Текст книги "Цапля для коршуна (СИ)"
Автор книги: Кира Калинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Глава 25. Не твоя
Лена
Они добежали до фугата, упали на сиденья. Взглянули друг на друга – и расхохотались.
– Холодный душ, – сказал Дион.
Мокрые волосы облепили его голову, паклей пристали ко лбу, по лицу текла вода, блестя на черной кожаной накладке. Лена подумала, что сама, наверное, выглядит, как помесь привидения со свежевыловленной утопленницей: белый саван и бурые волокна "водорослей" с обрывками полевых цветов, брошенных кем-то в пруд.
Она смахнула с бровей влагу – к пальцам пристали два белых лепестка и желтоватая травинка. Но запасливый Дион, как царевна-лягушка, вынул из рукава чудо-дифен и в полминуты высушил сначала "невесту" (льгош, "жену"!), потом себя.
Было забавно смотреть, как его пшеничные пряди отклеиваются ото лба, рассыпаются на волоски, и каждый свивается колечком. Без фена, как в кино. Но ему что? Стрижка короткая, раз-два, и снова человек. А роскошная грива Леннеи спуталась так, что хоть плачь. Дион предложил расческу, Лена покачала головой.
– Зубчики мелкие, я это не прочешу, – она увязла пальцами в своих лохмах, дернула и поморщилась. То, что десять минут назад было струящейся шелковистой волной, превратилось в войлочный полог, граблями не продерешь. – Все-таки ваши свадебные прически – это зло.
Дион молча смотрел на нее – обжигающим, улыбчивым, чуть насмешливым взглядом – и сердце колотилось все быстрее. Помедлив, он придвинулся ближе, нырнул рукой ей под волосы. Сегодня ладонь у него была горячей. А Лена…
…задохнулась, чувствуя, как проваливается в леденящий вакуум. Хотелось биться, кричать, бежать – куда угодно, хоть за борт…
Она больно ущипнула себя между пальцев. Сквозь звон в ушах вытолкнула из горла слова:
– Прости… Это не я.
Зажмурилась, ощупью нашла руку Диона. Он ответил ободряющим пожатием. Спасибо, не обиделся.
Но настроение все равно стало паршивым.
Казалось, рэйдова дочка подчистую выветрилась из Лениной головы. То есть из бывшей своей. И скатертью бы ей дорога… Так нет же. Выскочила, как черт из табакерки. Как… холодный душ.
– Честно говоря, в эту часть твоей истории я поверил только сейчас, – тихо проговорил Дион.
Его взгляд был серьезным и задумчивым. И Лена спросила резче, чем хотела:
– Почему она тебя так боится?
Он же наверняка задумался о Леннее. О том, что женщина рядом только выглядит, как его маленькая рэйди…
Дион помрачнел.
– Я ее пальцем не тронул. Иначе чем бы я был лучше Аспера Дювора? Раз, правда, не сдержался, – он отвел взгляд. – Она кричала, называла меня убийцей, кровавым чудовищем, изувером, монстром в человеческом обличье. Я разозлился и пригрозил сделать с ней то же самое, что ее брат сделал с Тоей. Даже не пригрозил… Сказал, что мне стоило бы поступить с ней так же. Если она хочет узнать, что такое изувер. Но она, конечно, сочла это угрозой. Вечером я пришел объясниться, а ее уже не было.
Они обогнали грозу и вынырнули из облаков прямо над Скиром. Терракотовая черепица на скатах замковой крыши выглядела пыльной и мрачной. Фугат пошел на снижение. У Лены заложило уши, однако она расслышала, как Дион добавил почти шепотом:
– Думаю, ты права. Я хотел мести…
Лена снова взяла его за руку. Интересно, он вспыльчив от природы – или дело в тяжелом прошлом и приступах, которые расшатывают нервную систему?.. Последний случился сегодня утром, предыдущий – два дня назад. Причем во время совета. Дион еле успел выйти из зала и забиться в чью-то пустую приемную.
– Мне кажется, или твои приступы стали чаще? – спросила Лена, когда вместо серого предгрозового неба за окном возник разморенный зноем сад, и фугат опустился на площадку перед парадным крыльцом.
– Примерно с тех пор, как я застал тебя в кабинете.
– Стоп! Хочешь сказать, это из-за меня?!
Дион рассмеялся, совсем невесело, и встал с места, подавая ей руку.
– Скорее, из-за поездки в Иэнну. Там произошла пара вещей…
На этом разговор пришлось прервать. Дверца фугата открылась, и под ноги молодым легла ковровая дорожка, только не бронзовая, как в храме, а синяя. По бокам выстроилась замковая прислуга в своих барочных нарядах. Нет, Лена уже знала, что в Скире трудится прорва народа, но чтобы такая!.. И в довершение всего, слуги принялись осыпать хозяина и его "невесту" – тьфу, "жену" – крупными алыми лепестками. Это сколько же роз пришлось ободрать!
У Лены было ощущение, что ее гонят сквозь строй. Батогами по спине, правда, не лупили, но земля под пятками горела. От идиотизма ситуации. Вот где этот дождь, когда он нужен? Сразу бы припустили бегом, как живые люди, а не плыли, точно пава с павлином, улыбаясь и благосклонно кивая в ответ на поздравления. Хорошо, хоть мадам Робот на этом праздничном сборище не оказалось. Представить улыбку на хищном лице Недоры было выше Лениных сил.
У молодоженов оставался час, чтобы привести себя в порядок и чуточку передохнуть перед свадебным банкетом. Дион проводил Лену в ее покои. Снял с головы "жены" побитый ливнем венок, поднес к носу, усмехнулся чему-то.
Лене хотелось залезть в ванну, расчесаться и побыть одной. Но Дион уселся на диван, нахмурился так, что между переносицей и правой бровью легла косая морщинка:
– Скажи, Лаэрт сделал тебе что-то плохое? Когда ты вышла из фугата, на тебе лица не было.
Лена вздохнула:
– Он поставил мне печать.
Фугат был отделан в бордово-золотых тонах, как ложа в старом театре. Широкие мягкие диваны, на окнах тяжелые занавеси с кистями, на потолке светящийся орнамент. И со всех сторон – живой пульс магии.
Лаэрт бесцеремонно усадил Лену вплотную к себе. В салоне было прохладно – магическое кондиционирование в действии, но большое тело короля, окутанное облаком непривычных тяжелых запахов, дышало жаром. Лена попробовала отодвинуться.
– Боишься, маленькая ромашка? – Лаэрт протянул руку к ее голове, делая вид, что поправляет венок.
– Каждая невеста волнуется перед свадьбой, ваше величество.
Лена старалась не смотреть на него, но отвечая, невольно подняла взгляд.
А он словно ждал. Глаза торжествующе зажглись – как прожектора летающей тарелки.
Наводка на цель, силовой удар в переносицу. Бах! У Лены в ушах зазвенело.
– Да-ар, – с предвкушением протянул Лаэрт – в точности как здоровяк-надзирающий при аресте Веллета. – Хороший, сильный дар. Кто бы мог подумать. Ты принесешь мне присягу, дочь Аспера Дювора, последняя цапля Гадарии?
Его полные губы кривила алчная усмешка, румяные щеки лоснились.
– Конечно, ваше величество, – Лена старалась не показать, как ей страшно. – После свадьбы, как вы сказали…
– Сейчас!
Лаэрт сжал ей горло. Несильно, ровно настолько, чтобы показать: трепыхаться бессмысленно.
– Повторяй за мной! Во имя Истины и во славу ее, клянусь душой и жизнью своей не злоумышлять против короля Гадарии, не вредить ему ни словом, ни делом…
Все было не так, как описывал Дион. Вернее, не совсем так. Он говорил: "Ощущение такое, как будто тебя пронзает раскаленный штырь. Но длится это пару мгновений. Еще час-другой ожог будет ныть, потом затвердеет – словно носишь у сердца металлическую бляшку. К вечеру почувствуешь усталость, некоторую спутанность сознания, потом все пройдет. Печать ничего в тебе не изменит. Будешь жить, как жила…"
Перед глазами у Лены пошли круги, руки и ноги стиснуло невидимыми капканами, в груди запекло. Кто-то позвал: "Леннея!" Не Лаэрт. И снова: "Леннея…" Почти беззвучно – но имя тяжелым эхом осело на дно сознания. Жжение под ребрами исчезло. Раздался далекий крик, пронзительный и протяжный. Короткий миг удушья… Потом Лену отпустило, и она увидела, как остывает жар во взгляде короля.
– Молодец, – похвалил он. – Сильная девочка.
И все еще держа за горло, поцеловал – грубо и жадно.
Что-то внутри нее потянулось навстречу. Трепетное белое пламя взревело пожаром, мечтая слиться с пылающей медью в неразрывных объятьях, чтобы дать жизнь чему-то новому и прекрасному.
Ощущение было сильным и до боли походило на физическое влечение. С кем-то другим Лена могла и обмануться, но Лаэрт не вызывал ничего, кроме гнева и отвращения.
Так что это – печать тянется к своему хозяину? Истинная сила предала? Подобное к подобному…
Хватка на горле наконец разжалась.
Расквасить бы гаду нос! Или хотя бы демонстративно вытереть губы. Вместо этого Лена забилась в угол, прикидываясь дрожащим сусликом. Да и не прикидываясь, в общем. Злость страху не помеха. Лаэрт только что показал, что имеет власть не только над ее телом, но и над психикой. А кроме того – что ему чихать на приличия.
– Твой жених еще не сделал тебя женщиной, – заявил король, он же Свет Истины.
Она притворилась, что глубоко шокирована.
– До свадьбы?!
– Я бы не устоял, – Лаэрт хохотнул. – Но – его право.
Лена выдохнула про себя. В голове пронеслось сразу несколько мыслей. Первая: как он узнал? Вторая: а если бы сделал, этот гривастый кобель сейчас поцелуем не ограничился бы? Третья: хвала Бомарше, у них тут не в ходу право первой ночи…
Наконец главный вопрос: неужели Лаэрт не чувствует в Лене родственную силу, пусть и неправильную? И что будет, если все-таки почувствует?..
Сначала Лена не хотела рассказывать Диону про поцелуй и последовавший за ним диалог – только про печать, но потом решила, что верноподданному господину рэйду будет полезно добавить пару штрихов к портрету сюзерена, благословенного спасителя и защитника одаренных. Хотя, может, с его точки зрения, ничего из ряда вон не произошло…
Дион тихо выругался. Вскинул на Лену взгляд:
– Извини.
– По-моему, это было к месту, – ответила она.
Свадебный банкет продолжался до глубокой ночи.
Свет множества огней дробился в зеркалах и столовом серебре, резал глаза сотней осколков. От аромата цветов Лену подташнивало, у сказочных яств на столах был вкус соломы. Губы болели от фальшивых улыбок, танцевальные мелодии в исполнении небольшого струнного ансамбля отдавались звоном в ушах.
Хотелось убить Лаэрта. Но прямо сейчас Лена была ему благодарна – за то, что оттянул на себя львиную долю внимания. Благородные рэйды и лэйны облепили могучую фигуру в сливочном костюме, надетом взамен розово-голубого, как мухи – ломоть сладкой дыни.
Вечерняя гроза пронеслась над замком совсем коротко, истрепала и вымочила сад, освежила воздух, ничуть не помешав магическому фейерверку. В чернильном небе, среди туч и молний, взмывали огненные драконы, проплывали разноцветные каравеллы, львы и грифоны сходились в эффектной схватке, тянулись ввысь шпили многобашенных городов.
В другое время Лена посмотрела бы шоу с интересом, но сейчас ее просто не держали ноги. Она буквально висела на Дионе, благо нынче они имели полное право обниматься на публике, и публику это только умиляло.
Едва дождь перестал, король, развязно подмигнув, пожелал молодым побольше детишек и убрался восвояси. Почти сразу после этого Дион тихо увел Лену наверх. Гости, казалось, и не заметили.
В спальне было покойно и сумрачно. Лена так устала, что ни о чем не думала, ничего не чувствовала, едва отметив оранжевый глаз ночника, масляные брызги отсветов на лакированной спинке кровати и ночную рубашку в пене кисейных оборок, картинно брошенную поверх одеяла.
Дион осторожно усадил Лену на край постели.
– Тяжелый был день.
– День моего рождения, – смешно, она только сейчас вспомнила.
– Вот как? Поздравляю, – он поцеловал Лену в висок. – Тебе надо отдохнуть. Не против, если я помогу?
Она едва осознала, как Дион стянул с нее платье, наскоро заплел волосы – серьезно? – и укрыл одеялом. Треклятая печать… чтоб Лаэрта крысы глодали! В памяти осталось уютное тепло мужских рук, еще один короткий поцелуй и тихий шепот "Желаю счастья…" А потом – провал в черноту.
* * *
Чернота обернулась знакомым подземельем. Лена стояла перед зеркалом. Камни в раме тускло светились, каждый своим цветом. В стекле, целом, без единой трещины, мерцала туманная серебристая бездна. Лена оглядела себя: распущенные волосы, белое свадебное платье. А отражение было в синем и с косой через плечо, как в тот день, когда Лену перенесло в этот мир.
Девушка в зеркале выглядела скверно: осунувшаяся, как после концлагеря, на губах гримаса боли, во ввалившихся глазах чахоточный блеск, ладонь судорожно прижата к груди – так и кажется, сейчас зайдется в кашле и начнет харкать кровью.
Лена сделала шаг, подняла руку. Но девушка-отражение и не подумала повторить ее жест – бросилась вперед и всем телом прильнула к стеклу с криком:
– Верни мою жизнь!
* * *
Утром на столике у потайной дверцы Лена обнаружила перстень с цаплей ин-Клоттов, комплект изумрудных украшений из шести предметов («парюра», верно?) в стильной шкатулке и ключ, подходящий к замку в двери. Дверь, кстати, оказалась незаперта. По другую ее сторону, в мужской спальне, никого не было.
Лена сунула ключ в ящик столика, гадая, как это понимать. То ли как приглашение, то ли как отказ от притязаний. Скорее, последнее – потому что, вернувшись со службы, Дион повел себя так, будто вчера она не заснула в его объятьях.
Может, и правда – пригрезилось?
Глава 26. Академия магии
Айдель Шело обитал в высокой башне, как и положено главному чародею королевства. К счастью, на верхотуру ходил магический лифт, и Лена простила наставнику Диона склонность к штампам. Тем более, что сказок ее родного мира маг не читал, мультфильмов не смотрел и понятия не имел, какие мысли бродят в голове его новой ученицы.
– Мир состоит из частиц, – заложив руки за спину, Шело неторопливо прохаживался по полу, выложенному мозаикой из травертина. – Вам придется принять этот постулат на веру, рэйда Герд.
Лена вздрогнула и машинально кивнула, сделав пометку в конспекте. Кто же не знает про молекулы, атомы, электроны и кварки?
Но оказалось, в учебники физики из ее родного мира господин Шело тоже не заглядывал.
– Под частицами мы понимаем и обычную пыль, и песок, и крошки хлеба, и кристаллики соли, и более мелкие элементы, невидимые человеческому глазу, – профессорским тоном продолжал главмаг. – Использовать можно любые из них.
Он был по-своему хорош. Невысокий, но ладный, подтянутый и по-южному знойный, причем из той породы мужчин, которых возраст только красит. Резкие штрихи морщин на смуглом лбу и серебряные нити в смоляных кудрях придавали облику Шело благородный шарм.
Но Дион не доверял старшему другу. И Лену предостерегал не выдавать себя перед ним ни в коем случае: "Если хочешь жить". А она не забыла, как надзирающие тащили ее в свой "воронок", будто сломанную куклу наследника Тутти, и Шело слова против не сказал. Теперь она знала – почему, и знала, что он тут же известил Диона, однако пресловутый осадочек остался.
– Но более всего, – вещал Шело, – нам интересны частицы светоносного эфира, поскольку они равномерно заполняют собой все мировое пространство, все его среды и все вещества, а также живую и неживую материю. Эфироны в одинаковых количествах присутствуют в воздухе, в воде, в дереве, – маг постучал костяшками пальцев по крышке стола, за которым сидела Лена, – в пламени камина, в скальной породе, в лепестках цветов, – кивок в сторону жасмина под окном, – и в наших с вами телах, рэйда Герд.
Он повернулся на каблуках и уставился своей особой студентке в лицо. Глаза у главного мага Гадарии были черными, жгучими, взгляд пронзительным и властным. Но после меднокипящего Лаэрта обычные человеческие взгляды Лену трогали мало, и вздрагивала она не из-за строгой повадки учителя.
Лена привыкла отзываться на Леннею и рэйди Дювор, почти сроднилась с этими именами. От обращения "рэйда Герд" все время хотелось передернуть плечами. Слишком весомо оно звучало. Как окончательный приговор. И господин Шело оглашал этот приговор снова и снова с видимым удовольствием. Хотя, казалось бы, ему какое дело?
Лена повела взглядом.
А шикарный все-таки кабинет. Столько простора, света! И синь за окном такая выпуклая, тугая, что кажется, можно достать рукой. И пылинки в солнечных лучах танцуют так красиво…
– Рэйда Герд, вы меня слушаете?
– Да, господин Шело.
– Что я сейчас сказал?
Нет, взгляд у главмага тоже впечатляющий. Прямо-таки бронебойный.
Э-э…
– Каждая частица может стать точкой в магическом узоре, но начало всякого узора – в сознании мага, – без запинки отрапортовала Лена.
Суровое лицо Шело смягчилось. То-то. Одиннадцать лет в школе, пять в университете. Да еще курсы повышения квалификации… Опыт – великая вещь.
– Чтобы вам было проще, – снова заговорил маг, – представьте себе узор для вышивания крестиком, иначе говоря, схему.
Лена чуть не прыснула, вообразив себя с пяльцами. Декупажем она когда-то баловалась. Но вышивка – это точно не про нее.
В воздухе возникла светящаяся сетка, похожая на шахматную доску или сканворд. Клетки крупные, с пол ладони, в каждой – крестик. Шело встал позади рисунка, и его лицо оказалось расчерчено огненной решеткой.
Лена незаметно поддернула рукав, пряча фальшивый брачный узор на запястье. Спираль из двух тусклых линий не толще волоса, одна – серебряно-голубая, как вода, другая – оранжево-золотистая, как огонь. Линии становились видны только под определенным углом, но внимательный наблюдатель мог подгадать момент и заметить.
С настоящим узором, наложенным в храме, вышла загвоздка. Его следовало "проявить" в процессе брачной ночи. И Дион без колебаний велел Лютену изобразить подделку. Бедный парень стал красным, как свекольная похлебка, рисуя на Лениной руке знаки осуществленного брака. Ей самой и то было неуютно. А Дион только пожал плечами: "Это просто магия". Все внешние эффекты в храме – работа одаренных, а значит в брачном узоре нет ничего священного.
– Смотрите на меня, – Айдель Шело ткнул пальцем в клетку на уровне своей переносицы, и бледный крестик вспыхнул сигнальной лампочкой.
"А во лбу звезда горит", – мысленно прокомментировала Лена, сохраняя на лице безупречно сосредоточенное выражение.
Вокруг начальной точки главмаг неторопливо зажег шесть новых, выстроив из них несложный на вид узор. Едва он закончил, Ленин конспект вдруг подпрыгнул на столе и закрылся с шумным хлопком, чернильный карандаш полетел на пол. Лена отпрянула, вжалась лопатками в спинку стула.
– Откройте и зарисуйте узор, – последовал приказ.
Лена осторожно потянула за край обложки. В чем подвох? Ага. Тетрадка срослась в бумажный монолит.
– Вот незадача, – маг скупо улыбнулся. – Без конспекта вы не сможете продолжить занятия. Но чтобы его открыть, вам придется нейтрализовать узор. Для этого вы должны погасить точки, причем в порядке, обратном тому, в котором они были зажжены.
Он еще раз пробежал рукой по клеткам, освежая Ленину память.
– Внимательно посмотрите на схему, рэйда Герд. Все запомнили? Прошу!
Узор погас, осталась пустая сетка.
Лена неаристократично крякнула и встала из-за стола, позволив себе замечание:
– У вас нетривиальные методы обучения.
– Я занятой человек, рэйда Герд, – парировал Шело. – Если вам не по душе мои методы, можете присоединиться к другим студентам в аудитории.
О'кей, профессор. Один ноль в вашу пользу.
Лена вежливо извинилась.
Возможно, Шело всего лишь хотел щелкнуть по носу высокородную соплячку, пусть она и приходилась "женой" его любимому ученику.
А ведь ему это нравится, наконец дошло до Лены. Вот почему он так часто и со вкусом называет ее рэйдой Герд. Наследница одного из самых знатных семейств Гадарии – замужем за поднадзорным магом, и не суть, что бывшим. Избалованная дворяночка принадлежит тому, кем помыкала, не задумываясь. Пустяк, а израненную магическую душу греет.
Расположение точек Лена запомнила, но долго мучилась, не зная, как до них добраться – пока с досады не хлопнула ладонью по главной клетке. И вуаля – вспыхнул огонек! Клетка за клеткой, Лена восстановила весь узор. Немного подумала, накрыла начальную точку ладонью и сжала кулак.
"Это я. Аз есмь начало, мерило, пуп Гадарии и источник всех чудес света. Это у меня во лбу звезда горит. То есть в голове".
Лена зажмурилась, продолжая удерживать красный огонек перед внутренним взором, а вокруг огонька – весь узор. И повела рукой, гася воображаемые точки одну за другой.
Когда открыла глаза, Шело смотрел на нее, иронично приподняв брови.
– Нетривиальный метод – это верное определение, – усмехнулся он. – Садитесь, рэйда Герд. А теперь я покажу вам, как надо было действовать.
Сколько апломба! И при этом "правильный" метод оказался очень похож на тот, что Лена нащупала интуитивно. Всей разницы – гасить точки нужно, указывая на них, но не трогая руками, воображать себя центром вселенной необязательно, и глаза, в идеале, закрывать не стоит…
Нет, Айдель Шело ей определенно не нравился. Но если он будет хорошим учителем, в следующий раз в случае опасности Лена сумеет за себя постоять.
А не хватит дара, поможет перстень.
Вчера на внеочередном сеансе связи с Иэнной княжна Алиалла, укутанная в сумрак и жемчужное мерцание, посоветовала Лене "не расставаться со своим наследством".
То есть с цаплей?
– Она толкает меня на неадекватные поступки, – возразила Лена.
– Все в твоих руках, – уверила княжна. – Она защитит скрытое.
То есть истинную силу в Лене?
Дион заранее предупредил, что следует изъясняться иносказаниями. Но плутание в потемках скрытых смыслов раздражало. Хотелось определенности.
– Как? – Лена чуть повысила голос.
В голове родилась дикая идея: что, если затеяв обмен разумов, маги Иэнны хотели не спрятать Леннею, а перенести к себе Лену?
Туманные вуали раздвинулись, открыв глаза, полные космической тьмы и колючих звезд.
– Дай ей напиться из источника света.
И весь сказ.
На сониках стояла защита от прослушивания. Однако ее можно взломать, объяснил Дион, если опытные мастера не пожалеют усилий.
– Убежден, что раньше за мной не следили. Но после Иэнны Лаэрт уже не доверяет мне, как прежде. Нам лучше быть осторожными.
– Береженого льгош бережет? – пошутила Лена.
– Не льгош, – поправил он. – Древние боги. Так у нас говорят.
Вспоминая этот разговор, Лена тихонько погладила перстень и сейчас же мысленно дала себе по рукам. Не стоило будить истинную силу в присутствии Айделя. Своевольная цапля то и дело пыталась расправить крылья, вырваться на свободу. Особенно если чуяла рядом… короля?
Солнце резвилось и играло в круглом кабинете, как беспечный ребенок на летней веранде, золотое мерцание в воздухе мешалось с колдовским молочным туманом, видимым одной Лене. Белая птица, легкая, как призрак, опустила клюв в этот туман и замерла, блаженно прикрыв глаза.
Шело диктовал очередной магический постулат, не спеша прохаживаясь между столами.
Грациозной птице нравилось следить за его размеренными движениями. Она откинула голову и, выгнув гибкую шею, раскрыла светящийся клюв. А у Лены перехватило дыхание: Айдель Шело весь, с ног до головы, был покрыт текучими медными кляксами, как уличная статуя – плесенью. Только на статуях плесень нарастала снаружи, а у него пробивалась изнутри.
Главный маг Гадарии был отравлен истинной силой.
Этим открытием завершился первый урок.
За ним последовали другие.
Обычно Лену сопровождала Лисси и кто-нибудь из лакеев – в качестве охраны. Но как-то раз Дион сам заехал за "женой".
Занятие подходило к концу. Лена упражнялась с узором, который должен был включать и выключать световой шар на столе. А Дион с Айделем шептались у окна, украдкой поглядывая на нее.
Лене не нравились эти быстрые тревожные взгляды, и она вспомнила задание с прошлого урока: узор, позволяющий прислуге слышать вызов из хозяйских покоев. Шело сам показал ей пару вариаций… Так почему бы не применить одну из них, в порядке закрепления пройденного?
– …слишком долго пролежала в воде, – донесся низкий сипловатый голос мага. – Но сомнений нет, это…
Айдель оборвал себя, и они с Дионом обернулись к Лене. Ей захотелось спрятаться под стол или хотя бы отвести глаза, но она подавила это желание и встретила внимание мужчин прямым взглядом.
– Вы говорили обо мне.
Они переглянулись. Ни тот, ни другой не торопился с объяснениями.
– Я имею право знать! – сказала Лена.
Шело нахмурился и открыл рот, собираясь осадить зарвавшуюся студентку, но Дион неожиданно кивнул:
– Соглашусь. Неведение может быть опасным. Помнишь, я обещал найти того, кто подбросил тебе записку от рэйды Конбри? Мы проверили слуг, все они чисты. Но троих на тот момент не было в замке. Эльвин Мирас уехал в Мелью по поручению господина Колло, Недора Дахон отпросилась к больной подруге. И только новый лакей Бон Таллиган, нанятый вместо Ханно, отсутствовал без уважительной причины.
Лена не заметила, когда Дион оказался рядом. Теплая ладонь легла ей на плечо, скользнула вниз по шее и замерла между лопаток. Сердце забилось чаще и горячей – и от этого ласкающего движения, и от дурного предчувствия.
– Мираса и Дахон проверили позже. Таллиган так и не объявился. А два дня назад в реке случайно выловили…
Айдель послал Диону предостерегающий взгляд, и тот мгновенно умолк. Помедлив немного, закончил:
– В общем, мы уверены, что Бон Таллиган был убит. Отравлен. А тело бросили в реку.
– Скорее всего, те, кто его подослал, уже находятся в королевской тюрьме, – жестко произнес Айдель. – Но вам все равно следует сохранять осторожность, рэйда Герд.
Внезапно Лена поняла, что обращение, прозвучавшее из уст мага, ее больше не коробит.
– Вы сказали: пролежала в воде, – напомнила она. – Не пролежал.
Айдель покачал головой, и Лена перевела взгляд на Диона.
– Кто – пролежала?..
Его ладонь вновь переместилась ей на плечо, сжала, явно желая успокоить.
– Не кто, а что. Рука. В реке нашли мужскую руку. Таллигана опознали по крестообразному шраму на запястье.
