Текст книги "Журнал «Если», 2003 № 07"

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Дэвид Брин,Владимир Гаков,Виталий Каплан,Александр Тюрин,Дмитрий Байкалов,Виталий Пищенко,Сергей Питиримов,Эдвард Лернер,Юрий Самусь,Владимир Борисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

Женщина нервно дергала прядь прямых угольно-черных волос, но больше не выказывала никаких признаков скорби. Возможно, хозяйку заботило, какое впечатление производит на гостей ее скромное домашнее платье и эта залитая солнцем гостиная, где царил невероятный хаос. Обведя комнату широким жестом, Фран Фейнман извинилась:

– Трудно соблюдать траур в подобных обстоятельствах. Я каждый день благодарю Бога за близнецов.

– Я рада, что мальчишки здоровы, – кивнула Черил, чувствуя себя неловко и глупо. Но она никогда не умела произносить слова утешения, считая, что соболезнования звучат банально и бездушно. Кроме того, ее визит имел скрытые мотивы, а в таких случаях она заметно теряла уверенность в себе.

– Я выполню то, что обещала на поминальной службе, – после паузы проговорила Черил. – Возьму Джоша и Скотта на уик-энд, только дай знать.

– Спасибо, но пока никто из нас не готов к разлуке, хотя бы и на два дня.

Взрослые замолчали. Откуда-то доносились веселые детские крики. Дуг первым обрел дар речи:

– Миссис Фейнман, спасибо, что согласились нас принять.

– Зовите меня Фран, пожалуйста. Любой друг Черил всегда желанный гость в нашем доме.

– Не знаю, с чего начать, – выдавил Дуг. – Поймите, мне нелегко задавать этот вопрос. Есть ли что-то… скажем… необычное… в смерти вашего мужа?

Женщины переглянулись. Черил поспешно отвела глаза.

– Я должна была поделиться с ним, Фран, тем немногим, что знала.

После того необыкновенного обеда у Джима Шульца она действительно разоткровенничалась.

– Так и быть, Дуг, скажу. Необычным было его лицо… нет, не то слово. Оно было жутким. Бен умер с выражением несказанного ужаса.

Дуг на миг растерялся. Потом зябко поежился. И что теперь? Но он должен, должен продолжать, иначе на очереди окажутся он и Черил!

– Фран, вы не предполагаете, что так его напугало?

Вдова столь яростно скрутила носовой платок, что несколько ниток вышивки полопались с тихим, но отчетливым звуком.

– Бен? Мой Бен ничего не боялся. Весь страх выжгла из него война в Персидском заливе.

Черил осторожно положила ладонь на руку подруги.

– Тогда что, Фран? Должно быть, что-то невыносимое… тебя тоже не так-то легко запугать.

Миссис Фейнман только головой покачала. Дуг вскочил и забегал по комнате.

– Вы уверены, что Бен оставался один, когда случился удар?

– Мы с детьми были на субботнем утреннике.

Воспоминания о восторге близнецов заставили ее на мгновение улыбнуться.

– Когда мы уходили, Бен сидел в кабинете. Сказал, что принес домой слишком много работы и не может пойти с нами. Выходя, я закрыла дверь кабинета. Когда мы вернулись, он сидел в кресле. Мертвый. И лицо было такое, что полиция перерыла весь дом. Мои отпечатки оказались верхними на внутренней и наружной ручках двери кабинета.

Она обхватила себя руками и принялась раскачиваться. В наступившей тишине вопли близнецов звучали особенно резко.

– А до этого ты замечала что-нибудь необычное в поведении Бена?

У Черил не было никакой версии: просто должна же существовать какая-то скрытая причина этой странной смерти.

– Примерно месяц назад Бен проходил диспансеризацию. Доктор сказал, что он абсолютно здоров. Бен всегда был полон энергии… Полон жизни…

Мысли Дуга лихорадочно метались в поисках хоть какой-то идеи.

– А в кабинете ничего не переставлялось?

– Нет.

Глаза Фран налились слезами.

– Я так и не смогла туда войти.

Дуг и Черил получили разрешение посмотреть. Маленькая, чистая комната словно издевалась над ними. Аккуратно прибранный стол ничего им не сказал… впрочем, как и шлем с нейронным интерфейсом, который, очевидно, свалился на пол, когда Бен осел в кресле.

Дуг провел пальцем по рисунку на пресс-папье – бессмысленное сплетение глубоко выгравированных пересекающихся овалов с темными царапинами на поверхности, словно кто-то хотел стереть узор – и молча пошел к двери.

Дуг условился о встрече в санатории «Шейди Эйкрз», но только благодаря обаянию Черил им удалось уговорить лечащего доктора провести их в палату Боба Чернера. Правда, теперь они вовсе не были уверены в том, что эта такая уж блестящая идея.

Сначала предубеждение Дуга против подобных заведений поколебалось. Безупречно подстриженные газоны, оправдывая название санатория, лежали в тени старых дубов. [3]3
  Название означает «тенистые акры».


[Закрыть]На траве играли солнечные зайчики, сумевшие прошмыгнуть сквозь густые кроны. Вестибюль оказался светлым и просторным. Яркий свет лился сквозь окна, лаская мраморный пол. Стены украшали жизнерадостные картины, висевшие по обеим сторонам лестницы.

А вот палата Чернера имела вид малоприятный. Единственной мебелью оказалась небольшая, привинченная к полу кровать без спинок. Маленькое оконце, прорезанное почти под потолком, было забрано решеткой. Стены и пол были обиты мягкой тканью.

– Дуг, – пробормотала Черил. Судя по дрожи в голосе, ее одолевали те же сомнения. – Да видит ли он нас?

Дуг вынудил себя присмотреться к больному. Он знал Чернера по работам, несколько раз они сидели рядом на симпозиумах. Чернер был живым, остроумным, с веселыми искорками в глазах. Человек, сидевший на кровати, тупо пялился в угол, равнодушный к появлению посетителей. Ни следа той, прежней личности. Марлевые повязки закрывали руины, которые, как им сказали, он оставил от своего лица.

На этом незнакомце была смирительная рубашка.

– Нет, – тихо ответил Дуг. – Вряд ли он нас узнает.

Он подступил ближе.

– Боб? Это я, Дуг Кэри. Нам нужно поговорить.

Судя по вспыхнувшим глазам, его услышали. А вот поняли ли? Трудно сказать.

– Боб, что с вами случилось?

Неловкое молчание нарушила Черил.

– Бесполезно. Вы знаете, что с ним сотворили.

Многократный электрошок. Но разве был у врачей выбор, когда Боб начинал буйствовать, едва кончалось действие транквилизаторов? Они боялись, что он может искалечить себя даже в смирительной рубашке: с такой силой он рвался на волю.

Но пока Чернер оставался молчаливым, инертным, пассивным.

Дуг сделал еще одну попытку.

– Должно быть, случилось нечто ужасное. Кошмарное. Но вы не одиноки. Мы знаем: что-то происходит со всеми исследователями нейронных интерфейсов. Многие погибли. Вы должны помочь нам остановить эту напасть.

Ничего.

Черил вздохнула и, подойдя к Дугу, пристально и внимательно посмотрела в глаза Чернера. Они были пусты. Безжизненны. Просто черные дыры души.

Борясь с бессильными слезами, Черил отступила. Неужели и Дуг так кончит? Да и она сама? Боже, лучше смерть!

Дуг вынул из кармана ручку и карманный календарь. Ему пришла в голову мысль, возможно, глупая, но других просто не возникало.

Он что-то нарисовал на внутренней стороне обложки и поднес незамысловатое произведение к глазам Чернера.

Первое мгновение единственной реакцией были вылезающие из орбит глаза пациента. Потом тот глубоко вздохнул, и тишину прорезал вопль такого первобытного ужаса, что Дуг едва не уронил календарь. Ткань смирительной рубашки распирали бугрившиеся мускулы. С губ летели брызги слюны.

Безумец взметнулся с кровати и, низко нагнув голову, словно взбесившийся бык, бросился на врага. Дуга спасло только то, что ноги Чернера затекли от долгого сидения: он споткнулся и, по-прежнему вопя, рухнул на мягкий пол. Глаза, еще недавно бессмысленные, налились бешеной яростью. Он отчаянно пытался подняться. Но тут дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвались люди в белых халатах, грубо оттолкнувшие Дуга. Трое мужчин едва справились с бьющимся на полу человеком.

– Что вы наделали? – обрушился на Дуга санитар, вводя шприц для подкожных инъекций в шею Чернера. Тот выгнулся дугой от боли, но тут же обмяк.

Дуг беспомощно уставился на свой рисунок: переплетение овалов, скопированное с пресс-папье Бена Фейнмана. Должно быть, здесь и кроется разгадка. Они наверняка что-то означают. Но что?!

Происходило что-то очень странное. Например, она не помнила своей фамилии, хотя имя на водительских правах не вызывало внутреннего протеста. Очевидно, права в сумочке, лежавшей под столом, принадлежали ей, поскольку на них был ее снимок. Для того, чтобы прийти к этому заключению, понадобилось вынуть пудреницу и посмотреться в зеркальце.

В коридоре под дверью кабинета – ее кабинета? – переговаривались люди. Ни один голос не был знакомым. Зато и этотголос казался властным… непререкаемым. Как она могла слышать другие звуки, когда голос говорил столь громко?

Что же стряслось? Может, следовало спросить кого-то постороннего?

Правда, Шила не знала, о чем спрашивать. Открыла рот, чтобы сформулировать вопрос, но из глотки вырвался лишь неясный клекот. Умела ли она вообще разговаривать?

Шила не помнила.

Она вылетела из здания, неопределенно помахивая рукой в ответ на оклики коллег. У нее на уме было другое. Срочные, важные дела, которыми необходимо заняться немедленно.

Голос настаивал. Требовал.

Дуг весь взмок, пока работал старенькой газонокосилкой в своем маленьком дворе.

Еще три прохода, и он имеет полное право пойти в дом и выпить чего-нибудь холодненького. А вообще-то монотонность работы успокаивала. Механические движения давали простор воображению, освобождали мозг для решения проблем. Это гораздо лучше, чем просто сидеть в кресле и приказывать себе думать.

Дуг добрался до конца ряда и начал поворот. Разворачивая косилку, он случайно заглянул во двор Перельманов. Там, вольготно раскинувшись в шезлонге, возлежала Синди Перельман, в лифчике и коротких шортах, из которых выпирали бугрившиеся складки плоти. Дуг продолжал работать, старательно отводя глаза. Синди была хорошим другом и доброй соседкой, но видеть ее в этом экзотическом наряде он считал выше своих сил.

Дуг вернулся к невеселым размышлениям. В психушке им удалось напасть на след. Что же все-таки скрывалось за этим рисунком?

А Черил умеет одеваться. Не то чтобы он хоть на миг представил ее такой же расплывшейся, как Синди Перельман, но даже если Черил наберет хотя бы лишнюю унцию веса, все равно найдет что-нибудь поприличнее, чем лифчик и шорты.

Сегодня было необычайно холодно для этого времени года, и Черил натянула объемный свитер, юбку по колено и черные туфли на каблуках. Все, разумеется, очень официально, однако что-то в пушистости свитера казалось таким уютным… Вчера она надела на работу простую белую блузку и слаксы… А были еще джинсы, которые она носила на острове Рузвельта. И изумрудная блузка, так идущая к бежевому полотняному костюму. Как называется тонкая ткань? Шелк, наверное, или атлас, но он точно…

Дуг резко выпрямился.

– О чем ты думаешь? – спросил он себя, хотя ответ был очевиден. Собственный гардероб он вряд ли способен описать в деталях. Значит, механическая работа высвобождает мозг для решения проблем? Ха!

Может, стоит сделать перерыв и выпить чего-нибудь холодненького прямо сейчас?

Она работает у тебя, австралопитек ты ненормальный! Болван и кретин!

Его подсознание искало более безопасной темы. Что же, вполне подойдет и Боб Чернер. Что общего у Чернера и Бена Фейнмана?

Карманный календарь Дуга, как всегда по выходным, лежал у телефона. Он открыл его на рисунке, от которого Чернер, видимо, сошел с ума. Рисунке, скопированном с пресс-папье Бена Фейнмана. Нашел обрывок бумаги и карандаш и начал выводить овал за овалом, завитушку за завитушкой. Узоры пересекались в центре и уже с этого места расходились.

Пока он потягивал коку, в мозгу словно щелкнуло что-то. Мысль… важная мысль промелькнула в подсознании и так же быстро исчезла, оставив его глупо таращиться на рисунок. Что?

Его рука, стиснувшая банку, на миг замерла. Глянув на протез, Дуг обнаружил, что бессознательно раздавил банку, расплескав по столу коричневую жидкость. Искусственная конечность не имела сенсоров влажности.

Что пришло ему в голову? Рисунок наполовину уничтожили, пытаясь соскрести. Соскрести? А если бы он зачеркнул рисунок? Успокоился бы Чернер?

Этот эксперимент был не из тех, которые Дуг жаждал провести, даже если бы его пустили в лечебницу.

Он потряс изуродованную банку и, обнаружив, что там еще остался напиток, сделал глоток. Царапины… что они скрывали? Да, они непременно что-то скрывают! В этом вся штука. В этом весь смысл. Фокус.

Смысл. Фокус. Хм-м-м…

Дуг мысленно отмотал ленту обратно. Место. Его подсознание пытается что-то внушить.

Он стер колу с клочка бумаги, на котором выводил линии. В центре рисунка, в той части, которую Бен густо зачеркнул, Дуг поставил центральную точку. Место.

Смысл. Место. Фокус. Все это хорошие слова, полезные слова. Все же, хотя они помогли ему найти выход, вряд ли они являются ключевыми. И не они мелькнули в мозгу. Другое слово.

Расходятся.

Глава 7

– Как бы вы назвали кучу компьютеров «Эппл Макинтош» в университете штата Гавайи? – спросил бестелесный голос.

Черил застонала. Она только что вышла из душа, когда зачирикал домофон. Запотевшее зеркало подтвердило ее худшие предположения: старый, потрепанный халат, тюрбан из полотенца на волосах, с которых капала вода. Оставалось надеяться, что в кухне продолжается битва с ненавистным учебником математики. Когда Черил полчаса назад заглянула на кухню, учебник побеждал.

– Заходите, Дуг. Квартира 411.

Кто еще способен объявить о себе подобным образом?

Нажав кнопку, она открыла решетчатую дверь. Секунду спустя в переднюю дверь постучали. Она припала к глазку: и в самом деле босс. Черил впустила его, не забыв предупредить:

– Одно слово, и вы труп!

Он был одет так, словно только что работал во дворе. И запах от него шел соответствующий – свежей травы. Черил решила, что в этот момент пахнет лучше, но выглядит хуже.

– Прошу прощения, хотелось бы знать, что подвергло меня такому риску: какое-то слово или что-нибудь еще?

– В следующий раз сначала позвоните, черт побери!

Дуг попытался принять покаянный вид, но вместо этого стал похож на очаровательного мальчишку-озорника, и это одно умаслило ее. Она смилостивилась:

– Не может ли то, что привело вас сюда, подождать несколько минут? Я бы хотела вытереть волосы.

– Заметано.

– Солнышко! – повысила голос Черил. – Покажись, пожалуйста.

Задорная улыбка мгновенно сменилась озабоченной гримасой, тут же превратившейся в равнодушную маску. Ага!.. Черил никогда не встречалась с сослуживцами, не говоря уже о боссе, так почему же его реакция так ей понравилась?

Из кухни выбежала Карла. Для своих девяти лет она была довольно высока, но унаследовала рыжие волосы и голубые глаза отца и тонкие черты матери.

– Что, тетя Черил?

– Детка, это мистер Кэри, мой босс. Дуг, это Карла. Я хотела вас познакомить, прежде чем пойти и привести себя в порядок.

Оглушительно взвыл фен, унося остальные звуки: густые волосы сохнут медленно. И все это время она тревожилась за Карлу. Как там они с Дугом ладят?

Одновременно каким-то уголком сознания она гадала, как относится Дуг к детям.

Да что это с ней такое?!

Когда она выключила фен, из кухни донеслись смешки. Первой реакцией было: пусть ребенок делает домашнее задание! Однако эту мысль тут же сменила более здравая: когда это Карла в последний раз вела себя так непосредственно?

Черил любила племянницу, но с Карлой приходилось нелегко. Оказалось, что за шесть месяцев маленькая девочка может пролить океан слез. Впрочем, чего ожидать от ребенка, потерявшего родителей в тот страшный день, когда обезумевший псих стал палить из пистолета направо и налево. Многие из тех, кто случайно оказался перед «7 – Илевн» [4]4
  Сеть магазинов, торгующих продуктами, напитками и товарами повседневного спроса.


[Закрыть]в тот день, отделались куда легче.

Глаза Черил увлажнились. Господи, как она тосковала по сестре!

– Ну, разве ты не рада, что сделала математику?

Хихиканье.

Спасибо, Дуг.

Черил направилась на кухню.

– Прекрасно. Не могу долго оставаться в неизвестности. Как вы назовете кучу компьютеров «Эппл Макинтош» в университете штата Гавайи?

– Макадемиянет, – выпалил он.

Черил презрительно фыркнула, решив не поддаваться на дешевые каламбуры, но, заметив искреннее недоумение племянницы, передумала. Уголки ее губ изогнулись в улыбке. Она рассмеялась, и Карла вторила ей.

Спасибо, Дуг.

Что бы ни привело Дуга сюда, его посещение сотворило чудо.

Позволив им вдоволь подурачиться, Черил отослала племянницу к себе, потребовав доделать уроки. Сама она молча принялась варить кофе. Визит не был официальным, и Дугу давно пора объяснить его причину. Она старательно поворачивалась к нему спиной, чтобы он не мог видеть ее улыбки.

Дуг со вздохом (интересно, что у него на уме?) начал:

– Хорошая девочка.

– Угу.

Пока закипала вода, она принялась прибирать на разделочном столе.

Дуг снова вздохнул и сделал еще одну попытку:

– Я знаю, что означают овалы. Что спровоцировало Чернера.

– Не может быть?!

Он сунул руку в карман, вытащил календарь и открыл на пересекавшихся овалах.

– Вам это ни о чем не говорит?

– Ни о чем. Дуг, мы ведь это обсуждали.

Она уже не обращала внимания на скрип пружин в соседней комнате, где, похоже, увлеченно прыгали на кровати.

Дуг снял колпачок с ручки и поставил точку в центре рисунка.

– А сейчас?

– Разумеется. Это атом.

Глаза Черил округлились.

– Но почему Бен стер его? И почему Чернер словно с цепи сорвался? Какое отношение имеют атомы к нейронным интерфейсам?

– У меня не бывает больше одного прозрения в день.

Он жалобно поглядел на нее.

– Я надеялся, что вы догадаетесь.

Ц1ила проскользнула мимо покупателей, игнорируя жалобы тех, кто стоял у прилавка с электроникой, порылась в ящиках с деталями и на захламленных полках, недоумевая, по какому принципу организованы товары в магазине, но не в состоянии задавать вопросы.

С недовольным ворчаньем она вывалила у кассы всю свою добычу: переключатели, кабели, батареи, радиоуправляемые игрушки, алюминиевые контейнеры для деталей, реле, а затем вытащила из кармана пачку банкнот, свеженьких, прямо из банкомата.

Должно быть, она смутила молоденького кассира – тот молниеносно прошелся сканером по ее покупкам и сосредоточенно поглядел на экран:

– Мне нужны ваше имя и адрес, мэм.

Она беспомощно уставилась на него, прежде чем отрицательно покачать головой.

– Таковы жесткие правила, установленные компанией, – оправдывался парень. – Не волнуйтесь, мэм, мы никому не даем информацию.

Шила продолжала таращиться на него. Нижняя губа чуть заметно дрожала.

Кассир терпеливо объяснил:

– Если вы сообщите адрес, мы доставим покупки сами.

Шила с яростным ревом швырнула деньги на прилавок. Парень еще не успел упаковать ее приобретения, поэтому она, не переставая визжать, смела все в хозяйственную сумку, уже нагруженную бытовой химией, и, не дожидаясь сдачи, вылетела из магазина. Инструкции по изготовлению бомб из подручных средств были распиханы по всему интернету.

Пока Черил укладывала Карлу спать, Дуг рассматривал книги на полках. Они всего лишь подтвердили то, что он уже знал: Черил женщина умная и образованная.

Закончив сказку, Черил подоткнула одеяло Карлы.

– Спокойной ночи, мышка.

– Мистер Кэри смешной. Он еще придет?

Дуг не расслышал ответа, но вернувшаяся Черил тщательно скрывала смущение.

– Еще кофе?

– Нет, мне нужно бежать.

По дороге сюда у него на уме было нечто большее, чем атомы. И теперь Дуг решил действовать, хотя Карла успела высказаться раньше него.

– Могу ли я пригласить вас завтра на теннисный матч?

Черил закатила глаза.

– Подслушали маленькую негодницу?

– Только ее вопрос. Не ваш ответ. Что вы скажете?

– Ах, Дуг Кэри, вы умеете уговаривать.

– Так как насчет завтра?

– Спрошу у соседей, согласятся ли приглядеть за Карлой… Завтра я вам позвоню.

Уже на полпути домой он задался вопросом, чем считает Черил завтрашнюю затею? Встречей друзей или свиданием?

Дуг подался вперед, ожидая псевдомяча.

Первый сюрприз – Черил выиграла право первой подачи.

– В бой! – объявила она. Значит, не только практиковалась, но и придумывала собственные присказки.

Мяч провалился сквозь зеленую зону и удвоил скорость. Дуг отскочил влево, чтобы отбить его ударом наотмашь. Пройдя центральную зону, мяч коснулся фиолетовой и со сверхзвуковой скоростью метнулся к Черил.

Та с ухмылкой отбила красный снаряд. Дуг едва успел поднести к лицу ракетку, чтобы защититься от удара.

Идиот, мяч же нематериален! И не может ранить.

Дуг все же сумел послать мяч обратно. Красный болид беспомощно завертелся в воздухе. Черил легко приняла мяч и послала его обратно через фиолетовое пятно. Дуг даже не пробовал коснуться алого марева.

Дуг отсалютовал ей ракеткой.

– Примите мои поздравления. Интересно, с кем вы тренировались?

– Неважно. Только сохраняйте присутствие духа.

И пока он обдумывал ответ, последовала очередная подача. На этот раз псевдомяч упал в коричневую «мертвую» зону.

– Перезапустите игру на третий уровень.

Дуг метнулся к несущемуся ядру и едва успел его отбить. С другим игроком его маневр мог показаться самоубийственным, но мяч проплыл над прелестной головкой миниатюрной Черил.

– Ха!

Игра Дуга вновь обрела равновесие, когда настала его очередь подавать мяч. Два очка спустя он уже оправился от шока, вызванного ее неожиданным успехом.

– Вот это да! Я думал, кто-то подослал сюда вашего двойника, – поддразнил он и, искоса глядя на нее, одетую в шорты и майку, добавил: – Хотя представить трудно, где бы он мог скрываться.

Она ответила на шутку ловким приемом мяча, пойманного у самого пола и стоившего ему удара с лета и подачи.

Где-то на стадии «восемь – шесть» он достиг предела, за которым игра становилась автоматической. Шаг, шаг. Удар. Мяч, молнией летевший через корт и так же быстро возвращавшийся обратно. Шаг, шаг, удар, и все заново. Удар, удар, удар. Какой-то частью разума он понимал, что есть мяч, и стены, и плавающие цветные зоны, изменявшие направление полета мяча. Но хотя рефлексы побуждали делать один удар за другим, мысли достигли состояния «свободного плавания», как при стрижке газона. Теннис с Черил – занятие приятное. И он не помнил, когда еще вот так же хорошо проводил время. Удар, шаг, шаг, шаг, удар. Поразительно, как улучшилась ее техника после того единственного раза, когда они играли.

И рука сегодня отлично слушается.

Воспоминание ударило с такой силой, что он даже споткнулся. Этот проклятый вирус группы 05 поразил и его руку. К счастью, у него хранилась незараженная резервная копия.

Его следующий удар на мгновение опоздал из-за ослабевшей хватки, и Черил с ходу стукнула по мячу.

Пока она пыталась отдышаться перед очередной подачей, Дуг анализировал свои ощущения. Что-то не давало ему покоя, что-то жизненно важное…

Он прозевал следующий мяч. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть. Он потерял следующий удар с лету, но вновь впал в некое подобие транса.

Шаг, шаг, удар. Перебежка в глубину корта, после ее ответного удара. Шаг, шаг, хлоп! Шарк-шарк вперед. Балансирование на носочках. Шаг, шаг, удар наотмашь.

Он продолжал «на автопилоте», пока в голове теснились образы. Вирус группы 05 в образе уродливого человечка. Схемы нейронных интерфейсов. Атомы. Вращающиеся атомы, галактики атомов. Нервные импульсы, рождающиеся в мозгу, проходящие через спинную хорду и вниз по руке. Уродливый человечек, заглатывающий информацию на экране, данные, переполняющие компьютеры. Стоп-сигналы и огни светофоров.

Шаг, шаг, удар. Сенсоры в руке, преобразующие электрохимические импульсы в электрические сигналы, побуждающие протез к действию. Уродливый человечек, который мчится вниз по руке.

Шаг, поворот, удар. Нейронные сети в протезе, научившиеся за многие часы уроков биообратной связи различать, какие преобразованные нервные импульсы означают «согни мою кисть», какие – «разожми кулак» и какие – «пошевели пальцами».

Уродливый человечек возвращается: бежит вверх по руке…

Дуг с воплем швырнул ракетку в воздух. Мяч мелькнул мимо его уха, ракетка сделала сальто-мортале. Он успел поймать ее за ручку, как сам считал, с щегольской ловкостью.

– Что это на вас нашло? Пропустить такой удар! Лучший, какой у меня был за весь день!

– Простите, – извинился Дуг, пожимая плечами. – Но если вы уделите мне несколько минут, думаю, смогу объяснить, что происходит.

Дуг и Черил играли в БСК, где время на виртуальном корте было бесплатным. Поэтому теперь они направились прямо в кабинет. В замкнутом пространстве остро запахло потом, пропитавшим одежду насквозь, но они ничего не замечали.

– Нам грозит опасность?

Она осторожно опустилась на стул. Лишенные привычного горячего душа, натруженные мышцы протестовали.

– Вам – нет. Мне – возможно, хотя я сильно в этом сомневаюсь.

– Что происходит?

– Это вирус.

Черил, мгновенно вспыхнув, подалась вперед:

– Бен Фейнман был другом, хорошим другом. Я нахожу, что это шутка весьма дурного тона.

– Нет, компьютерный вирус.

Он вынул из стола чертеж.

– Моя рука. Помните, как наш милый вирус группы 05 вывел ее из строя?

Дождавшись ее кивка, он продолжал:

– А теперь представьте, что вирус атакует шлем с нервным интерфейсом.

– О… Боже!

Она вздрогнула.

– Неужели такое могло случиться?

– Когда началась атака, я испытал весьма неприятные ощущения в протезе, прежде чем он отключился. Я был вне себя, а со всей этой суматохой из-за гранта пришлось выбросить все остальное из головы.

Дуг развернул чертеж.

– Вы знаете о существовании нейронной сети между основным микропроцессором и нервными сенсорами. Почему? Потому что программа, метаболизируясь в каждой клетке моего тела, постоянно генерирует электрохимический шум. Нейронная сеть непрерывно учится, как лучше вытянуть из этого назойливого шума полезные сигналы. Ясно?

– Я стараюсь не думать об этом именно с такой точки зрения, но то, что тренирует руку, срабатывает также на других нейронных сетях.

Он похлопал себя по плечу, шее, затем – по лбу.

– Биологические нервные сети. Нейронные сети. Моя нервная система. По мере того, как я учусь управлять рукой, она, в свою очередь, учится, как лучше возвращать мне сигналы. То, что я так небрежно называю «тренировкой руки», вовсе не такая простая штука. Рука и я симбиотичны. Всякий раз, когда я воображаю, будто достиг более высокого уровня работы, происходит вот что: каждый из партнеров научился теснее общаться с другой стороной.

Черил положила подбородок на скрещенные руки и задумалась. Она даже лучше, чем он, знала устройство современного шлема с нейронным интерфейсом, так как сама была одним из разработчиков того шлема, который мог убить Бена Фейнмана. Поэтому теперь она пыталась опровергнуть теорию Дуга. Искала противоречия, но так ничего не обнаружила.

– Я не пользуюсь протезом или шлемом и, значит, нахожусь в безопасности. У вас только протез, и нервные окончания на вашей руке слишком узки для канала связи, чтобы представлять угрозу. Но носитель шлема…

Бен, как и Дуг, занимался биообратной связью. Сколько раз она видела его с облепленной электродами головой, от которой змеились шнуры к осциллографу. День за днем он учился концентрировать волю, пока не сумел передвинуть светящуюся зеленоватую точку в любое место на экране. Черт, да любой в их офисе это пробовал!

В ее воображении прежний босс и старый друг сидел в шлеме, закрыв глаза. Сигналы из компьютера проходили к Бену через нейронную сеть: его мысли, реакции, возвращались через ту же сеть в компьютер, завершая эксперимент. Если ничего не получалось, – а на первых порах такое происходило довольно часто, – Бен стонал или изрыгал проклятия и только потом открывал глаза, чтобы изучить на экране результат своих усилий. Потом записывал, какое впечатление, пусть и самое слабое, получил при работе со шлемом.

Сколько таких сеансов было проведено? Сколько попыток было сделано, до того как Бен и управляющая программа в большом лабораторном сервере действительно начали общаться.

Бен стал скрытным. Задумчивым. Мрачным. Что-то было у него на уме. Иисусе, в его мозгу.

– Вы в порядке?

Черил жестом велела ему замолчать. Тренировка… сначала Бен, а потом Дуг говорили о тренировке. Но это не совсем точно. Нейронные сети не имели разума, не могли думать, то есть не имели возможности самообучаться. И говорить о том, что они учатся – просто смешно. Нет, нейронные сети всего лишь электронные схемы, моделирующие пучки нейронов – еще один способ преобразовать входы в выходы.

Зато нейронная сеть способна приспосабливаться! Оптимизировать. Бездумно отгораживаться от любого состояния на выходе, охарактеризованного обратной связью как вредное для данных входов, и так же бездумно приспосабливаться к состоянию, которое обратная связь обозначает как полезное. Поскольку схема электронная, она приспосабливается быстро.

Именно поправки Бена, внесенные через клавиатуру, заставляли обратную связь стремиться к оптимизации. Позже нейронная сеть в шлеме приспособилась непосредственно к предполагаемому успеху или неудаче прохождения сквозь нее сигнала в любом направлении. Подтверждением этому служит рука Дуга, способная и на резкие, и на плавные движения, автоматически усиливающаяся во время работы.

Ко времени гибели Бен уже не пользовался клавиатурой. Его шлем, как и рука Дуга, достигли самоадаптации.

Перед мысленным взором Черил возникли сначала два спектральных компьютера, потом три, а потом очень много. Машины были соединены светящимися молниями – стилизованными линиями связи. На одном из экранов она заметила мерзкое извивающееся существо – воплощение вируса. Гнусное создание ползло по схемам ее воображения целеустремленно и быстро. Когда оно было уже совсем близко, ей захотелось закричать. Но она не смогла. И вот вирус уже оказался здесь и столкнулся с самим нейронным интерфейсом.

Когда Дуг окликнул Черил, та не сразу услышала, затерянная в созданном кошмаре. Словно найдя еще одну линию связи, куда можно было бы переползти, еще один компьютер, который можно было бы заразить, вирус продолжал биться о нейронный интерфейс. В отличие от любого другого встреченного на пути барьера, этот адаптировался. Обучался. Обучался с молниеносной скоростью, как лучше модифицироваться, чтобы сигналы с одной стороны могли пройти с абсолютной точностью в компьютер на другой стороне. Этот барьер помогал.

И когда в воображении Черил вирус проник через такой услужливый барьер в очередной компьютер и начал свое победное шествие, она вскрикнула. Ибо последний компьютер, захваченный вирусом, оказался мозгом Бена Фейнмана.

Стены небольшого кабинета, казалось, смыкались над ними, душили.

Дуг и Черил ненадолго расстались, чтобы принять душ, а потом пошли погулять. Пока они находились в помещении, небо затянули тучи, люди разбежались по домам, и теперь в их распоряжении остался весь парк. Вот и хорошо: разговор был не для посторонних ушей.

Заметив, что девушка дрожит, Дуг обнял ее за плечи. Она на мгновение напряглась, но тут же расслабилась. Он так и не понял, было ли это реакцией на его жест, на прикосновение синтетической кожи или на воспоминания, которые должен был пробудить протез. Но ему почему-то не хотелось знать. Ее рука трепетала под его ладонью. Он знал, что именно она помогала разрабатывать шлем Бена. И теперь проклинает себя? Он на ее месте проклинал бы.