Текст книги "Пилигрим (СИ)"

Автор книги: Кир Луковкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

X. Кризис

Серия гортанных и причмокивающих звуков терзала уши до тех пор, пока не превратилась в членораздельную речь. Лексикон, интонации и стиль этого языка как-то неповторимо изменился, но в какую сторону, было непонятно.

Боль ласкала его тело, но это не стало для Онерона сюрпризом. Онемевшие мышцы начинали тихонько стонать, реанимируемые автоматикой саркофага. Что-то равномерно стучало в груди. Со сосредоточился на биении своего сердца. Этот звук был жизнеутверждающей музыкой, гимном его существования.

Он снова воскрес!

Боль с упоением наполняла его тело, словно пустой сосуд, проникая в каждую пору, становясь им самим, его существом. Он стал болью, ее средоточием и материальным воплощением. Он принял ее, и тогда она отблагодарила его, умерив свою страсть. Его грудь двигалась, совершая вдохи и выдохи. Чувство покалывания охватило всю кожу, и скоро Со пылал от нестерпимого зуда.

Жив.

Организм продолжал жить. Клетки вновь запустили процессы обмена веществ, кровь снова бежала по магистралям вен и артерий, и каждый орган заработал, как машина, запущенная с пол-оборота.

Его искусственный гроб тряхнуло. Онерон с трудом открыл глаза. Темные пятна плавали в замысловатом хороводе, пока взгляд его не сфокусировался и позволил увидеть своды из зеленовато-золотого материала, мелькавшие по сторонам. Над саркофагом склонилось несколько лиц. Люди возбужденно переговаривались, спорили. Саркофаг куда-то несли. Онерон закрыл глаза. Отдых пошел ему на пользу, но тело обессилело и ему требовалось поспать. Люди продолжали говорить, когда сознание покинуло Со.

Если не считать серию кратковременных пробуждений для приема пищи и лечебной гимнастики, по-настоящему Со очнулся лишь спустя пару дней после выхода из анабиоза. Его поместили в большой комнате с видом на тропический берег у океана. Ветер приносил ароматы диких цветов, и Онерон периодически выходил на террасу, чтобы оживить мышцы. Его шатало, он был слабее любого ребенка. Всякий мог бы без особых хлопот перешибить его.

Настал момент разговора с люминитами из наступившего будущего. К нему явилась целая делегация пестро разодетых людей, которых объединяло общее выражение лица – решимость и упрямство. Вперед выступила молодая женщина, обритая налысо, с единственной, торчавшей из затылка огненной косичкой. На лбу у нее красовался символ: солнце в ромбе, с вписанным в него треугольником. Такая же отметина имелась на лбу у остальных. Люди опустились на колени и забормотали ритуальные фразы.

– Встаньте, – попросил Со. Он уже научился распознавать этот диалект, более гортанный и певучий, чем тот язык маоров и других племен, что ему доводилось слышать. К счастью, передатчик-браслет никуда не делся и был при нем. Это придавало уверенности.

– Фаэт! Бог-странник! – обратилась женщина, и пришельцы снова склонились в поклоне. – Этот день настал. Мы знали, мы верили и ждали. Ты вернулся, чтобы спасти нас.

– Спасти от чего?

– От конца света, – сказала женщина. – Мир на грани гибели.

Они смотрели на него как на бога: с благоговением и надеждой. И еще так, словно он все знает. Онерон не стал спешить.

– Как тебя зовут? – обратился он к женщине.

– Ксайра, – она указала на своих спутников. – А это Ярг о Маас, Вид-Орн, Тила О, Мах ди Сидж, Неколекоко, Соло-Зет и Эпаста. Все мы – члены старшего совета церкви Странника.

Со рассматривал этих людей. Стиль одежды люминитов изменился, как и многое в их манерах, культуре, речи. Нижнюю часть тел они скрывали под просторными юбками, которые падали до пола. Все, что было на них выше пояса, едва ли напоминало одежду. Скорее эти узкие полосы ткани и обручи, обнимавшие руки, можно было назвать украшениями. Отсутствие тканей компенсировала обильная вязь татуировок, покрывавшая руки, груди и даже шеи этих людей.

– Что это за место? – спросил Со.

– Убежище. Остров. Он принадлежит нашей церкви.

– Убежище? – не понял Со. – Мы от кого-то скрываемся?

– От Империи Мао. Нам удалось вывезти твой ковчег, когда древние механизмы пришли в движение. Один из наших братьев состоит в охране пирамиды Фа. Он вовремя предупредил нас о твоем пробуждении. Пока имперские псы соображали, что к чему, мы успели выкрасть тебя и переправить в безопасное место. Теперь ты здесь под надежной защитой. – Ксайра робко шагнула вперед. – Но времени не так много. Империя ищет нас. Разведчики доносят о массовых репрессиях. Людей хватают и пытают. Империя не остановится, пока не найдет тебя. Нас казнят, если поймают живьем, а что сделают с тобой, и подумать страшно.

– Как же так вышло? – Онерон приподнялся в постели.

– Так было всегда, – грустно сказала Ксайра. – Человечество давным-давно утратило веру. Лишь небольшая горстка последователей учения осталась верна старым заветам. Для империи мы – еретики и преступники.

– Полагаю, вы пытались договориться с этой империей?

Ксайра улыбнулась.

– Чтобы слышать, надо слушать. Они всегда были глухи к нашим словам.

Онерон погрузился в раздумья. Служители культа покорно ждали, украдкой разглядывая его. Внезапно среди них возникла борьба. Один из люминитов оттолкнул другого и выскочил вперед, встав рядом с Ксайрой. Это был коренастый мужчина с крупными чертами лица.

– Тила! Вернись! – крикнули ему, но слова растаяли в воздухе без ответа.

Ксайра хотела что-то сказать, но он перебил:

– Мы пришли, чтобы поприветствовать великого Фаэта, Бога-Странника. Тысячи лет члены нашей церкви хранили знания об учении Фа, передавая их из поколения в поколение. Так продолжалось до недавнего времени, пока в мире не заговорили о странных огнях, что засветились в районе великой пустыни, прямо над пирамидой-гробницей. Ксайра говорит верно: ковчег был вывезен, благодаря нашим древним знаниям, и в нем лежал ты.

Тила О сделал паузу, глянул на Ксайру.

– Но тот ли ты, за кого себя выдаешь? – выпалил он, покраснев.

– Что ты такое говоришь! – крикнула жрица. Остальные зашумели. Тила нетерпеливо отмахнулся.

– Мы ждали слишком долго! Ставки слишком высоки и мы не имеем права на ошибку. Отвечай, кто ты? Тот ли, кого называют Фаэтом, спустившимся с неба? Не ври нам.

Ксайра порывалась вмешаться, но Онерон поднял руку:

– Этот человек прав. Как я понимаю, тебе нужно доказательство?

Тила О кивнул. Остальные служители притихли, ожидая продолжения. Онерон медленно слез с кровати, встал, придерживаясь за стену, и подошел к выходу на террасу. На море стоял штиль. Ветер ерошил макушки деревьев. Со поднял ретранслятор, хорошенько прицелился и срезал лучом одно особенно толстое дерево. То с тяжким скрипом рухнуло на землю. Со кинул ретранслятор Тиле:

– Сделай то же самое.

Служитель побледнел. Он держал прибор, словно это была взрывчатка. После нескольких неудачных попыток Тила вернул его Онерону. Гримаса раскаяния обезобразила его волевое лицо.

– Я заблуждался, великий. Мне нет прощения.

– Забудь об этом. Наоборот я хочу сказать тебе спасибо. Ведь у каждого спасителя должен быть свой иуда. – Онерон оглядел остальных служителей. – Друзья мои, мне нужно немного отдохнуть. Давайте увидимся завтра. Каждый из вас сможет задать интересующий его вопрос. Я попрошу остаться вашего руководителя.

Они вышли, почтительно пятясь. Как и предполагал Со, за главного осталась Ксайра. Женщина, заглядывая в глаза, приблизилась и по просьбе Со стала рассказывать о том мире, к берегу которого прибило его лодку течением времени. Онерон пил питательный бульон и слушал.

Чем больше рассказывала жрица, тем тревожнее ему становилось. По всем признакам, он безнадежно опоздал и проснулся, когда цивилизация маоров преодолела свой пик. Вместо пяти тысяч лет Онерон пролежал в гробнице семь с лишним тысячелетий. За это время древние люминиты успели развиться в огромную общность со своей драматической историей.

Первые века все шло по плану. Маоры следовали заданному учению Фа, пока не произошла крупная война с соседями. Маоры проиграли эту войну. Захватчики оккупировали их территорию и насадили там свою религию, основанную на пантеоне богов-животных. Главным было божество-бык, которому обильно приносили жертвы и в честь кого возводили храмы. Постепенно религия проникла в культуру маоров, вытеснив учение Фа. Спустя несколько веков держава, что захватила кроме Маората многие другие страны, стала распадаться из-за политического кризиса. Началось великое переселение народов, грозившее стереть нацию с лица земли. Но подопечные Онерона выстояли: среди них нашелся сильный лидер, который организовал миграцию почти ста тысяч человек через море на запад. Треть кораблей утонула, но остальные добрались и основали на новой земле колонию. Здесь маоры получили полную свободу действия. Их новая земля оказалась полуостровом огромного материка, где туземные племена только-только отошли от первобытного строя и не представляли серьезной угрозы.

Следующую тысячу лет Маорат расцветал, активно исследуя материк и ближайшее морское пространство. Пока на древнем континенте бушевали войны и нации варились в огромном котле, перемешиваясь между собой, маоры пребывали в безопасности, что позволило им достичь невиданных вершин в области науки и искусства. Изоляция оказала серьезное влияние на их образ жизни и стиль мышления, вселив предательскую уверенность в своей неуязвимости. Прошло еще пять сотен лет, пока на новую землю не хлынули волны колонизаторов из старой. И вот тогда начались проблемы. Разнеженные от спокойной жизни, маоры приняли гостей, более развитых технически и позволили им создавать на побережье свои города. Ассимиляция длилась быстро, пока чужаки окончательно не захватили побережье. Маоры были вынуждены уходить вглубь континента, что отсрочило неизбежное еще на несколько сотен лет. Но когда волна колонизаторов заняла больше половины некогда крупного Маората, терпение последних лопнуло. Но было слишком поздно. Война, что началась между маорами и потомками народа калимов, велась на пороге собственного дома. На этот раз Маорат дрался ожесточенно. Несколько крупных сражений показали, что силы противников равны: маоров было больше, но в технике они отставали, а калимы, хоть и малочисленные, владели мощными наступательными вооружениями.

Уже был изобретен меч, катапульта, таран. Уже научились строить фортификационные сооружения и первые артиллерийские орудия. География и физика планеты диктовали векторы развития науки и техники. Люминиты умело использовали силу ветра, чтобы создавать метательные орудия, а богатые ископаемые позволили им развить знания о химии до небывалых высот. Калимы первыми изобрели огнестрельное оружие. Но маоры первыми догадались создать взрывчатое вещество. В ответ на каждое новое открытие появлялось другое, еще более совершенное.

Кровопролитная война окончилась условной победой калимов. Но сил добивать противника у них не было. Маорат вошел во вновь образованное государство, но остался по факту автономией. Победители отставали в культурном развитии, поэтому маоры испытали невиданный приток иммигрантов, которые жадно перенимали их культуру, чтобы распространить ее на восток, юг и запад. Таким образом, формальный победитель был поглощен и переделан побежденным, хоть на это потребовалось немало времени. Маоры смешались с приезжими, и теперь эта обновленная нация продолжала свое развитие, исследуя все более отдаленные уголки планеты. Снова установился мир, но на этот раз цивилизация развивалась стремительными темпами, очень быстро установив глобализм. Все государства были объединены в некое сообщество и жизни люминитов, казалось, больше ничего не угрожало.

Причиной нового кризиса стал очередной международный конфликт. Потомки побочных ветвей племен старого континента воссоединились для мести за прошлое, но более формальную причину было трудно придумать. На самом деле все, чего хотели реваншисты – власть, мировое господство. Снова виток насилия охватил планету, и на этот раз жертв было гораздо больше – цивилизация перешла на новый технологический этап.

– Пока достаточно, – прервал Онерон.

Ксайра послушно замолчала.

– Думаю, остальное я выслушаю завтра.

– Как пожелаешь, Бог-Странник.

– Почему вы все время меня так называете?

Ксайра улыбнулась.

Бог-Странник шествует по мирам, объяснила она. Легко и весело шагает бог по тропам, ступает в пустоши и леса, по диким и обжитым землям, в холод и зной, на восток и на запад. Его пути неисповедимы, его помыслы – в тайне. Известно лишь одно: он постоянно в пути. Странник всегда путешествует, долгое пребывание его в одном месте равносильно смерти. На его ботинках осела пыль мириадов дорог и тропок, что манят его за собой.

– Что это значит?

Его великое призвание – продолжала Ксайра балладу, – связь частей в целое. Волшебные истории рассказывает он всем встречным о том, где побывал и что видел. Он помнит все, в его руках навсегда останутся частички тех миров, через которые пролегал его путь, а в глазах – картины прекрасных краев и далеких стран, быть может, давно обратившихся в прах. Он знает множество вещей, и готов рассказывать о них любому, кто даст ему кров и пищу, чтобы восстановить силы. Он сеет зерна будущего, спрятанные в знаниях о сокрытом, и те медленно, но настойчиво прорастают после его ухода, чтобы дать чудесные плоды. Нога оставляет след, который есть отражение ступни. И почва, куда легла ступня, будет помнить прикосновение, пока ее память, воплощенную в следах не сотрет ветер или дождь.

Странствующий бог – само время, что неторопливо идет по оси вселенной, отсчитывая шаги-секунды до скончания веков. Его движение – это движения всего сущего, стоит ему остановиться, и мир впадает в спячку. Именно он приводит в движение небесные тела, крутит ногами небосвод и меняет фигуры на глобальной шахматной доске. Вечный пилигрим, повенчанный на розе ветров. Вот кто такой Бог-Странник. Есть предание, что в следах Странника заложено послание людям.

Жрица помолчала и добавила:

– Первым и единственным апостолом Фаэта, основателем царства Маоров был Вед Идущий-По-Следу. Вед был первым человеком, что разгадал след Странника и осмелился пуститься за ним в путь. Манускрипты с изречениями Веда и заповедями Фаэта к сожалению утеряны. Наверно сожжены в одной из тех жестоких войн, что терзали кланы Маората в века Становления. Но сам Странник ушел по тропе времени, чтобы однажды вернуться.

Ксайра встала.

– И вот этот день настал. Отдыхай, великий.

Она давно ушла, однако Со еще долго смотрел на то место, где стояла жрица его культа.

На следующий день пришел жрец по имени Вид-Орн – чернокожий люминит могучего телосложения. Под мышкой он держал продолговатый предмет размером с небольшой ящик для инструментов.

– Ксайра попросила меня закончить рассказ о нашей истории, – жрец раскрыл ящик. Внутри оказалось устройство, проигрывающее фильмы. – Сейчас я включу тебе лекторий, и если появятся вопросы, отвечу на них.

– По какому принципу работает это устройство?

– Химические элементы, из которых состоит экран, вступают в реакцию под воздействием катализатора и дают разные цвета, отчего получается изображение. Об этом тоже пойдет речь в фильме.

Со кивнул. Вид-Орн включил устройство.

Фильм, который смотрел Со, был посвящен истории развития науки люминитов.

Особенно впечатляющих результатов они достигли в области химии. Необыкновенно развитая в средние века химия получила свое продолжение с изобретением новых приборов. Это позволило проникнуть в еще более глубокие сферы взаимодействия элементов. Открытие атома, электрической энергии, промышленная революция подарили люминитам возможность исследовать материю во всем ее многообразии, и не просто с прикладными целями, а для расширения своих производственных возможностей.

Онерон наблюдал, как на экране прокручиваются хроники открытий, сюжеты о строительстве химических энергостанций, получавших тепло путем синтеза и расщепления активных элементов. Электролиз был самым примитивным способом взаимодействия, который знали эти люди. Тепло и свет люминиты получали не путем сжигания топлива, а методом его химической обработки.

Решающую роль в развитии технологий сыграла природа планеты, а точнее ее ветреный климат. Люди давно обратили внимание на мощные воздушные потоки, струящиеся над водами и сушей, но не сразу им пришла мысль обуздать эту природную стихию. Первый ветряной генератор был сконструирован всего пять сотен лет назад. Это повлекло за собой бурный рост всей энергетики и открытие атомного синтеза. Когда люминиты научились методике ядерных реакций, их разрушительная мощь была применена в военных целях – для уничтожения стран-агрессоров. Никто не думал о последствиях. В результате халатного, жестокого обращения с себе подобными и с природой, треть суши поразило радиоактивными осадками. Многие миллионы людей погибли, десятки миллионов страдали от сопутствующих болезней.

– Когда это произошло? – спросил Со.

– Триста лет назад. С тех пор наш мир постепенно отказывается от науки. Лидеры империи признали знания злом, поэтому большинство населения воспитывается в религиозном русле. Они верят в великого Фа, в его посланника Фаэта, который улетел на небеса, и исправно молятся богу солнца в своих храмах. Произошла архаизация жизни. Мы впали в новое средневековье. Пока еще знаем, что планета круглая и крутится вокруг солнца, что внешний космос огромен, но скоро наверно и об этом позабудем. Аристократия завладела всеми богатствами и знаниями. Они контролируют все и решают, как жить большинству, транслируя ложь в невежественные умы.

Где-то на середине фильма за окном раздался шум и крики. Дверь распахнулась. Вбежала Ксайра. В ее глазах мерцала паника.

– Они нашли нас!

Вид-Орн вскочил.

– Имперцы! Их дредноуты уже на подлете. Надо бежать!

Оба помогли Онерону встать с постели и повели его прочь по длинному коридору, в подземное помещение, оказавшееся ангаром и доком. Там уже разогревал двигатели небольшой транспортный корабль причудливого вида. На разговоры не оставалось времени. Все свои силы Со бросил на то, чтобы выдержать переход. Едва они погрузились на борт, катер выскочил из дока, поднимая фонтан пыли. Когда корабль отплыл на порядочное расстояние, Онерон обернулся. К острову подлетали два больших дирижабля с широко раскинутыми в стороны мачтами, на всех парусах. С кораблей дали очередь залпов. Снаряды угодили в особняк, раздался взрыв, вверх взметнулось пламя. С острова выстрелила пушка, раз, другой. Один выстрел пробил парус, но к тому времени дредноуты уже поливали убежище еретиков шквальным огнем.

– Наши братья отвлекут их, – сказал Вид-Орн, – Они пожертвовали своими жизнями и с радостью умрут за тебя. Что у нас с оборотами?

– Можем взлетать! – крикнул кто-то из вчерашней компании.

– Так это не корабль?

– Амфибия, – пояснил Вид-Орн. – Все наши корабли могут передвигаться по морю и по воздуху. Мы используем на воде водород, а в воздухе – ветер и солнечные батареи.

Больше слов не требовалось – Со видел все своими глазами. Этого было достаточно, чтобы понять уровень их технического развития. Катер выбросил два крыла с лопастями, которые завертелись, создавая подъемную силу. Продолжая движение, машина плавно оторвалась от водной глади и под углом полетела вверх. Трансформации продолжались: крылья все увеличивались, выпуская широкие лоскуты парусов. Винты продолжали крутиться, но к ним прибавился гул на низкой ноте – это воздух наполнил паруса. Корабль набирал скорость, оставляя после себя кислородный выхлоп.

– Куда мы летим?

– В другое убежище, – сказала Ксайра. – У нас есть целая сеть тайных баз. Мы будем скрываться до тех пор, пока под твоим руководством не свергнем ненавистную империю и создадим нормальное общество.

Они спустились с мостика в кают-компанию.

– Сколько этот корабль продержится в воздухе?

– Сколько угодно, – улыбнулась Ксайра. – Вот в чем прелесть технологии: солнечные батареи заряжают аккумуляторы, конденсаторы забирают воду из воздуха, а система парусов позволяет нам парить на восходящих и нисходящих потоках до бесконечности. Единственное, что может нас погубить – безветрие. Тогда мы камнем упадем вниз. Но на планете штормов редко бывает штиль.

– Хорошо. Значит, есть возможность спокойно побеседовать.

Они уселись кругом – Со, Ксайра и человек десять служителей. Кто-то разлил в чаши горячий напиток. Они смотрели на Онерона.

– Я буду откровенен с вами, – сказал он. – Чтобы спасти человечество, надо покинуть наш мир.

– В каком смысле покинуть? – спросил служитель по имени Ярг о Маас, самый старший среди всех.

– В прямом. Улететь с планеты на небо.

– Великий Фа! Разве это возможно? Или ты сотворишь чудо?

– Ни одно чудо не обходится без некоторых усилий, – усмехнулся Со. – Вопрос техники не проблема, поверьте. Гораздо важнее другое. Поможете ли вы мне найти и похитить лучших ученых этого мира?

– Но для чего?

– Их разум нужен мне для того, чтобы решить одну сложную задачу. Я знаю, что совсем недавно было совершено какое-то открытие. Кто его совершил и что он сделал?

Жрецы призадумались, один Тила О без колебаний ответил:

– Один из заграничных физиков запустил карусель частиц. Он считает, что существует частица, меньшая, чем протон и называет ее божьей пыльцой.

– Что произошло после запуска?

– Ничего, – пожал плечами Тила. – Аппарат сломался. Этот ученый не пользуется поддержкой и работает над своими проектами сам. Ему помогает горстка таких же чудаков.

– То есть он жив, не арестован, находится в безопасности?

– Конечно. Кому какое дело до сумасшедших?

Онерон сказал:

– Мне нужен этот сумасшедший, – он обратился к Тиле. – Составь мне список десяти лучших, выдающихся мудрецов и ученых вашего времени.

– С радостью! Правильно ли я понял, что ты хочешь призвать их, Бог-Странник?

– Да, – сказал Со. – Призвать. Древние машины пробудили меня от сна как раз потому, что высшие силы узнали об этом открытии.

– Как это связано? – не понимали служители.

– Это трудно осознать, – сказал Со. – Но высшие силы не ошибаются. Открытие ученого вызовет научную революцию. Это прорыв в физике.

– Невозможно! – вырвалось у Тилы.

– Научить человека летать тоже казалось невозможным. Когда-то воздухоплавание было для ваших предков сказкой, недостижимой мечтой. Людей, которые строили первые воздушные корабли, считали сумасшедшими так же, как вы рассуждаете сейчас об этом человеке.

Вдруг корабль снова накренился на бок.

– В чем дело?

– Пилоты сворачивают. Это атмосферное оружие, – сказал Вид-Орн. – Империя регулярно выпускает климатические заряды, создающие облачность и бури. Молнии бьют по кораблям, а циклоны ухудшают видимость.

Онерон подошел к иллюминатору. Они покинули море. Под крылом простиралась земля. Ворсистый ковер леса медленно проплывал внизу, уступая место разлинованным бороздами полям. Вдалеке блестели стеклянной гладью озера и серпантины рек. Поле пересекала дорога, по ней медленно полз стальной жучок неведомого транспортного средства.

– Что нас ждет на небе? – поинтересовался Ярг.

Онерон взял люминита за плечо:

– Терпение, мой друг. Со временем я раскрою вам все подробности нашего предприятия.

– Мы верим тебе.

– Знаю. Ваша вера – высшая награда для меня.

Несколько дней корабль служителей культа Фаэта парил в атмосфере планеты, странствуя от одного материка к другому в поисках лучших умов, населявших этот мир. В список, составленный Тилой О, входили четыре выдающихся химика, два физика, два биолога, один инженер и один математик. В девяти случаях из десяти ученых похищали без особых проблем и ставили перед фактом грядущей миссии уже на корабле. Лишь в одном случае вышла осечка – с мужчиной-физиком, который оказал ожесточенное сопротивление и погубил себя вместе с двумя служителями Фаэта. Ему срочно нашли замену.

Настал день, когда Онерон собрал всех люминитов. Их корабль сделал посадку на одной из скальных баз, в недоступной местности, больше напоминавшей пейзаж мертвого мира. Собрание состоялось вечером, когда свет Альфы Часов сделался бархатно-золотистым. Выточенные климатом фигуры скал бросали замысловатые тени на площадку. Ветер почти стих. Ученых никто не бил и не сковывал – демонстрация Со мощи эриданской техники оказала на них определенное действие.

– Люди, – обратился к ним Со. – Теперь я буду говорить с вами на равных. Возможно, вы не поверите моим словам, но со временем, думаю, примете это.

– Примем что?

– Что я – не бог.

Они ждали продолжения. И с трудом подбирая нужные слова, Онерон заговорил:

– Я мог бы открыть вам правду уже там, на орбите планеты. Но совесть мучит меня и говорит, что это было бы нечестно по отношению к вам. Лучше раскрыть карты здесь и сейчас: я такой же человек, как и вы, только рожденный сотни тысяч лет назад и не на этой планете, а в другой точке галактики. Человеческая раса была создана здесь с определенной целью существами, внешний облик которых мне крайне сложно описать. Это и не важно. Гораздо важнее другое, а именно наша миссия. Вы обязаны им своим существованием, а я – своей жизнью. Если бы не они, человечество давно исчезло бы без следа. Эти существа в беде. Их мир медленно погибает. Несмотря на безграничную мощь их техники, остатки их народа уже не в силах что-либо изменить. Им нужен новый, свежий разум, который помог бы им возродить жизнь в родном мире.

Онерон рассказал люминитам про древнюю катастрофу на Дане, про кризис и вырождение их расы, про номов и техносферу, вышедшую из-под контроля. Люди слушали в полной тишине. Над местом их собрания сгустился сумрак, солнце давно закатилось за кромку острых скал. Они закончили свое собрание в ночи, и когда Онерон произнес последнее слово, разошлись спать.

В ту ночь он проспал без снов.

Утром он встал одним из последних. Спустившись в зал собраний, он увидел люминитов, собранных и подтянутых, словно ожидавших приказа к отправке на фронт. Ксайра вручила ему завтрак. Пока Онерон утолял голод, все тихо занимались своими делами, усевшись вдоль стен. Когда с едой было покончено, Ярг о Маас встал, окинул взглядом своих соплеменников и обратился к Со:

– Мы обдумали твой вчерашний рассказ. И решили, что твои слова – истина. Но поскольку ты не бог, мы больше не можем никого принуждать следовать за тобой, Фаэт. Помогать тебе или нет, отныне пусть будет личным делом каждого. Пользуясь возможностью, я говорю тебе, что я – с тобой.

Ярг отошел в тень, уступая другим люминитам, которые выступали вперед и высказывали свое отношение к миссии. Трое отказались помогать ему. Онерон не держал на них зла. Вместо отказников вызвались пятеро местных служителей.

– Каковы же твои распоряжения? – спросила Ксайра. Она вызвалась идти за Со одной из первых.

– Прежде всего, мы должны вернуться к пирамиде Фа.

– Это самоубийство, – фыркнул Тила.

– Другого пути нет, – сказал Со, – Единственный космический челнок находится там. В машину уже заложен маршрут. Достаточно запустить автопилот, и она сама доставит нас к крейсеру эри.

– После инцидента с похищением пирамида находится под тройной охраной, – сказал Тила. – Ни одна муха не пролетит через кордоны. Как ты решишь эту проблему?

– Используй свой резец, – подсказала Ксайра.

– И это привлечет туда целую армию, – вставил Вид-Орн. – Империя утопит нас в огне. Это исключено.

– Нам нужен план.

Они долго спорили, пока не сошлись на идее Ксайры: проникнуть в охраняемую зону под видом имперских солдат. В запасниках церкви хранилось несколько костюмов и даже один из вездеходов, стоявших на вооружении в армии. Переодевшись в форму, они провели день, адаптируясь к новым ролям. Поскольку вариантов лучше никто не предложил, было решено действовать. На заре вездеход повстанцев приблизился к окрестностям пирамиды. Онерон наблюдал в окно знакомые треугольные очертания. Они благополучно минули два кордона, но это ничего не значило.

– Я долго изучала структуру их армии, – сказала Ксайра. – Они используют систему паролей, основанную на криптографии. Пароли меняются каждый день.

– Тогда как же ты рассчитываешь узнать правильный?

– Очень просто, – улыбнулась жрица. – Я узнала ключ.

Вездеход подъехал к пропускному пункту. Онерон взглянул на черно-красную форму люминитов империи Мао.

– Пароль? – спросил хмурый солдат.

– «Молассева».

Солдат сверился со своим карманным компьютером и кивнул:

– Проезжайте.

В полном молчании они двинулись дальше, к основанию великой пирамиды. Время наждачной бумагой прошлось по бокам этого сооружения. Грани пирамиды стали серыми и пестрели выбоинами. Обгрызенная ветрами, сейчас она казалось большой грудой камней, сложенных вместе. Их группа без лишних заминок поднялась по лестнице к вершине. Патрули, стоявшие по бокам, с интересом следили за восхождением, но пока ничего не подозревали. Онерон знал, что времени мало. Едва они очутились наверху, он двинулся к надстройке. Из-за колонн вышли два патрульных:

– Откуда вы и что здесь делаете?

– Мы прибыли по приказу штаба для изучения гробницы, – сказала Ксайра властным тоном. – Эти специалисты – археологи. Они будут изучать кладку в поисках секретных комнат.

– Ваше разрешение, – сказал патрульный.

– Оно будет с минуты на минуту, вместе с моим помощником. Если позволите, ученые начнут работу. Мы не можем тратить время на задержку.

Слегка обескураженный ее напором, патрульный кивнул сослуживцу:

– Проводи их в нижние комнаты.

Группа прошла в лифт в сопровождении солдата. Через минуту они очутились внизу, в большом зале-перекрестке, откуда в четыре стороны уходили коридоры. Патрульный двинулся было к залу с гробницей, но Со остановил его:

– Нет, направо.

– Там тупик.

– Это вы так думаете. – Со не стал дожидаться и предоставил судьбу солдата заботам своих сообщников. Хоть они и договорились никого по возможности не убивать, патрульному все равно достанется крепко. Особенно от Вид-Орна. Со прошагал до самого конца коридора, ощущая за спиной поступь товарищей. Вскоре свет фонаря высветил стену, испещренную иероглифами. Онерон легко вспомнил код и активировал панель, пробежав пальцами по нужным картинкам. Что-то хрустнуло. Дверь уползла в стену. Они вошли в холодное пространство. Щелкнули выключатели, явив перед их глазами большой зал, в центре которого находился корабль в форме капли. На гладкой матовой поверхности не было видно швов и выступов – только плавные изгибы. Со взглянул на часы. К этому времени вторая группа должна была ждать снаружи в условленном месте. Он переглянулся с Ксайрой – и застыл.

Жрица держала всю их группу под прицелом огнестрела.

– Что ты делаешь?

– Мне очень жаль, Фаэт, – в ее голосе звенел металл, – но империя никогда не позволит обвести себя вокруг пальца. Встаньте лицом к стене.