Текст книги "Война за "Асгард""

Автор книги: Кирилл Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 66 страниц)

13. ДЖЕЙМС КИ-БРАС, КРЫСОЛОВ

База “Асгард”, Стена,

30 октября 2053 г., 12.04

…Боевые лазеры семи орбитальных станций уже нацелены на“Толлан”.

Если кому-то из собравшихся в зале и требовалось объяснять, что означала эта фраза, то Джеймс Ки-Брас не относился к их числу.

Внешний Щит, созданный из разрозненных орбитальных группировок Североамериканской Федерации, Евросоюза и Японии усилиями генерала Вильгельма Матцера, официально предназначался для отражения астероидной угрозы. Огневой мощи боевых станций Щита действительно с избытком хватало для того, чтобы уничтожить даже самый крупный астероид на безопасном для Земли расстоянии.

Но это была не вся правда о Внешнем Щите. И даже не половина правды.

Ки-Брас знал, что решение о создании глобальных космических вооруженных сил принималось на самых высоких уровнях иерархии Белого Возрождения и рассматривалось как превентивная мера в борьбе с иной всемирной угрозой, куда более актуальной, чем астероидная опасность, – в борьбе с терроризмом. И судьба захваченного мятежниками “Гавриила”, сожженного плазменной пушкой станции “Поллукс”, только подтверждала серьезность намерений иерархов.

Внешний Щит создавался с таким расчетом, чтобы одинаково эффективно поражать океанские эскадры, подводные лодки, самолеты, геликоптеры и даже совсем крошечные цели, такие как один-единственный человек. Он состоял из раскинувшейся над Землей сети мониторов технической разведки, космических радаров, дюжины геосинхронных сателлитов, размещенных в плоскости экватора, и полусотни орбитальных станций, оснащенных боевыми лазерами с ядерной накачкой, плазменными и электронными пушками, ракетами с ядерными боеголовками и аэрокосмическими планерами, предназначенными для доставки на Землю гигантских водородных бомб. Еще при жизни Хьюстонского Пророка контроль над Внешним Щитом позволил Белому Возрождению одержать окончательную победу над своими политическими противниками на континенте. Позже, по понятным причинам, о существовании Внешнего Щита стали упоминать все реже и реже, и теперь большая часть населения планеты, скорее всего, просто не знала, что это такое.

Но Ки-Брас хорошо представлял себе, на что способна сконцентрированная мощь боевых орбитальных станций.

Для уничтожения гигантского экзосферного челнока хватило одного-единственного залпа из плазменной пушки станции “Поллукс” – далеко не самой большой из тех, что отвечали за безопасность северного полушария. Что останется от объекта “Тол-лан”, если семь орбитальных станций ударят по нему из всех своих орудий? Три дня и три ночи, сказал Иеремия Смит, но это, конечно, явное преувеличение. Впрочем, для того чтобы сровнять с землей все поселения изолята, станциям Внешнего Щита хватит и получаса

“Асгард”, подумал Джеймс. “Асгард” наверняка внесен в список целей.

Как ни странно, эта мысль не испугала его – возможно, потому, что от нацеленных с неба лазерных клинков спрятаться все равно было невозможно. Неожиданно Ки-Брас вспомнил Лили, смешную, густо усыпанную веснушками, какой она запомнилась ему по их последнему уик-энду в Париже. Лили училась в Лионском университете, а он приезжал из Лондона, так что они предпочитали встречаться на нейтральной территории. В воскресенье вечером она отвезла его в аэропорт и сказала, что останется в Париже до среды. Позже Джеймс не раз пытался вспомнить, почему она не вернулась в Лион в тот же день, но так и не смог.

Утром во вторник террорист-смертник из Подполья взорвал на Трокадеро три килограмма термолюкса, помещенные в начищенный до блеска металлический шар. Полицейским на набережной Сены, которые пытались выяснить, что это у него в руках, террорист ответил, что ему поручено доставить в Музей Человека некое произведение современного искусства.

От взрыва погибли пятьдесят два человека, в основном туристы, прогуливающиеся по ступеням Трокадеро. Лили с подругой сидела в открытом кафе и пила матэ. В то лето все молодые парижанки пили только матэ, и Лили, глядя на них, мужественно пыталась приобщиться к тайнам удивительного южноамериканского напитка. К несчастью, камикадзе взорвал свой шар меньше чем в десяти метрах от того места, где сидела Лили.

Лили, подумал Джеймс с нежностью, девочка моя, скоро мы с тобой встретимся. .

– Как он это делает? – резко спросил он, хватая консула за плечо. Тот не шевельнулся, но Ки-Брас вдруг почувствовал себя очень неуютно, словно бы пальцы его прикоснулись к кожуху мощного генератора. Джеймс убрал руку и снова спросил: – Каким образом он передает команды на орбитальные станции? Это же невозможно в одиночку, нужна мощная система телеметрии.

Де Тарди пробормотал, не открывая глаз:

– А вы уверены, что у старины Джерри ее нет?

– Где? Пожалуйста, сэр, говорите немного отчетливей. Что вы имеете в виду под его телеметрией?

– Хрустальное Кольцо, – по-прежнему неразборчиво отозвался консул.

– Там есть излучатели… когда погас свет… это он забирал энергию для автономной работы систем радионаведения.

Старик бредит, тоскливо подумал Ки-Брас. А может быть, это я сошел с ума. Не может человек влезть в компьютер, просто запустив пальцы в его нутро, как какой-нибудь филиппинский хилер. А что, если все это одна грандиозная провокация? Если Подполье, Часовщики и “Ангелы Нодд” добиваются одной цели, но разными путями? А я, поверив сказкам о воскресшем Хьюстонском Пророке, еще приказал Энди отключить терминал…

– Несчастный параноик, – громко и отчетливо произнес де Тарди. – Что ты возомнил о себе, Джерри? Ты не душа, а всего лишь компьютерный вирус…

Великолепно, подумал Ки-Брас, оглядывая замерший в изумлении зал. Просто голливудская фата-моргана с миллиардным бюджетом.

И, словно подтверждая его догадку, плазменные экраны на стенах ожили вновь.

Только вместо диких степных пейзажей в них отражалась теперь черная, проколотая мириадами хрустальных иголок глубина космоса. Из этой глубины медленно и величественно вплывали на экраны боевые станции Внешнего Щита.

Джеймс не сразу понял, что это компьютерная графика – настолько убедительно выглядела распахнувшаяся перед ним картина. Широкие крылья солнечных батарей тускло поблескивали в слабом свете далеких звезд. Станции Внешнего Щита действительно походили на ангелов – закованных в броню ангелов, бесшумно скользящих в космической пустоте.

Де Тарди продолжал что-то бормотать, время от времени шевеля пальцами в недрах вскрытого терминала. Ки-Брасу казалось, что в воздухе ощутимо запахло озоном. Фробифишер стоял поодаль, обхватив руками лицо. Рядом замерла Дана, не сводившая ошеломленного взгляда со сросшегося с компьютером консула. Напряжение в зале росло: кто-то из журналистов, не выдержав, оттолкнул свою аппаратуру и решительно направился к закрытым дверям. Не хватало нам еще паники, в отчаянии подумал Джеймс. А впрочем, какая разница, если через минуту мы все будем мертвы.

– Я говорил, что у тебя ничего не выйдет, Джерри! – воскликнул вдруг де Тарди. На одном из экранов огромный серебристый тороид, ощетинившийся короткими стволами плазменных пушек, вздрогнул, будто натолкнувшись на невидимое препятствие, и принялся медленно вращаться вокруг своей оси. Ки-Брас различил на выпуклом блестящем борту крохотные буквы, складывавшиеся в надпись “Galaxy Wolf”.

– У вас получилось? – не веря своим глазам, спросил Джеймс, наклонившись почти к самому лицу консула. Глаза де Тарди беспокойно шевелились за тонкими пленками век, как будто он галлюцинировал наяву. – Вы перехватили управление Внешним Щитом?..

Консул ответил не сразу, а когда он все же заговорил, голос его был ровным и безжизненным:

– Пока лишь одной станцией. Мне нужна энергия, много, много энергии.

Де Тарди со свистом вдыхал и выдыхал воздух, дрожа от страшного напряжения. Вторая станция, похожая на окаймленный чешуйчатыми крыльями цилиндр, медленно втянула в себя направленные на Землю дула боевых лазеров.

– Он слабеет, – отчетливо произнес консул. – Я загоняю его в угол. Но время… у нас очень мало времени…

– Сколько? – Ки-Брас с трудом сдерживал желание схватить де Тарди за воротник и как следует встряхнуть. – Сколько еще времени до удара ?

– Не знаю, – медленно ответил консул. – Похоже, он уже не может управлять всеми станциями сразу… Не могу понять…

Кто-то осторожно тронул Джеймса за плечо. Он обернулся и увидел доктора Идзуми Танаку, немного взъерошенного, но изо всех сил старавшегося сохранять невозмутимый вид.

– Прошу прощения, мистер Ки-Брас, – церемонно произнес он, – я хотел бы просить у вас разрешения покинуть зал…

– Так покиньте, черт вас возьми! – рявкнул Джеймс. Японец улыбнулся вежливой бесстрастной улыбкой.

– Боюсь, что это невозможно. Двери зала заблокированы. Джеймсу хватило одного взгляда на дверь, чтобы убедиться в его правоте. Массивные металлические двери Белого Зала пытались открыть несколько человек, в том числе и первым покинувший свой пост журналист. Судя по тому, что у них до сих пор ничего не получилось, двери были заперты надежно.

– Вы полагаете, что это я сделал? – бешено спросил Ки-Брас. Ситуация все больше уходила из-под контроля. – Это сделал проклятый вирус, вселившийся в главный компьютер!

– Уходите, – приказал вдруг консул совершенно другим голосом. – Уходите и уводите людей…

Куда? – хотел крикнуть Джеймс, но сдержался. И так уже он непозволительно резко ответил Танаке. В конце концов, даже если погибнет весь мир, британский джентльмен должен оставаться джентльменом…

– Сейчас я уничтожу матрицу Пророка, – продолжал между тем де Тарди. – Как только это случится, управление всеми системами “Асгарда” опять перейдет к Q-компьютеру. Я не смогу одновременно удерживать контроль над станциями и Хрустальным Кольцом… Предупредите вашего человека…

Он резко оборвал фразу. Ки-Брас с ужасом увидел, как начинают вздрагивать погруженные в недра терминала руки консула. Больше всего это походило на движения марионетки, нити которой очень быстро и очень неумело дергает пьяный кукольник.

– Я не успеваю, – высоким, не своим голосом выкрикнул де Тарди, – не успеваю… Но будь я проклят, Джерри, если позволю какой-то паршивой программе стать Пламенным Мечом господа…

Он вдруг вырвал из распотрошенного терминала правую руку и изо всех сил затряс ею в воздухе. Подушечки пальцев консула почернели и словно бы оплавились, кожа на ладонях треснула и сочилась темной вязкой кровью.

– Ты мерзкий ублюдок, Джерри!..

Де Тарди, скрипя зубами, погрузил израненную ладонь в радужное мерцание. Губы его сжались в одну тонкую бледную линию.

Где-то под потолком зала снова взвыли динамики. Голос Иеремии Смита, Хьюстонского Пророка, снова обрушился на собравшихся в зале. Обрушился, как обрушивается высокая морская волна или лавина с гор. Голос заполонил собой все вокруг, голос был воздухом и стенами, голос был всем.

Голос кричал одно только слово:

– НЕЕЕ-ЕЕЕ-ЕЕЕТ!!!

Потом голос замолчал, сменившись другим, странным и совсем не страшным звуком шлепанья детских босых ног, улепе-тывающих куда-то по теплому, прогретому июньским солнцем деревянному полу.

Лицо де Тарди мгновенно обмякло, потекло, словно восковая маска, по неосторожности поднесенная к пылающему камину. Он попытался выпрямиться, но вместо этого лишь странно изогнулся и замер в гротескной позе шарнирного человечка.

– У вас все вышло! – Ки-Брас подхватил его за плечи и не дал упасть. – Вы победили…

– Управление, – одними губами прошептал консул, – передайте управление вашему человеку… Я не смогу… Процессы в Хрустальном Кольце продолжаются, нужно успеть…

– Сбой программы, – сообщил густой баритон О-компью-тера. – Запущена резервная копия. Прошу повторно подтвердить авторизацию запуска программы темпорального перехода.

– Энди, – рявкнул Ки-Брас в микрофон линка, – Энди, ты меня слышишь? Немедленно…

Немедленно подключайся к управлению Хрустальным Кольцом, хотел крикнуть он Лоренсу. Здесьу нас полный бардак, поэтому тебе придется работать за двоих. Скорее разберись с пожаром на восемнадцатом ярусе и ни в коем случае не допускай обесточивания Кольца, хотел крикнуть он.

Но не успел.

14. ТАМИМ АС-САБАХ, ТЕНЬ КОРОЛЯ

База “Асгард”, Стена,

30 октября 2053 г., 12.05

Тамим ас-Сабах, имперсонатор фата-морган из квартала Аль-Завахия, сидел на залитом кровью полу, страдая от невыносимой боли, и переживал момент просветления.

Суфийские мудрецы достигали просветления, медитируя со свечой и зеркалом. Некоторые добивались того же результата, выполняя дыхательные упражнения. В Белом Зале не было ни свечей, ни зеркал, а каждый новый вдох разрывал легкие парализованного ас-Сабаха острыми раскаленными крючьями. Но состояние, в котором он находился, несомненно, было состоянием постижения истины.

Тамим слышал быстрый, нервный разговор Ки-Браса и де Тарди – они стояли совсем рядом, с другой стороны компьютерного терминала. Он чувствовал волны безумия, исходившие от Высокого представителя Совета Наций, и электрический ореол страха вокруг Даны Янечковой. Он ощущал энергию ненависти, струящуюся из глубины зала, где только что произошла какая-то стычка. Он задыхался от удушливого смрада паники, охватившей собравшихся в Белом Зале журналистов. Кроме того, он видел меч – сияющий, огненный клинок, повисший над базой “Ас-гард” на тоненьком словно паутинка шнуре.

Суфийские учителя говорят, что миг на грани жизни и смерти открывает врата прошлого и будущего. На пороге гибели Тамим ас-Сабах наконец сумел полностью отделить свое сознание от личности короля Аравийского. В то же мгновение он понял, в чем заключался третий, тайный план, скрытый внутри плана “Халиф”.

Для того чтобы это понять, не требовалось особого ума. Достаточно было посмотреть на свой персонаж – короля Аравийского – свободными от шор глазами. Теперь, окончательно освободившись, ас-Сабах увидел финал пьесы, в которой он более или менее удачно сыграл главную роль.

Основной целью Хасана ибн-Сауда всегда оставалось процветание династии. Не личная безопасность и не королевская честь. Если бы требования Пророка ограничились только участием в торжественном богослужении в церкви Господа Мстящего, он согласился бы не колеблясь. Однако он предпочел послать в Хьюстон двойника.

Тамим не знал – и не очень хотел бы узнать, – откуда король получил сведения о готовящейся провокации. Может быть, у него была хорошая агентура в высших кругах иерархии Белого Возрождения. Возможно, его предупредили таинственные Часовщики. Не стоило исключать вариант, при котором он просто заподозрил неладное и решил переждать опасное время в убежищах Хадрамаута

Если бы единственной неожиданностью Большого Хэллоуина стало самоубийство ас-Сабаха, королю пришлось бы провести остаток жизни под чужим именем, а власть в Аравии перешла бы к принцу Сулейману и суровому регенту Мусламе. Но если бы худшие опасения ибн-Сауда оправдались, и ему, и династии пришлось бы куда тяжелее Обвинив короля Аравийского в гибели “Асгарда” и двух миллиардов трэшеров, Белое Возрождение получало в свои руки мощный козырь для борьбы с исламским миром Из добропорядочных сторонников Белого Возрождения, верных друзей Запада, мусульмане сразу же превращались в опасных, коварных и безжалостных убийц, ничем не отличающихся от боевиков Подполья. Возвращались те времена, когда само слово “мусульманин” служило синонимом слова “террорист”. Именно это, скорее всего, и было главной целью Хьюстонского Пророка. Потому-то он и не скупился, обещая отмену режима регулирования цен на нефть для Аравии и Объединенных Эмиратов Залива. После нового крестового похода против мусульман этот вопрос на долгие годы будет закрыт для обсуждения.

Так или примерно так рассуждал ибн-Сауд. А встав перед выбором – отказаться от предложения Хьюстонского Пророка и навлечь беду на династию или же принять это предложение и подписать приговор всему мусульманскому миру, – король, опровергая западный принцип “tertium non datur”, выбрал третий путь

Он отправил в Хьюстон Тамима ас-Сабаха, приказав ему совершить самоубийство на глазах всей планеты. А чтобы никто не помешал ас-Сабаху исполнить приказ, приставил к нему верного бен Теймура. Ахмада бен Теймура, который все это время исправно играл роль связного между двойником короля и скрывающимся в горном Йемене ибн-Саудом.

Самоубийство, что бы ни говорил Тайный Имам, это кабира, смертный грех. Глава исламского мира не может и не должен совершать такое для искупления вины своих единоверцев. Любой улем, вооруженный цитатами из Корана, разобьет подобную концепцию за десять минут. И нет никакого сомнения, что именно этот аргумент использовал бы король Аравийский в том случае, если бы иерархи Белого Возрождения обвинили династию Саудидов в организации самого крупного террористического акта в истории

Он и не собирался умирать, понял ас-Сабах. Сразу же после катастрофы Хасан ибн-Сауд вновь появился бы на сцене. Выяснилось бы, что последнюю неделю король, как и подобает правоверному мусульманину, провел у святыни Кабр-Худ и, разумеется, не следил за мировыми новостями. Мысль о том, что он мог принять участие в христианском богослужении, дика и нелепа, но еще более чудовищно обвинение в уничтожении двух миллиардов несчастных, запертых за Стеной. Кто бы ни выступал от его имени на “Асгарде”, к королевству Аравийскому и вообще к исламу этот кто-то не имеет никакого отношения. У ибн-Сауда есть кое-какие предположения о силах, организовавших эту подмену, но поскольку все свидетели погибли в катастрофе, стершей с лица земли и “Асгард”, и “Толлан”, он не станет выдвигать беспочвенных обвинений .

Конечно, ас-Сабах мог ошибаться в деталях, но он был уверен, что стратегию, разработанную королем, он угадал точно. Злая ирония заключалась в том, что знание это уже ни на что не влияло. Огненный меч висел над “Асгардом”, и тонкий серебряный шнур мог порваться в любую минуту..

Страшный крик Хьюстонского Пророка как штопор ввинтился в мозг ас-Сабаха, и обострившееся восприятие подсказало ему, что где-то далеко-далеко, в цифровых глубинах виртуального мира Морван де Тарди настиг наконец электронную душу Иеремии Смита и уничтожил ее. Потом он почувствовал, как откуда-то сверху обрушилась на него тяжелая багровая волна чужой боли, и он заплакал, поняв, что в этом бою де Тарди получил смертельную рану и теперь умирает.

А еще через несколько секунд он услышал выстрелы.

Стреляли, насколько мог судить ас-Сабах, со стороны дверей. Оттуда уже давно доносился какой-то странный шум, но Тамим, поглощенный своей странной медитацией, не обращал на это особого внимания. Впрочем, даже теперь он все равно не мог повернуть голову, чтобы увидеть происходящее своими глазами.

Ас-Сабах услышал, как коротко вскрикнул англичанин. Увидел, как отлетел к креслам, отскочив от металлической стенки терминала, небольшой черный пистолет. А потом он увидел де Тарди. Консул Евросоюза тяжело осел на пол, повернув к Та-миму бескровное, вмиг постаревшее лицо. Изо рта его вытекала тонкая струйка крови, глаза покрылись багровой сеточкой лопнувших сосудов.

– Не успел… – прошептал он еле слышно. – Все-таки не успел…

Вы сделали все, что могли, хотел ответить ему ас-Сабах. Вы сделали куда больше, чем все остальные. Вы уничтожили монстра, призрака, настоящего Джингиби. Вы честно пытались предупредить меня, и не ваша вина, что я оказался таким безнадежно тупым учеником.

Но губы еще не слушались его, и поэтому Тамим только моргнул. Консул медленно, перебирая окровавленными пальцами, подтянул к нему свою руку и крепко обхватил запястье ас-Сабаха.

– Я должен был взять под контроль все станции… – шепнул де Тарди. – Не успел… одну станцию вели из Хьюстона… слишком далеко… не хватило сил…

В воображении Тамима ярко вспыхнула картина: плывущая в звездном безмолвии огромная, похожая на стальную летучую мышь конструкция, ощетинившаяся стволами и антеннами, мерцающая тысячами разноцветных огней. Глубоко внизу, под раскинувшимися черными крыльями конструкции, висел в пустоте зеленовато-голубой шарик Земли.

– Меч Пророка, – услышал ас-Сабах слабый голос консула. – Она называется Меч Пророка… Старина Джерри нацелил ее прямо на “Асгард”… на “Иггдрасиль”… Боюсь, Ваше Величество, мне все же не удалось спасти вам жизнь…

Так это вы, беззвучно крикнул Тамим, это вы приказали обездвижить меня, чтобы не допустить самоубийства? Это вашего человека застрелил бен Теймур? Разумеется, он не смог произнести ни звука, но де Тарди каким-то образом услышал его.

– Простите меня, Ваше Величество… я так надеялся, что вы не станете играть по правилам манипуляторов…

Прямо у них над головой грохнул выстрел, и чей-то голос истошно завопил по-испански: “Ложись!” Ас-Сабах почувствовал, как сильная рука консула дрогнула и напряглась в тщетной попытке удержаться за обломки распадающегося мира, а потом все вокруг озарилось неправдоподобно ярким светом, выжигающим глазницы подобно расплавленному свинцу. Пальцы де Тарди сжались, словно пытаясь сломать ему запястье, и тут же ослабили хватку.

Но Тамим понял, что хотел сказать ему де Тарди этим прикосновением.

“Прощайте, Ваше Величество”.