Текст книги "Тонкие грани (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Ты чё у нас, демократ?

– Мы просто проведём пересчёт голосов, вот и всё, – с усмешкой ответил он. – Кто со мной согласен, поднимите руку.

Джек хмуро наблюдал, как практически все, кроме Клавдии Ивановны и Сэндмэна, подняли руки вверх.

– Видишь? Просто проголосуем. Причём очень просто. Старыми добрыми бумажками. Стиляга, сходи на пост медсестры, попроси бумагу.

Тот недовольно нахмурился, но уже через минуту вернулся с листом и несколькими ручками. Скрипка, всё так же ухмыляясь, порвал его на клочки и раздал другим.

– Ничего личного, Гурман, но мы все хотим, чтоб картель не провалился. Я, например, тоже очень много знаю о внутренней кухне, – продолжил Скрипка.

– Чёт не видел тебя в списках тех, кому что-либо светит, – ответил Джек.

– Может потому что я не любимчик нашего Мясника, что готов бросаться на каждого по команде «фас», а человек, который думает?

– Это ты на что намекаешь, говнюк? – тут же шагнул к нему Джек.

– На то, что тебя держал Мясник как того, кто будет бездумно исполнять приказы и разбираться с любым несогласным, – Скрипка шагнул ему навстречу. – И толку от тебя может и будет среди боевиков или исполнителей, но уж точно не на месте босса.

– Хочешь типа поспорить?

– Хочу напомнить, что Мясника больше нет и тебя никто сверху уже не прикроет, – голоса Скрипки стал холодным. – Поэтому ты бы не выёбывался и сделал, как будут делать другие – выбирать нового босса.

– Никто ничего выбирать не будет. Все здесь делают, как я скажу, а несогласный может прямо сейчас валить в морг, – Джек стоял к нему уже вплотную. Он боялся так, что был готов выскочить из палаты и бежать как можно дальше, но вместо этого сжал челюсти покрепче, как и кулаки. – Так что пиздуй на своё место.

– А ты заставь, подсвинок, – невозмутимо ответил Скрипка.

Джек не был оратором. Он не был тем, у кого хорошо подвешен язык. За всю свою работу в картеле он научился только наезжать на других, сначала пользуясь своей властью, а потом и репутацией. Потому в глазах многих выглядел совершенно тупым жестоким отморозком с района, которого давно надо поставить на место.

И теперь, когда поддержки не оказалось, Джек практически физически чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Это чувствовали и другие, наблюдая за ходом событий. И многие выбрали бы Скрипку, так как Джека просто боялись. Боялись и ненавидели, так как именно он приходил разбираться с проблемами, зачастую необоснованно вот так агрессивно набрасываясь. А теперь боялись, что приди он к власти, и станет ещё хуже. Если Мясник карал за дело, то этот будет просто карать. К тому же, все считали его непроходимым тупым мудаком, который приведёт картель к развалу.

Из двух зол все выбрали бы куда более адекватного Скрипку.

И тут Джек действительно испугался.

Испугался так, что не придумал ничего лучше, чем дать Скрипке быка.

До только и Скрипка не вчера родился, поэтому Джек со всей дури ударился головой о барьер. Отшатнулся, схватившись за лоб.

– И этот долбоёб будет главой картеля? – обернулся к остальным Скрипка. – Плевать на Мясника, этот мудила вообще ни на что не годен. Только дешёвые понты без какой-либо силы.

– Возможно, в чём-то ты и прав, но насчёт силы за базар ответишь? – прохрипел Джек.

– Да хоть прямо сейчас, давай, Джек, пробуй, – оскалился Скрипка. – Давай, пробей мне.

Джека просить два раза не пришлось. Видя, как инициатива ускользает из его рук, он схватился за свой последний козырь.

«Бьют в лоб или сильные люди, или дураки», – сказала ему однажды одна женщина, Фиеста, кажись, звали. Она была вечно хмурой и недовольной, но учила как бог, Джек здесь против неё и слова не сказал бы.

– Тогда смотри не подавись, сучка, – ухмыльнулся Джек в то время, как внутри него всё от страха обвалилось.

Глава 282

Большинство схваток импульсников можно поделить на два вида. Или они проходят сверхбыстро, или они проходят сверхмедленно. Либо убиваешь с одного удара, либо очень и очень долго бьёшь противника, пытаясь или измотать, или подловить.

Этот бой прошёл сверхбыстро.

Джек дёрнул рукой, будто пытался подкинуть в лицо Скрипке мячик. Только это был настоящий небольшой фаерболл. Скрипка среагировал мгновенно, испуганно отшатнувшись и поставив перед собой барьер, о который вспышкой пламени и искрами разлетелась атака. Но вот следующую он отбить не успел. Кафельный пол мгновенно осколками воткнулся ему в ноги, пробив ступни насквозь. Скрипка вскрикнул, потерял равновесие и упал.

Выставил перед собой ещё один барьер, но уже на земле, чтоб его не достали колья. Но держать два барьера – это значит разделять силы на оба. Скрипка был хорошим импульсником, более опытным, умел реагировать правильно, но Джек был банально сильнее, и в замкнутом пространстве, сыграв на неожиданности, всё преимущество было у него.

Поэтому, зарядив атаку, он бросился вперёд и махнул рукой, словно пытался ударить кулаком, но в конце разжал ладонь, выпустив из неё «Дуговую стрелу». Мощная атака электричеством, которая прошла сквозь щит и через мгновение яркой вспышкой пробила грудь Скрипке, как копьём. Тот дёрнулся, захрипел и опал. В воздухе запахло палёной плотью.

Всё это произошло за секунды, и зрители, предвкушающие лёгкую победу над придурковатым и жестоким Джеком, стояли, раскрыв рты.

Сам Джек едва сдерживался, чтоб не задрожать. Ему потребовалось несколько секунд, чтоб взять себя в руки. Со стороны это выглядело так, будто он стоит и смотрит на поверженного противника.

Атмосферу накалила медсестра, которая заглянула на шум в палату. Её взгляд сначала упёрся в труп на полу в луже крови, а потом на присутствующих, которые выглядели не менее шокированными, чем она сама. А ещё и Джек, стоящий над трупом с воинствующим видом.

Понимая, что надо что-то делать, Джек озадачено посмотрел на остальных и встретился взглядом со стилягой. Тот, в свою очередь, воспринял взгляд Джека иначе. Он кивнул и шагнул к медсестре.

– У нашего друга пошла кровь из носа, и он потерял сознание, когда увидел своего товарища в таком ужасном состоянии, – улыбнулся ей Стиляга, подходя ближе и бодро отсчитывая купюры. – не могли бы вы сохранить в тайне этот его позор, да и убраться здесь за ним. А мы уже сами его приведём в чувство и заберём отсюда.

Что могла ответить медсестра тем, кто её этим же вечером может спокойно изнасиловать, а потом прирезать?

– Да, конечно… с… с кем не бывает… – пробормотала она испуганно.

– Прошу вас, возьмите, за неудобства, – всунул ей в руку деньги Стиляга, после чего мягко вывел за дверь.

Надо было что-то сказать. Джек это ощущал практически физически, но слова в голову не лезли от слова совсем. Ему пришлось значительно напрячься, чтоб выдать что-нибудь вразумительное.

– Надеюсь, с этим вопросом у нас покончено, – хрипло заявил он, после чего огляделся.

Всё вышло гораздо хуже, чем он планировал. С другой стороны, все бразды правления вроде как теперь в его руках, а это значит, что со своей задачей он справился, а там уже будь что будет.

* * *

Мария не выходила из пентхауса ни разу с того момента, как её оставил здесь Томас. Сама она о страшной новости узнала лишь под утро от Джека.

Как только Мария очнулась в комнате девочки, она первым делом бросилась вниз на улицу, но, кроме осколков стекла на асфальте, ничего и никого не нашла. После этого вне себя от ужаса она бросилась обратно в квартиру, где начала пытаться дозвониться до Томаса, чтоб сообщить ему о жуткой новости. Уже в тот момент, когда он не взял трубку, Мария почувствовала холодок в сердце – предчувствие неожиданно ожило, нашёптывая, что что-то происходит. Так и не дождавшись ответа от любимого, она позвонила Джеку, чей номер оставил Томас, но тот лишь грубо ответил, что ему сейчас не до этого, и бросил трубку.

И начались одни из самых долгих часов в её жизни. Она не находила себе места, слоняясь по квартире по первому и второму этажу. Её всю крутило от страха, непроходящего волнения, которое копошилось у неё в животе. И от этого не было спасения, кроме хоть малейшей новости.

Мария никогда не была из тех, кто мог почувствовать угрозу или надвигающиеся проблемы. Нет, её интуиция была самой обычной и не выходила за рамки нормы. Однако утром, в тот момент, когда зазвонил телефон, её сердце едва не остановилось. Она не могла объяснить, с чем это было связано, однако желания отвечать на телефонный звонок не было. Сознание буквально кричало, чтоб она не брала трубку, иначе горько пожалеет об этом.

Потому что подсознательно Мария уже знала – всё уже произошло.

– Да? – она с трудом пыталась сохранить в голосе спокойствие, однако удавалось ей это с огромным трудом. – Дом мистера…

– Это Джек, – сухо ответили с той стороны. – Мария, ты?

– Да, я, Джек. Что-то случилось? – её сердце бешено забилось.

– Случилось. Не выходи из пентхауса, запри дверь и вообще не высовывайся. К тебе…

– Джек, Соня пропала, – быстро сообщила она. – Она выпрыгнула в окно и исчезла. Я… я смотрела на улице, но никого там не было!

Повисла секундная тишина, после чего послышался голос Кассандры. Той вредной женщины, которая вызывала у Марии раздражение. Но сейчас её голос вызывал какую-никакую, но уверенность.

– Это Кассандра. Слушай внимательно, Мария. Никому не открывай, кроме наших людей, поняла? Придёт конкретно Джек и покажет тебе тех, кому можно открывать, поняла?

– Кассандра, Соня убежала! Она…

– Я знаю, Мария, – ответила та. – Мы уже поняли это. Я хочу тебе сказать, что на Томаса напали. Можешь посмотреть по новостям, что там произошло.

– Как он?!

– Мы не знаем, но сообщим, как только что-то станет известно.

С тех пор Мария не покидала пентхауса. Она тихо плакала от страха и не выпускала из рук Эйко, тем самым скрашивая своё одиночество и стараясь отвлечься от происходящего. Можно сказать, что маленькая радостная девчушка, что с огромным удовольствием ползала по квартире и жевала чужие волосы, пытаясь выговаривать слова, стала для неё единственным собеседником и возможностью не чувствовать себя самой одинокой девушкой в мире.

В эти дни она ещё чаще молилась о здоровье её любимого, всё сильнее отдавалась вере, чтоб получить хоть какую-то силу в те мгновения, когда неизвестность стала одним бесконечным кошмаром.

А потом к ней приехал Джек. Хмурый, расстроенный и не сильно разговорчивый.

– Томаса нашли, Мария, – но, увидев, как она буквально расцветает, хмуро добавил, – только, боюсь, радоваться нечему.

– Но он жив? – замерев, спросила она.

– Жив.

– Тогда остальное неважно! – едва ли не выкрикнула она. Даже если он без рук и без ног, он всё равно жив!

– Важно. Он в коме, Мария, и вряд ли вообще придёт в… – Джек поджал губы. Один его глаз нервно дёрнулся, после чего он шумно выдохнул. – Всё хуёво. Собирайся, я отвезу тебя к нему. И возьми Эйко. А парни пока стекло заменят.

Внутри неё всё обвалилось, хотя казалось, куда ещё сильнее. Мария ехала в больницу как на похороны. Что она там увидит? Полуживой труп, не похожий сам на себя? Или Томаса, который спит, но уже никогда не проснётся? Он умрёт? Он выживет? Что будет?

Мария не замечала, а может быть и не хотела замечать, как что-то безвозвратно меняется в её мышлении. Что-то очень важное, но совсем незаметное на первый взгляд.

А когда увидела Томаса, просто разрыдалась. Он был весь побитым, не похожим на себя, бледным. Ей показалось, что в этот момент весь мир просто исчез. Джеку пришлось её под мышки тащить до ближайшего стула, на который он её и опустил, после чего оставил одну. А Мария этого и не почувствовала. Тот участок времени просто выпал из её реальности. Она ревела уже даже не от горя, не от понимания, насколько всё плохо, а просто потому что.

Потому что.

Самое странное объяснение, которое может быть, но именно оно лучше всего описывает суть. Она плакала, потому что хотела плакать. И не пыталась взять себя в руки, так как даже не задумывалась на этим. Это было хуже даже того, когда её насиловали в сарае. Там ей было плевать, а здесь…

– Как же так… как же так… – она бормотала, поглаживая его руку, наклонялась, чтобы поцеловать, почувствовать запах, так как боялась, что в следующий раз этого сделать ей уже не удастся. – Томас… зачем ты поехал… почему ты не догадался… не подумал…

Для Марии всё стало предельно ясно. Не бывает совпадений. Не бывает случайностей.

Это долгое томительное ожидание, когда ты ждёшь, ждёшь, ждёшь, теряешь бдительность… И Маркус уехал не просто так. А потом неожиданно Кассандра рожает раньше срока. И такая удачная засада, именно в эту ночь, именно на этой дороге.

Всё было разыграно изначально. И как это ни прискорбно, Томас этого просто не заметил. А Марии не оставалось ничего иного, как оплакивать его участь не в силах помочь. Лишь чуть позже она взяла себя в руки, хотя душу рвало на части.

– Если ты всё, мы подкинем тебя до дома, – раздался голос Джека за её спиной.

– Ещё минутку, если позволите, – тихо, немного хрипловато отозвалась Мария.

– Да хоть час, – пожал он плечами. – Херово вышло с этим всем…

– И всё из-за меня… – пробормотала она.

– Не парься, Томми знал, что кончит подобным образом.

– Но он ещё жив! – неожиданно вспылила Мария, после чего устыдилась собственной реакции и добавила тише. – Он ещё жив.

– Это не жизнь, это пародия на неё, – буркнул Джек. – Даже приди он в себя, не факт, что вообще вспомнит что-нибудь.

– Прошу, прекратите, – негромко попросила она.

– Сорян, я… – вздох. – Мне тоже тяжело, а так вроде и легче, когда типа дерьмом всё поливаешь. Ну типа это… как там…

– Пренебрежительное отношение, – негромко подсказала она.

– Типа да, как… дистанцируешься, вроде говорят… А, чёрт, – вздохнул он. – Пиздец, это же надо было так запропасть-то…

– А как Соня? Её нашли?

– Да. Она пока… в безопасности, скажем так. Ей тоже было плохо.

– Он уже не очнётся, да? – негромко спросила Мария.

– Там нечему просыпаться, как сказал док. Типа ему хорошенько так пробило ударной волной голову, что там в кашу всё, плюс кровоизлияния. Плюс ещё осколок прилетел какой-то… бля, я не ебу, там пиздец он наговорил. Сказал, что был бы к эпицентру ближе – уже бы не выжил.

– Маркус не остановится, – негромко сообщила Мария. – Он продолжит пытаться достать или меня, или Томаса.

– Боюсь, Томми уже бесполезно доставать, – вздохнул Джек. – Он уже тут чуть не помер…

– Как?.. – с ужасом выдохнула она.

– Да тут конфуз вышел…

Знала бы Мария Джека получше, поняла бы, что причиной конфуза был именно он.

В какой-то момент до Джека неожиданно дошло, что у Томми были шприцы, которые надо было колоть в разных ситуациях. И один из них был на регенерацию. Стоило ему вспомнить об этом, как Джек тут же наполнился надеждой и бросился их искать.

Нашёл.

Да только шприцов было два. Уже тогда у него закрались определённые подозрения, но Джек, не теряя надежды, вернулся и вколол Томасу сразу оба, надеясь, что один из них ему поможет.

У Томаса остановилось сердце на двадцать три минуты. Врачам было ясно, что спасать пациента бессмысленно, сам мозг, по сути, почти мёртв, однако когда рядом стоит его друг, известный многим как криминальный авторитет, сказать подобное или просто не помочь никто не решался. К тому же за пациента платили, а деньги решали всё. Томаса откачали, а Кассандра позже подтвердила догадки Джека.

– Ты не думал, почему ты жив, Джек? – вздохнула тогда Кассандра после того, как выслушала его историю. – Не думал, почему выжил после того нападения?

– Ну… целители, наверное?

– Ни шрамов, ни каких-либо проблем, а ещё и силы. Импульс, который достиг невероятных сил, – продолжила она перечислять.

– Ну… я особенный или… – он вздохнул. – Томас вколол тот шприц мне, да?

– Да, тот самый, что должен был ускорять регенерацию. И именно из-за него ты обрёл импульс.

– И тем самым выкинул на меня свой билет из лап смерти, – пробормотал он. – Это тупизм высшей степени, разбрасываться подобным.

– Не разбрасываться. Он дал тебе шанс жить дальше. Никто не знал, что так всё обернётся, верно? – вздохнула Кассандра. Она едва было не сказала, что если бы пришлось выбирать между ними двумя, то она всё равно, не задумываясь, выбрала бы Джека, но всё же смолчала. Вряд ли Джек хотел это услышать.

– Но отдать такой шанс, а теперь самому сдыхать…

Естественно, Марии он этого не рассказал. Она и так выглядела супер не очень, а как узнает, что он чуть не укокошил её любимого, так вообще помрёт здесь чего доброго.

– В любом случае, ОБС теперь ищет этого… как его там…

– Маркуса.

– Да, Кактуса.

– Маркуса, – поправила его Мария.

– Да в пизду этого говнюка как зовут! Хоть Гимлер! – не выдержал Джек. – Главное, что теперь его сюда не пустят, вот и всё. А на остальное плевать.

– Ему и не надо, чтоб его впускали, Джек, – покачала головой Мария. – Есть много…

– Ты чё, за него, я не пойму? – нахмурился он.

– Нет конечно! – возмутилась она.

– Ну вот и не вспоминай этого уёбка. Он и так, чьорт, весь картель подставил пиздец как.

Верила ли она, что на этом всё закончится?

Естественно нет. И как бы больно ей ни было, как бы Мария ни оплакивала Томаса, она понимала, что может быть ещё хуже. Томас мог бы быть вообще сейчас мёртвым. И пусть Джек говорил ей, что это состояние не сильно отличается от смерти, но, по мнению Марии, оно было куда лучше, чем полная и абсолютная смерть.

Она знала, что нужно сделать. Знала, как надо поступить.

И когда Мария уходила из палаты, она прощалась.

– Я люблю тебя, Томас, – тихо шепнула она ему на ухо и вдохнула его запах. Постаралась запомнить. Как пахнет её мужчина, хотя знала, что вряд ли потом сможет вспомнить. И если одни не могут надышаться воздухом, то она не могла надышаться Томасом. – Прости меня, это всё я виновата… Тьма застелила мне глаза, не дав увидеть истину. Прости меня, любимый… – всхлипнула она. – Прости за всё, что я тебе сделала и отобрала. Я подвела тебя. Ты был лучшим в моей жизни. Тем, кому я бы отдала весь свет своей души, чтоб прочертить твой путь вперёд. Кому бы я отдала душу, если бы это спасло тебя. И я отдам. Прощай… Я люблю тебя…

С этими словами она покинула палату. Бросила на него прощальный взгляд, стараясь запомнить каждое очертание его лица, каждую деталь, которая останется с ней на всю жизнь, после чего вышла в коридор.

Уже приехав обратно и уложив Эйко спать, Мария набрала телефон. Она знала этот номер, как и знала, кто возьмёт трубку.

– Поместье рода Альварес Сан Виллальба-и-Бланко, – раздался женский голос.

– Это Мария, – тихо отозвалась она. – Дайте Маркуса.

– Одну секунду, – буднично ответили на той стороне.

Меньше, чем через минуту раздался ненавистный ей голос.

– Добрый день, Мария. Рад, что ты позвонила сама. Я боялся…

– Будь ты проклят и пусть тьма поглотит твоё бытие, – пробормотала Мария с ненавистью. – За то, что ты сделал.

– Сделал кому? Тебе? Разве ты не знала, что этим закончится?

– Ты отобрал у меня самое дорогое, Маркус. Отобрал самое дорогое… – всхлипнула она.

– И ты знала, что так оно и будет, верно? Но, насколько я знаю, Томас ещё жив, верно? Каким-то непостижимым чудом он выжил, хотя и не должен был. Ведь из-за этого ты звонишь, верно?

– Если ты его тронешь хоть пальцем…

– А я его могу тронуть, Мария. Больницы – не самое надёжное место. И добраться можно до абсолютно любого человека. В абсолютно любом месте. Ты уже увидела это. Но опять же, ты же можешь это всё и остановить, не так ли? Ты знаешь, что я хочу услышать.

Мария поджала губы, оглядевшись. Она понимала, что пеленала Эйко в последний раз. И находилась в этой квартире тоже в последний раз. Её взгляд упал на мягкий ковёр перед искусственным камином, на котором она с Томасом занималась любовью. На стол, за которым они завтракали, смеясь. За которым они праздновали его день рождения.

Она окидывала взглядом в последний раз свой настоящий дом, место, где она оставила бы своё сердце.

И теперь, чтоб сохранить хоть что-то, она собиралась продать собственную душу дьяволу. Ради того, чтоб осталось существовать хоть что-то дорогое её сердцу, так как Маркус не оставит ничего, пока не добьётся своего.

– Я согласна, – тихо ответила она.

Глава 283

Картель словно и не заметил того, что босс сменился, и от этого Джеку было ещё тоскливее. Да, люди обсуждали то, что Томми готовится навестить мир иной, но скорби в их словах Джек не слышал. Ему хотелось бы подойти и закричать: «Вы, чьорт, не понимаете, кто нас оставил!», но он понимал, что для остальных Мясник был просто боссом. Просто ещё один отморозок, умный и опасный, что дал им работу. Сменится на другого, и ничего не изменится, они и так будут получать свои деньги.

Да и радости от нового поста не было от слова совсем. Он мало того, что не стремился к этом месту, так и прекрасно понимал, что добился этого места не умом, как Томас, а банальной тупой силой, показав, что может разобраться с любым, кто рискнёт оспорить его решение. Ко всему прочему, вместе с этим на него упали и обязанности.

– Клавдия Ивановна, – кивнул он, заходя в приёмную.

– Доброе утро, Джек, – кивнула она, не отрываясь от работы. – На столе документы, я подписала карандашом на листиках, что и где надо заполнить или расписаться. Что надо просмотреть и что решить.

– Спасибо… – вздохнул он.

Работа, опять работа. Всего несколько дней, а он уже устал от такой жизни и молился, чтоб поскорее вернулась Кассандра. Ей-то такое явно по плечу, а он вновь будет правой рукой.

Благо эта бабулька ему помогает. Джек был благодарен ей не только за помощь, но и за то, что в первый день она не начала елозить по мозгам чем-то типа «сочувствую» и прочей хернёй. Это словно только на раны соль сыпало. Напоминало лишний раз, что произошло.

Оказавшись в кабинете Томаса… теперь уже в его кабинете, Джек нехотя сел за стол. Ему предстояло немного поработать. А ведь когда-то он заходил сюда, но ещё в качестве гостя.

Когда Джек зашёл сюда в роли босса в первый раз несколько дней назад, он облазил здесь весь кабинет. Интересного он ничего не нашёл, разве что немецкий пистолет «Шмайсер 662» под патрон десять миллиметров да сейф в шкафу. Он изначально знал, что Томми хранит все свои вещи именно в кабинете, так как здесь всё всегда находилось под круглосуточной охраной. Поэтому Джек уже через пару минут нашёл металлическую дверь с кодовым замком. Всего один звонок, и уже через полчаса эту дверь ломали профи своего дела. Им потребовалось около получаса, после чего, заплатив, Джек отправил их обратно, а сам полез внутрь.

Внутри, помимо бумаг, доверенностей и документов на недвижимость, он с удивлением нашёл небольшой кулёк с двумя пистолетами, чьими-от серёжками, золотые часы, цепочки…

– Ты чё, обокрал кого-то?.. – пробормотал Джек, рассматривая часы. Одни из часов явно принадлежали женщине или девушке, остальные были мужскими.

Томас имел много секретов, однако он никогда ими не делился. Бывало, оговаривался насчёт чего-то между делом, но дальше обычно не уходило. И никогда он не упоминал о своём прошлом, оставаясь для всех всё тем же потерянным человеком без прошлого. Кассандра предполагала, что таким образом он старался защитить тех, кто остался в той жизни, или же наоборот, спрятаться от неё.

Только вот от кого он прятался или кого пытался защитить, было вопросом.

Немного порыскав в сейфе, он вытащил и другие интересные вещи. Если конкретнее, две фотографии, на которых были изображены сначала четверо, а потом и пятеро человек. Какой-то жиробас, стервозного вида девчонка, девчонка в чёрных очках и два парня: один явно со двора, а второй ничё такой, обычный подросток.

Судя по всему, они были или в клубе, или в каком-то ресторанчике. Точнее Джек сказать не мог. Кто-то из прошлого? Друзья? Семья? Непонятно… Возможно, стоило это показать Кассандре, а она уже решит, стоит ли копать в этом направлении или нет. Хотя…

Джек положил фотографии обратно – не имело никакого значения, кто на этих фотографиях. Может позже он пробьёт их всех по базам, но ему хотелось… чего именно? На этот вопрос у него не было ответа. Ему не хотелось абсолютно ничего, кроме того, чтоб изобрести машину времени, вернуться назад и сказать Томми держаться подальше от дороги. И тогда сейчас всё было бы заебись – они бы праздновали рождение сына и не парились ни о чём, кроме Маркуса. Ведь всё вышло уже на прямую! Строили торговый центр, дома, разрабатывали план по закупке оружия, хотели попробовать в чистом бизнесе себя, а тут…

Всё покатилось к чертям…

Ещё и Мария, эта… дура всё конкретно подпортила, сведя всю борьбу и жертвы Томаса к нулю. Взяла и смоталась в Испанию к этому придурку. Кассандра сказала, что скорее всего она хотела как лучше, чтоб защитить хотя бы то, что осталось, но у Джека было ощущение, что их всех поимели. Это же надо было так! Они, чьорт, жопу рвали, чтоб защитить её, Томми вообще пизды героической прописали, а Мария, когда уже столько потерь из-за неё пережили, взяла и смоталась! Обесценила всё пережитое! Так какого, спрашивается, хуя она раньше не смоталась и не избавила их от этого?!

Джек со злостью вспомнил, как ему позвонили на телефон и сообщили эту чудесную новость. Он ещё подумал в тот момент, что звонят явно с неприятными новостями.

– Да, – вздохнул он. – Радуйте меня полностью.

– Это Рок из охраны в пентхаусе, – ответил голос немного напряжённо. – Боюсь, радовать нечем.

– Чего вам? Бля, только не говори, что на вас напали… – простонал Джек.

– Нет, но Мария только что умчалась.

– Чего? – он аж чуть не сел. – Чьорт, куда?

– Да хрен знает, но там парни за ней поехали, и она, кажись, в аэропорт едет.

– Чьорт… – выдохнул Джек. – И вы её не остановили? Как она съебалась-то? ВЫ нахуя там вообще находитесь, суки?!

– Ну… мы охраняли, Гурман, – стал испуганным голос охранника.

Для многих уже не было секретом, что Джек имеет импульс. Как и не секрет, что он успел разобраться со Скрипкой, который считался если не самым сильным, то одним из. К тому же, история его лёгкой победы обрастала интересными подробностями, большинство из которых сводилось к одному – он сделал это едва ли не с закрытыми глазами. А учитывая характер Джека, многие теперь боялись, что вот такая вот вспышка его негодования, и уже они будут валяться на полу в луже крови.

Интереснее было то, что очень многие теперь ждали Кассандру из больницы, надеясь на то, что она, как и раньше, будет служить предохранителем для Джека, не давая ему разойтись. И пусть сам Джек не был рад подобной репутации, по крайней мере это поможет ему удержать власть.

– Чем чьорт вы охраняете?! Жопой?!

– Гурман…

– Я тебя с дерьмом сожру, если вы не поймаете её! – рявкнул он. – Как чьорт она смоталась?! Вас же там двое у двери!

– Она выскочила и сказала, что что-то с Эйко! – тут же быстро начал он рассказывать. – Парни тут же рванули к ребёнку. Чьорт, да грудью готовы были встать, если понадобится, Гурман. Отвечаю! Я уже скорую вызвал! А она в этот момент, когда все пересрались, прыгнула в лифт, села в машину и угнала!

– Так вы её догнали или преследуете?

– Она был на… Lamborghini Мясника…

– Бля-я-я… – теперь-то было ясно, как она так быстро свинтила от них. – И вы её не догнали, – подытожил он. – А как поняли, что в аэропорт?

– В ту сторону ехала, – тут же ответил Рок.

– Ясно… ладно, берегите Эйко, позовите няню или кого-нибудь, кто сможет с ней управиться. Я потом решу, что делать. И чтоб там всегда был кто-то и не сводил глаз с няни, ясно? Лучше два.

– Всё будет, босс. Два или три даже поставим, – тут же быстро отозвался Рок. – Всё будет!

Вот так их опрокинула Мария. Да, может ради каких-то благих намерений, но всё же. С одной стороны, она закончила эту войну, с другой – все жертвы коту под хвост. Или псу?

Джек вздохнул, крутясь на стуле в кабинете.

И в этот момент зазвонил телефон.

Он вздрогнул, стал по привычке оглядываться, ища взглядом Томми, но потом цыкнул, вздохнул и поднял трубку.

– Да, кто? – вздохнул он.

– Добрый день, Джек, этот Нинг. Я хочу встретиться.

– Захуй? – тут же вырвался у него вопрос. Нинг ему не нравилась от слова совсем. По многим причинам, главной из которых была её «мутность», о которой он твердил Томми.

– Думаю, ты знаешь причину. Адрес у тебя есть. Я буду ждать. До свидания.

Джек недовольно глянул на трубку в своих руках, после чего вздохнул.

Не, он, конечно, идиот, но понять, что эта ведьма хочет отдать Соню, он мог. И им придётся водиться с этой ядерной машинкой для уничтожения человечества. И с сожалением и неприязнью к самому себе, словно Джек предавал дорогого ему человека, ему пришлось признать, что Соню он видеть не желает. Просто потому что не испытывает к ней никаких чувств, кроме страха, и не уверен, что сможет с ней справиться. Всё же Томми – это Томми, а он…

И Джек снова вернулся к тому плану, что скользнул в его голове. Целитель может излечить любую кашу, как говорят люди, а что касается остального? Что насчёт этого «Я»? Его уже не восстановить ведь, как у людей, которым хорошенько стукнули по голове, и они стали немного… дебилами. Но Томми тоже что-то да рассказывал ему, поэтому…

– А, чёрт… всё пиздец, как и всегда… – вздохнул он, вставая из-за стола.

* * *

Сегодня выписывалась Кассандра, и, по идее, он должен был встречать её, но Джек подумал, что решить кое-какие вопросы куда важнее.

Приехал он к ведьмам не один, а сразу с группой людей, которые в случае чего смогли бы поддержать его. Томми вливал в их приют деньги, и Джек не собирался прекращать этого, считая, что занятие это хорошее – если можешь, почему бы и не помочь? Но сейчас он готовился применить данный факт как элемент давления на эту Нинг.

Оставив свою вооружённую братию на улице, он вошёл во двор и огляделся. Вздохнул поглубже и подошёл к двери. Постучался. Прислушался.

Джек практически проговаривал все свои действия про себя от волнения. Ничего с собой не мог поделать – не привык он вести переговоры. Это Томми постоянно со всеми разговаривал, а у Джека от страха начинал сразу язык заплетаться. Единственное лекарство от этого – нагнетать самого себя. Наезжать, если по понятному. Только вот что-то в Джеке подсказывало, что сейчас наезд ни к чему хорошему не приведёт. Он пришёл сюда торговаться, а не заставлять.

Поэтому, когда ему открыли дверь, Джек начал открывать и закрывать рот, пытаясь подобрать слова. Это выглядело слишком нелепо, и Джек это понимал, почему начал краснеть. Увидь сейчас его кто-нибудь и от позора не отмоешься.

Нинг на это отреагировала совершенно спокойно.

– Прошу, проходи, Джек.

– А? Да! То есть да, конечно, ну, в смысле… э-э-э… уже захожу.

Ведьма внимательно посмотрела на него, после чего добавила:

– Ты хочешь спросить о чём-то?