтавшийся на пороге. – Вас спрашивают, сэр. Какой-то джентльмен…

Ки-Брас поднялся из кресла. Питер отступил в сторону, и в комнату вбежал благоухающий дорогим лондонским парфю-мом Гарольд Статхэм-Пэлтроу.

– Мои поздравления, Джеймс! – закричал он, хватая руку Ки-Браса и энергично ее встряхивая. – Это великолепно! Целое осиное гнездо!

– Крысиное гнездо, – усмехнулся Джеймс. – Рад видеть тебя на “Асгарде”. Почетные гости прибыли?

– Осваиваются внизу, – с готовностью ответил Гарольд. – Их сопровождает сам генерал Гордон. Не хочу хвастаться, но мне удалось провести одну нестандартную комбинацию.

– Прекрасно, – перебил его Ки-Брас. – Хочешь взглянуть на моих замороженных террористов?

Если Статхэм-Пэлтроу и был уязвлен тем, что Джеймс не заинтересовался его “нестандартной комбинацией”, то виду, во всяком случае, не подал.

– Конечно, конечно! Сколько их тут у тебя?

– Десять. Один, правда, уже ни к черту не годится – маниль-ский синдром. Но только они не здесь, Гарольд. Криокамера внизу, под землей. Нам придется спуститься на полторы тысячи футов.

– Я покорен здешними масштабами. – Статхэм-Пэлтроу хлопнул Джеймса по плечу. – Ты видел Стену, старина? Черт меня подери, я даже не предполагал, что она такая громадная!

Ки-Брас холодно улыбнулся. Гарольд, навязывающийся в друзья, был еще более неприятен, чем Гарольд, строящий козни, тем более что одно совершенно не исключало другого.

– Тогда не будем терять времени. – Джеймс набрал номер Танаки. – Доктор? Вы у себя в кабинете? Ах, в лаборатории? Как удачно. Не будете возражать, если мы сейчас зайдем за вами и вместе спустимся в криокамеру? Великолепно. Через десять минут мы будем у вас.

– Что за доктор? – полюбопытствовал Гарольд. Он с интересом рассматривал заваленный бумагами стол, живописно украшенный пустыми чашечками из-под кофе.

– Идзуми Танака. Мастер генной инженерии. У него на “Асгарде” большой Исследовательский центр, которому и принадлежат криокамеры.

– Пособник террористов? – тут же предположил Статхэм-Пэлтроу. Джеймс поднял брови.

– Нет, конечно. Танака – ученый с мировым именем, ничего общего с терроризмом он иметь не может. Скорее всего, на Подполье работал кто-то из сотрудников Центра. У меня даже есть определенные подозрения… – Он дважды щелкнул указательным пальцем по массивному золотому корпусу своих часов. – Однако нам надо спешить. Я расскажу тебе все по дороге.

Гарольд с воодушевлением закивал.

– Я восхищен тобой, старина! Столько узнать за какие-то полдня! Не случайно сэр Рочестер назвал тебя одним из лучших оперативников Агентства.

Джеймс повернулся к нему.

– Гарольд, я знаю, что ты ревниво относишься к сэру Рочес-теру. Нет, не перебивай. Всем известно, что ты входишь в категорию его любимчиков. Так вот, послушай моего совета: всегда ставь на правильную лошадку, и тогда старик в тебе не разочаруется. Никогда.

Статхэм-Пэлтроу напрягся. Его пухлые губы кривились в неуверенной улыбке.

– Что ты хочешь сказать этим, Джеймс ? Ки-Брас широко улыбнулся и хлопнул его по плечу.

– Ставь на меня, и ты не проиграешь, Гарольд. Просто пойми, что мне не нужны вещи, которые ты привык считать важными, – карьера, стремление занять высшую ступеньку в иерархии. Я крысолов, и мое дело – ловить террористов. Если ты не будешь мне в этом препятствовать, мы прекрасно сработаемся.

Красивые глаза Статхэма-Пэлтроу влажно заблестели.

– Ты это серьезно, старина? Ты имеешь в виду, что не будешь топить меня перед Ви… перед сэром Рочестером ?

– Именно, – кивнул Ки-Брас. – Ты просто на лету все схватываешь, Гарольд.

Статхэм-Пэлтроу отреагировал именно так,'как Ки-Брасс и предполагал, – схватил его руку и снова с жаром ее потряс.

– Спасибо, дружище! Спасибо… и мне очень жаль, что так вышло с этой идиоткой Каррингтон…

– Должен тебя предупредить чисто по-дружески, – сказал Ки-Брас, задержав его руку в своей. – Тот паренек, что открыл тебе дверь, – он ждет в коридоре, я полагаю, – сын полковника Каррингтон, Питер. Не думаю, что ему понравится выслушивать такие слова в адрес родной матери.

Произнося это, он напряг мышцы ладони, сжимавшей руку Гарольда. Тончайшая гибкая игла диаметром в одну десятую долю микрона выскользнула из перстня, украшавшего средний палец Ки-Браса, и прилипла к коже Статхэма-Пэлтроу. Анестезирующая пленка сделает укол совсем незаметным – да и не укол это вовсе, а скорее всасывание – медленное, плавное проникновение под внешние защитные покровы организма. Через несколько минут игла полностью растворится в крови жертвы, не оставив на коже даже малейшего следа.

– О, спасибо за предупреждение! – Гарольд еще раз встряхнул его руку, но Джеймс уже разжал ладонь. – Черт, вот не думал, что у такой фурии могут быть дети, – добавил он шепотом.

– Тш-ш, – прошипел Джеймс, распахивая дверь. Питер действительно ждал в коридоре, но, к счастью, в отдалении. Он сидел в глубокой нише круглого, похожего на иллюминатор окна с толстым бронированным стеклом. За окном висела вязкая и черная, словно нефть, азиатская ночь. Увидев Ки-Браса, молодой человек вскочил и сделал попытку встать по стойке “смирно”.

– Планы меняются, Питер, – сказал Джеймс, подходя. – Поужинать мне не удастся, но ты, если хочешь, можешь сделать это прямо сейчас. Счет запиши на меня, я пришлю тебе номер своей кредитки и код авторизации. Когда поужинаешь, возвращайся сюда и садись за обработку файлов V. Они понадобятся мне не позже полуночи.

– Спасибо, сэр, я не голоден, – невнятно пробормотал Каррингтон-младший.

Джеймс покачал головой.

– Мне не нужны голодные обмороки на рабочем месте. Разрешаю тебе взять для меня порцию утки по-пекински, мы разогреем ее в кабинете. Атеперь – выполнять, стажер!

Питер вздернул подбородок и щелкнул каблуками. Господь всемогущий, подумал Ки-Брас, неужели и я был таким в первые месяцы своей службы на флоте?

– Нам туда, – пояснил он Гарольду, указывая в направлении светящегося холодным неоном лифтового холла. – Лаборатории доктора Танаки находятся двумя уровнями выше.

– Поразительно, – заметил Статхэм-Пэлтроу, когда они вышли из лифта в стерильное, залитое голубоватым светом пространство Генетического центра. – Я предполагал, что здесь полно народу. На объекте “Б” просто яблоку негде упасть. Атут все словно вымерло. Надеюсь, это не мы всех спугнули?

А ведь он прав, подумал Джеймс, оглядываясь по сторонам. Все куда-то подевались. Впрочем, время уже позднее, обитатели “Асгарда” наверняка расслабляются в барах.

– Меньше всего нам сейчас нужны зрители, – усмехнулся он. – Ты не согласен?

– Согласен. – Статхэм-Пэлтроу вдруг остановился и побледнел. – Прости, старина, сердце кольнуло… Нет-нет, все в порядке. Ну, где там твой доктор?

– Мы уже пришли, – сказал Ки-Брас, останавливаясь перед массивной белой дверью лаборатории. Он трижды постучал в нее костяшками согнутых пальцев.

– Приготовься, Гарольд: за дверью – чудеса!

Тяжелая плита мягко скользнула в сторону. Идзуми Тана-ка, облаченный в хрустящий голубой халат, шагнул к ним навстречу.

– Позвольте представить вам моего коллегу Гарольда Статхэ-ма-Пэлтроу, доктор. – Джеймс посторонился, пропуская руководителя операции “Ханаан” в лабораторию. Спектроглассовый колпак над белой кушеткой был гостеприимно поднят, на экране медсканера переливались какие-то расплывчатые формы. – Гарольд, это доктор Идзуми Танака, человек, оказавший нам бесценную помощь в разоблачении террористической сети здесь, на“Асгарде”.

– Вы преувеличиваете мои заслуги, мистер Ки-Брас, – сдержанно возразил Танака. – Сердечно рад познакомиться, мистер Статхэм-Пэлтроу. Вы хотите посмотреть на живого террориста, не так ли?

Гарольд выдавил из себя улыбку. При этом у него внезапно начала подергиваться нижняя губа.

– Я тоже рад нашему знакомству, доктор. Джеймс обещал показать мне целый десяток террористов, уж не знаю, живых или свежемороженых. Они где-то поблизости?

– Нет-нет, – поспешно ответил Танака, – они внизу, в криокамере. Но скоростные лифты “Иггдрасиля” доставят нас туда за три с половиной минуты.

– Одну секундочку, – проговорил Гарольд, запинаясь. Голос его звучал лениво и вяло, он слегка растягивал слова. – Вы не возражаете, если я на минуту присяду? Простите, голова кружится… Очевидно, последствия перелета, к тому же в Лондоне я в это время обычно уже сплю.

Он замолчал и вдруг начал оседать. Ки-Брас быстро подтолкнул к нему кресло. Статхэм-Пэлтроу обрушился, как подрубленное дерево, схватился за подлокотники, сжал их так, что побелели пальцы.

– О черт, – удивленно проговорил он. – Как это… не вовремя…

– Успокойтесь, старина. – Джеймс зашел ему за спину и мягко положил руки на плечи. – Сейчас все пройдет. Обычный вегетативный криз, ничего страшного.

Тело Статхэма-Пэлтроу внезапно выгнулось дугой, он рванулся из кресла, но Джеймс держал его крепко. Гарольд издал слабый протестующий звук – то ли хрип, то ли бульканье – и вдруг обмяк, безвольно вытянув длинные ноги. Ки-Брас отпустил его, обошел спереди и, приподняв веко, заглянул в глаз.

– Мне понадобится ваша помощь, доктор, – сказал он, не оборачиваясь. – Во-первых, ему нужно вколоть антидот к АС-20. Слышали про такой препарат, я надеюсь? Его еще называют “убийцей нейронов”.

Танака невозмутимо кивнул.

– Позвольте поинтересоваться, при каких обстоятельствах ваш симпатичный коллега получилдозу АС-20?

– Десять минут назад от меня, – серьезно ответил Ки-Брас. – Однако я не хочу, чтобы эта штука нанесла непоправимый вред его здоровью. Все, что мне нужно, – это провести небольшую мнемохирургическую операцию. И мне почему-то кажется, что вы мне в этом поможете.

Танака поднял защитную панель и извлек из выстеленного мягким войлоком гнезда розоватую ампулу с антидотом.

– Прошу прощения, мистер Ки-Брас, – голос его просто сочился вежливостью, – могу я поинтересоваться, на чем основана ваша уверенность?

– Как это ни смешно – на героине. Я готов держать пари, что вы не очень-то стремитесь к разглашению сведений, касающихся ваших деле “Байотек-Корп” и Фондом Сацума. Заметьте, доктор, это не шантаж. Операция, которой я собираюсь подвергнуть старину Гарольда, необходима для спасения “Асгарда” от террористической атаки, а к тому же она совершенно безопасна для человека. Вместе с тем она абсолютно нелегальна, что дает вам право донести на меня как на человека, нарушившего сразу несколько законов. Мне кажется, что вы, как человек, несомненно, умный, увидите весь спектр возможностей, которые открываются перед вами в том случае, если вы согласитесь на мое предложение.

– В шахматах это называется “гамбит”, – усмехнулся Танака. – Пожертвовать менее ценную фигуру, чтобы выиграть стратегически важную позицию… Закатайте ему рукав. Так, хорошо. Сможете пережать рукуу локтя?

– Полагаю, что да, – ответил Джеймс, сжимая слабую руку Статхэма-Пэлтроу своими железными пальцами. – Сколько у нас времени?

– Хороший вопрос. – Танака радостно улыбнулся. – Антидот на всех действует по-разному. Минимум – двадцать минут. Максимум – вся жизнь.

Он зарядил ампулой инъектор и выстрелил Гарольду в руку. Статхэм-Пэлтроу едва заметно дернулся и затих.

– В таком случае рекомендую вам подготовить аппаратуру для мнемохирургических операций, доктор. Манильского синдрома от этого малого ждать не приходится, а вот кое-какую интересную информацию из него вполне можно выудить. Все должно быть проведено настолько виртуозно, чтобы человек, очнувшийся после легкого обморока, даже не заподозрил подмены.

– Это сложнее, – меланхолично заметил Танака. – Впрочем, вы заказчик, вам виднее.

Он подошел к покрытой спектроглассом кушетке и немного опустил колпак.

– Добро пожаловать в передвижную исповедальню, – торжественно произнес он. – Вы донесете клиента до кушетки сами?

– Разумеется. – Ки-Брас наклонился, подхватил неожиданно отяжелевшее тело Статхэма-Пэлтроу, выдернул его из мягких объятий кресла и понес к кушетке.

18. ДАНА ЯНЕЧКОВА,
РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ

База “Асгард”, Стена,

ночь с 29 на 30 октября 2053 г.

Фуршет, разумеется, закончился далеко не сразу. Генерал Гордон несколько раз пробовал повысить голос, чтобы привлечь внимание к обещанной прогулке по “Асгарду”, но Фробифишер отрицательно качал своей седой головой, и экскурсия снова отодвигалась куда-то в неопределенное будущее. Все, как это обычно бывает на фуршетах, разбились на маленькие группы. Вокруг Даны, например, вращались двое полковников, из которых, впрочем, в результате естественного отбора остался только один – голландец по имени Хуго ван Вермуулен. Иван, оттесненный полковниками куда-то на периферию зала, угрюмо поглощал яства, время от времени бросая на Янечкову настороженные взгляды. Сантьяго, Фробифишер и де Тарди о чем-то спорили с долговязым месье Лепелетье. Орденоносный генерал Гордон курсировал между гостями с тяжеловесной грацией эскадренного авианосца. Оказавшись поблизости от Даны и Вер-муулена, он строго взглянул на полковника и повернулся к Янеч-ковой, звякнув своими многочисленными наградами

– Я много слышал о вашей необычайной красоте, мисс, – произнес он с той же официально-торжественной интонацией, с которой приветствовал делегацию внизу, у лифта. – Однако действительность превосходит все ожидания. Для меня большая честь принимать вас на “Асгарде”. Надеюсь, вам тут понравится.

Дана улыбнулась Гордону.

– Мне здесь уже нравится, генерал Скажите, а можно ли взглянуть на то, что делается внизу, особенно за Стеной? С такой высоты наверняка открывается прекрасный вид, не правда ли ?

– Сейчас ночь и непогода, мисс. Боюсь, вы ничего не увидите Однако завтра… да, возможно, это хорошая мысль – устроить завтра с утра экскурсию на смотровой ярус “Асгарда”. Синоптики обещали ясный день, да. Полковник, вам придется взять это дело под свой контроль.

– Я подготовлю все необходимое, сэр, – отозвался ван Вермуулен. – Но мне необходимо знать точное время.

– Десять ноль-ноль, – ответил Гордон, не раздумывая. – Часа, я полагаю, будет вполне достаточно Главное – успеть до двенадцати.

Полдень, подумала Дана. Ставлю доллар против десяти, что Фробифишер назначит час “Ч” на полдень. Если, конечно, этому странноватому Лепелетье не удастся его разубедить.

– Слушаюсь, сэр, – бодро отрапортовал полковник. Генерал еще раз критически оглядел его, словно выискивая прилипшие к мундиру пушинки, козырнул Дане и отправился дальше – развлекать других гостей. Вермуулен облегченно вздохнул.

– Старик у нас неплохой, но очень любит показывать, кто здесь хозяин. А идею вы ему и впрямь подсказали хорошую – в ясную погоду со смотровой палубы весь сектор Юг-Дельта как наладони…

– Вы моряк? —спросила Дана. Полковник склонил голову.

– Так точно, мисс. Коммандер ван Вермуулен, Второй Европейский флот. Вас зацепило слово “палуба”? Но завтра вы увидите сами – больше всего “Асгард” похож на корабль, только плывущий высоко над землей. Иногда облака лежат ниже ватерлинии, и тогда кажется, что можно шагнуть из окна базы и пройтись по ним как по ковру.

– Вы поэт, а не военный, – возмутилась Дана. – И вы совершенно растравили мне душу – теперь я не успокоюсь, пока не увижу все это своими глазами.

Вермуулен немного подумал, глядя на Янечкову хитрыми коричневатыми глазами

– Я мог бы показать вам “Асгард”, мисс. Прямо сейчас, пока все заняты поглощением пищи. Правда, вида из окна не обещаю, как совершенно справедливо заметил командор Гордон – на улице непогода. Но зато вы увидите куда больше остальных. – Он ловко подхватил со стола бутылку “Дон Периньон” и наполнил чистый бокал. – Возьмите вот это и начинайте продвигаться в сторону раскрытых дверей. Я незаметно последую за вами. Встречаемся у лифтов.

Еще один заговорщик, тоскливо подумала Дана, но шампанское приняла. Ей было абсолютно ясно, на что рассчитывал Вермуулен, предлагая ей принять участие в индивидуальной экскурсии. Тонкость заключалась в том, что Дана тоже кое на что рассчитывала и намеревалась получить это с наименьшими затратами – как моральными, так и физическими. Она незаметно погрозила пальцем Ивану – жест означал что-то вроде “далее не думай пытаться следовать за мной, маленький упрямый чертенок”, грациозно развернулась и пошла к выходу из зала – не таясь, но и не привлекая всеобщего внимания, как и положено девушке, решившей в плановом порядке попудрить носик. Кататься так кататься, как говорил попугай, когда кошка тащила его за хвост под диван, вспомнила она старую-престарую присказку своей мамы.

Присказка оказалась кстати. Экскурсия, которую устроил ей полковник Вермуулен, действительно едва не закончилась в традициях истории про кошку и попугая.

Вначале все шло совершенно гладко – настолько гладко, что Дана даже начала скучать. Полковник показал ей все достопримечательности первого уровня – оранжерею, библиотеку, спортзал и бассейн с морской водой. “Откуда здесь морская вода?” – изумилась Дана. Вермуулен сделал загадочные глаза. “Мы сами ее делаем, мисс. Многоступенчатая очистка, минерализация, насыщение солями. Результат лучше, чем на океанских курортах. Не хотите ли испробовать на себе?”

Дана слегка насторожилась, но полковник мгновенно обратил все в шутку и повел ее дальше. Янечкова потихоньку, очень ненавязчиво, вытягивала из него сведения о расположении оперативного центра, системе видеонаблюдения и охраны. С некоторым разочарованием Дана узнала, что главный компьютер “Асгарда” – двухсоттерабитовый “Хирон” – спрятан в бетонном бункере глубоко под корнями “Иггдрасиля”. Как попасть в этот бункер, она, разумеется, не имела ни малейшего понятия, а спрашивать о таких вещах ван Вермуулена было опасно. “Разумеется, у нас есть ноксы, – добавил полковник с легкой усмешкой. – Два в командном пункте, один у физиков и еще один в Центре доктора Танаки. Это избавляет нас от необходимости каждый раз спускаться в подвал, чтобы задать вопрос старине “Хирону”. Дана не знала, что такое ноксы, но уточнять не стала, сделав вид, что вообще не очень интересуется этой темой. Вместо этого она начала расспрашивать Вермуулена о Генетическом центре и выслушала длинную страшную историю о созданиях, которых можно встретить порой в тамошних коридорах, о докторе Танаке, одержимом идеей создания новых форм жизни и осмелившемся бросить вызов самому господу, о юных блондинках, которых специально для доктора ищут в лагерях за Стеной его подручные-японцы… Рассказывая, полковник невзначай положил ей руку на талию, а когда они вышли в просторный темныи распахнутый в ночь зал, опустил ладонь несколько ниже и привлек Дану к себе.

– Вам не кажется, что вы слишком торопитесь, полковник? – спокойно спросила Дана. Ладонь, осторожно ощупывавшая ее бедро, замерла и напряглась. Ван Вермуулен явно не понимал, что он делает не так. – Мне не нравятся суетливые мужчины.

– Мисс, – в голосе Вермуулена звучала обида, – вам не хуже меня известно, что времени у нас почти не осталось. Неужели вам чужда романтика? Смотрите – снаружи ветер и дождь, под нами полторы тысячи футов пустоты. Кто еще предложит вам столь же оригинальное местечко для свидания?

– Беда в том, дорогой полковник, что я не назначала вам свидания. Вы предложили мне показать “Асгард”, и я согласилась. Но ни о чем другом речь у нас с вами не шла.

Вермуулен убрал руку с ее бедра. Минуту висело тягостное, неловкое молчание. Потом полковник сказал:

– В таком случае, мисс, приношу вам свои самые искренние извинения. Неверно вас понял, прошу простить…

Испугался Роберта, подумала Дана. А ведь знай он, что Фробифишер готов меня выгнать со дня на день, ни за что не отступил бы. Трус.

Но полковник оказался не только трусом. Он оказался еще и очень изобретательной сволочью.

– Одну минуту, – проговорил он, словно вспомнив о каком-то важном и неотложном деле. – Прошу вас, одну минуту, мисс…

Повернулся и исчез за дверью, отделявшей пустой и темный зал смотровой галереи от залитого уютным голубым сиянием коридора. Удивленная Дана услышала, как замирают в отдалении его шаги. Она подошла к двери, открыла ее и выглянула в коридор. Никого. “Асгард” вообще производил впечатление пустынного места: за все то время, что Вермуулен показывал ей базу, они встретили не то трех, не то четырех человек, одним из которых был уборщик. Дана, оставив на всякий случай дверь приоткрытой, вернулась в смотровую галерею. Подошла к прозрачной стене и прижалась лбом к холодному сантиметровому стеклу.

Снаружи в стекло вовсю лупил дождь. Нет, не дождь, настоящий ливень – яростный, сопровождавшийся сокрушительными порывами ветра. Видимость, разумеется, стремилась к нулю – куда ни глянь, всюду только обрушивающиеся с неба бесконечные потоки воды. Ядовитой воды, к сожалению…

Дане показалось, что где-то далеко внизу, в разрывах между низкими плотными облаками, равномерно вспыхивают и гаснут крохотные огоньки. Чуть дальше к северу за сплошной стеной ливня угадывалась огромная, влажно поблескивающая масса, казавшаяся темнее самой тьмы. Зрелище было одновременно и нечетким, и каким-то эпическим по своему размаху – словно вид на воды всемирного потопа с палубы Ноева ковчега. Дану вновь захлестнуло волной запредельного, космического одиночества – такое ощущение мог бы испытывать альпинист, стоящий на вершине Джомолунгмы. Откуда-то из гулкой тьмы пустой смотровой глядели ей в спину чьи-то чужие жадные глаза. Янечкова заставила себя оторваться от окна, быстрым уверенным шагом пересекла комнату, вышла в ярко освещенный коридор и, прислонившись спиной к двери, постаралась отдышаться. Да ты с ума сходишь, девочка, усмехнулась она про себя, так скоро и от собственной тени шарахаться начнешь… Ну-ка, давай, быстрее возьми себя в руки, а то полковник сейчас вернется, а ты здесь сопли распускаешь.

Сопли она распускать перестала, но полковник так и не появился. Безрезультатно прождав еще десять минут, Дана поняла, что хитрый ван Вермуулен просто-напросто бросил ее в незнакомом месте, отомстив таким образом за постигший его облом. Открытие это рассмешило Дану. Она очень хорошо помнила весь маршрут, которым вел ее полковник, собственно говоря, это было одной из основных задач столь бесславно закончившейся прогулки. Пройдя по коридору до ближайшего лифтового холла, Янечкова спустилась на два яруса и вышла на первом уровне. Миновала спортзал, библиотеку, оранжерею – и оказалась перед дверями зала, где проходил фуршет.

Двери были закрыты.

Дана потрясла сверкающую хромированную ручку – бесполезно. Постучала в полупрозрачное стекло костяшками пальцев, а потом и кулачком – никакого эффекта. Из-за дверей не доносилось ни звука, за стеклом смутно угадывались длинные темные столы, с которых, по-видимому, убрали даже скатерти. Фуршет закончился.