Текст книги "Тонкие грани (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Да просто… – он глянул на меня и вздохнул. – Ладно, я понял, решать без тебя, хорошо. Но просто блин, а вдруг я косяка дам?

– Я тоже могу ошибиться. Это и называется нести ответственность, Джек. У тебя будет жена с ребёнком. Тебе придётся за них отвечать точно так же. Не будешь же на Фею перекидывать ответственность, верно?

– Фея – это другое.

– Фея, по сути – это ещё важнее будет для тебя, Джек, – заметил я. – Как бы мы ни дружили, я не строю иллюзий по поводу того, кого ты выберешь в случае необходимости. Поэтому тебе придётся брать ответственность и следить, чтоб подобного не произошло.

– А если мне придётся выбирать? – немного грустно спросил он.

– Надо ли говорить, что мне тоже есть ради чего жить? – отозвался я, переведя взгляд на играющих детей.

Удивительно, насколько слабыми мы становимся, когда возвращаем себе что-то человеческое.

Глава 260

Я был у Ли в поместье, в этом замке, похожем на обитель вампиров и демонов, особенно вечером. А учитывая тот факт, что сейчас вечер, можно представить, насколько прекрасно это место выглядит.

Мы расположили в зале с камином, только на этот раз к нам добавился ещё один гость, которого мне пока не представили, но которого я знал. Виктор Шатенфамилья – глава дома Шатенфамилья. Мне больше ничего о нём не было известно. А причиной встречи, как я понял, послужила моя деятельность, которая каким-то образом пересеклась с его интересами.

Можно было подумать, что у меня проблемы, однако такие выводы было делать слишком рано. Факт того, что этот человек решил познакомиться со мной через посредника, говорит о том, что здесь скорее деловой интерес – гордость подойти ко мне не позволяет, а тут вроде как я сам пришёл, да и его знакомят, а не он сам. Иначе говоря, заморочки высшего света. Будь он для меня врагом или даже просто человеком, который имеет ко мне претензии, в этом случае его люди пришли бы ко мне напрямую предъявлять их. Одно дело знакомиться, другое – выяснять отношения. Во втором случае посредники практически не нужны.

И сейчас я с любопытством ждал, когда меня посвятят в курс дела.

– Итак, Томас, хочу представить тебе моего гостя и старого знакомого, мистера Шатенфамилья, главы великого рода и дома Шатенфамилья.

– Приятно с вами познакомиться, господин Шатенфамилья, – кивнул я, сидя в кресле. По идее, я должен был поклониться гораздо глубже, но, как по мне, это выглядело бы немного глупо, а вставать я не собирался. У меня не было ни причин, ни желания стелиться перед ним.

– Виктор, это Томас Блэк, – указал он на меня ладонью.

– Добрый день, мистер Блэк, – кивнул он. Его голос был на удивление низким. Таким разве что девушек очаровывать.

Мы, наверное, секунды три или четыре рассматривали друг друга, и чёрт знает, что хотели увидеть.

Виктору на вид было лет пятьдесят, гладкое, но не молодое лицо, волосы, зачёсанные назад, костюм, приталенный, дорогой, но по стилю будто из девятнадцатого века. По сравнению с ним мой деловой костюм выглядел так, словно я купил его на деревенской распродаже. С другой стороны, я пока не претендовал на что-то, а этот костюм был удобным, в нём легко двигаться и в случае чего он не будет сковывать движения.

Но что мне сразу не понравилось, так это его внешность. Нет, он был приятным, статным и стильным на вид мужчиной, гладко выбритым. Волосы гладкие, слегка блестящие на свету и зачёсанные назад. Но кожа. Она была на удивление бледной. А глаза так и вовсе какие-то стеклянные с тёмно-бордовой радужкой. Скажи мне, что передо мной манекен, я бы, наверное, поверил.

Что-то меня настораживало в его внешности, если честно, как и в ауре, которую я чувствовал.

И всё-таки я сделал своё классическое непроницаемое лицо, будто мне плевать на всё. Смотрел спокойно, без вызова, но и не по-раболепски.

– Мистер Блэк, наверное, для вас не секрет, что в городе всегда есть сферы влияния и зоны интересов разных домов, – начал он.

– Честно говоря, про зоны интересов я слышу впервые, господин Шатенфамилья.

– Что ж, теперь знаете, – пожал он плечами.

– Хотелось бы знать более подробно, раз уж речь зашла о подобном. И, как я подозреваю, мы будем обсуждать это.

Да, это было слегка дерзко, будто я что-то требую с него, прошу разъяснить и разжевать мне это более подробно, словно мне он какой-то учитель. Но и я не хрен с горы так-то, а довольно видная персона среди простого люда, которая, естественно, не повоюет против домов, но жизни значительно так подпортить может. Поэтому должен показывать свой характер, если не хочу стать ведомым в этих играх.

А вообще, меня немного раздражают эти аристократические заморочки: не так посмотрел, не так сказал, не так поклонился, не так скорчил физиономию, не так пёрнул, не так подставил свою задницу, чтобы показать, как я, блин, уважаю дома. Речь идёт не об уважении даже, а о том, чтоб стелиться под их ногами.

– Зоны интересов немного отличаются от зоны влияния, молодой человек, – решил тыкнуть в мой возраст? Ну-ну. – Зоны влияния вам объяснять не надо, как понимаю. Что касается зон интересов, то каждый дом занимается чем-то своим: перевозками, строительством кораблей, автомобильный бизнес, гостиничный бизнес, сельское хозяйство, инвестиции. Мы можем затрагивать ту или иную сферу, однако есть всё же сфера, где мы лидеры. У нас зоной интересов является строительство.

– Почему зона интересов, а не сфера интересов? – задал я логичный вопрос.

Кажется, это на мгновение поставило их в ступор, так как оба переглянулись, будто спрашивая: «А действительно, почему?».

– Так принято, – ответил Виктор.

– Значит, моя постройка входит в зону интересов дома Шатенфамилья.

– Верно. Некоторые дома тоже занимаются крупномасштабным бизнесом, но именно наш дом и род в частности застраивает этот город. Остальные… – он махнул рукой, будто отгонял мушку.

– Ясно, – кивнул я и замолчал.

И вновь тишина. По идее, я должен был поинтересоваться, мешаю ли я им своими планами и можем ли мы урегулировать этот вопрос. Но первое: если хочешь, чтоб тебя воспринимали серьёзно, то и веди себя серьёзно. Им не нравится что-то – пусть предъявляют претензии, а не ты бежишь в ноги. Второе: это они меня позвали и это они хотят урегулировать этот вопрос, значит, им и слово держать.

И третье, наверное, самое важное: никакого конфликта интересов не было. Теперь я понял смысл нашей деловой встречи и почему меня знакомят через посредника. Шатенфамилья, как мне кажется, позвали меня сюда не ругаться или требовать долю, а чтоб договориться.

И мои мысли подтвердились буквально через несколько секунд.

– Недавно мне попали кое-какие интересные документы по поводу Нижнего города, Томас. Я бы даже сказал, амбициозные. Вы решили построить здесь торговый центр.

– Всё верно, господин Шатенфамилья, – кивнул я.

– Это довольно удивительно, учитывая, что эта часть города считалась даже не вторым и не третьим сортом земли. Никто здесь ничего никогда не строил по причине, как им казалось, нерентабельности. Как вы понимаете, Томас, это не центр, здесь нет торговых центров, люди не сильно обеспечены, ожидать высокой выгоды не приходится. А если никто ничего не строит, то и развития не будет. А нет развития – нет денег. И так по кругу. Сюда не вкладывают, так как здесь мало денег, здесь мало денег, так как сюда не вкладывают.

– Замкнутый круг.

– Верно. При этом Нижний город – часть Сильверсайда. Необработанная часть, которую надо просто развивать.

Я знаю, о чём он – это как плодородная земля. Вспахай её, и урожай будет просто отменным. Но это надо работать, много работать. А зачем, когда рядом есть уже вспаханное поле, на котором можно выжимать урожай? Жадность. Никто не хочет сильно вкладываться, хотя это тема очень перспективна.

Но когда всё начнётся, будет нереальная делёжка территорий. И кто первый захапает как можно больше, тот и выиграл.

– Эту часть можно строить, перестроить, застроить. Даже в Верхнем городе строят постоянно, пусть и не так активно. А здесь просто пусто, чистое поле. Нижний город ещё не трогают и из-за криминогенной обстановки. Бандиты как муравьи – они не доставляют вреда, но могут больно кусать и мешаться. У вас, Томас, есть рычаги воздействия на них. Грубо говоря, весь Нижний город пока ваш.

Я знаю, что он от меня ждёт и чего никогда не предложит. Поэтому в этом плане разумнее было предложить это первым. Я не гордый, могу и попросить.

– Тогда не хотели бы вы сотрудничать со мной, господин Шатенфамилья? Я собираюсь застраивать Нижний город, и если бы ваша компания согласилась работать застройщиком, это было бы отличным выбором для нас обоих.

Почему ему важно застраивать город?

Во-первых, работа. Они строители, чем больше строят, тем больше прибыль. А здесь просто огромнейшие перспективы. Можно отстроить в будущем второй Верхний город. Ведь как появлялись Нью-Йорк, Пекин, Сингапур, Лас-Вегас и другие города? Они тоже когда-то были обычными городками.

Во-вторых, репутация. Они, строя много зданий, делают это везде, даже в Нижнем городе, где в глазах людей сплошной криминал. К кому заказчики, желающие построить что-либо в Нижнем городе, обратятся в первую очередь? Верно, к тому, кто там уже строил.

В-третьих, из предыдущего пункта следует монополия. Все будут обращаться к уже проверенному застройщику.

В-четвёртых, связи. Иначе говоря – я. Имея непосредственную защиту и поддержку от меня, им куда больше открыто дорог, чем остальным. Что-то они может даже будут строить конкретно для себя, например, какой-нибудь дом, которым потом будут владеть.

В-пятых, здесь есть где разгуляться. Если в Верхнем всё же приходится тулиться, выбивать разрешения и бороться с другими компаниями, то здесь просто широчайшая свобода.

– Что ж… не вижу в этом ничего невозможного, однако вы должны понимать, что для застройщика важно не только отстроить что-то, но и показать, что их проект был успешен. Что наш дом если строит, то это обязательно становится как минимум рентабельно. А если торговый центр будет никому даже даром не нужен, это не сильно повысит нашу репутацию.

– Хотите знать, насколько рентабельно строить торговый центр в Нижнем городе?

– Верно. Конкретно для вас. Не боитесь погореть?

– Я – нет, – усмехнулся я. – и думаю, вы понимаете почему.

– Понимаю, – кивнул Виктор.

– Что касается рентабельности, то я могу объяснить своё видение. В Нижнем городе их нет. Есть большие универмаги, но это всё равно не то. А люди всегда хотят оставаться людьми, даже в такой дыре, чувствовать жизнь, прогресс, чувствовать себя частью большого города. И пусть они мало зарабатывают, но им тоже хочется ходить по магазинам, гулять, разглядывать витрины, а потом пойти куда-нибудь покушать. Поэтому для начала правильнее назвать будущую постройку торгово-развлекательным центром. Местом, где можно отдохнуть за приемлемую цену.

– У вас есть поставщики, которые помогут поддерживать приемлемую цену?

– Они есть.

– Китай.

– Ширпотреб и конфискат, – кивнул я. – Иногда важно, что мы видим, а не где это сделано. Если фирменные джинсы сшиты где-то в подвале, никого это не будет волновать, если они будут выглядеть презентабельно. Плюс я хочу подтянуть сюда производителей с Европы, которые шьют дёшево и стильно. Как вы понимаете, цены рядом с этим торговым центром будут расти, поэтому я пробиваю возможность застройки рядом с ним. Плюс рабочие места, что поднимет платёжеспособность остальных. Это вызовет цепную реакцию. А я тем временем буду застраивать дальше. Медленно, но верно.

– Ваш план, конечно, прекрасен, но он растянется на десятилетия. Вы же не ожидаете, что благосостояние жителей Нижнего города просто вырастет за год, потому что вы отстроили центр?

– Естественно, нет, – усмехнулся я. – Торгово-развлекательный центр, как я слышал, строится три года плюс-минус. Дом, многоквартирный, этажей на десять, тоже около трёх лет плюс-минус. Это может занять при одновременной застройке от трёх до шести лет в зависимости от проблем. Это не учитывая тот факт, что зарплаты вместе с благосостоянием должны тоже будут подняться, что займёт не один год. Чтоб поднять экономику Нижнего города, как мне сказали, при хорошем, не самом оптимистическом, но и не плохом раскладе потребуется десять-пятнадцать лет, а то и больше. И то, при этом раскладе ей до Верхнего города будет далеко. Я представляю, как много времени это займёт, господин Шатенфамилья, но мне спешить некуда.

– Я смотрю, вы интересовались вопросом.

– Естественно. Я хочу расти дальше, господин Шатенфамилья.

– Не боитесь, что кто-то позариться на ваше состояние? Кто-то из крупных игроков? – задал он провокационный вопрос.

– Как показала практика, господин Шатенфамилья, не бывает бессмертных, бывают очень живучие, а я имею опыт в общении с такими личностями. Думаю, что их будет ждать неприятный сюрприз.

– Готовы к войне с домом? – заиграла на его губах улыбка.

– Я её не потяну, вы же понимаете, – улыбнулся я в ответ. – Но откусить руку точно смогу. Будет ли потерянная рука стоить победы?

Вот именно поэтому я хочу купить боевой вертолёт, а лучше несколько. Чтоб в случае нападения, когда шансов у нас выиграть не будет, тяжелогруженные вертолёты с оружием против носителей импульса могли дать хоть какой-то отпор. Или же, если это конец, хорошенько проутюжить территорию дома.

Я не люблю втягивать людей в разборки дома, не люблю, когда страдают люди, которые виноваты лишь в том, что оказались родственниками виновников, но… жизнь диктует свои условия. И я прекрасно понимаю, что взгляды на грани смерти могут резко измениться, когда речь идёт просто о том, чтоб дом не вышел сухим из воды.

– Как бы то ни было, – продолжил я, – до такого не дойдёт. Но мне бы хотелось вернуться к нашему с вами разговору по поводу строительства. Не хотели бы иметь со мной дело?

– Сложно сказать… – начал Виктор ломаться для виду.

– Вас смущает вести дела с криминалом. Кстати, об этом мне и хотелось бы спросить – разве домам не зазорно вести дела с криминалом?

Я уже задавал этот вопрос Янмэй, но теперь мне хотелось услышать ответ от главы дома.

– Смущает ли? – задумался он на мгновение. – Многие пользуются услугами проституток. Об этом знают другие, но никто не будет при остальных тыкать пальцем в человека, если только он сам не выставит это на показ. К тому же, у нас чистый бизнес, и будем вести мы дела, как я понимаю, с компанией. Не хочу вас обидеть, но наша репутация не пострадает даже потому, что это выглядит как то, что мы воспользуемся вашими услугами для расширения и укрепления нашего дела.

– Я понял.

– Вы даже не представляете, Томас, как иногда тесно пересекаются дела кланов и домов. Как, например, мы с вами. Другое дело, что об этом не афишируют и ведут их с фирмой, где нанятые образованные и интеллигентные люди, а не криминальные элементы. Поэтому для начала мне хотелось бы увидеть хоть какие-то документы по этому поводу, чтобы просчитать риски. И да, я слышал, что у вас недопонимания с картелем Верхнего города.

– Они очень скоро закончатся.

– Вижу, вы уверены в своей победе.

– Я уверен, что всё будет хорошо. Хотя удивлён, что дома это интересует.

– Ваша война как вид спорта, где интересно делать ставки. Смотреть на ходы и предугадывать следующие действия. Однако, вынужден сказать, что ваши ходы слишком предсказуемы пока, и причины их просматриваются слишком просто, потому всё кажется понятным.

– Вот оно как… – протянул я. – Попытаюсь догадаться: все ставят на Верхний город, верно?

– Естественно, – кивнул Виктор.

Честно говоря, меня эта новость даже обрадовала. Почему? Да потому что даже если главы домов так считают, которые сами живут подобными играми, что говорить о Брюссели, у которого все глаза застелило предвкушение победы. Он ровно так же и думает. Всё настолько очевидно, что это мешает рассмотреть остальным домам другие варианты, так как подобные исходы без знаний, которые есть у меня, нереальны.

– Вижу, вы понимаете всю ситуацию, – внимательно вглядывался мне в глаза Виктор. Мне даже стало немного не по себе от его красных глаз. – А знаете, вы ведь понимаете всё, значит, ситуация вам прекрасно известна. А учитывая высоты, которых вы добились, я могу сказать, что не всё так просто. Имеете какой-то хитрый план, который не ведом другим?

– План всегда есть. Другое дело, сработает ли, господин Шатенфамилья. А вы хотите помочь советом?

– Вижу, что он уже не нужен, – усмехнулся Виктор. – Могу пожелать вам лишь удачи. Думаю, что имеет теперь смысл поставить на вас, а не на Брюсионелли.

– Я польщён. Не боитесь проиграть?

– Как вы верно подметили, для меня это лишь игра. И проигрыш – её неотъемлемая часть, приносящая свои эмоции, ради которых её и затевают. Так что я не сильно расстроюсь, хотя победить будет приятнее, особенно с таким коэффициентом.

– А какой он?

– Могу лишь сказать, что не в вашу пользу, Томас.

Глава 261

Удивительно, сколько появляется интересных людей, когда поднимаешься выше. Я думал об этом по той причине, что Виктор Шатенфамилья смахивал на… вампира.

Нет, я не параноик и не человек с богатой фантазией, но моя теория имела твёрдую базу. Например, когда он смеялся или сильно улыбался, я видел слишком выступающие клыки. Бледная кожа, красная радужка, немного стеклянные глаза, от чего он походил на трупа. И вроде это отличная шутка, но когда меня самого однажды чуть не съел какой-то вампир, а в пещере едва не сожрал тролль, такие фантазии уже и не кажутся настолько нереальными.

Меня не волновало, кто он, но было немного жутко иметь дела с подобными кадрами, если честно.

Но что однозначно радовало, так это открывшиеся возможности. Хороший застройщик – это не только репутация, но и уверенность в работе, в конце концов. Это значит, что я могу познакомиться с другими домами через него, а там кто знает, как далеко удастся подняться. В любом случае, мучиться вопросом со строителями мне не придётся, и это радует. Всё остальное решается банально деньгами, коих у меня много.

А учитывая открывшийся порт, который сулит мне ещё больше прибыли, даже если прогорю, на дно мы не пойдём. Но мне кажется, что проблем не будет. Низкие цены поставить мы сможем, а большой приток людей, которым, как это ни парадоксально, хочется чувствовать себя людьми, а не вторым сортом, не даст этому заглохнуть.

И пусть пока это лишь мои мечты, однако…

Мария завошкалась у меня под боком. Сегодня она была сама не своя, занималась сексом как сумасшедшая. Особенно меня напрягало то, как она этого хочет. И за волосы её тяни, и по жопе бей, и щипай больнее, и еби глубже и сильнее. А моя спина была вся исцарапана. Не то чтобы меня это прямо сильно напрягало, но метаморфоз между ей в обычной жизни и в постели пугал не на шутку. Я будто видел двух разных людей перед собой.

И вот сейчас она открывает глаза, в которых будто бы на прощание мелькает хищный оттенок, после чего возвращается та самая Мария.

– Доброе утро, – прошептала она сонно, поглядывая на меня приоткрытым, ещё не проснувшимся взглядом. – Ты проснулся уже?

– Ага. Доброе утро, соня. Тебе сегодня надо куда-нибудь?

– Не-а, – она потянулась, поцеловала меня в губы, после чего так и осталась на груди. Её окружности было приятно чувствовать, хотя такого вау-эффекта они больше не доставляли. Были просто ещё одной привлекательной часть Марии, которые можно было поцеловать, помять и поделать ещё много разных вещей, чтоб вогнать её в состояние бестии. – Томас, я хотела бы спросить тебя. Могу ли я познакомиться с твоими девочками? Одну я знаю, а вторую ещё ни разу не видела.

– А ты хочешь?

– Они же дети света, – улыбнулась Мария. – Их надо направить на путь истинный. К тому же, одна освещена, потому надо бы и вторую, чтоб её душа всегда была в лучах света, и тьма обходила девочку стороной.

– Прямо-таки надо освятить?

– Угу, – кивнула она и вновь чмокнула меня в губы. – Люблю тебя, – после чего, не стесняясь, встала и двинулась на кухню. – Идём завтракать.

– Кстати, Мария, – сел я ровно.

– Да-да? – обернулась она с честным-честным лицом и хитрющими глазами. – Что такое?

И эта искорка хищницы, которая принимает только доминацию и подчинение. Когда она появляется, я заметил, Мария готова к священному таинству.

– Просто я вот видел у тебя всё – от груди до промежности. И, как бы мне ни хотелось признавать, татуировки тебе к лицу. Не в плане испорченной девчонки, а самой красоты, они… удивительны. Дополняют тебя, подчёркивают изящность, что ли…

– Спасибо, – игриво произнесла она, румянясь.

– Поэтому я бы хотел посмотреть на тебя в пирсинге, раз уж он был сделан.

– Хочешь… посмотреть? – вот тут она смутилась не по-детски.

– Ага. Ну, если хочешь, конечно, – сразу добавил я.

– Эм… почему бы и… нет? – улыбнулась она неуверенно. – Но сначала идём позавтракать.

В чём была прелесть просыпаться с Марией, так это в том, что она делала завтрак сама. Никаких тебе хлопот у плиты, где надо всех накормить и обогреть, можно просто расслабленно посмотреть на голую Марию в кухонном фартуке. Просто в другие дни я надеваю схожий фартук и ношусь по кухне, чтоб Соня успела поесть, чтоб Эйко разогреть и самому голодным не остаться. А там ещё Эйко надо помыть и так далее – утро начинается с забега. Нет, мне нравится с ними возиться, я чувствую какое-то тепло и удовлетворение в душе, но и смотреть на попу Марии, показывающуюся из-под фартука, мне тоже по душе.

А сегодня так надо вообще быть во всеоружии, так как день обещает выдаться напряжённым. И не только день, а вся неделя, которая, наверное, сотрясёт Сильверсайд будоражащими новостями. Главное, чтоб только новости людей будоражили.

Позавтракав в полной тишине, Мария, отложив тарелку, взглянула мне в глаза.

– Ты сегодня работаешь?

– А как же, – пожал я плечами.

– Нет возможности… остаться? Со мной?

– Если бы была, я б не выпустил тебя из кровати, – усмехнулся я, подмигнув ей. Она расплылась в довольной улыбке. Но счастье довольно быстро сменилось тревогой.

– Что-то произойдёт? – негромко спросила Мария.

– С чего ты взяла? – удивился я.

– Ты выглядишь чересчур серьёзным, когда что-то важное на носу. Я это давно заметила, – поделилась она своими наблюдениями.

– О как. А ты знаешь, что эти дела не для маленьких девочек, Мария?

– Будет смерть?

– Ох… – вздохнул я, откладывая столовые приборы. – Во-первых, смерть будет всегда, во-вторых, скоро всё закончится, так или иначе. В этом можешь быть уверена. В-третьих, не стоит лезть в это дело тебе, хорошо?

– Просто… я думала, может…

– Не лезь, – мягко, но настойчиво повторил я. Мы на какие-то мгновения смотрели друг другу в глаза, но Мария сдалась первой. Я практически видел, как её уже было окрепшая настойчивость рухнула, и она пошла на попятную, отводя взгляд.

Мария… С другой стороны, разве я думал, что будет иначе? Нет. А если знал, что такое будет повторяться, но всё равно решил быть с ней, какой смысл теперь вздыхать и закатывать глаза, возмущаясь. Решил принять какой есть, значит, принимай.

– Прости, – не глядя мне в глаза, тихо сказала она.

– Ничего. Я уже смирился, – я взял тарелки и поставил их в раковину. – Но это не значит, что ты можешь терроризировать меня теперь этим.

– Просто… грешно убивать, и я бы хотела, чтоб ты занимался по возможности этим меньше.

– Знаю, но не лезь в эти дела, Мария. Они мои и только мои. Я делаю всё так, как это требует ситуация. Ты не всё знаешь и не всё в этом понимаешь, и твои советы могут довести меня до могилы. Поэтому не лезь.

– Хорошо, – покорно отозвалась она.

Но она полезет. Несомненно полезет. Надо будет Марии на пирсинг цепочку повесить, чтоб дёргать каждый раз, когда она забывается.

После того, как мы позавтракали, я ещё раз затащил Марию в кровать. Буквально на руках отнёс её, где нежно отлюбил. По глазам видел, что ей хочется чего-то спокойного и нежного, медленного и вдумчивого. И вообще, она была похожа на нимфоманку немного. То ли все девушки так хотят, то ли у неё слишком часто этого хочется, понять не могу.

* * *

Фея вернулась буквально на днях, и небольшую операцию мы отложили, чтоб у неё в запасе было несколько дней, чтоб отдохнуть и выспаться. Как мне потом сообщили, первым делом она ринулась искать Джека, который жив-здоров её встретил как ни в чём не бывало. Не знаю, рассказал ли он про импульс или же нет, но она ни слова про это не сказала пока.

И сейчас мы собирались у меня в кабинете. Сегодня ночью, пока кувыркался с Марией, у меня умерло пятнадцать человек и сгорел склад с полтонной кокса. Это много. Не критично, да и мы может даже не заметим этого, но всё равно в деньгах это ощутимая потеря. Ну и обидно за груз. Деньги могли пойти на разные вещи, но теперь они потеряны, так ещё и люди погибли. Зато теперь причины созвониться с ним у нас были.

– Послезавтра первая поставка через порт, – напомнила Фея.

– Помню.

– Просто мне интересно, помнит ли господин Ли о нашем уговоре. Ты ему доверяешь?

– Этот вопрос я задаю всё чаще и чаще насчёт всех, с кем нам приходится встречаться, – вздохнул я. – Ты же про Нинг знаешь?

– Про её занятия с Соней и дополнительные уроки с Джеком, – кивнула она, показывая свою информированность. Значит, всё-таки рассказал.

– Вот, тот же вопрос и к ней. Доверять ей или нет. Или Скрипке. Или Марие… вернее, её необдуманным поступкам. Самой-то я доверяю, не доверяю её чистоте сердца.

– Верующие люди – самые опасные, – настоятельно заметила Фея.

– Ты не первая об этом говоришь. Кстати, ты рассказывала ещё кому-нибудь о Джеке?

– Не посчитала нужным. Не думаю, что нам стоит распространяться насчёт его неожиданно возникших сил. А насчёт Нинг, имеем ли мы возможность её просто прижать? – поинтересовалась она.

– Это она нас может прижать, – поморщился я. – Ничего ей мы не сделаем, даже если захотим. Она сама тут из наших может закатать кого угодно. А учитывая тот факт, что она не одна, так вообще тихий ужас.

– Она настолько сильна? – удивилась Фея.

– Да. И я даже не представляю её класс опасности, если честно. Но он явно выше, чем у наших бойцов. Я бы может и предпринял какие-нибудь действия, знай, что она задумала против нас что-то недоброе, но боюсь сам разбудить лихо.

Я помню, когда Скрипка задал этот же вопрос, и я сказал, что Нинг от него мокрого места не оставит. Он тогда недовольно поджал губы, видимо, не радуясь тому, что его обскакала какая-то баба, возящаяся с детьми. Все знали о ведьмах, некоторые знали и как они себя кличут, но никто не представлял, насколько они опасны, считая их ещё одной бандой.

– У нас всё готово же?

– Нинг вроде как обработала почву. Скрипка уже держит парней готовыми по головы его приближённых, которых смогли найти, – на это мы угрохали немало денег, кстати говоря. – Я же всегда готов. Вроде ничего не забыли.

– Итак, может пора звонить? – кивнула Фея на телефон.

По крайней мере я на это надеюсь.

Сделав глубокий вдох и придав себе невозмутимости, я набрал телефонный номер. Ответили мне не сразу, я отсчитал ровно пять гудков. Это было словно классическое число для того, чтоб показать, кто в разговоре главный.

А когда трубку подняли, меня поприветствовала тишина. Отличный способ ещё немного унизить собеседника. Типа говори первый, спрашивай «алло», показывая свою заинтересованность. Что ж, я действительно заинтересован раскрутить его на диалог, поэтому почему бы и нет.

– Виктор Брюсионелли? – спросил я.

Забавно, что глава дома Шатенфамилья и Брюссель были тёзками.

– Да, кто это? – раздался добродушный голос. Ага, ну как же, не узнал он… Встретились два актёра, которые пытаются друг друга обмануть.

– Томас Блэк.

– Томас Блэк, – его интонации сменились на приветственно дружелюбные. – Вот так звонок. Честно говоря, я думал, что вы позвоните раньше.

– Да, я сам в шоке, что набрал ваш телефон, – фыркнул я, отыгрывая свою роль дерзкого пацанчика. Это должно было выглядеть со стороны забавно: самоуверенности и гонору через край, но при этом звоню первым. В принципе, наверное, так оно и выглядело, раз я услышал его смешок на другом конце трубки.

– Случайно… Ну что ж, мы все набираем случайно номер иногда. До свидания.

– Погодите, – быстро отозвался я.

– Что такое? Разве вы не ошиблись номером, мистер Блэк?

– Нет, к сожалению. Я хотел бы поговорить. Этот номер защищён?

– Боитесь прослушки? – издал Брюссель смешок. – Не беспокойтесь, говорите.

– Тогда сразу к теме – в последнее время ваши люди нападают на меня слишком часто. Не сказать, что меня это как-то трогает, – мои мельтешения на территории и доклады Нинг должны говорить об обратном, – однако я предлагаю закончить эту глупую игру в догонялки.

– Предлагаете? Ну что ж, почему бы и нет. Только вот… что от этого мне будет?

– Мир? Или вам его мало, и я могу продолжать вас тыкать палкой?

– Нет, продолжать вы меня тыкать палкой, несомненно, можете, – добродушно отозвался Брюссель. – Но только что будет, когда палка сломается?

– Вы мне угрожаете? – с угрозой спросил я. Должно было звучать довольно эффектно и глупо.

– Ну… вообще да, дорогой Томас. Я вам угрожаю. Меня не сильно трогают ваши набеги на мои точки. Вы можете продолжать их делать… вечно. Но что будет, если я начну делать реальные набеги на вас, а не эти разминки?

– Войны не боитесь? – попытался я наехать на него.

– Нет, не боюсь, если честно, – спокойно отозвался он на это.

– Тогда я тоже не боюсь.

Всё, я упёр ситуацию в тупик.

Брюссели категорически не хочется воевать, хотя, несомненно, в этой войне он нам может дать просраться по первое число. Поэтому, видя упёртого молодого дятла, он должен попытаться решить проблему иначе. Вернее, он должен был знать, что я могу упереться как баран, и сразу предполагать, что придётся решать проблему иначе. Своим тупым поведением я старался его подтолкнуть к пониманию – перед ним агрессивный молодой парень, у которого завышено ЧСВ и который не пойдёт на уступки, если почувствует себя ущемлённым. Таких легко обставить, стоит лишь подыграть.

Согласись я сразу, и это было бы слишком просто и подозрительно. В Брюссели должна сыграть мудрость опытного и холодного стратега, которого не трогает агрессия ребёнка и который с усмешкой подыграет дураку, почесав его ЧСВ и погладив по холке, чтоб подтолкнуть в нужную сторону.

И я в неё радостно пойду с видом «ну ладно, так и быть». В этой партии он должен искать подход, чтоб чувствовать себя гением тактики.

– Думаю, нам всё же стоит обговорить сложившуюся ситуацию, – мягко начал он.

– Не хотите воевать? – с вызовом спросил я.

– Честно говоря, нет, – согласился он.

Попадание. Всё встало на нужные рельсы. Брюссель начал играть от опыта и сдержанности.